Текст книги "Сигнал бедствия (СИ)"

Автор книги: Сергей Милютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Рожин выпучил глаза и ткнул в Келли пальцем.

– Патти прав, Вы – патологический жадина. Вы же мне понимаете, что если у Элиса получится, сюда понаедут федералы. А Вы, насколько я понял, военный преступник.

Серж наткнулся на ледяной взгляд механика. Поспешно поправился.

– По версии федералов, разумеется. Сам-то я ничего такого не думаю, мне политика, вообще, по барабану. Просто имею в виду, что Вам тогда не поздоровится.

Келли глянул исподлобья.

– Сынок, ты думаешь, я случайно сумел пятнадцать лет прослужить в космодесанте и остаться в живых? У меня фантастическое чутье. Когда запахнет жареным, я почувствую раньше всех и свалю.

– Как свалите? – Рожин иронично поднял брови, – Сюда же никто не летает.

– Ты дурак, что ли? – Келли хлебнул из кувшина, – Ты думаешь, вся эти гаджеты кругом – вечные? Или что Клаус исключительно местными травами лечит? Еще как летают! Как по расписанию – каждые семьдесят дней. Привозят все необходимое, забирают сому...

Рожин разинул рот.

– Да ладно....

Келли хмыкнул.

– Сома – элитный продукт. Природный, без всяких примесей, незамутненный, как слеза – здесь же чистейшая экология. Сому на Земле в самых элитных клубах за большие деньги толкают. Я уж не знаю, почем его Патти сбывает. Картель, конечно, львиную долю берет, но и то, что остается, должно быть огромными деньжищами.

Рожин закрыл рот. Подождал, когда Келли начнет ржать и показывать пальцем. Но Келли молчал и спокойно тянул самогон из кувшина.

Серж вдруг почувствовал, что тело заполняет гремучая смесь из запоздалого понимания, гнева, ужаса и чего-то еще горячего и противного.

***

Рожин вошел в вигвам 'патриарха'. Молча задернул занавеску. Мимолетно сообразил, что впервые здесь. Не торопясь, просканировал взглядом пол, стол, полки.

– Что-то ищете, мсье Рожен? – удивился Патти.

– Смотрю, нет ли твердого тяжелого предмета, – объяснил Серж, продолжая бегать глазами.

– А зачем Вам твердый тяжелый предмет? – с беспокойством уточнил 'патриарх'.

– Да вот и я думаю – ни к чему, – Рожин остановил на Патти пристальный взгляд, – А то, боюсь, в процессе разговора под руку попадется.

Патти медленно отодвинул рабочую панель. Рожин сел напротив. Не зная, куда девать руки, сжал в кулаки и положил на стол, будто отчаянно схватился на невидимые рычаги.

– Объясните мне, почему Вы решили сплавить отсюда Джонса?

Патти недоуменно посмотрел на Рожина.

– Вроде бы Вам тут все уже объяснили, во всех подробностях, – он вздохнул, – Мало народа. Каждый новый человек – свежий собеседник. Всё расскажут, даже чего знать не хотите.

Рожин покачал головой.

– Не-а, паззл не складывается. Здесь Элис – просто надоедливый болтун, а за пределами Пантанала может стать очень опасен. Если он сможет куда-нибудь вбросить информацию, что на планете живут почти разумные существа, а человеческая колония их систематически грабит, вашей пасторали придут кранты. Так зачем его так срочно отсюда выгонять, да еще с такими издержками?

Патти молчал. Серж хлопнул ладонью по столу.

– Так, давайте начистоту. Мне проблемы не нужны. Даже за деньги. Я, на самом деле очень осторожный человек. Только потому еще жив и на свободе. Корабль уже готов к отлету. Так что, если не объясните, улечу без Джонса.

– А как же наш уговор?

Рожин молча развел руками. Патти скорчил расстроенную улыбку.

– Это не по-джентльменски, мсье Рожен...

Дальнобойщик рассмеялся.

– Какое джентльменство между контрабандистом и наркоторговцем!

– И это разболтали! – Патти всплеснул руками, – Ну что за люди...

Рожин встал, оперся руками на край стола и наклонился к старому ньюхипу, глядя прямо в глаза.

