Текст книги "Черная башня и белая лисица (СИ)"

Автор книги: Сергей Сезин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Наступила зима, и моя нога отреагировала на нее болями. Когда мороз был больше градусов двадцати – я это чувствовал, и даже заранее. Уже с обеда нога начинала ныть, а вечером и ночью я узнавал, что не ошибся с прогнозом погоды. Но при этом нога не отказывала, как это было сначала и я мог ходить. Это было неприятно, но терпеть боль получалось и принимать лекарство от боли не требовалось. Я сильно кутал ногу и приглашал Лео полежать на ней. Становилось легче, но все же из-за болей я плохо засыпал. А когда долго или вообще не спишь в эту ночь, вылезает еще одна неприятность. Если нет сна, то тебе хочется попить, поесть, сходить в туалет. То есть начинаешь двигать ногой, и она болит сильнее. Так что какой тут сон… В этом году сильные морозы были в декабре и последнюю неделю марта. В апреле был период сырых туманов и я думал, не даст ли мне нога реакцию на сырость, но обошлось без этого.

Лео, глядя на это, посоветовал летом хорошо прогреть ногу на речном песке. А еще б лучше это сделать на берегу моря… Лео считал, что лучше всего прогреваться на песке у моря, но отчего он так думал – это осталось его тайной. Для меня же море-это больше какое-то абстрактное понятие. Я знаю, что оно есть, и на этом все о нем. Так же, как я знаю про Студеное озеро… Мог бы и не знать ничего – и от этого моя жизнь нисколько б не изменилась.

Но меня лично в Астрахань, к морю, совсем не тянет. С учетом изобилия змей там – особенно перестает хотеться попасть туда.

Впрочем, я хотел работы и работа для меня была. Пули, прием больных вместе с учителем и отцом, учеба и собственные эксперименты с деревом. Ибо с ноября я перестал пока работать с металлом. Тут нужно пообщаться с гномами, чтоб чего-то добиться, ибо знаний о металле у них куда больше моих. А с ними лучше договариваться, будучи уже с профессиональным статусом. Ибо придется говорить о некоторых тайнах их профессии. Точнее, крошечных осколках их тайн, сообщенных в обмен на другие осколки тайн.

С деревом я еще экспериментировал. Иногда получалось очень даже красиво, но повторить это снова не выходило. То есть, окрасив и добившись интересного вида одной щечки рукоятки, можно не смочь сделать вторую такую же. А разные щечки могут не понравиться заказчику. Наверное, надо экспериментировать с деревянной болванкой на две щечки сразу.

Еще неудобным было то, что нельзя прогнозировать, какой в результате получится цвет. Я не мог знать, будет у меня розовый цвет или коричневый с черными прожилками. Видимо, образование этих цветов магическим способом мною проводилось вне уровня сознания. Я даже как-то подумал, не стоит ли войти в транс и поискать ответ, но отказался от этой мысли. Этот год и так был богат на трансы, и любовь моя к этому состоянию была близка к нулю.

Удачно окрашенные деревяшки я отдавал мужу Машиной сестры, а он в свободное время делал для женщин семьи деревянные бусы и браслеты из них. На сторону их не продавали.

В январе мы с Лео сделали тайный выход на улицу на поиски вредных существ. Их не оказалось, зато нашелся пьяный, который никак не мог найти свой дом. Поскольку бросать его нельзя было – либо замерзнет, либо дождется упыря на свою голову, а назвать свой адрес он никак не мог, я принял решение его магически протрезвить.

Когда волна алкоголя отхлынула от мозгов, он вспомнил, где живет. Мы с Лео проводили его до дома. Пришлось его подгонять, потому что от протрезвления жертва зеленого змия останавливался в каждой подворотне и сливал излишки воды. А нам ждать этого не хотелось. Вот и ругали его, чтоб он пошевеливался. Так и довели до дому. Далее за протрезвление его взялась жена, а мы растворились в ночи. Пусть теперь докажет, что это ему не привиделось под влиянием водки «Лесное озеро».

Как раз выдалась не очень холодная ночь, поэтому я и ходил без сложностей. Еще пару раз хотелось бы погонять зловредных порождений мрака, но не очень весело кого-то выслеживать и догонять, когда нога сопротивляется этому.

