Текст книги "Мстители"

Автор книги: Сергей Таранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Где-то у себя в тайнике Гиви хранил пистолет Стечкина, которым Ольга три года назад убила майора Шамонина. На оружии совершенно точно до сих пор сохранялись отпечатки ее пальцев.

Это было то самое обстоятельство, используя которое Гиви удалось уговорить ее работать на себя. Во всяком случае, Ольга тешила себя надеждой, что именно "уговорить".

Гиви только ей позволял разговаривать с собой достаточно вольно. Только ей он не приказывал, а убеждал ее делать то или иное. Так сложилось с их первой встречи. Уже несколько позже отстрела майора Ольга узнала, что Гиви, давая приказ своим подручным поймать девчонку, сразу объяснил им, что желает видеть ее живой. Именно он велел спрятать Ольгу от ментов в трансформаторной будке. И в дальнейшем Гиви всячески оберегал убийцу Шамонина, выжидая, пока дело о покушении на майора не спустят на тормозах.

Ольга помнила, как долго и изучающе смотрел Гиви на нее во время первой встречи:

– Ну что, девочка, рассказывай, зачем мента порешила?

Ольга поняла, что терять ей нечего, и рассказала все как есть. Гиви слушал долго и внимательно. При этом он все время следил за говорящей Ольгой пристальным холодным взглядом.

– А где так стрелять научилась? – спросил он, когда Ольга закончила свой рассказ.

– В армейском тире, на стрельбище. У меня отец военный, десантник. Погиб в Чечне.

Ольга потупила взгляд.

– Хорошо он тебя научил, – заметил Гиви. – А ты мне, девочка, сильно жизнь осложнила. Большие потери от тебя. Майор Шамонин моим хорошим приятелем был.

– Что, информацию вам кое-какую подкидывал? На своих стучал, небось?

– Э-эх, как ты просто судишь обо всем, – скривился в усмешке Гиви. – Ну да ладно... У тебя два выхода – или ты начинаешь устранять по моей команде того, кого я укажу, или вместе со своим пистолетом попадаешь к ментам. И тогда я тебе, искренне говоря, не завидую.

– А что ты им объяснишь насчет того, почему спрятал меня?

– А я ничего объяснять не буду. Да ничего и не надо объяснять. Я уверен, что менты дело до суда доводить не будут. Они тебя в камере повесят, предварительно пропустив сквозь строй. Они таких дел не прощают.

– А ты меня не пугай, – взвилась Ольга. – Я уже пуганая. Твой Шамонин сволочь был, и на тебя, его приятеля, работать не буду.

Гиви помедлил и сказал:

– Шамонин, конечно, падлой был. Но за него отомстят.

– Ну и черт с ним! Второй раз я живой не дамся. Зубами себе вены разорву. Но и на такого, как ты, работать не буду.

– Какого? – Гиви пристально посмотрел на нее.

Ольга хотела ответить резко, но потом передумала. Ведь на самом деле Гиви пока ей ничего плохого не сделал.

– Убивать по указанию уголовного авторитета я не буду, – упрямо заявила она.

Гиви еще раз посмотрел на нее, потом нажал кнопку под столом. В комнату вошел один из его людей.

– Отведи ее пока... – кивнул Гиви подручному. – Накормите, пусть отоспится.

Ольгу действительно накормили и заперли в одной из комнат, где была кровать и чистое белье. Она уснула мгновенно, едва коснувшись лицом подушки. Она не знала, сколько проспала до того, как ее разбудили, чтобы снова отвести к Гиви.

На этот раз он весь разговор вел уже по-другому. Он как бы особенно не давил на нее, а просто беседовал с ней. Говорил, что видит в ней честного человека, соглашался с тем, что таким всегда тяжело. А уж коль скоро какой-то мент даже после своей смерти загнал ее в непростую ситуацию, то глупо дергаться. Кроме того, Гиви дал ей понять, что после зоновской жизни ее и женщиной-то трудно будет назвать.

– Для тебя, даже если доживешь до воли, все будет закрыто, – сказал Гиви. – С тобой, кроме урок, и спать-то никто не будет. Кому нужна отсидевшая за убийство? У меня же ты будешь иметь все, а главное – свободу.

