355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Лукьяненко » Реверс » Текст книги (страница 9)
Реверс
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 07:01

Текст книги "Реверс"


Автор книги: Сергей Лукьяненко


Соавторы: Александр Громов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Третьей властью оказалась пограничная стража, и Старец объявил пограничников вне закона. Одетые во все черное воины Старца не знали пощады. Сельское население поддержало их: слишком уж охамели пограничники в том патриархальном крае, надоели… После потерь с той и другой стороны Штаб Корпуса пограничной стражи Аламеи отозвал своих людей из Оннели.

Значит, Максу пока не грозит опасность попасть пограничникам в лапы, сообразил Сергей. Ладно.

Задача очевидным образом распадалась на два этапа. Первый: проникнуть в Центрум и добраться до Оннели, не напоровшись на пограничников. Второй: найти в Оннели Макса, начав с Тупсы. Этот городишко был невелик – впрочем, в Оннели даже столица была городом с населением не свыше пятидесяти тысяч человек.

Тут Сергей обнаружил, что обсуждение первого этапа уже дало четыре примерно равноценных варианта заброски. Шел ожесточенный спор.

– Аламея, – твердила Ева. – Это кратчайший путь. Время дорого.

– Время-то дорого, – соглашался чесоточный проводник Кирилл Денисович, по привычке скребя загривок пятерней. – Да, формально верно: путь из Аламеи кратчайший. По расстоянию. Но по времени – вряд ли. Если там очередная заварушка – можем застрять. Аламея же. Охлократия с уклоном в анархию. Бедлам. Бунты каждую неделю то там, то тут. Что я, Аламею не знаю? Лотерея получится. За Максом охотимся не только мы – могут увести из-под носа. Мы уже отстаем минимум на двадцать четыре часа. Самый надежный вариант – через Краймар по железке. Ближайшая локализация в получасе езды отсюда. А там – вагон первого класса, чистая публика, все в высшей степени респектабельно, через трое суток гарантированно будем в Тупсе…

– Трое суток – много, – возражал Тигран Арутюнович, зачем-то поглаживая лысый череп. – Притом ты до железки доберись еще. Краймар… гм… Не пробовал. И знаешь, не хочется. Слишком уж там все… прилизано. И деньги уж очень в чести. Краймарец мать родную продаст за деньги. И закон там вроде бога. Твои деньги краймарец возьмет, а потом тебя же и заложит. И будет доволен собой до невозможности, гнида респектабельная. А чем плоха Сухая пустошь? Мы ее знаем вдоль и поперек. Или вот: маленькая локализация на границе Аламеи и Сургана. Места вполне дикие, население малочисленно, и если не напоремся на бандитов, то…

– А ты можешь дать гарантию, что мы на них не напоремся? – наскакивала Ева. – Можешь?

– Отобьемся.

– А если нет? Надо либо совсем по-тихому, либо стремительным броском, и второй вариант лучше: время дорого. Вот почему я за Аламею… Постойте! Есть идея!

– Твой диплом пилота? – прищурился мудрый Тигран Арутюнович.

– Конечно! – Ева сияла. – Мы покупаем легкомоторный самолет… нет, лучше автожир, он где угодно сядет и взлетит. Тысяч тридцать-сорок евро, ну, может, пятьдесят за срочность. Сто двадцать километров в час. Доставляем его сюда, открываем Проход в Аламею, вкатываем туда автожир, я взлетаю – и спустя каких-нибудь семь-восемь часов пересекаю границу Оннели…

– И еще три часа лету до Тупсы, ага…

– Бензин устоит десять часов, он все же в баке…

– А ротор? Лопасти из композита, связующая основа – пластик, нагрузка в полете та еще. Через три-четыре часа лопасти просто сломаются.

– Да, правда…

Сергей зевнул. Обсуждение по понятным причинам шло без него. Из проводников лишь Алена знала о Центруме еще меньше, чем он.

– Пойду посплю, – буркнул он и удостоился лишь досадливого жеста: иди, мол, не мешай. Словно карапуза отогнали, чтобы не путался в ногах у взрослых.

