Текст книги "Повстанческая армия. Тактика борьбы"

Автор книги: Сергей Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Средства печатной пропаганды

Листовки

Воздействие на местное население и на противника УПА и ОУН осуществляли путем распространения печатной продукции (листовок, газет, журналов, брошюр) как на украинском, так и на других языках (русском, польском, немецком). Этот вид воздействия был основным в психологической войне украинского сопротивления.

Подготовка и тиражирование печатной продукции требует наличия подготовленных творческих работников и технических специалистов. С решением этой задачи в УПА и ОУН в основном справились. Однако постоянно испытывался недостаток полиграфической базы, типографской бумаги и краски, а также технических средств доставки печатных материалов.

Листовки в системе психологической войны ОУН—УПА были одним из главных видов информационно-пропагандистских печатных изданий. Они отличались небольшим объемом, кратким, доступным и эмоциональным текстом. К числу основных недостатков листовок как средства пропаганды относились существенные затраты на тиражирование и полное отсутствие специальных технических средств распространения.

Применялись разные виды листовок. Так, информационные листовки доносили до читателей соответствующие сообщения о каких-то событиях, о действиях конкретных людей, об обстановке в регионе. По разнообразию тематики и по своему оформлению они отчасти напоминали газеты (например, «Обращение ОУН к гражданам Украины», январь 1944 г.). В аналитических листовках разъяснялась какая-либо одна проблема (например, «Разъяснение ОУН об общественно-политическом устройстве УССР», июль 1944 г.).

Листовки-документы содержали тексты официальных документов, заявлений ГК УПА, Центрального Провода ОУН и УГОР, обращения командования к населению и противнику (например, «Обращение Бюро Информации УГОР в связи со смертью Р. Шухевича». Июль 1950 г.).

Специальным видом листовок являлись листовки-лозунги и листовки-призывы, содержавшие краткие тексты, которые призывали читателей к каким-либо конкретным действиям. Они имели небольшой формат, а их текст был набран крупным шрифтом. Иногда листовки-лозунги изготовляли в виде плакатов и расклеивали в доступных для обозрения местах (особенно они были популярны во времена захвата Красной Армией земель Западной Украины в 1939 году). [5]5
  Западно-украинские земли были отобраны у Польши и присоединены к СССР в сентябре 1939 года в ходе так называемого «освободительного похода» Красной Армии и частей НКВД. Политический и административный режим коммунистов в Западной Украине в 1939–41 гг. был таков, что иначе как оккупационным и репрессивным назвать его невозможно.


[Закрыть]

В УПА не использовались листовки-пропуска для сдачи в плен, так как никогда не ставилась задача захвата противника в плен. Изредка, уже в период подполья, появлялись обращения и письма депортированных гражданских лиц в виде листовок.

До жанровому оформлению листовки делились на текстовые (подавляющее число) и иллюстрированные (изготовленные с использованием самодельных клише). Текстовые листовки подразделялись на публицистические и художественные.

Публицистические листовки были написаны в ярком и остром стиле и наиболее распространены; их издавали все звенья сопротивления. Художественные листовки воздействовали преимущественно на чувства, они содержали стихи, прозу, пародии.

Газеты

Газеты тоже являлись популярным видом печатной пропагандистской продукции. Пропагандисты УПА и референтура ОУН издавали их в основном для местного украинского населения.

Газеты стали для широких народных масс своего рода рупором, постоянно напоминавшим о борьбе с многочисленными оккупантами. Как правило, газеты выходили на украинском языке, в них сохранялось характерное для Западной Украины стилистическое оформление материалов. При этом газетные статьи отличались актуальностью и информативностью, учитывали состав и интересы читателей, подавали информацию с учетом норм газетной журналистики.

Обязательно принимались во внимание особенности национальной психологии и религиозного мировоззрения большинства читателей. Каково было общее число подпольных газет, сейчас трудно сказать точно; историки УПА насчитывают до 20 названий. Основными печатными органами сопротивления являлись газеты: «На смену», «Подпольные вести», «Самостийник».

Необходимо отметить, что некоторые газетные публикации (наиболее удачные статьи и заметки) переносились на листовки и распространялись из рук в руки как подпольные печатные издания малого формата.

