Текст книги "Сигнал бедствия (СИ)"

Автор книги: Сергей Милютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Милютин Сергей Витальевич
Сигнал бедствия

СИГНАЛ БЕДСТВИЯ

'Экий Жавер, – без энтузиазма подумал Серж, – Съест и не подавится'.

Молодой человек напротив Рожина выглядел одушевленной функцией – подтянутой, сосредоточенной и абсолютно равнодушной.

– Не скрою, мсье Рожен, – сказал 'Жавер', – только от Вашей откровенности зависит, насколько приятным будет наше дальнейшее общение.

Контрабандист скептически оглядел мрачные серые стены и металлическую дверь с генетическим замком. С беспокойством – бетонный пол и полицейский шокер в углу.

– Приятным для кого?

– Для обеих сторон, разумеется, – заверил молодой человек.

Серж муторно опустил глаза и поглядел на 'одну из сторон'. В отражении на гладкой столешнице кривил кислую морду потрепанный мужик под сорок (на самом деле тридцатилетний) с блуждающим взглядом, полустертой печатью интеллекта на лице и неаккуратно залепленным портом на левом виске. В отличие от собеседника субъект выглядел помятым и неуверенным.

– Видите ли, господин... эээ... – Рожин запнулся.

– Обращайтесь ко мне – Детектив, без господина, – подсказал Детектив.

– Я не совсем понял, что конкретно Вас интересует, – Рожин поморщился и потер рукой затылок,– Кажется, у меня сотрясение мозга. Так-то я всецело готов к сотрудничеству.

– Наш врач Вас обязательно осмотрит, – успокоил Детектив, – После беседы. Нас интересует, как Вас занесло на Пантанал и что Вы там видели с первой до последней минуты пребывания. Важны малейшие нюансы.

Рожин наморщил лоб.

– Я выполнял рейс на Касаваскес. Вёз... эээ... – Серж растерянно замолчал.

– Мы знаем, какой у Вас груз. Для нас это не имеет значения. Продолжайте.

Рожин облегченно выдохнул.

– Так вот, оказался я в этой системе совершенно случайно – просто промежуточный прыжок. И принял этот злосчастный сигнал...

***

Тремя днями раньше.

Серж вытаращился на мистера Патти в глубоком замешательстве. Недоумение постепенно переходило в раздражение, раздражение – в гнев.

– Погодите, я правильно понял? Вы воспользовались кодом 'три тройки' и заставили меня сесть на эту Богом забытую планетку, чтобы я увез отсюда некоего Элиса Джонса. Пока все верно?

Патти с превеликим достоинством кивнул. Сержа передернуло. Впрочем, ему не нравилось в 'патриархе' буквально все – и длинная библейская борода, и трехцветная тесемка на лбу, и выцветший балахон с индейским орнаментом. И имя, которым старый ньюхип представился. 'Это – от 'патриарха', – объяснил Патти добродушно, – Ребята так сократили. У нас – по-простому'.

– При этом Джонс не болен, не ранен и никакая опасность ему не угрожает, – нервно продолжил Серж, – Так?

– Так, мсье Рожен. Собственно, это он – опасность.

– И что Джонс сделал – кого-то убил? – пауза, – Или собирается убить?

'Патриарх' отрицательно покачал головой.

– Ни то, ни другое.

Рожин помрачнел.

– Начинаю понимать, почему Вы не отвечали на вызовы с орбиты. А я уже невесть что подумал.... Но в чем проблема-то? Он – местный громила? Грабит, угрожает, бьет? Единственный на планете имеет оружие?

Патти еще раз покачал головой.

– Это что – шутка? – взорвался Рожин, – Вы соображаете, во сколько обходится такой крюк и непредусмотренная посадка? Каждое приземление наносит кораблю огромный ущерб! Я уже не говорю, что ложный вызов по коду смертельной опасности – уголовка!

– Мы заплатим, не беспокойтесь, мсье Рожен.

– Что вы заплатите? Цену контракта, который я могу потерять?

– А сколько это?

Мозги Рожина лихорадочно заработали. Он схватил палку и начертил на земле число. Патти изумленно поднял брови.

– Вы что – на мафию работаете? Откуда такие заработки у скромного дальнобойщика?

– А если и на мафию? – запальчиво заявил Серж, – Деньги есть деньги!

– Но потерю мафиозного контракта Вы у нас не отсудите.

