Текст книги "Сборник Попаданец (СИ)"

Автор книги: Сергей Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

– Ладно, соколики. – Я устало повел плечами. – Возвращаемся в лагерь, мы теперь стая.

Сил что-то совсем не осталось, в лагере тупо отрубился, едва заполз в палатку, без задних ног проспал почти до полудня, не открывая глаз.

Одно хорошо, хоть немного успокоился и вернулся к повседневным делам. Выспался наконец. Разведка вернулась, замок обнаружен в дневном переходе от нас, время действовать, нужно только дождаться этой ночью графа.

Но неожиданно ни вечером, ни ночью граф не появился. Тина лишь пожимала плечами, утверждая, что в зоне восприятия около двух километров его также нет. Это был force majeure. Я много что предвидел, но не полную информационную изоляцию. Что могло произойти с Десмосом, я совершенно не представлял, а меж тем по сроку мы явно могли уже опоздать. Что делать? Осаждать замок, не имея никакой информации сейчас и, возможно, не получив ее в будущем, или все же рискнуть, списав все на случай, и понадеяться на то, что вскоре сеть наладится?

– Выступаем. – Действовать так действовать, решил я, давая команду старшему сержанту на выдвижение к Норвшлицу.

Весь световой день уйдет на переход, вечер на отдых и подготовку, ночью мы возьмем в осаду замок.

Путь до границы леса, а затем по густому подлеску, переходящему в покрытые травой крутые склоны холмов, на одном из которых и возвышался замок, мы преодолели даже быстрей, чем рассчитывали. Лагерь разбивать не было смысла, так что просто повалились на вещмешки, вытягивая усталые, натруженные ноги.

– Прапор, воды. – Меховой толстячок, вальяжно переваливаясь, в зубах подтащил флягу воды. – Спасибо, мой хороший.

Самого толстого енота я назвал Прапором, у него и морда похитрей будет, а вот второго Профессором стал величать за слегка поседевшую шерсть вокруг мордочки и тяжелые вздохи, иной раз по делу и без дела издаваемые им. Сразу видно, енот умный и начитанный, знает эту жизнь без прикрас, оттого и вздыхает тяжело, о судьбе отечества думы думает. Не то, что Прапор, тот только ходит и хомячит все, что под лапу попадется. Оцепенение каменных истуканов удалось вычленить в плетении и отключить, так что зверушки вели себя практически натурально, за исключением того, что по-прежнему были связаны со мной единой нитью энергоканала. Эх, поработать бы неспешно да с расстановкой, да дела все мешают.

– Барон, пора собираться. – Появилась Тина, неся с собой мой доспех. – Через пару часов начнет темнеть, будем выступать.

Доспех был нехитрым: глухой наруч от кисти до локтя, поножи от стопы до колена, кожаная куртка, обшитая металлическими пластинами, один наплечник с правой стороны на руку с «кутласом» и шлем, по образу римского, правда, без расписного гребня, как в фильмах показывают, гладкая сфера. Сбоку, правда, череп выгравирован, но небольшой, так, баловства ради, щит я не брал, для меня и того, что уже надел, было больше чем достаточно.

Небо окрасилось в багровые тона, сержанты рявкнули подъем, легион выстроился походным маршем по четыре человека, позвякивая металлом, вытягиваясь стальной змеей из-под прикрытия деревьев, бодро вышагивая навстречу своему первому боевому крещению. Будем надеяться, что обойдемся пока только выкриками и показыванием толстых дуль в сторону защитников.

До виднеющегося на закате замка неспешным ходом потратили от силы час времени, из-за очередного холма вываливаясь практически сразу к открытым нараспашку воротам.

Ничего себе! От удивления я чуть не встал с открытым ртом, застопорив колонну. Ворота замка открыты! Растерянность сменилась азартом, это было неслыханной удачей, такого никто не мог ожидать, неужели защитники Норвшлица не увидели со стен нас?

– Барон? – Старший сержант, идущий по правую руку от меня, также недоуменно уставился на замок.

– Штурм! – Второго шанса могло и не быть, судьба очень изменчива, а планы мы всегда успеем подкорректировать согласно диспозиции.

