Текст книги "Без царя в голове"

Автор книги: Сергей Шангин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Ладно, замнем. Предлагаю таким же макаром добить абордажников.

– Командир, есть опасение, что с ними этот фокус не пройдет.

– С какого перепугу?

– Они тяжелее наших крошек раз в двадцать, мы от них как горох отскочим, если успеем.

– Тогда из пушек?

– Из пушек, – грустно вздохнули напарники, грустя по отсутствующим ракетам.

– Иван, слышь, братан, охолонись! – прозвучал в шлемофоне голос казалось бы уже взорванного вместе со штурмовиком Каховского.

– Ты куда, вражина, спрятался? – истребители закрутили носами, выискивая новые подвижные цели.

– Не скажу, больно уж у тебя наскок лихой. Но советую не спешить таранить абордажники, крылышки опалишь по самое не хочу. И еще… повезло тебе, Иван, как дураку. Только это случайность. В плохую ты историю, старик, вляпался. Нажил большого врага, я не себя в виду имею. Кто я такой? Так, мелкая сошка. На базу вернешься, ходи осторожнее, а то случайно лом на голову упадет или дверью прижмет насмерть. Тяжелая у тебя будет жизнь, но недолгая.

– Все сказал? Не пугай, вражина, не на тех напал.

– Ваня, я тебе сказал слово, а ты подумай и сделай выводы. Всем пока, мы отчаливаем!

– Мужики, полный газ, добивай пиратов! – заорал Иван, не желая потерять противника.

Но абордажные суда, проявив несвойственную ретивость, полыхнули радугами гиперперехода и скрылись в неизвестном направлении.

– Вот же гад, вот же вражина, ну погоди, встретимся на узкой дорожке, я тебе ребра-то посчитаю! – ругался Иван.

– Командир, а как теперь домой-то? Гиперы до донышка вычерпали. Неужто до ближайшего портала пилить на реальной тяге?

– Есть предложения? – хмуро поинтересовался Иван, прикидывая, когда они реально вернутся и что им на это скажут.

* * *

Главное в искусстве дипломатии – вовремя и с чувством стукнуть кулаком по столу, ну, или ботинком.

– Патруль, патруль, алло, патруль! Вызывает борт К710! Отзовитесь, мать вашу так-растак, патруль! – ударил по ушам картаво-раскатистый крик капитана транспортника.

– Ага, глушилки улетели, эфир свободен! – констатировал факт Семенов. – Что дальше, командир?

– Что дальше, регламента не знаешь? Пойду с капитаном пообщаюсь, заодно и с компенсациями за вызов-невызов разберемся. Проверим, что по трюмам прячет, недаром пираты его так хотели за вымя пощупать, что-то лакомое заныкал, такое в декларации не заявишь.

– Ну, ты там это… на полную катушку, – вкрадчиво посоветовал Семенов, – все ж таки, как вспомню про двадцать кусков на рыло, так душа стонет.

– Семенов, щас просто в рыло получишь, если я еще хоть раз…

– Все! Понял! Заткнулся! – Семенов явно обиделся.

– Вот так лучше. Я пошел, а вы тут по сторонам смотрите. – Иван решил оставить выяснение отношений с напарниками до возвращения на базу, итак уже дров наломали, не время сейчас препираться по мелочам.

Иван переключился на линию связи с транспортником.

– Борт К710, готовьте шлюз, принимайте инспекцию на борт.

– Таки я не понял, майор…

– Лейтенант!

– Таки будете майором при такой храбрости. По какой такой надобности вы покрошили этих ребят в капусту?

– Вы что пиратов пожалели? Они собирались вас ограбить! Вы же собственными ушами слышали, что у них было дело до вашего товара.

– Боже мой, а кому нет дела до товаров Швондера? Если бы всем было наплевать на мои товары, я бы разорился и чистил сортиры на чужих грузовиках.

– Вы не поняли, они собирались…

– Нет, господин лейтенант, это вы не поняли! У людей было дело, вы их превратили в звездную пыль и кому это выгодно? Швондеру выгодно? Швондер остался без покупателя, и еще вам должен заплатить за ретивость. Покупателю выгодно? Где тот покупатель, пусть небеса к нему будут благосклонны? Нет покупателя, нет торговли, нет прибыли! А нет прибыли, нет масла на мацу! И вы еще будете объяснять старому еврею, как ему это все ужасно выгодно? Кстати, вы не знаете, кто это был?

