Текст книги "Пятый уровень"

Автор книги: Сергей Веселов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 29

– Раз дверь заблокирована, – значит, нечего и ломиться! – воскликнул Тим. – Уже половина шестого, через пару часов темнеть начнет!.. Нужно скорее выбираться из этого проклятого дома!

– Ладно, – сдался наконец Серега. – Пошли…

И тут дверь, словно она дожидалась именно этого момента, вдруг тихо отъехала в сторону, приглашая их войти.

– Тьфу ты! – сказал Тимофей и выразительно посмотрел на Серегу.

– Сам ты… дурак, – вяло отозвался Серега.

Прежде чем ступить за порог комнаты, Тимофей пошарил за дверью длинной бамбуковой палкой – потому что на третьем этаже они попали в комнату-ловушку, где их чуть не сбил малолитражный автомобиль, снабженный каким-то хитрым разблокирующим устройством, которое реагировало на свет, падающий из дверного проема.

– Мин нет, – доложил через минуту Тим. – Можно идти. Когда ребята ступили внутрь, под потолком вспыхнул яркий белый свет. Дверь за ними закрылась мягко и бесшумно, однако когда Серега попробовал открыть ее, то у него ничего не получилось. Он с досадой присвистнул.

– Ну конечно, – сказал он. – Опять замуровали. Значит, снова будут загадки загадывать. А потом потолок опускать.

Эта комната (одна из последних в маршруте, который друзьям следовало пройти) здорово напоминала «Соковыжималку» на первом уровне. Те же белые обои, тот же стол. Тот же компьютер-notebook. Единственное, что отличало эту комнату от «Соковыжималки», – небольшое зашторенное окно, расположенное напротив входа. И еще: почему-то здорово воняло хлоркой – как в школьной уборной…

– Попались, – сказал Тим. – У меня, наверное, клаустрофобия сделалась.

– Что такое «клаустрофобия»? – безучастным тоном поинтересовался Серега.

– Это аллергия на потолки.

– Чуть что, мы сможем выпрыгнуть через окно, – сказал Серега, откидывая в сторону штору и выглядывая на улицу.

– Или потолок на тебя обрушится, или ты обрушишься на землю с четвертого этажа – какая разница? – сказал Тимофей.

Кроме аллергии на потолки, у мальчишек развилась аллергия на белый цвет, потому что он напоминал им о манной каше. За время блужданий по «Дому Ашеров» они успели слопать, наверное, по центнеру этой гадости.

Компьютер загудел и замигал зелеными лампочками. Тим пробежался курсором по экрану, нашел директорию «BOYTSY» и заглянул туда.

«Как вам здесь нравится, орлы? Может, потолок все-таки спустить чуть пониже?

Хочу развлечь вас очередной задачкой. На сегодня она – последняя.

Сначала несколько неожиданный вопрос: вы часто пробиваете талончики в общественном транспорте? Если да, то решить задачку вы сможете без труда. Ну а если нет – что ж, могу только посочувствовать.

Итак, сейчас на экране перед вами появится шесть пробитых талонов. Вам предстоит определить, какой из них был пробит в автобусе, на котором вы ехали сюда утром.

Элементарно, не правда ли?

На раздумья вам отводится пятнадцать минут московского времени (которое, как помните, всегда в цене)».

Текст переместился в небольшое окошко в нижней части экрана, а на его месте появились шесть прямоугольников, на каждом из которых имелось по четыре-шесть черных точек, расположенных в определенной последовательности. Надо понимать, что это и были талоны, о которых говорил Ростик.

– Да я сроду не пробивал никаких талонов, – обескураженно произнес Серега. – Он что, специально издевается над нами?

– Нет, это у него нечаянно получается, – съязвил Тим. – Ладно. А теперь – тихо. Давай думать…

– Думать! Думать! Думать тут даже нечего! – воскликнул Серега. – Ты хоть примерно помнишь, как выглядит пробитый талон? Я, например, хоть убей, – не помню.

– Рожи всех контролеров, что пасутся на Варшавском шоссе, – вот это пожалуйста, я мог бы даже с завязанными глазами на ощупь узнать. Но талоны… безнадежное дело.

– Не кипятись раньше времени, – сказал ему на это Тим. – Я, например, тоже не помнил, когда в последний раз оплачивал проезд, но знаю точно: ни один компостер не бьет талон по самым уголкам, как здесь, на третьем справа – видишь?

