Текст книги "Если бы юность умела…"

Автор книги: Сергей Арсеньев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 22

– Тебе понравился сегодняшний вечер?

– Нет.

– Почему? По-моему, здорово. А стол какой нам накрыли!

– Еда хороший, согласна. Потом всё плохо.

– Что плохо?

– Шумно, душно. Зачем огоньки ползают по стенам и потолок? Глаза больно смотрят.

– Это для красоты. Так часто на танцах включают.

– Журавлёв!!

– Что?

– Тебе совсем не нужна твой правый рука? Чем будешь ковырять нос?

– А что такое?

– Верни свой рука на место!

– Алиса, я…

– Немедленно!!

– Извини. Я думал, тебе понравится.

– Не понравилось. Ещё раз твой рука туда опустится, и я её сразу сломать. Обещаю.

– Понял. Алис, а давай как-нибудь в кино с тобой сходим? Вдвоём, а?

– Нет.

– А на концерт? Я билеты достану хорошие.

– Нет.

– В театр тогда. Или на балет можно.

– Нет.

– Хочешь, я помогу тебе научиться кататься на лыжах? Вместе кататься будем.

– Нет.

– А чего хочешь? Алис, с тобой я хоть куда готов.

– Нет. Никуда.

– Можно я хотя бы на каникулах буду в гости к тебе приходить?

– Журавлёв, не надо. Я сказала тебе: «Нет». И другого ответа не будет. Никогда.

– А зачем тогда согласилась танцевать со мной?

– Алла просила танцевать в тебя. Один раз. Я обещала.

– Понятно. Ну, передай ей от меня спасибо. Это был лучший танец за вечер.

– Журавлёв, танец закончен. Отпусти меня.

– Извини, я не заметил, что уже закончился. Если передумаешь, звони! У Аллы есть мой номер. Или Светке звони, она мне передаст.

– Не передумаю. Мне нужно идти. Тут душно и шумно. Пока, Журавлёв!

– Пока…

Сегодня мы второй раз Новый Год встречаем. Вчера в школе было организовано нечто вроде бала, а сегодня то же самое, но уже у нас, в детдоме. Собственно, сам следующий год по местному календарю начинается как раз этой ночью. И тут это большой праздник, по пышности и размаху вполне сопоставимый с коронацией императора. И празднуют наступление Нового Года русские чуть ли не две недели. Сильно подозреваю, что после такого праздника они ещё две недели всей страной приходят в себя и пытаются протрезветь.

Народу в нашем детдоме осталось совсем немного – около трети обычного количества. Остальные разъехались на каникулы по разным дальним родственникам. А некоторые и друзей с собой взяли. Так, наша Вика уехала к своей троюродной бабушке и взяла с собой Аллу. А мы с Леной остались. Нам некуда уезжать. Я узнавал уже, у меня на Земле нет совершенно никаких родственников. Вернее, они наверняка есть, но я про них не знаю. Я подкидыш.

А вот у Вовки Нефёдова (я его раньше Тусняком называл) есть отец. Только он сейчас в тюрьме сидит, чем Вовка, по-моему, даже гордится. Хотя чем тут можно гордиться, я не понимаю.

Телевизор показывает стоящего под падающим с ночного неба снегом невысокого человека с непокрытой головой. Я его знаю. Это очередной исполняющий обязанности русского императора. Они его каждые несколько лет меняют на нового. Глупость, конечно, несусветная, но тут так принято. Временный император рассказывает с экрана, как хорошо вся страна жила под его мудрым руководством в уходящем году, и как в следующем году все станут жить ещё лучше. Впрочем, кроме меня его никто не слушает. Все явно слышали подобные речи не один раз.

Наконец, этот полуимператор решил, что наобещал достаточно много и ушёл. Телевизор передал звук двенадцати ударов колокола и запел длинную торжественную песню. А у нас в общем зале началось бурное веселье. Ещё сильнее народ тут радуется только тогда, когда телевизор показывает гол. Хотя, что тут радостного? Начался новый год. Ну и что? Мне как-то наплевать на это. Но у каждого народа свои обычаи. Этот ещё не из самых глупых.

