Текст книги "День хризантем"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Этого вы могли бы и не говорить, – буркнул Альфред-Клаус Вагер. – Я – немец, но такое развитие событий даже мне не нравится.

– Какие будут предложения? – спросил военный Координатор Михаил Сухарев. – Какой исторический момент является ключевым? Если мы определим его, возможно, нам удастся остановить этих фанатиков.

– Ключевой момент битвы за Мидуэй – атака эскадрильи пикирующих бомбардировщиков капитана 3-го ранга Маккласки, в результате которой три из четырех японских авианосцев были одновременно потоплены.

Четвертый был пущен на дно вечером в этот же день. Судя по характеру приготовлений этих сектантов, они собираются вмешаться в ход воздушного боя над японским авианосным соединением.

– Вы хотите сказать, что ход истории зависит именно от удачных действий этого капитана? – недоверчиво спросил Вагер. – Эти авианосцы больше некому было потопить?

– Именно так, сэр. Все силы японских истребителей были в этот момент отвлечены к поверхности воды, они отбивали атаку торпедоносцев. На большой высоте ни одного японского истребителя не было, – пояснил историк. – Появление пикировщиков оказалось полной неожиданностью для японцев. К тому же, Маккласки атаковал в очень удачный момент, когда японцы меняли вооружение на своих бомбардировщиках, и авианосцы представляли собой пороховой погреб.

Они взорвались на собственных бомбах. Если фанатики Тоямы пошлют на большую высоту над авианосцами эскадрилью своих истребителей, или перехватят американские пикировщики на маршруте, все четыре авианосца останутся целы. Они успеют поднять вторую волну бомбардировщиков и атаковать американские авианосцы. В этом случае, вероятнее всего, потоплены будут американцы, и события пойдут по одному из представленных мной вариантов.

– Очень обнадеживающее уточнение, – буркнул Сухарев. – Предлагаю следующий план. Послать один из наших самолетов ДРЛО отследить авиатранспорт этих фанатиков. Как только он отойдет от берега с самолетами на борту, мы пошлем три «Бэкфайра» и отправим его к рыбам.

– Неплохое решение, – согласился Шильман. – Но нам стоит подстраховаться. Во-первых, надо уничтожить не только авиатранспорт и самолеты, но и всю секту «Дети Ямато», и, главное, их установку деформации пространственно-временного континуума. Зло должно быть вырвано с корнем. Во-вторых, они насторожены нашими действиями, и могут изменить план. У них может быть не один авиатранспорт. Хороши же мы будем, если провороним их вторую ударную группу!

– Я так понял, у вас уже есть свой план, Шильман? – спросил Сухарев.

– Да. Я предлагаю послать на линию 0001 в июнь 1942 года специальный отряд перехватчиков на случай, если нам не удастся план с «Бэкфайрами», – ответил Шильман. – Японцы очень хитры. Они могут переместить свой транспорт в любой доступный их установке год и уйти от нашего наблюдения. Мы не сможем их отследить. Сложность заключается в том, что нам нельзя посылать современную технику в 1942-й год. Это все-таки линия 0001. Если мы пошлем «Бэкфайры» туда, это может привести к не менее серьезному изменению истории, чем вмешательство «Детей Ямато».

– В составе ВВС Вечности нет истребителей второй мировой войны, – заметил Сухарев. – Я рад был бы помочь, но у меня нет ничего старше, чем МиГ-15 и F-86.

– Я знаю, – ответил Шильман. – Мы пойдем тем же путем, что и японцы. Я знаю, что у нас многие коллекционируют антикварные самолеты и неплохо летают на них. Полагаю, мы сможем без особого труда собрать эскадрилью истребителей.

– А вооружение? – скептически спросил Сухарев. – Уметь летать мало, надо ещё иметь пулеметы. Даже если мы успеем их смонтировать, надо ещё научить этих людей стрелять в воздухе. Это не так просто.

Японцы тренируются уже три года по выходным, а мы?

– Большинство коллекционеров – бывшие и действующие военные летчики, – парировал Шильман. – Им придется вспомнить старые навыки – только и всего.

– Мы не можем полагаться только на антиквариат, – проворчал Сухарев. – Полагаю, если авианосцы Нагумо будут потоплены, никто не станет разбираться, чем именно. «Бэкфайр» может пустить Х-22 за сто пятьдесят километров. Японцы ее даже заметить не успеют, ракета сверхзвуковая.

– Но исторический парадокс… – пробормотал историк.

– Да знаю я! – оборвал его Сухарев. – Если авианосцы Нагумо уцелеют, вот тогда будет такой парадокс, что мои «Бэкфайры» по сравнению с ним покажутся мелочью. Предлагаю не рисковать. Пусть Шильман посылает свои антикварные перехватчики, но мои Ту-22М-3 будут их подстраховывать. Я бы ещё отправил туда несколько подводных лодок. Не обязательно перемещать их всех на линию 0001. Второй эшелон может ждать сигнала на линии 258 и переместиться, только если «антиквары» Шильмана облажаются.

– Джентльмены, давайте оставим вопросы военного планирования специалистам, – предложил Крис Мерчисон, Координатор иностранных дел. – Мы уже четвертый час заседаем. За это время можно было десятка два авианосцев потопить.

Команда

– Простите, Координатор, но меня не интересует ваше предложение, – высокий мужчина, сидевший в кресле перед столом Шильмана, выпрямился и поднялся. – Дело не в цене. Я потратил на восстановление этого самолета все выходные в течение двух лет. Я понимаю, что он нужен вам для выполнения какой-то задачи, от которой в очередной раз зависят судьбы всего мира. Но я вложил в него часть своей жизни, и не хочу, чтобы мою птичку раздолбал какой-нибудь сумасшедший.

– Мистер Стрикленд, а если я предложу вам самому принять участие в операции, раз уж вы не хотите передавать свой «Мустанг» в чужие руки? – спросил Координатор. Стрикленд усмехнулся.

– Мистер Шильман, мне сорок пять лет. У меня жена и двое детей.

Я владелец компании по прокату автомобилей. Дела идут хорошо. Так какого дьявола я буду рисковать всем этим? Прошу простить, что отнял у вас время. Стрикленд вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Шильман повернулся к сидевшему в кресле у окна Мартину Бейли.

– Вот видите? И так почти со всеми.

– Да! Удивительно несознательный народ! – саркастически откликнулся Бейли. – Неужели вы ожидали чего-то другого?

– Вообще-то, нет. Хорошо ещё, что удалось собрать хоть что-то.

– И что вам удалось собрать?

– Не мне. Я разговариваю лишь с теми, кто упорно не соглашается.

К сожалению, таких большинство, – вздохнул Шильман. – Вот, смотрите, – он вытащил список и передал его Бейли.

– Две «Аэрокобры», три «Киттихаука», два «Тандерболта»… И все?

– Бейли оторопело взглянул на Координатора. – И вы хотите, чтобы я, имея семь истребителей, спас мир? Вы что, офонарели?

– Да нет, но уже близок к этому состоянию. Ещё пара таких разговоров, как с этим Стриклендом, и я буду готов купить бутылку виски и надраться до остекленения, – проворчал Шильман.

– Готов войти в долю, – мрачно сообщил Бейли. – Кстати, в июне 1942 года «Тандерболтов», кажется, ещё не было. Как насчет искажения реальности?

– Да не до жиру уже, Мартин! Хрен с ней, с реальностью!

«Тандерболт», по крайней мере, с пропеллером! Я консультировался с аналитиками, они считают, что нам сойдут любые пропеллерные самолеты. Японцы посчитают их какими-нибудь новыми моделями.

Кажется, в битве за Мидуэй впервые были использованы «Эвенджеры» и В-26 «Мародер». Подумаешь, появится ещё пара-другая незнакомых японцам машин, – отмахнулся Шильман. – Сухарев вообще предлагает выслать против них восемь «Томкэтов» с ракетами «Феникс». Поразительное пренебрежение к целостности истории! Зачем тогда вообще затевать операцию?

– Кажется, я знаю одного парня, у которого есть «Лайтнинг» Р-38, – задумчиво произнес Бейли. – Едва ли он сам полетит, но, возможно, не откажется продать его мне.

– Р-38? – Шильман полез в свою базу данных. – Это не Кларенс Джей Проктор?

– Нет, Лерой Фридман. Этот парень живет на линии 22. – ответил Бейли. – Потом ещё есть один «Вохаук» или «Киттихаук», у одной нашей общей знакомой. Вот она-то, я полагаю, не откажется повеселиться. И один «Хеллкэт» на линии 34, владелец – Билл Дин, Форт-Эверглейдс.

– Гм! – Шильман повеселел. – Вы подали неплохую идею, Мартин!

Надо поискать на всех центральных линиях времени, а не только в Вечности. Возможно, там удастся не только купить самолеты, но и нанять их владельцев в качестве летчиков. Женщина лежала в шезлонге у бассейна, наслаждаясь солнцем и теплом летнего дня. Она была молода и явно привлекательна, несмотря на огромные солнцезащитные очки, из-под которых торчал лишь острый носик и нижняя часть худенького лица. Длинные волосы невероятного темно-зеленого цвета рассыпались по шезлонгу. Она появилась в этом небольшом отеле на Ривьере лишь четыре дня назад, но уже успела отшить нескольких ловеласов. Ее не привлекали ни казино, ни бары, ни танцплощадки. С утра и до захода солнца она купалась или загорала у бассейна, либо отдыхала под навесом с книгой в руках. Пожилой бармен, обслуживающий мини-бар во внутреннем дворике отеля, с самого момента ее появления восхищался ее железной выдержкой. Он прозвал ее «мадемуазель Айсберг». В первый же день она отказала графу Чиантарелли, известному здесь охотнику за красивыми женщинами. На следующий – не раздумывая, отправила подальше американского миллионера. Сегодня с утра к ней подкатывались двое ребят с пляжа, предлагая присоединиться к компании и поиграть в волейбол, но она лишь презрительно покачала головой и нырнула в бассейн. Бармен уже заключил пари на десять франков со своим сменщиком, что «мадемуазель Айсберг» собирается остаться в одиночестве до конца своего отпуска. Протирая бокалы, бармен наблюдал, как к ней подошел рассыльный и, извинившись, подал визитную карточку. «Мадемуазель Айсберг» взглянула на нее, оглянулась, затем кивнула.

– О'кэй, проводите его сюда, – ее голос был холоден и безразличен. Рассыльный ушел и через минуту появился вновь. Рядом с ним шел высокий плечистый джентльмен неопределенного возраста с наружностью и выправкой профессионального военного. «Мадемуазель Айсберг» села на шезлонге, положив ногу на ногу. Бармен весь обратился в слух, машинально продолжая полировать бокал, уже протертый чище, чем линза телескопа.

– Привет, Мария!

– Какого дьявола тебе надо, Мартин?

– Ничего себе, теплый прием! Чего это ты забралась в такую даль?

– Следующий раз я заберусь в верхний плейстоцен. Может быть, там шильмановские остолопы оставят меня в покое.

– Это вряд ли. Работа у нас такая. Угостить тебя коктейлем? Как насчет «маргариты»?

– Побереги мое время и свои деньги. Говори, зачем пришел, и проваливай. Я в отпуске.

– О'кэй. Я слышал, ты купила старую птичку? «Вохаук»?

– «Киттихаук». Это одно и то же. Хочешь его купить? Он не продается.

– У меня предложение получше. Затевается большая охота. Не хочешь принять участие?

– На «Киттихауке»? Где?

– Обсудим это в более спокойном месте. Если это тебя интересует, вот адрес моего отеля. Позвони, если надумаешь встретиться.

– О'кэй. Вы меня заинтриговали, коммандер. Они собрались на частном аэродроме вблизи Лос-Анжелеса. Десять человек, большинство из которых никогда раньше не встречались друг с другом. Десять старых истребителей, собранных из обломков и запчастей.

– Всем привет! – сказал Бейли, подходя к ним. – Я коммандер Мартин Бейли, специальный агент Координационного Совета, руководитель операции «Лунная долина». Предлагаю всем познакомиться. Молодой, хорошо одетый брюнет ответил первым.

– Лерой Фридман, Атлантик-Сити, биржевой брокер, пилот-любитель.

Летаю на «Лайтнинге» Р-38F.

– Капитан Эндрю Маковецки, ВВС Вечности. Пилот «Тандерболта» Р-47D.

– Первый лейтенант Уоррен Диллинг, ВВС Вечности. «Тандерболт».

– Майор ВВС в отставке Сидоров, Николай Тимофеевич. Смотритель музея авиатехники в Коломне. «Киттихаук» Р-40Е.

– Билл Дин, Форт-Эверглейдс, автомеханик. Пилот-любитель.

«Хеллкэт» F-6F-5.

– Джон Ву Линг, Гонконг, торговец рисом. Пилот-любитель.

«Вохаук» Р-40Е, «Летающие Тигры».

– Майкл Харрис, преподаватель Калифорнийского Университета, пилот-любитель. Р-40Е.

– Майкл Бэнкс. Можно просто Мик. Силы Спецназначения Вечности.

«Аэрокобра» Р-39D.

– Андрей Беляев. Силы Спецназначения. «Аэрокобра». Взгляды компании обратились на единственную среди собравшихся женщину. На вид ей было не более 25 лет. Стройная, с длинными ногами и свободно распущенными волосами непривычного темно-зеленого цвета, она походила на секретаршу. Сняв, наконец, огромные темные очки, она обвела собравшихся пронзительно-синими глазами. Ее голос был спокоен и холоден, как кусок льда.

– Коммандер Звездного Флота Мария Пирелли. Авианосец «Претория», командир эскадрильи VF-84 «Jolly Rogers». «Киттихаук» Р-40Е.

– Это, какого такого звездного флота? – обалдел автомеханик с 34-й линии времени.

– Да, кстати, и что это за Вечность? – спросил Фридман.

– Вам все объяснят ваши товарищи, – осадил их Бейли. – Лерой, Билл, для вас это – шанс попасть в очень выгодные условия жизни и получить хорошо оплачиваемую работу.

– Я и своей работой доволен, – пожал плечами Фридман.

– Говори только за себя, – парировал Дин. – Я весь внимание.

– Итак, – продолжил Бейли, – вас наняли для выполнения очень ответственного задания. Он по возможности кратко изложил суть дела.

– Таким образом, – резюмировал он, – наша задача – остановить фанатиков и спасти Америку.

– А за каким х… я буду ее спасать? – отставной майор Сидоров выражался коротко и по-армейски выразительно. Он лишь пару лет назад прибыл в Вечность с линии 0001, и его отношение к США проще всего было выяснить, произнеся всего два слова: «курс доллара». – Америка нас в говно втоптала, а я ее спасать должен?! Идите вы в п…с вашей Америкой!

– Сдается мне, он хочет нас обидеть, – сказал Дин.

– Обидеть, это ещё мягко сказано, – заметил Харрис.

– Да, по-нашему, по-русски, это называется «съесть с говном», – уточнил Беляев.

– Джентльмены, прошу вас прекратить! – рявкнул Бейли. – Товарищ майор, я понимаю ваши чувства, но если этим фанатикам удастся их план, Советскому Союзу придется ещё тяжелее, чем было. Вы же не хотите, чтобы ваша страна проиграла войну?

– Нет, конечно, – буркнул Сидоров.

– К сожалению, современный мир слишком взаимосвязан, – сказал Бейли. – Если Америка и Англия проиграют войну, те дивизии, которые действовали против них, будут брошены Гитлером на восточный фронт.

Товарищ майор, нам нужны вы, ваш опыт военного летчика и ваш «Киттихаук». Вы позволите мне продолжить?

– Да, командир. Прошу всех меня извинить, – майор остался при своем мнении, но держался с достоинством.

– Командиром эскадрильи я назначаю Марию Пирелли. Из всех нас у нее самый большой боевой опыт. Майор Сидоров – ее заместитель.

– Это у этой девчонки боевой опыт? – капитан Маковецки изумленно посмотрел на Марию. – Простите меня, мисс, но я не верю.

– Садитесь в кабину, капитан, – ответила Мария. – Если сумеете зайти мне в хвост, я немедленно передам вам командование.

– Коммандер Пирелли участвовала в шести военных операциях Вечности, – пояснил Бейли. – Из тех, что рассекречены, я могу назвать битву за систему Енонла, а также операции «Заходящее солнце» и «Черный бриллиант». На ее счету тридцать шесть сбитых летательных аппаратов противника, в том числе три десантных планетолета.

– Тридцать восемь, – поправила Мария. – Внешность обманчива, капитан.

– Виноват, коммандер! – Маковецки вытянулся по стойке «смирно».

– Не ожидал…

– Продолжайте инструктаж, коммандер Пирелли, – сказал Бейли.

– Итак, нас десять человек, – сказала Мария. – Но это ещё не эскадрилья. Вы никогда не летали на этих самолетах в боевых условиях. Вы не умеете взаимодействовать друг с другом в воздухе.

Многие из вас не умеют даже стрелять. Моя задача – сделать из вас боеспособное подразделение. Времени у нас очень мало. Противник превосходит нас по численности и боевой подготовке. Они тренировались три года. Мы будем делать по шесть-семь учебных вылетов в день. Начнем с проверки навыков пилотирования. Я проверяю пилотов-любителей, майор Сидоров – профессионалов. Затем стрельбы по конусу и учебные воздушные бои – поодиночке, парами, и всей группой. Нашими противниками будут пилотажные самолеты Су-26. Это современный спортивный самолет, превосходящий по своим летным данным любой из десяти наших истребителей примерно настолько же, как и японский «Зеро». Обращаю особое внимание пилотов Р-40Е. Наши с вами самолеты особенно боятся перегрева двигателей. У Р-40Е плохое охлаждение. Наши инженеры обещали принять срочные меры, вероятно, они поставят дополнительные вентиляторы на радиаторах, возможно, применят более эффективный хладагент. Но они могут не успеть. Будет глупо потерять кого-либо из пилотов из-за неумения обращаться с техникой. Вооружение наших самолетов явно неудовлетворительно. Не у всех, но Р-40 и «Хеллкэт» с их шестью пулеметами против двух пушек и двух пулеметов «Зеро», на мой взгляд, выглядят бледно. По моей просьбе к нашим самолетам будут подвешены контейнеры SUU-11/A с шестиствольными пулеметами М-134 «Миниган» и боекомплектом на полторы тысячи патронов. Для тех, кто не знает, что это такое, поясню. Это пулемет системы Гатлинга с вращающимся блоком стволов и переменной скорострельностью от двух до шести тысяч выстрелов в минуту. Использование этих пулеметов осложняется необходимостью дополнительной синхронизации с пропеллером. Если инженеры не решат эту проблему, придется обойтись тем, что есть. Помните, у нас нет дублеров и запасных самолетов. Эти десять машин – все, что удалось собрать Вечности против японских фанатиков.

А теперь – по самолетам!

Авианосец

Секта «Дети Ямато» тоже продолжала подготовку. Незваные гости больше их не беспокоили. Йоцу Ватанабе продолжал совершенствовать свою установку для перемещёния во времени. Она потребляла очень много энергии. Пока они оставались на берегу, это не имело особого значения, но когда корабль выйдет в море, сухопутные электростанции окажутся недоступны. В отличие от Густава Хаузера Йоцу не знал о существовании естественных «окон» – слабых мест в континууме. К тому же, Хаузер перемещался с линии на линию поперек временного потока, а Ватанабе перемещался вдоль него по одной и той же линии. При перемещёнии в прошлое ему приходилось преодолевать так называемый «темпоральный барьер». При этом требовалось почти на порядок больше энергии, чем при перемещёнии между линиями в один и тот же момент времени. Сэнсэй Тояма предложил смонтировать на танкере дополнительную электростанцию для питания установки Йоцу. Вначале эта идея показалась ученому здравой и вполне реальной, но, рассчитав энергопотребление, он понял, что такая электростанция заняла бы почти треть полезного объема танкера. В этом случае не осталось бы места либо для самолетов, либо для боеприпасов и горючего. К тому же, у них был только один корабль. Все запасы горючего на дальний переход до Мидуэя и обратно приходилось размещать на его борту, что ещё больше «съедало» грузоподъемность. Будь у сектантов ещё один корабль, они смогли бы смонтировать на нем электростанцию, или погрузить горючее. Но у Тоямы уже не хватало денег на приобретение второго парохода. Оставался только один выход, к которому они пришли через пару дней. Йоцу должен был остаться вместе со своей установкой в Японии, открыть межвременное окно и пропустить переоборудованный танкер в прошлое. Там он совершил бы самостоятельный переход в район острова Мидуэй, после чего вернулся бы обратно. Этот вариант не был лишен своих недостатков. Переоборудование танкера должно было завершиться в укромной бухточке на восточном побережье острова Хоккайдо, откуда он и собирался отправиться в путь. В потайном месте предполагалось смонтировать «островную» надстройку, радиолокаторы, и силовой каркас полетной палубы. Саму палубу и зенитные орудия люди Тоямы собирались установить на маленьком необитаемом островке, вдали от глаз шпионов. Теперь же им предстояло полностью собрать свой импровизированный авианосец на острове Хоккайдо, затем сделать рискованный переход на юг, к побережью острова Хонсю, и уже в этом месте произвести межвременной прыжок. Тояма предложил перевезти установку ДПВК на Хоккайдо, но и этот вариант пришлось отбросить. Оценив возможности энергосистемы острова, Йоцу понял, что она не выдержит подобной пиковой нагрузки. А если весь Хоккайдо останется без электричества, их будут разыскивать не только неведомые шпионы, но и правительственные службы Японии. Этого им только не хватало. Пока Йоцу решал проблемы энергоснабжения, Масао продолжал тренировать пилотов, не только свою эскадрилью истребителей, но и пилотов бомбардировщиков и торпедоносцев. Но его гораздо больше беспокоили шпионы. Получив в челюсть от неведомого «гейдзина», сломавшего, как хворостину, его меч, выкованный одним из лучших мастеров Японии, Масао запомнил этот момент на всю жизнь. Хуже физической боли его уязвило испытанное им унижение. Он, самурай, признанный мастер кендо и каратэ, не смог справиться с варваром, все боевые искусства которого начинаются и заканчиваются грубым размахиванием кулаками!

Конечно, противник был сильнее его, да и тяжелее раза в полтора, но Масао не терпел никаких оправданий ни от других, ни, тем более, от самого себя. Самурай обязан победить или умереть! Напрасно сэнсэй Тояма убеждал его, что в произошедшем нет никакой его вины. Учитель даже привел в пример пословицу, слышанную им в русском плену во время войны: «Против лома нет приема». Масао чувствовал себя втоптанным в грязь. Впервые в жизни он, как выражаются на Востоке, «потерял лицо», и теперь мечтал лишь о мести.

Все свободное время, остававшееся после полетов, Масао посвящал изнурительным тренировкам, отводя на сон лишь пять-шесть часов. Однако шпионы больше не появлялись, как ни мечтал Масао о новой встрече, которая позволила бы ему взять реванш. Ему оставалось лишь тренироваться и пестовать свою ненависть. Адмирал Тояма, напротив, был озабочен множеством организационных вопросов. План операции пришлось пересмотреть в корне. Вместо длинного, утомительного, но безопасного перехода в мирное время им предстоял теперь не менее долгий путь в военных условиях. На этом пути их могли подстерегать любые опасности, но адмирал более всего опасался американских подводных лодок. Если уж гигантский авианосец «Синано», построенный по всем канонам кораблестроения, и почти пустой, был потоплен всего лишь четырьмя торпедами, что было говорить о наспех перестроенном танкере, доверху набитом самолетами, бомбами, и залитом под пробку соляркой и высокооктановым авиационным бензином. Кроме этого, не меньшую опасность таил в себе короткий переход от Хоккайдо к Хонсю. Идти предстояло вдоль густонаселенного побережья Японии, патрулируемого кораблями береговой охраны. Акватория была набита рыболовецкими судами, любое из которых могло сообщить о неопознанном авианосце в береговую охрану. При составлении плана предполагалось, что «танкер» покинет бухту на Хоккайдо, будучи похожим на лихтеровоз или сухогруз. Для маскировки сектантам пришлось изготовить из фанерных листов фальшивую кормовую надстройку и установить ее поверх кормового самолетоподъемника. Тем не менее, «островок» с навороченными на нем антеннами радаров, очень бросался в глаза. Лес торчащих силовых опор и балок несущей конструкции полетной палубы добавлял подозрений, но его можно было замаскировать под контейнеры. Но замаскировать плоскую полетную палубу, закрывающую весь танкер, было очень трудно, если вообще возможно. А делать морской переход вдоль берегов Японии на этом эрзац-авианосце невероятно рискованно. В конце концов, был разработан другой план. «Танкер» должен пройти вдоль побережья ночью, приняв все меры для маскировки своего истинного назначения. Для этого силовую конструкцию полетной палубы закрыли с боков стенками от старых контейнеров, а на самой палубе сверху выложили вплотную одна к другой их крышки, так, что судно при взгляде сбоку или сверху стало напоминать контейнеровоз. Антенны радара управления воздушным движением и радара ПВО временно демонтировали. Поставить их обратно можно было и в открытом море, если погода будет спокойной. К башне «островной» надстройки спереди и сзади приделали фанерные конструкции, изменившие ее форму. Название корабля на корме и бортах закрыли кусками ткани, выкрашенной под цвет борта, написав на них новое имя и порт приписки. С названием «авианосца» были свои проблемы. Оставлять перестроенному танкеру прежнее название «Тойо-мару» было невозможно, и не только по соображениям секретности. Такие названия носят только торговые суда японского флота. У военного корабля окончания «мару» не может быть. Масао предложил назвать их авианосец «Микаса», по имени прославленного броненосца адмирала Того. Но Тояма не согласился.

– Называть перестроенный танкер именем этого легендарного корабля – святотатство, – сказал старик. В конце концов, после долгого обсуждения мнения сошлись на имени «Кирисима».

– Меня беспокоит другое, – сказал Тояма в одной из бесед с Масао.

– Хватит ли у нас сил?

– Да, сэнсэй, – ответил пилот. – Смотрите сами. Наш авианосец имеет водоизмещёние 50 тысяч тонн – это в два с половиной раза больше, чем у любого из авианосцев Нагумо. У нас тридцать истребителей, 15 пикировщиков и 15 торпедоносцев. Для такого корабля это очень мало, но это все, что мы смогли найти. Теперь смотрите, с кем нам предстоит сражаться: «Йорктаун» – 3-я эскадрилья пикировщиков – 17 самолетов под командованием Макса Лесли, которые атаковали «Сорю». Сбросили бомбы только 13. «Энтерпрайз» – 33 пикировщика: Дик Бест и 1-й дивизион 6-й бомбардировочной эскадрильи – 5 самолетов – они атаковали «Акаги».

Уэйд Маккласки, 6-я разведывательная эскадрилья Эрла Галлахера – 15 самолетов – и два дивизиона эскадрильи Дика Беста – 10 машин, которые атаковали «Кага». Самолеты с «Хорнета» не участвовали в первом налете, так как не смогли обнаружить цели. «Хирю» повредили позже, объединенными усилиями авиагруппы с «Йорктауна» и «Энтерпрайза». Против нас будет пятьдесят пикировщиков, совершенно не прикрытых истребителями – американцы не смогли скоординировать вылет своей авиагруппы. Самолеты с «Йорктауна» также пойдут отдельно от самолетов Маккласки. Я планирую перехватить обе группы на маршруте, а также навести на них боевой воздушный патруль с авианосцев Нагумо. Десять моих самолетов перехватят 3-ю эскадрилью Макса Лесли, а двадцать остальных возьмут на себя 33 бомбардировщика Маккласки. Нам будет нелегко, но мы справимся. Если же мы привлечем на помощь патрульные истребители Нагумо, все вообще будет просто.

– Даже если вы не собьете все пикировщики американцев, – заметил Тояма, – вы все равно задержите их, а тем временем Нагумо успеет поднять свои самолеты для удара по американскому флоту. И ещё, даже если один или два авианосца Нагумо будут потоплены или повреждены, самолеты с них, которые в этот момент были в воздухе, не будут потеряны. Наш корабль примет их. Будут спасены первоклассные морские летчики – цвет морской авиации Империи. Ты же знаешь, что после сражения за Мидуэй начала ощущаться нехватка подготовленных пилотов.

– Именно, – согласился Масао. – Кроме того, у нас преимущество знания прошлого. Мы сможем точно навести самолеты Нагумо на авианосцы противника и атаковать не только «Йорктаун», а все три авианосца сразу. Даже если Нагумо не сможет поразить все цели одновременно, на этот случай у нас есть по одной эскадрилье пикировщиков и торпедоносцев. Мы доделаем его работу.

– Я вижу, ты отлично поработал, мой мальчик, – лицо Тояма расплылось в улыбке. Шпионы, так обеспокоившие Масао, больше никак себя не проявляли.

Сектанты соблюдали все меры предосторожности, но ни разу не замечали даже намека на слежку. Тояма был озадачен. Масао – тем более. Йоцу склонялся к мысли, что западные варвары попросту ничего не поняли в его лабораторном журнале. Если же это были промышленные шпионы, они получили желаемое и оставили дальнейшие попытки. Никто из членов секты даже не догадывался, что за ними ведется постоянное наблюдение. Особенно тщательно следили за кораблем и самолетами. Каждые три часа Ицхак Шильман и Мартин Бейли получали сводку новостей о ходе работ на корабле и о тренировках летчиков. Наблюдение велось издалека, с помощью оптики, радаров и направленных микрофонов. При этом был риск упустить фанатиков из вида, если они начнут свою операцию неожиданно. Поэтому Служба Хронобезопасности держала наготове самолет ДРЛО. Не желая рисковать, Координатор Шильман задействовал лучшую из имевшихся в его распоряжении команду – экипаж самолета ЕС-121Н, называвшегося «Эйприл Фёст».