Ну и фиг с ними… В своей комнате Сергей повалился на кровать как был – в одежде и обуви. Выключил бра в изголовье, закрыл глаза. С поляны больше ничего не доносилось – вероятно, босс отбыл. За окном догорали последние угли заката. Спать вдруг расхотелось совершенно. Черт возьми, а ведь операция же интереснейшая! Уникальная, можно сказать, операция – найти человека… как Диоген, да. Днем с фонарем. Не переправить на горбу рюкзак контрабандного груза и обменять его на другой рюкзак, а вытащить из аномальной зоны Центрума человека! Тогда какого… они подходят к этой операции как к рядовой?!

Одно бесспорно: все трое уверены, что босс поддержит операцию, – а если нет, то можно обойтись и без его одобрения. Видимо, этот Макс – ценнейший кадр для фирмы. Сверхпроводник, гм… Стало быть, способен – пусть пока в теории – открывать Проходы откуда угодно, куда угодно и почти в любом душевном состоянии. Класс! Понятен всеобщий ажиотаж вокруг такого кадра…

А если он не стал сверхпроводником в этом своем Гомеостате?

Хороший вопрос. Вопрос босса, а не начинающего проводника с почти нулевым опытом и свежей татуировкой на запястье.

Ответ тут может быть только один: не проверишь, пока не найдешь Макса.

Лотерея, конечно. Но надо играть.

В одном Сергей был уверен: даже если босс откажется поддержать операцию людьми и деньгами, Ева все равно поступит по-своему, и остальные проводники пойдут за ней. Сам погибай, а товарища выручай – так, кажется?

Он провалялся с час, но так и не уснул. Тогда встал, вернулся к стратегам и обнаружил, что мозговой штурм зашел в тупик. Ева мрачно курила. Тигран Арутюнович и Кирилл Денисович молча пили черный кофе.

Сергей тоже налил себе. В турке осталась почти одна гуща, ну да ладно. Сейчас был важен не вкус.

– Свежий взгляд не интересует? – как можно небрежнее спросил он, не зная, что его ждет, ослепительный триумф или жалкий провал.

– Твой, что ли? – буркнула Ева.

– А то чей же.

– Валяй.

Сергей не отказал себе в удовольствии выдержать паузу, прежде чем начать. Он чувствовал: Ева на взводе, готова сорваться. Поэтому пауза вышла не слишком продолжительная.

– Как ни крути, мы либо опаздываем, либо подвергаем себя избыточному риску, – сказал он. – Вариантов несколько, и все они дрянь. Против нас пограничники, местные власти, разного рода незаконные структуры, часть населения и, конечно, сама география Центрума. Вон сколько факторов. Отсюда вывод: один из этих факторов мы должны сделать из враждебного союзным. Сразу отбрасываем то, что нам не по зубам. В остатке получаем: местные власти, преступные группировки, железнодорожники и пограничники…

– Власти и пограничников вычеркни, – ворчливо перебил Тигран Арутюнович. – Первые – слишком долго, вторые – невозможно. Об остальном мы тут уже думали. Не получается. Переправить мешок с товаром и переправить группу – не одно и то же. Знали бы заранее – готовили бы операцию загодя, наладили бы особые контакты, а так… нет, не получается. Хоть локти кусай.

– Не нужно вычеркивать пограничников, – сказал Сергей.

– Да? – Не только прищуренные глаза – даже мясистый нос инструктора по боевому самбо выражал иронию.

– Да, – твердо сказал Сергей. – В сущности, что мы собираемся сделать? Разве протащить очередной груз контрабанды? Отнюдь – всего лишь вызволить из Центрума человека. Значит, вопрос для пограничников не в принципе, а раз не в принципе, то в цене. Что нельзя за деньги, то можно за очень большие деньги, нет?

– Где у нас очень большие деньги, ты их видишь? – зло сказала Ева.

– Когда нет денег, в ход идет бартер. Они нам услугу – мы им услугу. Пограничников вытеснил из Оннели Старец, верно? Он их терпеть не может. Известно ли, как Старец относится к контрабандистам?

Кирилл Денисович пожал узкими плечами.

– А никак. Дедуля властолюбив, а мы на его власть никак не посягаем. Для черных мы люди как люди, ничего больше. Да и мало кто из наших ходит в Оннели, что там делать?

– Раньше нечего было делать, – сказал Сергей. – Теперь есть.

С минуту три стратега сидели, мучительно соображая. Потом на губах Тиграна Арутюновича обозначилась змеиная улыбка. Еще секунда – и все трое заговорили разом, размахивая руками и перебивая друг друга.

