Текст книги "Пятый уровень"

Автор книги: Сергей Веселов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22

Канареечно-желтые шторки в комнате Будильника постепенно приобретали ядовитый, зеленоватый оттенок, какой появляется на плавленом сырке, если его пару дней подержать на солнышке. Это они проходили еще в третьем классе на уроке рисования: желтый плюс синий равняется зеленый. А улица за окном становилась все более и более синей. Deep blue. «Глубокий синий». Так называется шахматный компьютер, с которым когда-то сражался Гарри Каспаров. Ай-би-эмовский суперагрегат весом в несколько тонн.

Компьютер, с которым весь день сражался Тимофей, был намного проще. И все-таки он оказался куда более опасным противником.

– Сколько времени? – спросил Тим.

– Десятый час, – зевая и растягивая слова, сказал Генка Будильник. – Детям пора спать.

– Тогда иди и ложись, – сказал Тимофей, не отрывая взгляд от экрана.

За десять часов Тим успел просмотреть не более дюжины компакт-дисков. Осталось еще восемь. А рано утром им с Серегой надо идти в «Дом Ашеров». Последняя игра сезона, черт побери.

Если бы игрушки были поскучнее и пооднообразнее, Тим просмотрел бы всю пачку до полудня. Но, как назло, ни одну из них нельзя было пролистать с сухим безразличием, словно учебник по математике.

Они околдовывали. Натурально околдовывали. Они заставляли забывать о времени.

«Space Quyst – III». Тим с самого начала знал, что это не то, что ему нужно, но выбрался оттуда лишь спустя час с небольшим, опомнившись на планете под названием Флибхат.

«Syndicate». Здесь он застрял еще дольше, хотя думал глянуть лишь на первую заставку. Все время в голове вертелась дурацкая мысль: «Слушай, а вдруг ты что-то напутал с названием? Может, тебе нужен не „Замок на холме“, а что-то другое?..»

Коробки с дисками не были подписаны. Однако они были аккуратно уложены в ячейки специальной пластиковой полочки. Генка сказал, что его личных дисков здесь нет – он постоянно меняется с кем-то.

– Я даже сам не успел просмотреть весь этот хлам, – сказал он.

Будильник все время маячил где-то за спиной, и первое время Тимофею было от этого не по себе. Думал: а вдруг шарахнет чем-нибудь?.. Потом успокоился. Генка присмирел. Возможно, ему было стыдно вести себя так, словно какой-то дохлый семиклассник взял его в оборот. И поэтому он вел себя так, будто сам великодушно разрешил младшему товарищу понажимать на кнопки.

– А вот классная игра, – говорил он время от времени, подсовывая Тимофею очередную игрушку.

И он не ошибался. Плохих игр здесь не было. И когда Тим в очередной раз возвращался из королевства Давентри или из страшного особняка Деркето в Луизиане, часовая стрелка будильника, стоявшего на книжной полке, сдвигалась на одно или даже два деления.

Потом время от времени в прихожей раздавался звонок, доносились какие-то разговоры. Пришел с работы Генкин отец, плотный мужчина с широким красным лицом. Потом – Генкина мать, нагруженная авоськами с яблоками и капустой.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – бормотал Тим.

– Яблочко хотите?

– Спасибо.

Потом Генка сказал, что ему надо идти по делам. Тим ничего не ответил. Он ему уже все сказал. Генка так никуда и не пошел.

– Сколько времени?

– Половина двенадцатого, – сказал Будильник. – Мои старики укладываются спать. Вали отсюда.

– Еще немного, – сказал Тим. – Пожалуйста.

Генка матюкнулся себе под нос.

«The 7th Quest». Тим заставил себя нажать кнопку «Esc» и перевел дыхание. Это был последний диск.

– Все, – сказал Генка. – Уже ночь. Твоя мамаша наверняка подняла вой на всю округу.

– Где остальные игры? – спросил Тим.

– Да пошел ты! – зашипел Будильник. – Какие еще игры?!

Тим утопил кнопку на корпусе, и диск с мягким гудением выплыл наружу. На столе у Генки царил беспорядок: пачки с фотографиями, дешевые книжонки по астрологии и боевым искусствам Востока, цветные вырезки, какие-то фигурки из пластилина… И диски, покоящиеся на аккуратненькой полочке.

Диски, покоящиеся на аккуратненькой полочке…

«У него должен быть еще один компакт, – подумал Тим. Вернее, не столько подумал, сколько попытался себя в этом убедить. – Один, последний. Тот, с которым он играет постоянно. Все игрушки, которые он мне подсовывал, его не интересуют, иначе они валялись бы кучей на столе, как и все остальное».

