Текст книги "Без царя в голове"

Автор книги: Сергей Шангин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

 
По полю танки грохотали…
 

На фоне огромной туши планетарной крепости три истребителя, сверкнувшие радугой гиперпереходов, выглядели не более чем искорками. Сколько еще таких троек дежурит, сказать сложно, но то там, то здесь вспыхивают радужные искорки и на помощь попавшим в беду гражданским судам устремляются патрульные тройки полицейских истребителей.

Сама процедура отправления патруля в точку вызова тривиальна и обидна сердцу боевого пилота. Стартовая труба станции буквально выплевывает истребитель в гиперпространство, придав ему хороший импульс мощным пинком стационарного гиперпространственного ускорителя. Боевой пилот в этот момент не более чем игрушка, плюшевый заяц в руках неведомого оператора. Кому приятно быть в роли плюшевого зайца, когда в душе ты орел – гордый и мужественный?

Но физика – суровая наука. Не хватит у маленького истребителя запаса энергии на два прыжка, ему бы обратно вернуться, если в бою цел останется. Вот и кидают полицейские истребители, как камень из пращи, забрасывая сразу в гиперпространство. Все понятно, по-другому нельзя, но самолюбие страдает. Поэтому бравые пилоты подробностями с прочими сухопутными крысами не делятся.

Интересная штука гиперпространство – с одной стороны гигантские расстояния проскакиваешь махом, а с другой никогда не угадаешь, когда в нужную точку попадешь. Не в том смысле, сколько времени добираться в том гиперпространстве, а именно в какую точку времени реального пространства выскочишь. У гиперпространства свое время. Хуже того, вспоминал Иван, умники из техотдела талдычили что-то про вектор пространства-времени.

Мол, кто супротив вектора летит, у того время в обратную сторону крутится, кто по вектору, так вообще ускоряется, а поперек, непонятно – все зависит от того насколько поперек. Теория, говорят, слабовата в этой части, а так как все поперек вектора норовят прыгнуть в гиперпространство, то и результата искажения времени никто и не заметил до сей поры.

Но чудеса случаются. Иван ухмыльнулся, представив, что было бы, явись он с задания на сутки раньше, чем улетел на него. Вот шуму было бы, вот бы истории пошли, а где история, там застолье, а где застолье… Нет, только не это, поморщился Иван, отгоняя назойливую боль в голове.

С другой стороны скучища в этом гиперпространстве дикая. В иллюминаторах серая мгла, связь не работает, приборы молчат, сидишь, как мумия в гробу и мысли дурацкие в голову лезут. Очень уж это напоминает то место, где души умерших успокаиваются. Такое же видать по всему серое и безликое под названием Вечность.

Ивана передернуло от мысли, что прямо сейчас он со товарищи летит в потоке всякого рода мертвых душ. А вдруг как начнут безобразить, да в окошки стучать? Кто их знает души эти, они же бестелесные, через обшивку броневую проникнут и… жуть прямо слово.

От таких мыслей по-первости много народа вовсе с ума сошло, потому как летишь в серой мгле час, летишь другой, ни звука, ни света, ни звездочки малой путеводной. И рождается в душе предположение, что никогда более из этой серости не вылезешь, никогда света белого али космоса черного не увидишь. В углу, как поется, заплачет мать старушка, смахнет слезу старик отец и, что самое неприятное, дорогая не узнает какой у парня был конец.

Не в том смысле, что любви не узнает, а подумает, что сбежал милый за тридевять земель в тридесятое царство от своей суженной, испугался жениться, кинул ее с малым дитем, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. И такая тоска в мыслях пилотских образуется, что хоть вой, хоть белугой ори. Так многие и делали. Выныривает корабль в реальный космос, а там в кабине идиот слюнявый башкой о приборную доску бьется и к мамкиной титьке просится.

А еще народ по кабакам легенды рассказывает, что в стародавние времена, когда гиперпространство в диковинку было, уйма кораблей в нем потерялось. Да не простых кораблей, а с золотом и каменьями драгоценными. Даже примета такая была – коли корабль простой товар везет, то все с ним будет в порядке, а стоит ему драгоценный груз заиметь, так пиши пропало. Умный то народ втихомолку щурился, да ухмылялся – знаем мы те приметы, сами о них кому следует сообщали.

