Текст книги "Тонкая стена (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8
Первый схрон

По моим расчетам, полпути мы уже прошли. Хотя с тем же успехом это могло быть и больше и меньше. Мы петляли по каким-то заброшенным проселкам, в одном месте пустили лошадей вскачь через лес, и даже умудрились выскочить на окраину тихой деревушки, жители которой торчали кверху задницами в огородах и, по-моему, даже выпрямиться не успели, когда мы снова повернули в лес.

Привал мы сделали всего один раз, да и то для того чтобы быстро перекусить. Слава Властелинам, что в команде был только один леший. Именно этот фрукт наотрез отказался есть обычную, человеческую пищу, а достал что-то зеленое, похожее на мох и принялся уплетать за обе щеки. Никого не стошнило, но косые взгляды на Мойшу кидали. Странные они все-таки эти лешие.

Когда все оседлали лошадей и были готовы вновь отправиться в путь, внезапно Зигфрид поднял руку.

– Друзья, – громко заявил он, – отсюда мы уходим с дороги и движемся к первому месту назначения. Хельга только что получила сообщение от Сента – нас приняли за группу сумасшедших странствующих магов и слежка за нами прекращена. Пора заняться делом. Вы все помните, чтоименно из этого схрона в Фатерлянд попало оружие. Мы должны будем обыскать это место и сделать соответствующие выводы. Попрошу поспешить, нам надо до ночи успеть попасть в Бремен. Место о котором я говорю, называетсяВолчья Поляна….

Тут с возничего места на телеге раздался густой бас Мойши.

– Зигги, какой Бремен? Какой, к черту, ночи? Я понимаю, тебе до смерти не хочется торчать с умным видом на опушке поляны, пока мы будем там все осматривать. Но ты, что, собрался в первый же день лошадей запалить? И потом, выводы делать – это тебе не до ветру ходить. Раз, и готово. Шустрый какой!

Зигфрид стиснул зубы, но сдержался. Я тоже постарался сдержаться, но чтобы не захохотать. У леших напрочь отсутствовало понятие о воинской дисциплине и чинопочитании. Как сказал мне Сент в приватном разговоре: «Других леших у меня для бригады нет. И потом – Мойше эта экспедиция нужна. Для каких-то своих целей». Леший, желающий поиметь что-то за пределами родных болот – редкость вселенская. Судя по выражению его лица, Зигфрид сделал себе, как он выражался, «зарубку в памяти» – видимо, о необходимости работы по укреплению единоначалия– и продолжил:

– Короче, мы будем на этой поляне столько времени, сколько нам понадобится для решения поставленной задачи. На месте разберемся. Ясно?

В ответ все промолчали, что, видимо, удовлетворило оскорбленное самолюбие нашего отца-командира.

Он пришпорил коня и скрылся в лесу, который тянулся по обеим сторонам дороги. Остальные припустили за ним.

Что касается меня, мне было все равно, куда сначала ехать. Единственное, что не нравилось, так это скачка по лесу. Кто хоть раз это делал, меня прекрасно поймет!

Наша бешеная скачка продолжалась наверно целый час. Я поражался легкости, с какой Зигфрид ориентировался в лесу. Да, воина начинаешь уважать, увидев его в деле. Талант командира читать местность граничил с гениальностью. Он то на секунду останавливался, осматривая ствол очередного замшелого дерева, то поднимал голову, отыскивая только ему видимые приметы, и потом снова бросал коня вперед. Мы периодически поворачивали то направо, то налево, и делали это так часто, что я, в конце концов, окончательно запутался.

Только спустя минут двадцать я понял, что Мойша был едва ли не большим виртуозом «пьяной езды», чем Зигфрид. Он гнал телегу, запряженную парой тяжеловозов практически по нашим следам, лишь иногда отклоняясь от общего пути, чтобы обойти особо пересеченную местность.

У меня не осталось сил ни ерничать, ни ехидничать. Я понимал, что никогда в жизни не смогу повторить этот сумасшедший путь, и полностью подчинился воле командира. Иногда меня опережала кобыла, на которой скакала Хельга. Ее лицо было полно отрешенной уверенности и готовности идти шаг в шаг за Зигфридом.

Я понял, что это не маска. Я чувствовал, что и мне будет так легче нестись вскачь по бурелому, и принялся настраиваться на нечто похожее, поймав взглядом широкую спину командира. И вдруг наш безумный галоп прекратился. Мы выехали на небольшую поляну, в центре которой находилась глубокая яма.

