Текст книги "Повстанческая армия. Тактика борьбы"

Автор книги: Сергей Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Способы борьбы с повстанческо-партизанским движением

Части РККА, внутренние и Пограничные войска НКВД, партизанские и истребительные отряды проводили совместные «чекистско-войсковые операции»: блокады, большие и малые облавы. При этом основные боевые действия вели внутренние войска НКВД—МВД.

В больших облавах обычно участвовали сразу несколько частей и подразделений внутренних войск, с привлечением подразделений Красной Армии. Как правило, такая облава охватывала большой лесной массив или один-два района. Данную территорию брали в кольцо и прочесывали ее шаг за шагом. Руководили этими операциями областные УНКВД—УМВД или УНКГБ—УМГБ либо прибывшие из Киева специалисты.

Тактика больших облав была следующей:

– За несколько дней до начала собственно облавы на территорию действий повстанцев проникали небольшие подразделения внутренних войск (обычно силой да роты), которые провоцировали столкновение с отделами УПА. Удостоверившись в наличии здесь повстанцев, они отступали.

– Потом подтягивалась артиллерия и танки, вызывалась авиация и начиналось одновременное концентрическое наступление со всех сторон.

– В одном месте создавался «мешок». Сего стороны наступали всегда меньшими силами, чтобы заманить повстанческие отделы в приготовленную ловушку.

– Операция продолжалась обычно неделю, в течение которой внутренние войска успевали «прочесать» всю территорию окружения.

Малые облавы проводились обычно силами одной роты или батальона районного НКВД после того, как окрестности уже «прочесали» большой облавой. В этом случае главной задачей становилось преследование разделившихся подотделов УПА, поиск в селах раненых повстанцев и подпольщиков, а также террор в отношении местного населения, симпатизирующего ОУН—УПА.

Например, 7 апреля 1945 г. началась большая облава, в которой принялиучастие 40 тысяч человек под командованием 5 генералов. Она продолжалась до конца мая 1945 г. В ней чекисты применяли все известные им приемы партизанской войны. В облавах участвовали опытные партизанские отряды «Красная метла» и «Рубака», специалисты по вскрытию крыевок, бункеров и складов. В облаве участвовали и специально обученные отряды московских комсомольцев (так называемые «сталинские дети») – отважная и жестокая «поросль» советской власти.

Подобные облавы войска НКВД проводили и на территории Волыни. В июле 1944 г. – в районе Острожина, в августе – в Пустомитских лесах Ровеящины, в январе 1945 г. – на Кременеччине, в феврале – снова на Ровенщине, в апреле – в окрестностях Коростеня, в мае 1945 г. – в Черниговских лесах.

Главной целью блокад было разрушение контактов между «селом и лесом», особенно в части поставок продовольствия. Сначала в зоне блокады во всех населенных пунктах расквартировывались постоянные гарнизоны войск НКВД, численностью 25–100 бойцов (взвод—рота) на село и 2–5 тысяч – на район. «Случайные точки» ликвидировались, вместо них создавались в каждом райцентре «оперативные отделы НКВД» численностью 100–300 человек.

Одновременно с появлением гарнизонов в каждом заблокированном населенном пункте вводилось чрезвычайное положение. Это значило, что всем местным жителям запрещалось выходить ночью из своих домов без специального письменного разрешения; в случае нарушения следовал немедленный арест и даже расстрел на месте. Каждый местный житель должен был ночевать только в своем доме (специальные группы проверяли это). Каждый дом и подворье периодически подвергались тщательным обыскам. Все взрослое население вызывали на допросы, во время которых часто применяли меры физического воздействия.

Блокады осуществляли крупные силы войск НКВД возле тех лесов, где по разведданным находились отряды УПА. Помимо перекрытия входов и выходов в селах, на всех лесных дорогах, тропах, просеках выставлялись заставы. В самом лесу постоянно находилась войсковая часть НКВД, бойцы которой непрерывно искали следы повстанцев, вели наблюдение, устраивали засады и прочесывания.

