Текст книги "Самые последние каникулы (СИ)"

Автор книги: Сергей Арсеньев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Так-так. Гражданин Мороз Валерий Константинович?..

Глава 7

«Пятнистый или травоядный Щасвирнус»

– А ты, парень, с топориком-то поаккуратнее, – говорит неизвестный Пашке, при его появлении в нашем лагере ненавязчиво переместившемуся поближе к воткнутому в деревянную чурку топору, которым он дрова для костра колол.

– И ты тоже, – это неизвестный говорит уже запустившему правую руку по локоть внутрь рюкзака Петьке, предварительно осветив того своим фонарём. – Не знаю, что ты там ищешь, но не доставай это, не надо. Не бойтесь, ребята, я не бандит. Лесник я тутошний.

– Лесник?

– Лесник. Фролов Михаил Фомич, можно дядя Миша.

– А Вы...

– Погоди. Этот, который Валерий Константинович, с ним всё в порядке?

– Да.

– В порядке.

– Просто устал.

– Он спит.

– Спал.

– Пока Вы не пришли.

– И не разбудили.

– Мы его помыли.

– И накормили.

– И переодели.

– Тыр-тыр-тыр!! А ну цыц! Болтушки. Старший у вас кто тут есть?

– Я старший, – солидно отвечает Пашка и делает шаг навстречу леснику.

– Докладывай толком, есть ли потери, больные, раненые, вообще трудности, нужна ли помощь.

– Потерь в отряде нет, – начинает доклад Пашка. – Больных и раненых нет, продовольствия достаточно, отряд встал на ночёвку, завтра планируем выйти к Переславлю-Залесскому. Да всё у нас нормально, товарищ лесник, не нужно нам никакой помощи.

– Нормально, говоришь?

– Нормально.

– Это хорошо, что нормально. Погоди, мне доложить надо.

Лесник вытащил из нагрудного кармана... эээ... рацию что ли с антенной небольшой, потыкал в неё пальцем, а потом поднёс к уху и принялся с ней разговаривать:

– Первый, ответь шестому... Первый, ответь шестому... Да... Да, нашёл я их... Как и думали, все они тут, все восемь... И поросёнок этот мелкий тоже тут... Все здоровы, ничего у них не случилось, заплутали просто маленько... Ну это уж не без того, это однозначно... Ладно, это уж его батька сам пусть решает, ремнём там или розгами или ещё чем. Ты это, Кузьмич, давай общий отбой, пока они там мальчишек не успели поднять... Уже успели?.. Вот, черти. Так звони им быстрее, пока не поломались в лесу, пусть возвращаются. И родителям сообщи сразу, лады?.. Что?.. Хорошо... Хорошо, говорю, сделаю... Всё, конец связи.

Штука, которую я опознала как рацию, отправилась обратно в нагрудный карман, лесник же повернулся к Валерику, со всей этой суетой полностью проснувшемуся и с некоторой опаской смотрящему на лесника, и заговорил укоризненным голосом:

– Ах ты поросёнок безголовый, ах ты пенёк лесной, чурка ты, стоеросовая. Что ж ты, дурень безмозглый, натворил?! Да что ж ты наделал-то?! А? И не стыдно тебе, охламону? Да как ты матери теперь в глаза-то смотреть будешь, шкет?

– Он не хотел, – немедленно приходят на помощь брату все три сестры Мороз (хотя пару часов назад они же и сами того похожими словами обзывали).

– Он не подумал.

– Он ещё маленький.

– Он больше не будет.

– И всё ведь хорошо.

– И он дома оставил...

– Записку.

– Маме.

– Чтобы не беспокоилась.

– Чтобы не искали.

– Что он с нами...

– Ушёл.

– Да тише вы! Что ж вы все сразу-то верещите, по очереди не можете?

– Они сёстры, тройняшки, они так привыкли, – объясняю я.

– Что тройняшки – знаю, да это и без того видно. Но слушать их – уши в трубочку сворачиваются. Ну и натворил же он делов!

– А что случилось, товарищ лесник? – спрашивает Пашка.