– Тпру! – осадил своего коня Зигфрид, – приехали.

– А где леший? – невинно поинтересовалась спрыгнувшая с коня Любава.

Я огляделся. Мойши действительно не было.

– Ты что же думаешь, – улыбнулся Зигфрид, уже привязывавший лошадь к ближайшему дереву, – он на своей тарантайке за нами угонится? Через полчаса будет, не волнуйтесь. Русинские леса или Фатерляндские, разве леший может заблудиться в них?

На эти слова все дружно кивнули.

– Действительно, – подумал я, – если леший в лесу заблудится, это наверно будет лучшей анекдот во всем Лагенвельте.

Все принялись разглядывать место, куда мы с таким трудом прибыли. Поляна как поляна. Если не считать глубокой ямы в земле и затейливо раскиданных там и сям останков скелетов.

Из-за моей спины раздался зычный крик Мойши:

– Никому ничего не трогать! Пусть все лежит, как лежит!

Любава чуть повернула голову:

– Ага, а как я буду осматривать останки на этом скотомогильнике? Магию на них тратить? Веселее, веселее надо работать, дружок! А то с вашей неторопливостью мы тут до скончания века проторчим.

Леший быстро пробежал мимо меня и первым выскочил на поляну, бормоча себе что-то под нос. Со стороны это выглядело так, будто по траве перемещалась мохнатая болотная кочка, которая то фыркала, то ахала, то издавала совсем уж какие-то непотребные звуки.

– Пора и нам заняться делом! – скомандовал Зигфрид, когда Мойша переместился в дальний угол поляны.

Он слез с коня и произнес голосом, не допускающим возражений:

– Я с Шамтором проверю схрон. Любава, осмотри трупы. Мне нужно твое экспертное заключение. Хельга, тыостанешься на страже. Смотри в оба и будь в любой момент готова предупредить меня. Не забывайте – мы находимся на землях фон Хонника.

Командир махнул мне рукой и направился к яме. Когда мы подошли к ней, я увидел на дне люк.

– Нам туда, – заметил Зигфрид, – спускайся осторожней, здесь шею сломать недолго.

Спуск прошел удачно, если не считать нескольких моих падений, которые были предотвращены благодарявнимательности и реакции Зигфрида. Да уж, видно за эти мощные руки дамы и любили нашего командора. Я не считал себя легковесом, но гигант подхватывал мою бренную тушку как пушинку и возвращал в вертикальное положение.

– Держись, практикант! – бросил он мне, когда мы спустились вниз.

– Спасибо. – смутившись от собственной неловкости, пробормотал я.

– А, пустяки, мне коня приходилось с обрыва тянуть. А ты – вообще мелочь. – отмахнулся тот.

Он нагнулся и немного покряхтев, открыл люк, чуть помедлил, понюхал воздух и спрыгнул вниз. Я последовал за ним, но воздух нюхать не стал. И зря. Несколько ступенек и я оказался впросторном помещении. Абсолютно пустом помещении. Правда, следы на полу говорили о том, что здесь долго таскали тяжелые ящики. Зигфрид еще раз потянул носом.

– Что это за запах, Шамтор? – спросил он у меня.

– Это? – я замялся. Ей богу, я ни черта не чувствовал. Что сказать? Я решил сказать, как есть.

– Командир, я не чувствую никакого запаха.

– Погоди…Как это не чувствуешь? – Зигфрид, похоже, собирался дать мне совет прочистить нос, но вовремя передумал и чуть пригнул голову. – Так, а здесь действительно не пахнет. Погоди, погоди, а ведь это может быть сквозняк! Я чувствую запах потому, что на высоте моей головы идет ветерок!

Зигфрид обхватил меня своими лапищами и приподнял на высоту своего роста. Я почувствовал немного удушливый, но до боли знакомый аромат. И кажется, догадался, что это и откуда запах доносится.

– Зигфрид, я знаю это запах!

– Ну? – встрепенулся гигант и едва меня не выронил.

– Командир, поставьте меня на землю! Я все объясню!

В следующий миг я снова обрел твердую почву под ногами, Зигфрид вопросительно смотрел на меня.

– Командир, это запах пленки с горючей воды…

– Какой пленки? С какой горючей воды?

– Когда я был совсем маленьким, я видел в лесу, как горело озеро. Не полностью, только на поверхности. Это далеко, в чащах полуострова Норге. Там много таких озер, и они иногда горят. Я нюхал эту воду. У нее точно такой же запах.