– Следите за банкомётом, – сказал Серж, – Сому Вы забираете у формиков. Пока животные не возражают. Но тут появляется Элис и начинает мутить воду про 'пробуждение' муравьишек, обращение пингвинов в истинную веру и все такое. Элис – трепло, балабол. Его болтовня не опасна. Вы это знаете – я это знаю. Но согласятся ли с этим люди Папы Хосе? У них же наверняка есть в общине тайный наблюдатель, который не упустит шанс выслужиться и непременно сгустит краски.

Патти молчал, опустив голову на руки. Серж ткнул в него пальцем.

– Вы спешите сплавить Элиса с планеты до планового прилета корабля Ригельского картеля. Потому что если люди Папы Хосе узнают – а может быть, уже узнали – что в общине завелся кадр, ставящий поставки сомы под вопрос, они без церемоний грохнут Джонса на глазах у всей общины. В лучшем случае – одного Джонса. При Вашем вольном или невольном содействии или бездействии. А это – крах всех Ваших планов по организации здесь новой ново-христианства, или как Вы свою секту называете. Хиппаны разбегутся, Имельда уедет. И Вы станете картелю не нужны. Со всеми вытекающими последствиями.

Рожин скрестил руки, опустил задницу на край стола.

– Вы здорово придумали. Я увожу Элиса с планеты – Ваши хиппаны спокойны. Все разошлись спокойно и без насилия. Осталось понять, как решается вопрос с молчанием Джонса за пределами Пантанала, – Серж наклонился к старику, прошептал, – У меня в голове крутится вот какой вариант: некто Патти уже после отлета Джонса с планеты сообщает друзьям из картеля, что опасный для них человек удаляется от Пантанала на старом корыте с такими-то опознавательными знаками. Пух! – и нет ни корыта, ни Джонса, ни глупого контрабандиста. Я правильно понял?

Ньюхип поднял голову. К удивлению Сержа Патти улыбался. Впрочем, в глазах старика стояли слезы.

– Простите, но все это так смешно, – прошептал старик дрожащим голосом, – Я, ветеран движения неохиппи, последователь Ганди и Толстого – организатор двойного убийства... Хорошо, я Вам все объясню. Но нашим – ни слова.

Рожин презрительно пожал плечами.

– Картель тут не при чем, – пробормотал Патти со вздохом.

Серж нервно развел руками.

– Другого ответа я и не ожидал.

– Картель не при чем, – упрямо повторил старик, – Дело совсем в другом. Они стали себя странно вести, – выдавил Патти, – Не просто странно – пугающе.

– Кто? – не понял Рожин.

– Да формики же! – Патти в сердцах стукнул кулаком по столешнице, – Я надеюсь, Вы уже поняли, у нас тут полная свобода. Всяк может делать, что хочет. Огородничать, как Харви. Писать гениальные книжки, как Корнелиус. Чинить, что ломается, как Келли...

Рожин кивнул.

– Сидеть на соме, как Имельда. Трахаться со всеми подряд, как Мадлен...

– Она еще – хороший повар, – брякнул Патти.

Рожин и 'патриарх' уставились друг на друга. Патти помотал головой.

– Не суть. Я про Элиса. Когда он приехал, сразу заинтересовался формиками. Я ему не мешал, даже обрадовался – думал, еще какие-то им полезные применения найдет.

Рожин усмехнулся.

– Да куда уж больше-то!

– Почему нет? – Патти пожал плечами, Парень – с образованием. А что с прибабахом, так тут все такие. За дело Джонс взялся с энтузиазмом, занимался формиками сутки напролет. Я не обращал внимания, пока он не завел свои разговоры, что они – разумные и их надо окультуривать. Я тогда просто решил, что парня понесло не в ту степь. Попытался объяснить, что он не прав. Но на него мои слова произвели почему-то, наоборот, возбуждающее действие. Тогда он уже начал всех этими идеями доставать.

Патти замолчал.

– Я тоже думал, что все это пустая болтовня. Ну не похож Элис на человека, способного на серьезные дела. Тем более такого масштаба. Но неделю назад Харви мне сообщил, что Элис уже несколько дней ходит в Теноч и там что-то происходит.

– И?

Патти повернулся к Рожину.

– После сообщения Харви я сам проследил за Джонсом до самого Теноча, и увидел все своими глазами.

Зрачки Патти расширились, как у наркомана или человека, увидевшего жуткое.