– Дядя Миша я, говорил ведь уже. Случилось... Да ничего так не случилось особенного. Родителей своих чуть в гроб не загнал, милицию московскую на уши поставил, гражданских сотни его всю ночь по чердакам да подвалам искали, воспитательницу его, да заведующую детсадом от работы отстранили, того и гляди дело заведут уголовное, я и ещё шесть лесников целый день бродим, ищем вас, вертолёт вызвали, керосина нажгли. А так нет, ничего больше. Пустяки, верно?

– Вертолёт?

– Вертолёт. Не летал тут над вами, не слышали?

– Вроде, было что-то такое. Милицейский вертолёт?

– Не, не милицейский. Это пожарники летали, у них хреновина какая-то есть, огонь с воздуха засекать, вот они той хреновиной ваш костёр искали, да только не нашли.

– Нас что, ещё и милиция ищет?

– Ищет. Я вон сейчас при вас с Кузьмичом говорил, это лесничий наш, так тот сказал, что курсантов по тревоге подняли. Тут в Балакирево училище есть милицейское, так мальчишек подняли, да на ночь глядя лес погнали прочёсывать. Хорошо, я вас нашёл, не успели они до леса дойти, а то ещё и сами бы там потерялись, ищи их потом.

– Как же так, – не унимается Пашка, – зачем милиция, откуда? В розыск на третьи сутки объявляют, не раньше. Я точно знаю, я сам... то есть меня... то есть... Неважно. Не может быть милиции, товарищ лесник, дядя Миша, не может. Ещё рано.

– "Рано", – передразнивает лесник Пашку. – Оно, может, и рано, может и прав ты. Только забыл ты, Павел Фёдорович Величко, про такую штуку, "Интернет" называется.

– А Вы откуда меня знаете?

– А я всех вас знаю. Вон, только этих рыжих болтушек друг от друга не отличу, а так всех. Вы ж у нас знаменитость теперь, почище космонавтов.

– Как так?

– А вот так. Сегодня "Ураган" на Землю вернулся, привёз с Луны этих погорельцев, и что вы думаете?

– Что?

– Сейчас расскажу. Ну-ка, подвинься чуток, присяду, – легонько толкает лесник в бок брата Петьку. – Умаялся я.

– Садитесь, пожалуйста, конечно, – сразу же говорит тот.

– Ой, дядя Миша, – спохватываюсь я, – может, Вам чаю налить, у нас есть, ещё горячий.

– Чаю можно.

– С лимоном?

– Можно и с лимоном, так даже лучше.

– А ещё каша гороховая с тушёнкой есть. Горячая. Хотите?

– Давай и кашу, тоже не откажусь. Я ведь с утра за вами бегаю.

Пока сёстры Мороз возились с чаем, я быстро навалила леснику полную одноразовую тарелку каши, тот поставил её себе на колени и принялся шустро орудовать пластиковой ложкой, одновременно радуя нас своим рассказом о произошедших за прошедшие сутки в мире событиях.

Тревога поднялась, когда за Валериком в детский сад пришла мама и не нашла там сына. Куда делся? Где ребёнок? Пошёл писать и не вернулся? Это как?! Ситуация усугубилась тем, что как раз в это время в садик стали массово подтягиваться другие родители, дабы собственных детей оттуда забрать. Естественно, такой вопиющий случай, как пропажа ребёнка прямо из детского сада все восприняли очень близко к сердцу – ведь если сегодня пропал Валерик, то где гарантия, что завтра не пропадёт ещё кто-нибудь? Несчастную воспитательницу чуть не прибили.

Конечно, шум, ор, бестолковые поиски по всей территории садика. Поиски, понятно, ничего не дали и пришлось вызвать милицию. Мама Валерика срочно призвала на помощь его папу и своего свёкра, другие женщины, что пришли за детьми, тоже вызвали в садик мужей и старших сыновей, потому что пока милиция раскачается, может стать уже слишком поздно. Чтобы было понятно, кого ищут, маме Валерика там же, прямо в детском саду, помогли быстро создать простенькую страничку в Интернете, куда она накидала пару десятков фотографий и даже три видеоролика с Валериком, плюс дала описание его одежды. Правда, она ошиблась и дала описание той одежды, в которой Валерик утром пришёл в детский сад, а не той, в которой он его покинул, ибо проверить содержимое шкафчика Валерика на предмет наличия там его тёплой одежды мама не догадалась.