– И что из этого? – буркнул Серега.

Тим задумался.

– А ничего, – сказал он. – Ни в одном из московских автобусов нет такого компостера. Значит, третий справа талон отпадает.

– Почему только он? Остальные тоже никуда не годятся. Посмотри: и второй справа, и четвертый – у всех пробиты уголки! Первый, между прочим, тоже подозрительно выглядит. И последний. И все они, короче, какие-то… туфтовые.

– Все это странно, – сказал Тим. – Да и Ростик, который сроду, наверное, не пользовался общественным транспортом, – откуда он может знать рисунок компостера, причем именно на том автобусе, на котором мы приехали?.. Тут что-то не так. В общем… Попробуем поговорить с ним, – Он отстучал на клавишах:

«Наш ответ: ни один из этих талонов не был пробит в автобусе, которым мы приехали сюда».

На экране тут же появилась следующая надпись:

«Ответ не принимается. Думайте мозгами, орлы. У вас осталось десять с половиной минут».

– Даже так, да? – задумчиво пробормотал Тимофей и почесал нос.

Он снова пробежался пальцами по клавишам:

«Нам нужна подсказка!»

«Подсказка находится в самом ответе» – выдал компьютер.

– Вот тебе и раз, – сказал Серега. – Интересно, чем он нас на этот раз давить будет?

Тим забрался на стол и, напряженно наморщив лоб, уставился на экран. Времени оставалось все меньше и меньше. Его так и подмывало ткнуть пальцем наудачу в любой из прямоугольников и сказать: «Вот этот»… А дальше – пусть оно все огнем горит… Впрочем, нет, нет – только не это. А вдруг Ростик на этот раз и в самом деле вздумает их поджечь? Похоже, ему это ничего не будет стоить.

– Ладно, – сказал Тимофей. – Давай хоть что-нибудь соображать. Например на что похожи эти точки?

– На домино, – тут же ответил Серега.

– Похожи, – согласился Тим. – Только не совсем. Таких костей на самом деле не бывает. Может, это игральные карты? Четыре – это король, три – дама, два – валет… Как в «тысяче».

– Здесь нету троек, – сказал Серега. – И двоек нету. Только четверки, шестерки и пятерки. Что означают пятерки?

– Не знаю. Нет, нет… Опять не то, – махнул рукой Тим. – Может, здесь зашифрован номер маршрута? Вспомни, на каком автобусе мы сюда ехали?

– На сто четырнадцатом, – мрачно промолвил Серега.

Было очевидно, что сто четырнадцать точек здесь никак не наберется. Тим подсчитал количество точек в каждом из прямоугольников и составил следующую комбинацию: «4-6-6-4-5-4».

– И что получилось?

– Четыреста шестьдесят шесть тысяч четыреста пятьдесят четыре, – сказал Тим. – Может, это чей-то телефон?

Серега засмеялся икающим нервным смехом.

– Точно, – сказал он, – телефон, по которому знают правильный ответ.

Тим сложил эти шесть цифр и получил ответ: «29».

– Ничего не понимаю, – сказал он.

Затем сложил двойку и девятку. Получилось одиннадцать.

– А вдруг «29-11» – это номер того самого автобуса? – предположил Серега.

– И что из этого следует? – развел руками Тимофей. – Ведь нам нужен не номер, не автобус, а талон!.. Какой-то один из этих чертовых талонов!

И тут он заметил то, чего раньше не замечал: круглые лепестки бумаги рядом с пробитыми отверстиями.

– Слушай, – сказал он Сереге. – В этом что-то есть. Смотри… Ведь Ростик не нарисовал бы эти лепестки без особой нужды – главное-то не в них, а в самих отверстиях, верно?

– Верно, – сказал Серега. – Только лучше было бы, если бы он эти талоны вообще не рисовал.

Лепестки имелись не на всех отверстиях. К тому же они «смотрели» в разные стороны. Почему?

– Я понял, на что еще смахивают эти дырки, – сказал вдруг Серега. – На детские контурные рисунки для малолеток, которые нужно обводить.

Тимофей с минуту угрюмо молчал, а потом вдруг завопил так, что потолок чуть не поднялся:

– Точно, Серега! Надо их соединить между собой!

