Текст книги "Интерференция/2025 (СИ)"
Автор книги: Sergey Smirnov
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 3: Левиафан
Холод Гамбурга вцепился в него, как только он ступил с трапа на бетонный пирс. Сухой, колючий, он проникал под одежду и впивался в рану под курткой.
Рана пульсировала. Тупо, ровно. Каждый удар отдавался в висках. Ещё одно напоминание о стамбульском провале.
Гавань спала под низким, серым небом, похожим на грязный брезент. Воздух был густым, пропитанным запахами дизельного топлива, соли и дохлой рыбы. Далеко в тумане стонали портовые краны. Гигантские стальные динозавры, склонившие шеи в ожидании рассвета.
Хавьер двинулся вперёд, не оглядываясь. Он был тенью среди других теней – докеров, водителей грузовиков, куривших у кабин. Ещё одна уставшая спина. Он натянул шапку ниже, пряча лицо.
Паранойя въелась в него, стала рефлексом. Привычкой смотреть на руки, а не в лица. Годами это спасало ему жизнь. Но сейчас к этому чувству примешивалась вина. Она гнала его вперёд, заставляя игнорировать боль.
Я проглядел. Я проебал всё, Люсия.
Он нашёл нужный контейнерный терминал. Ржавые стальные коробки громоздились друг на друга, как гигантские, уродливые кубики. На одном из них, почти у самой воды, белой краской был небрежно нарисован символ – лабиринт. Тот самый, что умирающий «актив» начертал кровью на стене в Стамбуле.
Сердце сделало глухой, тяжёлый удар о рёбра. Он на верном пути.
У контейнера его ждал мужчина. Невысокий, суетливый, с бегающими глазками. Он то и дело вытирал мокрые от пота ладони о штаны и курил, делая короткие, резкие затяжки.
– Говорят, здесь водятся крысы, – бросил мужчина, не глядя на Хавьера. Голос был высоким и дребезжащим.
Хавьер остановился в паре шагов. Холодный пар вырвался изо рта.
– Ищут Минотавра.
Мужчина, Клаус, вздрогнул. Бросил сигарету в лужу и торопливо растоптал её.
– За мной. Быстро. Он не любит ждать.
Клаус повёл его прочь от огней терминала, вглубь портовой зоны, где заканчивалась цивилизация и начиналась империя ржавчины и бетона. Каждый шаг отдавался болью в боку, но Хавьер не подавал вида. Слабость – это приглашение к атаке.
Они подошли к ржавой бочке у стены склада. Клаус нервно огляделся и постучал по крышке. Проходя мимо, он неловко толкнул Хавьера, якобы оступившись. Его рука на мгновение коснулась рюкзака.
– Там, внутри. И остальное.
Хавьер поднял крышку. Внутри, завёрнутый в промасленную тряпку, лежал пистолет и два запасных магазина. «Аптекарь» выполнял обещания. Но теперь Хавьер был в долгу.
Они подошли к огромному, приземистому бетонному сооружению, вросшему в землю. Древний бункер. Вход зиял чёрной дырой.
– Что это? – спросил Хавьер.
– База подводных лодок. «Левиафан». Построили во время Холодной войны. Теперь… теперь здесь заключают другие сделки.
Они вошли внутрь. Воздух стал ещё холоднее, пах плесенью и машинным маслом. Узкий коридор вывел их в пространство, от масштабов которого он на мгновение замер.
Это был гигантский док, выдолбленный в бетоне. Достаточно большой, чтобы вместить атомную субмарину. Сейчас он был пуст. Высоко под потолком тускло светили несколько ламп, их свет тонул во мраке. С потолка капала вода. Каждая капля билась о бетон со звуком выстрела. Эхо металось под сводами, множилось, превращая тишину в пытку.
Всё тело кричало: ловушка. Идеальная. Слишком много открытого пространства. Слишком много теней для стрелков.
Он должен был развернуться и уйти. Но образ Люсии, её испуганные глаза в их последнем видеозвонке, держал его на месте. Заставил сделать шаг вперёд.
– Он там, – прошептал Клаус, указывая на дальний конец дока, где виднелся силуэт ящика. – Ждёт.
Как только Хавьер сделал несколько шагов, Клаус рванулся в сторону, к тени коридора.
– Прости! – выкрикнул он. – Они бы убили мою дочь!
