Текст книги "Попаданец (семь книг в одном томе) (СИ)"

Автор книги: Сергей Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 74 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

  Когда и где впервые появился спиннинг, неизвестно, но спиннинговая снасть предполагает наличие катушки. Без неё нет, и не может быть спиннинга. Будучи человеком, от природы любознательным в свое время, пытался провести для себя небольшой экскурс в прошлое, обнаружив первое упоминание этого вида рыбной ловли аж в начале XII века (1190-1227гг.), там какой-то старый китаец, изобразил на старой китайской картине старого китайца. Тот китаец который Ма Юань, он был художником, правда, при виде того что он изобразил я долго чесал темечко, пытаясь понять по азимутам данным знающими людьми, какая из кракозябр старый китаец со старокитайским спиннингом.

  Запутанно? Ну да ладно, с китайцев не убудет, а вот я долго мучался, проходя путь первооткрывателей, экспериментируя с деревом, костью, рогом, чередуя все это медью и бронзой. В конце мучений, выдавая ряд катушек своей сборки каждая весом килограмма под полтора. Что ж поделать, высокие технологии.

  Вам понятное дело до этого дела нет, до всех этих рыболовных утех, да я бы не рассказывал, если б не странный случай, произошедший уже под вечер последнего дня недели.

  – Улич, щупак за локоть, берем? – Мы с Германом качались в маленькой лодочке, уже немного подуставшие в лучах заходящего солнца.

  – Не, отпускай. – Я глянул на щучку, выуженную им, вываживая примерно такую же к деревянному борту. – Таких уже под три десятка набили, да и поднадоела щука, на "горбачей" бы нарваться как позавчера.

  – Это да. – Вздохнул он. – Позавчера чудо была, а не рыбалка, таких здоровяков я в жизни не видел.

  – Хе-хе. – Посмеялся я. – Теперь в воду без штанов поди, страшно лезть? А вдруг червячка твоего откусят?

  – Хых.– Улыбнулся он. – Да уж повезло нам на них выйти, матерые ребята были.

  – Что домой идем или для затравочки под интерес еще покидаем? – Улов был богатым и так, так что на сегодня в принципе уже больше брать смысла не было.

  – Давай посидим. – Как-то печально произнес он.

  – Ты что куксишся? – Спросил я.

  – Да так. – Попытался отмахнуться он.

  – Нет, уж ты расскажи. – Я отпустил свою щучку, понаблюдав, как она на прощание махнула мне хвостиком.

  – Мужиков нам с тобой надо. – Молвил сей отрок, разрывая шаблоны и заставляя меня всеми силами собраться и не подумать с дуру чего неприличного.

  – Ну-ка парень, соберись и сформулируй мысль немного по-другому, пока я тебя с лодки не столкнул. – Я, конечно, ничего "такого-этакого" не подумал, но тылы лучше беречь смолоду.

  – А что я такого сказал? – Он удивленно заморгал глазами.

  – Ну, знаешь ли...– Засмущался я. – Ты давай мысль развивай, а я послушаю.

  – Да девки замордовали! Их в Лисьем целое море! – С жаром начал он свою печальную историю.

  Знаете когда, приходишь, кому ни будь в гости, а там девочки у них подрастают, так вот кошка в такой семье обязательно будет ходить по дому с накрашенными ногтями, губной помадой и каком ни будь платочке или бантике. Вот так вот и у меня получилось. Герман для девчат был той самой кошкой, с которой они игрались днями на пролет, всячески строя его на свой лад. А, зная немного флегматичного и умиротворенного Германа, могу предположить, что он даже убежать от их кипучей натуры не в состоянии. Это все равно, что убегающую и несущуюся на всех парах черепашку отловить.

  – Улич, ты или отправь меня куда, или еще мужиков набери, что б я не один с ними мучался! – Закончил он свою печальную историю. – А то кругом, куда не кинь везде они!

  – Ну, ты вон на рыбалку то сам ходишь. – Попытался его успокоить я.

  – Так и здесь же они! – Топнул он ногой, заставив опасно, накренится лодку.