Со второй половины 1945 г. помимо блокад проводились специальные операции в населенных пунктах. Они обычно сочетались с погромами украинского населения.

Техника облав и блокад была одинакова по всей территории Западной Украины. Порядок действий был таков:

1. По прибытии в населенный пункт подразделения внутренних войск становились в нем на постой. Потом несколько дней велась разведка: бойцы наблюдали окрестности, следили за людьми, контактировали со своими осведомителями и агентами, ходили в ночные секреты, арестовывали и допрашивали подозреваемых в связях с УПА. Минировали дороги и тропы, уничтожали могилы и кресты повстанцев, антисоветские и националистические лозунги.

2. Собрав необходимые данные, одна-две спецгруппы численностью по 8–15 бойцов каждая, начинали проводить в селе обыски. Отдельные группы из 6–20 опытных сотрудников НКВД искали тем временем крыевки, используя щупы длиной до двух метров; прочесывали окрестности и подворья. Иногда брали заложников.

3. После проверки населенного пункта наступала очередь его окрестностей. Розыск вели не спеша, обращая внимание даже на незначительные «мелочи»: пожухлую траву, засохший куст и т. п. Одновременно с прочесыванием окрестных лесов искали в них и крыевки.

4. Прочесывали лес обычно ночью, используя крупные подразделения, а также части Красной Армии (задачей последних было, как правило, держать заставы вокруг леса, на дорогах и просеках).

5. Если в результате поиска завязывался бой, то вступали в него решительно, не стремясь детально уяснить обстановку. Найденных в крыевках повстанцев и подпольщиков, а также захваченных в плен в бою, как правило, публично расстреливали.

Обычно подобные операции назывались «пацификацией» (т. е. «умиротворением») местного населения. Точное число подобных «умиротворений» назвать трудно. Однако необходимо указать на самую крупную и важную операцию против повстанцев.

Это так называемая «большая блокада». Она проводилась в первой половине 1946 г. и обладала рядом характерных особенностей.

Во-первых, одновременно велось мощное пропагандистско-политическое наступление на идеологию украинского освободительного движения (т. е. на украинскую историческую науку, литературу, искусство, униатскую церковь). По всей Украине шла борьба с «идеологическими уклонами в сторону национализма». Остро критиковалась историческая школа Грушевского. После провозглашения в марте 1946 г. якобы добровольного «объединения украинских церквей», развернулась религиозная пропаганда, призывавшая украинцев-униатов и католиков переходить в православие, происходили аресты священников.

Во-вторых, к блокаде были привлечены огромные силы (только НКВД—НКГБ сосредоточило контингент в 58,5 тысяч человек). Помимо дивизий и бригад внутренних и пограничных войск, прибыли армейские дивизии. Их прислали из Центральной России, Сибири, Средней Азии и специально укомплектовали молодыми призывниками (в основном русскими), не побывавшими на фронте. Некоторые части состояли из якутов, бурятов, ненцев и других народов Сибири, слабо знающих даже русский язык, не то, что украинский.

В-третьих, применение всех видов оружия, имевшегося тогда на вооружении внутренних войск в Красной Армии.

В-четвертых, провозглашение властями (26 февраля 1946 г., вскоре после начала «блокады») очередного (уже пятого по счету) обращения к жителям западных областей с обещанием «помиловать» скрывающихся в лесах в случае добровольной сдачи.

В-пятых, широкое использование специальных провокационно-диверсионных групп, а также кампания по уничтожению (чаще всего путем отравления) руководителей УПА и ОУН внутренними агентами.

«Большую блокаду» можно четко разделить на три периода. Первый – от начала размещения гарнизонов в селах (10–20 января 1946 г.) до выборов в Верховный Совет СССР (10 февраля 1946 г.); второй – от выборов и до конца апреля. В конце апреля гарнизоны у шли из сел, но в начале мая снова вернулись и квартировали до конца июня. Это был третий период.