Прибывших по вызову патрульных милиционеров мама отвела к себе домой, дабы убедиться, что Валерика там нет и не было с утра. А поиски пропавшего мальчишки, тем временем, продолжали набирать обороты. Под общим руководством деда Валерика уже десятки людей (не милиционеров, просто людей, решивших помочь в беде) искали мальчишку в окрестностях детского сада и опрашивали возможных случайных свидетелей похищения. И у кого-то там не то из этих "искунов", не то из опрошенных свидетелей были связи в руководстве московской милиции. Так что примерно в девятнадцать часов московские милиционеры получили ориентировку на поиск Валерика. Разумеется, на вокзалах и в метро его искали в первую очередь.

Но было поздно, Валерик успел вырваться из кольца. Ведь к девятнадцати часам он уже давно ехал на электричке в соседнем с нами вагоне. В выпуске московских новостей в двадцать один час прошло сообщение о пропаже ребёнка из детского сада, и количество участвовавших в его поисках людей начало нарастать уже лавинообразно. На место происшествия прибыли новые милиционеры, но уже не простые патрульные, а настоящая следственная группа из МУРа и тут уже всё стало совсем серьёзно. А в ноль часов о пропаже Валерика сообщила уже программа "Время", а его фотография украсила собой главную страницу их новостного портала. Так Валерик прославился на весь Союз.

Сам же Валерик слушал рассказ дяди Миши и потихоньку офигевал. Столько народу... милиция... А записка? Он ведь оставил записку, он не потерялся! Где, где ты оставил записку, чудо?! И тут выяснилось, что записку маме Валерик оставил в очень надёжном месте. Мама действительно не могла не найти её. Валерик положил свою замечательную записку прямо на подушку маме, накрыв затем подушку сверху покрывалом. Мама будет разбирать на ночь кровать и найдёт записку. Не найти записку на собственной подушке невозможно. Единственное, Валерик не предусмотрел вариант, когда его мама не будет разбирать кровать. А так и вышло, той ночью родители вовсе не ложились спать, а оттого и записки никакой не нашли.

Ну, а следователь в Москве быстро выяснил, что у Валерика есть сёстры, которые в этот самый день ушли в поход. И версия с добровольным побегом и последующем присоединении к нашей экспедиции стала основной. Но у нас ни у кого не было с собой считалок, оперативно связаться с нами было невозможно. Где мы, мы все?

О маршруте экспедиции знали родители Пашки и мой деда Миша. Но деда Миша хоть и слышал в новостях историю о пропаже Валерика, но с нами её никак не связывал, ведь он ни разу не видел раньше этого мальчишку. И следователь к нему тоже не обратился, так как быстро раскопал информацию о родителях руководителя нашего похода и от них узнал о нас всё, его интересующее.

Так нас стали ждать уже на подступах к Переславлю, куда мы по плану должны были выйти сегодня во второй половине дня. А мы не вышли туда, так как под предводительством Артура "шли в обход". И сегодня часов так в восемнадцать у какого-то из следящих за нашей эпопеей журналистов разыгралась его не в меру буйная фантазия и он выдвинул версию о каком-то совсем уж чудовищном злодействе с нашим общим похищением либо о невероятной трагедии с утонутием в болоте. И неважно, что болота тут нет, на карту журналист, конечно, смотреть не стал, сам всё придумал. Чушь, разумеется, полная (чего ещё от журналиста ждать?), но вертолёт пожарников на помощь всё-таки позвали. На всякий случай. А потом ещё и милицейское училище подняли по тревоге (вдруг мы и вправду терпим бедствие и до утра ждать нельзя никак?).

И тут нас нашёл лесник дядя Миша. Фух. Вовремя. Если бы мы не делали крюк, возвращаясь к Балакирево, то он нас намного раньше обнаружил бы, ибо свой лес знал отлично. Знал, где мы должны пройти, чтобы к Переславлю выйти. Но мы там с нормальным проводником пошли бы, не с Артуром. Так что пока дядя Миша по нашим следам шёл от места стоянки обратно к Балакирево, пока оттуда к знакомому ему удобному ручью... в общем, стемнело уже.

К счастью, у лесника была с собой рация и он смог через лесничего всех успокоить. Мы живы и здоровы, у нас всё нормально, неуловимый Валерик нашёлся. Жалко, что у нас считалок с собой нет, не можем сами родителям позвонить и окончательно успокоить их. Впрочем, дядя Миша заявил, что там, где мы лагерем стали, сигнал очень ненадёжный, часто пропадает. Так что, скорее всего, ни с кем бы мы отсюда и не связались даже со считалками.