Стальная колонна перешла на бег, разворачиваясь на открытой местности в клин, сомкнув щиты и выставив короткие копья. Я стал смещаться, замедлившись, в центр, чтобы от греха подальше убраться прочь с передовой. Нечего мне там, пацану, делать, команда получена, и хоть подобное еще не отрабатывалось на полигоне, народ и сержанты более или менее четко представляли предстоящую работу.

Похоже, нас наконец заметили, на стене вспыхнули дополнительные факелы, послышались крики, и у ворот началась суета всполошившихся стражников. Пяток мужиков суетливо вскакивали со своих насиженных мест, с трудом плечами пытаясь сомкнуть створки ворот под страшный скрип ржавых петель.

– Вышли дальним боем! – гаркнули сразу два сержанта, по флангам выводя по десятку бойцов из общей колонны, которые на бегу исполнили броски «пилумов» по копошащимся у ворот людям. Сработали чисто, тут же возвращаясь в строй.

Жуть! Троих просто прошило насквозь, пригвоздив корчащиеся тела к земле, словно насекомых булавкой. Что стало с другими, из-за спин своих бойцов я не увидел. Наша колонна достигла ворот, врываясь во внутренний двор, где уже поток разделился на чет и нечет, пошли влево и вправо с целью максимально закрепиться на занимаемой территории.

– Первый!

– Второй!

– Первый!

– Второй! – крикнул я, поворачивая в свою колонну, идущую влево.

Тумс, тумс, тумс! Первые стрелы со стены посыпались, гулко ударяя в наши щиты, одну или две перехватил «Мак», гася инерцию и обрывая их опасный полет. Парень, бегущий рядом, повалился наземь, прижимая к груди руки, стрела вошла меж щитов и стальных пластин на доспехе.

Буквально в двадцати метрах виднелся помост каменной лестницы, ведущей на стену, заблокированную группой защитников. Думать тут было нечего, без помощи «Мака» я на автомате отправил в сторону защитников Эббузов кулак, словно молот, вбивающий тела стражников в камень стен.

На лестнице осталась пятерка легионеров, остальные ринулись на стену, сметая на своем пути немногочисленных стражников, главное сейчас – удержать ворота и не дать защитникам закрепиться на высоте стен, где бы они могли вести обстрел моих людей. В принципе, исход боя уже был предопределен, легион с ходу взял замок, через полтора часа бои стихли повсеместно, не требовалось проводить дополнительную зачистку. Гарнизон замка сдавался, прислуга вообще не брала оружие, лишь в верхних покоях пришлось пролить еще немного крови, здесь засела одна из семей каких-то местечковых аристократов.

– Тина! – позвал я своего телохранителя.

– Да? – Лицо и руки вампира были залиты кровью, лично не видел, но, похоже, она успела собрать с поля боя свою жатву.

– До рассвета работаешь в окрестностях, осмотрись, если где-то есть беглецы… – На душе скреблись кошки от собственного хладнокровия. – В общем, ты знаешь, что делать.

– Слушаюсь. – Она улыбнулась, тут же растворяясь в ночи.

– Семьдесят третий! – окликнул я старшего сержанта.

– Да, барон! – Он в сопровождении еще трех старшин подошел ко мне.

– Ворота закрыть, выставить караулы, подыскать место, куда согнать пленных, слуг отдельно, стражу и аристократов отдельно. – Я устало снял шлем, вытирая испарину на лбу. – Всех раненых организовать на лежаки, как наших, так и замковых, я сам пройдусь, осмотрю их. Остальным отдыхать, про мародерство, надеюсь, предупреждать не надо?

– Никак нет, предупреждать не надо. – Он и старшины недобро на меня зыркнули, но, вытянувшись и отдав честь, разошлись. Похоже, все же придется поутру проводить экзекуцию, ну да ладно, их жизнь и их шкура, решать им.