– Они ходили за ним! Формики. Ходили. За человеком. Останавливались, когда он им вещал. Будто слушали! Элис показывал формикам какие-то картинки, и их обычный треск менялся! Он становился как бы более членораздельным. Как будто твари разговаривали между собой.

Патти невидяще уставился перед собой, прошел по комнате взад-вперед как сомнамбула.

– Но даже не это меня больше всего испугало. Когда Элис ушел, я остался в кустах на пригорке, продолжая наблюдать за формиками. И, знаете, они продолжали трещать иначе, чем всегда. Они сбивались в толпы по несколько сотен особей и эти толпы начинали тарахтеть еще сильнее. Как будто, когда Элис ушел, продолжали обсуждать показанное им.

Патти сел на скамью.

– Я просидел в засаде до вечера. Вечером формики успокоились, впали в обычное ночное оцепенение. Тогда я вернулся в поселок, нашел там Элиса и потребовал, чтобы он немедленно прекратил свои эксперименты. Я пытался объяснить ему, под какой удар он может поставить налаженную жизнь на планете. Но он...

– Все это прекрасно, – перебил его Рожин, – Почему я Вам должен верить, что нас не собьют, когда мы улетим с планеты?

Патти пожал плечами.

– Ни почему. Можете верить или нет.

Рожин взял голову Патти обеими руками, подтащил к своему лицу, пристально посмотрел в красные слезящиеся глаза старика. Оттолкнул. Патти плюхнулся обратно на стул.

***

– Верю, – быстро и четко, будто вышвыривая из себя слова, произнес Серж, – Поверю окончательно, если увеличите сумму вдвое. Эээээ... втрое.

– Заметано, – обреченно выдохнул Патти, опустил голову, махнул рукой.

– Как-то быстро Вы согласились.

– Но что же делать! – закричал Патти в сердцах, – Вы представляете себе, что случится с экономикой нашего сообщества, если....

– Как Вы сказали? – засмеялся Серж,– Экономикой??

– А что Вас так удивило? – не понял Патти, – Ну да. Главный продукт питания у нас – формиковское хлебное зерно. Жилье – формиковские храмы. Пути сообщения – формиковские дороги...

– Источник финансирования – формиковская сома, – подхватил Рожин.

– Допустим, – согласился Патти, успокоившись, – И что?

Теперь перед Рожиным опять появился уверенный в себе хитренький глава общины ньюхипов.

– Ничего, – Рожин пожал плечами, – Просто зачем это называть экономикой? Обыкновенное паразитирование, – он криво улыбнулся, – Вы – нахлебники у животных. Вам приходило в голову посмотреть на ситуацию в таком ракурсе?

Патти нахмурился.

– Во-первых, должен Вам сознаться, я не считаю формиков животными. Да, не делайте большие глаза. На самом деле, я считаю их куда более разумными, чем это предполагает Джонс. Возможно, в этом и проблема... Во-вторых, – Патти вдруг улыбнулся, – дорогой мсье Рожен, в каждом обществе есть куча народа, в непосредственное производство материальных благ не вовлеченное. Ну и что? Да вот Вы сами – разве не нахлебник? Не сеете, не строите, живете нарушением закона. А при этом питаетесь хорошо.

– Я грузы перевожу, уважаемый господин Патти, – в том ему ответил Серж, – Перемещаю материальные ценности оттуда, где они не особо нужны, туда, где они необходимы. Законы не всегда разумны, и не всегда полезны для простых смертных. Я исправляю их несовершенство. А польза моей деятельности подтверждается тем, что мне платят. А какой толк основному разумному населению планеты – формикам – от вашей банды бездельников?

Патти вскинул голову, посмотрел на Рожина почти с презрением.

– Наша банда бездельников обеспечивает им возможность спокойно жить на своей планете, как они привыкли.

– В смысле? – не понял Рожин.

– А как Вы думаете, – вкрадчиво поинтересовался Патти, – Кто пробил планете статус заповедника?

Рожин помотал головой. Нахмурил лоб.

– Знаменитые родственники Имельды?

– Бинго! – обрадовался Патти, – Еще немного, и я опять начну считать Вас умным человеком. А это им зачем, как Вы думаете? Хорошо, я объясню. Держать сумасшедшую дочурку-наркоманку в ньюхиповской общине на планете, откуда очень сложно улететь, гораздо лучше, чем в закрытой психушке. Опять же – профессиональный присмотр высококвалифицированного специалиста.