Брошюры и журналы

Брошюра – достаточно распространенный в 40–50-е годы вид печатной пропагандистской продукции. Они содержали более объемные тексты, нежели листовки, а кроме того еще и рисунки. Брошюры были популярны среди читателей, так как обстоятельно разъясняли какой-либо вопрос или разбивали аргументы противника (контрпропаганда). Однако в условиях подполья брошюру было труднее прятать, чем листовки и газеты, поэтому в УПА и ОУН стремились издать их небольшим форматом. Как уже указывалось, в виде брошюр вышли публицистические работы многих повстанческих авторов. В качестве примера можно упомянуть брошюры «Кто такие бандеровцы и за что они борются», 1950 г.; «За что мы ведем свой бой непосредственно?», 1949 г.; 2-е изд. 1950 г.; «Концепция самостийной Украины и основная тенденция политического развития современного мира», 1947 г.

Журналы отличались от брошюр большим форматом и содержали некоторое число фотографий, Журналы предназначались в первую очередь для гражданского населения.

В первой половине 1946 г. подпольные издания печатались так называемой «гутенберговкой» (старинный способ печати). Появление новых печатных изданий во второй половине 1946 г. объясняется захватом типографии в городе Межиреч Ровенской области. В ней отпечатали 10-й номер основного партийного ОУНовского журнала «Идея и Чин», а также сдвоенный выпуск журнала «Повстанец» (№ 8–9). Затем эту типографию (официально в УПА она называлась «Воля народа») перевезли в лес и напечатали там не одну тысячу экземпляров различных изданий.

Как уже отмечалось, воздействие на противника и местное население оказывалось еще и с помощью изобразительных средств – плакатов, транспарантов, листовок-лозунгов. Особенно часто лозунги, призывы, транспаранты использовались против Красной Армии, двигавшейся на запад. Благоприятным моментом для размещения средств наглядной агитации считалось время накануне вступления войск противника в населенный пункт.

Наиболее часто против Красной Армии использовались следующие средства:

– распространение подпольной литературы и листовок среди красноармейцев, особенно в тех войсковых частях, где большинство личного состава составляли украинцы с Левобережья. Углубленная пропаганда идей УПА и независимой Украины среди бойцов-украинцев проводилась в ходе бесед в тех домах, куда их приглашали на постой;

– массовое размещение лозунгов и призывов на стенах домов, других сооружений, на заборах. Иногда их писали яркой краской (белой или красной) на листах железа и вывешивали на деревьях.

Согласно секретному инструктивному письму Провода ОУН к политическим референтам надрайонов от 8 января 1944 г., на всех стенах, руинах, церквах, заборах с января 1944 г. следовало писать любой стойкой краской или дегтем лозунги УПА и ОУН: «Большевизм – враг человека и народов»; «Вон угнетателей из Москвы и Берлина»; «Да здравствует освободительная борьба угнетенных народов Востока, Кавказа и Средней Азии!»; «Да здравствует Украинская Самостийная Соборная Держава!»; «Да здравствуют национальные державы угнетенных Москвой народов!»; «Да здравствует Украинская повстанческая армия!»; «Да здравствует Украинская повстанческая армия – залог победы украинского народа!»; «Прочь большевистскую и фашистскую диктатуру!», «Прочь московский и немецкий империализм!», «Прочь империалистическую войну!», «Смерть Сталину и Гитлеру!», «Смерть кровавому Кремлю!», «Смерть московским разрушителям!».

Лозунг «Немецкие и московские разрушители, прочь!» требовалось писать на стенах разрушенных и сожженных домов. Лозунги с призывами можно было встретить всюду: вдоль дорог, на поворотах, по всем селам, а особенно – в городах и на железнодорожных станциях.

Вся эта пропаганда заметно влияла на красноармейцев (особенно украинского происхождения). Они в основном неплохо относились к повстанцам и населению, поскольку знали, что УПА не угрожает рядовым бойцам и младшим командирам Красной Армии.

Методы устного воздействия

Устное воздействие – это информационно-пропагандистское и психологическое воздействие, осуществляемое в процессе прямого общения повстанцев-подпольщиков с местными жителями или противником (в том числе с пленными). Методы устного воздействия в ОУН—УПА использовали весьма широко. Оно доказало свою эффективность, особенно в работе с гражданским населением.

Конечно, устное воздействие – своего рода искусство, поэтому овладеть им было непросто. Требовалось учитывать социальные, национальные и религиозные особенности психологии большинства слушателей, их отношение к пропаганде противника, к движению украинского национального сопротивления.