– Зачем мне такая свобода? Какой ценой? Я не убийца, я лишь отомстила мерзкому ублюдку.

– Таких много. Хочешь помочь людям избавить их от мерзавцев – я дам тебе шанс.

Такой разговор у Ольги с Гиви происходил не единожды. И в конце концов она согласилась на его предложение:

– Только прошу тебя перед каждым делом серьезно обосновывать необходимость устранения того или иного, как у вас говорят, клиента.

– Хорошо. Считай, что мы договорились.

Со времени той беседы прошло два с половиной года. Отстрел Мохначева был шестым заданием Гиви. До этого она убрала трех уголовных авторитетов, одного рэкетира и одного сутенера. И каждый раз Гиви рассказывал Ольге о том, чем занимались ее будущие жертвы. Об уголовниках особенно и толковать было нечего. Об их "художествах" писали в газетах. Рэкетир представлял собой молодого, но не по возрасту рьяного парня. Он стоял во главе банды своих сверстников, которые пытались оттеснить признанных авторитетов из секторов их неизменного влияния. После его смерти банда распалась. Подельники парня в основном были схвачены на мелочевке.

Иначе обстояло дело с сутенером. Ольга даже сочла необходимым специально сесть в потайной комнате, слушая, как несколько проституток жаловались Гиви на жестокие побои своего "доильщика". С блядями, кстати, Гиви не стал бы возиться, если бы одна из них не оказалась его землячкой. Она знала Ольгиного работодателя еще по Батуми, откуда он был родом. Гиви послал к сутенеру своих людей с предупреждением – мол, поубавь пыл, но тот не отреагировал. Тогда за дело взялась Ольга.

Что касалось Мохначева, то насчет него у Ольги были самые большие сомнения. Но и здесь Гиви убедил ее в правильности своего решения.

Ольга завела машину и поехала во дворец культуры авиастроителей на работу.

Она уже два года руководила здесь секцией каратэ для детей. Поначалу, когда она объявила об этом решении Гиви, тот отнесся к новости весьма прохладно.

Но Ольга настояла на своем: ведь ей же необходимо жить нормальной жизнью, а не пребывать в той или иной форме изоляции, проводя время в неустанных занятиях по стрельбе и рукопашному бою.

Именно так Ольга жила после заключения договора с Гиви, устроившего в одном из пустующих цехов металлургического комбината импровизированный тир и тренажерный зал.

Через два месяца занятий результаты, достигнутые Ольгой, поразили Гиви. Девушка с двух рук на уровне бедер с легкостью могла расстрелять мишень человека, находящуюся на расстоянии десяти шагов, не пустив практически ни одну пулю "в молоко".

Однако обычная жизнь не могла не брать свое. Гиви это прекрасно понимал. С другой стороны, именно этого он и боялся. Ведь оправившись от пережитого в истории с Шамониным и заживя нормальной жизнью, Ольга начнет постепенно выходить из-под его контроля и влияния. А этого допустить он не мог. Поэтому всегда тщательно следил за тем, что происходит с девушкой, какие мысли занимают ее в тот или иной момент.

Но Ольга и в этом не позволяла сужать пространство своей самостоятельности. Она сама снимала квартиры, требуемые конспирацией, лишь информируя Гиви об очередном новом адресе проживания. Кроме того, она сама решала, где ей отдыхать и каким образом. Неизменно было лишь одно: как только являлся нарочный от патрона с сообщением о надобности в ней, Ольга немедленно представала перед Гиви...

За ведение детской секции во дворце культуры ей платили очень мало. Но это не имело никакого значения. Дети, сами того не подозревая, значили очень много в ее жизни. Возиться с ними доставляло ей удовольствие. Это была своего рода душевная релаксация после всех стрессов, которые ей доводилось испытывать в ее второй, тайной от других жизни.

Ольга припарковала машину недалеко от дворца культуры и, легко поднявшись по широким ступенькам, вошла в здание. Она направилась в кабинет своей непосредственной начальницы, Марии Николаевны Холмогоровой, отвечавшей за работу с детьми.

– Здравствуйте, Мария Николаевна, – бодро поздоровалась Ольга.