Некоторые, не к ночи будь сказано, чертовщину всякую припрягают, кто-то про Бермудский треугольник вспоминает, но только любому знающему человеку доподлинно известно – черт тут не при делах. Что в эпоху до гиперпространства, что позже, лихого народа в космосе было предостаточно. Кому нужно тратить силы и огневой припас на судно с мануфактурой, когда при тех же затратах можно в миллион раз больше получить.

Житья от лихого люда не стало, пока не вразумили их полицейским упорным натиском. Нонече не то, что давече – на каждом гражданском корабле тревожная кнопка стоит, по гравитационному каналу отправляет моментальное сообщение в любую точку пространства. Увидел пирата на траверзе, или засек радаром на хвосте, жми кнопку и вызывай подмогу. А уж мы, Иван запыхтел от гордости и важности, дадим злодею по сопатке, добавим в хвост и потреплем гриву.

На всякого лихого человечка есть управа, главное оказаться в нужное время в нужном месте. А как тут окажешься, когда некоторые нерадивые служаки сообщения утаивают? Иван скрипнул зубами от злости, вспомнив препирательство с Семеновым, пираты уже вовсю корабль терзают, а мы…

Но что бесполезно зубами скрипеть, коли все заранее отмеряно и раньше времени из гиперпространства не выскочишь? Держись купец, отбивайся, чем можешь, летит подмога – Фома да Серега. Был бы гипердрайв помогучее, не плелись бы как дохлые лошади. Но такому гиперу топливо только подавай, а где его взять?

Мысли Ивана перескочили на другую тему, столь любимую всеми пилотами. С гипертопливом в последнее время сущая беда. Старые месторождения практически до донышка вычерпали, а новых никто не открыл. Хорошо хоть те, что есть пока никуда не сбежали, с них станется.

Гипертопливо не на планетах добывают, кучкуется оно в открытом космосе, в самых неожиданных местах. Кто-то считает, что само по себе гипертопливо частичкой того самого гиперпространства и является. А месторождения типа лужи, что вытекла из разлома, где обычное пространство и гипер каким-то образом пересекаются. Если мол вычерпать из лужи все до капельки, так сразу ту трещину и заметишь.

И все бы ничего, да месторождения стали исчезать в одночасье. Еще вчера кипела работа, а на следующий день все пусто и даже следов месторождения нет – пропало. Думали, что выгорает особым образом, а потом сопоставили место и время открытия новых месторождений и по всему выходило, что никакое оно не новое, а как раз то самое пропавшее старое.

Даже название такому случаю придумали прикольное – миграция через «кротовую нору». Нора как раз и есть тот самый разлом. Если сильно хочется, можешь прямиком в него сигануть, но где выскочишь неизвестно. И не факт, что вокруг тебя будет море гипертоплива. Вход у «кротовой норы» один, а выходов масса.

Физики естественно обрадовались, закудахтали, с приборами кинулись те норы обследовать, а бизнесмены затосковали. Это что же такое получается, люди добрые? Сегодня это Еремы месторождение, он на него все бумаги оформил, участок застолбил и планы имеет с продажи прибыль получить. А тут бац и месторождение оказалось у черта на куличках, и теперь на него Фома права заявляет, так как это уже его территория.

Судили, рядили, разве что морду в кровь не били и договорились, что месторождение само себе хозяин. На чьей оно территории, тот им и владеет. Как говорится на все воля божья и крейсера на границе. Будешь обижаться и с кулаками лезть, врежут, мало не покажется. Только давненько тех месторождений в пределах Российской империи не появлялось, совсем скучно жить стало.

Иван собрался было поразмыслить над мировыми проблемами, но на панели приборов вспыхнула лампочка таймера, пора обратно в реальное пространство. Заданное количество космических шагов в том гиперпространстве отмахали, теперь прыгаем через забор и вертаемся обратно в реальный мир.