Теперь Сергей молчал. Он наслаждался. Какому любителю не понравится подойти к столу, где сражаются в шахматы два мастера, и бросить небрежно: «Да вот же он, мат в три хода»?!

– …Итак, мы предлагаем Штабу Корпуса пограничной стражи Аламеи сделку: голову Старца на блюдечке в обмен на всемерное содействие, – итожила обсуждение Ева. – Этим мы сразу снимаем все трудности заброски и обретаем мощную поддержку. Наше условие: помощь в достижении Он-нели, невмешательство пограничников в ход операции на ее территории – они пойдут на это с удовольствием – и охрана на обратном пути. Трудно сейчас сказать, как нам придется уходить. Может пригодиться. За Максом будут охотиться до тех пор, пока он еще не вспомнил, кто он такой на самом деле. Правильно говорю?

– Он может и вообще никогда не вспомнить, кто он такой, – пряча от Евы глаза, проговорил Кирилл Денисович.

– Значит, мы ему объясним! Я сама этим займусь, и уж если яне сумею… Все, закрыли эту тему! Значит, охотимся мы на Старца на самом деле или игнорируем его – по условиям соглашения пограничники хотя бы помогают нам достичь Оннели. Надеюсь, большего от них и не потребуется. Назад мы уж как-нибудь сами… Сергей, а ты голова! Вот он – свежий взгляд! Дай-ка я тебя поцелую.

Поцелуй оказался почти страстным – во всяком случае, со стороны Евы. Мешал только нос-румпель.

Кирилл Денисович кивал, облегченно почесываясь. Глядя на него, самому хотелось чесаться. Тигран Арутюнович, очень задумчивый последние пять минут, покачал головой:

– В штабах погранохраны сидят не дети.

– Заподозрят нечестную игру? Очень может быть. Даже наверняка. Но что они теряют, если мы обведем их вокруг пальца?

– Материально – ничего. Просто остаются в дураках. Скажи, на их месте ты пошла бы на такое соглашение с естественным противником?

– М-м… Ты прав. Без козыря в рукаве – вряд ли.

– Что ж, дадим им козырь? Какой? Заложников, что ли? И кто из нас, спрашивается, пойдет в заложники? Я – нет. Даже ради Макса. Ты – пойдешь?

– Пойду!

– Не пущу. Ты будешь нужна в Оннели. И я. Там вообще все лучшие будут нужны, но ты – в первую очередь… Ну? Какие будут еще предложения насчет наших гарантий пограничникам? Денежный залог, что ли?

– Не смешно. Мы столько не соберем. И не успеем обратить в золото. Да и обратно не получим. И заложников не получим, между прочим. Кто соблюдает соглашения, когда они перестают быть выгодными?

– Технологии, – подал голос Сергей. – Изделия, чертежи, комплектующие…

– Плевать они хотели. У них и без нас есть много чего. В немногих экземплярах, правда. Производственная база хромает. Но это временно.

– Знаю. Ноутбук сам видел. И фотик.

– Хороший, новый ноутбук?

– Не сказал бы…

– То-то же. Старая глючная рухлядь отправлена в Центрум все равно что на помойку. Несколько дней – и хана ей. Отправлена, конечно, от нас, с Земли. Среди пограничников немало землян.

– Я это понял.

– А раз понял, чего языком зря мелешь?

– В порядке еще одного свежего взгляда.

– А-а, ну-ну.

– И в порядке этого взгляда я хочу спросить, – сказал Сергей. – Если для прочности соглашения необходим козырь, то зачем давать его нашим противникам? Весомый козырь должен быть у нас. И даже не обязательно в рукаве.

Несколько секунд все молчали.

– Гений, – проговорил наконец Тигран Арутюнович севшим голосом. – Парадоксов друг. В следующей жизни полководцем будешь. Но! Ты хоть понимаешь, что ты сейчас предложил?..

Макс сидел на деревянном табурете, одетый лишь в трусы, носки и рубаху из домотканой пестряди. В трех шагах перед ним имел место обширный, запачканный чернилами стол, по ту сторону коего на деревянном стуле с высокой спинкой помещался полицейский чин. Чину было жарко, он то и дело промокал платочком пот на лбу и утирал потную шею. Ничем он не был примечателен – невыразительный голос, невыразительное безбровое лицо, тусклые волосы и выцветшие глаза. Иной раз попадется на глаза этакий бесцветный экземпляр – и против воли начнешь гадать, зачем он нужен природе.