Лег спать за полночь, провозившись с перевязкой раненых, одно радовало – их было с нашей стороны всего трое, и те самостоятельно уже обработали раны, перевязавшись из личных аптечек, которые я приказал иметь в обязательном порядке каждому легионеру. Ничего сверхъестественного, перевязочный стерильный материал и флаконы с обеззараживающими спиртовыми настоями. А вот замковых было под тридцать человек, причем тяжелых с десяток, пришлось и резать, и шить, и банально молиться, уповая на Всевышнего, в надежде на чудо. Сил уже практически не осталось, в какой-то из выделенных караульными комнат я упал, сразу же провалившись в беспокойный сон.

Встал сам к обеду, когда солнце было в зените. Рядом в комнате, забившись в темный угол, сидела, обхватив ноги, Тина. Не спала, глаза так и сверкали, изучая меня.

– Ты знаешь, что ты ошибся? – Голос ее был тих.

– Что значит: ошибся? – Я сладко зевнул и потянулся за сброшенными вчера у постели берцами.

– Это не Норвшлиц, мы взяли не тот замок.

* * *

– Пф-ф-ф-ф… – печально вздохнул Профессор, почесывая свой меховой бок.

Животинки к утру нагнали нас, войдя в замок, где и нашли меня в разбитом состоянии. Это был полный провал! Я и только я виноват в содеянном, ведь подходили сержанты, спрашивали, куда идти, я же, дурья башка, только отмахивался от них, тыкая куда-то вдаль пальцем. Одно радовало: хотя бы не вернулся в Рингмар и не взял штурмом свой собственный замок. Ну вот такой вот «позитивчик», настроение было на нуле. Уже под вечер на нас вышел Десмос, с круглыми глазами вопрошая: «Вы что тут делаете? Я вас жду, жду, а вы что?»

А мы что? Мы тут плюшками балуемся…

Семь легионеров убито, погибли тридцать два защитника замка, совершенно ни в чем не повинные люди. Все они мертвы, из-за того что я, видите ли, занимался научными изысканиями, пытаясь найти ключик к эльфийскому заклинанию.

– Прапор, дружище, дай морковки. – Толстый енот протянул мне недоеденный огрызок, который я задумчиво стал доедать.

Да уж тут не морковки надо, а литра два беленькой, да без закуски, чтоб противно было до безобразия, чтоб хоть как-то, хоть чем-то наказать себя, дурня.

Четыре дня блужданий по лесу, и мы вышли вместо Когдейра в Гердскольд, где, недолго думая, взяли боем ни много ни мало, а старую резиденцию здешних баронов. Ладно бы еще приграничный форт какой, так нет же – у нас в плену сидел дедушка почтенной четы Гердскольдов, я еще, помнится, в Роне познакомился с их двумя молодцеватыми сыновьями, бравые такие симпатичные гусарчики, Рамус и Трим. Нет, ну надо же так вляпаться?! Мало мне было для счастья Нуггета?

Что теперь делать? Сидеть и ждать, когда Гердскольды приведут свою гвардию, и попытаться извиниться, мол, извините, ребята, ошибочка вышла? М-да уж, тут извинениями не отделаться. По моему приказу старого деда вернули в его покои из сарая, где содержались остальные заключенные, седой и дряхлый дед потрясал палочкой, сыпля проклятия на наши головы.

– Семьдесят третий! – Я сидел в комнате, созвав своих офицеров. – Собрать продовольствие из замка на недельный переход, поутру выступаем.

– Есть!

Утром, выпустив заключенных, по-английски, не попрощавшись, вновь вышли маршем, на этот раз под чутким руководством графа, лично решившего проводить нас к Норвшлицу, дабы в пути опять не случилось какой оказии. Сержантам я не стал ничего объяснять, сославшись на военную хитрость, да и вообще шел в строю с каменным лицом, мол, все идет по плану. На все это, как я понял, легионерам было плевать, их дело маленькое, к тому же нисколько не удивлюсь, если, несмотря на мой строгий указ не мародерствовать, каждый нес в своем рюкзаке взятый на память чисто символический сувенир.

А на второй день пути у меня появились дезертиры. Пять человек попытались покинуть наш отряд, думая затеряться в лесу и не желая отдавать долг родине. Не знаю доподлинных их мотивов, но вечером, когда уже стали лагерем, я объявил общее построение, где перед строем Тина выставила пять колов с насаженными на них отрубленными головами недавних сослуживцев.