– Да замолчите вы, наконец, или нет? – в сердцах рявкнул Иван.

– Молчу, мне остается только молчать и плакать по своим деньгам. Молчу-молчу.

– Во-первых, мне доподлинно известно, что это были пираты, и они собирались именно ограбить вас, а не купить что-либо. Откуда я это знаю вас волновать не должно, будем считать это истиной.

– Вы видите, я молчу!

– Во-вторых, какой торговый интерес может быть у пиратов к вашему товару, господин Швондер? – прокурорским тоном поинтересовался Иван у торговца.

– Я молчу, вы же сами просили! – явно издеваясь, ушел от ответа Швондер.

– А в-третьих, будьте любезны подготовить приемный портал, я лично проверю ваш груз, – окончательно разозлился Иван. – Если пиратам ваш груз интересен, то и полиции до него есть интерес.

– На каком основании? Таможенный досмотр у меня нормальный, справки есть, накладные в наличии, – забеспокоился Швондер.

– Будем считать это моей личной прихотью! Вы против? – с вызовом спросил Иван.

– Что вы, что вы, уже и спросить нельзя. Молодые люди пошли такие нервные, – тотчас пошел на попятный купец.

– Мои нервы пусть будут моей заботой, господин капитан. Я не вижу швартовочных огней, – сухо уточнил Иван, злорадно представляя, как он устроит полный досмотр кораблю, вывернет его на изнанку, но выяснит, от чего это пиратам был так интересен именно этот рейс.

– Господин лейтенант, имею деловое предложение, – в голосе капитана слышалось явное нежелание пускать чужих людей на борт.

– Слушаю, но нервничаю, а когда я нервничаю, со мной трудно разговаривать.

– Давайте сделаем так, я ничего не говорил, вы ничего не слышали, я плачу хоть вам лично в руки за свое спасение и мы расстаемся друзьями. Я все понимаю, служба тяжелая, платят мало, а кровь молодая, хочется праздника. Вы знаете, господин лейтенант, как Швондер в юности любил праздник? – капитан причмокнул губами.

– Сейчас узнаю! Пришвартуюсь и узнаю! Швартовы включаем или я начинаю сильно злиться! – предложение капитана лишь укрепило решимость Ивана ступить на борт корабля.

– Зачем злиться? – капитан явно был озадачен. – Человеку нельзя отблагодарить хорошего человека? А кстати, у полицейского патруля разве есть полномочия инспектировать корабль? – сделал последнюю попытку капитан отвертеться от досмотра.

– У меня есть полномочия расстреливать контрабандистов без суда и следствия вместе с грузом. Упираться не в ваших интересах, давайте по-хорошему, – почти ласково предложил Иван.

– По-хорошему оно конечно лучше, – капитан тяжко вздохнул, шумно высморкался, что-то невнятно проворчал мимо микрофона. – Добро пожаловать, господин лейтенант! – неестественно бодро, изображая радость, пригласил Швондер.

Радость капитана явно была наигранной, причем плохо. С одной стороны он рад, что бравые пилоты прогнали плохих пиратов. Да не шибко рад, что кто-то посторонний хочет попасть на борт его судна. И без разницы пират ты или полицейский. Странное дело, если у тебя все в порядке, груз заявлен в декларации, пассажиры и члены экипажа не находятся в розыске, то о чем тревожиться капитану, чего опасаться?

А раз тревожится капитан, значит рыльце в пушку, есть возможность с того рыльца немного и в свой карман пушка стрясти. Мы же не пираты, мы не грабим, а только порядок должон быть и уважение, соответственно. Так уговаривал себя Иван, стыкуясь к шлюзу и настраиваясь на беседу с капитаном судна.

Дело привычное, протокольное, сейчас купец начнет на жизнь жаловаться, мамой клясться, что все у него в порядке. Будет документы в нос совать и просить о мирном решении конфликта. Вот тут и настает момент истины – во сколько он оценит уступчивость полицейских? Мало назовет, досмотр полный. Много назовет, тем более и с особым пристрастием. Бывалый купец должен тютелька в тютельку знать негласный кодекс улаживания спорных вопросов. Вот такой случай тянул по десять штук на рыло. Это меньше, чем предлагал Каховский, но никто не в обиде, все всё понимают правильно.