Базовыми методами устного воздействия, применявшимися пропагандистами и другими специалистами психологической войны ОУН—УПА, являлись информирование, убеждение и внушение. Соответственно лица, использовавшие эти методы, должны были знать правила убеждения и внушения, а главное – сами верить в правоту своего дела. Об этом часто говорилось в инструкциях ОУН и УПА.

Основными правилами считались: правильный подбор и подача аргументов, их доказательность и убедительность, верный подбор призывов (лозунгов).

Основными формами устного воздействия на местное гражданское население были: индивидуальные и групповые беседы, митинги, собрания, вечера вопросов и ответов, различные культурно-развлекательные мероприятия. С военнослужащими противника тоже стремились, по возможности, проводить индивидуальные беседы, но с большой осторожностью и тактом. В устном воздействии на них внушение и убеждение должно было преобладать над информированием. При этом следовало учитывать тот факт, что бойцы Красной Армии, войск НКВД, польских формирований представляли контингент, наиболее обработанный в идеологическом отношении их политработниками.

К устному воздействию с определенной долей условности можно отнести еще и распространение слухов специально для воздействия на общественное сознание.

Специфическую форму применения устного воздействия представляли рейды отделов УПА. В ходе этих пропагандистско-боевых мероприятий особую роль играли беседы с местными жителями в районах рейдирования, митинги среди них, информирование о положении в. мире, на Украине и в их регионе. Особенно возрастало значение устного общения в рейдах за пределами территории, заселенной украинцами, – в Словакии, Чехии, Румынии, Польше, где мало полагались налистовки и другую печатную продукцию, а больше общались на местном языке, который знали некоторые повстанцы.

Интересной страницей украинского национального движения в 1941–42 гг. стала деятельность так называемых «походных групп» ОУН. Именно в аспекте устной пропаганды, вследствие слабой тогда полиграфической базы и недостатка печатных изданий. Эти группы в июне 1941 г. выдвинулись на восточно-украинские земли из западных областей. Они создавались для ускоренного организационного и пропагандистского охвата Организацией Украинских Националистов центра и востока Украины.

Группы действовали нелегально либо полулегально, каждая, в указанной ей конкретной области. Они двигались вслед за линией германо-советского фронта, вели в селах и городах широкую пропаганду «самостийности», подыскивали подходящие местные кадры.

Прибыв в назначенные им места, они занима-лисьорганизацией хозяйственной администрации и созданием подпольной сети из местных жителей. Часть групп действовала нелегально, часть – легально. В августе—сентябре 1941 г. немцы стали преследовать организацию ОУН (Б), в связи с этим все члены походных групп перешли на нелегальное положение.

Одним из практических результатов деятельности походных групп и организованного ими подполья стало использование типографий, оставленных советскими властями, в целях психологической войны ОУН. Был напечатан ряд брошюр и листовок, а чуть позже удалось создать подпольную прессу.

На севере Украины выходила газета «За Самостийну Украину», на юге – газета «Вести», а в Одессе под румынской оккупацией – «Черноморский вестник» (все на украинском языке). Кроме типографий, листовки и отдельные брошюры печатали на циклостиле и печатных машинках. Все печатные издания и устная пропаганда в 1942 г. имели антинемецкую направленность.

Пропагандистско-психологическое воздействие УПА и ОУНИдеологическая работа с бойцами УПА

В годы вооруженной борьбы Украинской повстанческой армии ее Главное командование и особенно ОУН (Б) особое внимание уделяли идеологической работе непосредственно в повстанческих формированиях. Она должна была формировать высокий морально-политический дух личного состава УПА.

Для этого была организована целеустремленная, хорошо поставленная идеологическая и воспитательная работа в отделах повстанческой армии. Ее проводили политвоспитатели (обладавшие, кстати, немалой властью) по двум направлениям: партийному и политико-воспитательному.

В данной связи надо отметить, что большинство командиров УПА являлись членами ОУН и ряды организации все время пополнялись. ОУН выдвигала весьма жесткие требования к партийной дисциплине, особенно в условиях вооруженного подполья. Поэтому политвоспитатели разработали целый комплекс мероприятий организационно-партийного характера. Это были меры по усилению партийной прослойки в отделах (вступление в ОУН рядовых повстанцев), повышение организаторской роли партийной печати (призывы и лозунги ОУН), распространение передового военного опыта бойцов – членов ОУН, поддержка патриотических порывов повстанцев, в частности пропаганда героизма.