  – Да где ты их тут видишь? – Улыбнулся я. – Уже неделю как с утра уходим к вечеру лишь приползаем.

  – А навки? Ты их, что не считаешь? – Как-то опасливо произнес он, озираясь по сторонам. – С твоим приходом, их меньше стало, а вот до того одна даже удочку у меня украла!

  – Это еще кто такие Герыч? Кто тут еще до тебя домогается покоритель ты этакий женских сердец? – Я уселся на лавочку, сматывая свою снасть.

  – Да ну тебя! – Надулся он. – Вон та наглая, что сперла снасть уже пол дня на нас пялится, а ты как будь то и не видишь!

  – Чего? – Удивлению моему не было предела. – Какие навки? Кто тут за нами наблюдает?

  – Ну вон же, вон! – Он показал куда-то вперед себя, где ничего не было видно из-за его спины.

  – Ну-ка посторонись, дай глянуть. – Мы, балансируя руками, медленно поменялись местами, что бы я смог рассмотреть таинственных наблюдателей. – Да тише ты! Держись! Лодку не переверни.

  После акробатического номера, поменявшись местами, я с носа утлой лодчонки стал в вечерних сумерках осматривать берег.

  – Ох ты ж елки моталки! – Воскликнул я, заметив метрах в пятидесяти выше на берегу женщину. Голую. – И давно ты ее наблюдаешь?

  – Ну с полдня где-то. – Задумчиво пожал он плечами.

  – А мне, почему не сказал?! – Заорал я. – Я тут как дурак целый день эту рыбу таскаю, а там такое!

  – Чего такого то? – Захлопал он ресницами.

  – Как чего?! – Страшным шепотом зашипел я. – Она ж голая!

  – Да пусть хоть в бобровой шапке. – Герман насупился. – Толку то? Она ж все равно рыба рыбой.

  – Сам ты рыба рыбой! – Я сурово поджал губы вновь поворачиваясь к кхм...в общем туда. – Выдумаешь еще такое...

  Ого! А ведь и действительно! У прекрасной мадмуазель на небольшом плесе, был только торс человеческим. От удивления и осознания этого факта, я даже онемел на мгновение. Самая настоящая русалка! Вот это да, вот это номер, эльфы, гномы, орки, всякие там вампиры с этими самыми, как их там? Оборотнями, все это ерунда на постном масле! А вот это я вам скажу шедевр и воплощение мечты моей! Вот тебе хочешь женщина, а поверни другим концом, улов для рыбака знатный. В общем, заверните мне две...нет три...а ладно, беру все что есть!

  – Ну, как? – Ехидно так осведомился он, видя мой ступор.

  – Живородящие. – Самое умное, что я смог придумать.

  – Что это значит? – Опешил он.

  – Значит, икры не будет, сиси видишь? – Я даже спиной ощутил, как он краснеет и смущается. Да уж, там было, от чего смутится, хочу вам сказать. – Раз есть сиси, значит, не будет яйца откладывать, сразу детеныша выдаст.

  – Ну ты эта...того... – На него смотреть было жалко в такую степень смущения его наверно даже мои девчонки не вгоняли, когда при нем наряды беспардонно меняли крутясь у зеркала. – Что-то и вправду темнеет быстро, давай домой наверно?

  – Ага, сейчас пойдем. – Вздохнул я. – Дай еще пять минут на...закат...полюбоваться.

  – Тогда подвинься. – Опять размахивая руками, и балансируя, чтоб не свалится с лодки, потихонечку пристроился рядом. – Дай тоже на закат полюбоваться.

  В общем вот такие чудеса иногда происходят на рыбалке, закаты тут ого-го, понимаешь. Неделя пролетела быстро и хочешь, не хочешь, а в дела пришлось впрягаться, разгребая ворох бумаги, что заботливо мне принес сквайр, поджидая меня для сведения всего этого воедино.

  Сам сквайр Энтеми улизнул от этой рутины с блеском в глазах убежал купаться в золоте как Скрудж Мак Дак из небезызвестного мультфильма. Благо объем захваченной казны Когдейра это позволял. С трофеями возни еще предстоит, будь здоров, особенно с чистым золотом, что наследующей недели должен доставить капитан. Его операция прошла на ура, он словно ледокол смел все преграды, практически не встретив сопротивления выгрызая из плоти барона Нуггета еще один жирный кусок.