Природе, может, и не нужен. А вот государственной машине – иное дело.

Жужжала и билась в пыльное оконное стекло крупная муха. Допрос длился второй час, и без всякого толку. Он надоел даже мухе.

Руки были скованы за спиной. Ржавые наручники не защелкивались автоматически, а запирались на скрежещущий замок. Не говорили ли Максу, что Тупса – порядочная дыра?

Так оно и оказалось. И как во всякой дыре, здесь легко было повстречать людей, преисполненных сознания собственной значимости уже по причине облеченности какой-никакой властью. Терпения им было не занимать.

Максу, впрочем, тоже.

– Значит, вы заявляете, что никогда не видели ни пресловутого Старца, ни его людей?

– Отдайте мою одежду, – отвечал Макс. – Исс антау мине васти.

– Которую? Костюм охотника или костюм горожанина?

– Оба.

– От кого вы скрывались? Зачем вам понадобилось тайно переодеваться в проулке?

– Разве это запрещено законом?

– Отвечайте на вопрос!

– Отдайте мою одежду.

– А без нее у вас язык отсох отвечать на вопросы?

– Мне стыдно без галстука, – издевался Макс, глядя на свои голые ноги.

– Какое задание вы получили от Старца? – долбил дознаватель в одну точку, и все опять шло по кругу.

– Исс антау мине васти.

– Кто вы такой? От кого скрывались? Ваше задание?

– Отдайте мою одежду.

Наконец дознаватель изнемог. Отшвырнул насквозь мокрый платок, выудил из кармана свежий и принялся утираться, неприязненно глядя на Макса. Затем кликнул стоящего за дверью полицейского и потребовал себе чаю.

Макс молчал.

Положение было незавидное: он попался. Рассуждая логически, он и должен был попасться. В Гомеостате то же самое: если новоприбывший начинает очень уж чудить, стражи порядка вежливо возьмут его под руки и доставят в участок, а уж дежурный начальник решит, что с ним делать: отпустить, ограничившись словесным вразумлением, или запереть на недельку в камеру. После первого же цикла смерти-возрождения до многих доходит, как устроен этот мир, а для особо непонятливых можно и повторить урок столько раз, сколько нужно.

Но Гомеостат – уникальный мир.

Теперь Макс понимал это не только умом, но и всем существом. Центрум был иным, и, если верить словам Теодора, Патрика и Рафаэля, другие миры тоже были совсем иными. Они не походили на Гомеостат, но походили на Центрум. В ином городе и то легко попасть впросак, что уж говорить об ином мире. Арест был просто закономерен.

Но была ли альтернатива? Ни с кем не общаясь, прятаться в лесу? Разве это выход? Это всего лишь способ проголодаться.

Ничего, решил Макс, подержат и отпустят. Вменить-то нечего. Снимать штаны в проулке, может быть, и проступок, но уж никак не преступление. Дурацкая версия насчет шпиона скоро сама собой отпадет. Нужно всего лишь молчать.

Дознаватель пил чай из блюдечка, обжигаясь и хлюпая. В дверях застыл принесший чай здоровенный полицейский: не будет ли еще каких приказаний? Их не последовало, вернее, последовало только одно: дознаватель жестом приказал полицейскому убраться за дверь. Тот молодцевато сделал кругом – после чего немедленно отскочил и взял под козырек, нос к носу столкнувшись с еще одним слугой закона.

Этот был невысок, пузат и пучеглаз. Ухоженные рыжие усы его подпирали нос, спускались вниз от углов рта и плавно переходили в холеные бакенбарды. Судя по тому, как вскочил и вытянулся дознаватель, посетитель был в изрядных чинах. О том же говорил его мундир с серебряным шитьем и какими-то штуками на груди – вероятно, наградами. Фуражки не было – был крупный, разросшийся за счет залысин лоб, внушавший бы невольное уважение, не будь он покрыт какой-то сыпью.

– Встать! – зашипел на Макса дознаватель. – Встать перед господином вице-полицмейстером!