– Олечка, здравствуй, – улыбнулась в ответ Мария Николаевна. – Ну, наконец-то... Как съездила? Как тетушка?

– Спасибо, хорошо. У тетки все нормально.

– Ну и слава Богу!

– С завтрашнего дня могу начать работать. Так что давайте объявление.

– Да, родители уже приходили, спрашивали. Дети рвутся на занятия.

Ольге очень нравилась эта немолодая женщина, всю свою жизнь посвятившая хлопотам с мальчишками и девчонками. Личная жизнь Марии Николаевны не сложилась. После того как ее муж, будучи молодым, погиб в автомобильной катастрофе, она жила вдвоем с матерью, в последние годы очень тяжело болевшей старушкой.

В неудавшейся судьбе Марии Николаевны Ольга находила схожесть со своей жизнью. Сближала их и одинаковая и искренняя привязанность к своим подопечным во дворце культуры.

Подруг у Ольги не было. Тех, с кем она общалась во время учебы в университете, она видеть не стремилась. Они оставались в прежней жизни. И все тут. Новых приятельниц завести не удалось. Да Ольга и не очень к этому стремилась. Женщины всегда слишком любопытны и даже незначительное проникновение в заповедную жизнь Ольги могло поставить ее под удар.

Общение с Марией Николаевной отчасти компенсировало и эту незаполненность Ольгиной жизни.

– Как вообще твои дела? – спросила Холмогорова, закуривая сигарету. Погода влияет?

– В каком смысле?

– Ну как же, весна, гормональные бури... Я уж думала, ты приедешь назад замужней женщиной.

– Нет, я об этом пока не думаю.

– И зря. Я тоже не думала. Сначала не хотела думать, а сейчас как-то и думать не с руки.

Мария Николаевна улыбнулась:

– Нет, надо тебя выдать замуж! Это точно! – категорично заявила она. Только это должен быть крепкий мужчина. Обычному мужику ты в первой же семейной ссоре челюсть свернешь.

– Вот поэтому я и не спешу. Нормальный мужик с такой, как я, связываться не будет.

– В институт-то в этом году поступать будешь?

– Не знаю. Посмотрим. Пока мне и так неплохо живется.

– Ну-ну, – Мария Николаевна полускептически посмотрела на Ольгу. – Ладно, затрепалась я с тобой.

Она загасила сигарету в пепельнице и сказала:

– У меня дел по горло. Завтра приедет комиссия из города. Будут проверять, как мы работаем... Господи, времена меняются, а комиссии как шлялись, так и шляются! И все об одном и том же. Да, чуть не забыла... Зайди в кассу, там сегодня деньги есть. Можешь получить зарплату.

– Хорошо, – отозвалась Ольга.

Выходя через некоторое время из здания дворца культуры, она подумала: "Что ж, из дел осталось только пробежаться по магазинам – и домой". Мысль насчет "домой" явно не сделала ее бодрее.

"В логово одинокой волчицы", – мелькнуло у нее в голове. Правду говорит Мария Николаевна: "Возвращаться после долгой дороги в пустой дом – одно из самых тяжких испытаний для человека".

Ольга накинула на плечи сумку и рюкзак и отправилась в сторону небольшого рынка. Через полчаса она, основательно загрузившись продуктами, поехала в "логово".

Последние три месяца ей приходилось снимать однокомнатную квартиру в одной из многочисленных пятиэтажек Заводского района. Место это было достаточно глухое, проживали здесь в основном рабочие семьи невеликого достатка. Достоинством дома было то, что милиция здесь появлялась редко и соседи не очень-то интересовались друг другом.

Ольга оставила машину на одной из автостоянок недалеко от пятиэтажки и поднялась на свой четвертый этаж.

Весь вечер она занималась уборкой квартиры, стряпала на кухне. Она терпеть не могла беспорядка – видимо, сказывалось воспитание отца-военного. Знаменитые армейские стрелки на заправленной кровати у нее всегда были строго очерчены.

Готовить Ольга тоже умела хорошо. По крайней мере, когда отец, приходя со службы, ел то, что она ставила на стол, это ему всегда было по вкусу. Балагуря со своими сослуживцами, он иногда говорил, что не женится, – у него в доме и так есть великолепная хозяйка.