* * *

Честность – самое дорогое, что у вас есть, сукины дети, а потому и взятки велики.

Магнитные захваты мягко притянули полицейский истребитель к корпусу транспортника, переходный шлюз окутал кокпит, зашипел воздух и вспыхнул свет. Иван щелкнул клавишей, откидывая крышку, выпутался из паутины ремней и лихо выпрыгнул из корабля на внутреннюю палубу просторного шлюза. Неподалеку от шлюза стоял, улыбаясь в тридцать два зуба, сам капитан.

Иван ожидал увидеть солидного мужчину с седыми висками, эдакого космического волчару, в промасленном комбинезоне. Капитан же оказался на поверку низеньким толстеньким евреем со смуглой кожей и лобастой лысой головой, одетый в просторные штаны и безрукавку, накинутую на застиранную майку. Просто не хватало воображения представить его в роли капитана огромного транспортного судна. Иван подивился про себя, насколько голос может не совпадать с его обладателем, но виду не подал, потому как лицо официальное.

– Швондер Михаил Семенович, капитан этого, так сказать, корабля к вашим услугам. Рад, очень рад нашей встрече, господин полицейский. Извините, не знаю, как звать величать. Пойдемте, отобедаем, господин полицейский, отметим, так сказать, вашу славную победу над врагом. Искренне восхищаюсь вашим личным мужеством, господин полицейский! – Швондер сыпал словами как шрапнелью, не давая Ивану вставить словечка, тянул его за рукав комбинезона, всеми силами склоняя к принятию его любезного предложения.

– Волгин! – рявкнул Иван, отодвигаясь на шаг от назойливого капитана.

– Звиняюсь? – капитан озабоченно заморгал глазами и замолк на мгновение.

– Лейтенант Иван Волгин, командир патруля, – суровым голосом Иван постарался сбить безудержный напор капитана. – Сперва в закрома, господин Швондер, а потом уж как бог даст. И документики, будьте любезны.

– Сеня, будь любезен, подай господину лейтенанту документики, – капитан щелкнул пальцами кому-то за спиной Ивана.

– А-а-а, в-в-вот д-д-документ-ик-ики, – обернувшись, Иван с удивлением узрел долговязого паренька в очках, в руках его подрагивал поднос, на котором лежала аккуратная кожаная папка, но поверх нее стояла запотевшая рюмка с водкой и небольшая тарелочка с маленькими солеными огурчиками.

– Э-э-э, как же я…? – замялся Иван, сглотнув при виде водки. – При исполнении не пью.

– За знакомство, господин лейтенант. А что тут пить? Чистая формальность, обычай я бы так выразился, хлеб-соль. А там и отобедать не грех.

– Кхм, ну раз обычай такой, тогда, пожалуй, не будем нарушать традиций. За знакомство, – Иван махнул стопку, водка пролетела в глотку холодной струйкой и растеклась по голодному желудку приятной теплотой. – За знакомство с документами, – уточнил он, занюхав водку перчаткой.

– Бог с вами, господин лейтенант, как можно? Там же картошечка стынет, курочка паром исходит, грибочки соленые в тарелочке мокнут. Пока мы с вами будем бродить по складским лабиринтам, водка нагреется и выдохнется. Полчаса, всего полчаса и в закрома. Гостя нужно сперва накормить, а уж потом делами грузить.

Швондер так красочно с таким чувством описывал кулинарные изыски обеденного застолья, что в душе пилота зашевелился червячок сомнения. Иван представил себе все это кулинарное великолепии, сравнил мысленно со стандартным обедом во флотской столовке и непроизвольно сглотнул обильную слюну. Ну, что он теряет, действительно, к чему такая дикая спешка, неужто закрома полчаса не подождут?

– Кхм, неудобно как-то получается, вроде как по делу, официально, а вы мне водку, грибочки, картошечку… – замялся Иван.

– Не хотите водку, есть холодненькое пиво, свежее «Царский сокол», – моментально перестроился капитан.

– Сколько экипажа на борту? – проформы ради поинтересовался Волгин.

