Текст книги "Мстители"

Автор книги: Сергей Таранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Мне и стоя калякать удобно. Так о чем разговор-то?

– Да, майор, натворил ты тут со своими молодыми друзьями дел.

– С какими друзьями?

– Ты не прикидывайся! Скажи только, зачем вы наших ребят положили и как вам это удалось?

– Ребят? Каких еще ребят? – Борис нахмурился. – Нет, вы, наверное, все же ошиблись. Не знаю я никаких молодых...

Он прекрасно понимал, кто перед ним сидит, и тянул время лишь для того, чтобы просчитать варианты спасения.

Перед ним было два пути. Ударить стоящего сзади парня по руке и, выбив у него пистолет, рвануть напрямую к открытому окну, выпрыгнуть через него и уйти по склону горы рядом с домом. Борис прикинул, что это было бы вполне реально.

Второй путь был более сложен. В кухне в тайнике у него хранился пистолет. Можно было рвануть не к окну, а к кухне, опрокинув стол, за которым сидел Француз. И уже потом, вооружившись, разделаться с этими козлами.

Это был опасный вариант, так как времени достать пистолет из тайника у него было немного.

Однако Чубаров выбрал все-таки второй вариант.

"Негоже мне, боевому офицеру, бегать от этой шелупни! – подумал он. – Будь в кармане хотя бы финка, я бы уже сейчас разделался с ними. Но как они нас вычислили? Ладно, одного я уложу, а второму я так яйца закручу, что он сам все расскажет", – решил в конце своих раздумий Борис.

– Что же ты стоишь, майор? Садись за стол, говорить будем.

– Нет, мужики, мне с вами этой ерундой заниматься некогда. Мне на работу пора.

Борис развел руками и тут же, резко развернувшись, ударил ребром ладони стоящего сзади по руке.

Пистолет вылетел, детина схватился за запястье. В следующий момент Борис ногой перевернул стол, который, падая, свалил на пол Француза.

"Все! Путь свободен".

Борис бросился на кухню, закрыв за собой дверь.

Рванув дверку кухонного разделочного стола, он засунул туда руку. К внутренней стороне столешницы двумя лентами скотча был прикреплен пистолет. Нащупав рукоятку, Чубаров отодрал его.

В этот момент дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился широкоплечий парень, у которого Борис выбил пистолет.

Борис выбросил вперед руку со "стечкиным". Но выстрела не последовало.

"Черт, осечка!"

Он давно не пользовался этим пистолетом и не чистил его.

Борис отшвырнул пистолет в сторону, схватил со стола кухонный нож и метнул его со всей силы в бандита. Нож вонзился тому точно в горло.

"Один готов".

И тут раздался выстрел.

Стрелял Француз. И стрелял метко.

Пулей Бориса отбросило к кухонному столу. Он уперся в него рукой, из последних сил оттолкнулся и сделал шаг к стоящему в дверном проеме Французу.

Тот выстрелил еще два раза, после чего Борис закачался и рухнул на пол.

– Падла! – выругался Француз и, засунув пистолет в кобуру, посмотрел на Гирю.

Тот был мертв. Нож вошел в горло по рукоятку.

Француз быстро покинул дом и бегом спустился по крутому склону к морю.

Уже днем он отыскал на пляже фотографа, о котором говорила Катька. Фотография двух молодых людей на водных мотоциклах была единственной в своем роде. Перепутать было невозможно.

– Желаете сфотографироваться? – спросил у него толстяк в сомбреро и с фотоаппаратом на животе.

Француз хмуро посмотрел на него и сказал:

– Хочу вот эту фотографию.

Он резким движением сорвал фотографию со стенда и засунул ее в карман.

– Э-э... Эта фотография не продается. Давайте, я лучше вас сфотографирую. А эту верните.

Француз исподлобья посмотрел на пляжного фотографа, вынул из бумажника пятидесятидолларовую купюру и смял ее в широкой ладони. После этого он решительно снял с фотографа сомбреро и, кинув туда зеленоватый комочек, нахлобучил сомбреро фотографу по самые уши.

– Это тебе взамен. Чтобы ты не вопил.

И еще раз мрачно взглянув на фотографа, медленно пошел в сторону бара.