Он переключил программу в графический режим, подергал «мышку», проверяя, работает ли она, и начертил на экране вот что:

Он посмотрел на то, что получилось, и сказал:

– Нет, белиберда какая-то. Может, эти лепестки выполняют роль стрелок?..

И на этот раз он соединил их следующим образом:

– Опять ерунда получилась, – сказал Серега.

– Не-ет… – тихо произнес Тимофей. – Смотри внимательно, что тут написано. Видишь – S латинское? А за ним – Е. Потом – С. Получается – SECOND. Чувствуешь?..

Чувствую, – пробормотал Серега и, пошмыгав носом, вдруг скривился. – Чувствую, нас начинают чем-то травить!

И он был на все сто двадцать процентов прав. Из вентиляционной решетки за их спинами повалил густой бледно-зеленый дым. Он сползал вдоль стены длинными закрученными локонами и медленно расползался по полу. В воздухе стоял одуряюще резкий, удушливый запах общественного туалета, возведенный в квадрат энной степени.

– Это хлорка! – закричал Тим. – Они хлорку гасят в соседней комнате!..

Серега смотрел на него, широко открыв рот и выпучив глаза. Он успел вдохнуть лишь немного зеленого дыма, но ему показалось, что он принял внутрь кило ржавых, острых обломков лезвий-безопасок.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Серега загудел от боли, как пикирующий самолет.

– Держи платок, дурья башка! – крикнул ему Тимофей и бросил свой носовой платок.

Серега схватил его на лету и, прижав ко рту, сипло закашлялся.

Окошко в нижней части экрана компьютера тем временем ожило, и в нем замигала новая надпись:

«Осталось только три минуты, орлы. За стенкой у вас, в вентиляционном отсеке, находится вместительный резервуар с хлоркой, которую в этот момент отважные люди в противогазах заливают водой. Если через три минуты вы не дадите правильный ответ на мой вопрос, вам придется покидать это уютное помещение через окно. Так что на всякий случай – GOOD-BUY».

– Ничего, ничего, – шептал себе под нос Тимофей. – Еще неизвестно, кто кого отсюда вышвырнет…

Он закрыл глаза и нарисовал в воображении: «SECOND… SECOND… SECOND…» Знакомое слово, знакомое до чертиков – вот только что оно означает?.. «Секунда»? Нет, нет. Совсем не то.

На языке вертелось какое-то привычное, расхожее словосочетание. SECOND… SECOND… Где он мог его встречать? В кино? В мультиках? В газетах? В рекламе?

Тим со всей силы хлопнул себя по лбу.

«Секонд хэнд». Точно. Он вспомнил рекламный щит на автобусной остановке – «Оптовая торговля ношеной одеждой „second hand“. А что там было еще? „Первая рука дороже второй. Вторая – дешевле и практичнее. Покупайте одежду second hand!“

Значит, «SECOND» означает «ВТОРОЙ»! Второй талон! Только… в диаграмме две стороны. С какой считать? «О Господи, – подумал Тимофей, – ну конечно же, с левой! Мы же не в Арабских Эмиратах находимся?»

Дым, густой, как зеленое молоко, тем временем успел подняться до самого стола. В их с Серегой распоряжении осталось не больше минуты. Тим отстучал ответ:

«Второй слева талон – наш! Скорее открывай двери!»

Компьютер проглотил информацию и молча уставился на Тимофея невинным голубым глазом.

– Открывай же! – прорычал Тим.

Серега успел открыть окно и высунул голову наружу, перевалившись через подоконник. Он кашлял и плевался. Тимофей врезал по экрану кулаком.

– Двери открывай, сукин ты сын!

Компьютер отлетел на край стола. Окошко на экране часто замигало. «Все, – подумал Тим. – Сейчас отключится. И – каюк…»

Однако входная дверь вдруг издала тихий щелчок и поплыла в сторону. А на голубой глади компьютерного экрана появились буквы:

«Ответ принимается. Можете подниматься на крышу. Лестница и дверь в конце коридора. Последняя дверь, орлы. Единственная… Смотрите, не ушибитесь».

Глава 30

Из коридора донесся лошадиный топот, крики и свист. В приоткрытую дверь просунулась чья-то голова в противогазе и громко ругнулась.