С повстанцами, не состоявшими в ОУН, тоже постоянно велась идеологическая работа, для чего была разработана целая система. Идеологическое воздействие на них начиналось еще до прибытия в учебные отделы или старшинские школы. Об этом заботилась подпольная референтура ОУН, создававшая условия для расширения пропагандистско-информационного влияния на все слои населения западно-украинских земель.

Личный состав в учебных отделах и подотделах, в старшинских и подстаршинских школах подвергался усиленной идеологической обработке. Все повстанцы в обязательном порядке проходили курсы политического образования. На это отводилось 96 часов учебного времени в старшинских школах, 48 часов в подстаршинских. Рядовые повстанцы политически обучались в течение 72 часов, что составляло 20 % всего времени их подготовки.

Все они изучали историю Украины, историю ОУН, задачи и цели УПА и вооруженного подполья. В учебной процессе применялась наглядная агитация, в частности национальные мотивы в оформлении площадок для упражнений и плацов, жилых землянок и штабов. Широко использовались музыкальные средства (пение, особенно хоровое, патриотических и религиозных песен), ставились «ударные» сцены из спектаклей национальных драматургов. Всячески поощрялось политическое самообразование: изучение программных документов ОУН и УПА, подпольных брошюр, журналов, газет. Эффект был и очень большой: именно молодые повстанцы становились убежденными поборниками идей украинской революции и смело шли в бой за Украинскую Державу.

В действующих отделах влияние политвоспитателей было, естественно, слабее. Однако они являлись такими же бойцами УПА, как и все остальные воины. Участвуя в боевых действиях, они сами нередко подавали примеры отваги и мужества в борьбе против оккупационных властей. Героизм командиров и политвоспитателей был существенной особенностью боевых действий УПА. Это обстоятельство поднимало авторитет старшин в глазах повстанцев и местных жителей, а также служило беспроигрышной картой в пропагандистской и воспитательной работе.

Примеров героизма было много. Это неудивительно, так как в ОУН культивировался принцип смерти вместо сдачи в плен и предательства. Так, в начале мая 1944 г. большие силы войск НКВД проводили облаву вдоль реки Серет с целью уничтожения куреня УПА под командой Крука. Под Сосулевкой 7 мая состоялся первый бой, в котором погибла часть бойцов и командир. Разбитый курень вышел из окружения и начал отступать на Бучаевщину, где намеревался форсировать Днестр и уйти в Товмачивские леса. Но силы были неравны, а враг не прекращал преследование. Поэтому возле села Станка круковцы дали решающий бой. 140 повстанцев сражались до последнего патрона. Пленных не было, 20 оставшихся в живых бойцов застрелились последними патронами. По словам командира батальона внутренних войск НКВД подполковника Сновидова, всех повстанцев «похоронили с честью, ибо они этого заслужили. Это герои…».

Еще один пример подлинного мужества повстанцев. В бою 1 марта 1944 г. курень УПА командира Лайдаки разбил под Речицей батальон внутренних войск под командованием капитана Шматова и преследовал его на расстоянии пяти километров, захватив в качестве трофеев 15 подвод обоза, оружие, гранатомет и 200 гранат к нему. После этого войска НКВД 13 марта 1944 г. начали в северных районах Волыни карательную операцию против данного отдела УПА. Под селом Мульчицы Рафаловского района 15 марта 1944 г. курень Лайдаки вступил в бой с превосходящими силами противника. Бой был тяжелым. В нем погибли свыше 60 солдат ВВ НКВД и столько же повстанцев, в том числе сам куренной. Раненный в левую голень, Лайдака продолжал стрелять с колена и командовать боем, пока его не сразила другая пуля. Тогда командование куренем взял на себя старшина Шепель, он вывел его из боя и пошел на соединение с куренем командира Коры.

Политвоспитатели заботились и о том, чтобы сообщения о награждениях и поощрениях отличившихся бойцов дошли до каждого повстанца. Такая информация использовалось для пробуждения у них честолюбивых помыслов, а также для пропаганды передового боевого опыта.