Петька же как-то задумчиво посопел, подумал, а затем взял свой рюкзак и принялся рыться в нём. И буквально через минуту выудил оттуда... эээ... Это ещё что такое? Какая-то... какое-то... Коробочка чёрная. Ой! Петька из этой коробочки антенну вытянул. Это у него что, средство связи? Рация? И с кем он будет связываться?

Но мой брат не успел ни с кем связаться. Едва лишь он вытянул из этой то ли рации то ли не пойми что антенну, как та сама дёрнулась у него в руке и запищала противным голосом...

Глава 8

«Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»

Чувствую себя обезьяной в зоопарке, очень неприятно. Валерка, гад, заварил всю эту кашу, а сам с сёстрами в магазин свалил. Мне же сидеть тут ну совсем не нравится, совсем. И что за люди, что за люди такие бестактные, а? Чего вот на нас пялиться с Артуром, что мы, чудо что ли какое? А что не прямо на нас смотрят, а косятся исподтишка, так это даже ещё и хуже, по-моему. Не поймёшь, то ли кто на самом деле в свой экран смотрит, то ли он нас рассматривает. Ужас.

Вообще, вся наша экспедиция на волоске висит и вот-вот может бесславно закончиться. Против нас два фактора сейчас играют. Во-первых – это Валерик. Надо бы его, по-хорошему, домой доставить, он на самом деле ещё слишком маленький. Но если бы за ним приехал из Москвы кто-то (папа, например) и попробовал бы забрать его силой... Ой, что было бы, что было! Ужаснейший скандал с истерикой гарантирован. Валерик же себя победителем считает, ни за что не уступит. Впрочем, он, если честно, и на самом деле победитель. Успешно бежал из детского сада, не был пойман московской милицией, не потерялся от нас и не попался нам, ночевал в лесу в одном лишь одеяле. Для мальчишки его лет набор достижений действительно впечатляющий, этого ему теперь надолго хватит перед сверстниками хвастаться. Такого героя папа за ручку домой увезти права не имеет никакого. Так что единственный вариант вернуть Валерика обратно – это свернуть экспедицию и возвращаться всем. Хотя нет, есть ещё возможность отправить Валерика домой лишь в сопровождении его сестёр, а всем остальным продолжать путь, но это уже мне не нравится, так я не хочу.

Поэтому мы тут посовещались между собой и приняли общее решение – Валерик продолжает путешествие с нами. Хотя чего нам стоило уговорить согласиться с этим родителей Мороз ... это был просто эпический бой.

Как мы их уговаривали без считалок? Очень просто уговаривали – по телефону. Оказывается, связь с миром у нас всё-таки была, её Петька нёс. Это была запасная связь на самый экстренный случай, если бы всё прошло нормально, Петька её вовсе светить не хотел. Но пришлось. Та штука с антенной, что он вчера вечером выудил из своего рюкзака, оказалась спутниковым телефоном. С него откуда угодно говорить можно было, хоть с северного полюса. Вот что, оказывается, было в той кожаной сумке, которую Петька от деда Миши привёз. Это дед моему брату свой телефон дал во временное пользование.

Но это с телефона Петька мог позвонить, а вот ему на тот телефон, если он в сети не зарегистрировался предварительно, позвонить было нельзя. Нет, в принципе звонить можно, но там сложности какие-то, особый код знать нужно. Хотя... это ведь телефон деда Миши, а уж код собственного телефона он знает прекрасно. Да, точно, я вспомнила. Вчера вечером наш телефон тоже начал звонить раньше, чем Петька зарегистрировал его. Это деда Миша со своим кодом к находящемуся вне сети телефону пробился.

Отчего он тянул так долго и не позвонил раньше? Так он не знал, что нас тоже ищут, он только про Валерика знал. А вот когда истории нашего похода и пропажи Валерика объединили, а на посвящённой поиску Валерика страничке оказались фотографии и всех нас семерых (хотя какой смысл был выкладывать фотографии сестёр Мороз аж в трёх экземплярах? подписали бы просто: три штуки), вот тогда только деда Миша и понял, кого ищут. И позвонил.