Ольга опять задумалась о своем странном житье-бытье, как бы вслед тому, о чем говорила Мария Николаевна. Неужели и ей придется коротать свою жизнь в одиночестве, ограничиваясь случайными связями с мужчинами? Вся Ольгина жизнь последних лет проходила в ожидании очередного посланника от патрона, передававшего ей еще один киллерский заказ Гиви.

Чтобы отбросить эти мысли, она включила маленький цветной телевизор, который перевозила с квартиры на квартиру. Он не очень-то помог. Ольга снова вспомнила слова Марии Николаевны о замужестве. Девушка оглядела кухню и попыталась представить себе, что сейчас, когда она стоит у плиты, какой-то мужчина сидит в углу, курит и терпеливо ждет, пока она приготовит ужин.

Эта мысль показалась ей скорее приятной, чем раздражающей. Наверное, тем и хороша совместная жизнь, что можно поделиться с другим человеком тем, что тебя волнует, выслушать его рассказ о том, как он провел свой день. Да мало ли что еще.

Только Мария Николаевна права – ей не каждый подойдет. За последние два года она пыталась сойтись с несколькими мужчинами. Но каждый раз это кончалось или ничем, или скверно.

Первый, кого Ольга пригласила к себе, был баскетбольный тренер дворца культуры, долго напрашивавшийся в гости.

Видимо, этот детина решил, что если она в конце концов согласилась на его визит, то, стало быть, уже готова на все. Едва они переступили порог ее квартиры, он тут же пошел в атаку, грубо тиская ее своими лапищами. Он не мог знать, что любой элемент насилия над собой Ольга воспринимала в штыки. Все завершилось тем, чем и должно было завершиться. Незадачливому ухажеру пришлось сначала скорчиться от боли на полу, а потом, ругая ее последними словами, с позором ретироваться.

Другие были иными. Однако каждый раз, когда логика свиданий вела к кульминации, Ольга чувствовала себя в роли насилуемой и с нетерпением ждала, когда все это закончится...

Продолжая рассуждать с самой собой о жизни с возможным избранником, она не могла не подумать о том, как будет объяснять ему свои отлучки. Что он скажет, если случайно обнаружит оружие. Откуда столько денег, если она работает скромным детским тренером... Нет, видимо, жизнь, отличная от теперешней, исключена. И надо прекратить терзать душу.

Помыв посуду, она обнаружила, что у нее на кухне скопилось много мусора. И несмотря на то, что время было за полночь, решила выйти с ведром во двор. Заодно немного и прогуляться, так как спать ей почему-то не хотелось. Она не спеша оделась и вышла из квартиры.

Когда вдруг на лестничной площадке между вторым и третьим этажом она увидела поднимающуюся ей навстречу группу парней, ей что-то подсказало неладное. Ольга замедлила шаг. Заметив ее, полуночники остановились и, встав, явно фиглярничая, в шеренгу, пропустили вниз.

Ольга мельком оглядела их. Ничего особенного, обычные бандитские рожи. "За исключением, может быть, одного", – подумала она, уже выходя из подъезда.

Молодой человек, стоявший между двумя другими, сильно отличался от них внешне. Интеллигентное выражение его лица еще больше подчеркивали сидящие на носу очки.

"Так, так!" – Ольга как бы прокрутила картину увиденного в обратную сторону. Молодой человек явно странно держал плащ. Тот не был перекинут – по принятому обыкновению – через руку, а находился посередине сцепленных рук.

Похоже, парень был в наручниках. А те двое его, что называется, конвоировали. На ментов они не походили, будучи много развязнее их.

"Да, дело-то там ни к черту. Наверное, парня ведут хорошенько тряхануть... Впрочем, мне что за дело! Ввязываться я не буду – препирайся потом с Гиви!"

Остудив этими мыслями всколыхнувшийся было в ней, так сказать, бойцовский инстинкт, она, выбросив мусор, вошла обратно в подъезд и стала подниматься к себе на четвертый этаж.

Но на площадке между вторым и третьим этажом кто-то сверху неожиданно бросился на нее. На рот Ольги легла широченная липкая ладонь. Затем она почувствовала, что ее схватили в охапку и, оторвав от пола, понесли на этаж выше. Один из напавших на Ольгу открыл ногой дверь квартиры, находившуюся этажом ниже ее жилья.

