Текст книги "Мясорубка"
Автор книги: Сергей Соболев
Жанры:
Боевики
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
ГЛАВА 15
Когда Рыжий скрылся в конце аллеи, Щербаков не удержался и в сердцах выругался:
– Сукин сын! Вы только посмотрите, какой спектакль разыграл! Следует признать, что в нем умер незаурядный актер.
Он кивком пригласил Буртина присесть на скамейку.
– Надо же, какую базу подвел… По всему выходит, что я злостный вредитель, эдакий ретроград, беспощадно вытаптывающий ростки нового и стремящийся во что бы то ни стало повернуть историю вспять… Обратите внимание, Юрий Михалыч, какой напор, просто ураган в двенадцать баллов, какая безграничная уверенность в собственной правоте и непогрешимости!
Щербаков невесело покачал головой.
– Мне даже как-то неловко было отказать такому человеку. Да и человек ли он? Сущий ангел во плоти, не то что мы с вами, простые смертные…
Буртин не удержался и тяжело вздохнул.
– Нехороший у нас получился разговор. Зря вы с ним так, Сергей Алексеич. Он человек злопамятный, своих обид никому не прощает…
– Я тоже своих обид не прощаю, – сухо заметил Щербаков. – Впрочем, оставим разговор на эту тему. Скажите, это он упросил вас организовать встречу?
Буртин молча кивнул.
– Это меняет дело, – не скрывая удовлетворения, сказал Щербаков. – Следовательно, сам он не считает свои позиции такими уж неприступными.
– Не нужно его недооценивать, генерал. Он сейчас в большой силе.
– Скажите уж лучше, в большом фаворе. Юрий Михалыч, если вы собираетесь заняться уговорами, то не тратьте понапрасну слов. Лучше скажите, почему Урванцеву позволено так своевольничать? И с какой стати ему даны столь широкие полномочия, что он даже не подчиняется своему непосредственному начальнику, директору ФСБ?
– Я не имею к этому никакого отношения, – мрачно заметил экс-помощник.
– А кто имеет? Чьи приказы выполняет Урванцев?
Буртин опять вздохнул, затем принялся по второму разу полировать стекла очков.
– Добро, можете не отвечать. Какие новости из Барвихи? Говорят, президент серьезно болен, но я не склонен доверять в этом вопросе зарубежной прессе.
Помощники ежедневно готовили для Щербакова обзор свежей зарубежной прессы. Просыпался он рано, в пять утра, после получасовой пробежки принимал ледяной душ, затем принимался изучать материалы, рекомендованные ему для ознакомления аналитиками фонда. Сегодня среди газетных публикаций его внимание привлекла вырезка из швейцарской «Матэн». Статья была снабжена цветным фото со стрелками, указывающими на предполагаемые недуги президента: сердце, печень и позвоночник. Щербакову было немало известно о недугах главы государства, как мнимых, так и настоящих. Он не склонен был драматизировать ситуацию, тем более что в истории встречалось немало случаев, когда никакие болезни и недуги не мешали политику достойно исполнять свои обязанности. Примером является тот же Франклин Рузвельт, перенесший полиомиелит, последовавший вслед за этим паралич обеих ног, – человек, четырежды избиравшийся на пост президента Соединенных Штатов.
– Болен? – задумчиво переспросил Буртин. – Я бы не сказал, что он болен. Да, он сейчас измотан до крайности, последние месяцы дались ему не просто, колоссальное нервное напряжение, но все это поправимо. Обратно в Москву он собирается вернуться в самом начале августа, за неделю до церемонии инаугурации. Кстати, я вчера был у него в Барвихе.
– Ну и что президент? – с безразличным видом спросил Щербаков.
Буртин улыбнулся самым краешком губ.
– Нет, Сергей Алексеевич, ни о вас, ни о ваших предложениях он не обмолвился ни словом.