– Легионеры! – кричал я, прохаживаясь перед строем и стараясь донести свои мысли до всех. – Сегодня, согласно пункту семь-восемнадцать положения о военном времени, были казнены дезертиры. Все вы подписали контракт, всем вам был дан второй шанс стать полноценными гражданами, невзирая на ваши прегрешения. Но не все, смотрю, это понимают! Для непонятливых напоминаю: вас увели с виселицы, но петля осталась на шее каждого. Все вы достойны смерти, нет среди вас невиновных. Десять лет взамен прощения, если кто-то считает, что это того не стоит, прошу выйти вперед, ваша виселица все еще с вами.

Я остановился перед строем, специально затягивая паузу, вроде бы как действительно ждал, что сейчас народ начнет выходить.

– Желающих нет? – Я покачался на носках сапог, еще раз окинув своих солдат взглядом. – Тогда, согласно пункту семь – двадцать один, сержантам построить своих людей для выказывания презрения отринувшим руку легиона! Старшему сержанту за номером семьдесят три и сержанту разведроты Тине проконтролировать выполнение приказа, о каждом случае невыполнения устава докладывать лично! Наказание применять соответственное!

Пункт семь – двадцать один был психологическим камнем на шею каждому. К казненным по-разному можно было относиться, их могли знать, могли и не знать, у них могли остаться приятели, а могли остаться и враги. Но для легиона это предатели, и каждый легионер должен был, проходя мимо шестов с отрубленными головами, плевать в их сторону. Здесь, в легионе, нет друзей и врагов – нет больше личности, если ты предаешь, то ты предаешь не кого-то, а весь легион, и весь легион должен осудить тебя, несмотря на то что где-то внутри кто-то, может, даже и солидарен с провинившимся.

– Не слишком ли? – спросил граф, подсаживаясь к моему костру и разворачивая карту. Тоже мне, человеколюб нашелся.

– Возможно, даже этого будет недостаточно. Как у нас дела? – Я сел рядом с картой, приготовившись слушать.

– Плохи наши дела. – Граф тяжело вздохнул, тут же поддержанный сидящим рядом Профессором. – Гарич отступает от границы, в связи с тем что восемьсот солдат Когдейра, чувствуя свою безнаказанность, переходят нашу границу. Боя пока не было, но сам понимаешь, из-за твоей задержки все это и началось. Нуггет, видя, что мы струсили и отступаем, лично выдвинулся к границе со своим оставшимся гарнизоном, видимо, страховался, лис, но, обнаружив, что ничего не происходит и неожиданностей от тебя ждать не приходится, решил триумфатором войти в твои земли, разделав Гарича, просто задавив числом. Что скажешь?

– Пока не так уж и страшно. – Я потер переносицу, отгоняя рукой Прапора, вознамерившегося утащить куда-то карту.

– М-да? – Он вскинул бровь. – Тогда, наверно, ничего страшного и в том, что за нами след в след идут триста солдат Гердскольда?

– Сколько нам еще до Норвшлица? – Прапор попытался совершить бартер, предложив мне еловую шишку в обмен на карту.

– Если поднажмем, то завтра к ночи будем у стен.

– Гердскольды насколько отстают? – Пришлось дать Прапору кусок лепешки, чтоб не надоедал, пусть лучше жует, чем ворует.

– Три дня где-то, не больше.

– Нуггет далеко ушел? – Я приник к карте, прикидывая возможные ходы.

– Нет. Думаю, максимум еще на день от Норвшлица. Он не спешит. – Граф последовал моему примеру. – Нужен бой?

– Боя, похоже, не избежать. Есть местечко на примете? – К нам присоединился Профессор, также внимательно разглядывающий так интересующий всех предмет.

– Вот здесь. – Он указал пальцем. – Большой лог меж двух поросших лесом косогоров. Понизу идет дорога, ведущая к интересующему нас замку. Лучшего места для засады не придумать.

– Тяжело будет сесть на два стула: и замок шугануть, чтоб местные дали весть барону, и к засаде успеть.