Ярость, охватившая девушку, была столь велика, что она, разжав челюсть, вцепилась зубами в руку, зажимавшую ей рот.

Бандит, понимавший, что кричать нельзя, дико выпучив глаза, приглушенно застонал. Как бы то ни было, Ольгу внесли в комнату и бросили на пол. В следующую секунду она увидела прикованного к отопительной батарее парня в очках.

Глава 8

Игоря привезли в офис фирмы, где он еще вчера был с визитом по своей воле. Его посадили в одну из пустующих комнат.

– В общем, так, – сказал ему золотозубый, – я не знаю, куда ты там направлялся, но у меня есть команда тормознуть тебя у нас.

И, усмехнувшись, добавил:

– До окончательного завершения сделки.

– Вы что, сбрендили? К чему все это? Я и так согласен на ваши условия: квартира плюс пятьдесят сверху. Эти деньги я получу, как только будет оформлена закладная на дачу.

– Их получит твой папаша, а ты будешь сидеть здесь.

– Почему, черт возьми?

– Потому, что у нас есть основания не доверять тебе... Вернее, не тебе, а твоему папашке. Больно уж он шустрый старикан. Да и ты тоже – еще тот шустряк.

– Я не понимаю...

– Хорошо, – усмехнулся золотозубый, – я тебе объясню. Вчера, пока ты по дружкам своим звонил – деньги искал, папашка твой в гости к одному своему приятелю отправился. А приятель этот – известный адвокат, со связями. В том числе и у ментов и гэбешников. Как бы бед не натворить... И тебе, и нам неприятности не нужны.

Игорь напряженно уставился глазами в пол. Он вспомнил, как вчера, после разговора, отец долго шаркал в своем кабинете, ходил взад-вперед, как всегда перед принятием какого-то решения. Потом вдруг собрался и ушел. Вернулся через несколько часов, снова заперся в кабинете и больше уже не выходил оттуда. Лишь утром вышел проводить сына.

Вчера Игорь, занятый безрадостными мыслями, не придал всему этому значения. Сегодня же, из обмолвки фиксатого узнав об отцовском визите к адвокату, четко представил, о ком шла речь. Отец навещал известного в городе юриста Александра Синержинского. Когда-то теперешние старики дружили семьями, однако после развода с матерью отец не часто виделся с давним приятелем.

Игорь с горечью подумал, что отец опоздал. Он сам некоторое время назад уже ходил к Синержинскому, и особого успеха этот визит не имел. Адвокат сказал, что законными средствами в этой ситуации помочь Игорю он не может. Однако обещал, что найдет людей, которые своими методами и за определенную сумму помогут в непростом деле.

Тогда Игорь отказался. Во-первых, он не стремился к контактам с людьми, обладавшими "своими методами". Можно было попасть из одной зависимости в другую. А во-вторых, расплачиваться за услуги ему было все равно нечем.

– Надо же! – бросил Игорь. – Зря отец так. Дайте я ему позвоню.

– Да, пожалуйста, – неожиданно вежливо отреагировал фиксатый. – Позвони папе, объясни ситуацию и попроси, чтобы он не делал глупостей и побыстрее оформлял закладную.

– Какого черта! – Игорь вскочил на ноги. – Старик просто ходил консультироваться к своему старому приятелю, и ничего больше.

– Сядь! – амбал грубо пихнул Игоря обратно на стул. – Вопрос решен! Ты остаешься здесь! Все!

И, немного помедлив, счел возможным пояснить:

– Это решаем не мы, а наш босс. До завершения сделки ты будешь сидеть у нас. Звони папашке!

Фиксатый протянул Игорю телефонную трубку. Игорь взял ее и набрал номер.

– Отец? Это я! Здесь снова изменились обстоятельства. Закладную будешь оформлять ты...

Игорю потребовалось немало времени, чтобы успокоить отца и объяснить ему, что он должен сделать. В конце концов их разговор подытожил золотозубый. Он вырвал у Игоря трубку и сказал:

– В общем, так, папаша! Твой птенчик в нашем гнездышке. Если ты хоть как-то дернешься, ему здесь будет не очень уютно. Делай то, что он тебе сказал, и быстро, если хочешь, чтобы он прилетел к тебе обратно.