Щербаков развернулся вполоборота, смерил его пристальным взглядом, но от расспросов воздержался. Буртин в душе позавидовал самообладанию этого человека. Нервы у него, как стальные канаты. Заварил такую кашу, а сам сидит с безразличным видом, как будто разговор интересует его постольку поскольку. Здоровенный камень швырнул Щербаков в застойный кремлевский омут, ох как долго еще будут круги по его поверхности расходиться.
В прошлую пятницу в Барвиху наведался премьер. Самое странное, что его визит в этот день не планировался. О чем они беседовали с президентом на протяжении двух часов, остается тайной, но обратно в Первопрестольную он возвращался темнее тучи. В понедельник, незадолго до Буртина, в санаторий подъезжали оба спикера, и тоже не ясно, о чем они там толковали. На сегодня у президента была запланирована встреча с секретарем Совета безопасности и силовиками, в среду он примет министров экономики, финансов и председателя Центробанка, а в четверг генпрокурора и министра юстиции. Высокие сановники вызваны в Барвиху вроде бы с конкретной целью – обсудить состав нового Кабинета министров, но это лишь формальный предлог. В действительности же речь будет идти совершенно о других вещах. Например, о надвигающемся острейшем кризисе в экономике и финансах, а также о том, где изыскать средства, чтобы выполнить хотя бы часть предвыборных обещаний. Нет, не перед избирателями, население может месяцами не получать зарплату и ничего с ним не случится, не сдохнет оно, то есть население, это уже доказано опытом, а будет еще злее крутиться и таким образом приобщаться к свободе и демократии. Речь идет о деловых кругах, акулах нарождающегося капитализма, вот с ними как раз портить отношения ни к чему. Хотя и народу бы неплохо подбросить немного деньжат. Если, конечно, что-нибудь останется.
– Следует признать, – после паузы продолжил Буртин, – что благодаря вам, Сергей Алексеич, в руках президента оказалась увесистая палица, которой он сейчас охаживает спины ближайших соратников. Эдак, знаете, любя, не в полную силу, с воспитательной целью. Ну да ладно, я о другом хочу сказать. Слыхали, наверное, в Кремле сейчас циркулируют разные слухи, порой самые невероятные…
Буртин замялся, он так и не решил для себя, насколько откровенным он может быть с Щербаковым, но тот сам пришел ему на помощь:
– Например, такой… После победы на выборах, одержанной во многом благодаря моральной и материальной поддержке доверенных лиц из ближайшего окружения, президент вынужден будет поделиться с ними властью. Далее события будут развиваться таким образом, что со временем он превратится в парадную вывеску российской государственности, в некий символ гаранта прав, свобод и необратимости реформ. А страной от его имени будут править другие лица.
Буртин изобразил озабоченность.
– Да, мне не раз доводилось слышать подобные разговоры. Особенно в последнее время.
– Нечто похожее имело место в недавнем прошлом в Китае, когда дряхлеющий на глазах Дэн Сяопин выступил в роли гаранта экономических реформ. Насколько я понимаю, нашего президента подобная перспектива не устраивает?
– Совершенно верно, – после небольших раздумий произнес Буртин. – Существует сценарий, по которому полномочия главы государства будут в недалеком будущем существенно ограничены. Не законодательным путем, а на практике.
– Путем интриг и закулисных сделок, – уточнил Щербаков.
– По сути, – продолжил Буртин, – ему оставят лишь представительские функции. Последние кадровые перестановки, думаю, вы согласитесь со мной, наглядно доказывают, что подобный сценарий в отличие от большинства кремлевских сплетен является суровой реальностью.
Щербаков не ожидал от экс-помощника подобной откровенности. Буртин выстрелил прямо в «десятку». За сравнительно короткий промежуток времени президента вынудили отправить в отставку самых преданных ему людей: Грачева, Сосковца, Коржакова, Барсукова и Егорова. К ним можно причислить и бывшего помощника президента Буртина, хотя для последнего шанс вернуться в большую политику все еще сохраняется. Тем самым президент приобрел себе немало новых сторонников и еще раз доказал, что он незаурядный мастер политической интриги. Но не следует забывать, что эти его шаги носят вынужденный характер. Потери вполне очевидны. После ухода с постов вышеназванных людей глава государства лишился всеобъемлющего контроля над силовыми структурами и собственным аппаратом. Это обстоятельство не могло не поколебать его собственных позиций на политическом олимпе.