– Доктор Клаус? – Рожин разинул рот.

– Угу. А как Вы думаете, почему в заповедник, где в амбарах лежит собранный чистый и безопасный наркотик, не лезет толпа наркоманов и наркодилеров?

– Почему?

– Да потому что один чрезвычайно влиятельный наркокартель следит за тем, чтобы сюда никто не лез. Я поставляю ему объемы, которые его вождей вполне устраивают. При этом у картеля нет проблем с властями. Опять спросите – почему?

– Те же Васкесы, – то ли спросил, то ли констатировал Рожин.

– Ну да. Картель отгоняет от Имельды и от всей общины бандюг. Васкесы ради этого позволяют картелю вывозить сому. Община имеет малую толику на жизнь. Формики живут себе, как привыкли, в счастливом неведении. Все – в профите!

– А что с этого имеете Вы, Патти? – Рожин сел напротив 'патриарха', – Сдается мне, что размеры малой толики куда больше реальных расходов общины. Вы могли бы давно уже свалить на благоустроенную планету с увесистым мешком денег, и жить припеваючи! Зачем так рисковать за лишний миллион?

– Вам этого, возможно, не понять, – Патти гордо выпрямился, – но я, в самом деле, верю в идею мира без насилия.

– Что?? – Рожин расхохотался, – Вы – идейный? После всего, что я сегодня узнал?

– Община – это моя попытка создать мир без насилия. Хотя бы на отдельно взятой планете. И пока, как видите – удачная.

'Удачная??' – Рожину захотелось заржать ему в лицо, но решил, что и так слишком перегнул палку.

Патти помрачнел.

– Удачная, – упрямо повторил старик, – Только если этот идиот не 'разбудит' формиков.

'Патриарх' умоляюще поглядел на Рожина.

– Я Вам еще добавлю – сколько хотите. Только увезите его прямо сейчас. Так быстро, как сможете. Вот сию минуту.

Рожин задумался, замотал головой. Налил полную чашку воды из 'тыквы', жадно выпил в три глотка.

– Да нет, ерунда, – Серж махнул рукой, нервно улыбнулся, неожиданно врезал кулаком по столу и заорал, – Что Вы мне мозги парите! Ну как этот фрик может кого-то к чему-то побудить, кроме как дать ему в смазливую рожу?

Патти сцепил пальцы рук в замок, так что побелели костяшки.

– Думаете, не может? Ну хорошо, вот Вам еще, чего никто не знает, кроме меня. Я той ночью около Теноча видел еще кое-что. Мадлен совокуплялась с тремя формиками.

– Что?? – Рожин от изумления уронил чашку на пол.

– Формики же разумные, как очень убедительно утверждает Джонс, – не мигая, на редкость внятно произнес Патти, – А если разумные – как люди. Закон безудержного расширения области любви распространяется и на них.

Рожин согнулся в желудочном спазме и выскочил из столовой. Самогон из хлебного дерева с вылился на мягкую почву Пантанала.

...Через десять минут, Серж, умывшийся и прополоскавший рот чистой водой, отодвинул полог и остановился на пороге. Обернулся:

– Патти, можно еще один вопрос? Зачем брать у формиков еду, ткань, захватывать их дома? Зачем весь это самообман? Вы можете просто продавать сому и покупать все необходимое.

– То есть, просто стать обыкновенной бандой, живущих наркоторговлей, встроенной в мир бандитских картелей и современного капитализма? – удивился Патти, – Но это же будет уже не новая Новая Христиания!

– А сейчас, по-Вашему, это что-то другое?

Патти опустил голову и не ответил.

***

– ...Ваша версия избыточна, – прокомментировал Детектив.

– Что?

Серж с трудом вернул свои мысли из леса на Пантанале в камеру с бетонным полом.

– Я имею в виду, – спокойно пояснил Детектив, – участие картеля в Вашем убийстве в этой конструкции не нужно. Даже наоборот – Патти совсем не выгодно впутывать картель. Достаточно грамотно внести неисправность в устройство Вашего корабля. Например, в систему охлаждения. Такая неисправность дала бы катеру возможность вылететь за орбиту Пантанала, но сказалась при прыжке. Корабль благополучно поднимается над планетой, потом – обычная звездочка прыжка, и он никуда не прилетает. Вы думали об этом?