  Эх, дела мои делишки, надо похвалить себя любимого, толстею я, и богатею, правда с пустыми карманами, ни одна копеечка пока не ложится мертвым грузом в казну, все в раскрутке и обороте. А кое-что даже мимо кассы, тут же уходит на оплату долгов. Заводики, мои тихо-мирно загрязняют атмосферу этого мира, принося плоды цивилизации и осчастливливая человечество, ну и меня любимого. Кто бы мог подумать, что зубной порошок, щетки для зубов, расчески, мыло, и дешевое шаблонное нательное белье, смогут вывести меня на такие баснословные суммы, благодаря которым я смог развернуть уже десяток ангаров кузниц, выплавляя сырец металла, а гномы в свою очередь, в своих горнах пережигали и переминали его в качественную сталь, для нужд баронства и производственных мощностей.

  Востребовано было все чего не коснись, а производство стекла и зеркал, просто пугали меня суммами, приходящими с продаж. Но все в дело, все в бизнес и раскрутку, рано, пока рано потчевать на лаврах, предаваясь неге и безделью. Нет, можно было бы и остановится, мне для счастья мало надо, уже до конца дней моих хватит, но нельзя. Не могу, слишком много хочу исправить по своему разумению, так как не приемлю того, что есть, и знаю как оно, может быть.

  Ну не понимаю, как можно позволять людям умирать с голоду, либо же тупо околеть на морозе. Как можно прозябать в такой серой беспросветности и безграмотности? Грязь, болезни, все это заставляло меня морщится каждый раз выглядывая в окна своего замка. Мне в начале года, пришлось даже указ по баронству выпустить, столкнувшись лбом с местными светилами от медицинской науки. Вы не поверите, но тут очень распространена теория, что мыться категорически нельзя. По их миро представлению, рождаясь человек от матери получает на тело этакую защитную пленку, и соответственно, смывать ее нельзя, она и так очень хрупкая, собственно весь процесс старения согласно их взглядам, не что иное как стирается пленка. Да уж, наслушался я тут теорий, хорошо, что не додумались дырки в черепе сверлить, при головной боли, чтоб какого нить демона прогнать из головы. Я же законом приказывал, гнать грязных людей из селений и города, а приверженцев подобных вышеописанных учений, при поимке и обнаружении пороть розгами, до полного просветления сознания. Ну а что делать? Мне тут для полного счастья еще холеры с чумой бубонной не хватало.

  Надо сказать, что этот указ чуть не лишил меня, большей половины жителей моих земель, я словно князь Владимир Ясно солнышко, при крещении Руси макал этих чумазых варваров в воду, и как Петруччо реформатор рубил бороды этим ортодоксам. Да уж, если б не старый добрый закованный в сталь кулак гвардейцев, даже не знаю, как бы справился.

  В Лисьем меж тем, подобрался уже проверенный контингент хим лаборантов, из местных тетушек травниц, бабок повитух и знахарок, в общем весь свет современной медицины, исправно эксплуатирующих мою лабораторию, выводя на поток рецептуру одобренных мной лекарств, настоев и выжимок.

  Что я выпускал? Да собственно не много по моим представлениям, но и немало в масштабах этой дикости. В основном противовоспалительное, различные грудные сборы, которые смог вспомнить. Даже ряд выжимок которые в малой степени купировали, нейроны в нервных окончаниях притупляя боль. В общем, не бог весть что, но по крайней мере от гриппа и температуры у меня уже не помрут. Тут вообще печальная статистика, как таковой переписи населения, а так же возрастоисчесления не ведется, но то что зафиксировали по прошедшей зиме было из рук вон плохо. Тут вообще, как правило, дети родившиеся зимой не жильцы. Этакий, казус, так сказать не повезло, вот если бы баба дура подождала до лета, то да, а так, мол сама виновата, нечего в снегу рожать. Меня тут как-то один из Каспривских купцов в дом зазвал, с семьей знакомил, так у него два сына, первого зовут Панер, а второго знаете как? Ага, тоже Панер, второй зимой родился, думали, по любому околеет, вот и не стали мудрить с именем, а он возьми и не помри. Вот смеху было, словами не передать.