– Двое, всего двое – я и мой племянник Сеня. Оболтус, не то слово, но родная кровь. Кто же позаботится о ребенке, если не родной дядя?

Иван прикинул, что за полчаса племянник товар не перепрячет, так что действительно можно и закусить перед скучной работой. Но закуска основной плате не помеха. Капитан виноват и должен заплатить – по этому вопросу двух мнений быть не может. Вот только он тут будет чаи распивать, а друганы в истребителях скучать?

– Ну-у-у, отчего же не хочу, не будем так вот сразу. Опять же ребята там на улице мерзнут, а я тут в тепле закусываю, – обозначил Иван слабые бреши в своей неприступной позиции.

– Господин лейтенант, нет проблем, вот коммуникатор, приглашайте друзей, за нашим столом всем места хватит, – от прежней неприязни капитана не осталось и следа, он излучал такое искреннее радушие, что Иван махнул рукой на условности и приказал напарникам стыковаться рядом.

Семенов лихо выскочил из шлюза и нос его, словно компас, вытянулся в направлении кают-компании, откуда тянуло ароматами вкусного и обильного застолья.

– Молоток, Иван, это я понимаю, раскрутил купчишку, – в полголоса восхищался Семенов, продолжая принюхиваться к аппетитным запахам. – Командир, а как так вышло, что мы раньше пиратов тут оказались, – поинтересовался он мельком, находясь всеми мыслями и душой уже там, возле обеденного стола.

– Откуда мне знать, – честно признался Иван, – видать нас как раз супротив вектора вынесло. Тебе не все равно? Главное – враг бежит и победа за нами!

– Это, конечно, главное, – присоединился к их маленькому спору Каха, – только сигнал до сих пор никто не посылал. Ощущаешь проблемку?

– Не посылал, так пошлет, – отмахнулся Иван с досадой.

Не до разговоров, когда в пузе урчит, а выпитая стопка аппетит до космических масштабов вздувает.

– Вот и пусть пошлет, пока все тверезые, – подключился Каха. – Прилетим, а сигнала не было, куда тогда летали, а? Пусть сперва пошлет сигнал, а потом и выпить не грех после такого боя.

– Дурак ты, Каха, зачем ему сейчас сигнал посылать, если мы уже здесь, а пиратов и след простыл? – язвительно осведомился Семенов.

– Наше какое дело? Сигнал был, сигнала нет, под трибунал захотели, умники? Пусть кнопку нажмет, а там никто разбираться не станет – рано пришел, поздно пришел, главное, что мы были и всех победили! Я правильно говорю, командир? – не сдавался Каха.

– Черт с тобой, – согласился Иван, услышав про трибунал, – эй, купец, скажи своему племяннику, чтобы тревожный сигнал послал для порядка.

– Э-э-э, зачем? – удивился капитан. – Пираты же удрали, в чем смысл? – он склонил голову и прищурился, словно ожидая услышать шутку.

– А ты смысла не ищи, капитан, – набычился Иван, – делай, что сказано и быстро, а то, кхм… водка греется!

– Таки получается, господин полковник…

– Лейтенант, – строго поправил недовольный задержкой Иван.

– Таки будете полковником, господин лейтенант, – льстиво улыбнулся капитан. – Таки я понимаю, что никакого сигнала от нас не было? Прошу не беспокоиться, нам не сложно, патруль приказал и мы пошлем сигнал. Но хочется понять историю момента – таки был сигнал или нет?

– Капитан, ты на что намекаешь? Пираты были? Были! Значит, сигнал ты должен был послать? Должен! А ты, по всему выходит, не посылал. Или то деловые партнеры твои? А с деловыми партнерами пиратов поступать велено точно также, как и с самими пиратами, то есть раз и в дамки.

– Вот сам таким горячим был по молодости, господин лейтенант. Что ни скажи, сразу спорить кидаюсь. Нам не сложно, разве ж это дело, сущая ерунда. Сеня, мальчик мой, в рубке ты увидишь большую красную кнопку под прозрачным щитком. Рядом висит ключик, открой щиток и один раз нажми на кнопочку. Ты все понял? Бегом, Сеня, бегом, господа военные уже сердятся.