Теперь Патти смотрел иронично. Рожин нахмурился и откинул голову.

– Послушайте, мистер Патти, или как Вас там. Вы могли бы хотя бы иметь уважение к человеку, который все бросил и прилетел вас спасать...

Патти кивнул.

– ...потому что если бы Вы этого не сделали, Вами заинтересовался Астропол. А оно Вам, судя по всему, не надо.

Рожин раскрыл рот.

– Вот столько в криптодэйтах, – Патти торопливо стер ногой нолик в конце числа, – платим все сразу и Вы забираете Джонса. Вы же, кажется, на Ригель летите?

– Туда, – задумчиво подтвердил Рожин, глядя на цифры; вздрогнул, будто очнулся, – В смысле – заберу? Я, что ли, еще должен сам его повязать и увезти силой?

– Не беспокойтесь, мы Элису объяснили, что ему здесь не рады . Это он оказался в состоянии понять. Пообещал, что уедет, если будет на чем и куда. Но предупредил, что если останется, продолжит в том же духе.

– Что продолжит? – уточнил Рожин.

Патти глянул исподлобья.

– Вам не все равно? Для Вас Элис не опасен, – Патти сделал ударение на 'Вас'.

– А для Вас – наоборот?

Патти кивнул.

– И для всего остального населения планеты. Да Вы не волнуйтесь, – поспешно добавил он, – Так-то Джонс – просто фрик. Абсолютно безобидный. Мальчик-одуванчик. Хорошо воспитанный, прекраснодушный. Ну, разве что, чересчур упрям...– Патти вздохнул.

Серж подождал продолжения, но не преуспел. Поглядел на носки своих армейских сапог. Потом на цифры на песке. Поднял голову.

– Ну, скажем, три раза по столько.

– Два раза и предполетный осмотр с ремонтом по необходимости нашими силами – но из Ваших материалов. У нас есть хороший механик.

– Годится, – услышал Серж свой голос.

Вздрогнул. Мысленно двинул себя по лбу. Мысленно махнул рукой.

***

Патти привел к Рожину угрюмого типа с длинными руками, украшенными синими выступающим жилами, одетого в грязную, некогда белую майку без рукавов. Представил как Келли. Из-под бесформенной военной панамы (вариант для жарких стран на землеподобных планетах) на Рожина презрительно уставился острый фиолетовый нос и не менее выдающийся бордовый подбородок с серой старческой щетиной. Серж недоверчиво покосился на типа.

– Ты точно механик?

Тип мрачно кинул взгляд на корабль, сплюнул.

– 'Фенрир', 15-я модель – самая распространенная. Многофункциональный военный катер. Годится под грузы, а можно – и под десант. Я на таких лет пять летал. Кстати, внешне выглядит вполне прилично. Небось, дал интенданту на лапу, чтобы годную машину списал?

Рожин замахал руками.

– Ладно, верю, верю. Сколько надо времени на проверку и ремонт по первому протоколу?

Келли еще раз сплюнул.

– Я что – ясновидящий? Надо внутри поглядеть. А там, если не полная труха и со стандартным комплектом запчастей порядок – неделя работы.

– Три дня, не больше! – хором воскликнули Патти и Рожин. Удивленно переглянулись.

Келли обернулся к Патти.

– Три дня, но платишь вдвое.

Тот вздохнул.

– Нельзя быть таким жадным, Келли...

– Я знал, что договоримся, отче. Ключ давай, – механик без паузы обратился к Рожину.

Серж протянул ключ.

– Сам разберешься или показать? В закрытом кубрике – только груз. Он тебе не нужен. Пароль не пытайся взломать, не сможешь все равно.

Келли хмыкнул, не глядя вырвал ключ, чуть не вывернув Рожину кисть, и молча пошел к кораблю.

'Трое суток с этим типом на катере?' – перепугался Серж.

– Кстати, Патти, а где Вы меня разместите, пока Ваш друг будет старушку чинить?

Патти глянул на него в недоумении.

– Ну как же! – Серж широко улыбнулся, – На время ремонта – отель, шведский стол три раза в день, достопримечательности.

Патти задумчиво пожевал губы.

– Я нахожу, что Вам будет комфортней на корабле.

Рожин перестал улыбаться.

– Послушайте, Патти-патриарх, я не люблю, когда меня используют втемную.