  Касприв же расцветал, тут прям глаз уже местами, ночью, когда все под покровом снега, радоваться начинал. Всю весну и лето, заключенные и жители города, в добровольно принудительном порядке, перекапывали у меня улицы, тупо выводя дренажи, сливы, и дождеприемники, отводным каналом выводя все на отстойные ямы за городскую черту. Тут не просто пришлось траншеи копать, а и еще камнем все это дело выкладывать во избежание вымывания грунта, да и дороги внутригородские облагораживать. Хых матушку Россию вспомнил, когда в центре города из лужи достали целую телегу, затонувшую в ней в незапамятном году. Хороший городок получится лет через пять, а уж когда в силу пойдет проект нового квартала с Нижним Городом который будет, передан в вотчину гномов, так вообще красота. Там, правда, пока посмотреть не на что, в этом году похоже даже с землей не закончат, под фундаменты, так как из-за того, что в каких-то считанных метрах уже река, все котлованы буквально за два три дня наполнялись водой, которую по полдня приходилось перекачивать ручными помпами, теряя драгоценное время. Впрочем, как уверили меня гномы, все идет по ожидаемому пути, пока ничего сверхординарного. Им в этом году главное выбрать больше грунта давая просадку на основную массу по площади, а вода сама утрамбует, делая пробку из отложений и вымытых твердых частиц. К тому же уже почти закончены водосборные ямы, которые часть грунтовых вод будут оттягивать на себя, а уже с весны начнется закладка каменного подземного русла для скапливающейся воды. В общем, раз эти бородачи спокойны значит и мне переживать не о чем, тут из моих задумок лишь десятиэтажка будет, ее выборка грунта под фундамент в этом году точно закончится, так что со следующего года, уже можно будет начинать закладывать подвальный этаж, да опорные блоки. Это поистине глобальный размах в строительстве, такого тут не делали и наверно еще не скоро смогут сотворить. Не панельный конечно из плит, но каркасно-блочный с закладкой несущих и наружных стен кирпичом, думаю, потяну. Благодаря гномам даже прокат арматуры наладили из уже их прочной стали, так что думаю бояться нечего, они же и свою смесь бетонную под раствор предложили, схожую практически один в один с прародителем нашего цемента Портлендским раствором, на котором до сих пор стоит старый Лондон омываемый старушкой Темзой.

  Со временем все будет со временем, лишь бы со всеми этими протуберанцами и поворотами жизни увидеть все это своими глазами, да потрогать руками. Работы не початый край. Пыхтит народ, работает, развивается, не без ошибок конечно, не с легкостью, но явно с интересом, причем не, только каким-то иллюзорным внутренним, а с вполне себе приближенным "шкурным". Потому что я плачу, я кормлю, я одеваю и не даю в обиду, что в современных реалиях неслыханная благодетель для аристократа, местечкового царька. Тут даже, народ стал добровольно, просится в легион, узнав об их преференциях, стража и гвардейцы просили командиров поговорить со мной о переводе их под знамя легиона, ну да этого я совершенно точно делать не буду. Легион это инструмент, причем такой об который можно порезаться, и о его будущем мне еще предстоит договариваться в скором времени с вышестоящими инстанциями. А вот с местной стражей охранения, выполняющей функцию полиции, придется что-то решать и делать, причем в ближайшее время, так как их доблесть и отвага, проявленная при грабеже пиктами моего города, до сих пор заставляла меня стиснуть в злости зубы. Ну да это пока все в проекте, вот зимой свободного времени много, сяду и вспомню знаменитые слова первого императора Белоруссии, который по телевиденью в свое время сказал, что он: "перетрахивал свой правительственный аппарат, перетрахивает его и будет перетрахивать впредь".