– Президент познакомил вас с моими предложениями? – полюбопытствовал Щербаков.
– В общих чертах. А вам известно, Сергей Алексеич, что премьер еще в пятницу распорядился, чтобы эксперты срочно подготовили аналитическую записку для президента по существу затронутых вами проблем? Нет? Одна из групп аналитиков работает над этим заданием вот уже третьи сутки…
Он взмахом руки указал на одно из зданий, чьи контуры едва просматривались из-за деревьев парка.
– В их распоряжении имеются копии всех ваших документов. Можете не сомневаться, они камня на камне не оставят от предложенной сотрудниками вашего фонда концепции дальнейшего развития реформ, особенно в той ее части, которая касается исправления ошибок, допущенных в ходе приватизации. Кое-какие наработки у них уже имеются, мы ведь всерьез готовились противостоять попыткам коммунистов разыграть эту козырную карту в ходе выборов.
– Сомневаюсь, чтобы экспертам правительства удалось найти ошибки в наших выкладках и расчетах.
– Я тоже в этом сомневаюсь, – с нажимом произнес Буртин. – Но я точно так же сомневаюсь в том, что президент согласится действовать по вашей указке. Ваши предложения носят ультрарадикальный характер. Если он подпишется под ними, это будет означать откат к прежним временам, он потеряет престиж реформатора, другими словами, он самолично зачеркнет проделанную в союзе с демократами титаническую работу.
– Нет, не так, Юрий Михалыч. – Щербаков медленно покачал головой. – Тем самым он исправит хотя бы часть из допущенных им за последние годы грубейших ошибок. Именно об этом мы говорили во время последней нашей беседы. И у меня сложилось впечатление, что президент готов действовать в этом направлении, при условии, конечно, что он тщательно взвесит все последствия подобного шага.
Буртин невесело улыбнулся:
– Следует признать, генерал, ситуацию вы просчитали безупречно. Все прекрасно отдают себе отчет в том, что мы стоим на пороге острейшего кризиса, но никто, включая самого премьера, не может сказать, как нам избежать потрясений. Бюджет трещит по швам, в финансах черт ногу сломит, социальные крайности достигли предела, в Чечне, похоже, мы завязли на ближайшие полстолетия…
Буртин не стал дальше заниматься перечислением, лишь раздраженно махнул рукой.
– Наши болячки вам известны не хуже меня. А тут еще тайные игры вокруг престола… И в этот драматический момент на горизонте вдруг появляетесь вы, генерал Щербаков, и, подобно алхимику, предлагаете добыть из воздуха некий магический кристалл, формулу всеобщего спасения. Вооружившись цифирью, вы пытаетесь доказать, что существует способ не только преодолеть кризис, но и существенно поправить дела в экономике.
– Не только в экономике, – уточнил Щербаков.
– Разумеется, – рассеянно кивнул Буртин. – Но вот что любопытно, Сергей Алексеевич… В преамбуле одного из предложенных вами вниманию президента документов вы приводите данные о масштабах злоупотреблений, допущенных в ходе приватизации, а также свои расчеты прямых и косвенных потерь. Должен признать, ваш анализ произвел на президента большое впечатление. Сравнительно недавно, в апреле месяце, мы подготовили для главы государства аналитическую записку по сходному вопросу. Так вот, между двумя нашими докладами существует масса разночтений…
– Я знаком с этим документом, – сказал Щербаков. – Приведенные в нем расчетные данные занижены как минимум на порядок.
– Можете не продолжать, – досадливо поморщился Буртин. – Эти чертовы аналитики в очередной раз напортачили со своими методиками и ввели нас в заблуждение, не только меня, но и президента.