Вечером он случайно разговорился с местной проституткой, пышнотелой блондинкой в коротком красном платье. Она была завсегдатаем этого бара.

– Ты давно здесь работаешь?

– Конечно.

– Этих знаешь? – Француз вынул из кармана фотографию молодых людей и показал ее проститутке.

– Этих знаю! – зло ответила девица. – Эта сука мне такое недавно устроила!

В течение следующего часа блондинка по имени Нина без умолку болтала, рассказывая о своих приключениях, а Француз неспешно потягивал мартини. Наконец ему это надоело, и он спросил:

– Значит, говоришь, что эта малявка отходила и тебя, и твоих подружек?

– Да! Совсем эти отдыхающие обнаглели! Не нужен мне был сто лет ее пацан. Я просто покуражиться решила. А эта паскуда вызвала меня в туалет, чуть руку мне не сломала, всю холодной водой облила. Я потом неделю с ангиной ходила.

– Да-а, – протянул Француз и поставил бокал с мартини на стол. Интересно... А однорукого вместе с ними не видела?

– Как же не видела? Этот потом приперся. Он, кажется, местный.

– Да, местный. Был.

– Не поняла. Что ты говоришь?

– Я спрашиваю, сколько ты стоишь?

Нинка расплылась в улыбке, подбоченилась, выставив вперед бюст четвертого размера, и сказала:

– Для тебя, красавчик, почти бесплатно.

– Заметано. Хату найдешь? Мне надо ночь перекантоваться.

– Поехали!

И они вышли из бара.

Ранним утром следующего дня Француз улетел из сочинского аэропорта в родной город.

Глава 15

Игорь проснулся и, открыв глаза, понял, что еще очень рано. Перед глазами у него стоял будильник, который показывал пять часов утра.

Он рывком поднялся, сел на кровати и увидел устроившуюся в кресле Ольгу. Она с сосредоточенным видом листала записную книжку Слепого, периодически затягиваясь сигаретой. В пепельнице уже лежало несколько окурков.

– Оля! Сколько раз я просил тебя, чтобы ты не курила натощак!

– Не занудствуй! Я успела уже выпить чашку кофе.

– Ничего себе... Когда же ты встала?

– С полчаса назад.

– Не спится тебе...

Ольга улыбнулась.

– Охота началась. Теперь нам надо ложиться поздно, вставать рано, соблюдать все меры предосторожности и очень много работать.

– Да-а... – буркнул Игорь и, растерев заспанное лицо, вскочил с кровати.

Накинув халат, он чмокнул Ольгу в щеку и направился на кухню.

Появился он через пятнадцать минут, держа в одной руке бутерброд, в другой – чашку горячего кофе.

– По-моему, ты напрасно тратишь время, изучая каракули этого бандита. Я уже читал ее – у него там все зашифровано. Мы, конечно, можем попробовать разобраться, но на это уйдет масса времени. Просто нет смысла.

– Что же ты предлагаешь?

– Я предлагаю начать с вдовы бывшего начальника Липицкого, Николая Васильева.

– Как мы выйдем на нее? Мы же не знаем, кто она и где ее искать.

– Об этом я слегка позаботился еще в Хосте. Помнишь, перед самым отъездом я ходил в санаторий?

– Да, – заинтересованно уставилась на Игоря Ольга.

– Я представился тамошней администраторше сотрудником местной милиции, расследующим обстоятельства гибели курортника Липицкого. И попросил ее уточнить телефон, по которому звонил Липицкий. Я объяснил это тем, что необходимо отыскать родственников погибших, дабы они могли забрать тела.

– А ты не боялся, что до тебя уже там побывали настоящие менты и не спросили то же самое?

– Я был почти уверен, что их там не было. Они же не знали, что Липицкий ходил в санаторий звонить. Скорее всего, они начали поиск родственников по официальным каналам, сделав запрос в нашу милицию.

– И что? Она дала тебе телефон?

– Да. Липицкий звонил два раза. И оба раза по одному и тому же телефону.

– Таким образом, – констатировала Ольга, – у нас есть телефон вдовы Васильева?