Таким образом, всю первую половину 1946 г. Западная Украина представляла сплошной концлагерь, где царили НКВД и НКГБ. Одновременно в карпатских и полесских селах была установлена и другая блокада: в них перестали ввозить продукты и другие товары. На медицинском черном рынке – главном поставщике медикаментов для УПА – в большом количеотве. появились лекарства с вышедшим сроком годности, и даже зараженные тифом противотифозные прививки.

Ответственным за «большую блокаду» был Первый секретарь КП(б) Украины Н.С. Хрущев, лично руководивший ею. По его указанию в своих областях блокадой руководили секретари обкомов. Следовательно, проведение «большой блокады» взял на себя партийный аппарат. На первом этапе ему помогали местные отделы НКГБ, на втором – воинские части и соединения. А на третьем этапе вступили в действие части НКВД и НКГБ совместно с Красной Армией. Все эти силы поступили в подчинение Хрущеву и его наркому госбезопасности – Василию Рясному.

Всего в «большой блокаде» 1946 г. было около 1500 боев и вооруженных стычек, в которых УПА и подполье потеряли примерно 5 тысяч человек убитыми и умершими от ран, а советская сторона – до 15 тысяч убитыми. Ликвидировать движение сопротивления ОУН—УПА не удалось. И хотя потери повстанческой армии были большими, но организационная сеть подполья практически не пострадала, особенно верхние ячейки сети ОУН.

Таким образом, акция по ликвидации «повстанческих банд» закончилась провалом. Последовавшая вслед за этим критика Хрущева и его соратников со стороны военно-чекистской верхушки, а далее – замена Хрущева на посту Первого секретаря КП(б) Украины Л. Кагановичем (март 1947 г.) и снятие генерал-лейтенанта В. Рясного с должности подтверждают это.

Борьба с УПА и подпольем полностью перешла из рук партийных органов в компетенцию военно-чекистских кругов. Главой госбезопасности УССР стал генерал-лейтенант М.К. Ковальчук, подчиненный в делах борьбы с «бандитизмом» лично Абакумову, руководителю всесоюзного МГБ (кстати, во время Второй мировой войны Абакумов был начальником СМЕРШа всей Красной Армии, а Ковальчук – начальником СМЕРШа 4-го Украинского фронта).

Все действия чекистов были направлены на то, чтобы лишить УПА и подполье поддержки народа. Для этого, находясь на территориях действий УПА и ОУН, части госбезопасности не терроризировали местных жителей, широко применяли пропагандистское воздействие печатными и устными средствами.

В военном плане крупных боевых действий против ОУН—УПА (до начала 1949 г.) не велось, дело ограничивалось разведкой и расширением агентурной сети. Если же наносились удары, то лишь по верхушке подполья и повстанцев. Особо интересовали чекистов старшины УПА – командиры отделов и групп, повстанческие штабы, пропагандисты, а также подпольные типографии. Для их выявления применялись секретные сотрудники, отдельные террористические отряды по борьбе с подпольем, а также спецгруппы, рейдировавшие под видом повстанцев.

Однако два года (1946–48) такой борьбы с УПА и ОУН без особых успехов позволили партаппарату Хрущева начать критику методов Ковальчука. Это вынудило активизироваться и чекистов. А в 1950–51 гг. они вернулись к старой практике блокад и облав.

В начале 1949 г. по приказу генерал-лейтенанта Ковальчука в Карпаты были переброшены четыре дивизии МГБ для «окончательной ликвидации» УПА и подполья. Но начавшаяся «военно-чекистская операция» принесла СССР только вред – об украинском движении сопротивления узнали на Западе. Внимание журналистов (например, влиятельного обозревателя Г. Болдуина из газеты «Нью-Йорк Таймс») привлекли боевые действия в мирное время.