Первым старшиной УПА, получившим высшую боевую награду украинского сопротивления – «Золотой крест боевой заслуги I класса», стал майор Ястреб (Дмитрий Карпенко). Это уроженец Восточной Украины, бывший офицер Красной Армии, командовал отделом «Сироманцы» и погиб 17 декабря 1944 г. при налете на Стрилиски Новые. Информацию о нем немедленно дали подпольные газеты и другие печатные издания УПА.

Кадры политвоспитателей готовили на специальных курсах, которыеорганизовывала ОУН(Б). Для них отбирали повстанцев и гражданских лиц, способных управлять коллективом. Они проходили усиленную идеологическую подготовку, изучали основы пропагандистского воздействия на гражданское население и на войска противника. Наряду с изучением истории Украины и ее народа, всемирной истории, психологии и педагогики, ряда других дисциплин гуманитарного цикла, кандидаты в политвоспитатели изучали и военное дело в объеме курса подстаршин. Однако после окончания цикла обучения они получали старшинские полномочия. Впоследствии политвоспитатели становились помощниками командиров формирований. Все политвоспитатели, как правило, являлись членами ОУН.

Психологическая война с Красной Армией и советскими партизанами

Объектом пристального внимания пропагандистов УПА—ОУН являлись военнослужащие новых частей Красной Армии, сформированных в 1944 г. из мобилизованного украинского населения, а также раненые бойцы и командиры. Среди них были распространены листовки с обращением УПА к «Раненому бойцу. Дорогой брат!» (1944 г.), в которых приводились факты бесполезной гибели и ранений бойцов-украинцев на фронте, а также разъяснялась политика сталинского режима по отношению к недавно мобилизованным украинцам. Завершались эти листовки, как и другие печатные издания, призывом вступать в УПА. Эффективность воздействия на подобные социальные группы была довольно высокой. В 1944–45 гг. отмечалось множество случаев дезертирства и сдачи в плен молодых военнослужащих Красной Армии, особенно во время нахождения советско-германского фронта на территории Западной Украины и Польши.

После окончания войны с Германией советское правительство решило использовать против УПА войска Красной Армии. Поэтому 1, 2 и 3-й Украинские фронты двигались назад в СССР по западно-украинским землям таким образом, чтобы их путь проходил через районы, охваченные движением сопротивления. В течение июля—сентября 1945 г. через эти районы проходили части всех родов войск. Квартировали они по селам и городам, занимая до 90 % населенных пунктов.

Эту ситуацию использовал в своих интересах аппарат психологической войны ОУН—УПА. Так же, как и во время наступления Красной Армии на запад в 1944 г., вдоль всех основных дорог, по которым шли войска, их сопровождали повстанческие призывы и лозунга, развешанные на придорожных деревьях, телеграфных столбах, поручнях мостов, стенах домов и на колокольнях. Ночью листовки подбрасывались в места постоя военнослужащих, они оказывались в карманах офицеров и солдат, в их вещмешках, письмах, газетах и книгах. Не случайно несколько позже член военного совета Прикарпатского военного округа генерал-майор Новиков выдвинул первоочередной задачей «повышение революционной бдительности». Он подчеркнул, что «нельзя ни на минуту забывать, что наш округ является приграничным, что ряд воинских частей размещен в областях Западной Украины, где продолжают действовать немецко-украинские националисты» (газета Прикарпатского округа «Сталинское пламя» от 21 августа 1946 г.).

Пропагандистская машина ОУН—УПА стремилась доказать красноармейцам, что «их победа, купленная ценой жизни миллионов солдат и офицеров, не дала ничего народам СССР, трудящимся массам, отдельному советскому человеку, а наоборот, дала еще больший гнет со стороны сталинских вельмож» (из листовки УПА, 1945 г.). Во многих листовках и других печатных изданиях УПА—ОУН отчетливо звучали призывы к свержению сталинского режима силами победившей Красной Армии и просьбы не выступать против «освободительного движения любых угнетенных народов» (листовки «Красноармейцы и командиры» на украинском и русском языках, 1945 г.).

Важную роль играла контрпропаганда. Ведь усилиями политработников Красной Армии «бандеровцы» представлялись в самом негативном свете. Поэтому выпускались специальные листовки (например, «Товарищи русские красноармейцы и командиры!») и маленькие листовки-призывы (например, такие: «Бойцы и командиры Красной Армии! Не выступайте против нас, ибо мы против вас не выступаем! Помогите нам оружием, амуницией, разведкой, информацией! Да здравствует союз революционной антисталинской УПА с революционной Красной Армией!»).