– Господи, спаси и помилуй! – мысленно вознес молитву Иван.

Сотни раз бывал он в том гиперпространстве, миллионы раз бывали другие, и все в порядке, но откуда в душе этот страх поселяется, никак понять не мог. Даже словечко такое выискал в умной книжке – ирр… ирац… ир-рацио-нальное… во как, иррациональное чувство, в смысле, что к реальным страхам отношения не имеющее.

* * *

До чего ж люблю я в атаку выскочить.

Конь несет, как птица.

Шашка наголо.

Бойся, враг!

Рознясь на доли секунды, вынырнули три востроносых полицейских истребителя из серого болота гиперпространства, разбежались в разные стороны, занимая позиции максимального перехвата согласно тактике и стратегии космического боя. Сканеры в мгновение ока построили картинку ближайшего окружения, выявляя цели и настраивая прицелы для выстрела.

Только незадача выходит, нет никаких целей кроме тяжелогруза-транспортника, безмятежно плывущего по черному бархату космоса, усыпанного бриллиантами звезд. Поэтически сказано, возвышенно, етить его в душу, только где пираты, где цель для перехвата? Ложный вызов?

– От бисовы дети, щоб я так жил! – выругался сквозь зубы Волгин.

От предчувствия напрасных хлопот неприятно заныло в брюхе. Не то чтобы Иван тех хлопот боялся или опасался, но не лежала душа его к склокам, да перебранкам. Одно дело в кабаке по пьяной лавочке в запале по морде кому заехать – это дело понятное и привычное. Совсем другое нотации читать, да штрафы выписывать.

Начнутся отговорки, мол ни слухом ни духом, они первые начали, ошибочка вышла, сами виноваты, летаете куда ни попадя, вместо того, чтобы по делам суетиться. Другой прикинется овечкой, мол случайность, нелепое стечение обстоятельств, пожалейте Христа ради бедного невинного, буду за вас молитвы читать, свечки ставить. Чувствуешь себя при этом сущей скотиной.

А еще найдутся умники, вытащат свод правил и начнут доставать «согласно какого пункта, по какому регистру, соответствует ли наказание тяжести содеянного, а подтвердите, а докажите, а…»

– Командир, я не понял, ложный вызов что ли? – услышал Иван в шлемофоне недоумевающий голос Семенова. – За такие дела штраф полагается, предлагаю взять натурой прямо на месте, без протокола. Как смотришь?

– Семенов, отставить без протокола! – отмахнулся Волгин, соображая, как такое могло приключиться, чтобы сигнал был, а пиратов не было.

Депешу получили? Получили! В депеше черным по-белому написано: «Трасса Ди-Жанейро… транспорт «Вершалаим»… атакован пиратами с вектора…» и так далее. Транспорт в наличии? В наличии! Где пираты? Бред какой-то, неужто кто решил подшутить над Иваном и его друганами? Специально подставили, подпихнули левыми путями в общую кучу фиктивную депешу. Они сорвались, как угорелые, топливо потратили, на базе их нет и причины нет, чтобы отсутствовать на боевом дежурстве.

Это уже не шутки, за такие дела морду бьют и отступного требуют по всей форме с водкой, закуской и девками. Потому как, ежели такой факт спустить шутнику, много желающих найдется над Ивановой эскадрильей шутки шутковать.

Но нельзя и другой возможности исключать – сам купец виноват, а потому ему и отдуваться. Тут с кондачка дело не решить, тут обстоятельно нужно, с чувством, чтобы в вдругорядь десять раз подумал, прежде чем заветную кнопочку жать.

– Без протокола нельзя, братцы, тут все строго по уставу, ни шагу в сторону… – цедил Иван сквозь зубы, заранее проникаясь острой неприязнью к самому транспорту и его экипажу.

Накажешь такого без протокола, а как он вдруг да со службой внутренней безопасности в сговоре? Ты у него бабки берешь, а тебя тут же под белы ручки и на цугундер. Погодим без протокола, прощупать купца нужно для начала.

– Подумаешь… – Семенов явно обиделся. – Я же, как лучше хотел!