Да, мы теперь все знаменитости, дядя Миша (который лесник) верно заметил. Сегодня часа в два дня в Переславль мы вошли (спасибо дяде Мише, удобный маршрут подсказал). Вот. Вошли мы в Переславль, Пашка и Петька оставили нас всех с вещами в Интернет-кафе, а сами налегке поспешили на турбазу, плавсредства зарезервированные выкупать скорее. А как они ушли, так сёстры Мороз вспомнили, что у Валерика-то одежды и обуви запасной нет никакой, только то, что на нём. И они все вчетвером рванули в магазин, покупать обновки Валерке. Ну, а мы с Артуром остались рюкзаки наши охранять. Хорошо ещё, что я вовремя спохватилась, и пока они собирались уходить, успела попросить сестёр и мне тоже купальник купить, так как сама в Москве про это, конечно, забыла и запасного у меня сейчас считай, что и нет.

Так вот и сижу я с Артурчиком в кафе, сок томатный тяну потихоньку, ловлю на себе частые заинтересованные взгляды других посетителей, да новости почитываю. И судя по тому, что я вижу на экране, важнейшая новость последнего часа в СССР – успешное спасение группы детей. То есть нас. Боже мой! Валеркина фотография всего сутки назад появилась на портале "Время", а страница с данными о нём и обо всех нас уже собрала больше шести миллионов просмотров.

А космонавты? У них сколько? Хм... радует, что хоть там больше посещаемость. Статья об успешном возвращении на Землю "Урагана" восемь миллионов просмотров собрала. Всё нормально прошло, состояние всех семи выживших удовлетворительное, сейчас с ними медики уже работают. Тела же пятерых погибших на Землю решили не возвращать, так и похоронить на Луне. А ещё я читала где-то, ещё дома, что погибших не нужно хоронить, нужно просто так оставить лежать на Луне. В вакууме тела вечность сохранятся лучше, чем в Мавзолее. Но это, мне кажется, как-то не по-людски было бы, вроде как на помойку тела выбросить. Так что всё же похоронили их, хоть и неглубоко совсем. А позже и памятники привезут и поставят наверняка.

Сколько сообщений тут у них, на статье об "Урагане"! Только страниц сообщений уже больше двух тысяч! А ведь на каждой странице по двадцать сообщений. Получается... сорок тысяч сообщений люди написали уже. Хотя, честно говоря, сообщения довольно однообразные все – поздравляют с возвращением, желают здоровья, удачи, успеха и счастья. Впрочем... а что ещё-то писать? Кстати, последние несколько сотен сообщения на "нашей" странице примерно такие же, тоже поздравляют нас с возвращением. Но это у нас последние сообщения такие, а вот когда я пролистала в начало, когда искали ещё только одного Валерика, а не всех нас... У нас там такое творилось!

Много сообщений было рабочих, по делу. Типа, проверили там-то и там-то, мальчик не обнаружен, сейчас проверим там-то. Похожего мальчика видели там-то, ищем. Кстати, Валерика люди, оказывается, видели в десятках мест! Причём дважды он перекрасил себе волосы, один раз волосы сбрил, а шесть раз был переодет девочкой. Валерик – девочкой?! Хотелось бы мне посмотреть на того храбреца, который взялся бы осуществить такую операцию. Какие у нас бдительные люди. А где только его не встречали! В метро, на вокзале, в речном порту, в аэропорте, в универмаге "Детский мир", в кинотеатре. И это только по Москве, в других городах Валерика тоже находили. Один раз его даже в Одессе нашли.

Однако, ещё больше таких рабочих сообщений почти по делу, было соболезнований родителям и призывов им же крепиться. Это от пессимистов, понятно, они Валерика заранее похоронили. Вот я не понимаю, что в Союзе так мало людей теряется, что ли? Чего эту историю так раздули, буквально из мухи слона сделали? Наверное, ежедневно что-то похожее происходит, кто-то убегает из дома, кто-то теряется. Быть может, кого-то даже и на самом деле иногда похищают. Но раздули почему-то историю с Валериком. Эта история как-то очень быстро стала известна тысячам людей в Москве. Ведь в садике, когда обнаружили пропажу, десятка полтора взрослых родителей находилось. Каждый из них позвонил, допустим, трём своим хорошим знакомым или родственникам. Каждый из тех трёх родственников и знакомых – трём своим. Те – трём своим. Нда. Лавина. Цепная реакция. Потом дело усугубило массовое подключение к поискам милиционеров, а совсем массовыми поиски стали после объявления по московскому телевидению. Когда же Валерика показали в полночь уже по всесоюзному телеканалу... в общем, понятно.