Ой! Ленка обнимает и целует меня в щёку. Окружающие напряглись. Помнят, что на неожиданный поцелуй я могу отреагировать очень резко. Но ведь это Лена! Лене можно.

Чего говоришь, Лен? Уйти? Хочешь уйти спать? Да помню я, что Вика с Аллой уехали. Ладно, сейчас я ещё вон тот салат попробую, и пойдём спать…

– Алис, чего завтра, в смысле, уже сегодня, делать будем? – спрашивает меня Лена, переодеваясь в нашей спальне в одну из наших с ней пижам.

– Может, на лыжах покатаемся?

– Ты ведь не умеешь.

– А ты научишь.

– Ладно. Дай ещё маны, у меня заканчивается.

– Лови, мне не жалко.

– Ух, здорово! Спасибо. Алис, а ведь сегодня новогодняя ночь.

– Ну и что?

– В новогоднюю ночь всякие чудеса случаются.

– Я и без новогодней ночи чудеса делать.

– Так-то оно так, но всё равно, это особенная ночь.

– Мне кажется, что она обычная.

– Нет. Совсем необычная.

– Почему?

– У меня предчувствие. Эта ночь будет чудесной.

– Глупости.

– Алис, мухоморовки налей мне.

– Ты не заболела? Три дня назад всего ведь пили.

– Ну и что? Тебе жалко, что ли?

– Не жалко. Давай кружку. Тебе сколько наполнить?

– Краёв не видишь?

– Лен, полный кружка для тебя – это много.

– Наливай!

– Держи.

– А что так мало?

– Хватит.

– Жадина… Глынк! Бхе!! Бхе!! Бхе!! Бхе!! Бхе!!

– Вот видишь.

– Всё равно… Бхе!.. жадина… Ик!

– Пошли спать. Уже поздно.

– Постой. Ты сама тоже мухоморовки выпей.

– Да я не хочу.

– Алиса, выпей.

– Зачем?

– Выпей. А потом спать.

– Лен, не хочу я сегодня пить её.

– Ну, выпей. Для меня. Пожалуйста. Это же новогодняя ночь!

– Тьфу. Хорошо, сейчас выпью. А потом умываться и сразу спать.

– Ага…

Сразу спать у нас, правда, не получилось. Под воздействием мухоморовки Лена сильно перевозбудилась. Да и у меня в голове шумело всё сильнее. И наш с Леной сегодняшний поцелуй на ночь назвать дружеским не смог бы даже самый предвзятый человек. Этот поцелуй всё длился и длился, унося нас двоих всё дальше и дальше от реальности. Когда же мои пижамные штаны, совершенно без моего участия, начали сползать по моим ногам вниз, я окончательно уверился в том, что Лена была права. Эта ночь и впрямь обещала быть волшебной. С Новым Годом!..

Глава 23

Позднее утро. За окном середина весны. Светит солнце, весело поют птицы. Я лежу в своей постели, прихлёбываю сладкий горячий чай, и читаю научно-популярную книжку о ядерной энергии. Лена мне её вчера принесла из школьной библиотеки. Это я решил самообразованием заняться. Так получается быстрее и эффективнее, чем ходить на уроки в школу.

Чтобы мне не мешали учиться, я заболел. У нас в детдоме есть свой собственный целитель. Если можно так назвать молодую пустоголовую девчонку лет двадцати пяти. Поднять температуру своего тела, вызвать лёгкое покраснение горла и течь из носа – для меня это не проблема. Девчонка-целитель, осмотрев меня, вынесла однозначный вердикт – я заболела. И освободила меня от посещения школы, предписав лежать в постели и глотать её шарлатанские снадобья. Что мне и было нужно.

Естественно, после ухода горе-целителя я сразу же исцелился, насобирал по соседним спальням учебников, и засел за учёбу. А выданные мне таблетки и микстуры я принимал, регулярно смывая их в туалет.

Начать я решил с физики. По этой науке моё отставание от землян было просто катастрофическим. Читать к настоящему времени я научился уже достаточно бегло. За первые два дня я прочитал учебники за шестой и седьмой класс. Ещё два дня изучал свой собственный учебник за восьмой класс. А спустя ещё четыре дня уже закончил чтение учебника за 11 класс.