– Да. Нам надо вычислить ее адрес и нанести визит. Может быть, она даст какую-нибудь информацию, выводящую нас на эту банду.

– Молодец! – сказала Ольга. Она отложила в сторону записную книжку, взяла из рук Игоря чашку кофе и сделала несколько глотков. – В таком случае надо начинать действовать.

– Но не сию же минуту, – возразил Игорь. – Слишком рано, шестой час. К тому же сегодня суббота, и вдова еще вчера вечером вполне могла уехать на дачу.

– Ну, значит, – лукаво улыбнулась Ольга, – пока мы можем взять тайм-аут...

Она отобрала у Игоря чашку кофе и недоеденный бутерброд и, прижавшись к нему, поцеловала.

– Ну и работенка у меня, – сказал Игорь, когда они упали на постель. – Я все время как на вулкане.

– Что? – сев на Игоря, грозно спросила Ольга. – Ты начал жаловаться?

– Боже меня упаси! – воскликнул Игорь и, перевернув Ольгу на спину, крепко обнял...

Вечером Игорь и Ольга стояли у дверей квартиры Васильевой. На выяснение адреса много времени не потребовалось. Игорь на свой страх и риск позвонил по имеющемуся у них номеру.

Трубку взяла сама вдова. Игорь представился сотрудником милиции и попросил разрешения на встречу. Вдова без особого удивления и пререканий согласилась, назначив встречу на шесть вечера.

Дверь квартиры на третьем этаже шестиэтажной "сталинки" им открыла невысокая женщина, одетая в скромное домашнее платье.

Ее длинные темные волосы, изрядно подернутые на висках сединой, были собраны в пучок на затылке.

Это была тихая женщина, сорокалетие которой судьба отметила тяжелым ударом.

Создавалось впечатление, что она так и не оправилась после смерти мужа и, видимо, кормильца. Движения ее были вялыми и флегматичными, взгляд – потухшим. Вела она себя сдержанно и немногословно.

Похоже, что Васильев действительно неплохо зарабатывал в последнее время обстановка в доме была весьма и весьма дорогой.

– Проходите, садитесь. – Васильева пригласила молодых людей в большую комнату, служившую гостиной.

– Извините, что мы пришли к вам в выходной, – начал Игорь. – Позвольте представиться. Старший лейтенант милиции Сергей Мартынов. А это моя помощница, стажер из юридического института Ирина Николаева.

Ольга протянула женщине руку и скромно произнесла:

– Ирина.

– Вера Семеновна, – ответила Васильева.

– Вера Семеновна, – обратился к ней Игорь, – скажу вам откровенно – целью нашего визита является установление некоторых подробностей деятельности фирмы, которую возглавлял ваш муж. Я уверен, что первопричина всех бедствий, которые свалились на вашу семью и на семью Липицких, заключена в деятельности этой фирмы. Именно из-за этого погиб ваш муж.

– Мой муж умер от сердечного приступа. Я не понимаю, почему вы все так говорите. На это же мне намекал и Гена Липицкий перед своим отъездом. Он тоже уверен в том, что здесь глубоко законспирированное убийство. Я не понимаю, из-за чего все это. Он не стал вдаваться ни в никакие подробности, вам лучше поговорить с ним, но он, к сожалению, в отъезде. Он чего-то боится... Я не знаю, где он. Последний раз он звонил мне откуда-то с юга. И ко мне уже приходили какие-то люди, которые спрашивали про него. Но я действительно не знаю, где он.

Ольга с Игорем переглянулись. Они поняли, что жена Васильева не в курсе трагедии, которая произошла с Липицким и его семьей.

Скрывать это от нее не было никакого смысла. Поэтому Игорь сказал:

– Где Липицкий, мы уже знаем... Но переговорить с ним нет никакой возможности.

– Где же он? – удивленно спросила Васильева.

– Полагаю, что в морге. Вместе со своей семьей. Произошла автокатастрофа. У нас нет прямых доказательств, но уверяю вас – это убийство, а не несчастный случай. Сначала умирает ваш муж, который до этого никогда не жаловался на сердце, потом погибает Липицкий... Концы в воду.

– Вы что, хотите сказать, что погибли и Зоя, и дети?! – ошеломленно проговорила Васильева.