В тот же миг воздух вокруг Хавьера запел. Тихое, смертоносное фьить-фьить пуль с глушителями. Они высекали искры из бетона в сантиметрах от его ног. Профессионалы. Та же группа, что и в Стамбуле.
Хавьер не думал. Просто рухнул на пол, перекатился и вскочил за массивной бетонной колонной, толстой, как опора моста. Боли больше не было. Только колонна, пистолет в руке и тени, скользящие во мраке. Дыхание стало ровным. Это было состояние охоты. Он выхватил пистолет.
Начался бой.
Он был один против группы. Они двигались слаженно, обходя его с двух сторон. Тактика «молота и наковальни». Классика. Он прижался к шершавому бетону, пытаясь уловить их передвижение в этом акустическом аду, где каждый шорох превращался в грохот.
Он сделал два быстрых выстрела в сторону вспышки. Ответом была плотная очередь, впившаяся в колонну, осыпавшая его бетонной крошкой.
Они не торопились. Они загоняли его, как зверя. Боезапас был ограничен.
Ты труп. Ты совершил идиотскую ошибку.
Он выглянул на долю секунды. Две фигуры перебегали слева. Ещё одна – справа. Минимум трое. Он выстрелил дважды по тем, что слева. Один вскрикнул и упал, но второй тут же открыл шквальный огонь, заставляя Хавьера снова вжаться в бетон. Он чувствовал, как на лицо сыплется цементная пыль.
Ещё несколько минут такой игры, и всё будет кончено. Он стиснул зубы. Нет. Он не сдохнет здесь. Не так.
Он перевёл дыхание. Вдох. Выдох. Пульс под контролем. Он приготовился к последнему рывку. Прорваться к коридору. Шанс один из ста. Но это лучше, чем ждать смерти. Он сжал пистолет так, что побелели костяшки.
И в этот момент что-то изменилось.
Боец справа, который как раз собирался сменить позицию, вдруг беззвучно рухнул на пол. Словно у него просто выключили свет. Хавьер замер. Секундой позже то же самое произошло с бойцом слева. Он сделал шаг из-за укрытия и просто упал лицом вперёд.
Хавьер поднял голову. Высоко над ним, на металлических галереях вдоль стен дока, мелькнула тень. Снайпер.
Оставшийся боец тоже понял, что происходит. Он запаниковал. Начал беспорядочно стрелять вверх, в темноту. Это была его последняя ошибка. Ещё одна беззвучная вспышка, и он рухнул рядом с напарником.
В доке воцарилась тишина. Только капли воды продолжали свою монотонную, гулкую песню.
Из тени технического коридора вышла женщина. Она двигалась с хищной, плавной грацией. Тёмная тактическая одежда, волосы собраны в тугой узел. В руках – короткоствольный автомат. Лицо спокойное, сосредоточенное.
Она остановилась в десяти метрах от него.
– Кто ты? – спросил Хавьер, не опуская пистолета.
Женщина едва заметно усмехнулась.
– Та, что спасёт тебе жизнь. Пока что. У нас минута, пока не вернулись их друзья. За мной, если не хочешь здесь остаться.
Она развернулась и жестом указала ему на коридор, из которого появилась. Хавьер колебался секунду. Ловушка сменилась другой ловушкой. Выбор был очевиден. Он рванулся за ней.
Они бежали по узким, тёмным туннелям, пахнущим сыростью и ржавчиной. Наконец, остановились у ржавой металлической лестницы, ведущей наверх.
Хавьер схватил её за предплечье. Оно было твёрдым, как сталь.
– Кто ты, чёрт возьми? – прохрипел он.
Ева – он узнает её имя позже – выдернула руку. Движение было резким, стальным. Её глаза в полумраке блеснули.
– Я уже сказала. А теперь прекрати задавать вопросы и лезь наверх. Времени мало.
– Почему ты мне помогла? – не унимался он.
Она посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом.
– Мне нужна была эта заварушка. Пока они заняты тобой, я могла бы забрать информатора. Но ты привлёк слишком много внимания. Ты спугнул дичь.
– Мне нужна информация. О моей сестре. Люсии Рейес.
При упоминании имени что-то в её взгляде изменилось. Лёд на мгновение треснул.
– Твоя сестра наткнулась на программу «Шум». Очень глубоко. Они не оставят её в живых. Её или убьют, или… сделают одной из них.
Слова ударили Хавьера под дых.
– Есть способ её спасти?
Женщина молчала несколько долгих секунд.