К другим методам борьбы НКВД—МГБ и НКГБ– МГБ с УПА и подпольем можно отнести создание «случайных точек», перепись населения, введение семейной и имущественной ответственности, публичную демонстрацию силы, а также создание агентурной сети и организацию провокаций. При этом если первые два метода выступали в качестве подготовительных, то три последних непосредственно претворяли теорию в практику.

Создание «случайных точек (баз)» НКВД началось уже весной 1945 г., в разных местах, обычно возле тех лесных массивов, где по данным НКВД могли находиться формирования УПА. Организовывались такие базы неподалеку от населенных пунктов, где устраивались хорошо укрепленные передовые пункты НКВД, имевшие порядка 100–120 человек личного состава. Вооружение и боеприпасы для «точек» доставлялись только в ночное время, часть личного состава ходила в гражданской одежде, выдавая себя за работников и специалистов по вырубке и вывозу леса.

Задачами «случайных точек» было:

– ведение беспрерывной разведки леса и окрестных сел;

– контроль путей из сел в лес и пресечение поставок продовольствия повстанцам;

– беспокойство УПА небольшими акциями;

– налеты на села и проведение малых облав. Перепись населения, проведенная в январе-феврале 1945 г., представлялась как акция советской власти. Однако ее результаты использовались для поиска «чужого элемента», т. е. членов подполья, которые по роду своей деятельности были вынуждены время от времени находиться не в своей местности. Поэтому перепись была, как правило, связана с облавами, кроме того, регистрации подлежало только население в возрасте старше 14 лет.

На все семьи членов УПА НКВД наложило семейную и имущественную ответственность. Это значило, что если власти узнавали, что кто-то находится в УПА, то срочно арестовывали всю его семью и вывозили ее в Сибирь, а имущество конфисковывали.

Запугиванию населения вообще отводилось много места. Всех повстанцев, взятых в плен, расстреливали, а трупы вешали на придорожных столбах или бросали на улице, подолгу запрещая их хоронить. Публичные казни через повешение также были не редкостью: на площадь со специально сооруженным помостом сгоняли население со всей местности и, выставив сильные заставы, на глазах у всех казнили захваченных повстанцев,

Для ликвидации движения ОУН—УПА была организована агентурная работа. Ее составными элементами являлись:

а) подбор и вербовка целевой квалифицированной агентуры;

б) проработка и организация комбинаций по внедрению агентов в подполье для его изучения и подведения под оперативный удар;

в) работа по разложению подполья внедренными туда агентами из числа повстанцев, сдавшихся добровольно;

г) провокационная работа с целью организации раскола в ОУН—УПА вплоть до вооруженных столкновений между собой;

д) повседневная разведывательная работа; оперативная и ежедневная информация и связь.

Таков далеко не полный перечень деятельности агентуры и секретных сотрудников НКВД—МВД и НКГБ—МГБ.

Надо сказать, что созданием агентурной сети советские репрессивно-карателъные органы добились очень многого.

По состоянию на 1 июля 1945 г. на учете органов НКВД западных областей состояло 175 резидентов, 1196 агентов и 9843 информатора. Всего 11 214 человек. Более масштабной была агентурная сеть НКГБ. Только в Станиславовской области на 25 июля 1946 г. она насчитывала 6405 лиц; из них агентов – 641, резидентов– 142, информаторов – 5572, содержателей явочных и конспиративных квартир – 50. За период с 1 января 1945 г. по 1 июля 1946 г. НКГБ завербовало 5671 человека, в том числе 596 агентов, 93 резидента, 4941 информатора и 41 содержателя явочных и конспиративных квартир.

В процессе повседневной агентурно-оперативной работы против подполья ОУН главное внимание обращалось на «изъятие» и ликвидацию первых лиц областных, надрайонных и районных Проводов ОУН, командиров УПА, а также на разгром боевых групп и службы безопасности организации.