– И еще под Гердскольдов не угодить, – хмыкнул граф.

– Ну да, ну да, еще и этих не забыть. – Я подбросил в затухающий костер веточек, крутя то так, то эдак в голове возможные варианты событий. Пока, как говорится, встрял со всех сторон. – Ладно, дойдем до Норвшлица, а там видно будет.

– И то верно. Побыть пару дней с тобой для подстраховки? – Он кивнул в сторону торчащих шестов с головами.

– Не надо. Тина у тебя умница, сама справится, если что. – Молчаливый телохранитель даже не шелохнулась. Если б не «Мак», я и не заметил бы ее возвращения. – К замку завтра подойди, если сможешь, не один.

– Понимаю. – Он сверкнул белизной своих клыков, скрываясь в ночном лесу.

Следующий день выдался до одури тяжелым, шли от рассвета и до заката, сведя практически к нулю остановки, на ходу подъедая те припасы, что еще оставались из замка Гердскольдов. С этим тоже беда, заходить на продовольственную точку не стали, так как времени было и без того в обрез. Народ вымотался, просто мешками падая уже ночью по команде привал. Не было сил даже скинуть рюкзак с плеч, последние часы меня по привычке несла на руках вампирша, так как от усталости у меня даже зеленые круги поплыли перед глазами, не говоря о стертых в кровь ногах.

До полуночи оставалось еще часа четыре, лес кончился, чередуясь с возделанными полями и редкими рощами, сам Норвшлиц разительным контрастом многочисленных факелов на стенах сиял в ночи огнями.

Замок внушал уважение, он словно был вытесан из цельного куска камня, возвышаясь над местностью обелиском. К такому незамеченным не подойти, в радиусе около двухсот метров – чистое поле, да и сам Норвшлиц не страдал от веры в человечество, держа ворота закрытыми.

– Я здесь. – Из темноты вышел граф в сопровождении уже известной мне леди Рисп. Надо отдать должное ее холодной красоте снежной королевы: утонченная грация, надменность в каждом движении, взгляд колючий, и при всем при этом хороша, бесовка, действительно хороша. – Наша задача?

– Открыть ворота.

– Это невозможно, барон! – Даже на непроницаемом лице Рисп мелькнула тень недоумения. – Там стражи ничуть не меньше, чем у вас легионеров! Возможно, у некоторых охранные амулеты!

– Поэтому пойдем вместе. – Постанывая, я поднялся с земли, тут же покачнувшись, благо стоящая рядом Тина поддержала меня за руку.

– Но как мы поднимемся на стену? – Десмос растерянно смотрел на меня. – Не пустят же они нас туда сами?

– Посмотрим, – буркнул я и, уже обращаясь к сержантам, добавил: – Семьдесят третий! Полчаса для боевой подготовки!

– Барон! Люди устали! – начал он, с трудом поднимаясь с земли.

– На том свете отдохнете! Полчаса на все про все, время пошло. – С помощью заботливой Тины с трудом стал облачаться в свой доспех, «Мак» – это, конечно, хорошо, но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. – Граф, вы с леди Рисп играете роль важных господ. Знаете имя управляющего замком?

– Да, это лэр Лофац, он же начальник гарнизона в замке, – уже более собранно ответил граф.

– Отлично. Подходим к стене вчетвером. Начинаете переругиваться с охраной, давите на срочное донесение от Нуггета, даже если Лофац сам будет со стены кричать: «Что надо?» – просите об аудиенции и настаивайте, что разговор не для посторонних ушей.

– Понятно. – Он был серьезен и внимателен.

– Ворота ради нас никто не откроет, но вот малую калитку, думаю, да.

Тина, стоя на коленях, застегивала на мне ремешки поножей.

– Дальше, надеюсь, объяснять не надо?

Ответом была тишина и блеск голодных глаз, даже в предвкушении крови вампиры без явного голода оставались хищниками. Бьюсь об заклад, что в крови у них, или что им там ее заменяет, уже бурлит адреналин, делая их движения резкими и агрессивными.

Сержанты пинками сквозь стоны поднимали легион на ноги, заставляя облачаться в доспех и выстраивая народ в строй.