Очень-очень интересные учебники. Я сделал для себя массу удивительных открытий. Следует признать, в моём старом мире физика была совершенно незаслуженно задвинута. Её место заняла магия. Однако, в свете вновь открывшихся мне знаний, я теперь считаю, что магия и физика прекрасно могут дополнять друг друга. И вместе они способны сделать то, что не может ни одна из них по отдельности.

Так, например, будучи Исидором, я совершенно ничего не знал о радиации, радиоактивности и ядерной энергии. И, соответственно, даже не задумывался о том, как можно её применять. А земляне далеко продвинулись в этом вопросе. Продвинулись в изучении теории. А вот с практическим применением полученных знаний у них возникли серьёзные трудности. Для того, чтобы пользоваться энергией атомного ядра, туземцам приходится строить эпические по своей сложности реакторы. Которые, при всей своей сложности, а, быть может, как раз и из-за неё, чрезвычайно ненадёжны и опасны.

И действительно, без применения магии, использовать накопленную в атомных ядрах энергию весьма проблематично. А в магии, не имея теоретических знаний о строении атомного ядра, частенько приходится буквально блуждать на ощупь и до всего доходить опытным путём, случайно. Я понял теперь причину неудачи наших алхимиков, тысячелетия бившихся над проблемой превращения свинца в золото, но так ничего и не добившихся.

Глупцы! Неучи! Они не учили физику! Для того чтобы превратить свинец в золото, нужно знать строение ядра каждого из этих элементов. А они не знали не только этого, они и о самом существовании атомного ядра не имели ни малейшего понятия.

А вот я теперь, возможно, смогу сделать настоящее золото из воды. Это вполне возможно. Тут, правда, я столкнусь с другой проблемой. Такое превращение высвободит огромное количество энергии и, чтобы производить золото в товарных количествах, эту энергию нужно куда-то девать. А то всё вокруг сгорит нафиг.

Хм, а не провести ли мне небольшой научный эксперимент? У меня тут есть полчашки чая. Чай – это вода. Превращу-ка я эту воду в железо! Можно и в золото, но в железо проще. Теперь я знаю, как это можно сделать. Хотя… Если я превращу свой чай в железо, то что я тогда пить буду? Идти за новым чаем на кухню лениво.

Придумал! Я превращу в железо не весь чай, а одну каплю. Тем более, что при таком превращении должна высвободиться энергия. И как бы тут не вспыхнули близлежащие предметы. А от превращения одной капли много энергии не образуется. Наверное. Для подтверждения же теории все равно, сколько воды превращать – каплю или ведро.

Я поставил на прикроватную тумбочку чайное блюдце и ложечкой капнул на него крохотную капельку чая. Держа в правой руке кружку с чаем, я наклонился над ней и применил своё новейшее заклинание – Синтез Железа! Это заклинание приказывает атомам водорода и кислорода слиться и образовать железо-56. Давай!

Ёпт!!! Сфера Холода!! Морозная свежесть! Вспыхнувший было пожар угасает, не успев толком разгореться. На обгорелых досках и брёвнах начинает оседать иней. Что это было?

Да, Исидор-Алиса, посчитать количество выделяемой энергии тебе, конечно, было лениво. «От превращения одной капли много энергии не образуется». А если подумать? Причём головой. Смотри, что ты натворил!

Блюдце с каплей и тумбочка, на которой оно стояло, испарились. Во всяком случае, никаких их следов мне обнаружить не удалось. Все наши шкафы и кровати взрывная волна разметала по комнате и сложила у стен бесформенными кучами тряпок и деревяшек. Входную дверь сорвало с петель и вынесло в коридор. Стёкол в окне, понятно, тоже не осталось. В полу и в стене, там, где раньше стояла тумбочка, теперь неровные дыры, диаметром немного меньше метра. Доски пола вздыбились, да и потолок как-то перекосился. А от чашки чая у меня в руке осталась лишь ручка, которая попала в область моей защиты.

Ну что ж. Эксперимент следует признать успешным. Делать железо из воды я могу. Хотя крошечное зёрнышко созданного железа во время этого катаклизма, разумеется, безнадёжно затерялось. Только в следующий раз перед Синтезом следует посчитать, сколько выделится энергии. Хорошо ещё, что никто не пострадал – все сейчас в школе.