Поэтому Лео гулял один, а потом иногда делился впечатлениями от издевательств над тварями, иногда – нет. Собственно, твари тоже не каждую прогулку попадаются. Даже если они и есть в городе, то могут быть в совсем отдаленном месте, вроде начавшей широко расстраиваться Зеленой слободки или у берега Великой. Впрочем, я уже говорил, что порождений мрака пока в городе стало резко меньше. Хотелось бы, чтоб это так и оставалось, а не сменилось вскоре новым приливом их из Дурных болот.

Последняя неделя марта была холодной, нога болела, почти не переставая, я даже к учителю приходил только один раз. Мы поработали над субстанцией для обезболивания десен малышам, а на отбеливание зубов на эту неделю совсем никого не было. Это было немного удивительно, но я остался даже этим доволен. Когда лежишь на теплой лежанке, и в тепле боль отпускает – совсем неохота выходить на мороз.

Анфиса моему приходу обрадовалась и сказала, что пока меня не было, она замучилась командовать младшими учениками, ибо они на самоподготовке подчинялись ей. Она вообще девушка знающая, но забывает одну вещь – не все такие умные или просто так быстро соображают, как она. Особенно это касается Кости, он немножко тугодум и надо ждать много времени, пока сообщенное тобой до него дойдет. Ей же кажется, что все такие мозги имеют, как она, а если при этом до них не доходит – значит, они не хотят знать или специально придуриваются, что еще хуже! Оттого и злится, а в гневе она страшна. Небось у младших начинают трястись поджилки от страха, и они еще хуже усваивают. Что разогревает ее еще больше. Я в таких случаях говорю: «Костя, выйди из комнаты и постой в коридоре! И до тебя дойдет, и я ругаться закончу!» Он там постоит пару минут и до него дойдет, почему нельзя менять порядок слов в заклинании, это же не строка стихотворения, где кроме потери красоты слов, ничего страшного не бывает. А если ты на квенья произнесешь заклинание, поменяв порядок слов в нем, то ничего у тебя не получится. Будет тарабарщина и никакого движения Силы. Потому что на выученное тобой заклинание в каком-то порядке заработают твои внутренние генераторы Силы, а если порядок другой у их включения – ничего нужного не будет, это уж точно!

Когда мартовские морозы закончились (одни боги ведают насколько), я вместе с братом съездил в тир пострелять из нового оружия. Как раз собралось его много – взятый у вампира «кольт», отцовские револьвер сорок пятого калибра и «Антон». Как раз вся куча оружия и под один патрон. Я решил пострелять побольше, потому что патроны, которые вместе с отцом много лет пребывали в плену времени, лучше бы побыстрее израсходовать. Кто знает, как к ним отнеслось это время или безвременье…

Поэтому господин Надирадзе получил незабываемые ощущения от стрельбы очередями у него в тире. Мы высадили в мишени три магазина к «Антону», изорвав их в клочья. Арчил Вахтангович сказал, что вспомнил далекую молодость, когда был пулеметчиком на бронемашине. Уже тридцать лет у него близкая стрельба так уши не рвала. Вообще стрельба очередями нас обоих ввела в раж, и будь у нас не четыре магазина (один мы оставили нетронутым), а десять, то стреляли бы и дальше, пока последний патрон не был выстрелен. Захватывает, хотя это денег много стоит. Нам тоже малость по ушам досталось, особенно мне, ибо я забыл сразу надеть наушники.

Трофейный пистолет оказался непристрелянным, поэтому мы позанимались и им. Вампирские патроны я так и не взял с собой в тир – какое-то против них было предубеждение. Отцовский револьвер мне понравился, поэтому я был согласен с его решением заменить прежний «Чекан» вот этим. Он куда лучше. Если даже и не пробьет столько же плоти, как «Чекан», но я думаю, что такой револьвер, даже не пробив глубоко жертву, остановит ее, не дав что-то сделать с владельцем.

Возможно, револьвер «Молот Тора» одной пулей пробьет медведя насквозь и лишит возможности съесть стрелка, но попробуй еще удержи это «Молот» в руках при выстреле, а если промахнулся, то и второй раз. Должен сказать, что такой револьвер явно не для меня. Мне наш хозяин в Ярославле показал свое собрание оружия. Вот тут я и ощутил, что «Молот Тора» – это оружие скорее для гнома или людей с руками в два раз больше моих. Если такие руки уже есть – пусть выбирает оружие под них, а я скромно воспользуюсь тем, что удерживаю сам и тем, что меня при выстреле не опрокинет.