  Но, конечно же, гордостью моей стал легион, из-за которого столько разговоров. Возвратившиеся с войны, солдаты получили все до последнего сержантские нашивки, принимая под свое командование, уже поджидающее их пополнение. Не много не мало, а теперь в новеньком, отстроившемся учебном корпусе, а не в палатках как до этого, у меня было размещено сто семьдесят человек, из которых с учетом постепенно приходящих в себя раненных, в реальных боевых действиях побывало шестьдесят, бойцов. Неплохо, совсем не плохо я думаю. Сам корпус легиона, все еще строился, но имеющийся состав, к этому времени вполне себе комфортно размещался в ряде трех казарм, которые успели закончить за лето до сезона осенних дождей. Три казармы, в главном корпусе где еще шла полным ходом внутренняя отделка, сданы шесть учебных кабинетов, закрытый зимний спортзал, а так же банный корпус и кухня с тремя столовыми, все это уже сдано и служит по назначению. Да, а семьдесят третий стал капитаном и первым начальником всего учебного корпуса, молодец злыдень, с его хваткой в управлении людьми и "страшнющей" мордой другого кандидата не найти. У меня лежало его дело, где было его жизнеописание, но я не стал смотреть, уж слишком он хорош на этом месте, а узнав о его грехе, не знаю смогу ли руку ему протянуть. Ну не верится мне, что он просто сотовые телефоны у малолеток отжимал, явно зверюга матерая.

  Время в делах и хлопотах летит не заметно, вернулось с победой мое воинство под предводительством Гарича, сияющего как привезенный им презренный метал, и гордый от того что чисто выполнил свою миссию. Хороший мужик, действительно солдат до мозга костей, живет своим делом, переживая за выполнение задач. Я хотел ему дать леровский титул за труды его тяжкие, но сквайр, сказал, что мой диковатый капитан вообще-то сэр, потомственный дворянин сын рыцаря. Вот такие дела, ну да оно и понятно, мы привыкли, вернее, создали стереотип, что аристократы это больные, утонченные не на что не пригодные создания, забывая, что славу их фамилий начинали вот такие угрюмые деловитые личности, которые вполне и по мусалам могут зарядить с горяча. Но на этом удивление не окончилось, капитан моей гвардии Гарич был не кем иным как наследником рода Ол`Рок. Кто это? Напомню, его получается папенька был тем самым Шерманом Ол`Роком, командором ордена бестиаров, что упокоил Мектийского лютня, мужа баронессы Лорейн фон Пиксквар, проживающей в данный момент у меня вместе с двумя своими дочерьми. Вот же не задача, тут прямо мексиканский сериал у меня под боком получается, лишь бы волчицы не прознали, да и как Гарич узнав это, поведет себя, еще большой вопрос, хочу я вам сказать.

  Ну и наконец, стали собираться власть имущие люди, вершители судеб этой оконечности мира с его окраин. Первым как не странно прибыл Олаф Кемгербальд со своей женой баронессой Роу, женщиной такой хрупкой и миниатюрной, что диву даешься как она смогла выносить под сердцем аж пять огненно рыжих комочков визжащего счастья облепивших своих родителей с ног до головы, чуть ли не сбивая их с ног. Приятные люди, улыбчивые и, похоже, искренне счастливые в своем браке, пусть небо им подарит еще тысячу лет жизни, что в этом, что в другом мире, такое нужно ценить и уважать. С ними же прибыли Рамус и Трим Гердскольды, красавцы мужчины тут же взятые на прицел девчатами из моей банды, с ними приехал защитник Руперт Нонстог, седобородый старик слепленный по образу и подобию моего сэра Дако. Ну и последним к нам, с опозданием присоединился зловредный Альфред Лин, прибывший, вместе, с Нуггетом и Герхардом Доу, а так же леди Нимноу, сухая высокая женщина с пронзительным взглядом, которая и была управляющим делами Когдеров.

  Все в сборе, заседание можно считать открытым.