– Камандир, они первые начали! – вкрадчиво подключился к уговорам Каха. – В другой раз не будут спешить с вызовом. Они спьяну шутки шутят, а нам казенное топливо тратить? Обидно…

– Разговорчики в строю! Разобраться нужно, а там… – Иван и сам задумался, а что будет там?

Вылетели, как ошпаренные, топливо потратили, больную голову растрясли и получается за просто так, полюбоваться спокойным полетом гражданского корабля. Вон он гад плывет себе и в ус не дует. И что интересно, отмазка будет стандартная, мол случайная сработка или ключ гаечный на панель упал. Иван с удовлетворением чувствовал, как в душе вскипает обида, праведный гнев на шалунов с транспортника. Наказать нужно, необходимо, без наказания отпускать не гоже, так ведь совсем распустятся, разбалуются по самое не хочу.

С другой стороны наказание наказанию рознь. Накажи его по правилу и все будет правильно, но только для казны. А что от того наказания, кроме морального удовлетворения, получат пилоты, с больной головой вылетевшие по тревоге? Шиш с маслом, да похлопывание по плечу от начальства. Опять же официальный рапорт приведет к тому, что транспорт занесут в реестр нарушителей регламента и получит он статус «По возможности оказывать содействие». А это означает, что жми не жми на кнопку, помощи не дождешься. Нужна ли такая беда купцу? Явно ему это лишнее, стало быть есть место разговору.

– Борт К710, вас приветствует полицейский патруль, доложите обстановку! – дежурно безликим голосом приказал Иван на волне общей связи.

– Патруль, а я вас вижу! – радостно отозвался мажорный голосок свойственный салагам космолетного училища.

– Набрали, блин, по объявлению! – досадливо сплюнул Семенов. – Не спьяну, так сдуру.

– Молчать, господа гусары! – Иван почувствовал в душе драйв, предшествующий хорошему словоизлиянию. – Доложите по форме, борт К710!

– Ага, это… щас, минуточку, я планшетку открою. Вот оно… мммм… кхе-кхе… – салага прочистил голос для доклада, сверяясь похоже с бумажкой в планшетке.

– Планшетку, говоришь? – рявкнул разгневанно Иван. – Какого хрена вызов посылаешь, салага, без нужды в том? Быстро капитана на мостик, одна нога здесь, другая там, даю минуту на исполнение, время пошло-о-о-о! – заорал он, как вахмистр на побудке в казарме.

В шлемофоне послышались звуки упавшего предмета, похоже салага от неожиданности уронил планшетку, потом беспорядочный топот ног и наконец, господи как же он догадался, голос по внутренней связи:

– Капитан, вас тут полицейский патруль вызывает! Откуда я знаю? Они орут, гневаются, грозят в порошок стереть! – добавил он зачем-то отсебятину.

Капитан не стал подобно салаге суетиться и просто переключил связь на себя:

– Патруль, говорит капитан борта К700 Швондер Михаил, товаров запрещенных к перевозке не имею, лица, присутствующие на борту в списках розыска не значатся! Слушаю вас! – не подкопаться, все по форме, без лишней суеты, такое ощущение, что капитан не чувствует за собой вины, а зря.

Иван подогревал в душе чувство справедливого гнева по поводу беспричинного вызова патруля, но басистый баритон сурового прожженного космического волка слегка сбил с него спесь. Будучи пилотом с боевым стажем невеликим, Иван компенсировал сей факт бравой выправкой и молодецкой удалью. Потому, откинув в сторону явный авторитет капитанского голоса, Иван нагло ринулся в атаку.

– Это я вас слушаю, господин Швондер! По какой причине вызвали патруль? – в голосе Ивана звенел булат.

– Я? Вызвал патруль? Сема, ты патруль вызывал? – как-то обыденно, без должной тревоги поинтересовался капитан у вахтенного.

– Никак нет, Михаил Семенович, я и не знаю, как его вызывать! – бодро отрапортовал вахтенный.

– Однако! – крякнул капитан, досадуя на явную глупость своего подопечного. – Патруль, похоже, у вас ложное срабатывание или ошибка в координатах вызова.