Апрель начался обильными снегопадами. Падал мокрый снег, потом становилось теплее, начиналось таяние выпавшего, ночью подмерзало Воздух прямо-таки состоял из воды, нередки были и туманы. Я думал, что в такую погоду мне будет совсем нелегко, но, на удивление, ноге такая погода не мешала. Поэтому я смог впрячься в работу с младшими учениками и спасти Анфису от нервного срыва из-за их «непонятливости». Младшие тоже вздохнули свободнее. Учитель в это время пропадал в академии, ибо там планировался какой-то проект реорганизации. Судя по планам, у его авторов возникла идея сделать крупнейшее учебное заведение во всем Поречье. С восемью факультетами! Я улучил момент и спросил учителя, когда он на минутку приехал домой за какими-то справочными материалами, что это за фантастические планы? Неужели их еще и профинансируют?

– Саша, не первый раз такое выдвигается. Это у нас истинно тверское развлечение среди власть имущих – выдвигать прожекты по расширению академии, на которые у княжества не хватит денег. В Ярославле вместо этого служит написание петиций к князю с требованием искоренить Гуляй-поле. В обоих случаях никто ничего серьезно не делает, только мутят воду. Вот и сейчас всех преподавателей будут отвлекать от работы для составления смет, графиков, планов, на которые в запрашиваемом виде никто не даст денег. Вот для чего стране факультет археологии, который придумали организовать? У нас на территории княжества, считая и Вирац, три десятка замков и четыре заброшенных города. Что там раскапывать?

Для чего нам он нужен? Все потребное число археологов исчисляется на пальцах одной руки. Куда проще организовать спецкурс для этих пяти человек и позволить ходить на лекции всем интересующимся. Для чего нужен декан факультета, его заместитель, секретарь, еще множество людей? И целый этаж для них или отдельное здание?

Когда я это слушал, то так и тянуло провести запрещенное законом ментальное доминирование автору этой идеи. Пусть Игорь Васильевич лично сожжет заготовленные бумаги перед главным корпусом! Жаль, что так нельзя…

– А что же будет дальше?

– Да как и прежде. Гору бумаг передадут на рассмотрение в Государственный Совет, потом еще в Думу, все дружно скажут, что на такое денег нет. И как всегда, лет на семь этот балаган прекратится. Потом кому-то снова захочется стать автором грандиозного плана продвижения науки и искусств в стране и снова мы будем обосновывать эти планы…

Вот и разве будет после этого желание преподавать в Академии?! Но, должен сказать, теперь я уже понимаю, что в любом деле очень много рутинного и кажущегося бесполезным и утомительным. Прежде, чем я научусь правильно пользоваться заклинаниями, мне придется изучать другие языки, кучу формул, множество условий и предосторожностей, чтобы потом произнести краткую фразу и у пациента перестал болеть зуб.

Годы учебы и пяток секунд на заклинание.

Впрочем, если рабочий не будет выметать стружку и обрезки вокруг себя – он тоже зароется с головой в отходы работы. Хотя в некоторых цехах арсенала есть специальные уборщики, особенно в снаряжательном, а в части цехов рабочие сами убирают. А вот отчего так – я брата не стал расспрашивать, просто зафиксировал в памяти сказанное им.

Вторая половина апреля выдалась сумбурной с точки зрения погоды. Днем стало сильно теплеть, старый снег растаял совсем, но несколько раз по ночам с интервалом дня три холодало, и снова шел снег. К обеду он весь таял. Хотя на севере княжества и западе до сих пор были значительные снегопады, а в Вираце снег до сих пор лежал, как зимой. Ожидали бурного паводка и подтоплений низких мест. Брат не вылазил с работы, потому что пришло приказание резко ускорить ремонт всех кораблей флотилии, что его проходили. Видимо, планировалось в случае катастрофического наводнения использовать все, что можно, чтобы спасать людей. Вообще принято строить города и форты на высоких берегах, но при них всегда найдется пригород, посад или несколько домов, что построены в затопляемом районе. Это такое обычное дело – построить домик, в каждую весну затопляемом месте и ежегодно обсуждать, насколько сильно участок заливало в этом году – дошло на сей раз до подвала или нет. Я это еще по школе помню, как некоторые ученики не могли весной неделю на занятия ходить. А семья Паши Деревянкина даже переезжала с часто затапливаемого Романовского переулка к родным в район Алексеевского рынка.

Вспомнив про Пашу, я попытался вспомнить его лицо – увы, не получилось. Вспомнил лишь, что он ярко-рыжий, а глаза вроде были зелеными.