– Сейчас я до вас доберусь, химики… – прохрипел Серега и бросился к выходу.

Голова моментально исчезла.

Когда друзья вышли в коридор, шум уже утих. Было пусто и безлюдно. Под ногами змеились редкие пряди хлороводорода. Отражаясь в зеркальном потолке, они казались похожими на зеленоватые перистые облака.

– Пошли отсюда, – сказал Тим.

Его лицо было бледным. И решительным. И еще он казался очень похож на смертельно уставшего взрослого, а точнее – на своего папу. А еще – на индейца. Грязный пот проложил на щеках индейский боевой рисунок: отчетливые бороздки, смазанные ближе к скулам, – это Тим вытирал рукой под носом.

– Куда? Куда пошли-то? – Серега присел на корточки, сплюнул на пол и поморщился. – Ну они и твари все-таки…

– Надо делать отсюда ноги, Серега. На чердак нам идти нельзя. Там слишком опасно.

– Ты с дуба свалился, что ли?.. Опять за свое? Мы прошли эту скачку с препятствиями, отметелили пол-Качалова, и теперь ты предлагаешь развернуться и убежать домой? – Серега исподлобья глянул на друга. – Да ни в жизнь.

Тимофей опустился на пол рядом с ним. Он снова о чем-то задумался. Крепко-крепко. Еще крепче, чем тогда, когда разгадывал головоломку про зазеркальные имена. Еще крепче, чем пять минут назад, когда пытался угадать компостер талончика, который никогда в жизни не пробивал. Тим думал, думал, а потом встал на ноги и сказал:

– Ладно, эту головоломку мне никогда не решить. Пошли вперед. Чему быть, того не миновать.

Они прошли в конец коридора и увидели прислоненную к торцевой стене деревянную лестницу – совершенно обычную лестницу, которая если куда-нибудь и могла вести, так только на чердак.

Однако эта лестница почему-то упиралась в потолок. В зеркальный потолок, где ее перевернутое отражение в соответствии с законами физики упиралось в пол… Тим отметил про себя, что Ростик определенно зациклился на всяких «зазеркальных» штучках.

– Очень весело, – сказал Серега. – Это и есть ЕДИНСТВЕННАЯ дверь, о которой нам толковал этот сукин сын?

– Тш-ш. Смотри… – прошептал Тимофей.

С зеркальным потолком происходило что-то непонятное, Тим с Серегой увидели, как их отражения вдруг перечеркнула тонкая линия. И тут же – еще одна. Лица мальчишек в зеркале постепенно вытягивались, и было непонятно: то ли это от удивления, то ли это – какой-то непонятный оптический эффект.

– Кре-ест… – протянул Серега замогильным голосом.

Тимофей невольно вздрогнул. На зеркальной поверхности над их головами ясно обозначился огромный черный крест. Его крылья с каждой секундой становились шире и шире, словно наливаясь черным соком.

– Все но-ормально, – произнес Тимофей дрогнувшим голосом. – Это… Это…

Это был люк. Проем. И мальчишки скоро об этом догадались. Четыре зеркальные створки постепенно раздвигались в стороны, обнажая густую темноту. Через минуту в потолке зазияло широкое, квадратное отверстие.

– Последняя, единственная дверь, – вздохнул Тим, – Полезем?..

И он с затаенной надеждой глянул на друга. Это был последний шанс повернуться и уйти; возможно, последний шанс спастись. Спастись, навсегда оставив открытым вопрос: «Существуют ли кобольды на самом деле?»

– Полезли, – сказал Серега. – Полезли скорее. У нас мало времени.

* * *

– Эй, ты здесь?

Голос Тимофея прозвучал где-то рядом.

– Здесь.

Серега протянул руку и коснулся плеча друга. Плечо было горячим.

Столб света, бьющий снизу, из проема, загнал темноту в углы, но держал ее там всего минуту, а может, и того меньше. Едва Тим с Серегой забрались наверх, как створки люка бесшумно двинулись навстречу друг другу. Мальчишки снова увидели крест – на этот раз белый, стремительно тающий в темноте. Свет становился все более жидким, синим. А потом исчез – быстро, будто его всосали, как макаронину.