Спокойный тон капитана подействовал на Ивана, как красная тряпка на быка. Врет и даже голос не дрогнет, другой бы на его месте уже отступного предложил, а этот в непонятки играть вздумал.

– Капитан, не мне вам объяснять, – менторским скучным тоном, начал готовить Иван площадку для решительного штурма, – что вызов подделать нельзя, как и координаты вызова. К тому же в заголовке послания всегда присутствует уникальный идентификатор судна, который, как вам известно, подделать совершенно невозможно, – терпеливо разъяснял Иван, сдерживая матерные слова, рвущиеся с языка.

– Командир, вы хотите сказать, что я или мой подчиненный послали вызов, и теперь пытаемся скрыть этот факт? – все также сдержанно поинтересовался капитан.

– Именно так, в точку! – победоносно рявкнул Иван. – В таком случае, как вам известно, подобное наказывается внесением в реестр. Желаете оформить протокол? – поинтересовался он тоном карточного шулера, точно знающего о наличии туза в рукаве.

Как ни странно капитан на развод не поддался.

– В таком случае, как вам известно, существует фискальный регистратор, показания которого подделать также невозможно, – совершенно спокойным, немыслимо картавым тоном сообщил он общеизвестный факт Волгину. – Хотите просмотреть запись? – с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался капитан.

– Приемный терминал включен, подключайте регистратор! – чувствуя неясное беспокойство, приказал Иван.

По экрану побежали строчки протокола, последнее из сообщений переданных судном относилось ко времени его старта с Клондайка. Типовой обмен дежурными фразами, выдача стартового вектора, подтверждение принятия курса и перехода в крейсерский режим. Вошли в портал на Санта-Монике, вышли из портала на Ориноко. Держат курс к порталу на Квебеке.

Все! Никаких вызовов патруля! Полный абзац! Патруль вызвали, но никто патруля не вызывал! Бред какой-то!

– Командир, может, мы спим, и нам это снится? – негромко поинтересовался Семенов.

– Всем троим? Тогда у нас крыша съехала и мы сейчас в психушке! – невесело отозвался Иван.

– Кто в психушке? Я не в психушке, это совершенно определенно! – подключился Каха.

– Борт К710 вызывает патруль! Командир, у вас есть ко мне претензии? – явно потешаясь от души, поинтересовался капитан грузовоза. – У меня через пять минут обед, мне бы хотелось привести себя в порядок и почитать меню для аппетита.

– Обед? Через пять минут? Поздненько обедаете!

– Поздненько? – искренне удивился капитан. – По распорядку, в два часа пополудни по общегаллактическому, как на флоте заведено еще прадедами нашими.

– Какие два часа? – Иван решил, что капитан решил над ним поиздеваться напоследок. – Сейчас же… – он глянул на бортовые часы и осекся. – Патруль, слушай мою команду, все к транспортнику, через три минуты с вектора 3—15—2–0 появятся пираты!

– Командир! – в голосе капитана слышалось явное смятение. – Вы в своем уме, какие пираты? Мы вас не вызывали, вы можете лететь домой, не мешайте полету! Вам тут не полигон, а торговая трасса…

* * *

Если цыганка ворожит на деньги, знать, денег не будет.

Не давай ей ворожить на победу, лучше деньги отдай, дурень!

Патрульные истребители, не обращая ни малейшего внимания на слова капитана транспортника, ринулись исполнять приказ командира. Первое правило патруля – исполни приказ, потом думай! Ибо русский человек может сделать все, если не будет задаваться дурацким вопросом: «А зачем?».

Едва истребители заняли позиции, ощерившись в сторону указанного вектора пушками и ракетами, как черный бархат космоса украсили радужные вспышки выходов из гиперпространства. В опасной близости от транспортника из гиперпространства вывалились три неуклюжих абордажных корабля и тройка юрких штурмовиков прикрытия.