А теперь вон и Артур у нас звездой экрана стал. Десятиминутный кусочек видеоинтервью с ним уже успели прикрепить на сайте "Время" к "нашей" страничке. Мы ведь, как из леса вышли к Переславлю, нас там ждали уже, несколько десятков людей. Милицейская машина приехала, и даже скорая помощь зачем-то была. Зачем она нужна? Они бы ещё службу газа пригласили. И вот там, пока Пашка и Петька объяснялись с милиционерами, а врачиха затащила Валерика в свою машину и что-то там ему осматривала, в этот момент на Артура журналисты напали. Это с какого-то местного Переславского телеканала журналисты. Их двое всего было – девушка задавала Артуру вопросы, а усатый мужик снимал всё это на камеру. Артур рассказывал, как мы захотели пойти в поход, как собирались, как пошли, как ночевали в лесу, как удивились, когда к нам вышел Валерик. Ещё он рассказал о наших дальнейших планах, куда мы сейчас двигаться будем. Не знаю, покажут ли это выступление Артура на местном телеканале целиком, но нарезка длиной минут десять на "нашей" странице уже появилась. Ага, на портале "Время". Блин, ведь полчаса назад всего выложили, а уже двадцать тысяч просмотров, причём счётчик и не думает останавливаться, так и скачет!

Чёрт, время! Ну где они там, куда делись?! Пашка и Петька. Ведь шесть вечера уже! Опоздаем. Тут о втором факторе следует упомянуть, из-за которого экспедиция на грани срыва – время! Мы же вчера выйти к Переславлю должны были, а не сегодня. Соответственно, и зарезервировали мы всё необходимое нам на вчера, а раз мы вчера не пришли на турбазу – броня наша сгорает. Вдруг там уже всё разобрали другие? К тому же, сегодня ещё и суббота, на базе у кого-то выходной может быть. О, Мороз с пакетами возвращаются.

– Ну что, купили? – спрашиваю я сестёр.

– Ага, купили.

– Валерке.

– И тебе купальник.

– Только он странный...

– Цвет имеет.

– Нам не понравился.

– А нафига купили тогда?

– Твоего размера...

– И закрытый...

– Только такой был.

– Ты ведь закрытый просила.

– А он у них последний оставался.

– Твоего размера.

– Поэтому цвет дурацкий.

– Ладно, сколько с меня?

– Четыре двадцать.

– Петька вернётся, я отдам, у него все деньги наши.

– Конечно.

– Не вопрос.

– А покажите мне этот купальник, я хоть посмотрю.

– Потом.

– Наташ.

– Мы подумали.

– Про нас столько людей знает теперь.

– Мы знаменитость.

– Как космонавты.

– А давай...

– Прямо сейчас...

– Татьяну Завьялову...

– Пригласим...

– К нам в класс.

– Выступить.

– А?

– А я с Петькой уже ходила с таким предложением к директору. Игорь Сергеевич сказал, что идея интересная и он подумает.

– А давай мы от себя, сами.

– Смотри, сколько сообщений...

– Люди нам оставили.

– Радуются, что мы нашлись.

– А мы напишем сообщение...

– Завьяловой.

– И попросим людей...

– Нас поддержать.

– Здорово...

– Мы придумали?

– Хмм... Ну... А что? А давайте! Давайте! Пока мальчишки где-то шляются, как раз и успеем!..

* * *

Нда. И что это такое? Пашка утверждает, что это такой вот туристический плотик. Плотик? Вот это – плотик? Если это плотик, то я – Император Востока. Пашка говорит, что он последний оставался, все другие разобрали уже, так как опоздали мы. Хорошо, говорит, хоть этот ещё не взяли. А вот мне отчего-то кажется, что не взяли этот «плотик» исключительно потому, что такое счастье никому нафиг не нужно. Как им управлять-то? Пашка, ты сам-то веришь, что сможешь им управлять? Верю, говорит. Он, оказывается, и зачёты какие-то сдавал, у него даже бумажка какая-то есть на право управления подобными монстрами. А без бумажки даже и ему бы не выдали. И вообще, нам эту штуку отдали не только потому, что она не нужна больше никому, но и потому, что мы теперь все такие знаменитые и сотрудникам турбазы не отправить нас дальше в путешествие было просто неудобно, Артурчик ведь всей стране это обещал в своём интервью.