Тим пошарил рукой по столу, раздвинув в стороны бумажный хлам.

– Что ты там ищешь, малява?..

Ага. Сейчас у него начнется истерика.

– Вот что.

Из-под вырезок с автомобилями и голыми тетками показался серповидный край диска, переливающийся всеми цветами спектра. Тимофей смахнул на пол еще несколько глянцевых журнальных листов и взял пластмассовую коробку. Потом молча раскрыл ее.

– Ты..!

– А теперь помолчи, – сказал Тим, вставляя диск в компьютер. – Еще полчаса. А потом я уйду.

* * *

Экран несколько раз торопливо моргнул, и наконец показалась картинка. «Castle on the Hill. Vol.2». Тим перестал дышать.

Да. Это был тот самый дом. «Дом Ашеров». Холм. Ложбинка перед холмом, где Серега обычно дожидался мотоциклистов. А вот и ворота подземного гаража, расписанные краской из пульверизатора… Только все это уменьшено до мультяшных размеров компьютерного экрана. И парк вокруг дома не такой жидкий. Компьютерному парку как минимум двадцать лет.

Перед глазами прошла какая-то бесцветная волна, словно сгусток плазмы. Голова закружилась. Тимофей лихорадочно потер виски.

Галлюцинации?..

Невероятное совпадение?..

Или Ростик Зельнов в самом деле время от времени эмигрирует в виртуальный мир, где правит под именем Черного Короля?..

Черт побери, значит, это возможно?!

Значит, если сейчас нажать «Enter», то появятся мотоциклисты, а вслед за ними Ростик, и он прогундосит металлическим бесцветным голосом: «Елы-палы! Договаривались же на девять утра! Чего приперся так рано?»

Нет. Тим мысленно натянул вожжи, чувствуя, как бешено храпят черные кони, стремящиеся унести его воображение дальше, дальше, дальше – пока не расшибутся в лепешку.

Спокойно. Все нормально. Это… это какое-то дурацкое совпадение.

Тим нажал на «Enter». Ворота подземного гаража поднялись, и из них выехали два мотоциклиста. Главный герой – маленький человечек с непропорционально большой головой – беспокойно вышагивал по траве напротив дома. Тимофей как завороженный смотрел на экран. Его пальцы, лежащие на кнопках курсора, заметно подрагивали.

– Завязывай, слышишь?.. – бубнил Будильник.

Тим видел знакомые очертания комнат. Зеркальный коридор. Круглая зала. «Черные маски». «Дед Мороз». Компьютер издавал хрюкающие звуки, означающие, что главный герой очередной раз получил в челюсть. В конце концов на красном фоне запрыгала надпись «GAME OVER». Он не дошел даже до второго уровня.

Проклятие!.. Тимофей вышел из игры и открыл файл-подсказку, Та-ак… «Клавиша F7 – свободное перемещение с уровня на уровень». Тим отчаянно забарабанил по клавишам. Большеголовый уродец носился как угорелый, сшибая на ходу мебель. «Зеленые маски». «Рокеры». Черт… Дальше. Дальше.

Третий этаж. Четвертый. Тим старался запомнить расположение комнат и ловушки. Однако стараться – этого мало… В голове плыл туман. Мозги отчаянно лихорадило.

Все! Громила, вооруженный металлической цепью, с размаху двинул человечку по голове. Экран заморгал. Конец игры.

Рука Тимофея снова автоматически нажала на клавишу F7. И вдруг он снова увидел человечка. Тот стоял по стойке «смирно» в полутемном помещении на дощатом полу. А на экране вспыхнула большая цифра пять.

Так это еще не конец?..

Пятый этаж. В доме Ростика Зельнова их только четыре. Несоответствие? Не может быть. Если даже ложбинка похожа, если на воротах гаража одни и те же разноцветные разводы… И все-таки – пять этажей!..

Стоп. Тим внимательно всмотрелся в экран. Но ведь это не этаж, а всего лишь чердак. В доме Ростика тоже наверняка есть чердак – не правда ли?

… Из-за огромного шкафа на человечка смотрело чье-то лицо. Угрюмое обезьянье лицо, Тим пошарил в меню и нашел имя этого героя: «Cobold». Огромное уродливое тело медленно выплывало из-за шкафа. А человечек беспомощно перебирал ногами.

– Генка, – негромко позвал Тимофей. – Что это такое?

Будильник уже успел задремать на стуле и сейчас вскинулся, словно ему воткнули булавку в мягкое место.

– А?..