– Не было сигнала, так будет, – пробурчал Иван. – А ты думаешь, мы сами с бухты-барахты ринулись твое корыто спасать? Делать нам больше нечего. И не зли меня капитан, когда я злой и голодный, это жуть! – видя смущение капитана, Иван хитро подмигнул товарищам.

Купец недоуменно переглянулся с племянником, но спорить с господами полицейскими не стал. В конце концов, ему приказали, он сделал. Через несколько минут они уже восседали за столом, богато уставленным закусками и напитками. В кастрюле дымился ароматный густой борщ, на блюдах исходили паром молочный поросенок и запеченная целиком стерлядь, в хрустальных вазах черная и красная икра. О прочей снеди и говорить некогда было, сами собой поднимались тосты «За господ офицеров… За храбрых пилотов… За царя и отечество… За милых дам… Чтоб всем было пусто, а нам густо… Будем… А-а-а, еще по одной…».

Спустя полчаса Иван забыл про цель визита и больную голову. Швондер оказался приятным собеседником и вообще отличным мужиком, его племянник Сеня очкастым и долговязым юношей с восторженными глазами. Он помаленьку отхлебывал пива из высокого бокала и жадно слушал геройские истории, что ему с охотой излагали по очереди то Семенов, то Каха. Волгин же беседовал исключительно с капитаном, найдя в нем совершенно неожиданно для себя родственную душу.

– Разве ж это жизнь, Миша? – шмыгнул носом Иван и смахнул несуществующую слезу. – Кровь за царя проливаем? Проливаем. Жизнью кажен час жертвуем? Жертвуем. А что с того? Вот! – Иван согнул пальцы и покачал перед носом Швондера огромной дулей.

Неожиданно сам увидел ее и сильно удивился, рассмотрел со всех сторон и, наконец, ухватив нить рассуждения, продолжил.

– Где благодарность, Миша? Хоть бы медальку малую на грудь героям, а лучше бы корзину медовухи царской… так, это отставить… лучше деньгами.

Как часто бывает в пьяном разговоре, вроде бы двое о чем-то оживленно беседуют, но послушай их кто посторонний, и поймет, что каждый из собеседников говорит о своем наболевшем, не слушая совершенно, но разговор от этого не затухает.

– Вот скажи мне, Иван, отчего ваш царь так нас не любит? – пьяно поинтересовался купец, дождавшись паузы в горячей речи Ивана.

– В смысле евреев? – на всякий случай уточнил Иван, так как предпочтениями царя до этой поры не интересовался.

– В смысле купцов, – укоризненно помахал Швондер пальцем. – Налоги заплати, пошлину заплати, таможне отстегни и каждый год все круче. Кому это выгодно, Ваня?

– Кому? – эхом повторил вопрос Волгин, не поспевавший за мыслью купца.

– Варгам! – выдохнул старый еврей и испуганно огляделся по сторонам. – Надеюсь, они нас не слышат! – он прижал палец к губам и подмигнул Волгину со значением.

– Варгам? А им-то с какой стати? – изумился Иван.

– Не станет выгоды торговать с Россией, повезем товар куда? – Швондер вопрошающе ткнул пальцем Ивана в грудь.

– К варгам?! – Иван обрадовался, что с ходу разгадал загадку, но тут же сурово нахмурился. – Михаил… помогать нашим врагам… ты меня понимаешь?

– Что за вопросы, Ваня? Я тебя понимаю с полуслова. Но нельзя же беспредельничать. О чем думает ваш царь, куда смотрят бояре? Вот скажи мне, Иван, как на духу, если бы ты был царем, что бы ты сделал для нашего брата купца?

– Царе-е-м? Эка ты хватил, Миша, куда ж мне в цари? Тут башку нужно иметь не моего калибра и мозги в том калибре не моего посола, – отмахнулся Иван от слов купца, как от неуместной шутки.

– Ваня, я вашего царя видел, ему до тебя далеко. Я за свои слова отвечаю, ты же меня знаешь? – Швондер на мгновение замолк, явно вспоминая, откуда Иван может его знать и знает ли вообще.

Судя по решительному вздоху, решение было принято в пользу «знает!».

– Так вот, Иван, что я скажу. Слушай сюда, отсюда будет проистекать умная мысль! Был бы ты царем, Ваня, купцам жилось бы лучше. А знаешь почему? Потому что душа у тебя широкая! – сам ответил на свой вопрос Швондер, не дав Ивану и рта открыть.