Рожин молчал, слегка выпятив подбородок с уже заметной щетиной.

– Так почему Вы, все-таки, полетели? Почему поверили Патти?

Серж печально улыбнулся.

– Но что мне следовало делать? Разобрать катер по винтикам в поисках адской машины? Сколько бы это заняло у меня времени? Вряд ли я до следующего прилета корабля картеля, не говоря о том, что я – пилот, а не механик. Или вовсе не лететь? И что дальше? Бегать от наркоторговцев по ядовитым болотам, пока не поймают? Пришлось поверить.

***

Катер поднялся на орбиту. Серж отбросил ремни. Повернулся к сидящему рядом Джонсу.

– Можешь отстегнуться. Дальше будет скачок, но ты его не заметишь.

– Я – в курсе, – кивнул Элис спокойно, – Я с родителями много летал. На курорты Нью-Флориды. На Землю в Европу. В Лунный свет.

'А я – только из жопы в жопу' – мрачно поразмыслил Серж.

Он молча взял Джонса за рукав, вывел из рубки и отвел к унылой серой двери кубрика.

– Кстати, насчет отелей Нью-Флориды, – Рожин ткнул пальцем в полумрак помещения, забитого карбоновыми контейнерами, – Тут только одна каюта. Кубрик переделан под грузы, но сейчас заполнение не полное, так что место есть. Будешь спать там. Располагайся. А я пока все к скачку подготовлю.

Рожин склонился над панелью. Но только он смог сосредоточиться, как из кубрика раздался сдавленный вопль. Серж подбежал к двери.

– Что случилось? – спросил он у побелевшего Джонса.

Элис медленно переступил порог, ухватившись за косяк, будто у него подкашивались ноги.

– Я знаю, что Вы перевозите, – прошептал Джонс дрожащим голосом, – В контейнерах – шкуры серебристых атманов. Сотни шкур!

'Твою мать' – промелькнула в голове Сержа своевременная мысль.

– С чего ты взял? – сказал он вслух.

– На полу волоски валяются. Их ни с чем не спутать. Вы же не будете рассказывать, будто к Вам сюда приходила дочка мафиозо в атмановом манто? – добавил Элис с искаженной улыбкой.

'А неплохо бы', – некстати подумал Серж.

– А откуда тебе знать, святоша, во что одеваются дочки мафиозо? – мрачно поинтересовался Рожин. Этот разговор ему все больше не нравился.

– Я знаю, как одеваются дамы из высшего света на закрытых вечеринках, – парировал Джонс, – От этой и подобной грязи я и сбежал. А теперь Вы мне предлагаете ночевать среди останков сотен разумных существ, практически – в братской могиле. Какая мерзость! – закричал Элис, трясясь от гнева.

– Ну, хорошо, шкуры атманов там, не спорю, – сдался Рожин, – Чего ты так разорался-то? Они потому и серебристые, что атманы – старенькие. Точнее – мертвенькие. Бедные родственники продают трупы своих умерших родичей, чтобы свести концы с концами. Что плохого-то?

Элиса продолжало трясти.

– Вы знаете, какие гроши им платят?

– Так я не понял, – уточнил Серж, – Тебе не нравится, что у атманов покупают шкуры, или что им за них платят мало?

– Только не надо тут невинность из себя корчить, – тремор у Элиса прекратился, осталась спокойная убежденность и злость, – Вы не могли не слышать, что после появления моды на шубы из серебристых атманов на Атмане в несколько раз подскочило число убийств. Причем, именно за счет пожилых особей.

– Ничего я ни про какой подскок не слышал. А почему я, вообще, должен интересоваться, правду мне эти торговцы говорят или нет? – Рожин вытаращил глаза в деланном изумлении, – Ты же, кажется, сам заметил, что атманы – разумные? Вот пусть сами и разбираются, помер этот дедушка своей смертью, или его родичи укокошили ради шкурки, или вовсе посторонний удалец ободрал. Люди покупают кучу вещей, которые им привозят хрен знает откуда. С происхождением каждой разбираться, что ли? Почему меня должно беспокоить, сшил ли эту рубашку на автоматическом заводе наемный работник со страховкой и отпуском, или вручную в темном подвале раб на цепи? Я что, обязан за весь мир отвечать?