Ой! Нина Петровна пришла. Шум услышала? Здравствуйте. А у меня тут, извините, случайно капля воды взорвалась. Честно слово, случайно. Я думал, будет тихонечко, а она как шандарахнет!

Но не успела она осмыслить произошедшее и оценить ущерб, как у неё в кармане запиликал мобильник. Нина Петровна машинально достала его и поднесла к уху.

– Алло! Да… Да, это я… ЧТО?!! Как это?! Кто?! Что с ней?! Когда? Я сейчас буду!

Бледная Нина Петровна трясущимися руками закрыла мобильник и вновь посмотрела на меня.

– Алиса, с твоей Леной случилось несчастье. На вашу школу было нападение, и Лена сильно пострадала. Она… она умирает…

Глава 24

– Нина Петровна, можно ехать быстрее?

– Нет, Алиса. Мы и так едем очень быстро. Я могу не справиться с управлением.

– Но Лена… нужно спешить!

– Я не гонщик! Я директор!

– Нина Петровна, позвольте мне? – раздаётся с заднего сиденья голос Вовки Нефёдова (бывшего Тусняка). – Пустите меня за руль. Я умею, честно.

– Нефёдов, это исключено. У тебя нет прав.

– Какие права? Посмотрите вокруг. Вы что, думаете, что кто-то станет проверять права у водителя этой машины?

– Хм… Действительно. А ты точно умеешь?

– Вы же знаете, кто мой отец. Он сам учил меня.

– Ну хорошо, в виде исключения.

Нина Петровна и Вовка быстро меняются местами и мы… стоим на месте. Вовка ругается, но заставить автомобиль двигаться он не может. Тут Нина Петровна сзади говорит, что она вспомнила. Ничего не получится. Что-то случилась прошлым летом с её машиной, и теперь завести её может только она сама. Ни у кого другого больше это не получается.

Тьфу ты! Да ведь это я сам заколдовал! Ну, я заколдовал – я и развею. Хоп… и ключ легко поворачивается в замке. Довольный Вовка улыбается и мы, наконец-то, можем продолжать движение по совершенно пустой улице.

Да, улица совершенно пуста. Кроме нашей, на ней нет больше ни одной машины. А вот все боковые улицы машинами просто забиты. Их тормозят на выезде милиционеры с полосатыми палочками и не пускают на центральную улицу, по которой едем мы. Движение полностью перекрыто ради того, чтобы проехали мы. Тут одна из стоявших у обочины милицейских машин трогается с места, включает свою сирену и пристраивается перед нашей. Теперь мы едем следом за завывающей спецсигналом милицейской машиной…

А сейчас, обо всём по-порядку. Получив страшное известие от директора нашей школы, Нина Петровна буквально бегом бросилась к своей машине. Я метнулся за ней как был – в одной пижаме и тапочках. Искать обувь и одежду в обгоревших кучах, до моего эксперимента бывших шкафами, было некогда.

На улице, недалеко от машины, мы обнаружили Тусняка, в смысле, Вовку Нефёдова, который с интересом изучал лишённое стёкол окно моей спальни. Нина Петровна на бегу крикнула ему, чтобы он тоже садился в машину, возможно, понадобится его помощь. Так мы втроём и поехали.

И тут мне в голову неожиданно пришла мысль попросить помощи. Я вспомнил свою давнюю встречу в театре, когда какой-то мутный тип с фамилией Кислицын угощал меня кофе. Ну как, он может помочь чем? Ведь сейчас самое главное – быстрее добраться до Лены.

Память на цифры у меня хорошая. И хотя с собой у меня его визитки не было, указанный там номер телефона я помнил. Выпросив у Нины Петровны мобильник, я, несколько неуверенно, позвонил этому, как он сам говорил, доброму волшебнику.

К моему удивлению, хоть с момента нашей краткой встречи прошло несколько месяцев, тот мгновенно узнал меня. Ничуть не поразившись тому, что я прошу его помочь мне быстрее добраться до Лены, Кислицын обещал всё устроить и отключился.