– Сидите, сидите, – весьма дружелюбно ответствовал тот, шариком катясь к столу. Поискал что-то глазами и дождался: полицейский опрометью принес откуда-то мягкий стул. Тогда господин вице-полицмейстер сел и начал отдуваться. – Уф-ф! Жарковато сегодня, правда?

Осторожно присевший на краешек своего стула дознаватель выразил почтительное согласие с мнением начальства о превратностях климата.

– При дедах не так было, – жмурясь на солнечные, зайчики произнес вице-полицмейстер. – А при прадедах и подавно. Вот старики говорят: нынче все не так, то ли дело в наше время! Но ведь и правда: не бывало раньше осенью такой жары. В смысле до катастрофы. И зима опять будет без снега, это я нюхом чую. Правда, теперь крестьяне по два урожая в год собирают, но это еще как посмотреть – хорошо или плохо? Труда больше, да и налоги выше. Не-ет, золотой век позади, да-с! Не в наше время и не в отцовское, а прежде, много прежде. Уф-ф! Иной раз и хочется немного побрюзжать этак по-стариковски на времена да на молодежь, да понимаю: нет оснований. Нет их. Так-то-с!

Дознаватель почтительно внимал.

– А что за правонарушитель нынче пошел? Воры измельчали, мошенники тоже, бандиты почти все в Аламею подались, хулиганство и то какое-то мелкое. Вот Старец разве что проблема… Или это законы сохранения, как вы полагаете? Вместо кучи мелких проблем одна большая… А кстати, что за гость у нас? Жарко ему, вижу, без штанов сидит… Где его дело?

Льстиво хихикнув, дознаватель протянул папку. Вицеполицмейстер изучал ее секунд десять, не больше. Пожалуй, чересчур наигранно изучал. Затем швырнул папку на стол.

– И этот человек – шпион Старца? Что за вздор! Слышать не хочу!

Больше он не смотрел на дознавателя – вперился взглядом в Макса.

– Кто вы, мой друг?

– Отдайте мою одежду, – злобно ответил Макс.

Вице-полицмейстер даже руками всплеснул.

– Да пожалуйста! На что нам ваша одежда? Эй, принесите! И то принесите, и другое. Живо!

Полицейский принес одежду – оба комплекта. Потом, повинуясь знаку вице-полицмейстера, отомкнул наручники.

Макс содрал с себя пестрядевую рубашку. Надел свою – несколько мятую, но в общем ничего. Повозился, тщательно завязывая галстук. Натянул брюки и пиджак, обулся. Сел на табурет.

– Благодарю…

– Не за что, не за что, – замахал руками вицеполицмейстер. – Вы ведь приличный человек, это сразу видно. Уж простите моего коллегу, ему черные давно поперек горла. Слыхали, наверное, что они тут недавно учинили? Вконец обнаглели – ворвались в город! Ну, теперь-то не сунутся: прибыли войска и еще две бронелетучки с артиллерией. Пусть попробуют! Старец, знаете ли, много на себя берет. Есть мнение, что для него это плохо кончится. Ну а вы? Вам ведь нет до Старца никакого дела, так?

– Так, – сказал Макс.

– Ну вот и хорошо. Теперь нам остается одна небольшая формальность: выяснить вашу личность. Думаю, что после этого у нас не будет никаких оснований задерживать вас далее. Итак, вы?..

– Человек, – буркнул Макс.

Вице-полицмейстер весело расхохотался.

– Знаете, я как-то уже сам догадался, что вы не пес и не лошадь. Ну хорошо, я вам помогу. Вы родом не из Оннели, и вы находитесь здесь недавно. Это видно по вашему акценту и характерным ошибкам в языке. Следовательно, если стоять на той позиции, что вы связаны со Старцем, приходится признать, что вы его союзник или наемник, но уж никак не прямой подчиненный. Логично?

– Не надо стоять в этой… позиции.

– Не «в», а «на». Вот видите, языковые ошибки выдают вас с головой. Итак, вы не уроженец здешних мест. Никаких отметок о пересечении границы Оннели в ваших документах не обнаружено, поскольку не обнаружено и самих документов, хе-хе. Кто же вы? Костюм ваш на первый взгляд клондальский, но если присмотреться чуть внимательнее, видны отличия. В Клондале новая мода? А ну-ка ответьте мне на простой вопрос… – Последовала фраза на незнакомом языке.

Макс промолчал. Не только ему – любому было понятно, что выдавать себя за клондальца он мог лишь до тех пор, пока к нему не обратились по-клондальски.