Перед агентурой ставилась задача но выявлению линий связи, конспиративных квартир, явочных пунктов областных проводов ОУН с целью установления местонахождения центрального Провода, внедрение в его состав проверенной агентуры для последующей ликвидации.

Повседневной работой с агентурой органы НКВД—НКГВ—МГБ старались добиться такого положения дел, чтобы чекистско-войсковые операции по ликвидации подполья надежно обеспечивались разведданными, позволяющими установить точное местонахождение групп подполья и формирований УПА, численность их личного состава и руководства, наличие вооружения, возможные пути для отступления.

Большое количество агентов использовалось для дискредитации руководящего состава УПА, подполья ОУН и вообще всего национально-освободительного движения. Создание спецбоевок НКВД—НКГБ, как и активная работа среди истребительных батальонов («ястребков»), преследовали эту же цель. Последние комплектовались из просоветски настроенных местных жителей, из числа лиц, освобожденных от уголовной ответственности, а также из числа морально сломленных повстанцев, добровольно сдавшихся властям. «Ястребки» хорошо знали местные диалекты, общие настроения в регионе, биографии и характеры людей, им были известны многие псевдонимы, отдельные связи и крыевки. Все это таило большую потенциальную опасность для УПА.

Еще одной формой борьбы была подделка «покаянных заявлений» бывших командных кадров УПА. Если в руки НКВД—НКГБ попадали живыми старшины повстанческой армии, их подвергали жестоким пыткам и допросам с пристрастием, добиваясь таких «заявлений». Нередко этот прием использовался в качестве разовых мероприятий психологической войны.

В чисто тактическом аспекте чекистско-войсковые операции по ликвидации формирований ОУН—УПА проводились после предварительного оцепления районов базирования отделов УПА и подпольных боевок, организации заслонов и засад на путях их возможного отступления, лишения возможности передислокации в соседние районы.

Для уничтожения любого крупного формирования УПА практиковалось выделение специального подвижного отряда с включением в него хорошо подготовленных разведчиков и оперативников НКВД. Его обеспечивали средствами связи и не обременяли тыловым хозяйством. Отряд должен был двигаться вслед за отделом УПА и преследовать его до полной ликвидации, независимоот того, в какой район или область уходили повстанцы.

Для уничтожения боевок выделяли небольшие хорошо вооруженные группы, в которые включались бойцы истребительных батальонов из местного населения.

Для ликвидации мелких групп и боевок СБ, а также проводников и референтов ОУН создавались группы специального назначения из числа сдавшихся повстанцев, «изъявивших желание бороться с бандитизмом». Широко использовалось проведение ночных операций и засад.

Разгром крупных формирований УПА в процессе чекистско-войсковых операций и переход повстанческой армии к подпольным формам работы в 1946 г. позволил создать условия для более широкой и лучшей постановки агентурной работы, ставшей решающим фактором борьбы с ОУН—УПА в последующие годы.

Сеть агентуры расширялась благодаря усилиям всех властных структур – начиная от наркомов внутренних дел и госбезопасности УССР и вплоть до секретарей райкомов компартии.

Специальные провокационные мероприятия

В борьбе с украинским национально-освободительным движением репрессивный аппарат советской власти широко использовал группы специального назначения органов НКВД—МГБ. Они действовали под видом национальных формирований (отрядов УПА, а затем боевок службы безопасности ОУН) в течение 1944–53 гг. при каждом районном отделе НКВД и МГБ.

Эти группы должны были решать следующие задачи:

– вести разведывательную работу по выявлению руководителей ОУН и командиров УПА с целью их физического уничтожения;

– совершать ограбления и убийства местных жителей под именем ОУН—УПА с целью широкой компрометации движения сопротивления;

– проникать в структуру Провода ОУН, в том числе за границей, с целью дезорганизации работы организации и разложения ее изнутри;

– устраивать политические провокации с целью создания враждебных отношений между различными слоями населения Западной Украины.