После этого он положил трубку.

– Лысый, отведи нашего приятеля в темную комнату и запри. Пусть посидит там до ночи. Вечером мы его перебазируем.

Тот, которого кликали Лысым, обыскал Игоря. Обшарив "подопечного" и сняв с руки бедолаги дорогие часы, он запер его в освещенный тусклой лампочкой чулан.

Оставшись один в конуре, вполне тянувшей на одиночную камеру, Игорь сел на корточки и, обхватив голову руками, тихо застонал. Столько унижений, сколько он перенес за последнее время, он не испытывал за всю свою жизнь. Его охватили отчаяние и ярость.

"Да, в этой жизни ты или волк, или овечка. Третьего, похоже, не дано".

...Поздней ночью – точного времени Игорь не знал – его вывели из чулана, препроводили на улицу и, завязав глаза, воткнули в "девятку", стоявшую возле офиса.

Подъехав, очевидно, к какому-то дому, машина остановилась. Игоря вытащили из нее, сняв повязку с глаз и надев наручники. Когда его вели по лестнице незнакомого дома, золотозубый, приставив к нему пистолет, процедил:

– Иди тихо. Пикнешь – убью.

– Лысый, проверь подъезд! – сказал он своему напарнику.

– Что его проверять-то?! Кто будет здесь шастать ночью? Если только ненормальный какой.

Ненормальный нашелся. Вернее, ненормальная, спускавшаяся с третьего этажа вниз с ведром мусора.

Бандиты переглянулись.

– Ладно, разберемся, – сказал фиксатый.

Квартира, которая предназначалась для Игоря, находилась на третьем этаже. Его отвели в комнату, заваленную всяким хламом, и пристегнули наручниками к отопительной батарее.

– Что будем делать, Мазай? – спросил Лысый у жлоба с фиксами в зубах.

В этот момент в комнату вошел тот, что сидел за рулем "девятки".

– Что это за девка? – спросил у него Мазай.

– А хер знает! Квартиру, наверное, снимает. Я ее раза два-три видел где-то в этом районе, – ответил тот.

– В общем, так, – нахмурил брови Мазай. – Мне это дело не нравится.

– Ты о чем?

– Баба эта. Она нас видела. И ханурика этого видела. Может настучать.

– И чего делать?

– Вязать будем. Пристегнем пока к этому придурку, а там видно будет... Пошли!

Все трое вышли из квартиры, но не стали ждать, когда полуночница пойдет обратно с мусорным ведром. Они отправились ей навстречу по лестнице вниз.

Они набросились на нее втроем. Девица, как ни странно, оказалась довольно сильной и вовсю сопротивлялась. Однако, со всей силой заломив ей руки, мордовороты занесли нежелательную свидетельницу в квартиру и бросили на пол комнаты, где находился Игорь. От боли она первые минуты не могла шевельнуться.

– С-сука, падла, гнида! – остервенело ругался Лысый. – Руку мне прокусила!

– Ничего, ты ей за это пару раз вдуешь, – сказал ему Мазай.

– Да я ее, тварь такую, пристрелю! – заорал укушенный Лысый, выхватив из-за пояса пистолет и направляя его в лицо лежащей на полу девушки.

Все, что произошло дальше, тянуло на захватывающий эпизод лихого боевика.

Неожиданно резким выпадом ноги девчонка вышибла пистолет из руки укушенного, и оружие отлетело в сторону. В следующее мгновение она махом поставила свое тело в вертикальное положение и ударила Лысого ногой в пах, отчего тот резко сложился пополам. Еще одним ударом ноги в голову, проделанным в прыжке, она развернула амбала на сто восемьдесят градусов, заставив без чувств опрокинуться на спину. Двое других жлобов наблюдали за всем этим в молчаливом оцепенении, вытаращив от удивления зенки.

Это и сгубило их.

Девушка выкинула вперед руку и сильным ударом ребра ладони вогнала кадык Мазая в его горло. Тот замертво упал на пол. Вышедший из оцепенения шофер выхватил из куртки пистолет и направил его на отчаянную юную особу.