– Народ! – Уже в доспехе я вышел перед строем усталых солдат. – Работаем, не ноем, не девочки, поди, уже.

Надо же, даже посмеяться через силу смогли. Все-таки мужик есть мужик, говорим либо о бабах, либо о бабах. Все остальное тлен и прах.

– Чтобы вошли чисто, работали без глупостей. Так и быть, черные ваши души, растудыть вас в коромысло, после дела разрешаю грабить!

– Во-о-о! – Ну дык, кто бы сомневался дружному одобрению толпы.

– К казне только не подходить! – Я усмехнулся. – Ее буду грабить сам, помощники не нужны!

– Гы-гы-гы! – отозвался народ.

– Через полчаса после того, как я уйду, выдвигаетесь на границу к смотровому полю замка. К самой границе по-пластунски! Как ворота подниматься станут, без криков и суеты вперед. И да хранят вас боги, легионеры!

Когда я уходил вслед за вампирами, меня сверлила сотня пар глаз, даже не знаю, что было в них, не знаю. Да уж, ситуация та еще, увижу ли я их сегодня еще? Или плюнут на дурака барона, пусть сам помирает? По сути ведь у них реальный шанс сейчас развернуться и уйти, оставив меня один на один с гвардией Норвшлица. Хороший шанс у вас, черти, подставить меня по полной, ой, хороший.

Затягивать прощание смысла нет. Оставив свой вещмешок, в сопровождении трех вампиров выдвинулся к замку. Из-за респектабельности вида граф и Рисп вышагивали впереди, мы же с Тиной плелись хвостиком.

Стучать в ворота не пришлось, нас еще на подходе окрикнула стража со стены. Как я и предполагал, начались пустые препирательства, караул на стене не слишком горел желанием будить свое начальство, но и отказать важным господам напрямую не могли. В общем, долго ли, коротко ли, но на стену взобрался тучный мужичок с коротенькой ухоженной бородкой, лэр Лофац, по виду человек неглупый, но, что видно по несколько дерганой натуре, не раз страдавший от власть предержащих.

– Поймите, лэр, господин барон настоятельно рекомендовал нам исключительно конфиденциально сообщить имеющуюся информацию! – Граф при всей наигранной надменности старался не загонять мужичка в угол, стараясь избежать ультиматумов и громких заявлений. – В конце концов, лэр, в самом деле, ну не думаете же вы, что на вас нападут две женщины и я с этим юношей? Полноте вам!

Он не думал. А зря. Скрипнула калитка, пропуская вперед графа с Рисп, а следом и меня с Тиной. Через стражу я уже переступал, четыре дюжих мужика валялись на земле, корчась в агонии и булькая разорванными шеями, отчего меня даже замутило.

Граф и Рисп ринулись вперед, словно кегли, разбрасывая охрану, проходя сквозь каменный мешок ворот, словно раскаленный нож сквозь масло. Тина шла чуть впереди, замыкал наш диверсионный отряд я. Механизма открытия ворот не было, просто две створки мореного дуба, обшитого листовым железом на заклепках.

– Тина, сам не смогу. – Я позвал вампиршу, пытаясь сбросить толстенный запорный брус.

Вдвоем с трудом смогли приподнять один край, сбрасывая со скобы, когда град стрел накрыл нас, нашпиговывая Тину стрелами и делая ее похожей на подушечку для иголок. Ох и жуть! Вампира двумя десятками стрел не взять, а вот доставить боль и травмировать можно. Заслонив собой сползшую на землю и кричащую от боли вампиршу, тут же разрядил воздушный кулак заклинания по заполнявшим коридор стражам. Быстро они что-то сориентировались, неужели с графом и Рисп уже покончено? В ход пошло кольцо Прая, перегораживая узкий проход огненной стеной. Черт, одному мне не открыть створки! Да и брус еще одним концом засел в гнезде, стрелы летели сквозь пламя, пока безвольно падая, наткнувшись на защиту «Мака». Что же делать? Неужели придется бросить графа, выволакивая Тину, и уходить, так и не осуществив своей задумки? Я, конечно, могу какое-то время под защитой, словно смерч, пройтись по замку, но как долго? Народ тут упертый, а энергия не бесконечна. Комбинировать щит и боевую магию накладно, это я уже опытным путем установил в Касприве, похоже, план по захвату Норвшлица рушится прямо на моих глазах. Не нужно было рисковать, надо было, как изначально и планировалось, осадить замок и не лезть внутрь.