– Понял. – кивнул Зигфрид. – Я бывал в тех краях. Эту воду нельзя пить. Но я никогда не видел, чтобы она горела.

– Я тоже. – кивнул я. – Я и магической механикой увлекся, потому что никогда не мог понять, как вода может гореть.

– И все же, откуда, по-твоему, идет этот запах? – вернулся к делу Зигфрид.

– Вон оттуда. – я показал на чуть заметную выемку в стене.

Мы подошли поближе, Зигфрид встал на цыпочки, запустил вглубь расселины руку по локоть и извлек на свет Божий довольно большую тряпку в подозрительных пятнах. Мы оба понюхали ее и снова оглядели помещение.

– Так, – констатировал Зигфрид, – кроме вот этой тряпицы, ничего интересного. Ганс сразу вывез все оружие. Умно! Я бы так же сделал. Давай пошарим по полу и стенам повнимательнее. Может чего найдем?

Он провел по земле полосу, разделившую комнату на две равные части.

– Эта часть моя, это твоя. Начинаем!

Он прошептал заклинание, и комната озарилась ярким белым светом, исходящим от небольшого шара под потолком. Я хмыкнул, постаравшись отвернуться от Зигфрида. Копаться в грязи – занятие не из приятных. Песика бы сюда. Хотя какой песик… Я еще раз понюхал тряпицу. Такая вонь способна отбить нюх даже у очень неприхотливой собаки. При ярком свете на ровном полу было абсолютно чисто, если не считать оставленных тяжелыми ящиками следов.

Но Зигфрид добросовестно встал на колени и начал изучать землю. Мне пришлось сделать тоже самое, хотя признаться, чувствовал я себя крайне глупо. Однако поиски чего-нибудь на большом пространстве увлекают не хуже сбора грибов. К моему сожалению, ничего, кроме пары кротовьих ям, найти не удалось.

Когда я остановился в конце своей половины и обернулся, то увидел, что мой начальник все продолжает изучение земли. Упорный, зараза! Ну ладно, я тоже не лыком шит. И я пополз по полу обратным маршрутом, зарекшись встать с земли только тогда, когда встанет Зигфрид. И вот тут стало ясно, что командир был прав в своей молчаливой дотошности. На месте, где я, казалось бы, только что все осмотрел, среди пыли что-то блеснуло.

Некая штуковина закатилась в трещину между стеной и полом. Я стал скрести пол почище нашего факультетского кота, зарывающего от недремлющего ока Магистра свои какашки. В результате моих усилий на свет появилась странная продолговатая штука с острым носиком. Я осторожно взял ее и поднес к глазам. Столбик из желтого металла и острый сверкающий носик.

Я подумал было, что надо попытаться посмотреть, что там внутри, но сообразил, что столь агрессивно заостренный кончик цилиндра мог служить только одной цели – входить в тела, рвать внутренние органы на куски и пробивать все, что попадалось на дороге. Значит, внутри было нечто, придававшее ему такую смертоносную силу. От этой догадки меня передернуло.

– Зигфрид, – позвал я и передо мной тотчас возник белокурый гигант.

– Вот что я нашел, – протянул я ему свою добычу.

Он аккуратно взял ее и, повертев в руках, улыбнулся.

– Что ж, неплохо. На пустом месте поиметь сразу два доказательства! Пошли наверх.

Когда мы выбрались из ямы, то увидели Любаву, с деловитым видом рассматривающуюнечто на земле. Подойдя поближе и увидев, чем занята девушка, я невольно побледнел.

Перед Любавой на земле лежал труп огромного оборотня. Мало того тело оборотня была аккуратно разделано на части. Ноги в одной стороне, лапы-руки в другой, голова в третьей, само тело в четвертой. Грудная клетка была вскрыта, и через широкое отверстие в ней я увидел что-то желтое.

На Зигфрида в отличие от меня вид разделанного оборотня не произвел никакого впечатления.

– Не дрейфь, практикант, – ободряюще хлопнул он меня по плечу. – В бою я такиераны видел……это все так, детские игрушки.

Ты что-нибудь еще интересное обнаружила? – поинтересовался Зигфрид, у Любавы.

– Немного, – ответила та, отбросив со лба непослушную прядь, – но это интересно. Раны нанесены каким-то странным снарядом. Маленьким, должно быть, но с огромнойпробойной силой…

– Этим? – спросил Зигфрид, доставая мою находку.