Мальчишки успели лишь в самых общих деталях рассмотреть место, в котором они оказались. Небольшая комнатка, обшитая древесиной, – без мебели, без осветительных приборов, вообще без ничего. Совершенно нетипичный для «Дома Ашеров» интерьер. Что это? Кладовка? Чулан? Своеобразный шлюз-«предбанник»?

– Здесь есть дверь, – глухо произнес Тимофей. – Я видел.

– Тогда пошли.

Тим вытянул вперед руки и на ощупь, мелкими шажками пересек комнату. Он навострил уши и старался не дышать, чтобы успеть хотя бы на долю секунды предупредить нападение чудовища.

Существуют ли кобольды на самом деле?

Пальцы коснулись шершавой твердой поверхности. Правее. Левее.

– Нашел. Есть.

Тим нащупал дверную ручку – заурядную железную скобу, знакомую, почти родную – такую же, как на двери его квартиры.

– Открывай, – сказал Серега. – Я ничего не вижу.

Тим дернул дверь на себя. Не поддалась. Он подергал ее в разные стороны – с тем же результатом.

– Ну что?

– Глухо.

– Дай-ка я…

Они минут пять возились с дверью, пока Тимофей наконец не додумался поискать обычные задвижки-шпингалеты в нижней и верхней части двери (за этот день мальчишки, видно, слишком привыкли к дверям на фотоэлементах). Едва металлические штыри вышли из пазов, как дверь со скрипом распахнулась.

Тусклый свет, выбивающийся из дверного проема, осветил бледные напряженные лица Тима и Сереги. Они переглянулись.

– Вот теперь-то мы попали именно туда, куда надо, – сказал Серега.

… И все-таки чердаком это помещение нельзя было назвать. Скорее мансарда, кое-как приспособленная для жилья. Два полукруглых окна, забранные снаружи решеткой. Стол. Табурет. Огромный дубовый шкаф, вероятно, еще сталинской поры. Железная кровать, заваленная грудой ватных одеял. Под кроватью стояли грязные, чудовищно огромные ботинки – размера, наверное, сорок седьмого. Заметив их, Тим застыл на месте.

– Полюбуйся-ка. – Он кивнул Сереге на свою находку.

Серега удивленно поднял брови.

– Мне бы не хотелось встречаться с тем, кто носит такую обувь, – тихо сказал Тимофей.

– А что, он тебе встречу здесь назначил? – прищурился Серега. – Не надо ничего выдумывать, Тим… Наша главная задача – выбраться на крышу, понятно? А ты все занимаешься поисками сказочных чудовищ.

– Я? Поисками?! Чудовищ?!

– Ты. Поисками. Чудовищ. Ты все время только и ждешь, что кто-то на тебя набросится из-за угла, – вместо того, чтобы заняться делом.

– Ну ты и болван, Серега!..

Незаслуженная обида заставила Тимофея позабыть обо всех своих недавних опасениях… Ну Серега! Ну дает!.. «Вместо того, чтобы заняться делом?!» Да он бы без Тимофея застрял еще на первом этаже! Он бы…

– Смотри, чем твое чудовище на досуге развлекается, – раздался Серегин голос из дальнего конца мансарды.

Он поднял перед собой большой фанерный щит, испещренный столбиками цифр.

– Твой кобольд в «храпа» сам с собой режется!

И тут они оба услышали тоскливый, протяжный скрип. Дверь, через которую они вошли, медленно закрылась, и шпингалеты с той стороны повернулись и вошли в пазы с отчетливым стуком. А еще они услышали шаги. Чьи-то тяжелые шаги в «предбаннике».

Серега уже не улыбался. Его глаза выехали из орбит, словно кто-то воткнул ему иголку в ягодицу. Фанерный щит в руках ходил ходуном.

– Это… это же Ростик! – вдруг заорал он. – Это же Ро-о-о-остик!!!

По его тону можно было подумать, что Ростик – лучший Серегин друг.

Серега бросился к двери и стал молотить по ней руками и ногами. Тим, слабо соображая, что он делает, бросился вслед за ним.

– Откро-ой! Откро-о-ой!

А потом их накрыла тень. Огромная, как туча. Или как плащ-палатка. Тень положила на плечи мальчишкам свои тяжелые руки и развернула их к себе.