Положение спасли легионеры, так и не дождавшиеся открытия ворот, но рискнувшие под прикрытием щитов и под прямым обстрелом со стен ринуться к открытой калитке, где и застали меня. Четверо парней в мгновение ока сбросили брус, плечами расталкивая створки ворот. Мощный поток закованных в броню солдат дружно ринулся внутрь, я лишь убрал пламя и с помощью одного из солдат оттащил в сторону стонущую Тину. С ней оставаться смысла не было, а вот в строй пришлось вернуться, и быстро, так как противник здесь не дремал, сшибаясь щитами с моим легионом.

В первых рядах, где шел бой, мне делать было нечего, а вот повоевать с лучниками на стенах пришлось капитально. Удар воздушного кулака крошил камень зубчатого парапета, иногда задевая людей, но защитники не сдавались, используя укрытие, все осыпали и осыпали наши ряды смертоносными жалами. Ненадолго спасало положение кольцо Прая, забрасываемое на стену, но после пяти минут горения, когда пламя опадало, на том месте вновь появлялась стража.

Нужно было менять свое излюбленное оружие и как-то спасать положение, не ровен час нас банально вышвырнут со двора, заставив умыться собственной кровью. Эх, как же жалко, что так мало уделял времени готовым концепциям и построениям, отдаваясь теории, любая мелочь бы сейчас пригодилась. Хотя стоп! Мелочь-то как раз у меня и есть! «Звезда Латом» проста как фига, самодостаточна и может при должном старании принести эффект! Эльфийские руны света полетели ровной чередой по зубцам стен, при активации вспыхивая чистой белизной, что озарило замок, разгоняя тени и слепя стражу на стенах, не давая им не то что прицелиться, а без боли открыть глаза. Энергии я не пожалел на свои прожекторы и с вектором угадал, не давая световой избыток во двор, где кипела битва.

Теперь же настал черед моего любимого мастер-мага, господина Эббуза, с его смертельными лезвиями. После Касприва, когда я этим заклинанием кромсал пиктов, у меня к нему было что-то вроде отвращения, уж слишком оно страшно в действии, но, увы, ситуация сегодня вынуждает вновь обратиться к этому смертельному оружию.

Да уж, жуткое зрелище, когда в воздух поднимаются куски земли, разрубленные тела и в щепу разбитые щиты. Даже легионеры вздрогнули от такой картины, народ пришлось криками выводить из ступора, чтоб не терялись, занимая отбитые позиции.

Что такое военное преступление, решать победителю, потому сомнения и всю свою цивилизованность пришлось засунуть куда поглубже. До рассвета не затихали кровавые бои в стенах Норвшлица. Стоит отдать должное упрямству и смелости защитников, они цеплялись буквально за каждый уголок своих стен, не делая без боя и шагу назад. Этой ночью мой легион умылся кровью, а я окончательно распрощался со своей совестью, так как каждая смерть сегодня – это груз моей ответственности.

Был бы я где-то далеко, вдали от боли и всей этой кровищи, может, я бы и по-другому на все посмотрел, может быть, по-другому ко всему отнесся. Но здесь и сейчас, в лучах восходящего солнца, среди толпы грязных и окровавленных людей, бесцельно слоняющихся по двору, все было не таким радужным и прекрасным, как казалось когда-то.

Мы победили и одновременно проиграли эту битву. К полудню, когда народ смог хотя бы урывками поспать, когда оставшиеся сержанты вспомнили, где они и кто они, я узнал, что из ста двадцати человек, вышедших из Рингмара, только сорок оставалось в строю, еще двадцать лежали пластом с той или иной мерой повреждений, заработанных в боях. Остальных больше нет. Все они мертвы. Все.