– Да, – кивнула Любава, внимательно осмотрев ее, – скорей всего именно этим. Но самое необычное то, что на эту штукуникак не влияет волшебство. Странная штука. Ведь все знают, что когда убивают оборотня, он принимает свой первоначальный облик и…..

– Да, – прервала ее подошедшая Хельга, до этого молча наблюдавшая за происходящим, – я этохорошо знаю. У нас в Игдрасиле на оборотней охотятся. Убить оборотня – это великая слава!

Любава резко повернулась к ней.

– Скажи, Хельга, а засунуть себе в задницу язык на время моего доклада начальнику – это тоже великая слава?

Хельга оторопела от этого наглого натиска. Но Зигфрид посмотрел на нее таким взглядом, что она поняла, что была неправа и с гордым видом удалилась. Сначала я немного удивился резкости русинки, а потом вспомнил, что они там все такие. Я же читал об этом.

После Великой Замятни пятисотлетней давности у русинов почти не осталось мужчин, население их земель уменьшилось вчетверо. На одного мужчину-русина тогда приходилось по пять-шесть боеготовых дам всех возрастов.

Конкуренция была жесточайшая. Советники, создавая собственный орден контроля над правителями Земель русинских, чудом не допустили тогда установления женской власти. Но именно с тех пор и пошли невероятная жесткость и упорство русинок и удивительная для всех иноземцев свобода нравов и терпимое отношение к бастардам.

– Так вот, – Любава как ни в чем не бывало продолжила свое объяснение, – в данном случае волк был убит, но не принял свой первоначальный облик. Это говорит о том, что появилось оружие, которое легко может справиться с любой магией.

– А вот вы где! – раздался громкий голос лешего. Мойша взмок, на его лицеблестели капельки пота.

– Что не могли старого лешего подождать? – возмутился он.

– А ты что делал? – невинным тоном поинтересовалась Любава. – что-то тебя видно не было….

– Я думал.

– А… – глубокомысленно протянула ведьма, – тогда ясно!

Эти слова были произнесены с таким издевательским видом, что я едва не прыснул со смеху. Однако леший, похоже, ничего не заметил.

– Иди сюда, – произнес Зигфрид, наградив Любаву недовольным взглядом.

Леший подошел к нам, наш начальник быстро пересказал ему все что произошло за последние полчаса. Когда рассказ Зигфрида был закончен, Мойша погрузился в свои мысли. Суетливая болотная кочка превратилась в настоящий пень. Хоть пинай, хоть коли – никакой реакции.

– И сколько он будет размышлять? – поинтересовалась Любава, не скрывая ехидства в голосе.

– Сколько надо, столько и будет, – недовольно прищурился Зигфрид, – Мы куда-то торопимся?

– Все нормально, – поспешила заверить его Любава.

– Отлично. Мы загрузили лешего информацией, и теперь нам надо дождаться, когда он ее перемелет. Хельга, – обратился он к девушке стоявшей неподалеку и изображавшей страшную обиду, – ты не обижайся на Любаву. Это же просто шутка. Так? – Зигфрид впился глазами в нее.

– Да, так, – кивнула та, растаяв под пламенным взглядом нашего начальника.

– Прекрасно. Свяжись с Сентом, Ты слышала мой рассказ, вкратце перескажи его.

– Сейчас! – выпалила Хельга и, усевшись прямо на землю, закрыла глаза и погрузилась в транс.

Первым из наших медитирующих очнулся Мойша.

– Ну? – нетерпеливо поинтересовался у него Зигфрид, меривший широкими шагами поляну взад и вперед.

– Эти серебристые штучки называются пулями. У меня есть кое-какая секретная информация. Они служат снарядами дляоружия, которому я не знаю названия. Это оружие выплевывает пули с огромной скоростью.

– Что ж, – Зигфрид кивнул, – мы на верном пути и….

Не успел он договорить фразу, как и Хельга пришла в себя и открыла глаза.

– Сент сказал, что ему надо посоветоваться с Властелинами, – сказала она. – Нам надо идти в Бремен. Там мы снова с ним свяжемся.

И тут меня вдруг посетила одна мысль.

– Погоди, Зигфрид. Я хотел бы проверить кое-что. Дай мне пулю и холстину.

– Тебя надолго? Может, в Бремене проверишь? – недовольно буркнул гигант.