– Возможно. Есть один шанс. Программист, который работал с создателем «Шума». Его зовут Ариф. Он украл часть данных и сбежал. У него может быть полный список «спящих».
– Где он? – в голосе Хавьера прозвучала отчаянная надежда.
– Далеко отсюда. Прячется там, где нет цифрового следа. Джакарта. Плавучий район «Кампунг Апунг».
Джакарта. Это было безумие. Но это был след. Единственный. Он вцепился в него.
– Я полечу туда.
– Ты один там не выживешь, – констатировала она. – Мне тоже нужен этот список. По своим причинам. Так что, похоже, на какое-то время мы партнёры.
– Я тебе не доверяю, – честно сказал Хавьер.
– И правильно делаешь, – ответила она, начиная подниматься по лестнице. – Я тебе тоже. А теперь пошевеливайся, Рейес. Нас уже ищут.
Марко Веронези сидел в неприметном чёрном «Ауди», припаркованном в полукилометре от базы. Он опустил бинокль и с силой ударил кулаком по рулю.
– Сука!
Провал. Полный, унизительный. Трое лучших бойцов лежали мёртвыми в проклятом доке. Цель, Хавьер Рейес, ушёл. И ушёл не один. Кто-то вмешался. Снайпер, работающий как призрак.
Он нажал кнопку на зашифрованном коммуникаторе.
– Говори, Марко, – голос Хелен Рихтер в наушнике был холодным, как скальпель.
– Цель ушла, – выдавил он. – С посторонней помощью. У нас трое двухсотых.
В наушнике повисло молчание. Марко представил её лицо – непроницаемую маску, за которой бушевала мигрень. Он ненавидел подводить её.
– Найди его, Марко, – наконец сказала она. Голос был тихим, но в нём звенела сталь. – Найди его. Или можешь не возвращаться.
Связь прервалась.
Марко откинулся на сиденье, закрыл глаза. В ушах звенел голос Рихтер. Он сжал кулаки, костяшки побелели. В кармане завибрировал телефон. Сообщение от жены. Он сбросил вызов, не читая. Не сейчас. Сейчас нужно было думать.
– Группа Бета, доклад, – сказал он в рацию. – Информатор. Клаус. Он вам нужен живым.
– Видим его, босс, – ответил голос. – Он ранен в ногу, пытается уползти. Лежит у западного выхода.
– Взять его. И уходим.
Но было уже поздно.
Марко снова поднял бинокль. Он увидел Клауса, который корчился на земле. К нему подъехал неприметный серый фургон без номеров. Двери распахнулись, и из него вышли двое в гражданской одежде. Они двигались без суеты, буднично и страшно.
– Босс, тут посторонние! – закричал в рации командир группы Бета. – Приказы?
Марко смотрел, затаив дыхание. Его люди, вышедшие из укрытий, направили оружие на пришельцев. Но те их словно не замечали. Один присел рядом с Клаусом и сделал ему укол в шею. Тот мгновенно обмяк. Второй забросил его тело в фургон. Всё произошло за десять секунд.
– Стрелять? Босс, приказывайте!
Марко колебался. Кто это? Их движения были слишком отточенными, слишком спокойными.
Пока он медлил, фургон захлопнул двери и плавно тронулся с места, растворяясь в утреннем тумане.
Марко опустил бинокль. Позвоночник свело ледяным спазмом. Это были не просто профессионалы. Это были волки.
Он снова нажал кнопку вызова.
– Рихтер.
– Что ещё, Марко? – в её голосе было неприкрытое раздражение.
– Информатора… только что забрали. Прямо у нас из-под носа.
В ответ – долгое, тяжёлое молчание. Оно было страшнее любого крика.
Они поднялись по ржавой лестнице и остановились у решётки вентиляционной шахты. Сквозь грязные прутья открывался вид на западный выход из дока. Отсюда, из тени, они и наблюдали за отъезжающим фургоном.
– Кто это, блядь, такие? – прошептал Хавьер, чувствуя, как его паранойя разрастается до вселенских масштабов.
Женщина молчала. Но Хавьер увидел, как её губы сжались в тонкую, белую линию, а в глазах полыхнула неприкрытая ненависть. Она знала, кто это. И это пугало его гораздо больше, чем перестрелка.
В этой игре было больше игроков, чем он мог себе представить. И он был даже не пешкой. Он был наживкой.