– Меня это нисколько не удивляет, – пожал плечами Щербаков. – Существует множество влиятельных лиц, ведомств и учреждений, абсолютно не заинтересованных в том, чтобы истина стала достоянием гласности. А тут еще выборы на носу, давать оппозиции лишний повод для скандальных разоблачений вам было как-то не с руки.
– Здесь имеется доля и моей вины. – Буртин решил, что нет никакого смысла лукавить перед столь информированным человеком. – Но давайте все же вернемся к прежней теме. Ваши сотрудники проанализировали до пятидесяти случаев незаконной приватизации промышленных объектов, в дополнение к этому вы поставили под сомнение результаты двух десятков залоговых аукционов. Понимаю, что список при желании можно расширить. И все же, Сергей Алексеевич, откуда у вас столь исчерпывающие сведения о приватизационных сделках?
Щербаков на некоторое время погрузился в размышления.
– Можете не сомневаться, Юрий Михалыч, у нас имеются надежные способы получения информации. К сожалению, ответить более конкретно на ваш вопрос я пока не готов.
– А если его вам задаст президент?
– В этом случае мне придется выложить все начистоту, – краешком губ улыбнулся Щербаков. – Впрочем, тайны здесь особой нет. В прежние времена, когда еще существовал Первый главк КГБ, мы пристально наблюдали за состоянием организованной преступности на Западе и в странах третьего мира, исследовали механизм и способы заключения преступных сделок. Говоря современным языком, осуществляли мониторинг закордонной преступности. Не буду сейчас распространяться, зачем мы этим занимались, скажу лишь, что нам удалось создать целый ряд методик для подобного рода исследований. Как видите, разработки сейчас пришлись как нельзя кстати. Ну, а во-вторых, и это главное, мои аналитики работают не в пример лучше ваших.
– Выходит, правду говорят, генерал, что вы располагаете обширной агентурой в правительственных учреждениях и деловых кругах?
– Эти слухи сильно преувеличены, – сухо сказал генерал. – К тому же, Юрий Михалыч, ваша недавняя должность позволяла вам окончательно прояснить этот давно навязший в зубах вопрос.
– Ну хорошо. – Буртин невольно вздохнул. – Вам в очередной раз удалось уйти от прямого ответа. Скажите, Сергей Алексеич, с чего это вдруг вы решились передать все эти сведения президенту? Вы же не могли не понимать, что тем самым рискуете нажить себе массу недоброжелателей?
– А что прикажете делать? Держать кукиш в кармане? – с мрачной улыбкой спросил Щербаков. – А не лучше ли будет на время забыть о личных обидах и всем вместе попытаться хоть как-то исправить положение? Такой шанс еще сохраняется, но время работает против нас. Надеюсь, президент это понимает.
– Ах вот оно что… – задумчиво протянул Буртин. – Примерно те же слова мне довелось услышать вчера в Барвихе. Теперь я понимаю, откуда ветер дует. Вообще-то не секрет, что президент собирается уже в самом ближайшем будущем предпринять некоторые шаги, которые позволят ему существенно поправить имидж выдающегося реформатора и отца нации, причем не только среди собственного народа, но и в глазах будущих поколений. Другое дело, насколько далеко он готов в этом своем стремлении зайти.
Буртин посмотрел на часы.
– Благодарю вас, генерал, что вы согласились приехать в Волынское. Не возражаете, если я передам наш разговор президенту? – Буртин запнулся, затем с некоторым смущением добавил: – Не скрою, он с интересом наблюдает за развитием ситуации.
Щербаков позволил себе легкую улыбку.
– Не нужно оправдываться, Юрий Михалыч. Можете изложить наш разговор полностью, без купюр. Не сомневаюсь, что мой главный оппонент сегодня же отправится в Барвиху и постарается при случае вылить на меня очередной ушат грязи.
– Да, иногда он позволяет себе вольно интерпретировать чужие речи, – с видимой неохотой признал Буртин. – У вас имеются какие-нибудь просьбы и пожелания, генерал? Должен сразу же предупредить, что мои нынешние возможности далеко не безграничны.