Иван приосанился, словно его уже короновали на престол, прищурился и призадумался. Мысли в голове текли по-прежнему пилотские, и ничего в тех мыслях возвышенного царского не замечалось. Волгин снова пригорюнился. Никак он не мог сообразить, чем бы таким царь Иван мог купцам потрафить.

– Ты бы не стал нам купцам препятствий в торговле чинить, пошлину бы отменил, да и таможне дал укорот, навел бы порядок железной рукой, – высказал затаенное Швондер.

– Ага, я такой, я бы навел, – вдохновился Иван, представив себя в роли царя-реформатора, но спохватился. – А откуда в казне деньги появятся, коли налоги уменьшить?

– В корень зришь, Иван, вот не даром я в тебе государственный ум разглядел. С оборота, Ваня, с оборота деньги будут. Налог уменьшишь, повезем больше товара. Товар тот оптовики купят, налог заплатят, это раз. Оптовик раскидает по мелкооптовикам, налог заплатит, это два. Мелкий опт в розницу и снова налог в казну упал. Три раза с одного товара налог возьмешь. А сейчас я сам себе и оптовик и розница, потому много товара возить не резон – не справлюсь.

– Миша, да тебе министром быть нужно, – восхитился Иван. – Ни за что бы такой расклад мне в голову не пришел. Да и царю не придет, если советчика при нем умного не будет. Стану царем, Михаил, обязательно тебя в главные министры приглашу!

– Жаль, Ваня, что ты не царь, – грустно резюмировал Швондер и наполнил стаканы вином. – Давай выпьем, друг, за доброго царя, хоть это и сказка!

С этими словами он крепко приложил свой стакан об Иванов и залпом выпил крепкое вино, не поморщившись и не закусив. Они еще немного обсудили жизнь в Российской империи, торговлю и плавно перескочили на баб, найдя много общего во взглядах на сей предмет.

– Все бабы дуры! – утверждал Швондер.

– Но есть же и хорошенькие! – не совсем соглашался Иван, вспоминая рыжую Люську и ее недоступные прелести.

– Есть! – легко согласился Швондер. – Но это хорошенькие дуры, что сути предмета не меняет.

– Миша, ну если она хорошенькая, то какая тебе разница умная она или дура? Тебе что с ней в шашки играть?

– А вдруг придется? А она дура, – сокрушался Швондер.

Они помолчали, выпили еще и запели песню. Иван тянул «Черный ворон», Швондер пел что-то на еврейском, но получалось это у них столь душевно, что Сеня прям прослезился от умиления. Жизнь с каждым мгновением становилась все более приятной, пока не грянул гром, точнее не прозвенел коммуникатор на плече Ивана.

– Иван, – Семенов толкнул Волгина в бок, привлекая его внимание к жужжащему коммуникатору, – тебя на связь вроде требуют.

– Кто? – удивился Иван, подозрительно глядя на Семенова.

– Откуда мне знать, ты коммуникатор-то сними и ответь, только в трубку не дыши! – пошутил Семенов и весело заржал собственной шутке.

Иван встряхнул головой, глубоко вдохнул и резко выдохнул, прочищая мысли. Помаленьку в сознание возвращалась причина его появления за этим столом и вообще в этой точке пространства. Он снял коммуникатор с плеча, обвел всех присутствующих тяжелым взглядом и, не нажимая кнопки приема, сурово предостерег.

– Ша! Всем заткнуть пасть и сидеть тихо, не хватало, чтобы на базе весь этот кавардак услышали. Семено-о-о-о-в! Тебе особое приглашение требуется? Хорош ржать как жеребец.

Семенов зажал руками рот, не в силах прекратить смех. Глядя на него, заржал и Каха, через мгновение к нему подключился племянник капитана. Иван хмуро посмотрел на творящееся безобразие, отвернулся и, нетвердо ступая, вышел из столовой.

– Алло, В-в-олгин слушает! – стараясь говорить тверже, ответил он на вызов.

– Волгин, Волгин, вы куда пропали? Почему на вызовы не отвечаете? Почему покинули пост без приказа? Волгин, Волгин, отвечай базе, едрить тебя в коромысло!