Абордажный корабль, в просторечии «сарай», служил одновременно для вскрытия корабля и складирования награбленного. Судя по количеству абордажников, улов планировался немалый. Штурмовики на товар не размениваются, их задача огневое прикрытие и устрашение. А тут не просто штурмовики, а класса «Гренада», для таких акул тройка полицейских истребителей на один зубок, в порошок размелют и не подавятся. Тройка на тройку! Есть от чего в уныние впасть.

– Мать моя женщина! Я же говорил, давайте сотрем эту депешу к такой-то матери! – охнул Семенов.

– Командир, ты шайтан! Откуда узнал про пиратов?

– От верблюда! Огонь по врагу!

Выхлопные трубы ракетных пускателей окутались дымами. Ракеты вынырнули из пусковых труб и плавно полетели в сторону противника. Плавно полетели… Что за черт? Иван потер глаза, потряс головой, ущипнул себя за щеку, картинка не изменилась.

Вместо стремительного, грозного, смертельного полета ракеты неторопливо плыли в пространстве, отстреливая во все стороны светящиеся шарики. Но пираты остановились как по команде. А как тут не остановиться? Обычные ракеты так не летают, вдруг оружие новое, вдруг это минные ракеты заградительную сеть плетут или еще какая байда?

– Мужики, подпускайте поближе, – взмолился Семенов, – нам их из пушек не достать, а так может на псих возьмем. Напугаются и смоются подобру-поздорову.

– Семенов, а что с ракетами? – чувствуя некую связь между поведением ракет и своим помощником, слабым голосом поинтересовался Иван.

– Дык это… с ракетами все в порядке… в смысле, с нашими ракетами в порядке.

– Тогда чего они как дохлые коровы летят? – все более укрепляясь в мысли, что нелады с ракетами крепко связаны с Семеновым, прошипел Иван.

– Дык это не наши ракеты, командир, – без тени вины в голосе ответил Семенов.

– А чьи это ракеты, Семенов? – обалдев от услышанного, завопил Иван.

– Да бес их знает, валялись какие-то на складе, мы их и засунули в трубы. Командир, ты чего взъелся? Между прочим, я твой приказ выполнял!

– Какой такой приказ? И от ответа не увиливай, где наши ракеты, христопродавец?

– Иван, ты же сам сказал: «Семенов, делай что хошь, а деньгу достань! Трубы горят, душа праздника хочет!». Забыл что ли?

– Я? Приказал? Не помню… – Иван почесал в затылке. – И что дальше? – уже предчувствуя ответ, поинтересовался он.

– Что дальше, что дальше, а то ты не знаешь? Загнал я наши ракеты какому-то барыге за полцены. Ему жуть как надо было, а мы их все едино спишем на стрельбы. А чтобы трубы не пустовали сунули какой-то хлам из запасника.

Между тем ракеты плыли и плыли в направлении пиратских кораблей, которые, почуяв неладное, спешно разбегались в стороны. Внезапно одна за другой ракеты взорвались, выбросив в окружающее пространство мириады ярко светящихся огней. Каждый огонек, отлетая в сторону, взрывался снопом разноцветных искр, крутился волчком, выпускал цветистые струи дыма. Беспорядочное на первый взгляд мелькание огней достаточно быстро сложилось в пылающие бутоны розария. Выпущенные ранее шарики соединились в огненные дорожки, нарисовав на черном бархате космоса ослепительно зеленые стебли и лепестки гигантских роз. Через мгновение огромный сектор космоса украсил праздничный фейерверк. Такому салюту мог бы позавидовать сам царь, а тут на халяву перед какими-то пиратами представление разыгрывают.

– Ну, вы, блин, даете! – услышал Иван в шлемофоне знакомый голос. – Спасибо, Ваня, но день рождения у меня только через неделю! Вы с нами что ли?

– Это кто? – сдавленным голосом поинтересовался потрясенный красочным зрелищем Иван.

– Кто-кто, царь в пальто! Разрешите представиться, Каховский! Не узнал, братан? Видать, вы вчера крепко нагрузились. Как голова, как фингал, цветет еще? – заржал Каховский, вспомнив веселую гулянку в кабаке.

– Каховский, ты где? – Иван закрутил головой, пытаясь разглядеть через прозрачную броню сплиттера полицейский истребитель другана с ярко-красным драконом на фюзеляже.