– Да, машина сорвалась в пропасть и сгорела.

Вера Семеновна закрыла лицо руками и низко склонилась над столом.

Несколько секунд все сидели молча. Потом Ольга осторожно спросила:

– Вера Семеновна, может быть, вам принести воды?

Васильева выпрямилась и, вынув из кармана платок, вытерла заплаканные глаза.

– Нет, спасибо. Что вы хотите от меня?

– Только одного, – ответил Игорь. – Дайте хоть какую-нибудь информацию о партнерах вашего мужа по бизнесу. Если вы нам поможете, мы сделаем все, чтобы виновники смерти вашего мужа и семьи Липицких не остались безнаказанными.

– Но я почти ничего не знаю. Муж никогда не посвящал меня в свои дела. О том, как дела идут, я могла судить только по нашему материальному благополучию. Все время, что Николай занимался бизнесом, мы жили не очень хорошо. Лишь в самое последнее время, когда Коля начал работать с Геной, бизнес пошел в гору. Мы купили вот эту квартиру, отремонтировали, обставили. Николай сменил машину, мы подумывали о покупке дачи... Но буквально в один день все пошло прахом. Я осталась одна, машина – в гараже, ее водить некому, а теперь вот и Гена погиб. Все эти деньги не принесли нам счастья.

– Вы говорили о людях, интересовавшихся Липицким. Кто они?

– Я их не знаю. Они не представились. Сказали только, что они сотрудники фирмы. Сказали, что Гена похитил какие-то важные документы, необходимые для нормальной деятельности фирмы, после чего сбежал. В отличие от вас, они вели себя бесцеремонно. Так же как и вам, я сказала, что не знаю, где Гена и что он дважды звонил мне откуда-то с юга. Вид у них был угрожающим, держались они нагло и довели меня до слез.

Игорь не стал говорить Вере Семеновне, что ее откровенность стала для Липицких роковой. Она и без того была убита горем, и мысль о том, что она стала невольной виновницей гибели семьи, совсем бы доконала ее.

– Вера Семеновна, как выглядели эти люди?

– Их было трое. Один высокий, черноволосый, хорошо одетый, представительный такой мужчина... Второй – наоборот, невысокий, невзрачный, в годах. Третий был что-то типа охранника, потому что он стоял и не участвовал в разговоре.

– Вы могли бы узнать их при встрече?

– Наверное.

– И еще. Скажите, остались ли в доме какие-либо документы, относящиеся к работе мужа?

– Нет, они все забрали, сказав, что эти документы принадлежат фирме.

"Да, похоже, ребята действовали оперативно", – подумал Игорь.

– Ну, а какие-нибудь фамилии или имена ваш муж называл? – спросила Ольга.

– Нет, почти никогда. Да мне и ни к чему это было. Единственный, кто запомнился, – это Ненашев.

Вера Семеновна замолчала и задумалась.

– Да, Ненашев, – повторила она. – Именно с ним Николай время от времени созванивался по вечерам, о чем-то консультируясь у него и советуясь.

– Как звали этого Ненашева?

– Кажется, Виктор. Отчество я не помню.

– Других фамилий не помните?

– Нет. Больше никого.

– Что ж, большое вам спасибо. Извините, что принесли вам печальное известие.

Ольга и Игорь попрощались, оставив одинокую стареющую вдову в ее шикарной квартире наедине с горестными мыслями.

Уже на улице Ольга спросила Игоря:

– Что, стратег? Как думаешь, даст нам что-нибудь фамилия Ненашев?

– Уверен, что да. Этот Ненашев точно связан с Хмелем. Предполагаю, что именно он являлся куратором наших "заколотых кабанчиков".

– Почему так считаешь?

– Во-первых, Васильев звонил Ненашеву по вечерам. Можно предположить, что были и дневные звонки, с работы. Таким образом, связи у них были достаточно тесные. Во-вторых, этот Ненашев фигурирует в записной книжке Слепого.

– Где это? – удивилась Ольга.

– Вот здесь. – Игорь открыл книжку и показал Ольге запись: "Ненавик" – и далее два телефона. – Думаю, что это сокращение от "Ненашев" и "Виктор".