– Знаете, Рожен, за такие деньги... – начал было Патти.

– За любые деньги, – отрезал Серж, – Вы мне покажете все, что я посчитаю нужным увидеть, – поднял руку, предупреждая возражения Патти, – Я знаю, что нужнее Вам, чем Вы мне.

– Да тут просто община неохиппи, – с досадой сказал Патти, – Ничего особенного. Люди убежали от суетного мира, и не хотят, чтобы мир вторгался к ним.

– Ага. Пляски под луной, песни под гитару, травка и свободная любовь, – с улыбкой заключил Серж, – Все, как мне нравится.

Патти вздохнул.

– Пойдемте.

***

– Мне надо кое с кем связаться. Не беспокойтесь, просто идите за мной, – скороговоркой бросил Патти, достал из кармана допотопную трубку и быстро исчез в глубине леса.

Рожин в некоторой растерянности последовал за ним. Спина 'патриарха' маячила чуть впереди, уводя Сержа от небольшой примитивной посадочной площадки по красной дорожке между высоких деревьев. Рожин почувствовал легкий ветерок, наполненный ароматом лесных трав неведомой природы. Кругом веяло теплом, но не жарой, по лесному свежо, но не сыро. Раскидистые кроны создавали приятную тень, не мешая, впрочем, свету желтой звезды, местами окрашенному полупрозрачными листьями светло-зеленым, освещать путь.

В траве по сторонам от тропинки в красно-оранжевым разводах копошились маленькие, очень похожие на земных жучки и гусеницы. По земле пробежала тень. Рожин запрокинул голову. Между сходящихся вершин парила стайка ярких разноцветных птиц.

– Ну, прямо Эдем... – завороженно пробормотал Серж.

– Нам тоже нравится, – совсем рядом отозвался Патти.

Рожин вздрогнул, огляделся. Старый ньюхип уже закончил разговор и, замедлив шаг, поравнялся с дальнобойщиком.

– Наверно, весной тут, вовсе, Ксанаду, – восхитился Рожин.

– Здесь нет весны, – возразил Патти, – времен года нет. Мы – на экваторе, если Вы не заметили. Постоянно 75-90 по Фаренгейту. Иногда – теплый дождь по ночам, – последние слова Патти-'патриарх' произнес с гордостью, будто о собственной заслуге.

– Как Вы скрываете такую райскую планетку? – полюбопытствовал Серж.

– Райскую? – Патти удивленно приподнял бровь, потом улыбнулся, – Да нет. Большая часть Панты – удушливый тропический ад. Болота, кровососущие насекомые, плотоядные растения.

Серж огляделся.

– Как-то не похоже.

Патти обвел рукой.

– Это все – небольшая долина, километров сто по периметру. Единственная аномалия на весь шарик, где могут жить люди.

Рожин пожал плечами.

– Если здесь можно жить, значит, и остальные области планеты легко терраморфируются. Неужели никто не пытался?

Патти нахмурил лоб, заложил руки за спину.

– Пантанал открыли около ста лет назад. Сначала планета оказалась в спорной области между Ма Го и Федерацией. Поэтому никто сюда не совался. А когда закончили разграничение, федералы законсервировали Панту на двести лет, как резерв колонизации. Хотите знать, в каком статусе наша община?

Внезапно Патти остановился, обернулся к Сержу.

– Вижу – хотите.

'Патриарх' выдержал паузу.

– Нас тут нет, – Патти смотрел зло и пристально, – И наше отсутствие хорошо защищено. Скажем так, в общине состоит отпрыск одного очень влиятельного в этой части Галактики семейства. Родственников желание чада находиться здесь вполне устраивает, так что они следят, чтобы нас никто не трогал.

– Зачем Вы мне это рассказываете? – Рожин скорчил нарочито недоуменное лицо, – Какое мое дело? Взял парня, деньги – и улетел.

– На всякий случай, – жестко оборвал Патти, – Ради Вашего же блага. Чтобы когда улетите, Вам разные захватывающие идеи в голову не приходили. А то очень серьезные люди могут Вас неправильно понять.

– Да я и не...

– Я уже понял, что три дня на катере мне Вас не удержать. И любопытства Вам не занимать. Так что, ради бога, ходите-смотрите, но помните на будущее, что я Вам сказал.