Согласно инструкции Главного осередка пропаганды УПА от 20 августа 1945 г., пропаганду среди красноармейцев следовало вести не только с помощью печатных средств. Инструкция рекомендовала украинским повстанцам и подпольщикам проводить личные беседы с красноармейцами и четко указывала, как и в каком направлении надо информировать собеседников. А еще перед приходом Красной Армии на территории действий УПА в повстанческих отделах появилась инструкция «О чем красноармейцы должны у нас узнать?». Пропагандисты УПА и подполья распространяли эту инструкцию и среди местного населения, делая необходимые разъяснения.

Согласно обеим инструкциям, требовалось убеждать красноармейцев в том, что:

– долгий мир на земле невозможен, если существуют угнетенные народы;

– трудящиеся массы не получили свободы с разгромом Гитлера, так как существует еще диктатор Стали»;

– кровавые войны и дальше угрожают человечеству, ибо в мире накапливаются новые противоречия между империалистами, нет справедливости и т. п.;

– жизнь тяжела, несмотря на победу над Германией: тяжело жить в городе и селе, нечего есть, высокие налоги и займы, заготовки, каторжная работа на фабриках, недостаток одежды и ткани;

– все изменится, если власть возьмут в свои руки трудовые массы; только тогда наступит мир, порядок, справедливость.

Инструкции запрещали вступать в диспуты религиозного характера, разве что подпольщик был хорошо подготовлен к ним. Следовало пропагандировать религиозную свободу; ни в коем случае не насмехаться над особенностями советского быта, советских порядков и не хвалить прошедших «старых добрых» времен царской, а тем более польской или немецкой власти.

Самое интересное то, что психолого-пропагандистское воздействие УПА—ОУН на бойцов Красной Армии давало поразительные результаты. Именно оно помогало широким массам красноармейцев ясно увидеть настоящие цели борьбы УПА и формировало у них позитивное отношение к украинским повстанцам. Всего через несколько дней пребывания воинских частей на территории действий УПА красноармейцы уже знали, что «повстанцы не стреляют в бойцов, а борются только с ненавистными НКВД и НКГБ и всякими «тыловыми крысами».

В этот период с целью получения разведывательных данных повстанцы захватывали в плен многих военнослужащих Красной Армии. Вместе с тем широко применялся и обратный отпуск (солдат РККА предварительно кормили и снабжали пропагандистской литературой). Кстати, в УПА существовала инструкция ГК УПА по делам пленных (первая редакция от 5 августа 1944 г., вторая от 26 июня 1946 г.), согласно которой всем отделам УПА и СКВ, спецотделам и боевкам СБ, вообще всему подполью вменялось в обязанность «максимум понимания, разума и такта» в поведении с пленными. Все повстанцы должны были внимательно относиться к ним, «перевязать раненым раны», успокоить в дружеском разговоре, дать поесть, провести допрос в цивилизованных формах, передать подпольным властям на заслушивание; после чего тех пленных, вина которых перед украинским народом не доказана, требовалось немедленно освобождать.

В отчетах УПА и подполья, в протоколах о блокадах, в подпольных изданиях содержатся многочисленные сведения о случаях отказа подразделений Красной Армии воевать против УПА. Если же их к этому принуждали, то солдаты воевали так, чтобы не причинить вреда повстанцам. Известны случаи, когда подразделения Красной Армии специально оставляли в селах амуницию.

Кроме того, есть сведения о вооруженных столкновениях красноармейцев с бойцами частей НКВД на почве отношения к УПА. Необходимо отметить, что в дивизиях украинских фронтов было значительное количество украинцев. Всего из примерно 900 дивизий РККА периода Второй мировой войны в 60 дивизиях (54 стрелковых, 2 кавалерийских, 3 танковых и мотострелковых, одной артиллерийской) подавляющее большинство личного состава составляли украинцы. Благодаря этому, «зерна» пропаганды повстанцев падали в благоприятную почву.