– А я думала, что это кличка.

– Вряд ли. Скорее всего, Ненашев не уголовник, а просто шестерит у Хмеля.

– Кто же он на самом деле?

– Это нам и предстоит узнать. Здесь есть два телефона, по ним и будем работать.

В воскресенье Игорь занялся телефонами вплотную. Он полистал телефонную книгу и выяснил, что ни одного Ненашева с именем, начинающимся на букву "В", в городе не оказалось. Кроме того, телефоны всех Ненашевых не совпали с теми, которые были указаны в записной книжке Слепого.

Однако Игорь нашел выход. И вечером он сообщил Ольге, вернувшейся из магазина:

– Я вычислил его.

– Как тебе это удалось?

– Пришлось пошевелить мозгами. Я предположил, что Ненашев имеет какое-то отношение к официальному бизнесу. Я купил в киоске "Роспечати" несколько городских бизнес-справочников. – Игорь указал на стопку книг, лежащих на столе. – В одном из них я его и обнаружил. Угадай с трех раз, в каком.

Ольга задумалась. Игорь, однако, не стал ждать. Он открыл один из справочников.

– Издательство "Лавиния", директор Ненашев Виктор Сергеевич. Один из телефонов совпадает. Второй – или домашний, или сотовый.

Ольга удивленно смотрела на Игоря.

– Ничего не понимаю. На фига бандитам сдалось это издательство? Это что, особая форма филантропии? Издавая книжки Толстого, они вносят лепту в развитие интеллектуального потенциала страны?

– Ну, книжки там издаются самые разные, – успокоил ее Игорь, – а филантропией и не пахнет. Дело в том, что издательская деятельность имеет солидные льготы по налогообложению. А там, где льготы, – там почти всегда нечисто. Стоит в сети появиться одной небольшой бреши, как туда устремляется весь поток рыб. Издательство вполне может служить корытом для отмывки денег, то есть их легализации. Даже если это не так, сам Ненашев вполне может прятать свою преступную деятельность под вывеской благонадежного и респектабельного издательства.

– Ты предлагаешь всерьез заняться им?

– Да. Возможно, для этого нам понадобится твоя шпионская аппаратура. Она в целости?

– Думаю, да. Но надо съездить проверить гараж.

Уже через полчаса они ехали в такси к гаражу, который Ольга купила еще до знакомства с Игорем. Там она ставила свой автомобиль, когда у нее он был.

В подвале гаража, в тайнике до сих пор хранилось оружие, боеприпасы и чемоданчик с подслушивающим устройством, который сослужил им хорошую службу еще во время первого дела.

Зайдя в гараж, Ольга включила свет, а Игорь открыл люк подвала.

Когда они оба спустились туда, Ольга стала аккуратно разбирать часть кирпичной стенки. В образовавшемся проеме показалась ниша, откуда она извлекла чемоданчик.

Этот специальный чемоданчик был приспособлен для хранения в условиях сырости.

– На первый взгляд, все нормально, – сказала Ольга, бегло осмотрев содержимое чемоданчика. – Дома проверим.

Утром в понедельник они, прогуливаясь по улице Вишневой, остановились напротив дома номер пятнадцать. Это был небольшой трехэтажный особняк, первый этаж которого занимало издательство "Лавиния", о чем гласила большая вывеска с желтыми буквами на черном фоне.

Внимание же Игоря привлекла доска объявлений, которая была выставлена в витрине на первом этаже.

Подойдя поближе, Игорь прочитал:

"Издательству срочно требуются наборщицы, корректоры, редакторы, верстальщики на компьютере".

"Странно, издательство существует уже достаточно давно, – подумал Игорь, а требуется такое количество народа. Похоже, большая текучесть кадров".

Он поделился своими соображениями с Ольгой.

– Зарплата, наверное, маленькая, – предположила она. – Или отношение к людям не очень душевное.

– Возможно. Но это мы используем.

– Каким образом?

– Ты пойдешь устраиваться на работу.

– Я? Кем? Телохранителем? Сторожем? Но они вроде бы не требуются.

Молодые люди не спеша пошли дальше. Игорь, подумав немного, сказал:

– В наборщицы и верстальщицы тебя не возьмут. Как я понял, ты мало знакома с компьютером.