Первым документом, благодаря которому политические провокации, грабежи и замаскированный террор приобрели статус государственной политики, можно считать письмо наркома внутренних дел УССР В. Рясного № 2070/сп от 20 августа 1944 г. в адрес секретаря ЦК КП(б) Украины Д.Коротченко. В этом документе нарком обосновывал необходимость роспуска партизанской дивизии имени С. Ковпака, находившейся под командованием генерал-майора П. Вершигоры, и создание из ее личного состава специальных боевых групп для борьбы с повстанцами в западных областях Украины. Партийные органы вскоре приняли это предложение и переформировали партизанскую дивизию.

Согласно документам большинство провокационно-террористических групп НКВД—МГБ действовало в Волынской, Ровенской и Тернопольской областях Западной Украины, хотя их можно было встретить и в других частях данного региона.

Например, в марте 1945 г. управление НКВД по Тернопольской ооласти создало спецгруппу «Быстрого» под командованием начальника отделения по борьбе с бандитизмом майора госбезопасности Соколова. Это подразделение в количестве 60 человек «плодотворно функционировало более полугода под видом контрольного отдела СБ» (из рапорта Соколова начальнику I отдела ГУББ НКВД УССР генерал-майору госбезопасности Горшкову). За действия группы и «заслуги» Соколов был представлен к званию Героя Советского Союза. А спецгруппа «Орел» в составе 35 человек, созданная УНКВД по Ровенскойобласти в мае 1944 г. из бывших партизан, действовала до 1 апреля 1945 г. За это время она провела около 200 операций, в результате которых были убиты 526 повстанцев и еще 140 задержаны.

Следует подчеркнуть, что жертвами подобных группа становилось преимущественно гражданское население западных областей. Работая под прикрытием национальных формирований, нагнетая и без того напряженную ситуацию в регионе, спецгруппы добивались достижения своих целей.

Однако их действия вызвали конфронтацию не только в народе, но и между такими государственными институтами, как прокуратура и МВД, с одной стороны, МГБ – с другой. Так, 15 февраля 1949 г. прокурор войск МВД Украинского округа, полковник юстиции Кошарский направил в адрес секретаря ЦК КП(б) Украины Н.С. Хрущева докладную записку № 4/001345 «О фактах грубого нарушения социалистической законности в деятельности так называемых специальных групп МГБ».

В ней признавался факт создания МГБ УССР и его управлениями спецгрупп в западных областях Украины, действовавших подвидом «бандитов УПА». Подчеркивалась эффективность этого «весьма острого метода оперативной работы», но одновременно приводились факты нарушения законов членами групп, рассказывалось о совершаемых ими грабежах, других актах насилия и произвола.

Аналогичная напряженность возникла между МВД и МГБ. Дело в том, что органы внутренних дел вели борьбу и с уголовной преступностью, а провокационная деятельность МГБ чрезвычайно усложняла криминогенную ситуацию. Было трудно понять – кто именно совершает убийства и грабежи населения. В связи с этим министр внутренних дел УССР Т. Строкач представил министру внутренних дел СССР Круглову докладную записку (№ 582/СМ от 9 июня 1949 т.), где указывались случаи действий спецподразделений госбезопасности в качестве групп грабителей.

В 1951–52 гг. чекисты создали специальные «парашютные отряды» провокаторов. Они появлялись в разных областях Украины под видом повстанцев, якобы десантировавшихся с иностранных самолетов и даже устраивали бутафорские «перестрелки» холостыми патронами с внутренними войсками и милицией. Члены этих «отрядов» были одеты в униформу американского или английского образца, но снабженную эмблемами УПА. По ночам «парашютисты» нападали на села, убивали «сексотов и предателей» (на самом деле – патриотов, помогавших подполью), грабили их имущество.

Целью этой акции по-прежнему являлось устрашение украинского народа.