– Просьба у меня будет только одна. – Щербаков ненадолго задумался. – Когда увидите президента, передайте ему мою просьбу о встрече. Крайне необходимо, чтобы наша встреча состоялась еще до окончания сроков известного вам ультиматума. Иначе ситуация может окончательно запутаться.
Буртин посмотрел на него с явным сожалением.
– Я передам вашу просьбу президенту, но… Боюсь, в указанные вами сроки встречу организовать не удастся. Дело в том, генерал, что у правоохранительных органов накопилась масса претензий к возглавляемому вами фонду. Сами понимаете, Сергей Алексеич, до тех пор, пока с вас не будут сняты все подозрения, ни о какой встрече с президентом даже речи быть не может.
Они поднялись с парковой скамьи. Сохраняя молчание, направились в сторону площадки, где Щербакова в машине поджидал его личный шофер Костя Ершов.
Прежде чем проститься с экс-помощником, Щербаков решил прояснить для себя еще один важный вопрос.
– Юрий Михалыч, а что будет, если я проявлю упорство? Отвечу отказом на все прозвучавшие сегодня и, не скрою, лестные для меня предложения? Что за этим последует?
В глазах Буртина, скрытых толстыми дымчатыми линзами очков, в этот момент трудно было что-либо прочесть. Но в голосе его явственно прозвучали нотки сожаления.
– На вас спустят всех собак. В первую голову опасайтесь своих бывших коллег, особенно Урванцева.
– А вы сами на чьей стороне будете, Юрий Михалыч?
Буртин ответил без раздумий, казалось, он давно уже ждал подобного вопроса:
– Вы еще не поняли, генерал? Все очень просто. Я всегда на стороне тех, кто побеждает.
ГЛАВА 16
Когда на автостоянке возле спецобъекта Волынский появились два внушительных «Гранд-Чероки», назойливые наблюдатели из ФСБ тут же покинули свой пост. До штаб-квартиры фонда на Воровского добрались без приключений. С восьми утра у Литературного музея и здания Театра-студии киноактера несли дежурство две бригады, – точно в таких же скромных черных «волжанках», что сопровождали Щербакова в Волынское, – но к полудню они снялись с якоря и убыли в неизвестном направлении. Остались, правда, посты внешнего наблюдения, со стороны улицы Чайковского и рядом с церковью Симеона Столпника, но это было обычной практикой, «топтунов» уже знали в лицо. Напрашивался вывод, что Урванцев решил на время оставить организацию Щербакова в покое. Не исключено, что такой приказ отдал ему Рыжий, щедрой рукой отваливший генералу двое суток на размышления.
Первым же делом Щербаков вызвал к себе в кабинет Лианозова. Не вдаваясь в подробности, он пересказал ему содержание своих переговоров с Рыжим и экс-помощником Буртиным, затем поинтересовался, что удалось разузнать о Первушине.
– Тридцать четыре года, майор, работал в УФСБ, в отделе внутренних расследований, уволен по собственному в феврале прошлого года. Женат, двое детей. В настоящее время трудится в ЧОПе «Комес-Секьюрити».
– Что за фирма? – поинтересовался Щербаков. – В нашем компьютере имеется на нее материал?
– Сведений не так уж много. Агентство существует с июля девяносто третьего. Офис находится на Ленинградском проспекте, в двух шагах от станции метро «Войковская». Может, обращали внимание, там есть большой магазин электротоваров. Вернее, был до недавнего времени, сейчас там ремонт. Вход в офис со двора. Удалось выяснить, что этой весной сотрудники «Комеса» охраняли ночной клуб «Ресторан «Аякс», но сейчас там охрана сменилась. Кажется, ничего не упустил.
– Пробовали делать запрос через компьютер ГУВД?
Лианозов покачал головой.
– В главке, возможно, имеются на них более подробные сведения, но я предпочел бы не торопить события. Наши организации сейчас под колпаком, аналитикам из информационного центра ГУВД это известно, так что наш интерес к «Комесу» может некоторых людей насторожить. Боюсь, как бы раньше времени не спугнуть дичь.
– Что вы собираетесь предпринять?