   ***

 

 

  С Гердскольдами пришлось повозиться, если же их защитника взял на себя Дако, по свойски навешивая ему лапши на уши, то мне достались два брата, пылающих праведным гневом и толком не в состоянии понять, как так вышло, что они приняли участие в чужой войне. Они то на Нуггета переключали свой праведный гнев то на меня, а в сумме могли реально остаться с носом при дележке слонов, так как по большому счету, что Когдейру, что мне было плевать на их интимные трудности с высокой колокольни. Нуггет, спокойно тыкал им в лицо незаконным перемещением вражеских войск по своей территории, чуть ли не на прямую заявляя, что вы, мол парни еще мне и должны будете, а я разводил руками и пожимал плечами, мол крепость не грабили, так немножко по хулиганили, а войска ваши вон тот вон товарищ разгромил, мы в это время в кустах сидели, а потом еще ваших раненных перевязывали, за что наверно не плохо бы и отблагодарить.

  – Да вы вообще, что ли совести не имеете?! – Вступился за своих подопечных Нонстог, стукая сердито кулаком по столу. – Использовали нас в своих разборках, а теперь в сторону?

  Первым, конечно, сдался я, так как по совести, они и вправду не только из-за своей глупости имеют бледный вид, но и благодаря глупости еще кое-кого. Совестно было, посему я "ничтоже сумняшеся", легкой рукой из захваченной казны Когдейра, оплатил в фонд помощи обиженных и обездоленных две тысячи золотых монет, от чего Нуггет побледнел, а его управляющая леди Нимноу сломала в руке перо для письма, видимо представив себе, что в ее руке сейчас находится моя шея. Милая тетенька, дралась как берсерк за каждый грошик со мной, не собираясь отступать ни перед какими доводами, добившись в конце концов того, что я ее банально сбагрил Энтеми, так как только он в состоянии противостоять этому титану экономики.

  Олаф Кемгербальд не просил ничего, они с Нуггетом постреляли друг в друга глазками, с ходу подмахнув мировую, отказываясь от взаимных претензий. Так что по большому счету деловой разговор остался не законченным лишь между Рингмаром и Когдейром. Хоть между нами уже и был диалог, но все равно спешить не стоит, сквайр все еще готовит расходы, а леди Нимноу пока придерживает свои выписки при себе, не желая сразу выкладывать все козыри на стол. Мне же с одной стороны было вроде, как и все равно, но с другой стороны подобное вливание в экономику моих земель финансовой плюшки, это скачек в будущее на пару лет вперед. Так что, отдавать награбленное нельзя хоть и совестно.

  Рамус и Трим, сграбастав компенсацию от меня, всецело переключились на Нуггета, постепенно сдающего свои позиции, расположившись у меня в гостях с комфортом и с удовольствием отдающиеся неге. А именно настоящей финской бане организованной в Лисьем. Это нововведение пришлось господам по вкусу, особенно с пивом и вяленой рыбкой, которые я поставлял им щедрой рукой, с удовольствием разделяя их радость. В этом вопросе я не патриот матушки России, за годы своей жизни, немного крутанувшись по свету, душа моя всецело прикипела к финской парилке, отметая все традиции и гламур. В Стамбуле пробовал как-то их знаменитые мраморные, банные плиты, скажу я вам это баловство чистой воды. Заходишь вроде тепленько, ложишься, тебя мнут и вертят, а уже через пять минут понимаешь, жарку бы, жарку сюда, а то что-то на этом мраморе ноги мерзнут, ну сами подумайте, что за баня, куда в носках надо ходить? А в Русской бане, меня смущают все эти игрища с вениками, все это садо-мазо и куча голых мужиков, не привык я, когда надо мной кто-то постоянно лазает в ванной, и трясет пипиской, как-то это не располагает к расслаблению. Но вот финскую парилочку я возлюбил всей душой, ах красота! Ну, во-первых, я вам как медик скажу, сухой жар с частым вдыханием носом, потрясающая вещь, по лучше любых ингаляционных аппаратов. Ваш sinus paranasales, носовые пазухи, вам спасибо скажут. Во-вторых, ваш эпидермис, то бишь кожа, сама без принудиловки и поколачивания вениками, начинает транспортировать кровь, а так же без мыльно-щелочных растворов открывает поры, просто и без насилия выводя избыток воды из организма. В-третьих, же, это кайф от того, как дышит в жаре лес, дерево отделки выделяет в воздух ферменты остаточных масел, ну а если на раскаленные камешки еще плеснуть толкового ячменного пивка, ох лепота!