Глава 4: Плавучий город
Сон был роскошью. Хавьер её себе позволить не мог. Он сидел, вжавшись в узкое кресло эконом-класса, и смотрел в темноту за иллюминатором. Десять тысяч метров отделяли его от земли, но он никогда не чувствовал себя так близко к аду.
Гул двигателей «Боинга» был монотонным, убаюкивающим шумом. Должен был успокаивать. Но для Хавьера он звучал как обратный отсчёт.
Пуля в Гамбурге содрала кожу и мясо. Теперь боль в боку из острой превратилась в тупую, ноющую. Постоянную. Каждый вдох – глухой укол. Напоминание, как легко они его просчитали.
Он скосил глаза на женщину рядом. Ева. Её профиль в тусклом свете салонной лампы был неподвижен, как на посмертной маске. Она спала или делала вид, что спит. Дыхание ровное, плечи расслаблены. Слишком спокойная. Хищник в состоянии покоя.
Что-то внутри, отточенное годами в самых грязных дырах мира, сжалось в тугой узел. Эта женщина была опаснее любого оперативника в камуфляже. Она была снайпером, который спас ему жизнь. Она была единственной, у кого был след. И он не доверял ей ни на секунду.
В Гамбурге, в сыром бетонном брюхе «Левиафана», её слова были спасательным кругом. «Ариф. Программист. Сбежал с частью кода. Он в Джакарте, в месте, которого нет на картах. Кампунг Апунг». Имя и место. Достаточно, чтобы он пошёл за ней, как бык на убой.
Он закрыл глаза, но темнота не приносила покоя. В ней всплывало лицо Люсии. Её смех. Последний разговор по видеосвязи, когда он, раздражённый, отмахнулся от её рассказов про Aethelred Consortium. «Хави, это серьёзно. Они делают что-то ужасное». Он не слушал. Хотел тишины.
Теперь тишина давила. В ней не было ничего, кроме гула его собственной крови. Он готов был отдать всё, чтобы этот гул прервал её голос. Вина была топливом, которое гнало его через континенты. Жгла сильнее, чем рана в боку.
– Ты не спишь, – это был не вопрос. Голос Евы был тихим, почти шёпотом, но прорезал гул самолёта, как скальпель. Она не открывала глаз.
Хавьер молчал.
– Твоя сестра, – продолжила она тем же ровным тоном. – Ты думаешь, ты просто вытащишь её, и всё закончится.
– Я её найду, – голос был низким и жёстким. – Остальное не твоё дело.
Ева медленно повернула голову. Её тёмные глаза впились в него.
– Ты даже не представляешь, что ты ищешь. Думаешь, это похищение? Плен? Это хуже.
Она наклонилась ближе. От неё пахло самолётным мылом и чем-то ещё, неуловимым, стерильным. Как в больнице.
– Программа «Шум»… это не промывка мозгов, Рейес. Представь, что в твой дом врывается чужак. Он не выгоняет тебя. Он селится в твоей спальне, носит твою одежду. А тебя запирает в подвале. Ты всё слышишь. Всё видишь. Но ничего не можешь сделать. Ты кричишь, но никто не слышит, потому что чужак говорит за тебя.
Хавьер сглотнул. Во рту было сухо. Воздух в салоне будто сгустился, дышать стало труднее.
– Они не стирают человека. Они хоронят его заживо в его собственной голове. Создают паразитическую личность, которая медленно пожирает настоящую.
Каждое её слово было каплей яда. Он хотел сказать ей, чтобы она заткнулась, но не мог. Потому что это звучало как правда. Ужасная, больная, но правда.
– Зачем? – выдавил он.
– Идеальный спящий агент. Никаких двойных жизней, никакой ностальгии. Есть только новая личность и набор команд. Легенда, в которую агент верит сам. Он не играет роль. Он живёт ею. Пока не услышит кодовую фразу. И тогда… чужак из подвала выходит на свет.
Хавьер откинулся на спинку кресла. Рубашка противно прилипла к лопаткам. Он представил Люсию. Её глаза, смотрящие на него, но видящие кого-то другого. Её голос, произносящий чужие слова. Тошнота подкатила к горлу.
– Как… как это обратить?
Ева смотрела на него долго, оценивающе. Словно решала, выдержит ли он вес следующей фразы.
– В этом вся прелесть их дьявольского изобретения. Это почти необратимо. Любая попытка достучаться до настоящей личности вызывает у «паразита» защитную реакцию. Системный сбой.