– Наведем справки через УЛРР и префектуру Северо-Западного округа. Как только ситуация прояснится, подключу Захарова, будем с ними поближе знакомиться.
– Действуйте осмотрительно, Вадим Николаевич. У меня предчувствие, что эта ниточка может привести нас к «призракам». Какие новости из Минюста?
– Я только что оттуда.
Лианозов улыбнулся каким-то своим мыслям, затем продолжил:
– Степанцов отчаянно трусит. Хотите узнать, как он общается со мной? Через одного из своих помощников, на прямой контакт идти не желает.
Он выложил на стол перед Щербаковым сложенный вдвое лист бумаги. Тот развернул, полюбовался цифирью с пятью нулями, криво улыбнулся:
– Губа у него не дура. Придется расстаться с указанной суммой, другого выхода нет. Когда он будет готов передать нам сведения?
– В четверг. Самое позднее, в пятницу.
Щербаков нахмурился. Времени в обрез, но и торопить события нельзя. Если нажать на Степанцова, он может испугаться, уйти в сторону, тогда добыть информацию по «призракам» будет еще сложнее.
Щербаков нажал кнопку интеркома, предупредил помощника, что обедать он сегодня не будет, затем попросил принести стакан чая для себя и кофе Лианозову.
– Что в Грозном? – поинтересовался он у Лианозова.
Лианозов добавил в кофе сливок по вкусу, отпил маленький глоток, затем аккуратно промокнул губы носовым платком.
– В Грозном в ближайшие два-три дня ожидается крупная провокация. Цель ее пока прояснить не удалось, но называют несколько фамилий из ближайшего окружения Завгаева.
– Что, опять деньги не поделили?
– Выходит, что так. Вчера вечером и сегодня ранним утром в Грозный вылетело несколько групп сотрудников ФСБ. Я приказал всем нашим людям покинуть Грозный. Даже наблюдателей решил не оставлять. Мы не должны давать ни малейшего повода для провокаций.
– Как мы в таком случае будем получать оттуда информацию?
– По обычным каналам: Генштаб, ГРУ и ФСБ. Как только ситуация в Грозном стабилизируется, я сразу же верну туда наших людей.
Щербаков задумчиво посмотрел в окно.
– У меня такое предчувствие, что это случится не скоро. Есть сведения о предстоящем штурме Грозного?
– Ориентировочная дата уже известна – пятое августа, накануне церемонии инаугурации. Масхадов и Гелаев сейчас в Шали, Басаев, как обычно, обретается в Ведено, Яндарбиев уехал на несколько суток в Азербайджан. Подготовка идет полным ходом: накапливают людей, оружие, боеприпасы, поджимают блокпосты федералов, производят перегруппировку сил. Акция ожидается серьезная. Никаких контрмер со стороны федералов не предусмотрено.
– Вот сукины дети! – вполголоса выругался Щербаков. – Хотя чему тут удивляться? Предстоит списать в расход огромные суммы, значит, и штурм будет на полном серьезе, не то что в марте. Бригаду в Сочи послали?
Лианозов посмотрел на часы.
– Они вылетят рейсовым самолетом в 15.00. Боюсь, генерал, опоздали мы с этим.
Щербаков резко вскинул голову, вопросительно посмотрел на Лианозова.
– В чем дело, Вадим?
Лианозов, не скрывая досады, коротко вздохнул.
– Эту новость я приберег напоследок. С самого утра я распорядился связаться с одним из охранных агентств в Сочи – это дружественная нам организация – и попросил их присмотреть за Викторией вплоть до прибытия в город наших сотрудников. Перед вашим возвращением из Волынского был получен факс примерно такого содержания: «Вашу просьбу выполнить не можем. Журналисты Строганова и Авдеев выписались из гостиницы «Жемчужина» 09.00.30, убыли в неизвестном направлении…»
– Ну, Вика… – Щербаков сокрушенно покачал головой. – Не даст она мне помереть от старости. Хотел бы я знать, куда на этот раз ее понесло?
Озабоченное лицо Лианозова на мгновение осветила легкая улыбка.