Ну, делать нечего, придётся грузиться на это чудо, а то на нас уже и так с берега порядочная толпа любопытных смотрит, неудобно. Хрюша подошла к краю причала, с крайним подозрением осмотрела "плотик", а затем вопросительно уставилась на меня. Типа: "Мы что, на эту весьма подозрительную штуку полезем?". А что делать, Хрюш? Пашка ничего другого достать не смог.

Сам же Пашка уже на борту, что-то там осматривает в моторе, рядом Петька суетится довольно бестолково. Да, делать нечего, придётся. Я осторожно переступила через борт и тоже оказалась на палубе. Причём этого моего манёвра "плотик" и не заметил, будто я пушинка. Потом я кое-как убедила Хрюшу в том, что данное плавсредство было бы достаточно безопасным даже для собаки Бескервилей, не говоря уж о таких относительно мелких хищниках, как Хрюша. Вроде, поверила. Во всяком случае, она за мной прыгнула. "Плотик", опять же, и не покачнулся.

А после нас с Хрюшей загрузились Мороз и Артурчик. Сёстры немедленно погнали брата переодеваться в спасательный жилет, а Артур свою тяжеленную сумку потащил внутрь палатки. Это мы пока по городу шли, он зачем-то в универсам метнулся, причём с собой не взял никого, велел нам снаружи ждать. Вернулся он лишь минут через двадцать, при этом сумку нагрузил так, что еле пёр её. А что внутри – не сказал никому. Мол, сюрприз будет.

И вот – знаменательный момент. Мы отчаливаем. Уже вечер вокруг, темнеет, но мы всё равно отчаливаем на ночь глядя. Да тут всего-то пару километров проплыть до первой стоянки туристической, а в городе нам ночевать негде, так что....

Свершилось. Мы – в плавании! Артурчик уже успел свой игрушечный флаг СССР поднять на флагштоке (да, флагшток на плотике тоже был, причём штатный, а не самодельный никакой). А на берегу... Хм... Ну, толпа провожающих – это ещё ладно. Так какой-то остряк додумался ещё включить во всю дурь песню нам на прощание. Спасибо, её нам только ещё не хватало.

Оба мотора за кормой "плотика" надсадно ревут, мы медленно удаляемся от причала, Пашка стоит на чём-то, изображающем капитанский мостик, с берега доносится песня, а Артурчик полез в свою сумку, что он из универсама припёр. А нафига?

Да уж, ну и чудовище. Вообще, предполагалось изначально, что у нас будет два нормальных туристических плотика, каждый на четырёх человек. А получилось... то, что получилось. Держите шляпы, вокзал отходит!

Собственно, нормально эта штука называется "ТП-32", на ней написано это даже. Только вот какой-то остряк-самоучка уже успел слегка корявыми буквами нарисовать на борту новое название. А я ещё подбивала сестёр Мороз как-нибудь ночью пробраться к плотику мальчишек и написать на нём название "Беда", как у Врунгеля. Теперь это бесполезно, понятно. Во-первых, название у нас уже есть, а во вторых и не подходит название "Беда" к тому, на чём мы плывём. А вот что подходит...

Да чтоб тебя! Артурчик достал из своей сумки игрушечную фуражку и три бескозырки. Нет, ну как угадал, как угадал же! А ведь когда покупал это сегодня, не знал ещё, на чём поплывём. И так угадал!

Помявшись, капитанскую фуражку Артурчик всё-таки протянул Пашке (хоть и сам хотел её надеть, видно было). Пашка ту фуражку в руках повертел, улыбнулся, но надел всё же. Одну из бескозырок Артурчик напялил на себя, вторую протянул Петьке, а третью – Валерику. Ну, Валерик, понятно, бескозырку сразу на себя нацепил, а вот Петька проворчал, что он не клоун и такой головной убор надевать отказался.