Рожин открыл рот, чтобы ответить, но тут лес неожиданно расступился, и его взгляду открылась большая поляна с несколькими странными сооружениями, напоминающими вигвамы, только поприземистей, и одетые сверху в круглые шапочки из сверкающих на свету солнечных батарей. Между вигвамами росли явно посаженные и ухоженные цветы и другие растения земного и неземного происхождения.

На краю дорожки жевал травинку хайрастый долговязый парень неопределенного возраста с клинообразной бородкой и перехваченными тесемкой волосами, одетый в штаны и рубаху в бело-серых разводах с грубой вышивкой у ворота и на рукавах.

– Харви, покажите мсье Рожену все здесь, – Патти неопределенно махнул рукой, и, не прощаясь, завернул за вигвам.

Рожин проводил его растерянным взглядом, обернулся к клинобородому.

– Харви, хиппи и ботаник, – представился хип.

Серж пожал ему руку.

– Серж, гедонист и дальнобойщик.

– У нас тут что-то вроде столицы, – пояснил Харви, неожиданно сильно сжав кисть Сержа, – Передатчик, посадочный модуль, склад, медпункт, зал собраний. Еще мой огород. Собственно, все.

– Какая-то маленькая столица, – усомнился Серж.

Харви развел руками.

– Так на всей планете – только тридцать человек. У нас небольшая община. Пока.

– Логично такой маленькой колонии жить всем вместе. Мало ли что?

Харви кивнул.

– Одна из проблем – жильё. Это единственное поляна, какую я знаю, где стоит целых семь храмов.

– Семь чего? – изумился Рожин.

Харви шлепнул себя по лбу ладонью. Хмыкнул.

– Прости, это у нас слэнг такой. Мы храмами называем вот такие круглые сооружения. Их формики строят, – Харви покосился на Сержа, нахмурился, – Местные животные. Патти их так обозвал, они чем-то на муравьев похожи, – пояснил ботаник, – А чем-то – на обезьян.

– Храмы? – уточнил Рожин, – У них есть религия?

– Да нет, конечно! – рассмеялся Харви, – Я же говорю – животные. Сначала кто-то пошутил, а потом в обиход вошло.

– А зачем они их, действительно, строят?

Харви пожал плечами.

– Почем я знаю – инстинкты какие-то. Как у бобров или термитов. Я – ботаник, а не зоолог. Мне достаточно, что храмы есть, и вполне для жилья годятся. В жару в них прохладно, а в дождь не протекают. Сомой внутри обкурил, паутину на пол бросил – и порядок.

Наткнулся на вопросительный взгляд Рожина. Чертыхнулся. Махнул рукой.

– Не обращай внимание. Тут чужие редко бывают – поневоле забудешь, что наш жаргон не всем понятен. В общем, не кучно храмы стоят. Так-то их больше, чем людей. Выбирай любой из пустующих и живи.

– Слушай, а если эти... формики в свой храм явятся, а вы – там?

Харви рассмеялся.

– Да нет, не беспокойся. Они в те храмы, где селятся люди, больше не заходят.

– Брезгуют, что ли?

Харви недоуменно поглядел на Сержа. Потом рассмеялся и хлопнул того по плечу.

– Ну, ты – шутник!

Серж тоже усмехнулся.

– А сами строить не пробовали?

– Мы не уродуем природу, – строго парировал Харви, – Берем только то, что она дает. И не больше, чем надо. Так что тут живет меньше десятка человек.

– Кто да кто? – уточнил Серж.

– Я, – не удивившись, ответил Харви, – Патти, он – главный. Великий человек! Келли, механик. Ты его видел, все здесь чинит. Клаус, доктор. Корнелиус заходит, писатель. Он неподалёку живет.

– Девушки у вас есть? – перебил Серж, – Мне танцы ньюхип-богинь под луной обещали.

Харви улыбнулся.

– Имеются. Прямо тут – Мадлен. Имельда – на соседней поляне. И еще есть – но туда идти надо.

– Красивые?

Харви пожал плечами.

– На мой вкус – да. Но мое мнение вряд ли тебе подойдет. Видишь ли, я – гей, – поколебался и добавил, – С Нью-Хиджаза.

– Вот оно что... – протянул Рожин, – Сочувствую, – помолчал, – Они же, кажется, своих голубых нигде в покое не оставляют? Ой, прости, я что-то не то сказал?