– Скоро узнаем, Сергей Алексеич. Думаю, уже сегодня вечером ее очередной репортаж пройдет по каналам Си-эн-эн. Ну а если говорить серьезно, то я распорядился навести о ней справки в самом Сочи, а также в Анапе, Краснодаре и Ставрополе. Она фигура заметная, если объявится там, нам сразу же дадут знать. Имеется и другой способ узнать о ее нынешнем местопребывании, но… Не хотелось бы пока к нему прибегать.
– Мы могли бы связаться с Андертоном или Брэдли. Они наверняка в курсе.
– Именно это я имел в виду. Но эту парочку сейчас обложили со всех сторон.
– И Андертона?
– Да. Хотя и не так плотно, как Брэдли.
– Кто?
– Свои. Сотрудники службы безопасности посольства.
Щербаков надолго погрузился в размышления. Итак, вслед за Брэдли слежку установили еще за одним американским журналистом, Андертоном. Это дурной знак. Какими соображениями при этом могли руководствоваться американцы? Ответ вроде бы лежит на поверхности. Андертон является близким приятелем Брэдли, не исключено, что последний посвятил его в свои планы. Существует и другое объяснение. Андертон также является менеджером Виктории, он волен во время действия контракта диктовать ей свои условия, например, он способен произвольно менять маршруты поездок. И если именно поэтому американцы взяли Андертона под негласный надзор… Тогда могут стать реальностью самые худшие его опасения.
– Активизируйте поиски, – стараясь не выдавать своих чувств, ровным тоном сказал Щербаков. – Как только выяснится ее точное местонахождение, сразу же высылайте туда людей. Не нужно долгих уговоров, начнет упрямиться, вяжите по рукам и ногам и в Москву, а здесь я уже с ней сам переговорю. Что касается Андертона и Брэдли, то от всяких контактов с ними следует пока воздержаться.
– Это разумно, – согласился Лианозов. – Не хотелось бы, чтобы наши недоброжелатели узнали о возникшей проблеме. Я не очень удивлюсь, если вскоре выяснится, что американцы поддерживают взаимовыгодные контакты со службой Урванцева.
– Ну что ж, Вадим Николаевич, в ваших словах есть резон. Не будем поднимать пока панику. Вика обычно сразу же после прибытия на новое место звонит матери или Димкиной жене. Надеюсь, она и на этот раз не изменит своей привычке. Если до восьми вечера от нее не будет никаких новостей, придется допросить Андертона. Захаров еще не вернулся?
– С минуты на минуту должен быть. У него назначена встреча с контрразведчиками из московского управления. У нас сложилось впечатление, что мистер Хейс прибыл в Москву не один, а в сопровождении немалой свиты.
Еще примерно с четверть часа они занимались другими делами фонда, пока в кабинет не вошел Захаров. Он принялся разгружать карманы пиджака, выкладывая на стол пачки цветных фотографий и микрокассеты.
– Братья-чекисты потрудились на славу, – с широкой улыбкой на лице заявил Захаров. – Да и наши «топтуны» не оплошали.
Щербаков взял из пачки несколько снимков, оставшуюся часть добычи передал Лианозову.
– Что на кассетах? – спросил Лианозов.
– Фильм первый: семейство Брэдли отбывает в аэропорт Шереметьево-2. В качестве приглашенных «звезд» фигурируют четверо сотрудников отдела безопасности посольства. Они аккуратно сопроводили журналиста и его семейство до аэропорта, там к ним присоединилась парочка церэушников, тоже из числа посольских. На второй кассете запечатлена высадка американского десанта в центре Москвы.
– Добро, – сказал генерал. – Кино мы посмотрим чуть позже. Кто эти люди, Денис? Личности установили? Цель приезда? Что говорят по этому поводу приятели из УФСБ?
Щербаков поднес к глазам один из снимков.
– Лицо этого человека мне знакомо. Он, случаем, не из системы МАТ [8]8
МАТ – Международная ассоциация телохранителей.