– Алле, б-б-аза, Волгин на связи!

– Волгин, ты пьяный что ли, едрить тебя в коромысло?

– А с кем я разговариваю? – Иван тянул время, пытаясь разворошить под спудом хмеля служебные воспоминания.

– Волгин, под трибунал пойдешь, едрить тебя в коромысло! Полковник Врубель с тобой разговаривает, если тебе еще что-то говорит это имя.

– Господин полковник, р-р-разрешите доложить, на вверенной мне тир… трире… тер-ри-тор-и-и, – выговорил он с трудом по слогам трудное слово, – все в порядке. Доложил лейтенант Волгин, командир патруля.

– Пока командир и пока лейтенант! – раздраженно отозвалась трубка коммуникатора.

– В смысле до свидания? – удивился Иван столь быстрому расставанию.

Сквозь хмельной туман пробивалось понимание некоего нарушения, в коем именно он Иван Волгин и виновен. Раз виноват, то положена выволочка и начальственный разнос. Тогда почему пока?

– В смысле разжалую ко всем чертям и выгоню из флота! Вам все понятно, пока лейтенант?

– И-и-ик, так точно, господин пока полковник! – совершенно неожиданно скаламбурил Волгин.

– Та-а-а-к! Ну-у-у, хорошо, голубчик, только назад вернись, получишь у меня по самое здрасьте, в порошок сотру, до конца дней сортиры будешь на базе чистить, едрить тебя в коромысло. Молокосос, да я тебя…

С загадочной улыбкой на губах Иван нажал клавишу отбоя. Ему в голову пришла замечательная мысль выпить еще и слетать на какой-нибудь космический бордель, чтобы продолжить веселье с девками. Хорошо у купца, да скучно, хмель без баб – водка на ветер. Не упуская улыбки с лица, Иван вернулся в трапезную. Молча прошел до своего места за столом, сам себе налил полную рюмку, с достоинством выпил и крякнул от полноты чувств.

– Михаил! – Иван ударил себя кулаком в грудь, всем видом выражая невероятную признательность и расположение к хозяину дома.

– Иван! – капитану едва хватило сил качнуться на стуле, но в глазах его светилась понимание и одобрение.

– Мужики… нам пора! В гостях хорошо? Хорошо! А дома? Хуже. Но служба… Мы, Михаил, на службе у этого… царя, наша судьба… – Иван взмахнул рукой и едва не свалился, – судьба наша оберегать таких как ты беспомощных наглых тварей, отставить, от наглых тварей, чтобы… – тут Иван окончательно заблудился в длинной фразе и озадаченно замолчал, пытаясь ухватить за хвост ускользнувшую мысль.

– Ваня, друг! – капитан аж прослезился от избытка чувств. – Ты не подумай чего, не держи на меня зла и тому прочее. Сам подумай, выскакиваете вы, как черти из коробочки, потом эти пираты, чтоб им пусто было и начинаете кавардак у моего борта. Кто бы тут не испугался?

– Миша, без обид, но я не испугался, мои ребята не обделались, нам с пиратами драться, если хочешь знать, в радость. Вот, где сейчас те пираты? Фьюить, бабах и вдрызг! Давай еще по одной, друг, и в бой!

Швондер смахнул скупую мужскую слезу с кончика носа, задумался о чем-то, лицо его осветила неожиданная решимость.

– В бой потом, а сейчас пойдем в закрома, друг! – хлопнул он Волгина по плечу.

– Нет, Миша, я тебе доверяю, никаких закромов, – уперся Иван.

Какие закрома, как можно не доверять человеку, с которым хлеб переломил и рюмку водки выпил? Тем более, как можно не доверять человеку, с которым тех рюмок выпил не считанное количество? Невозможное дело! Оскорбительно для настоящего пилота другу не доверять! Вот и ребята подтвердят, – Иван оборотился к друзьям.

Только некому было подтвердить слова Ивана. Сеня исчез куда-то, а напарники Ивана сладко посапывали, уронив буйные головы прямо на белую скатерть. Они были далеки в своих сладких снах от трапезной и торжественного завершения церемонии обеда. Их мысли, безо всякого гипердрайва перескочив за тысячи парсеков, витали в родном доме, с милыми девками. Рассказывали они, судя по довольным улыбкам, о геройском сражении, в котором пришлось им победить три… нет тридцать три штурмовика… да не штурмовика, а крейсера. Иван в досаде покачал головой.