– Тебе, Иван, в рифму ответить? – продолжал веселиться Каховский. – Да прямо перед тобой, на штурмовике!

– Не понял! Каховский, дык ведь это пираты! Какого рожна… Ага, понятно, вот ты значит как! Не зря я тебе вчера скулу свернул, не зря шкуру попортил! – закипал Иван.

– Кто кому шкуру попортил, это еще поспорить можно, но времени нет, Ваня. Так ты не с нами, как я понимаю, а я тут с тобой мило беседую. Давай-ка, друган, проваливай по-хорошему. Сделаем вид, что вас тут не стояло. Тут тебе не кабак, кулаками не помашешь!

– Командир, что делать-то будем? Их трое, а мы одни! – с явной тревогой в голосе спросил Семенов.

– Семенов, удрать хочешь? – прошипел Каха. – Джигит никогда не отступает! Командир, предлагаю устроить им детский праздник и надрать задницу.

– Каха, привет и ты здесь! Ты не забыл, что вчера мне свой визор в карты продул? Это ничего, что я в разговор встрял? – явно веселясь, поинтересовался пират-полицейский. – Не вздумай долг зажилить, джигит! Я ведь с мертвого стрясу, ты меня знаешь! – загоготал невидимый за тонированным спектролитом Каховский.

– Сейчас получишь снаряд в борт, бандюган, и некому будет долг возвращать! – обиженный до глубины души заорал Каха.

– Ша, братаны, кончай базар. Пошутили и хватит. Разговор серьезный – у нас есть дело до этого груза. На кону большие бабки, супротив которых ваши жизни как маково зернышко. Есть деловое предложение, как друг предлагаю, цените мою доброту!

– Тамбовский краб тебе друган, Каховский! – зарычал Иван.

– Ваня, остынь, ну куда ты со своими пукалками супротив моих ракет? Кстати, это вполне может быть ваши ракеты, ха-ха-ха! Семенов, ты хоть помнишь, кому ракеты загонял? Давайте без нервов, ближе к делу!

– Уговаривал волк овцу отобедать с ним…

– Да погодь ты упрямиться, не надувай щеки! Выгода есть в моем предложении, это вам не горючку налево сливать, по копеечке зарабатывая. Каждому, особо подчеркиваю, каждому отваливаю по десять кусков и вы появляетесь здесь часика через два ко всеобщему удовольствию.

– Сука ты продажная, Каховский, и нас за таких же держишь?

– Волгин, не строй из себя девицу! Подумаешь один занюханный транспорт потрясем, тебе с этого какая убыль? Кроме прибыли никакой головной боли.

– Каховский, ты не понял, тебя только что очень вежливо послали, вместе с твоим выгодным предложением.

– Понял, не вопрос! По двадцать кусков! Больше не могу, останусь в убытке! Ну что по рукам?

– Командир, может того…? – робко поинтересовался Семенов. – Предложение уж больно заманчивое. Тот купец все едино по страховке свое получит, а нам двадцать кусков на рыло лишними не будут. Как смотришь?

– Семенов, ты в своем уме, нас же сейчас тот самый купец слушает и удивляется: «О чем господа полицейские с пиратами договариваются за его спиной?»

– Иван, ничего он не слушает, на этот счет можешь быть совершенно спокойным. На абордажниках станции глушения стоят, гражданские частоты вырубает напрочь, так что весь транспортник сейчас под колпаком. Можешь говорить без опаски. Братаны, давайте короче договариваться, времени в обрез.

– Каха, чего примолк? Или ты как Семенов задумался о барыше?

– Обидеть хочешь, командир, да? – засопел джигит.

– Чего обижаться, скажешь потом, что большого куша лишил из-за дешевых понтов!

– Камандир, не болтай глупостей, камандуй давай!

– Семенов?