Буквально пять минут спустя, когда мы ещё не успели выехать из окружавшего наш детдом леса, мобильник зазвонил. Нина Петровна сказала ему «Алло», после чего протянула трубку мне. Кислицын. Говорит, что всё устроил. Нам освободят дорогу. И ещё он сказал, в какую именно больницу скорая увезла Лену. Успел узнать уже.

И действительно, ко времени нашего прибытия к выезду на центральную улицу тот уже был перекрыт. Но нас пропустили. Дальше же мы ехали по улице уже в гордом одиночестве.

А Вовка, я смотрю, действительно умеет управлять автомобилем лучше Нины Петровны. После того, как он сел за руль, наша скорость заметно увеличилась. А можно ещё увеличить? Помню, в свой первый день на Земле я черпал ману из работы двигателя. А наоборот можно ли? Ну-ка я попробую…

– Фигассе! – восклицает Вовка с водительского места. – Нина Петровна, а у Вас классная тачка. А я-то, дурень, думал, что это у Вас ведро с болтами. Был неправ. Признаю. Никогда бы не подумал, что она может так нестись.

– Нефёдов, а с какой скоростью мы сейчас движемся?

– Не знаю. У Вас тут спидометр только до 120. А по ощущениям, мы сейчас хорошо за 150 идём. Смотрите, ментовозка отстала. Не поспевают за нами!

– Нефёдов, не опасно ехать с такой скоростью? Ты справишься?

– Спокойствие, только спокойствие, как говорил один толстый любитель ворованных плюшек. Всё будет чики-поки.

– Ты всё-таки будь поаккуратнее, Нефёдов.

– Всё под контролем. Фигассе! Такого я ещё не видел. Они ради нас поезда остановили!

Действительно. При проезде через железнодорожный переезд Вовка сбросил скорость и мы увидели, что с обеих сторон дороги неподвижно застыло по паре поездов. Ждут, пока проедем мы. Это кто же такой этот Кислицын? И почему он помогает мне?..

Наконец, под завывание сирен, мы влетаем в заранее распахнутые ворота городской больницы. В воздухе над нами стрекочет вертолёт. Едва мы выбрались из машины, как к нам тут же подлетел человек в милицейской форме, торопливо отдал честь и предложил следовать за ним. Причём обращался он не к Нине Петровне, а ко мне. И его совершенно не смутил тот факт, что одет я был в пижаму и домашние тапочки на босу ногу.

Как бы то ни было, в сопровождении этого милиционера мы быстро поднялись на третий этаж. Он уверенно вёл нас по коридорам. Кстати, коридоры тоже были совершенно пустыми. Кислицын что, и тут тоже разогнал всех, чтобы мы могли быстро пройти?

Поворот… Поворот… Стеклянная дверь… И вот уже мы стоим перед дверью с надписью «Операционная». Входим внутрь. Человек в очках и синем халате моет в раковине окровавленные руки. При нашем появлении он поднимает на нас глаза и виновато говорит:

– Всё кончено. Ужасные травмы. Мы ничего не могли сделать. Ей нельзя было помочь…

Глава 25

Я бегом подбегаю к лежащему на столе телу и рывком сдёргиваю с него окровавленную простыню. О боги! Лена. Моя Лена. Что с тобой сделали?! Отсутствуют обе руки, страшные ранения груди и живота, кости лица раздроблены, обоих глаз и нижней челюсти нет.

А мозг? Мозг жив? К своей несказанной радости, я чувствую угасающую активность мозга. Она ещё жива! Но как помочь? Раны слишком серьёзны даже для моего уровня умения. Если бы билось сердце и она бы дышала, то я бы справился. А сейчас. Сейчас мозг умрёт быстрее, чем я восстановлю ей дыхание и сердцебиение.

Так, Исидор, не раскисать! Ты же знаешь – пока жив мозг, любые повреждения ещё обратимы! Работай!

Кто-то трогает меня за плечо. А, хирург местный. Отстань, не до тебя. Отстань, я сказал. Вон! ВОН ОТСЮДА!!! ВСЕ ВОН!!

Милиционер, который привёл нас сюда, уводит возмущённого хирурга, захватив с собой и Вовку с Ниной Петровной. Прежде всего, я вновь запускаю в работу Ленину кровеносную систему. Сердце остановилось, так что приходится мне гнать кровь магией. Кровь плохая, старая. Но лучше дать мозгу хоть такую, чем вовсе никакой. Несколько минут у меня теперь есть.