Интересно, узнаю ли я его, встретив на улице? И он меня? Мы в классе не дружили, хотя и не враждовали.

Володя нам очередной раз доставил повод для веселья. Они с Машей пошли покупать ему разные обновки на лето и там-то племянник ввел в смущение другого ребенка и его маму. Маша что-то там хотела купить и себе, но примерочные кабинки пока были заняты – другие дамы примеряли. И потому они вдвоем и другая дама с мальчиком Володиного возраста сидели на скамеечке и ждали, когда можно будет примерить. Володе не понравился мальчик, сидящий рядом, и он громко заявил: «Убери морду! Убери морду, собака такая!» В шоке была мама, в шоке была дама, сам «собака такая» разревелся. Девушки – продавщицы поразились тоже.

Я бы лично захихикал, если бы там присутствовал. Что сказать? Ребенок растет и умело пользуется словами взрослых. Причем творчески. Это он наслушался разговоров в доме Машиных родителей про деяния тамошнего пса (все забываю, как эту тупую псину зовут). Она сходит, попьет воды, всю лохматую морду вымочит, а потом подойдет к кому-нибудь и положит мокрую деталь гостье на платье или хозяину на брюки. Вот и звучит: «Убери морду!» Или что-то вроде – «Ты опять украл носок, собака такая!» Вот Володя творчески соединил высказывания старших и огорошил соседа.

Теперь надо Машиного отца попросить не выражаться. С ним это иногда бывает, когда разгорячится в споре или за картами. А то внук на какую-то девочку выразится, что сама она – женщина легкого поведения и родители у нее были такими же.

Теперь в его присутствии буду ругаться на квенья.

Весна была в двух шагах, но она еще не ощущалась мною, как весна. А потом прозвенел звоночек, сказавший, что скоро надо быть готовым на многое.

Пришел сон, и сначала он был сладостный и желанный. Анна Александровна танцевала со мной в зале их дома, и сердце мое сладко ныло. Звучала какая-то незнакомая мне музыка, но вокруг никого не было. Словно музыка рождалась из стен. Что это был за танец – наверное, вальс, я ведь никогда его не танцевал, так что могу и ошибаться. Анна Александровна в движении прикоснулась ко мне губами (сердце аж пропустило удар), а потом, повинуясь фигуре танца, закружилась и отдалилась от меня на пару метров. Я сделал шаг к ней и…

На меня вместо ее лица глянула оскаленная лисья морда.

И вот как после такого зрелища снова заснуть! Да никак. Появись в досягаемости вампир или упырь – они бы прокляли час своего рождения или инициации! Правда, говорят, что упыри тупые и только и умеют, что рвать чужую плоть, но вампиры инициируются из людей, а при этом сохраняют те мозги, какие были у коммивояжера Корнея в тот момент, когда его взяли за волосы и уверенно отогнули голову в другую сторону. Так что о том, что он родился и что когда-то стал вампиром из коммивояжера, он должен догадываться, даже если мозги у него были с браком. Ну и проклясть – тоже.

А я пошлепал на кухню, смочить пересохшую от таких сновидений глотку. По дороге обратно ко мне присоединился Лео, заходивший в гости в комнату к Валерию. Он периодически приглядывает за Володей и когда тот плохо спит, то помогает племяннику перестать капризничать и заснуть.

Мы вернулись в кабинет, и я шепотом пожаловался Лео, что опять во сне видел Белую Лисицу.

– Ты, наверное, ждешь, когда я скажу, что летом ты должен будешь отправиться на встречу к твоему родовому проклятию. Так вот, этого не будет. Это само собой разумеется. Но ранее лета все равно мы не отправимся. Поэтому готовься к получению звания мага. А потом тебе пришлют более точные указания – пора или не пора.