Тим показал на экран.

– Что это за монстрина?

Генка лихорадочно тер глаза. «Сейчас драться полезет…» – подумал Тим и с тоской посмотрел на часы. Половина второго ночи.

– Так это же кобольд, – неожиданно сказал Генка.

– Это я без тебя знаю. Что он здесь делает?

– Как что? – Генка пожал плечами. – Жрет. Жрет всех подряд… Его ничем не возьмешь. Он непрошибаемый.

– Непрошибаемый? – смысл сказанного доходил до Тимофея с черепашьей скоростью.

– Непрошибаемый. – Будильник зевнул и добавил: – Только осиновый кол. Если в темя вбить… А твои старики сейчас наверняка в милицию звонят.

Да, наверное, звонят. Только Тим думал вовсе не об этом.

Что же за «кобольд» ждет их с Серегой на чердаке «Дома Ашеров»?

… Компьютерный человечек сделал неосторожное движение и вдруг провалился в глубокую шахту, соединяющую все пять уровней. Он летел, широко открыв рот и растопырив руки.

И снова оказался на первом этаже.

Глава 23

От утренней росы не осталось и следа. Высохла. Уставшая за лето трава, примятая кроссовками, выпрямлялась медленно, судорожно, по-старчески. В июне она это делала куда быстрее и изящнее. След в траве исчезал за каких-то пять минут.

Тим оглянулся и увидел серо-коричневую тучу, опустившуюся на город. Смог. Его рваные края колыхались над Кольцевой дорогой.

– Чего оглядываешься? – сплюнув, произнес Серега. – Хочешь вернуться к мамке с папкой? Валяй.

– Не хочу, – сказал Тим.

Он не выспался. От этого казалось, что по коже то и дело пробегают мурашки. А лицо опухло.

Родители тоже не спали эту ночь. Когда Тимофей вернулся в третьем часу утра, мама сидела на трюмо, а на коленях у нее стоял телефонный аппарат. А лицо у нее было… Нет, про лицо лучше не надо. Увидев Тима, мама вскочила на ноги, а телефон грохнулся на пол и разлетелся на мелкие куски. А папа выскочил из кухни (облако дыма за его спиной было таким же густым, как этот утренний московский смог) и закричал: «Какого черта, я спрашиваю?!!» И Тим подумал, что сейчас его закопают на месте. Но вместо этого папа схватил его и обнял так крепко, что чуть кишки наружу не вылезли. Мама стояла и ревела в три ручья. А потом отец поставил Тимофея на пол и один только раз молча врезал ему по шее. Один раз. И не больно совсем. И Тим видел, что отец плачет, только не хочет этого показывать. И поэтому Тимофея отправили спать. А потом пришел милиционер, и папа пил с ним водку до самого утра, и они о чем-то негромко разговаривали. А в шесть часов папа залез в ванну, и в семь они с мамой пошли на работу. Перед тем как уйти, они зашли в спальню и смотрели на Тимофея, думая, что он спит. Долго смотрели. Тим даже чуть не моргнул пару раз.

…Серега шуровал впереди, «врастопырку» расставляя ноги, и всем своим видом показывая, что готов драться с Квашеным, Стиморолом и даже с этим «долбаным кобольдом» (как он его называет) – и просто счастлив от этого,

Тим даже забеспокоился, что тренировки у Миши Кун-Фу каким-то роковым образом сказались на Серегиных мозгах: его теперь невозможно было ничем удивить. Когда Тим рассказал ему об игре, в которой один к одному скопированы не только фасад «Дома Ашеров», но и расположение комнат, и даже окружающий ландшафт, – Серега выдал свое коронное:

– Ну и что?

– Как «ну и что»?! – заорал Тим. – Ведь этого не может быть!..

– Ну так и успокойся, – сказал Серега. – Не может быть, – значит, не может.

Тим говорил ему о пятом уровне, о «кобольде» – никакой реакции. Более того, Серега долгим взглядом посмотрел на Тимофея и сказал:

– По-моему, на тренировках у Миши ты отбил себе последние мозги. Хочешь доказать мне, что в доме Зельнова пять этажей, вместо четырех?

– Да, – сказал Тим. – Но…

– Подожди, – остановил его Серега и посмотрел так, как психиатры обычно смотрят на пациентов. – А теперь подумай хорошенько и скажи: сколько, по-твоему, пальцев у меня на руке? Шесть?

Тимофей ничего не сказал на это и пошел молча дальше. Потом они пересекли железную дорогу, и тогда только Тим не выдержал.