– Нет. Но лучше разобраться с этим прямо здесь.

– Ладно.

Заполучив в свои руки требуемое, я обратился ко всем членам бригады.

– Кто-нибудь из вас владеет горной магией?

– Да. – Вперед неожиданно выступила Хельга. – Я владею. Что надо сделать?

– Ты можешь сделать так, чтобы два природных металла, насильно соединенные воедино, разошлись?

– Два каких металла?

– Ну, скажем, медь и свинец?

– Могу.

– Тогда попробуй.

Я поставил столбик пули на ровную деревяшку и отошел на безопасное расстояние.

– Погоди, а я что, не могу взять его в руки? – удивленно спросила Хельга.

– Нет. Только на расстоянии.

– Мда. Ладно, попробую.

И Хельга начала танец горной ведьмы. Зрелище было впечатляющим. Она то кружилась на одной ноге, то резко приседала, то бросала в сторону пули маленькие комки земли. Наконец она победно вскинула руки, и мы все увидели, как остроносый кончик пули покинул привычное место и упал рядом с цилиндриком. Я поднял руку.

– Всем стоять на местах! Я пойду один.

Я осторожно подошел к пуле и перевернул ее. Из устья столбика высыпался черный порошок. Я осторожно разделил его на две кучки и отнес в разные углы поляны.

– Всем заткнуть уши! – скомандовал я и послал в сторону одной из кучек маленький огненный шар.

Грохнуло так, что над лесом взлетели потревоженные вороны. От дощечки, на которой лежала маленькая кучка, да и от пня практически ничего не осталось.

– Тю! – присвистнул Зигфрид. Розовое лицо Хельги смертельно побледнело от ужаса. Но она старалась ни единым мускулом не выдать волнение. Все испортил Мойша.

– То, что этот порошочек так взрывается, можно было понять и без подобных шумных демонстраций. Практикант, что ты на самом деле задумал?

Ах ты, черт догадливый! Я подошел ко второй кучке, зачерпнул из лужицы воды и полил ее. Второй огненный шар, пущенный после моих манипуляций не возымел никакого действия.

– Эта штука боится влаги. Там, внизу, довольно сыро. И долго ящики пролежать не могли. В лучшем случае – пару недель до того, как их нашли, – пояснил я.

– А тряпка зачем? – поинтересовалась Хельга.

– Я осмотрел ее. Этой штукой чистили какие-то отверстия, где был этот порошок. Насколько я помню внешний вид нового оружия – могли чистить огненные трубки.

– То есть ты хочешь сказать, что есть кто-то, умеющий следить за этим оружием? – изумленно спросил Мойша.

– Именно. Кто-то вовремя подогнал оружие в схрон, а кто-то научил новых владельцев с ним обращаться. – ответил я.

– Зигги, это существенно усложняет дело. – задумчиво протянула Любава. – Нам только не хватало, чтобы вслед за вещами из того мира потянулись их создатели.

– Да уж, не дай Бог – пробормотал Мойша.

– Отлично, Шамтор! Что ж, тогда вперед! Надо искать – вещи, людей, все что угодно. – скомандовал Зигфрид и продолжил:

– Кстати, насчет людей у меня безусловный приказ на уничтожение.

Мы вновь взобрались на лошадей. За исключением Мойши. Он опять взгромоздился на телегу.

– Только вы так не гоните! – предупредил он, недобро глядя на Зигфрида. Второй раз говорю – коней загоните. Я-то что, я двужильный, а вот кони! Животина-то не виновата, поди!

– Хорошо, – кивнул Зигфрид.

– Не виновата, поди… – фраза была повторена с таким непередаваемым акцентом, что я приложил огромные усилия, чтобы не засмеяться. Оказывается, передразнила лешего Любава, внезапно оказавшая рядом со мной.

– У вас в Русинских землях все такие? – поинтересовался я, наблюдая за тем как Леший, чертыхаясь, разворачивает телегу.

– Только лешие, – улыбнулась девушка, – а у вас все такие? – спросила она в ответ, кивнув на Зигфрида.

– Только Зигфрид, – не задумываясь, ответил я.

Любава звонко рассмеялась. Мне понравилась ее веселый и задорный смех, но он не понравилсяЗигфриду.

– Что за смех в строю! – рявкнул он. – Отставить! Ну-ка быстро на конец…тьфу, черт, на коней и вперед!