– А чо Семенов? Как что, так Семенов. Я как все, скажешь в омут, прыгну в омут! Хотя…

– Все понял, Каховский? Готовь гроб, вражина, разделаем тебя под орех! С пиратами никаких уговоров…

– Иван, не лезь в бутылку! С чего ты решил, что мы пираты? – захохотал Каховский. – Тебе это с какого перепугу в голову запало? Может у меня на борту написано: «Осторожно! Пираты!»? Работа у меня такая, контракт, я пришел за грузом, а ты встреваешь, как клин в задницу. Тебе бандитов ловить надо? Иди и лови, а тут отвали, не твоя компетенция.

– Ничего не знаю, был вызов, мы получили задание и пришли на помощь!

– Ваня, к кому на помощь? Если я правильно понимаю, то сперва прибыли вы, или это не так? Тогда где пострадавший? Ау-у-у, пострадавшие есть? Молчат!

– Каховский, не держи меня за дурочку, ты же его глушишь, что он может сказать?

– Глушилка всего лишь мера предосторожности, охрана коммерческой тайны, никому не следует знать, о чем мы с капитаном разговоры ведем. Ты головой поработай, Ваня, она ведь не только для пития придумана, в ней еще мысли бывают!

– Мысли, говоришь? Что-то мне те мысли подсказывают послать тебя к богам заморским вместе с твоим кортежем. Каховский, предлагаю тебе сдаться и покинуть корабли для ареста. Гарантирую смягчение приговора при добровольной сдаче патрулю. Иначе пеняй на себя, вражина!

– Вот никогда ты, Иван, богатым не станешь. А знаешь почему? – раздраженно спросил Каховский.

– И почему?

– Потому что дурак упертый, вот почему! Повезло же мне на тебя нарваться, с другим бы десять раз договорился, а с тобой о чем разговор? Ну, скажи, Ваня, о чем с тобой, окромя выпивки и баб, можно поговорить с пользой для других?

– Да ты… да я тебя… – запыхтел Иван, разобиженный словами Каховского до самых глубин души. – Мало тебе хорошей драки в кабаке показалось, так сейчас на полную катушку получишь, вражина!

– Ладно, Ваня, извини, если в чем обидел, – охладев к спору, деловито подвел итог Каховский. – Хороший ты был друган, но сейчас не тот случай. Прощевай, в общем, передавай привет нашим, кто уже давно на том свете. Ставлю пять кусков против корзины царской медовухи, что вам больше минуты не продержаться!

– Орлы, делай, как я! – заорал Иван звенящим от ярости голосом, еще более подогретый упоминанием злосчастного обещания.

– А что делать-то? – ответно заорали Семенов и Каха.

Иван не ответил, но его истребитель с места в карьер рванулся навстречу врагу, тотчас же провалился в гиперпространство и моментально вынырнул перед носом у передового штурмовика. Выхлоп гиперперехода словно стальной каток прошелся по броне штурмовика, в стороны градом полетел дробленный спектролит и следом вылетела фигурка пилота в скафандре.

– Во, дает! – восхитился Семенов и прыгнул следом.

– Держитесь, собаки! – заорал Каха и повторил маневр командира.

Разметав в клочья грозные штурмовики, пилоты отдышались и неспешно направились к засуетившимся от неожиданной потери прикрытия абордажникам.

– Слушай, командир, ты где такой маневр подцепил? А чего раньше молчал, мы бы давно уже по всем показателям впереди были! – искренне восхищался Семенов. – Прикинь, нам бы тогда вообще без ракет можно на задание вылетать. Да что там ракеты, можно и пушки продать!

– Откуда, откуда? От верблюда… – голос командира не выглядел столь же жизнерадостным. – Не было никакого маневра, я хотел поближе подойти, да кнопки перепутал…

В пустоте космоса повисла морозная потрескивающая пауза.

– Кхм, кхе-кхе, это шутка? – Семенов аж подавился от неожиданности.

– Какая шутка, я думал мне кранты наступили, когда увидел кокпит штурмовика перед носом. До сих пор спина мокрая!

– Камандир, так это не домашняя заготовка? – уточнил Каха. – Может, тебе кто по пьяни из техников про такой фокус проболтался?

– Нет, – рявкнул Иван. – Вы чего, как бараны за мной ринулись?

– Дык ты сам же скомандовал «Делай, как я!»