Тина лежала в одном из подвалов, через пару дней уже вернется в строй. А вот графу досталось по полной: его кромсали и рубили с остервенением, сейчас он лишен практически всех конечностей и находится в бессознательном состоянии, то и дело скручиваемый подступающей болью. Рисп мертва, ей не повезло, ее взяли на пики, изрубив чуть ли не на куски. Леди раскроили череп чуть ли не пополам, что даже для «морфа», является смертельной раной.

– Из этих кто остался? – пошатываясь, я пнул тело одного из стражников, спрашивая подошедшего с докладом семьдесят третьего.

– Стражу всю извели. – Через все его лицо проходил свежий кровавый рубец, все еще кровивший и заставляющий его вытирать рукой бегущую по подбородку красную дорожку. – Под десяток слуг осталось на кухне, еще с пяток баб-служанок по покоям отловили, два пацаненка-конюха. Больше никого.

– Раненые? – Я устало привалился спиной к стене.

– Среди этих не знаю, наши все разнесены по лежакам, как там что, завтра к утру будет ясно, кто еще поживет. – Наклонившись к одному из тел стражников, он оторвал кусок его гербовой накидки, прикладывая к лицу. – Ворота закрыли, но наши все попадали спать, без малого сутки на ногах.

– С оружием хоть спят? – С трудом, но удалось стянуть шлем.

– С такой жизнью скоро и до ветру будут с оружием ходить. – Он невесело усмехнулся.

– Ты тоже иди, вздремни. К вечеру мало-помалу оклемаются, ставь караулы. – Еле переставляя ноги, двинулся к виднеющейся толпе пленных. – Будем надеяться, обойдется.

Народ стоял испуганный, с ужасом взирая на то, как к ним подхожу я. Видимо, не только вид, но и кое-какие догадки по поводу моего статуса наводили их на печальные мысли.

– Так-с, – начал я, – нечего стоять тут и сопли по лицу размазывать. К вечеру обойти замок, трупы поднять и сбросить со стены, живых, как сможете, перевяжите и тащите вон в тот здоровый сарай. Пара баб на кухню. Отставить слезы.

Я прикрикнул, видя, как молодые девицы начинают свое мокрое дело. Сам готов разрыдаться, а тут еще они голосить надумали. Сил и так нет, с трудом переставляя ноги, двинулся к главному донжону, где виднелись мои люди. Войдя внутрь и перешагнув пару спящих легионеров, сам почти рухнул на пол, проваливаясь в темноту забытья.

* * *

Тина – умница, без нее я бы не справился. Уже к ночи, бледная как смерть, в окровавленной и изорванной одежде, она, разбудив меня, ушла восстанавливать связь с остальной семьей, а также подогнать к замку два продовольственных обоза из расчетных точек.

Уже сутки из трех на подход солдат Гердскольда мы потеряли, если в оставшиеся два дня мы не успеем уйти в лог, указанный на карте Десмосом, нас запрут в замке, словно в ловушке.

Эта ночь также оказалась бессонной, ночь, когда мы выгребали замок подчистую. На местной конюшне удалось запрячь лошадей, снарядив две телеги под раненых и награбленное добро. Презренного металла в закромах Норвшлица было столько, что пришлось половину выбрасывать. Большие крученые канделябры с вензелями, огромные тарелки, больше напоминающие щиты греческих героев, и прочий «крупняк», сносимый во двор, так и остался лежать невостребованным металлоломом. Брать с собой разрешил только мелочевку и деньги. Ну и завернул, естественно, казну Нуггета, так, навскидку, под тонну золотых и серебряных местной чеканки монет. М-да уж. Не чета я Когдейру, даже со всеми своими мануфактурами, ничего удивительного, что он покупает себе солдат, а не вынужден, как я, собирать по своим землям душегубов. Мои-то, считай, за еду работают, а у него армия в карман денежку кладет. И еще не факт, что то, что я сейчас гружу на телеги, доедет в мои земли. Норвшлиц – это дурная кровь из-за моей дурной головы, а ведь еще надо как-то выйти из всего этого сухим, а с такими потерями воевать дальше – чистое самоубийство.