– Да, именно так, – припечатал Элис с холодной улыбкой, – Сначала Вы спокойно проходите мимо зла. А потом соучаствуете в нем, старательно закрывая глаза. Вас и подобным Вам устраивает, что со злом борется кто-то другой! Ради вас же – из последних сил, преодолевая ваше же сопротивление. Я все чаще задумываюсь – а заслуживаете ли вы этого, вообще?

– Борец-обличитель нашелся, – Серж запальчиво ткнул в Джонса пальцем, – Сам-то своих формиков бросил. Тебе только шепнули на ухо, что тобой недовольны, ты – лапки кверху и сбежал. Вот и вся твоя революционная философия.

– Я оставил послание, – спокойно ответил Джонс.

– Кому? – не понял Рожин.

– Формикам, конечно.

– Ты формикам оставил послание? – Серж вытаращил глаза.

– Помните те знаки, которые я Вам показывал, 'иероглифы'? Я их расшифровал, – Элис аж засветился от гордости, – И написал формикам письмо, где объяснил все, как есть. Келли мне смастерил устройство, которое им его покажет – сегодня утром прямо на стене пирамиды.

– Келли? – опешил Рожин, – Как он согласился??

– Очень просто! Я отдал ему все отступные, которые мне заплатил Патти.

Рожин моргнул.

– Ты, вообще, что-нибудь себе оставил? В смысле, деньги у тебя есть?

– Есть вещи важнее денег.

Серж вздохнул. Сполз по стене, пока задница не уткнулась во внешнюю коммуникационную трубу.

– Знаешь, Элис, я не виноват, что ты – кретин. Поэтому, я не буду думать, что с тобой случится, когда я тебя высажу в Ригель-сити. Что ты будешь жрать, где ночевать в этой клоаке, в которой у тебя нет ни единого знакомого. Просто высажу и все. И забуду о тебе. Ты понял меня?

Джонс с тихой жалостью посмотрел на Сержа.

– Мир состоит не только из таких как Вы, мсье Рожен.

Сержа перекосило. Он медленно встал:

– Слушай, ты...

И в этот момент взревел сигнал кода 'три тройки'. Серж опустился обратно на трубу.

– А вот хрен вам, ребята. Второй раз не наколете... Стой, куда!

Элис метнулся в рубку. Серж ухватил его за край балахона, когда Джонс уже нажал кнопку внешней связи. На экране появилось перекошенное от ужаса женское лицо. Серж не сразу узнал Имельду.

– Помогите! Они всех убили! Всех! – вопила Имельда.

– Кто убил, что случилось! Толком говори! – закричал на нее Рожин.

– Спасите меня! – завизжала Имельда, – Они лезут в окно! Заберите меня отсюда.

Внезапно между лицом и экраном появилась черно-коричневая лапа формика. Имельда вдруг исчезла из поля зрения и замолчала, будто ее выключили. Перед камерой прошествовали два формика, деловито несущие к окну мольберт и кисти мисс Васкес. Потом в камеру брызнуло черно-красное, изображение и звук исчезли.

Серж смотрел на погасший экран с разинутым ртом. Медленно повернулся к Элису.

– Послание, говоришь, оставил? Что ты им написал? – просипел Рожин, уставившись на Джонса и слепо шаря рукой на полке, – Ты точно понял, чего у них там что значит? Знаки препинания верно расставил? Дательный падеж с предложным не попутал?

– У них нет падежей. По-моему, – пробормотал Элис неуверенно, – Вы молоток положите на место, пожалуйста.

– По-твоему?? – заорал Серж, схватив Элиса за грудки, – Да ты понимаешь, идиот, что ты своей деятельной глупостью тридцать человек убил? Тридцать! Человек!!!

– Вообще-то, двадцать восемь, – испуганно уточнил Элис, – И с чего Вы взяли, что я? Что это именно из-за моего послания? Это недоказуемо.

– Ах, недоказуемо! – взвился Серж, – Да я тебя сейчас за борт вышвырну через мусорный люк, и это будет недоказуемо.

Серж тряс Джонса за грудки. Элис вздрагивал и тыкал его в плечо ладонью, неуверенно пытаясь освободиться.

– И, вообще, с чего Вы взяли, что все погибли? Может, она преувеличила от страха? Это же Имельда, у нее мозги сомой сожраны. Может, никто не погиб.