Так и плывём. Пашка с Артуром на "капитанском мостике" стоят, улыбаются оба, Петька и сёстры Мороз в палатках скрылись (в разных), Хрюша под ногами вертится, а Валерик куда-то вперёд убежал, его не видно даже. Да, Валерика просто не видно мне. И не удивительно то, вообще-то. На таком чудовище даже и потеряться можно вполне. Это же надо, у нас "плотик" аж 32-местный! Причём это он на 32 взрослых человека рассчитан, не на детей! У нас тут на "плотике" две 16-местные палатки, да ещё и каждая из двух комнат! И есть прихожая, туалет, и даже кухня небольшая. Кошмар. А с берега до нас всё ещё доносится:

Лейся, песня, на просторе,

Не скучай, не плачь, жена.

Штурмовать далеко море

Посылает нас страна.

Шутники, чтоб вас!

И всё же, как же удачно угадал-то Артурчик! Он говорит, что бескозырки в магазине были разные. И с надписью "Герой" и "Варяг" и ещё какие-то. Но капитанская фуражка последняя оставалась, вот он и взял её. А уж бескозырки к ней подбирал, такие тоже там были. Так что теперь и у нашего капитана Пашки Величко и у всех матросов (кроме Петьки) на головах красуются форменные головные уборы с названием нашего корабля.

На борту же "плотика" гордо и величественно немного корявыми белыми буквами было выведено неизвестным шутником и название нашего плавсредства. "Титаник".

Мне остаётся надеяться лишь на то, что в июне месяце в Плещеевом озере айсберги – достаточно редкое природное явление...

Глава 9

«Плыла, качалась лодочка по Яузе-реке»

«А ничего так домик, просторненький», подумала я, входя в нашу женскую палатку. Даже и пригибаться не нужно, потолок высокий. Под потолком – лампочка электрическая горит, тут и электричество есть, оказывается. И стульчики откидные на стенках висят и столик есть. Во второй комнате то же самое, я заглянуть успела уже. Да и у мальчишек всё такое же наверняка, ведь палатки-то одинаковые. Вот тебе и палатка, вот тебе и домик на воде.

Я с сёстрами хотела в одной комнате расположиться, но подошедший капитан Врун... тьфу ты, Величко раскритиковал саму идею. Говорит, что хоть плотик и большой наш, но всё равно сразу всем к одному борту лучше не селиться, что-то там у него нарушиться может из-за этого. Так что он приказывает нам парами селиться. Только тут уж сестры встали насмерть. Их делить? Отселять одну? Да никогда! И всего после четверти часа споров компромисс нашли всё-таки. Сёстры Мороз втроём живут в одной комнате, а в мою комнату для улучшения центровки сложат все вещи и подселят мне Хрюшу, я с ней вдвоём жить стану.

Петька как о таком решении узнал, чуть с капитанского мостика не свалился, откуда он рулил нашим лайнером. Хрюкает там стоит и ржёт. Подошли поближе, так он... Вот, гад! Я думала, он забыл уже про тот случай, но нет, оказывается, не забыл. Сейчас вот вспомнил, когда услышал, с кем в одной комнате я жить стану. Вам, говорит, вместе в самый раз будет. А потом ещё и рассказал всем ту историю.

Да ну. И вовсе она не смешная, по-моему. Глупая она, а не смешная. Это зимой было, в декабре, мы тогда ещё на старой квартире жили и я Хрюшу на выставку собак водила. Самой Хрюше там не очень понравилось, но вот она, она жюри понравилась. И красивая, и в меру упитанная, и здоровая. Ещё и умная к тому же. В общем, Хрюше там грамоту дали наградную, только очень уж странно её заполнили. На той выставке собак не по кличкам регистрировали, а по именам хозяев. С одной стороны, оно и правильно, а то как этих всех Жучек и Шариков различать, а вот с другой... Петька тогда со мной ходил на выставку, увидел эту грамоту и ржал с неё всю дорогу до дома. Угу, чего бы ему не ржать, не его ведь так "похвалили". Там бумажка такая красивая была, вся такая в завитушках разноцветных. И на той бумажке, подписанной всем жюри, кстати, очень красивым почерком было написано: "Наташа Никонова". И немного пониже добавлено: "Лучшая сука". Обалдеть, как смешно.