Она сделала паузу.
– У каждого «актива» есть спящий протокол. Одна из команд – самоуничтожение. Если старая личность начнёт прорываться… он просто выключит систему. Остановка сердца. Аневризма. Что угодно, что будет выглядеть как несчастный случай. Ты не спасать её летишь, Рейес. Ты летишь разминировать бомбу, которая тикает у неё в голове. Одно неверное слово – и ты сам нажмёшь на детонатор.
Хавьер вцепился в подлокотники так, что побелели костяшки. Шум в голове – гул двигателей, тихие разговоры, его собственная кровь – слился в единый рёв.
– Откуда, блядь, ты всё это знаешь? – он подался вперёд, голос – едва слышный гул на фоне двигателей.
– Я знаю, потому что видела, как это работает, – её голос оставался ледяным. – Видела, что остаётся после.
– Кто ты такая?
– Тот, кто хочет, чтобы Aethelred сгорела. Как и ты. Этого…
– …недостаточно, – закончил он за неё, резко отворачиваясь к иллюминатору.
В тёмном стекле отражалось его лицо и её спокойный профиль рядом.
Десять километров до земли. Рядом – монстр, который знает слишком много. Впереди – другие монстры и сестра, которую он может убить своими же руками.
Ловушка.
Он закрыл глаза, погрузившись в тяжёлое, липкое оцепенение.
В безликом номере отеля в Гамбурге пахло остывшим кофе и кислым запахом вчерашнего страха. Марко Веронези сидел на краю кровати, спина прямая. Перед ним на белом полотенце лежали разобранные части его «Глока». Он действовал методично, без суеты. Запах оружейного масла, резкий и чистый. Это был его ритуал. Способ вернуть контроль, когда мир вокруг рассыпался.
Провал в доках был полным. Катастрофическим. Цель – Рейес – ушла. Информатор похищен. Его люди мертвы. Он ещё не докладывал Хелен все детали. Он знал, что её голос по защищённой линии будет холодным, как сталь скальпеля, но он услышит в нём трещины разочарования. Это было хуже любого выговора.
Закончив чистку, он собрал пистолет с глухим, уверенным щелчком. Убрал оружие и достал из внутреннего кармана бумажник. Из потайного отделения он извлёк старую, затёртую фотографию. На ней был он, моложе лет на десять, и девушка с короткой стрижкой и яркой, искренней улыбкой. Хелен Рихтер. До того, как её взгляд стал стальным. До того, как корпорация выковала из неё своего ликвидатора. Он помнил ту девушку. И верил, что она всё ещё там, под слоями льда. Он служил ей, а не совету директоров.
Он смотрел на фото несколько секунд. Затем аккуратно убрал его обратно. Поражение – это не конец. Это просто негативная итерация сценария, как сказала бы она. Значит, нужно менять сценарий. Он посмотрел на экран планшета. Точка маячка, который его люди установили в Гамбурге, горела ровным светом. Сигнал двигался в сторону аэропорта. Марко усмехнулся. Рейес летел прямо в ловушку.
Первое, что ударило по Хавьеру в Джакарте, был не воздух. Это была стена. Плотная, тяжёлая, влажная стена из жара, которая схватила его за горло и вышибла из лёгких остатки прохлады аэропорта. Он замер на выходе, чувствуя, как пот мгновенно выступил на лбу. Рядом так же застыла Ева.
Второе, что его ударило, был запах.
Боже, этот запах.
Он был вездесущим. Это был не просто запах большого азиатского города, а сложный, тошнотворный коктейль. Густая сладость гниющей речной воды смешивалась с пряным дымом от тысяч жаровен. К этому примешивался удушающий аромат дуриана и тонкая, металлическая нотка, как от скотобойни. Запах разложения и жизни, переплетённых так тесно, что их уже не разделить.
– Сюда, – коротко бросила Ева и нырнула в хаос.
Они взяли раздолбанное такси, которое довезло их до окраины, где асфальт заканчивался. Дальше – пешком. «Кампунг Апунг» не был районом. Это был организм. Живой, гниющий лабиринт, построенный прямо на мутной, чёрной воде. Хижины из ржавого профнастила и пластика стояли на сваях или покачивались на понтонах. Их соединяли шаткие мостки, которые скрипели и прогибались под каждым шагом.