Грохнул выстрел. Шофер покачнулся. Прозвучал еще выстрел. Водила рухнул на пол. Какое-то время девушка смотрела на него, потом – на Игоря, сидевшего с выставленной вперед рукой с зажатым в ней оружием, выроненным Лысым. Получалось так, что парень, прикованный за одну руку к батарее, спас ей жизнь.

Однако этим дело не завершилось. Взяв у мертвого шофера пистолет, она выстрелила в зашевелившегося на полу Лысого. Потом, аккуратно вытерев оружие о полу своей тенниски, она вложила его в шоферскую руку и чуть сжала ее, чтобы на курке и рукоятке остались отпечатки пальцев водилы. После этого она обратилась к Игорю:

– У кого были ключи от наручников?

Тот кивнул в сторону Мазая. Она обшарила карманы куртки проглотившего собственный кадык и вынула оттуда ключи. Освободив Игоря, она коротко бросила:

– Дай пистолет!

Игорь секунду колебался.

– Давай, быстро!

Повинуясь какой-то весьма властной силе, он протянул ей оружие рукояткой вперед. Засунув его за пазуху, она произнесла:

– Помоги мне.

Они подошли к Лысому и оттащили его к батарее. После чего девушка взяла переданный ей Игорем пистолет, протерла его, как и мазаевский, и, нагнувшись к Лысому, вложила оружие в руку трупа.

– Все, – сказала она, оглядывая комнату. – Уходим отсюда, быстро!

Выбежав вместе с Игорем на лестничную площадку, девушка подобрала валявшееся мусорное ведро. Затем пара поднялась на четвертый этаж.

Когда они зашли внутрь ее квартиры, хозяйка так же тихо, как открывала свое жилище, закрыла дверь.

Глава 9

– Проходи в комнату, – сказала Ольга молодому человеку.

Сама она скинула куртку в прихожей и стояла молча, прислушиваясь к тому, что происходило в наверняка растревоженном подъезде. Действительно, послышались звуки замочных щелчков.

"Зашевелились... Сейчас вызовут ментов", – подумала Ольга.

Она прошла в комнату, в середине которой стоял парень, потирая прищемленную наручником кисть руки.

– Раздевайся и ложись в постель, – сказала Ольга.

Она пошла на кухню и достала из холодильника едва начатую бутылку армянского коньяка.

Сама она почти не пила, лишь иногда добавляла коньяк в кофе. Эту бутылку подарил Гиви в день ее рождения.

Вернувшись в комнату с бутылкой и стаканом, она заметила, что молодой человек по-прежнему стоит в комнате, переминаясь с ноги на ногу.

– Тебе же было сказано – раздевайся и ложись в постель! – произнесла Ольга категоричным тоном. – А до этого выпей коньяк и затем хорошенько прополощи им рот.

– Я что-то не совсем понимаю, – начал парень хрипловатым голосом. – Я это должен сделать в качестве платы за оказанные услуги или мы уже настолько близки после происшедшего здесь?..

Ольга только сейчас поняла всю двусмысленность своих указаний и усмехнулась.

– Дурачок... Скоро менты начнут обход квартир. Я хочу, чтобы они подумали, что ты пьян и спишь.

– Понял!

Он налил коньяка на добрую треть стакана и залпом выпил, после чего, как было велено, прополоскал рот: амбре было гарантировано.

– Вот так, хорошо, – прокомментировала Ольга. – Заодно и полегчает. Да и заснешь быстрей.

Переодевшись в домашний спортивный костюм, она накинула куртку и подошла к входной двери. На лестничной клетке кто-то разговаривал. Ольга тоже открыла дверь и высунула голову.

На площадке стояла пожилая полная женщина в ночной сорочке с накинутым на нее фланелевым халатом. Рядом с ней находился сосед по лестничной клетке, алкоголик, которого все в подъезде звали просто Петровичем.

Видимо, женщина была разбужена звуками выстрелов, а Петрович просто еще не ложился спать, так как в это время у него еще было чего "принять".

Увидев Ольгу, женщина спросила:

– Вы что-нибудь слышали?

– Да, какие-то громкие хлопки... – ответила она.