– Нам не следует ходить туда, Серега, – сказал он. – Там серьезная опасность – я нутром чую. Квашеный, Пачка, Стиморол – все это ерунда по сравнению с этой опасностью… Они просто дешевки. Они просто… – Тим не знал, как выразить то, что он только смутно-смутно чувствовал. – Нам нужно хотя бы предупредить кого-нибудь.

– Вот-вот, – сказал Серега. – Пора общественность поднимать на ноги. Иди, поднимай. Милиционеров, дворников – всех поднимай. Только сначала дай мне сыграть.

– Ты дурак, – сказал Тим.

Он не просто так сказал, чтобы обидеть его, а сказал, чтобы Серега понял: он сам для себя сейчас представляет опасность, потому что не хочет пошевелить мозгами.

А Серега остановился и схватил Тимофея за майку.

– Ты знаешь какой-нибудь другой способ заработать деньги? – крикнул он истерическим голосом (совсем как у физички Марии Иосифовны, когда ей сзади к юбке прицепят взрывпакет). – Знаешь?!. Знаешь, я спрашиваю?!

– Нет, – сказал Тим честно. – Не знаю.

– Вот и заткнись!

Серега все-таки свинья. Знает ведь наверняка, что Тим все равно не бросит его одного, что все равно пойдет с ним куда угодно, – вот и изгаляется. Героя корчит. Супермена. Непонятую личность. Только разве маме его станет лучше, если Серега пропадет на веки вечные в этом чертовом «Доме Ашеров» или вернется со свернутой на сто восемьдесят градусов шеей?

Но Тим ничего не сказал об этом, потому что не хотел драться с Серегой. И вообще не хотел с ним больше спорить. Молча они поднялись на невысокий курган, с которого «Дом Ашеров» был виден как на ладони. И все-таки здесь было четыре этажа… У Тимофея снова закружилась голова, когда он увидел перед собой картинку, неведомо как перекочевавшую из виртуальной действительности в действительность настоящую.

В его, Тимофея, действительность.

Серега достал из кармана дешевые электронные часы и скучным голосом сказал:

– Без трех девять.

А потом они спустились в ложбину перед этим чертовым домом.

Глава 24

Ростик подвигал «мышкой», и изображение на экране запрыгало. Миниатюрная видеокамера, спрятанная в верхнем, дальнем от входа углу «комнаты отдыха» на первом этаже, один к одному повторила движения «мыши». Угол обзора – неограниченный. Единственное, что он не мог захватить, так это только саму камеру.

Ростик набрал несложную комбинацию на клавиатуре, и теперь все мониторы, занимающие целую стену кабинета, разом ожили.

Вот стеклянный холл. Квашеный и Стиморол режутся в «дурака», забыв о том, что нужно наблюдать за территорией. Два оболтуса. Ничего, Ростик еще напомнит им об их обязанностях.

Вот гараж… Спортивная «хонда» лежит на полу, словно стреноженная антилопа. Пашка Немиров сосредоточенно копается в железках, на его руках – грязные полосы солидола.

А вот – кухня. Пачка с головой залез в холодильник. Что он там делает?.. Ростик слегка передвинул «мышь». Ага. Шоколад лопает, конечно.

Спортивный зал. Сюда понемногу стекаются «игроки», то бишь качаловские «трудные» подростки. Их уже довольно много (но это еще далеко не все. В Качалове каждый второй подросток – «трудный». Хэви-подросток). Человек тридцать, не меньше. Обезьяньи рожи. Двоечники. Кирюха Кашпай по кличке Подгузник проводит с ними инструктаж, баночным пивом угощает…

Каждая комната в доме была снабжена видеокамерой. А то и двумя – там, где интерьер особенно сложен и заковырист. Изображение с каждой камеры выводится на мониторы в уютном кабинете, расположенном по соседству с подземным гаражом. В этом самом кабинете и сидит сейчас Ростик Зельнов.

К половине девятого, пока остальные обитатели «Дома Ашеров» еще только продирали заспанные глаза, кашляли, сморкались и ругались спросонок, он успел проверить все камеры. Огромный особняк с сорока четырьмя комнатами был перед ним как на ладони. Это рождало чувство уверенности. Прекрасное чувство – прекраснее его может быть только азарт. Однако и он в значительной мере основывается на уверенности в своем успехе, уверенности органической, естественной, заложенной где-то в подкорке.

На свете нет людей, которым нравилось бы проигрывать. Даже самые азартные преферансисты, которые способны за ночь спустить все состояние, – думаете, они не уверены в своей счастливой звезде?.. Уверены, еще как! Отличие игроков-неудачников от всех прочих игроков состоит лишь в том, что у одних чувство уверенности ложное, а у других – настоящее, real. Суметь отличить одно от другого – вот и весь секрет успеха.