Глава 31

Из горла сам собой вылетал какой-то жалкий скулящий звук. Тим пытался проглотить его, но у него не получилось, потому что горло не слушалось. Оно болело. Горловые хрящи саднили и похрустывали, судорожно расправляясь после жестокой, звериной хватки. Тим с Серегой валялись на полу, скомканные, помятые, как два пластилиновых человечка, из которых решили сделать что-то другое, более подходящее. А перед ними на табурете сидело угрюмое существо в теплом ворсистом пиджаке, грязных спортивных брюках и белых носках. Ноги у существа были и в самом-деле огромными. Как лыжи.

Существо задумчиво курило крохотный бычок, бережно сжимая его кончиками толстых, синих от татуировок пальцев. Ногтей на пальцах не было. Существо сгрызло их под самый корень.

– Чего моргалы пялишь? – прохрипело оно Тимофею, поймав его испуганный взгляд.

Тим торопливо отвернулся. Он вспомнил то страшное мгновение, когда увидел это лицо в первый раз, и поблагодарил Бога за то, что это мгновение уже позади.

Все-таки кобольды существуют. На самом деле. Неизвестно, из какой страшной сказки эти твари эмигрируют сюда, но они ЕСТЬ. У них типичные уголовничъи рожи и обычные штаны турецкого производства, но это кобольды. Кобольды.

Все произошло быстро, как в кино. Пока мальчишки молотили в дверь, существо неслышно подкралось к ним сзади. Оно развернуло их к себе, схватило за горло и приподняло над полом. Так несмышленые дети берут цыплят в руки, чтобы полюбоваться на них вблизи, – и цыплята чаще всего погибают после такого знакомства.

Они трепыхались, размахивали кулаками, дрыгали ногами, пуская в ход все свои «тейсе-дзуки», «ой-цуки» и «маваси-гэри», но «существо даже не моргнуло лишний раз по этому поводу. Оно слегка помяло их в своих лапах, промычало что-то, а потом швырнуло их на пол. Вот и все. С них этого хватило.

Теперь существо сидело, курило свой бычок и раздумывало, наверное, что делать с этими птенцами дальше. Тим украдкой глянул на скошенный череп, остриженный «бобриком», и сразу понял, что ничего хорошего в этом чайнике не сварится. Ничего хорошего для них с Серегой.

– Ша!.. – по-змеиному выдохнуло существо, внезапно развернувшись к Тимофею, словно ему удалось прочитать мысли мальчишки.

Тим вжался в пол и больше не смел поднять голову.

Существо тем временем затушило окурок о ладонь, затем почесало ступню, поскребло под мышкой и, широко зевнув, что-то извлекло из кармана пиджака. Это был нож с выкидным пятидюймовым лезвием. На эбонитовой ручке красовалось мастерски выгравированное изображение барсука, стоящего на задних лапах и обряженного в тюремную робу. Передними лапами барсук делал неприличный жест.

– Дяденька, – раздался тихий Серегин голос, – мы, может, пойдем… Ладно?..

Существо скосило на него маленькие колючие глазки. В этих глазках светился ум – острый, изощренный, как у старой крысы. И еще – полное равнодушие. Глазки походили на кладбище человеческих чувств.

Раздался громкий щелчок. Из эбонитовой ручки выскочило длинное, стальное жало. Серега перестал дышать, его заколотило, как в лихорадке. А существо вдруг улыбнулось.

– Тебя как звать, малец? – спросило оно.

– Се… Се… Се-ережа.

– А меня – дядя Витя. Тебе нравится эта игрушка?

И «дядя Витя» вытянул вперед руку с ножом. Сначала нож лежал себе спокойно на раскрытой ладони, а потом неожиданно начал вертеться, переворачиваться, скользить между толстыми пальцами – словно живой… Это было похоже на гипнотический змеиный танец, который удав Каа исполнял перед притихшими бандерлогами. Серега смотрел перед собой, словно зачарованный; Тим приподнял голову и тоже уставился на сверкающий нож, не в силах отвести глаза.

Из оцепенения их вывел отчаянный грохот, раздавшийся со стороны окна. Ба-бах! Гргх-х!.. И слабый крик, доносящийся как через вату. Кто-то дергал оконную решетку снаружи, пытаясь вломиться в мансарду.

«Дядя Витя» медленно отвернул голову от мальчишек и встал. Когда Серега попытался приподняться, чтобы рассмотреть, в чем дело, – в его сторону тут же метнулась рука с ножом.