– Во, стреляли, точно вам говорю, стреляли! – убежденно воскликнул Петрович. – Из ружья... Можете мне поверить, бляха-муха...

За Петровичем открылась дверь, и на площадке появилась женщина с лицом выпивохи с многолетним стажем. Она, пошатываясь, подошла к Петровичу и заплетающимся языком спросила:

– Так, ты что здесь буянишь, а?

– Уйди отсюда, – с неожиданной злобой напустился на нее супруг. – Не видишь, что ли, – я с людьми стою и дела обсуждаю...

– Какие?

– Какие-какие?! – всплеснул руками Петрович. – Я же тебе говорил, что стреляли.

– Ну и черт с ним, что стреляли! Мы все равно ни хера не слышали.

– Не... Я слышал... Четыре выстрела подряд – ба-бах!

Ольга вступила в разговор:

– Мне вообще-то показалось, что было три хлопка.

– Да-да, три, – поддержала ее женщина во фланелевом халате. – После первого я проснулась, и сразу же за этим послышалось еще два. И все, больше я ничего не слышала.

– В общем, надо вызывать милицию, – сказала Ольга.

Супруги разом переглянулись, после чего Петрович сказал:

– Ладно, вы там вызывайте кого хотите, а мы пойдем... Спать уже пора.

И быстро скрылись в глубине своей квартиры.

Спустя пять минут выяснилось, что милицию уже вызвала семья со второго этажа. Приехала патрульная машина.

Надо заметить, что когда Ольга с молодым человеком покидали место побоища, они не закрыли дверь на замок, а оставили ее приоткрытой. Это облегчило ментам хлопоты. Остановившись на третьем этаже, они обнаружили в незакрытой квартире трупы.

Далее все происходило по обычному в таких случаях сценарию. Оперативники стали опрашивать заспанных жильцов подъезда о том, кто что видел и слышал. Добрались и до квартиры Ольги.

Когда она открыла дверь, то увидела стоящего на пороге молоденького сержантика в короткой милицейской куртке с папкой в руках.

– Добрый вечер, – приветствовал он.

– Уже скоро утро, – вяло глядя на него, заметила Ольга.

– Вы разрешите?

– Да, пожалуйста. Только проходите на кухню.

– Как скажете...

Пройдя на кухню и присев на табуретку, милиционер проговорил:

– Я по поводу убийства в вашем подъезде.

– Что, все-таки кого-то убили?

– Да.

– Кого?

– Троих мужчин. Одному изуродовали шею, у двух других – огнестрельные ранения.

– Господи! – воскликнула Ольга. – Страсти-то какие... А что вы от меня-то хотите?

– Ничего, просто расскажите, что вы слышали.

– Да практически ничего... Так, слышала какие-то хлопки. Я уже почти спала.

– Вот так все и говорят, – вздохнул сержант. – Ну, давайте хоть это запишем.

– Пишите, – равнодушно сказала Ольга, закуривая сигарету и предложив закурить сержанту. – Хотите?

– Нет, я не курю. Как вас зовут?

– Новикова Ольга Сергеевна.

– Где работаете?

– Во дворце культуры авиастроителей. Спортивную детскую группу веду.

Сержант записал сообщенную ему скудную информацию и уже собрался было выходить, однако остановился и спросил, глядя в глубину комнаты.

– А это кто там?

– Это мой приятель. У нас с ним рандеву.

Ольга с некоторым вызовом выпустила дым в потолок.

– Но он точно ничего не слышал? – спросил сержант.

– Точно. Он еще с вечера обрадовался выпивке на халяву и задрых.

Сержант посмотрел на Ольгу и недоуменно спросил:

– И за этим он сюда пришел?

– Вы не поверите, этот вопрос меня интересовал весь вечер, – с деланным раздражением сказала Ольга. – И это будет первым, о чем я спрошу его утром.

Милиционер прошел в комнату, включив там свет. Он подошел к парню, который мерно дышал, зарывшись лицом в подушку.

Сержант нагнулся, принюхался, потом резко распрямился и передернул носом. Когда он уже открывал дверь, Ольга спросила его:

– Чем он пахнет?

Милиционер повернулся к ней вполоборота и переспросил:

– Кто пахнет?