– Да ничего, – Харви махнул рукой, – На Пантанале я – в полной безопасности. Мне здесь нравится, – на лице Харви появилась светлая улыбка, почему-то немного извиняющаяся.

Серж почувствовал себя неловко. Оба замолчали.

– Элис Джонс тоже в поселке живет? – прервал паузу Рожин.

– Да.

– Ты в курсе, зачем я здесь?

Харви кивнул.

– И это правильно.

– Почему? – поинтересовался Рожин, – Что он сделал?

Харви скорчил грустную гримасу.

– Не оправдал нашего доверия.

***

Харви и Серж стояли, наклонившись к земле. Харви, весь светясь, тыкал палочкой в грядку. Серж видел в указанном направлении обыкновенную морковь и чувствовал себя полным идиотом.

– Да нет, ты посмотри! – захлебывался от восторга Харви, – Невероятный пример удачной акклиматизации. Только вкус немного другой. Но нисколько не хуже исходного! А еще тут капуста прижилась, репа...

– А это что? – Желая показать заинтересованность, Рожин ткнул во что-то травянистое с кучей крупных коричневых горошин, прижавшихся к стеблю, – Тоже акклиматизация?

– Это... – Харви с трудом оторвал взгляд от милой его сердцу морковки, – Нет, это местное. Очень толковая штука, кстати. Мы называем 'хлебное зерно'. Кидаешь его в кипящую воду, и оппа – сразу получается мягкая съедобная штука размером с шарик для пинг-понга, не дать, не взять – пшеничная булка. Народ на нем брагу ставит. Очень приличную. А Келли – самогон делает. Не поверишь – не хуже виски получается! А вот тут у меня арбуз... Ой, а что с нашим арбузиком.

Харви сложился пополам, раздвинул траву и как завороженный уставился на маленький полосатый шарик размером с теннисный, умильно бормоча себе под нос.

Рожин отступил на шаг. Выпрямился, со скрипом расправил затекшую спину. Огляделся. Невдалеке располагался длинный карбоновый стол с двумя скамьями по обе стороны и навесом из незнакомого материала. Рожин тихонько отошел от Харви и, приподнявшись на носки, осторожно потянул ткань на себя. Серая материя оказалась удивительно мягкой и приятной на ощупь. Неожиданно навес подался в сторону Сержа, чуть не свалившись на дальнобойщика. Рожин попытался вернуть конструкцию в первобытное состояние, но безуспешно.

Совсем рядом колыхался полог вигвама. Оттуда доносилась музыка, древняя и гипнотизирующая. 'Не иначе, из хипповой традиции' – рассудил Серж.

– Серж, куда ты делся? – услышал Рожин взволнованный голос Харви.

'А нет меня, я – в домике' – мысленно ответил дальнобойщик, отодвинул полог и заглянул в вигвам, но увидел только несколько тусклых огоньков и пляшущие по стенам тени. В нос ударил одуряющий вкусный запах.

Неожиданно его шею обвили гибкие, как змеи, будто бескостные руки, на лицо упали шелковистые волосы, в губы впились чужие – женские. У Рожина перехватило дыхание. Он судорожно вдохнул пряный аромат. Сержу показалось, что он стремительно улетает в мягкую теплую бездну. Внезапно полет прекратился. Бездна отстранилась и превратилась в смеющуюся молодую женщину.

– Привет, дорогой!

– Мы знакомы? – слегка обалдел Рожин.

– Нет, и это хорошо! – в глазах девушки мелькнула смешинка, – Я люблю новые встречи.

– Серж, – представился Рожин, еще не придя в себя.

– Зря ты это сказал, – не одобрила незнакомка, – Побыл бы еще некоторое время незнакомцем.

– Теперь уже поздно. А ты – кто?

– Я – любовь. Еще меня зовут Мадлен, но это лишнее. Я наполняю мир любовью, то есть собой. Если я стану всем миром, а мир станет мной, зачем мне другие имена?

Ласковые руки опять обвили Рожина, но теперь вокруг талии. Девушка Мадлен положила голову на грудь Сержа.

Рожин улыбнулся.

– Но мир огромен, а ты такая маленькая. Не боишься, что растворишься в бесконечном пространстве?

– Нет, дорогой, – ничуть не смутившись, ответила Мадлен, – Чем больше любовь отдаешь, тем больше ее в тебе остается. Это – не игра с нулевой суммой.