– На две дольки разделаю, – негромко пообещал «дядя Витя».

Двигаясь вдоль стены пружинистым кошачьим шагом (его огромные ступни мягко перекатывались с пятки на носок, словно полозья кресла-качалки), он приблизился к окну. В этот момент чье-то лицо прижалось к решетке с наружной стороны.

– Эй… Блин… Кому сказал… – еле донеслось из-за стекла (хотя, судя по эмоциональному напору, обладатель лица орал во все горло).

Это был Генка-Будильник. Натуральный Генка-Будильник собственной персоной!

– Генка! – завопил Тимофей. – Дурак! Беги!

Но Генка не услышал его. И скорее всего не увидел. А «дядя Витя» посмотрел на Тима так, что у того язык присох к гортани. И неторопливо, размеренно погрозил пальцем.

Потом он, уже не таясь, подошел к окну и развернулся к нему лицом. Генка-Будильник в ту же секунду умолк с открытым ртом. И морда у него стала такая, будто он смотрел ужастик по видеомагнитофону, а Дракула вдруг возьми да и высунь башку из телеэкрана… «Дядя Витя» резким движением поднял вверх раму (мансарду тут же наполнил умиротворяющий птичий щебет, далекий шум электропоезда и нервное икание Будильника), потом одной рукой схватил Генку за волосы, а другой полез в карман спортивных брюк, достал оттуда длинный блестящий ключ и отпер решетку.

– Эй… Я не понял… – тихо пролепетал Будильник.

– Усохни, – сказал «дядя Витя».

Слегка приоткрыв решетку, он перехватил Генку в другую руку и легко, как щенка, втащил его внутрь. Генка неуверенно ткнул кулаком раз, потом – еще раз и еще… И вдруг по-девчоночьи впился зубами в запястье «дяди Вити».

«Дядя Витя» не произнес ни звука и стряхнул Генку на пол, словно прилипший мусор. Генка вскочил на ноги, метнулся к табуретке, замахнулся, и… Пролетев метров десять, он с грохотом приземлился рядом с Тимофеем и Серегой. На его скуле алел отчетливый след «дяди Витиного» кулака. Даже кольцо-печатка проступило – словно штамп отдела технического контроля.

Некоторое время вся троица с безмерным удивлением рассматривала друг друга. Потом они, как по команде, глянули на «дядю Витю». Тот стоял напротив – огромный, молчаливый, уродливый и в самом деле похожий на героя страшной сказки. Нож в его толстых, ловких пальцах вертелся и кувыркался, словно верткая стальная ящерица.

Лезвие отбрасывало на лица мальчишек красные блики заходящего солнца.

«Дядя Витя» думал. Он прикидывал: кто первый? Этот коренастый малец? Или тот – ушастый? А может, сразу прихлопнуть самого старшего – чтобы не мешал заниматься остальными?.. Цепкий крысиный ум непрерывно моделировал ситуацию, просеивая тысячи вариантов в секунду. Кто же? Кто же?.. «Дядя Витя» снова улыбнулся и посмотрел на Тимофея.

Тимофей все понял. Приподнявшись, он сделал осторожный шаг назад.

* * *

– А теперь послушай сюда, да? – бархатным голосом говорил «дядя Витя», приближаясь к нему. – Ты большой мальчик. Я ведь могу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной, да?..

Тим отступал вдоль стенки, прижимаясь спиной к шершавой деревянной поверхности. Серега попытался вскочить, но «дядя Витя», даже не обернувшись, буквально срезал его быстрым движением ладони. Генка заорал что-то ругательное и вскочил на ноги, однако огромная ступня в грязном белом носке тут же прижала его к полу.

– Ну как не стыдно бояться, да?.. Ба-алыпой мальчик…

«Дядя Витя» был совсем рядом. Нож в его руке вдруг перестал кувыркаться, он хищно метнулся вперед. Тим с криком отпрянул в сторону и, споткнувшись, упал. Его майка с левой стороны разошлась, на боку появилась длинная царапина.

– Нехорошо-о прятаться от дяди, ма-лец…

И в этот самый момент что-то вдруг произошло. Слащавая маска неожиданно слетела с лица «дяди Вити». Он напрягся и застыл на месте, словно гончая, почуявшая след. Глазки заметались по сторонам. «Дядя Витя» несколько раз потянул носом, сморщился… И бросился к окну.