– Кое-что я знаю. Все-таки два курса мехмата.

– Этого недостаточно. Надо знать верстальные программы... Для работы редактором наверняка потребуется филологическое образование... А как у тебя с общей грамотностью?

– Я всегда писала без ошибок.

– Вот корректором мы тебя и отправим.

– Но зачем мне идти работать?

– Главное – попасть в кабинет к Ненашеву. Даже если тебя не возьмут на работу, ты сможешь во время собеседования оставить там жучок. А потом мы что-нибудь придумаем.

– Что ж, мысль здравая... Но, может быть, все-таки лучше пойти тебе?

– Мужчины в отличие от женщин всегда вызывают больше подозрений. А молоденькую девочку-корректора никому и в голову не придет проверять. К тому же тебя мало знают в городе. А если кто-нибудь из моих дружков-бизнесменов заглянет в издательство, мне сложно будет объяснить, что я там делаю в должности редактора.

– Ладно, уговорил... Снова иду работать на бандитов.

Глава 16

Подполковник Василий Мостовой в тот день явился на службу пораньше. В планах подполковника на сегодня стояла работа с бумагами, которых накопилось довольно много.

Мостовой занимал должность заместителя начальника Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, иначе называемого РУОПом.

Взяв на вахте ключ от своего кабинета, Мостовой легко, несмотря на возраст – подполковнику недавно исполнилось сорок пять – и комплекцию – весил он около ста килограммов при росте метр девяносто, – поднялся по лестнице на третий этаж.

Мостовой прошел военным шагом по застеленному ковром коридору и открыл дверь кабинета. Войдя в комнату, он тут же распахнул зарешеченное окно.

Комната сразу наполнилась утренней прохладой, и тяжелый запах пота и курева постепенно стал испаряться из кабинета.

Подполковник с раздражением подумал, что скоро в кабинет ввалится куча курящих и воняющих потом здоровенных мужиков и опять хоть топор вешай!

Сам подполковник давным-давно заслужил прочную репутацию чистюли. Еще когда он лейтенантом начинал служить в специальных частях внутренних войск, уже тогда во все свои походные вылазки брал дезодорант и мыло. Он терпеть не мог низкосортных сигарет и, когда у него не хватало денег на дорогое курево, доходил до того, что на время бросал курить. А таковое довольно часто случалось во время боевых операций.

Репутация чистюли еще более закрепилась за ним, когда он перешел на работу в РУОП. Тогда эта структура была молодой, а майор Мостовой уже успел нахлебаться дерьма, разгоняя мирных жителей в Баку и воюя в Карабахе попеременно то с армянами, то с азербайджанцами. Тогда он для себя решил, что если уж и долбать кого-то, то не мирных жителей, а конкретных бандюг. Решение было слегка наивным, так как за годы службы Мостовой понял, что самые отчаянные бандюги, как правило, прячутся под личиной добропорядочных граждан. Более того, они нередко занимаются благотворительностью в пользу детских домов и родственников погибших милиционеров.

Но и на этом поприще Мостовой кое-чего добился. Через пять лет службы ему присвоили очередное звание. На его счету было немало удачных дел, в том числе одно раскрытое заказное убийство и несколько посаженных авторитетов.

Однако работать становилось все сложнее и сложнее. Лозунги о торжестве закона и уважении к правам человека, которые декларировались на каждом углу, в первую очередь взяли на вооружение те, против кого и был призван бороться в рядах РУОПа подполковник Мостовой.

За один только последний год подполковника три раза вызывали в прокуратуру по делам, связанным с превышением полномочий. Не говоря уже о постоянных разговорах на эту тему с начальником управления, полковником Пашковым.

Но больше всего Мостового настораживал тот факт, что, несмотря на не слишком высокую зарплату, многие из руоповцев стали приезжать на работу на приличных автомобилях, дорого одеваться. И даже носить какие-то типично "гоблинские" атрибуты типа золотых цепочек на шее.

Это вызывало гнев и раздражение Мостового, один раз лично сорвавшего цепочку с одного из своих подчиненных. У подполковника возникало ощущение, что его и других порядочных ментов в структуре РУОПа "обходят с тыла".