Да, Лео прав. С середины прошлого года мне ничего подобного не снилось. Видимо, время движется к нужному знаку. И мне напомнили, что этот знак будет. А пока мне нужно продолжить занятия и начать изучать Армир – что там есть и как устроено. И чувствую я, что без портала туда мне не обойтись. Если я, как и предлагал учитель, подам прошение о присвоении мне звания мага в июле и все решится в этом же месяце, то на поездку в Армир и возвращение остаются август и сентябрь. Поскольку пока непонятно, какая будет осень и произойдет ледостав в октябре или ноябре, то на октябрь лучше не рассчитывать. Тогда, если путешествовать по Великой нормальным способом, то мне надо прибыть в Армир, не расседлывая коня или не заглушая мотор, истребить древнее Зло и немедленно рвануть обратно. Иначе можно не успеть. Так что мысль о портале, по крайней мере, в один конец вполне правильная. Если же я затяну с возвращением и останусь зимовать где-то в Самаре или Казани, то это уже не столь критично. Хотя тоже несет ряд неудобств, ибо вся зимняя одежда останется в Твери, а я в Самаре останусь без нее. Хотя отец рассказывал, что в Самаре он очень хорошо зарабатывал, когда возвращался из похода за филактерией. Так что на полушубок и валенки вполне бы хватило. Сложность тут в том, что знающий маг тогдашнего отцовского возраста – это одно, а шестнадцатилетний маг может не встретить столь радушного приема. Только потому, что выглядит очень несолидно при прочих равных качествах.

Да и с тех пор прошло очень много времени, вдруг самарская действительность изменилась.

Но я уже узнавал, что для магов во всех Новых Княжествах сохраняется правило, что они имеют право частной практики в любом месте при условии уплаты налогов с полученного дохода.

Размер налога варьирует, но нигде не выше двадцати процентов. Но это касается магов из пришлых либо аборигенов, что являются подданными одного из Новых Княжеств. Для тех магов, что сохраняют подданство аборигенских государств, могут быть ограничения, как полностью, так и частично. Решают городские власти – как быть в каждом случае.

Так что есть надежда, что если тот город, где я застряну на зиму, не перенасыщен коллегами, то мне можно будет прокормиться. Пить-то нигде в Поречье не перестали, а, значит, кому-то точно станет плохо от излишних усилий по очистке полок магазинов от водки.

Глава девятая

На эту апрельскую субботу у меня был записан один пациент на отбеливание зубов. Учителя вызвали в Академию на какое-то сверхсрочное совещание, и он позвонил мне, попросив прийти пораньше, еще до пациента, и немного позаниматься с младшими учениками. Вчера я был дома, а занималась с ними Анфиса, которая так замучилась от непонимания ими материала, что угрожала обоих задавить за тупость. Чтобы жуткое убийство не свершилось, учитель и задействовал меня. И Анфиса за день остынет, и ребята не побегут к родителям просить забрать их из обучения, пока не свершилась их мучительная казнь. Ну, я-то могу, но вообще ситуация перестала мне казаться смешной. Что-то надо делать, а вот что? Я все-таки думаю, что дело в Анфисе и ее реакции на ребят. Ведь нельзя же считать меня великим педагогом, но младшие под моим началом сидят, тихо учатся, не смотрят на меня, втягивая голову в плечи, словно им сейчас достанется затрещина, и даже что-то усваивают. А всего лишь потому, что, конечно, меня тоже раздражает, когда младшие тупят, но я не воспринимаю это как личное оскорбление. Но как быть дальше? Учителя то и дело рвут на части – туда, сюда, иногда он и прихварывает, а юных созданий учить надо. Я после лета то ли останусь, то ли нет. Анфиса собирается учиться еще один год. Если я уйду на самостоятельную работу, тогда останется Анфиса и два раздражающих ее младших ученика. Или даже три, если учитель возьмет еще кого-то вместо меня. И заменить Анфису будет некому – новый ученик не будет же учившимся уже несколько лет, он будет совсем зеленым, даже по сравнению с жертвами девушкиного гнева. Вот беда… Я бы не против после получения звания поработать с учителем на правх компаньона, периодически помогая ему с учениками, но я могу и застрять в Армире или по дороге оттуда. Тогда, уезжая на юг, скажу юным оболтусам: «Молитесь богам, чтобы они послали мне удачу и скорое возвращение! Если будете нерадивы в молении, так как учитесь, я застряну на юге и всю зиму вас будет терзать Анфиса и ни разу я не приду ее заменить! Проникнитесь – ни разу за всю зиму! А теперь – марш в храм и, если Светлая Четверка не будет вами убеждена – вам конец! Скорый и мучительный!»