Ростик любил играть. Он неплохо разбирался в шахматах (по крайней мере так утверждал его папаша); преподаватели в его флоридской школе, которые от скуки иногда перекидывались с учениками в картишки, уважительно называли Ростика вундеркиндом.

Но это было не то. В карты и шахматы могли играть и его отец, и его дедушка, и все его прапрапрародственники. Ростику же посчастливилось родиться в то время, когда игра стала чем-то большим, чем развлечение. Чем-то большим, чем гимнастика ума. Игра стала жизнью для многих людей. Иногда даже больше чем жизнью. Это не касается тех личностей, которые каждое утро шатающейся походкой бредут из казино к стоянке такси… Ростик имел в виду многомиллионную армию программистов, художников, дизайнеров, продюсеров, которые ежегодно производили на свет сотни и тысячи новых компьютерных игр. А еще тех, кто с нетерпением ждал их появления. Все вместе они составляли огромную армию, куда более огромную, чем население любого государства. Они жили в игре. И умирали – иногда по десять раз на дню. Они кормились игрой. Они существовали не в обычном времени, по Гринвичу, а в другом – по Уильямсу (это основатель компьютерной компании «Sierra On-Line», производящей игры), где падение и возрождение королевской династии могло уместиться между завтраком и обедом; где можно было состариться, умереть и возродиться к новой жизни, пока мама с папой в соседней комнате успевают обменяться всего несколькими фразами.

Благодаря игре Ростик научился мыслить в планетарном масштабе (в этой своей способности он даже не сомневался). И видел жизнь в масштабе, через квадратное окошко монитора. Она ему нравилась такой.

Ростик щелкнул клавишами, и жующая физиономия Пачки отдалилась в глубь экрана. Пачка стал маленьким, смешным, почти игрушечным. Классический персонаж «Замка на холме».

Теперь это уже не Борька Климов по кличке Пачка, учащийся 8-го класса, двоечник, хулиган и тем не менее любимый сын своих родителей, а просто – «Орущий Индеец», один из второстепенных героев увлекательной игры. Стоит нажать клавишу – включится миниатюрное переговорное устройство, закрепленное у Пачки на вырезе майки, и тогда «Орущим Индейцем» можно будет свободно манипулировать.

– Пачка, сукин ты сын! – оглушительно закричал Ростик в микрофон.

– А?!!

Пачка чуть не упал от неожиданности.

– Что?..

– Хватит лопать шоколад, – спокойно сказал Ростик и, отключив связь, рассмеялся.

* * *

Он сохранил в компьютере параметры настройки и отключил все мониторы. Все, кроме одного. Самого главного.

Сейчас там не было видно ничего, кроме бесформенной груды одеял и мелкой пыли, повисшей в столбах солнечного света. Даже совершенная японская оптика не позволяла уловить хотя бы малейшее движение. Но движение было. Размеренное. Бессознательное. Осторожное. И Ростик чувствовал его – кожей, внутренностями, каким-то рудиментарным органом чувств, доставшимся, видно, еще от предков-питекантропов.

Ростик улыбнулся, почувствовав щекочущий холодок под рубашкой. Сегодня он, возможно, увидит то, что пока не может предложить ни одна компьютерная компания, даже такая крученая, как «Sierra On-Line»… Если, конечно, бойцы не облажаются еще на подступах к третьему этажу. Солобоны, черт их дери.

Туп… Туп… Туп…

Глухой невыразительный звук раздался в наушниках. Так мог бы ходить лесной зверь, не привыкший скрывать свое присутствие и в то же время не желающий спугнуть добычу. Ростик бросил быстрый взгляд в сторону единственного работающего монитора. Затем невольно отвернулся. На его лице промелькнула тень страха, хотя, возможно, это было что-то другое… Сам Ростик был уверен, что неспособен испытывать никаких чувств, кроме азарта. А азарт – слишком сложный коктейль чувств, и страх является одним из главных его компонентов. Тут легко передозировать.

Туп… Туп… Туп…

Он выключил последний монитор и вышел из кабинета. Когда Ростик поднялся в стеклянный холл, Квашеный и Стиморол с самым серьезным видом обозревали окрестности. Потрепанная колода карт заговорщически выглядывала из-под кресла.

– Как дела? – спросил Ростик.

– В норме, – солидно сказал Стиморол.

– О, глянь… – Квашеный заерзал на кресле и передал ему бинокль. – Кажется, идут.