Что он там увидел? Несколько мгновений Тим, Серега и Генка-Будильник молча наблюдали его квадратный зад. Сейчас бы подойти незаметно да как…

«Дядя Витя» метнулся от окна обратно, заставив мальчишечьи головы вжаться в плечи. Он был чем-то встревожен. Нож застыл в его огромной лапе, будто ожидая, что прикажет хозяин: этого? Этого? Или, может, того?.. Но «дядя Витя», похоже, вдруг утратил весь интерес к мальчишкам. Он еще секунду что-то соображал, а потом махнул рукой, схватил свои огромные ботинки и со всех ног бросился в противоположный конец мансарды, будто собираясь протаранить стену лбом. Крррах! Он и в самом деле влепился в стену, но квадратный кусок стены покорно отошел в сторону, пропуская могучее тело «дяди Вити».

Потом потайная дверь встала на место и громко щелкнула.

Он убежал!

Тим перевел дух и встал на ноги. Царапина почти не кровоточила, однако руки и ноги тряслись, как у маразматика. Серега положил руку ему на плечо.

– Ты как?..

– Порядок. Только перепугался здорово.

И тут они вспомнили о Генке.

– Будильник, а ты что здесь делаешь?

Генка с беспокойством исследовал свою грудную клетку, слегка примятую ногой «дяди Вити».

– Что, что!.. – проворчал он. – Вас, дураков, выручать пришел. Я же думал: после того, как Тим посмотрел этот «Замок на холме», вы все поймете и не сунетесь сюда… Но вы же тупые, как два бревна!

– Так ты знал, про… ЭТОГО?! – вытаращил глаза Серега. – И ничего не сказал?!

– Да там и говорить нечего было, и так все ясно, – пробормотал Будильник. – Как говорили древние египтяне: «Кто не дурак, тот поймет».

– А ну повтори, – запыхтел Серега. – Повтори, кому говорят!

– Хватит, – сказал Тим. – Сейчас не время выяснять отношения. К тому же Генка как-никак тоже вместе с нами рисковал… Надо выбираться отсюда.

Когда они подошли к окну, то неожиданно для себя обнаружили, что возле дома полно народу, причем почти сплошь в милицейской форме. И этот милицейский народ быстро-быстро бегает и суетится, словно выполняя какое-то задание.

Но еще больше они удивились, когда заметили языки пламени, которые выбивались из окна на первом этаже. Большие такие языки, мощные. И до мальчишек сразу дошло, из-за чего так быстро ретировался «дядя Витя» и из-за чего он был так спокоен за их будущее.

Они попробовали сначала отпереть решетки на окнах, но у них ничего не получилось, потому что решетки были заперты на здоровенные (гаражные, наверное) замки с такой толстой железной трубой, а ключ «дядя Витя» забыл оставить.

Потом мальчишки бросились к потайной двери, но там тоже оказалось заперто. Тогда они стали кричать через окно дяденькам в милицейской форме, но, пока те их услышали, дым с первого этажа поднялся так высоко, что отгородил Тимофея, Серегу и Генку от всего окружающего мира.

Серега принялся громко ругаться, и Тимофей напряг свои мозги, чтобы принять какое-нибудь гениальное решение. А Генка сказал:

– Теперь замолчите, малявы, и послушайте, что вам скажет взрослый, опытный человек, ветеран и инвалид компьютерных войн. Если я что-то понимаю в этой жизни, то этот домина – точная копия «Замка на холме». Так?

Тим кивнул, потому что это и в самом деле было так.

– Скажу больше, – продолжал Генка, подходя к потайной двери, в которой скрылся «дядя Витя». – Компьютерный кобольд обитает примерно в такой же комнате, только, ясное дело, табуреток там нет и железных кроватей – тоже. И там, на пятом уровне, есть ТОЧНО ТАКАЯ ЖЕ потайная дверь. Улавливаете?..

– Не тяни кота за хвост! – зарычал на него Серега. – Говори скорее!

– Я понял! – вдруг крикнул Тимофей. – В игре есть секрет, который открывает эту дверь!

– Элементарно, – развел руками Будильник.

– Опять головоломки придется разгадывать? – с подозрением уставился на него Серега.