  Гердскольды парни оказались с пониманием, лбы здоровые иной раз так наплескают в парилочке на камни, что я выскакиваю с глазами на выкате, плюхаясь в бассейн, чувствуя как от контраста, волосы на голове шевелятся. А эти кони ржут только, да пиво ведерками наяривают. Хорошие ребята. Мы с ними успели о многом поболтать, бес хитростные простодушные, где-то даже наивные, но хорошие люди. Странно только поведение Нуггета, сколько мы его не звали с собой, ни в какую на контакт не идет, нелюдимый какой-то. Сидит сиднем днями напролет в своей комнате, ни с кем не общается. Как-то, даже жалко его что ли.

  – Морду бы ему начистить. – Высказался по этому поводу Рамус, наяривая уже второго окушка горячего копчения, заливая все это пивом. – Сколько его знаю все время такой, да и папанька у него не лучше был.

  – Да, семейка у них вся с головой не дружит. – Трим, вроде как постарше был немножко и наверняка в свое время пересекался с Нафалем фон Когдейром. – Случай, конечно, что им жизнь перевернул, препаршивейший вышел, но ведь не повод же это, чтоб зверем до конца жизни на всех кидаться?

  – Это ты про Мекту? – Набив рот, спросил Рамус.

  – Угу. – Трим разлил по кружкам пиво. – Все их беды оттуда. Ты в курсе той истории Улич?

  – Ага. – Да уж кто как не я сейчас в курсе тех событий? Правда об этом рассказывать парням не стоит. – Жалко его даже как-то. Может если б не его папочка придурашенный, нормальный бы парень был? Вместе бы пиво пили, рыбку ели, вот в парилочке бы с нами сидел, да не торговался как купчина прожженный за войну.

  – Вот тож! – Поддержали меня парни, стукаясь кружками. – Вот скажи нам Улич, по совести, ну не уж то мы много просим?

  – Да нет вроде, все по чину, да с толком. – Покивал я, тоже отпив пару глоточков, за компанию.

  – Все-таки хороший ты парень Улич. – Рамус приобнял меня, уже видимо слегка поведенный от выпитого. – Ты в следующий раз как кому войну, какую устроить, на прямую к нам обращайся, без всяких там крепостей, ладно?

  – Хех! – Я помахал рыбкой. – Вы бы видели, как нас ваш дед клюкой своей охаживал! Вот боевой перец! Так костил, так косточки перебирал!

  – Да, дед когда-то лихой рубака был. – Отсмеявшись, сказал Трим. – Он нас с Рамусом еще пацанами порол, как нашкодим. Силен был мужик, сдает правда в последнее время.

  – За его здоровье, долгих лет ему жизни! – Поднял я кружку.

  – За здоровье! – Поддержали меня братья.

  "Наздоровкались" они в тот вечер, словами не передать, да еще и меня мальчишку слегка подболтали, я хоть чисто символически, но тоже был веселенький. Ну и как водится, потянуло на общение до женского полу, есть у нас мужиков старинная традиция: "Выпил? Немедленно признайся, кому ни будь в любви!". Обязательное условие, утром про это даже не вспомнить.

  – Парни, я вас умоляю, только не к баронессе фон Каус! – Рамус закинул меня себе на шею, а Трим пошатываясь, пер какую-то балалайку местечкового пошива, уверяя меня, что играет на ней как бог. – Прирежет, как пить дать! Парни одумайтесь!

  В простынях, как римляне в тогах, наши благородия под вечер выползли из бани, ища общения. На свою голову, я поддержал их пробудившуюся страсть, к песнопениям исполнив на бис пару раз "Очи черные", с запозданием поняв, что разбудил в них, нездоровый азарт, к приключениям, сходу смекнув, кого можно расценить в замке под фразой: "Очи черные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные". Да, только южанка Лесса, подходила сей аннотации.

  – Парни поворачиваем назад, она так мечом фьють-фьють, что мало не покажется. – Сидя на шее покачивающегося Рамуса, я все еще безнадежно пытался прикрыть свой тощий зад простынкой.