– А, если враг сейчас нагрянет, ну, как так можно пить до беспамятства? – с укоризной обратился Иван к спящим друзьям. – Кому служите, господа пилоты, врагу служите? Ты пей-пей, да ума не пропивай! Службу нужно служить… – Иван неожиданно замолк, припоминая, откуда в его голове могли взяться столь каверзные мысли.

Капитан подождал самую малость и привлек внимание Волгина громким «пст-пст-пст».

– Ваня, не в службу, – Швондер помахал в воздухе крючковатым пальцем, – подчеркиваю «не в службу». Ты мне друг?

– Друг!

– Тогда пойдем, друг, я тебе покажу то, что ты никогда не видел! – торжественно произнес Швондер. – Но один уговор – ты ничего не видел!

– Миша… могила… – Иван гулко ударил себя кулаком в грудь, подтверждая данную клятву.

Швондер взял Ивана под ручку и они, шатаясь на ходу от одной стенки коридора к другой, решительно пошагали в трюмный отсек. Широкие створки грузового отсека с шипеньем разошлись в стороны, Швондер широким жестом предложил Ивану входить первым.

– Миша, какого лешего ты сюда этот ящик поставил? Убиться же можно, – чертыхнулся Иван, чудом не врезавшийся лбом в контейнер, стоящий прямо перед входом.

– А то я поставил? – пьяно изумился Швондер. – Меня в сторонку отодвинули и сами все изладили, сказали руки-ноги оторвут, если с места сдвину.

– Да ну, разве ж такое бывает, разве ж ты на своем корабле не бог и царь в одном лице? – не поверил Иван.

– Ваня, ты не поверишь, какие привередливые заказчики бывают. Одному сделай так, другому эдак. Скажут поставить перед входом в трюм, поставлю. Скажут подвесь под потолок, подвешу. Один чудик из мусульман требовал, чтобы гроб с телом его покойного папаши летел ногами на восток.

– А где ж ты ему в космосе восток найдешь?

– Ха-ха, ты не знаешь Швондера. Я написал на стене «Восток» и поставил гроб ногами к надписи. Клиент плакал от умиления.

– А это тоже гроб?

– Типун тебе на язык, мне одного хватило. В дороге отрубился гравигенератор и пришлось тот гроб ловить по всему трюму. Так что это точно не гроб!

– А что же там?

– Иван, ты же понимаешь, честный купец никогда не сунет нос в закрытый ящик. Ты бы стал доверять перевозки нечестному купцу? То-то и оно.

– Стало быть ты везешь и не знаешь даже что это такое? – удивился Иван. – А вдруг там бомба?

– Да какая там бомба, обычное радио, только странное.

– А говоришь, не знаешь, – победно ухмыльнулся Иван.

– Конечно, не знаю. Ты сам посуди, написано «Грюндик», то есть немцы делали, принимаю товар с Аризоны, то есть на американской фабрике изготовили, а подписано «Маде ин Чина», стало быть, китайский товар! Ты что-нибудь понимаешь?

– Ничего не понимаю, – честно признался Иван, – мутят чего-то америкосы!

– Не без того, но деньги платят, а это значит… – Швондер многозначительно задрал указательный палец.

– И что это значит?

– Это значит, что мне без разницы, что они там возят по всему космосу туда-сюда второй месяц кряду, лишь бы оно не рвануло в пути. Правда, это мелочь, много на том не заработаешь, настоящий товар вот! – купец указал на что-то, находящееся выше злополучного ящика.

Взорам Ивана открылись бесчисленные стеллажи с плотно уложенными на них мешками. Мешки округлые, с виду набиты чем-то мягким.

– Барахло китайское возишь? – понятливо покивал Волгин, прикидывая, сколько может заработать Швондер на такой поставке за один рейс.

Выходило прилично, но не так уж много, чтобы строить великую тайну. Тоже мне секрет, да каждый второй везет в своих трюмах китайскую контрабанду и таможня смотрит на это сквозь пальцы, потому как где нужно все надежно подмазано.

– Не-е-е-т, Ваня, ты глубже смотри! – многозначительно подмигнул Швондер.