Хавьер двинулся за Евой, чувства обострены до предела. Здесь не было камер. Не было сетей. Только тысячи глаз, следящих за ними из тёмных проёмов. Они были чужаками. Белыми. А значит – добычей. Воздух был неподвижен, насыщен испарениями и звуками. Плач ребёнка, яростный спор, визг петуха, и под всем этим – тихое хлюпанье воды.
– Ариф выбрал хорошее место, чтобы исчезнуть, – сказал Хавьер, перепрыгивая через дыру в мостках.
– Он выбрал место, где никто не будет задавать вопросов, – ответила Ева, не оборачиваясь.
На одном из узких переходов их путь преградили. Трое. Худые, жилистые, с мутными глазами. В руках у переднего было ржавое мачете. Он ухмыльнулся и что-то сказал на своём языке. Не похоже на приглашение к чаю.
Хавьер не стал ждать. Тело сработало на инстинктах. Он шагнул вперёд, сокращая дистанцию. Мужчина замахнулся. Хавьер уклонился, его левая рука перехватила запястье, а ребро правой ладони рубануло по локтевому сгибу. Крик боли. Рука обвисла, мачете упало в воду. Хавьер толкнул его в грудь.
Второй кинулся на него сбоку. Но не добежал.
Ева.
Она двигалась с пугающей, нечеловеческой скоростью. Шагнула навстречу атаке. Её рука метнулась вперёд. Хавьер не успел разглядеть, что в ней было. Но он услышал глухой, влажный звук. Мужчина замер, глаза остекленели. Он рухнул на мостки, как мешок. Третий, увидев это, развернулся и бросился бежать.
Бой закончился за пять секунд.
Хавьер посмотрел на второго нападавшего. Тот лежал без движения. Из его шеи, чуть ниже уха, торчала рукоять ножа. Точный, хирургический удар.
Он перевёл взгляд на Еву. Она стояла абсолютно спокойно. Не запыхалась. Её лицо не выражало ничего. Ни страха, ни ярости. Только холодная, пустая оценка. Она вытащила нож, вытерла его о штаны поверженного врага и убрала.
– Идём, – сказала она.
Хавьер смотрел на неё, и его недоверие переросло в тихий, леденящий ужас. Она была не просто солдатом. Она была чем-то другим. Чем-то, что создано исключительно для убийства. И это что-то сейчас было его единственным союзником.
Ещё несколько минут гнетущего молчания. Запах гнили стал гуще. Солнце, пробиваясь сквозь ядовитую дымку, превращало воду под ногами в блестящую, маслянистую плёнку. Наконец, Ева остановилась у одной из хижин.
– Здесь.
Вокруг было тихо. Слишком тихо. Жизнь в плавучем городе замерла. Только назойливое жужжание жирных зелёных мух.
Что-то внутри взвыло. Каждая клетка тела напряглась. Засада. Он это чувствовал кожей.
Он схватил Еву за руку.
– Что-то не так, – прошептал он.
Она посмотрела на него, потом на хижину. В её глазах на мгновение промелькнуло что-то похожее на сомнение.
– У нас нет выбора, – так же тихо ответила она. – Он единственный, кто может нас вывести на Кросса.
Кросс. Имя, которое она назвала в самолёте. Создатель «Шума». Архитектор ада, в котором была заперта Люсия.
Хавьер выругался про себя. Она была права. Выбора не было.
Он отпустил её руку и достал пистолет. Проверил предохранитель.
К чёрту выбор.
Он не стал стучать. Резкий удар ногой, и хлипкая дверь слетела с петель. Он ворвался внутрь, низко пригнувшись, ствол пистолета рыскал по тёмному помещению.
Комната была маленькой и пустой. Тусклая лампочка на голом проводе раскачивалась, отбрасывая по стенам дёрганые тени.
В центре, на стуле, сидел маленький, перепуганный мужчина с огромными от ужаса глазами. Ариф.
А за его спиной, прижимая ствол пистолета к его потному затылку, стоял Марко Веронези.
Он не был удивлён. Он смотрел прямо на Хавьера. И в его глазах было холодное, спокойное удовлетворение человека, который ждал.
Хавьер застыл. Пистолет в его руке показался неимоверно тяжёлым.
В голове пронеслась одна мысль. Острая, ясная и холодная, как осколок стекла.
Ловушка.
Он бросил взгляд назад. Ева застыла в дверном проёме, её лицо – непроницаемая маска. Предатель или пешка? Уже не имело значения.
Он был в пасти. И она только что захлопнулась.