– Какие мы слова знаем! – развеселился Серж.

– Я не знаю, это Патти подсказал, – Мадлен рассмеялась в ответ.

Серж огляделся. Глаза немного адаптировались к недостатку света. Рожин разглядел круглое миловидное личико с большими глазами, обрамленное множеством длинных косичек. Верхние косицы переплетались с двух сторон от пробора, собираясь наверху в смешную и трогательную корону.

– Почему в темноте сидишь?

– Я тут обед стряпаю. Это блюдо не любит яркий свет.

– Так неудобно же – не видно ничего!

Мадлен пожала плечами.

– А я люблю все, что можно делать без света. Хочешь попробовать?

'Попробовать что?' – не успел озадачиться Рожин. Его рот закрыла маленькая ладонь с двумя коричневыми шариками на ней. Серж взял подарок зубами, как бы невзначай прихватив губами теплую кожу. Шарики обожгли язык, Рожин с трудом удержал угощение во рту и почувствовал необычный приятный вкус и сладость.

– Мм, что это?

– Пирожные из хлебного зерна с земляникой и имельдберри.

Серж улыбнулся.

– Выходит, кроме всепроникающей любви есть другие таланты?

Мадлен замотала головой.

– Нет, тот же самый. Кормить других людей – разновидность секса.

Серж разинул рот.

– Так это сейчас...

– Очень горячий поцелуй, – Мадлен расплылась в милой улыбке.

Рожин опять почувствовал, что куда-то улетает...

***

– Серж! Ты куда пропал? – донеслось будто из другого мира.

Рожин стряхнул морок.

– Извини, у меня дела, – неловко пробормотал девушке и быстро выскочил за занавеску.

В глаза ударил яркий свет. Серж прикрыл глаза рукой. Перед входом, сунув руки в карманы, стоял Харви.

– Продолжим экскурсию? – поинтересовался Серж.

– Да ты, вроде, уже и без гида прекрасно обходишься, – с неудовольствием заметил Харви, и ни слова не говоря, пошел.

'Ха!' – подумал Рожин. И последовал за ним.

– Тоже головой слегка поехал? – без сочувствия поинтересовался Харви, не оборачиваясь, – У нее в храме постоянно сома курится. Как она сама еще не свихнулась – не знаю. И вся ее стряпня получается с небольшим содержанием сомы. Это нормально, по-твоему?

Рожин помолчал, переваривая. Выдержав паузу, спросил спину впереди:

– И многих она тут... эээ... окормляет?

Харви глянул через плечо.

– Ты про Мадлен? Всех желающих. Она у нас навроде штатной поварихи. А что?

Рожин запнулся. Хлопнул глазами.

– А. Ну да, логично. А куда мы идем?

– Я – к Имельде, – пробурчал Харви, – У меня к ней дело. Зачем тебе туда – не знаю.

– А тебе зачем?

– О твоем приезде сообщить. Элис – в некотором смысле ее протеже. Был.

– Далеко идти?

– Уже пришли.

Серж и Харви стояли на полянке с одним храмом, разрисованным причудливыми узорами. Чем больше Рожин смотрел на раскраску храма, тем меньше понимал – восхищает она его или раздражает.

– Имельда, познакомься, – пробурчал Харви, глядя на сине-зеленый куст с большими зелено-синими цветами, – это Рожен, астропилот. Знакомьтесь, мьсе Рожен, это Имельда, творец.

– Где? – не понял Серж. Никого кроме них двоих он не видел.

– Надо слиться с миром. Чтобы спастись и спасти мир. Иначе – распад, разрушение гибель, – протяжно пропел кустарник.

– Ой... – Серж отшатнулся.

Растения колыхнулись. Только теперь Рожин заметил силуэт. Девушку, раскрашенную под куст. Еще через мгновение Серж понял, что ничего, кроме краски и наушника в одном ухе, на девушке нет.

...Имельда медленно танцевала под слышную только ей музыку. Выглядело это странно и завораживающе. Рожин не мог оторвать взгляд от фигуры девушки – гибкой и с приятными формами. В очередном танцевальном движении художница развела руки, так что ее груди – не одетые и не голые под слоем краски, заманчиво колыхнулись, отчего у повидавшего виды Сержа слегка замерло сердце.