Вот тут грохнули от хохота уже все. Особенно заливисто на этот раз заходилась Хельга. Любава заговорщицки подмигнула мне и дала шенкелей своему скакуну. Я пришпорил своего, и мы снова въехали в лес, правда, на этот раз передвигались мы куда медленнее, чем в начале пути.

До Бремена мы добрались, когда уже основательно стемнело. Я не был в этом городе ни разу, и, признаться, на меня он не произвел особого впечатления. Невысокие грязно-серые стены, неухоженные палисадники, обшарпанные двухэтажные в большинстве своем дома, постоянные выбоины в мостовых, заполненные грязью, словно созданные для того чтобы путники ломали ноги и колеса. Захудалый городишко на мой взгляд.

Улицы были пусты, но из подворотен на нас все время кто-то изучающе смотрел. Судя по всему местное отребье решало, стоит или не стоит связываться с нами.

Я представил себе, как со стороны выглядит наш предводитель на белом коне, и подумал, что только сумасшедший рискнет связываться с таким грозным воином.

Те, кто следил за нами, видимо, придерживались такого же мнения, поэтому до постоялого двора мы добрались без приключений и членовредительства. При взгляде на двухэтажное приземистое здание у меня сразу возник вопрос: чем руководствовался Сент, давая нам этот «заветный адресок»? С какого такого перепугу почтенного Хранителя могло занести в сей приют юдоли и печали? И сколько лет назад он здесь бывал?

Все пять дымоходов были основательно закопчены сверху, штукатурка на стенах потрескалась, а возле водосточной трубы прямо из цоколя здания рос неведомо откуда взявшийся упорный кустик. Отряд остановился и пропустил вперед Зигфрида.

Он спрыгнул с коня и забарабанил в входную дверь. Буянил он долго и громко, нок моему удивлению, ни одно окно в стоявших окрест домах не зажглось. Либо местные жители были поголовно все глухие, либо что скорей всего, они просто боялись. Лишний раз проявлять любопытство себе дороже.

Наконец окно гостиницы прямо над нашими головами распахнулось, и в него высунулся сначала могучий бюст, а за ним и его хозяйка – дородная краснощекая женщина. Над спящей улицей загремел ее гневный бас:

– Твою мать! Кто спать мешает? Сукины дети! Валите отсюда, пока я стражу не вызвала! Я…

Но Зигфрид извлек из притороченного к поясу кошеля серебряную монету и отойдя чуть в сторону, швырнул ее прямо в окно. Раздался громкое – Ой!

Затем дверь захлопнулась.

– Серебряной монетой в лоб – это жестоко, командир. – прокомментировала Любава. – И очень болезненно. Ты, кстати, не пробовал в бою врагов кошельком глушить? У тебя бы получилось.

– У тебя, наверно, лишние деньги есть, – глубокомысленно заметил Мойша, – эта женщина, она, тово, не откроет. Она деньги взяла и все! Так что лучше поделись со мной. Целее будет. Кидай сюда кошель. У мене лоб крепкий.

После этой тирады Мойша несколько раз хрюкнул.

– Он пошутил, – прокомментировала Любава, вновь оказавшись рядом со мной. Что-то частенько она появляется рядом.

– Если это шутка. Я такие шутки… – начал заводиться Зигфрид, тоже услышавший слова Любавы, но в этот момент дверь гостиницы распахнулась. На пороге стояла и широко улыбалась та же самая женщина, что былав окне. Очевидно, вид богатыря, мечущего серебряные монеты на улицах Бремена направо и налево, возымел свое действие. Она переоделась в новое платье и, по-моему, даже успела надеть чистый чепец.

– Заходите, гости дорогие! Таким постояльцам мы рады всегда!

Почти сразу около наших лошадей появилось трое мальчишек Двое взяли наших лошадей под уздцы. А третий, попытался залезть в телегу, но был остановлен Мойшей.

– Ты куды прешь! – рявкнул тот, – мелкота несуразная! Я за эту телегу отвечаю!

– Успокойся, – повернулся к нему Зигфрид, – отдай поводья мальчишке.

– Под твою ответственность, Зигги. Исключительно под твою ответственность. – сердито бросил поводья леший.

– Неволнуйтесь! – хозяйка обратилась к Зигфриду, сразу определив старшего, – ничто с телеги не пропадет. У Агнессы Трактирщицы еще никогда ничего не пропадало. Репутация понимаете ли…но что мы стоит в дверях, пойдемте в дом.

После этих слов мы последовали за хозяйкой в гостиницу.