Все чаще Мостовой задумывался, а не послать ли к чертовой матери все эти игры и не выйти ли на пенсию. Но каждый раз он отвергал эту мысль, так как представить себя обихаживающим грядки на маленькой дачке, которую они с женой купили совсем недавно, подполковник не мог. А идти работать на коммерсантов не хотел.

Подполковник нажал на кнопку селектора и проговорил:

– Юрков! Это ты взял сегодняшнюю сводку происшествий?

– Я, товарищ подполковник, – ответил капитан Юрков.

– Тащи ее сюда. Я тоже люблю свежие известия.

– Может быть, вы пока газетку почитаете?

– Газетку потом, – решительно сказал Мостовой и отключил селектор.

Через минуту в кабинет Мостового зашел высокий светловолосый парень и положил перед подполковником папку.

– Есть у нас еще какая-нибудь информация, кроме этой? – Подполковник бросил взгляд на папку.

– Вроде бы ничего особенного, – ответил капитан. – Никто из наших информаторов не звонил.

– А что с делом Калмыка?

– Похоже, облом... Потерпевший забрал заявление о вымогательстве.

– Как забрал?

– Так, пришел и забрал... Калмыка уже выпустили, по личному указанию Паратова.

– Да они что, охренели?! – возмутился Мостовой. – По этому Калмыку уже давно тюряга плачет. Я его лично брал! Пашков в курсе?

– В курсе.

– Да уж...

Майор Паратов числился еще одним заместителем начальника РУОПа. И хотя по званию он был младше Мостового, но должности у них были равные.

С появлением второго зама Мостовой стал курировать борьбу с экономической преступностью, Паратов же занимался чистым криминалом – вымогательством и бандитизмом. Разделение это было условно – их интересы часто пересекались: Мостовой уже не раз замечал, что когда дело от него попадало к Паратову, оно частенько заканчивалось ничем. И хотя никаких доказательств у Мостового не было, он подозревал, что здесь что-то нечисто.

– Ладно, иди, – отпустил капитана Мостовой, хмуро глядя в сводку.

– Да, чуть не забыл, – сказал Юрков, повернувшись у двери к подполковнику, – вчера мне звонил третий номер.

– Ну? – оторвался от чтения Мостовой.

"Третий номер" был условным обозначением одного из информаторов РУОПа, который периодически снабжал оперативников информацией о положении дел в криминальном мире.

– И что он сказал? – нетерпеливо спросил Мостовой.

– Что на днях в город снова прибыл Хмель. Поселился, как обычно, в гостинице "Словения".

Мостовой несколько секунд задумчиво смотрел на Юркова.

– Что-то мне это не нравится. – Подполковник нахмурился еще больше. – Он что, в городе прописаться, что ли, решил? Сначала они сходняк устроили, потом он две недели торчал здесь, дела какие-то обделывал. И вот опять заявился.

– Может быть, действительно решил перебраться после смерти Гиви? высказал предположение капитан.

– Ерунда, – категорично возразил Мостовой. – У него и в своем Волгополоцке дел хватает.

– Ну, свято место пусто не бывает. Гиви убит непонятно кем... Негоже, чтобы здесь какие-то лохи заправляли. Воры свое возьмут.

– Возьмут, – согласился с капитаном Мостовой. – Только не потому, что все сюда скопом заявятся. Одной жопой на два стула не сядешь. Тому же Хмелю выгоднее, чтобы здесь его интересы представлял другой человек, из их команды. Наша задача – выяснить, что у него за интересы. А интересы наверняка немалые, коли он так сюда зачастил.

Подполковник закурил и после небольшой паузы сказал:

– Я думаю, что для того, чтобы он здесь себя желанным гостем не чувствовал, нужно ему визитик нанести, поговорить о жизни, о ее скоротечности... А то он обнаглеет до такой степени, что у нас в РУОПе офис для своей конторы арендует. У нас тут и своего говна хватает. Пашков уже у себя?

– Вроде пришел.

– Пойду поговорю с ним.

Мостовой поднялся из-за стола и отправился в кабинет своего непосредственного шефа. Тот был один и принял его сразу.