– Чтобы стать свободными, надо сбросить с себя одежды цивилизации, – распевно вещала Имельда, – Это не так сложно. Посмотрите на нас, Серж! Мы наряжаемся в муравьиную паутину, живем в брошенных муравьиных домиках, берем хлебное зерно из лесных закладок. Едим плоды с деревьев и овощи, которые выращивает Харви. Зачем нам цивилизация?

– Вы так полагаете? – Рожин скептически покосился на солнечные батареи на вигваме.

Имельда сделала еще несколько па, переступая изящными ножками по песку, проросшему мягкой травой, и медленно водя руками по воздуху, будто плавая.

– Ах, мсье Рожен, как Вам объяснить? Я мыслю образами и эмоциями, а не словами. Но это не беда. Корнелиус может Вам все рассказать лучше, чем я, или кто-то еще. Представьте себе – он здесь, на Панте. Вы удивлены?

Серж пожал плечами.

– Удивился бы, если б имел понятие, кто это.

Имельда скорбно сложила руки и в полунаклоне медленно сделала круг на месте. Серж побился бы об заклад, что при этом она не касалась земли. Он чувствовал, что танец и голос ньюхипессы постепенно вводят его в транс. Рожин слегка встряхнулся, чтобы сбросить наваждение.

– Не знаете второго Торо, как это печально... – между тем, пропела девушка.

'Да я и первого-то...' – с некоторой неловкостью подумал Рожин.

– Вам обязательно надо с ним встретиться. Вы еще слишком отравлены искусственным миром астростанций и промышленных колоний. Как Элис.

– Я как раз приехал его забрать, – зачем-то уточнил Рожин.

– Я знаю... – печально пропела Имельда.

– Вы жалеете?

– Мне всегда жаль, когда суета мешает человеку понять мудрость природы. Глупыш всерьез воображает, что разум – такое немыслимое счастье, – Имельда залилась серебряным смехом.

– То же самое можно сказать двумя словами: Элис – дурак, – мрачно заметил Харви.

– Элис не безнадёжен, – благодушно пропела Имельда, – Просто ему нужно подрасти. Он еще мальчик – и душой и сознанием. Вы же меня понимаете, мсье Серж?

– Откуда? – удивился Рожин, – Я его еще не видел ни разу.

– Так посмотрите! – Имельда встала на одну стройную ногу, вытянув другую под прямым углом и наклонившись к Сержу, так что свободно висящие груди качнулись из стороны в сторону в районе рожинского живота, и указала рукой с длинной узкой кистью куда-то направо от Сержа.

Рожин оглянулся. Он уже решил, что его будущий пассажир тоже здесь. Но на другом конце поляны висел большой холст с двумя изображенными на ней фигурами. Первая на удивление реалистично изображала ангелоподобного юношу в сером балахоне, подпоясанном грубой веревкой, со светлыми волосами до плеч и голубыми глазами. Правой рукой юноша держал за лапу-ветку антрацитовое существо в треть человеческого роста. За спиной парочки Серж разглядел красный мост над темно-синей водой и подернутый туманной дымкой странный город с абрисами пирамидальных зданий.

– Что это за черный дьявол рядом с Джонсом на картинке? – шепотом полюбопытствовал Рожин у Харви, – Какая-то аллегория?

– Нет, – Харви покачал головой, – Это формик. Местный венец творения. Я тебе про них рассказывал.

Рожин пристально всмотрелся в черную фигуру. Две верхних и две нижних конечности формика выглядели совершенно одинаково – как палки одинаковой толщины, чуть согнутые по всей длине. Ноги и руки крепились к овальному туловищу с сужением чуть выше середины. На круглой голове формика выделялись два нароста в виде полусфер – таких же антрацитово-черных, как все остальное тело. Пристально вглядевшись, контрабандист увидел на каждом глазе-наросте длинную узкую щелочку, отчего создавалось впечатление, что формик слеп или спит.

– Весело тут у вас, – добавил Серж уже громче, когда они немного отошли.

***

Выйдя по красной дорожке к посадочной площадке, Рожин увидел пасторальную картину, чуть не заставившую его прослезиться.

В красных лучах садящегося светила на манер аркадского пастушка красовался знаток десантной техники Келли. Ноги механика возлежали на ящике с запчастями. Задница труженика удобно устроилась в кресле, беззаконно отвинченном в кают-компании и вынесенном к задней стенке корабля. Механик меланхолично созерцал закат через темные очки, периодически прикладываясь к продолговатому сосуду. При каждом глотке седая щетина на обожженном подбородке мелко подрагивала. Опыт и смекалка подсказали Рожину, что пьет Келли отнюдь не воду.