[Закрыть]
– Он там второй человек, – подсказал Лианозов. – Ричард Паркинсон, два трехлетних контракта в подразделении «Дельта», участие в спецоперациях в Персидском заливе, Сомали, Панаме, Колумбии. Двух человек из числа его свиты я знаю, это инструкторы МАТ, у нас в России они частые гости.
Лианозов отложил снимок в сторону, взял другой.
– Еще одна знакомая личность. Сэм Вудфорд, бывший сотрудник РУМО, звание не то майор, не то подполковник. Помните, Сергей Алексеич, месяца три назад мы помогли питерскому АО «Квант» подготовить иск для передачи в арбитражный суд?
– Как же, – кивнул Щербаков. – Я хорошо помню этот случай. В качестве покупателя тогда выступал инвестиционный фонд «Столица», так?
– Верно. А контрольный пакет акций фонда незадолго до аукциона втихую приобрели американцы, две корпорации из Чикаго. Сделку тогда удалось расторгнуть. Причина: недолжные платежи и отсутствие у иностранных фирм разрешения правительства на проведение подобных операций.
– И что этот Вудфорд?
– В «Кванте» он занимал должность советника по конверсии. Вставлял нам палки в колеса, как только мог. Так что мы с ним уже старые знакомые.
Он вновь принялся тасовать колоду.
– Так… Если не ошибаюсь, этот тип также из РУМО. Числился советником на предприятиях ВПК в Жуковском и Красноярске. А эти двое… Вы должны их знать, генерал.
Он передал снимок Щербакову.
– Как же… Эта парочка давно крутится в Москве. Напомните, откуда они, из АНБ?
– Так точно. Работали по контракту с ФАПСИ, привлекались в качестве технических экспертов к разработке мер безопасности при запуске компьютерной системы «Выбор». По нашим данным, в данный момент они обретаются на Мясницкой, помогают монтировать «Гидру». Остальных я не знаю. Нужно будет покопаться в компьютерных базах и поспрошать моих мальчиков, может, кому и доводилось прежде с ними сталкиваться.
Захарову не удалось скрыть восхищение энциклопедическими познаниями своего друга.
– Ну ты даешь, Вадим! У тебя самого голова работает не хуже любого компьютера. Те четверо, кого тебе не удалось опознать, работают в системе МАТ. В Москву прибыли вместе с Хейсом. Вероятнее всего, они приставлены к нему в качестве личной охраны. Паркинсон с двумя помощниками приехал в Москву вчера вечером, таллинским поездом. Официально цель поездки обозначена следующим образом: участие в семинаре, организованном НАТ [9]9
НАТ – Российская национальная ассоциация телохранителей.
[Закрыть] , а также организация летних учебных лагерей для сотрудников служб безопасности коммерческих структур. Вся эта веселая компания провела ночь в посольстве, а в девять утра они с вещичками перебазировались в гостиницу «Националь».
– Гартнер?
– В аэропорт он не поехал, вместе с Маклилланом составил компанию своим соотечественникам. Американцы не стали мелочиться и сняли в «Национале» целый этаж. Мне передали план гостиницы, так вот, они сняли парочку «президентских» апартаментов, один «люкс» и еще шесть из тринадцати «кремлевских» апартаментов. У главного входа со стороны Моховой бдит охрана. Проход на второй этаж к ресторану «Московский» временно перекрыт. На «американский» этаж посторонним вообще хода нет, там дежурят сотрудники отдела безопасности посольства.
– Воистину американский размах, – с иронией прокомментировал сообщение помощника Щербаков. – Они чувствуют себя хозяевами положения и даже не скрывают этого.
– Да, чуть не забыл, – торопливо добавил Захаров, – парни из контрразведки предупредили, что все эти люди неплохо владеют русским языком, а также в курсе местных обычаев и традиций.
Щербаков многозначительно посмотрел на своих молодых сотрудников.
– Надеюсь, вы понимаете, молодежь, что все эти люди неспроста появились в Москве? Серьезная публика, таких из-за мелочей беспокоить не будут.