– Значит, думаешь, пора с ним беседу провести? – спросил полковник, когда Мостовой изложил всю информацию и свои соображения.

– Уверен. Я когда еще говорил – весь сходняк надо было брать! Посидели бы у нас в КПЗ ночку, наутро бы их распустили. А ты не разрешил. Да и потом Хмель здесь две недели торчал, и снова его не взяли!

– А что его брать? Цели его ясны были: приехал племянника Гивиного на дела сажать. Все происходило тихо, без пиф-пафов. Какой резон нам вмешиваться? У нас же никаких данных на этого Хмеля нет. С чем мы к нему придем?

Полковник Пашков постучал пальцами по столу и выразительно посмотрел на заместителя.

– Ну ладно, – сказал он. – Ты прав. Пора нанести ему визит. Займись этим сегодня вечером. Но... постарайся быть поаккуратнее. Никаких сломанных ребер! Хмель – человек серьезный. А там посмотрим.

– Хорошо, – сказал Мостовой и покинул кабинет Пашкова.

Вернувшись к себе, он подумал:

"Черт! А я ведь надел сегодня новый костюм!"

– Юрков, зайди ко мне! – снова нажал он на кнопку селектора...

Вечером этого же дня четыре легковых автомобиля подъехали к стоянке возле гостиницы "Словения". Из одной машины вышел высокий седеющий мужчина.

Следом высыпали крепкие парни с короткоствольными автоматами, в черных шапочках-ниндзя с прорезами для глаз.

Они быстро устремились в вестибюль гостиницы и к черному выходу. Мужчина же подошел к администратору и представился подполковником РУОПа Василием Мостовым. Он порекомендовал всем сотрудникам отеля оставаться на своих местах и не поднимать лишнего шума.

Парни с автоматами стали постепенно продвигаться на четвертый этаж, где располагался люксовый номер, который занимал вор в законе Хмель. Они выскочили на четвертом этаже и тут же крикнули стоявшим у дверей люкса охранникам:

– Всем на пол! Милиция!

Двое из охранников повиновались сразу же. С третьим вышли проблемы. Парень оказался из молодых и горячих. Он ответил автоматчику ударом кулака в живот, но в то же мгновение взвыл от боли, тряся ушибленным о бронежилет кулаком.

Руоповец удивленно посмотрел на пляшущего перед ним охранника и произнес:

– Ты что, больной, что ли?

После этого он резким ударом ноги сшиб парня на пол и, распластав его на ковре коридора, нацепил наручники на запястья.

Как только инцидент с охранником был исчерпан, в коридоре появился подполковник Мостовой. Он окинул взглядом уткнувшихся в пол охранников Хмеля и стоящих с поднятыми вверх дулами автоматов бойцов спецотдела быстрого реагирования.

– Все нормально? – спросил он у одного из парней.

– Так точно, товарищ подполковник.

– Тогда пошли дальше, – сказал Мостовой.

Двое бойцов ударили тяжелыми ботинками по двери номера, которая тут же открылась. Похоже, замок не был рассчитан на штурм.

Бойцы ворвались внутрь и положили на пол еще одного из подручных Хмеля, который, видимо, по звукам из коридора понял, что ему грозит, и не очень сопротивлялся.

– Где Хмель? – спросил у него подошедший подполковник.

– В ванной. Купается.

Мостовой отправился в ванную и зашел туда. Он оказался в просторном помещении, в центре которого находилась больших размеров джакузи. В ней-то с сигаретой в зубах и возлежал Хмель.

Рядом с ним в бурлящей воде сидела обнаженная блондинка. Мостовой взглянул на нее холодно и безразлично и коротко приказал:

– Вали отсюда!

Девица без пререканий встала, сняла с вешалки полотенце, на ходу обернулась и стремительно вышла.

Лишь после этого Мостовой обратил внимание на Хмеля, будто только что его заметив.

– Боже мой! Какая встреча! Как давно тебя у нас не было! – восторженно воскликнул подполковник. – Мы по тебе уже соскучиться успели. Прошло целых пять дней, как ты от нас уехал. Мы уж боялись, что ты с концами и мы не успеем оказать гостю подобающий прием, со всеми почестями... А ты опять к нам вернулся.