Серж, больше не в силах сдерживаться, молча боднул Джонса лбом в переносицу. Элис отлетел в угол рубки. Вытянул руку вперед, защищаясь. Другой схватился за разбитый нос.

– Погибли! Погибли! Не спорю! Не бейте только! – отполз по полу подальше от Рожина, – Но, может, не все, может, кто в живых остался.

Серж выпучил глаза. Кивнул.

– Да, да, конечно! Может, кто-то еще жив!

Рожин метнулся к пульту.

– Хотите сесть на планету? – осторожно поинтересовался Элис из угла.

– Сначала долбану антиастероидной пушкой по Теночу, – мрачно проговорил Серж, не оборачиваясь.

– Зачем??

Серж, не мигая, смотрел на появившееся на экране меню корабельной защиты. Уверенно ткнул несколько иконок. Замигал красный предупреждающий сигнал. Серж прищурился и отключил его.

– Грохну несколько тысяч обезьян и их пирамиды. Пока они будут очухиваться, может, кого-то удастся...

Слово 'спасти' Рожин договорить не успел. На его затылок опустился молоток.

***

...– Что случилось дальше?

Рожин посмотрел на Детектива и пожал плечами.

– Да, в общем, уже ничего. Пока я валялся в отключке, Джонс привязал меня ремнями к медицинскому столу. Объяснил, что не хотел допустить геноцид, – лицо Рожина на секунду перекосилось, потом пришло в норму, – Сам довел корабль до Ригеля – у засранца оказались права яхтсмена. Посадил старушку в районе Ригель-сити, вколол мне какую-то снотворную дрянь, отвязал и свалил. А когда я очнулся, надо мной уже стояли ваши ребята.

Детектив кивнул.

– Хорошо. Подождите, мне нужно выйти на минутку.

Альберто Хименес, по кличке Детектив, потомственный омбре Ригельского картеля, вышел из комнаты. В кресле за дверью перед зеркальным экраном в задумчивости сидел Толстый Вьехо, обхватив необъятное пузо.

– Мне кажется, он не врет, синьор Вьехо, – осторожно обратился к нему Детектив.

– Не врет, но привирает чуток, – уточнил Толстый Вьехо, – Особенно в конце, но это и понятно. По крайней мере, его слова объясняют почти все. Только это уже не слишком важно – инфа о случившемся на Панте уже просочилась в Сеть. Придется сообщить Папе, что с поставками сомы выходит небольшая заминка. Какой замечательный бизнес просрали! – Вьехо махнул рукой, – Ладно, Альберто, ты хорошо поработал. Вряд ли Рожен еще что-то полезное скажет. Можешь быть свободен. Мои ребята с ним разберутся.

Детектив взялся за ручку двери, неуверенно обернулся.

– Синьор Вьехо, извините, можно вопрос?

– Спрашивай.

– А что вы собираетесь с дальнобоем дальше делать? Парень же – не при делах совсем. И не знает толком ничего...

Вьехо поднял голову и удивленно посмотрел на Детектива.

– Отвезем обратно на корабль, тачку заправим, подкинем запчастей для комплекта. И пусть летит куда подальше, не оглядываясь. А ты что подумал?

Альберто молчал, не зная, что сказать. Вьехо нахмурился. Поднял все свои полтора центнера из кресло.

– Твой отец несколько поздновато привлек тебя к делам. Не знаю, что тебе наговорили о картеле и что ты сам напридумывал. Разумеется, мы не убиваем людей без крайней необходимости. И уж точно не мочим просто случайно оказавшихся в неудачное время в не подходящем месте.

Вьехо улыбнулсся.

– Мы не вредим людям просто так. Верим в Бога, отличаем добро от зла. Никогда не совершаем поступков, не подумав хорошенько, к каким хреновым последствиям они могут привести. У нас есть представление о грехе и ответственности. Мы знаем, когда поступаем плохо, и жалеем об этом.

Толстый Вьехо похлопал Инспектора по плечо.

– Мы – не самые плохие люди, Альберто. И не самые страшные. Бывают и хуже, и страшнее. А Джонса этого мы найдём, не беспокойся, – добавил он с улыбкой.

– А стоит ли? – вдруг сказал Альберто шепотом, – Признаться, синьор Вьехо, он меня немного пугает.

И поёжился.