– Так… Клондальского вы не знаете, что и требовалось доказать. – Вице-полицмейстер придвинул стул ближе к Максу. Улыбнулся. – Бьюсь об заклад, что вы также не говорите ни по-лорейски, ни по-сургански, ни по-аламейски. Может быть, скажете что-нибудь на своем родном языке?

Молчание.

– Нет? Зря, зря… Но как же нам быть? Ведь согласитесь, отпустить вас, не выяснив вашу личность, я не могу. И рад бы – да увы… – Вице-полицмейстер развел руками. – Понимаю: вас шокировали методы работы моих коллег… Уж извините их – работа такая. И пожалуйста, очень вас прошу, подумайте о себе. Пока что вы в статусе задержанного, а как изменится ваш статус в дальнейшем, зависит только от вас. Молчание не в вашу пользу. Уже сегодня судья может выдать предписание о вашем аресте, а это не трое суток – это полтора месяца. За это время вы скажете все, даю вам слово. Ну зачем вам это, а?

– За что меня задержали? – хрипло спросил Макс. – Разве в Тупсе запрещено переодеваться?

– Ни в коем случае. Вас задержали как подозрительную личность в связи с… недавними событиями. Уже за одно незаконное пересечение границы вам грозит полгода тюрьмы. Не страшно? Нашим тюрьмам далеко до клондальских по части комфорта… виноват, забыл, вы же не бывали в клондальских тюрьмах. Знаете что? Расскажите мне все как на духу, и я обещаю вам помочь. Все, что в моих силах. Что скажете? – Ответа не было. – Ну ладно, тогда я сам расскажу о вас кое-что. Вы не из Оннели, не из Лореи, не из Аламеи и уж конечно не из Клондала. Вы вообще не из нашего мира. Вы иномирянин. В нашем захолустье гости из иных миров редки, зато они часты в других краях, а информация доходит… Думаю, вы из того мира, что зовется Землей. И вы не пограничник – в противном случае вы давно бы начали сотрудничать… если бы вообще рискнули сунуться к нам в Оннели. Следовательно, вы контрабандист, угадал? Ваш интерес – чисто коммерческий. Если вы по заказу Старца доставили ему или его людям нечто из своего мира – я пойму. Ведь так оно и было, верно? Предлагаю сделку: вы рассказываете мне о том, какие товары и в каком количестве вы переправили, а я беру с вас слово никогда больше не появляться на территории Оннели и отпускаю на все четыре стороны. Согласны?

– Я не контрабандист, – устало сказал Макс.

– Ну хорошо, хорошо. Не контрабандист. Все мы люди, хе-хе, все мы можем ошибаться… В таком случае неужели вы пограничник?

– Нет.

– Я боялся, что вы скажете «да». Это разрушило бы доверие. Так кто же вы?

Рискнуть? И Макс решился.

– Я жил в мире, который здесь называют Гомеостатом… – начал он.

Он рассказал все: и про свою службу в Инженерном управлении транспортного департамента, и про еженедельную смерть, и про надоевшую Марту, и про умного дворника Матвея, и про Стеклянную площадь. Далее – про Теодора, Патрика, Рафаэля и пеший переход из какой-то горной местности в Тупсу. Вице-полицмейстер внимательно слушал, кивая и поддакивая, а один раз даже сделал попытку удивиться. Тут Макс заподозрил, что вице-полицмейстер не верит ни единому его слову.

Так оно и оказалось.

– Встать!!! – От начальственного крика задрожали стекла, а бьющаяся о невидимую преграду муха решила на всякий случай притвориться дохлой. – Шутки шутим, да? – Облик вице-полицмейстера стал страшен. – Сказки сочиняем? Пытаемся смеяться над полицией? Или просто разыгрываем сумасшедшего? Ну погоди у меня, голубчик, здесь и не такие соловьями пели! В камеру его!

– В одиночную? – робко подал голос дознаватель, все это время сидевший на краешке стула тише воды, ниже травы.

– Зачем в одиночную? В общую. Где у тебя серьезные сидят – в пятой?

– В пятой.

– Ну и этого в пятую. Двух суток не пройдет – образумится. А нет – поговорим с ним иначе.

Грубые руки схватили Макса за плечи и толкнули в сторону двери.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю