Текст книги "Киллер – корона чужого мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Шишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Оля, а правда говорят что ты насчет наших окладов говорила с самим Брежневым? – спросил главный кинолог, майор Проценко.

– Не только с Леонидом Ильичем, но и с Николаем Анисимовичем Щелоковым. Моё предложение уравнять милиционеров с военными они поддержали, так что будем надеяться что после осеннего пленума начнется реформа МВД, с новой формой и денежным довольствием, – рассказала последние новости.

Вопрос этот был задан спонтанно, видно слухи дошли, вот и не утерпели, спросили первоисточник. Вырезать его из передачи не будем, это поднимет престиж Брежнева, да и неплохо сыграет на моем будущем имидже: молодая девчонка, а заботится о всей нашей милиции!

Попрощалась с телевизионщиками, отснятого материала у них много, остался только монтаж, через пару недель должны закончить. В будущем мне бы хватило и дня, а здесь всё медленно и допотопно, каждый нужный кадр приходится клеить.

В студии у нас последний прогон, после упаковываем инструменты и пленки, завтра вечером вылетаем. На всё про всё у нас два дня, в пятницу репетируем на сцене, в субботу вечером выступаем. Если всё будет отлично, в воскресенье возвращаемся в Москву, а со среды у нас с Катюшей начинаются съемки под Ленинградом. Кстати, в понедельник состоится организационное собрание будущей съемочной группы, прибудут американцы и наши артисты, те самые, которых я выбрала. Многие именитые будут недовольны, как же так, они же заслуженные и народные, а их пустили всех побоку. Начнут писать кляузы в министерство, не забудут и пасквили в Госкино, как будто там смогут хоть что-то исправить. Про женские роли отдельная тема, там высветится целый список жен и любовниц, желающих сняться в моём художественном фильме. Начнется визг и слёзы, а так же звонки разных доброжелателей, пытающихся пристроить свою кровиночку на хлебное место. Хорошо что меня с ними ничто не связывает, посылать могу далеко и надолго, а если приспичит, так и вовсе уволю из госкино или любого театра.

Всё, вернулась домой почти в десять, Настя встретила у входа, крепко к себе прижала. Слова были не нужны, мы долго стояли обнявшись.

– В отделе кадров пятерых сразу уволили, остальных попросили написать заявление, так что для других будет наука. Щёлоков как узнал, такой говорят разнос устроил по телефону, что одного из тех заседателей увезли в больницу с инфарктом, – рассказала последние новости сестра.

– Я же тебе говорила что всё будет хорошо, нечего из-за всяких пустяков расстраиваться, – потерлась о её щеку носиком.

– А почему ты мне ничего не сказала про Партконтроль, как это тебя угораздило?

– Да я сама толком не поняла, а рассказать о такой мелочи забыла. Блин, мне же ещё нужно заехать в двухсотую секцию ГУМа, расписаться там в какой-то бумаге, – вовремя вспомнила об этом важном деле.

На это Анастасия только махнула рукой, говорить мне что-либо посчитала излишним, всё равно по её словам это бесполезно.

Разбудил меня запах чего-то вкусного и домашнего, животик сразу заурчал, пришлось зевая вставать, всё равно сна больше не будет. После водных процедур, кстати очень холодных (горячую отключили на пару дней), направилась на кухню. Сегодня Настя расстаралась, напекла булочек с корицей, целую большую тарелку. Половину сразу приговорила, до того были вкусные, чуть ли не сами таяли во рту.

– Еще раз проверь багаж, вдруг что нибудь забыла, например свою белобрысую голову, – высказала Анастасия.

– Десять раз уже проверила, все вещи на месте. Лечу на двое суток, а чемоданов набрала как на месяц, я там что, каждый час буду переодеваться? – запихивая в рот очередную «улитку», недовольно ответила Насте.

Эта ехидна только вздохнула, как будто я не знаю что она весь мой богаж уже пару раз проверила. Прямо настоящая таможня, что она там собиралась найти: сигареты, выпивку или презервативы? Спрашивать конечно об этом не стала, а то точно парочкой подзатыльников не отделаюсь, а у меня голова не чужая, её беречь надо.

Проводила Настю, она обязательно приедет со службы в аэропорт, конечно не одна, а со всеми нашими близкими. Сейчас собираюсь в «Мелодию», получить гонорар, а после на дачу, расплатится с Лютиковым. Девчонки у меня принципиальные, особенно Львова, только откуда они возьмут деньги на строительство? Придется немного помочь, оплатить им бетонный забор, ворота, гараж и полуподвал с фундаментом, ста тысяч как раз хватит, а дальше что нибудь придумаю.

Собралась за деньгами быстро, надела джинсовый костюм (на улице прохладно), ПМ сунула в кобуру, на плечо сумочку с документами, а в руки кожаный кейс под купюры.

У подъезда на лавке сидели бабули, со мной особо тепло поздоровались, сестра их через участкового быстро выдрессировала, больше про нас не сплетничают.

– А что Оленька, нет ли каких новостей? – спросила тощая бабка, заводила всех дворовых старух.

– Говорят пенсии собираются прибавить, кому на пять, а некоторым так и вовсе на десять. Брежнев давно бы добавил, так Подгорный не дает, ему для народа всё жалко, – ляпнула что первое пришло в голову.

Под недовольное шушуканье «вот паразит», села в свой Мустанг, пора отправляться на Тверской бульвар. Там, в доме номер двадцать четыре, в народе известный как Строгановский, располагается главное управление фирмы «Мелодия».

Показала на входе своё милицейское удостоверение, спросила как пройти в бухгалтерию. Без платежки мне деньги в кассе никто не выдаст, так что придется сначала идти за ней, а уже потом получать купюры. По дороге отловила какого-то молодого волосатого хмыря, он меня проводил к финансистам. Расписалась в двух ведомостях, только после этого получила заветную бумажку. Что думали бухгалтерши, наверное лучше не знать, судя по взглядам ничего хорошего. Представляю как будет от зависти рвать разных заслуженных и народных. Мне бы таких денег тоже никогда не видать, но сошлись три звезды: Запад (по моей просьбе приостановил контракты с Мелодией), популярность моих песен в народе (спасибо раскрутке из Киргизии), и наконец Фурцева, которая из кожи лезла вон, лишь бы мне угодить.

У окошечка кассы стояла небольшая очередь, в ней увидела знакомое лицо, по-моему это кто-то из квартета «Аккорд», но точно не уверена. Махнула своим геройским удостоверением (мне в очереди стоять некогда), постучала по спине какого-то страждущего, этот идиот с головой залез в окошечко кассы, как только там не застрял? Получив свои копейки, этот хмырь унесся вскачь, может важные дела, а может трубы горят, хрен его знает.

Сунула свою платежку в окно, затем расписалась в гроссбухе. Странные здесь царят порядки, деньги ещё не получила, а за них уже поставила свою подпись.

Из-за узкого и маленького окна кассы, пришлось складывать пачки в дипломат под взгляды стоящих в очереди. У находившихся рядом заметно начали трястись руки, а у одного так и вовсе запотели очки, наверное от высокого давления. Понятно что они таких денег никогда не получат, Мелодия платит только за время записи, а не за тираж, а это сущие копейки.

– Девушка, можно с вами поговорить, – услышала голос за спиной, когда уже направлялась к выходу.

– Извините, я очень спешу, – помотала головой.

– Я директор Майи Кристалинской! – немного с надрывом, пролепетал худой мужчина.

Вот чёрт, этого ещё мне до полного счастья не хватало! Многие пока не догадываются, что звезда этой певицы уже закатилась, не знаю почему, но Лапин её невзлюбил, окончательно убрал из эфира. Понятно что её директор шуршит, понимает что в сельских клубах много не заработаешь, ищет любую возможность пристроится к власть имущим, найти защиту и покровительство. Теперь остается главный вопрос: нужно ли мне ввязываться во всё это?

– Я правда очень сильно спешу, давайте встретимся на следующей неделе? – посмотрела на худого директора.

Конечно он согласился, выхода всё равно другого у него нет, а так может что и получится. Я может и не такая мегазвезда как Зыкина, но это только пока, хотя даже сейчас в этом до конца не уверена. Мои песни крутят везде: на танцплощадках, ресторанах и разных культурных мероприятиях. Остальные именитые такой популярностью не пользуются, хотя насчет Магомаева не скажу, поёт он действительно классно.

Взяла визитку директора Кристолинской, обещала позвонить в воскресенье или понедельник, мы как раз вернемся с выступления. За эти дни приму решение, нужно ли мне впрягаться за неё и что получу в сухом остатке.

На даче, куда я осторожно въехала, стоял дикий он и крик, обильно смазанный матюгами. Как вы наверное уже поняли, в подвал перетаскивали сейфы, а они были дюже тяжелые. Лютиков никаких такелажников звать не стал, его бригада решила ни с кем не делится.

При виде меня строители сделали перерыв, я с Иваном Петровичем поднялась в кабинет, решать по дальнейшему строительству.

– Бетонный забор заказан, через неделю начнут подвозить, мы сразу начнем ставить на место. Экскаватор привезут в начале недели, к выходным закончим с опалубкой и арматурой, а там начнем заливать бетоном, – отчитался по ближайшим планам Лютиков.

– Очень хорошо, теперь что касается денег. Давайте решим по сумме: забор, ворота, гаражи и фундаменты, сколько это будет стоить?

– Шесть тысяч трое ворот, тридцать забор и восемнадцать фундаменты. Дорожки из плитки ещё двадцать пять, гаражи двадцать, в итоге девяносто девять! – огласил вердикт расходов Иван Петрович.

Не буду говорить насчет моей жабы, она похоже грохнулась в обморок, хомяк тоже где-то валяется без сознания. Когда эти жмотяры придут в себя, точно задушат, не простят таких трат, тем более не на себя любимую. Пока они находятся в прострации, рассчиталась с бригадиром, отдала всё что было, даже дипломат не пожалела.

– Не беспокойтесь Ольга Викторовна, вас не подведем, всё будет выполнено на высшем уровне, – заверил меня Лютиков.

Было видно что он взволнован, шутка ли сказать, у него в чемоданчике целых сто тысяч!

– Я возьму с собой парочку ребят, расплачусь за все заказы, остаток положим на сберкнижку, – обхватив руками дипломат, решил Иван Петрович.

Бригадир ушел, я немного посидела в кабинете, затем спустилась вниз, решила посмотреть на свою будущую сокровищницу. Что сказать, кладовка впечатляла, особенно сваренная клетка из рельс, которую сейчас закрывала со всех сторон фанера. После зальют всё бетоном, будет как настоящий дот, с толстой, стальной гермодверью.

На даче хорошо, было бы время посидела бы в сауне, с пивом, раками и вяленой рыбкой. К сожалению приходится покидать мое уютное гнездышко, отправляться домой, а там готовится к перелету в Киргизию.

Время почти час дня, Нина приготовила для меня щи, макароны и бефстроганов. Наелась от пуза, ничем не хуже «Советской», к тому же остались утренние булочки с корицей, я их тут же проговорила с большой кружкой кофе.

– Воробышек, на тебе Анастасия, не оставляй её голодной, а то будет опять сидеть на сухомятке. На даче без тебя управятся, не нужно мешать старым, разве что продукты вовремя подкидывать. Кстати, узнай у Митрича насчет автомобиля, вдруг он сам захочет ездить в город, тогда ему сразу купим Москвич или Запорожец, – попросила Воробьеву.

Она обещала узнать, и если что, сказать Анастасии. До вылета самолета осталось совсем немного, с сожалением сняла кобуру с пистолетом, положила рядом на полку с Марголиным. Звезду героя и знак Ленинской премии сняла с костюма, тоже убрала в сейф, а то вдруг ещё потеряются. Туда же убрала удостоверение Партконтроля и билет КПСС, они мне на концерте вряд ли понадобятся. Вот вроде и всё, вещи в чемоданах давно собраны, Нина отвезет меня в аэропорт, осталось присесть на дорожку. Где-то в груди есть небольшой мандраж, я же лечу не только выступать, а ещё разбираться с азиатскими авторитетами. Крови должно быть море, чтобы оставшиеся впечатлились по самое не могу, не думали в будущем юлить и увиливать. После начну операцию прикрытия, заодно модернизирую сердце и желудок, это единственный оставшиеся без изменения у меня органы. Энергии с убийств должно быть в избытке, закачаю под пробку свои аккомуляторы, чувствую что это мне очень скоро пригодится.

– Нина, нам пора, – я поднялась с кресла, подхватила два чемодана.

Воробышек взяла третий, закрыла на два замка дверь, после чего мы спустились на лифте. Сложили багаж на заднее сидение, медленно выехали со двора, впереди у нас дорога в Домодедово.

В аэропорту собрались все свои: Климовы, Кочетков с мамой и сестренкой, Смоктунович, Белкина и конечно Вера Петровна с Олесей.

– Мы же улетаем на два дня, зачем такие проводы? – тихонько спросила Анастасию.

– Ты ещё не знаешь сколько народа хотело приехать, еле-еле уговорили остаться на службе, иначе здесь было бы протолкнутся, – так же шепотом ответила Настя.

– Оля, это моя мама, – Валерия подвела к нам худенькую женщину.

Не успели с ней познакомится, как Мураталиевы подтащили своего отца, крепкого седого мужчину. Пришлось всем жать руки, как не крути, а с ними придется встречаться очень часто, это же родители моих музыкантов.

Пока мы со всеми знакомились и прощались, Степан с Максимом сдали наш багаж, одних только музыкальных инструментов целая телега, и это ещё не считая чемоданов с одеждой. Хорошо что нас встретят на месте, а если нет, что тогда прикажете делать? Выход только один, подбирать новых людей: директора, охрану и парочку водителей-грузчиков. Если учесть, что мы с концертами по стране не ездим, то откуда взять деньги на штат, а это не меньше трех тысяч в месяц! Нет, деньги достать не проблема, особенно для меня, но нужны официальные поступления, а их нет, а то что есть, всего лишь мизер. Придется над этим крепко подумать, найти приемлемый вариант, иначе с этими выступлениями придется завязывать.

– Оль, вам пора, – крепко обняла меня Настя.

Я последний раз взглянула на табло «Москва – Фрунзе», сердце сделало скачок, и где то внизу живота приятно заныло…

Глава 3

Что можно сказать о полете, да ничего хорошего, было очень шумно. Кормили тоже так себе, без икры, семги и шампанского. Рейс внутренний, это на международных ничего не жалеют, кормят буржуев деликатесами, а здесь рис и курица, даже без нормального соуса. Знала бы, взяла с собою чебуреков, это гораздо лучше предложенной курятины, в которой и мяса то почти не было, одни кости и кожа. Вот тебе и летайте самолетами Аэрофлота, как будто у нас есть другие компании, помимо этого раздутого аэрогиганта.

В аэропорту Фрунзе нас встретили, к самолету подъехал новенький микроавтобус, из которого вышла Кулийпа Кондучалова. Со мной и Катюшей обнялась, как со старыми знакомыми, с остальными поздоровалась за руку.

От ресторана мы отказались, время позднее, да и устали очень, поэтому отправились сразу в гостиницу. Номера были заказаны, оставалось только вселится, что мы и попытались сделать. На Белкина оказывается не было рассчитано, вернее было, но двухместный, с кем нибудь из нас, от этого проблема. Самое простое, это отдать свой одноместный ему, но тогда как я завтра смотаюсь на разборки? Выручила как не странно Валерия, обещала устроить Кольку у себя в номере, если он конечно не будет на неё пялится. Пришлось поручится за мелкого, он в своем Доме моделей насмотрелся всякого, его уже ничем не проймешь, разве что… в общем не важно.

Продрыхли до девяти утра, после все вместе собрались на завтрак в ресторане. Вчера от ужина отказались, сейчас только ложки над тарелками мелькали, так за ночь успели проголодаться. Организм у всех молодой, значит нужны калории в неограниченном количестве, которые изрядно потратили за прошедшие сутки. Ладно я с Катюшей, путешественницы опытные, а вот все остальные? Для них это настоящее приключение, с полетом на самолете, гостинице с номерами и завтраком в ресторане. Взять того же Кольку, он кроме нашего района нигде не бывал, даже в пионерлагере.

Пока сидели за столом, ко мне подошло человек десять, все за автографами. Конечно я не гордая, для фанатов всегда пожалуйста, но если честно это начинает напрягать, когда жуешь, а тебе: «Подпишите пожалуйста!» В Москве всё намного проще, люди меня не узнают, а здесь я очень популярна, в каждой юрте висит мой портрет. К тому же в Киргизии нет блондинок (я во всяком случае ни одной не видела), местные девушки в основном черноволосые, так что сами понимаете, темные очки совсем не вариант, чтобы спрятаться от поклонников.

После завтрака отправились на репетицию, зал тот же самый, что в первый раз, так что всё знакомо. Встретил нас директор, конечно со своей дочерью, которая сразу полезла с нами обниматься. Хочешь не хочешь, а придется эту девчонку опять ставить на бэк вокал, иначе местные не поймут, она же здесь стала звездой, даже вроде как заслуженной.

Про репетицию говорить не буду, там одно и тоже по кругу, учила девочек эффектно двигаться на сцене. Движения у всех медленные и плавные, от этого они даже немного выиграли, я имею в виду в плане эротики. Впрочем всё выглядело пристойно, без всякого задирания ног, а то что крутят задницей, так это нормально, мы же не хор Пятницкого.

Один раз прервались на обед, в буфете для нас организовали столик. Понятно что были только национальные блюда, как впрочем и напитки. Перед самым ужином сделали последний прогон, я если честно осталась довольна. Всё что могли, девчонки сделали отлично, а остальное придет с опытом, после сотого или тысячного выступления.

Ужинали в гостинице, на этот раз к нам никто не подходил, потому что были только свои, те кто смог организовать и заказать себе здесь столик. Потом конечно будут хвастаться, что ужинали вместе с Ольгой Лёд, а все вокруг начнут им жутко завидовать.

– Всё, я спать, – отодвигая от себя пустую тарелку объявила подругам.

Те меня поддержали, за день вымотались все, ноги девчонок не держали.

– Завтра у нас до обеда небольшая фотосессия, надеюсь фотограф будет тот же самый, в прошлый раз у неё хорошо получилось. Советую хорошо выспаться, не чесать языком до полуночи, всем всё ясно? – посмотрела на зевающих девчат и клюющего носом Кольку.

Разошлись по номерам, все будут дрыхнуть до утра, одна только я работать как проклятая. Про проклятую пожалуй перегнула, я уже в предвкушении от предстоящих убийств, трусы хоть сейчас выжимай, а что будет дальше?

Выйти из гостиницы оказалось не так просто, как думалось раньше: фанаты узнали о моём прибытии, поэтому у входа собралась огромная толпа. Пришлось менять внешность и цвет волос, затем на цыпочках красться по коридору, чтобы дежурная по этажу не заметила. Дальше всё просто, открыла отмычкой двери подсобки и выскользнула в окно (благо оно находилось позади здания). На соседней улице ждал Москвич, водитель был мне хорошо знаком.

– Двигаем Рома, – закрывая дверь шепнула шоферу.

Он удивленно на меня посмотрел, не узнал в аборигенке, в которую я превратилась.

– Двигаем, – ещё раз повторила ему, одновременно выпуская из пальцей когти.

Этого было достаточно, Кознов удовлетворенно кивнул, быстро заводя машину.

– В загородной чайхане, километрах в пятнадцати от города, собрались все значимые люди Туркестана. Основных пятнадцать, ещё около тридцати человек обслуга, женщин нет, здесь это не принято, – отчитался бывший диверсант, передавая мне папку с общим планом здания.

Да уж, целей получается под полсотню, столько народа я ещё за один раз не приговаривала, похоже придется хорошо постараться. С другой стороны это плюс: такое количество вызывает эфемерное чувство защиты, мне будет проще с ними работать, они не будут ждать нападения.

На заднем сидении быстро переоделась, сняла с себя джинсовый костюм и адидасовские кроссовки, натянула черную робу и кеды. Затем подробно изучила план строения, наметила места предполагаемой дислокации противника.

– Железнодорожные костыли, веревка и охотничьи ножи в багажнике, – шепнул Рома.

– Это я заберу с собой. Теперь насчет тебя, контрольное время три часа, будешь проезжать у чайханы каждые тридцать минут, если меня нет, едешь не останавливаясь, – отдала приказ своему водителю.

Тот молча кивнул, операция в принципе рядовая: ликвидация опорного пункта противника. Необычно только одно, вместо группы боевиков я одна, да ещё только с простым холодным оружием.

– Мы на месте, за тем поворотом то самое придорожное кафе, дальше ехать опасно, – притормаживая у обочины доложил Кознов.

Вышла из автомобиля, потянулась, в это время Рома достал из багажника сумку с костылями и веревкой, протянул мне офицерский пояс с ножами.

– До встречи! – шепнула бывшему диверсанту, накидывая на плечо тяжелую котомку и поправляя кожаные ножны на поясе.

Метров пятьдесят шла через какие-то кусты, низкие и колючие, пока вдали не появилась та самая харчевня. Четыре тусклых фонаря освещали территорию, недалеко от здания горели два костра, вокруг которых крутилось человек восемь или девять. Автомобилей насчитала пятнадцать, все в основном двадцать первые Волги. Новых, двадцать четвертых всего три, плюс один Москвич и у самой дороги приткнулся ушастый Запорожец. Проверять придется весь транспорт, гасить охрану и водителей, методично зачищать периметр всего «едалища».

У Запорожца оставила сумку с железками, приготовила клинок, пригнувшись начала красться к первой Волжанке. Мне повезло, водитель дремал, осторожно открыла дверь и аккуратно свернула ему шею. В следующей пришлось работать ножами, два удара, два трупа, хорошо у них работало радио, никто не услышал предсмертных хрипов. Постепенно втянулась в работу: открывала и убивала, где клинками, где просто руками. Повезло что на улице темень, от фонарей толку мало, лампочки тусклые и слабые. Погода сейчас стоит прохладная, все греются в автомобилях или у костров, кто значимее тот находится в здании.

Так постепенно дошла к деревянному сортиру, в котором кто-то тяжело вздыхал. Пришлось бедолаге помочь, так сказать облегчить страдания. Не успела выйти, как нарисовался второй, который нагло затарабанил в дверь. Пока спускала в отхожее место трупы, благо дыра там большая, приперся третий засранец, которому от души приложила по кумполу. Этот в очко не пролез, как я не старалась, вошла только лысая голова, а вот всё остальное застряло. Хрен с ним, надеюсь больше никого не принесет в ближайшее время в этот сортир, а дальше уже будет неважно.

Теперь настала пара заняться костровыми, у первого огня толпилось четверо, что-то варили в большом казане, судя по запаху плов. Подкралась, а после ускорилась, не прошло и секунды как им всем перерезала сонные артерии, а после подхватила трупы и уложила на землю. Остался последний костер, там на углях жарили барашка, запах стоял просто бомбический. Широкомордый в мохнатой шапке, крутил медленно ворот, второй в тюбетейке чем-то поливал мясо, а трое в халатах, сидящих рядом, по очереди прикладывались к глиняному кувшину. Первыми упокоились выпивохи, я быстро чиркнула им по горлу клинком, а поваров заколола, они так ничего и не поняли.

К сожалению баранина оказалось полусырая, такую не люблю, в своё время умудрилась отравится стейком «с кровью». Рвало тогда не меньше суток, после этого как отрезало, заказываю только хорошо прожаренное мясо, можно даже с угольком, я не против. Что ж, пришла сюда не кушать, пора заканчивать с авторитетами, да и время поджимает. По моим подсчетам, ликвидировала двадцать шесть целей: девять у костра, троих в туалете, четырнадцать грелись в автомобилях. Осталось ещё примерно двадцать, все в помещении, там мне с ними будет проще работать. Спросите почему? Так больше не надо тихарится, да и из здания выскочить никому не удастся, окна здесь с решетками. Эта харчевня стоит у дороги, в пятнадцати километрах от города, сторожа нет, поэтому на окнах ставни и решетки.

Подтащила к дверям котомку с железнодорожными гвоздями, чтобы потом не искать, затем взяла шампур и резко ускорившись открыла дверь. Как я и предполагала, вход басмачи не оставили без внимания, в коридоре с ружьем сидел какой-то хер, он так и остался там сидеть, но уже с шампуром вместо правого глаза. Теперь осталось только вырубить свет, который выключался почему-то на кухне.

Тихонько на цыпочках (спасибо моим бесшумным кедам), заглянула в ближайшую комнату, там за столом сидели четверо, двое азартно играли в нарды. Не спеша подошла к ним, на меня с удивлением уставились, не ожидали увидеть здесь девушку.

– Ку-ку, – улыбнулась я, после чего резко нанесла сверху четыре удара.

Ножи у меня толстые, охотничьи, поэтому без труда пробили черепные коробки. Смерть у игроков была легкая, безболезненная, они даже не успели испугаться. Крадучись обошла всё здание, больше никого не нашла, оставался лишь главный зал, из которого доносились визгливые крики. В щелку двери посчитала оставшихся, их было почему-то шестнадцать, на одного больше чем говорил Кознов.

– Хуух! – крикнула я, вырубая свет и ускоряясь вынося входные двери.

О массовом убийстве в придорожном кафе стало известно ранним утром, с проезжающей машины увидели лежащих на земле людей, а дальше всё быстро закрутилось. На месте преступления побывало всё столичное начальство, шестерых из них увезли с инфарктом, двое из них по дороге умерли. Мало того, одного из экспертов вынесли на руках, возвращаться назад он отказался, а через пару дней и вовсе уволился. Была надежда что дело заберет себе Комитет государственной безопасности, но прибывшие сотрудники после осмотра быстро заявили, что криминал это дело внутренних органов, и проблевавшись у стены быстро отчалили.

– Наверняка это их работа, – с досадой сплюнул генерал, – Мы как всегда в дерьме, а они в шоколаде!

– Что будем наверх докладывать, правду или…, – спросил подошедший полковник.

– Какую правду⁈ Все эксперты в один голос утверждают, что здесь работало целое подразделение хорошо обученных боевиков, не боящихся крови. Это какой же нужно обладать силой, чтобы прибивать людей к балкам потолка, да ещё железнодорожными костылями! Мало того, они же одну часть освежевали, у второй вырвали сердца, а третью… даже вспоминать противно! – снова сплюнул генерал.

– Вы ещё забыли одного, сгоревшего на вертеле, – напомнил полковник.

– Вот именно, это каким же нужно быть существом, чтобы насадить человека с обоих сторон, а потом на огонь как барана!

– Так что будем докладывать? – снова спросил полковник.

– Да всё уже решено, посетители чайханы просто отравились. Все подробности велено засекретить, со всех взять подписку о неразглашении. Наверху очень недовольны, к нам приехали на фестиваль гости из соседних республик, а у нас такое ЧП, не могли они помереть через неделю. Давай здесь всё оформляй как несчастный случай, трупы в морг, после похороним в течении недели, – отдал распоряжение генерал, направляясь к машине.

Выспаться опять не удалось, к гостинице вернулись около трёх часов ночи, потом целых полчаса пришлось пробираться к себе в номер. Фанатов у входа не убавилось, даже наоборот, поэтому вызывали дополнительные силы милиции. Несколько человек смогли каким-то чудом пролезть в гостиницу, из-за этого на каждом этаже был поставлен наряд, поэтому мне пришлось изрядно помучиться.

В номере приняла душ, не то что он мне был нужен, а так, немного расслабиться. Перед сном хлопнула бутылку Джека Дэниэлса, стало немного отпускать, нервы знаете-ли не железные. Такого изуверства я не видела даже в ужастиках, как только это мне в голову пришло, я же стала настоящей маньячкой. Нет, вначале всё было пристойно: я во тьме ворвалась в зал, за пару секунд всех успокоила. Рука у меня тяжелая, как у боксера, а скорость раза в четыре, а может в пять, быстрее самого быстрого спринтера.

Пока они лежали в отрубоне, принесла оставленную у дверей сумку, а дальше началась работа. Первую пятерку прибила костылями к балке, сложив руки на крест, вторую так же, только за ноги. От боли многие пришли в сознание, потом снова его теряли, я же им пробивала кости. Последнюю пятерку повесила на веревке, предварительно пропустив её у них на спине, конечно под кожей. Оставшегося главаря, он сидел во главе стола, пристроила на вертеле: заснула железяку в глотку и задницу, ноги и руки оторвала, вернее медленно открутила. Пока он доходил в очаге, занялась остальными: у первой пятерки (те кто прибит за руки), прорезала на груди по кругу кожу, а потом её резко дернула вниз, получилась настоящая юбка. Вторая лишилась сердец (у меня только после них наполнились под завязку «аккумуляторы»). У третьих, которые висели на коже, выпустила кровь, подрезала кое что внизу, так что смерть была не такая ужасная. Вы наверное спросите: зачем такое изуверство, они же тоже люди? Вот здесь я с вами не согласна, вы знаете что такое наркотики? Они ломают жизнь не только наркоманам, но и всей его семье, а сколько из-за этой гадости случается преступлений! От страха перед ломкой человек готов на всё: кражу, грабеж и убийство. Для такого существа не существует морали, чести или совести, ради дозы он запросто убьет ребенка. Так что нет, мне этих авторитетов совсем не жаль, хотя на наркотрафике сидели не все, но остальные же были не против.

Провозилась с этими гадами ровно полтора часа, мне же нужно было запастись энергией, да и несколько раз кончить. Те Московские насильники совсем не в счет, а вот эти страдальцы были просто супер! От страха и ужасной боли получился такой «коктейль», который я пила только в Ялте.

Рома приехал минута в минуту, я заскочила на заднее сидение, там быстро переоделась. Повезло что у меня реакция запредельная, иначе была бы вся в крови, а так, всего лишь несколько капель. С кедами к сожалению не так хорошо как с робой, я же не умею летать, от этого вся подошва красная, хотя я пыталась почистить. Когда приезжали через Ала-Арча, я выкинула в воду одежду и охотничьи ножи, с той бойней меня больше ничего не связывает. Хотя постойте, я забрала четыре драгоценных камня, выковыряла их из колец почивших авторитетов. Больше ничего брать не стала, да у них кроме золота ничего и не было ценного. А вот с деньгами совсем другая история, у каждого в карманах по несколько пачек, так что сумка от железяк неплохо наполнилась. Всё это добро привезет в Москву Рома, у него поезд через пару часов, поедет сначала в Ташкент, а после на самолете в Питер. Там сядет вечером на Красную стрелу, а утром прибудет в столицу.

Блин, хорошо то как, основная работа в Туркестане сделана, сейчас настанет время Князя. Перспективы этого азиатского рынка огромны, но главное для меня, это существенно уменьшить в стране наркотрафик.

Так, с этим делом покончено, с утра у нас небольшая групповая фотосессия, а дальше… а дальше мне нужно попасть на место ночной бойни. Не поверите, но это нужно для алиби, чтобы ни у кого и мыслей не возникло связать меня с убийствами в Крыму и здесь в Киргизии.