Например, одной из первых частей Красной Армии, принявшей участие в облавах и акциях против УПА, была 271-я стрелковая дивизия. Ее задействовали 15 мая 1945 г. на Гуцульщине, акцией руководил полковник НКГБ Щербина, а командир дивизии подчинялся его приказам. Чекисты во время этой акции в целях устрашения совершали расстрелы мирных жителей. В то же время подразделения 271-й дивизии вели себя корректно и всячески избегали боевых столкновений с повстанцами. В селе Черные Ославы комдив освободил 80 арестованных, при этом красноармейцы затеяли драку с чекистами.

30 августа 1945 г. застава сотни им. Богуна обстреляла колонну красноармейцев в селе Петриловка на Товмаччине. Бойцы Красной Армии заняли оборону и выслали парламентария в повстанческий отдел с требованием оставить село (в нем планировался постой воинской части). Повстанцы, не вступая в бой, оставили село. На следующий день войсковая часть ушла дальше; она не провела в Петриловке ни обысков, ни арестов, а отношение рядовых бойцов и командиров к населению было уважительным и спокойным.

Советский летчик Пирогов, перебежавший на Запад, в своих мемуарах тоже рассказывает, как офицеры авиации протестовали в 1947–48 гг. против использования их в облавах на УПА. А если в них и приходилось принимать участие, то оно было только пассивным.

Иногда происходили прямые встречи повстанце» и красноармейцев, во время которых УПА всячески стремилась воздействовать на бойцов Красной Армии. Так, с 20 по 23 июля 1945 г. в селе Подпечары на Станиславовщине квартировали практически рядом повстанцы из отдела «Звоны» и красноармейцы. Друг друга они не трогали, только вели взаимное наблюдение. Кроме того, повстанцы подбросили в те хаты, где стояли красноармейцы, подпольнуй литературу.

Известны случаи непосредственной помощи повстанцам. Например, 9 августа 1945 г. взвод красноармейцев вышел возле села Невоган на повстанцев. Завязался разговор. Красноармейцы сообщили воинам УПА сведения о размещении спецотделов НКВД и пожелали, чтобы украинцы «били тех сволочей». Побеседовав, «враги» мирно разошлись.

Случаи перехода красноармейцев в УПА также были, но в тот момент ГК УПА их не приветствовало. Во-первых, в УПА происходила реорганизация с целью приспособления отделов к новым условиям партизанской борьбы. Во-вторых, велика была опасность проникновения в повстанческие отделы вражеских агентов и провокаторов. Поэтому перебежчиков отсылали назад.

Так, 17 августа 1945 г. с постоя в селе Рогозное сбежали казаки, искавшие связи с УПА. Но в отдел их не приняли: после беседы отправили назад. Казаки все же не вернулись, а ушли в Карпаты, их дальнейшая судьба неизвестна. Подобный случай в это же время произошел на Волыни. Там 50 бойцов из 102-й стрелковой дивизии искали убежища УПА в лесу, но командир Дубовой всех их отослал назад.

Конкретные факты свидетельствуют о неплохих результатах психолого-пропагандистского воздействия на красноармейцев с целью деморализации частей Красной Армии. Например, в октябре 1945 г. командир одной из частей РККА поучал своих бойцов, идущих в засаду: «Если увидите повстанцев, а они на вас не нападают, не стреляйте в них, так как они фронтовиков не трогают. Стрелять надо только тогда, если они на вас нападут». Увы, потом этот командир попал в лапы контрразведки СМЕРШ – ее осведомители были повсюду.

То обстоятельство, что повстанцы не трогали «фронтовиков», еще долго служило им добрую службу. Например, 28 июля 1946 г., во время облавы НКВД совместно с частям» Красной Армии на лес в Стрилковском районе Дрогобычской области, повстанцы под натиском превосходящих сил противника отходили через село Нанчилка. Рядом с селом проезжал отряд красноармейцев-кавалеристов. Командование НКВД надеялось, что конная рота атакует повстанцев, но те не сделали ни одного выстрела, объяснив это тем, что с повстанцами они не воюют.

И в дальнейших облавах красноармейцы стремились не трогать воинов УПА, сохраняли по отношению к ним дружественный нейтралитет. Так, в конце августа 1946 г. бойцы Красной Армии отпустили взятых в плен 12 повстанцев из сотни командира Ясмина, которая оперировала на Рогатинщине. При этом им оставили оружие. А во время облавы в Скольщине (возле села Плавье) 22–25 августа 1946 г. красноармейцы-фронтовики своим громким смехом и перекличками в лесу, а также стрельбой в воздух больше вредили облаве, чем помогали.