  – Не сцать! – Твою дивизию, даже через время и миры, мужики пронесли эту присказку всех приключений и неприятностей. Трим стукая балалайкой по ступенькам, ущипнул какую-то служанку за зад, уже пятую или шестую по счету. – Мы все понимаем, правда Рамус?

  – А то! – Отозвался мой Боливар. – Мы то сразу все поняли!

  – Вы бы меня просветили, что б и я понял. – Я учтиво и успокаивающе кивал каждой взвизгнувшей девице, до которой смог дотянутся гогочущий Трим.

  – Это – любовь барон! – Воскликнул Рамус, стукнув меня при входе в двери головой о верхнюю притолоку. Мало того, что высокий сам, так он еще пьян в дымину, с ужасом я подумал о еще наверно десятках трех, может четырех, ожидающих впереди дверных проемах.

  – Какая еще любовь? – Я растирал ушибленный лоб.

  – Большая! – Рамус.

  – Настоящая! – Трим.

  – Ты втюрился по самое не могу, в нее! – Оба, гогоча.

  – Уж мы то знаем.– Рамус.

  – А то, все понимаем! – Трим.

  Дальше они заплетающимися языками поведали мне политику партии, по вопросу взаимовыручки старших опытных товарищей, на пути просвещения молоди, на этом не легком фронте любовного поприща.

  – Ты если че не знаешь, спрашивай. – Трим отвлекся от прислуги, дребенча своим музыкальным инструментом, видимо после пары лестничных пролетов тот нуждался в легкой настройке.

  – Да, спрашивай, потому, как мы тебя только до постели доведем, дальше сам! – Залился смехом Рамус, тут же поддерживаемый братцем.

  Вот кони, ну надо же было им с пива так налакаться, хотя стоит отдать им должное в каждом наверно литра по четыре сидит, а то и больше, с утра считай, квасят. Взять шваркнуть обоих кулаками воздушными и свалить по-тихому? Нет, стыдно, вроде вместе сидели, братались, друзья товарищи вроде как. Вот же не задача, придется песни петь по их задумке баронессе, если та конечно вперед не поубивает нас ко всем чертям.

  В общем, долго ли коротко, но пока я уворачивался от дверных косяков и свечных люстр, братцы поплутав по коридорам доставили меня к запертым дверям комнаты. Как истинный аристократ, Трим все еще бренча на своем инструменте пару раз, стукнул ногой в запертую дверь.

  – Кто там? – Послышался с той стороны испуганный голос. – Подите прочь, я никого не жду!

  – Открывай прекрасноглазая! – Заорал, казалось на весь замок Рамус.

  – Пришел воздыхатель твой ненаглядный! – Заорал ему в тон Трим. – Будем сейчас в любви тебе признаваться!

  – Пошли вон пьянь поганая! – Тут же пришел ответ с той стороны.

  – Что она сказала? – Задумчиво осведомился у своего брата Трим.

  – Кокетничать изволят. – С высоты своего опыта веско высказался Рамус. – Флиртует с нами, понимаешь ли.

  – А-а-а! – Воскликнул просвещенный Трим, со всей дури вмазав ногой в дверь. – Открывай сейчас же! Не ставь у любви на дороге заслонов!

  – Парни спокойней, дама стесняется. – Попытался я охладить их пыл.

  – На то она и дама!– Тут же поучительно ответил мне Рамус.

  – Угу! – Поддержал его Трим, разбегаясь и впечатываясь плечом в дверь, снося одну из створок напрочь, вваливаясь внутрь со страшным грохотом. – Им на роду положено стеснятся!

  Ох ты ж боже мой! Я схватился за голову, вот это номер мы тут отчебучили, вот это братцы дают жару! Ну и влетит мне от моего женского коллектива, с сэром Дако во главе! Рамус стукнув меня еще раз о притолоку, протиснулся бочком внутрь апартаментов, где на полу все еще возился оглушенный братец, зацепившись моей простынкой за один из торчащих гвоздей. Крак! Порвалась простынка, сходя с моего торса, и белым знаменем, повисая на косяке, оголяя меня Апполона, со всех сторон.