Случай критический. Однозначно, нужно использовать Божественное Исцеление. Ничто другое помочь не может. Но применить в одиночку Божественное Исцеление… Такое никто никогда не делал. У меня не хватит на него маны. В теле Исидора я применял его лишь трижды. И всегда для поддержки меня собирался Круг из дюжины архимагов. Нашей совокупной маны хватало. Но сейчас-то я один! Никого нет. И маны нет. То есть, есть, но недостаточно.

Подключиться к электросети? Не пойдёт. Она слишком маломощная. Тратить ману я буду быстрее, чем она восполнять. Где взять нужную мощность?

Исидор, ты идиот! Опыты в какой области ты ставил сегодня с утра в своей спальне? Конечно! Ядерная энергия! Вот он, пример взаимодействия магии и физики! Только осторожно, а то будет как утром. Всё взорвётся. Очень осторожно.

Пол тут каменный. В смысле, бетонный. Поверх бетона расстелен линолеум. В два слоя. А бетон – это кремний. А из кремния можно получить железо. При этом выделится энергия. А энергия – это тепло!

Я встал на колени рядом со столом, на котором лежала изуродованная Лена и очень осторожно, мельчайшими порциями, стал делать под собой железо из кремния. Пол вокруг меня нагрелся и лежащий поверх бетона линолеум в круге радиусом чуть больше метра вскоре расплавился. Но взрыва, как с утра не случилось. Наученный горьким опытом, на этот раз я всё делал очень осторожно. Но чтобы забирать тепло и переводить его в ману, мне нужен контакт с нагретым веществом. И я снял с себя соответствующий щит.

Уй!! Больно-то как. Стоять без защиты на коленях в луже расплавленного линолеума, под которым находился ещё более горячий бетон, было совсем некомфортно. К тому же, мне приходилось постоянно лечить свои ноги, иначе они бы очень быстро зажарились.

Зато сколько энергии! Я уже начал призыв Божественного Исцеления на Лену. Мана из меня утекает могучим потоком, но раскалённый пол позволяет мне без проблем восполнять потери. У русских есть великолепная поговорка на эту тему. «Знание – сила!» Полностью согласен. Случись катастрофа с Леной вчера – и я был бы бессилен. Очень-очень вовремя прочитал я книжку про ядерную энергетику. И хорошо, что утром я решил провести опыт с превращением воды в железо. Если бы не он, то я сейчас, скорее всего, взорвал бы всю больницу, так как неверно оценил бы количество кремния, который нужно превратить в железо. А, быть может, даже и не больницу, а весь город. Атомная энергия – штука мощная, но опасная.

Тело Лены окутывается знакомым мне белым сиянием. Стандартный побочный эффект Божественного Исцеления, я раньше уже сталкивался с ним. Я прекращаю Синтез Железа, и пол вокруг меня начинает остывать. И восстанавливаю свою защиту. О, какое блаженство. Ноги больше не болят. Последний раз лечу себя и встаю в полный рост.

В смысле, пытаюсь встать в полный рост. А не получается. Чего за фигня? Тьфу ты! Мои штаны. Мои чудесные пижамные штаны с оранжевыми бабочками. Нужно было снять их перед тем, как встать на колени. Не подумал я. Да и некогда было. А теперь они намертво приклеились к уже почти вновь загустевшему линолеуму. Тапочки, впрочем, тоже приклеились.

И чего делать? А делать нечего, пришлось мне опять вешать себе Силу Огра и так вставать. Под Силой Огра встать я смог. Только без штанов. Они вместе со мной встать не смогли. Разорвались в клочья и так и остались валяться на полу впаянными в бурую массу. И тапочки там же остались.

Я вышел из всё ещё горячего круга, обошёл вокруг стола и приблизился к лежавшей на нём Лене. Вроде бы, всё удалось. С виду она вполне здорова. Кожа розовая, дышит ровно. Я потрогал её рукой за плечо и, Лена тут же открыла глаза. Не очень уверенно сев на столе, она осмотрелась вокруг и спросила меня:

– Алиса, а где это мы? И почему я голая? И почему ты без штанов?..