– Как идет ремонт, господин механик? – с опасливым дружелюбием поинтересовался Серж, подходя.

Келли не удостоил его даже поворотом головы. Серж расстроился. Настроение и погода к скандалу никак не располагали.

– Тогда боюсь, придется сообщить господину Патти, что из-за пагубного пристрастия механика мне придется задержаться дольше, чем мы с ним ожидали, – уныло пригрозил он.

Келли усмехнулся.

– Не забудь еще передать, что мне насрать. Меня не этот старый хип волнует, а профессиональная репутация. Обещал – сделаю. Не беспокойся, дальнобой, улетишь в адское пламя в назначенный срок. А у меня законный отдых после трудового дня.

Серж облегченно вздохнул.

– В таком случае, у меня в кают-компании есть фужеры. Два.

Келли глянул на Сержа поверх очков. Поднес отверстие бутылки к глазам, вздохнул и резюмировал:

– Неси.

Через пару минут Серж вышел из корабля с двумя фужерами и коробкой закуски.

– Ну, что нового во внешнем мире, собутыльник? – бросил Келли через выпяченную губу, заграбастав фужер и наполняя его прозрачно-коричневой жидкостью.

– А что Вас интересует? – спросил Рожин у механика, раскладывая снедь на ящике.

– Давай сверху по одному.

Рожин задумался.

– В Федерации лопнул пузырь индустрии андроидов. Человекообразные секс-роботы вышли из моды.

– Это хорошо, – Келли удовлетворенно качнул бесформенным головным убором.

– ...Их вытеснила с рынка вернувшаяся мода на компьютерные секс-симуляторы

– Тьфу ты, – Келли в сердцах сплюнул, – Что еще?

Рожин не дождался, когда Келли нальет ему, и плеснул себе сам. Осторожно понюхал. Запах на удивление радовал.

– На Земле ширится антикупольное движение, – продолжил Серж, вдыхая аромат самогона, – Активисты распространяют результаты исследований, будто жизнь в городах с закрытым искусственным климатом в долгосрочной перспективе крайне вредно действует на психику.

Келли осушил фужер без тоста и чоканья. Рожин покосился на него и тоже выпил. Брови контрабандиста подскочили на лоб и медленно съехали на место. Пойло и впрямь сильно напоминало виски, только помягче, и отдавало легким ягодным духом. Послевкусие ласкало язык и обоняние. Рожин несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, наслаждаясь.

– Недурно... Что там дальше? В Евро-Американском союзе окончательно запрещены контактные коммы. Запрет на их продажу введен в действие еще десять лет назад.

– А твой где? – Келли постучал себя по виску, – Я вижу – у тебя дырка залепленная от порта.

– Мне нельзя – последствия долгого непрерывного использования. Нервы, припадки, все такое, – нехотя ответил Серж.

– Ты эту дрянь себе, небось, сам вставил? – презрительно полуспросил-полуконстатировал Келли.

Рожин неопределенно пожал плечами.

– А вот у нас в десанте всем вживляли, – с непонятной улыбкой ударился в воспоминания Келли, – Хочешь-не хочешь, полезно – бесполезно. Сколько ребят потом в дурку сыграло – вспомнить страшно... Вот что у хипанов правильно – на коммы у них табу, что на контактные, что на дистанционные, на всякие.

Келли сообщил это с искренним изумлением, что у ньюхипов что-то может быть правильно.

– Кстати, Келли, – спросил Рожин, – Вы знаете, кто такой Торо?

– А как же, – с интонацией ленивой умудренности бросил Келли.

Рожин немного подождал, но продолжения не последовало. Решил уточнить.

– И кто он?

– Чудак такой из девятнадцатого века. Забил на общество. Жил один в лесу, обходился тем, что в этом лесу находил. Рыбалкой, охотой и разорением птичьих гнезд. Вроде этим и прославился.

– А это в девятнадцатом веке считалось круто? – усомнился Рожин, – По-моему, еще в двадцать первом на Земле в Африке или в Сибири таких по чащам шаталось дохрена и больше.

Келли передернул голым плечом в веснушках.