Меня встретила служанка, приняла верхнюю одежду и вручила записку от учителя. Он перед поездкой написал, что сегодня будет заниматься один Костя. Ему нужно выучить правило Санлиса во всех четырех взаимодействиях Стихий и проверить, как усвоен прошлый урок по географии. После чего его можно будет отпустить домой – суббота ведь. Анфиса сидит в лаборатории, поэтому лучше ее не трогать. Значит, правило Санлиса придется показывать чисто визуально – чертить в воздухе фигуры. Это не очень тяжело, но кропотливо. В лаборатории было бы лучше, можно было бы и показать взаимодействие Воздуха и Земли, но надо же девушке избыть свою злость на тугодумов-коллег. А что она сейчас делать-то будет – опять отрабатывать лечебные заклинания на мышах или займется магической косметикой? Скорее всего, косметикой, ибо Лео с нами нет, он остался дома, а мыши кончились еще в среду. Разве что Анфиса сама магически мышей приманит. Нет, проще косметикой заняться. Она, когда перенервничает, начинает создавать косметику с успокаивающим эффектом. Как – то заявила, что мужчины не знают, сколько нервов они выматывают из тех женщин, что рядом, поэтому, если у нее все получится, то женщине стоит нанести макияж, как она успокоится и может снова жить в мире с собой. Что-то я ей не верю. Иначе бы мама и Маша, как только поругались со своими мужьями, так бежали бы к зеркалу наносить косметику – хотя бы обыкновенную. Магической косметики-то пруд пруди – и с эффектом приманивания, и с омолаживающим эффектом, и еще кучей всякого. Но с успокаивающим нет. Глядишь, прославится Анфиса от Твери до Астрахани средь женской части общества. А мужики будут ворчать – вот, опять моя поскакала в лавку за успокаивающей косметикой. Сколько денег-то уходит! А его отец скажет: радуйся, в мое время бабы для успокоения тарелки об пол колотили! А бывало – и об мужей!

Так я размышлял, пока Костя корпел над учебником. Потом я проверил, как у него с географией Казанского ханства. Оказалось, ничего так усвоил, лучше, чем обычно. Но тут напоследок я задал ему вопрос: а возле какого города ханства находятся два объекта, названных в честь людей, которых он знает?

Костя не знал и впал в задумчивость. Подождав пяток минут, я сказал, что это вопрос не из программы, это сверх нее, поэтому не знать ответ не зазорно. Просто он же был у меня дома, когда я страдал от болей в ноге, приносил лекарство? Был, и видел и отца моего и маму, а мама его еще угощала пирожками с рубленым яйцом? Да, вспомнил? Ну вот они и отражены на казанской карте, вот, гляди сюда, в окрестности Уржума – вот Юрьевский лес, а вот озеро Алины.

Нет ли меня на карте? Нет, меня нет, я ведь тогда еще не родился, поэтому отец ничего в мою честь не назвал.

Тебе тоже захотелось назвать в свою или честь мамы что-нибудь? Учись и отправляйся путешествовать – есть еще много малоизвестных мест. Особенно за северной границей княжества.

Костя как-то близко к сердцу воспринял рассказ об отражении имен людей в названиях, поэтому правило Санлиса воспринял быстро и вроде как понял. Ну, в понедельник станет ясно, куда правило закатилось в его голове: на нужное место или куда-то в чулан для не нужного мусора. Перед половиной двенадцатого в награду за подвиги на учебном поле я отпустил Костю домой. Он так рванул домой, что оставил все неубранным – учебники и тетради. Э, нет, вернись и прибери. Вот, а теперь иди уже. Да, я не менее противный угнетатель младших учеников, чем Анфиса. Но на свой лад.

Уже полдвенадцатого, а пациентки все нет. Подожду положенные этикетом пятнадцать минут да и пойду.

А, таки почти не опоздала! Что какие-то две минуты, когда к нам пожаловала та самая младшая будительница провинциального сонного болота! Увы, приходится бороться с изнанкой эмансипации, тем самым налетом на зубах. Так, это она была шесть месяцев назад, ну ладно, это еще ничего.

– Сейчас приступим. Но хотел бы вас предупредить вот о чем. Очистка зубов хоть и не сильно, но повреждает зубную эмаль и она может истончиться. А тогда вы почувствуете, что горячий чай или холодное мороженое неприятно почувствуют ваши зубы. Поэтому я бы рекомендовал подвергать их очистке пореже.

– Но ведь чем чаще пациент приходит к целителям, там больший доход он приносит?

Гм, а девушка пытается подколоть меня?

– У целителей основной принцип – «Не навреди». Делая что-либо, мы не должны делать пациенту хуже. Даже если отнестись к пациентам чисто по-купечески, переводя на деньги, то нам выгоднее проводить очистку раз год десять лет, чем очищать каждые три месяца и загубить зубы пациента через год. После чего он уже не придет ни разу. Ну разве что в суд с жалобой.

Вот так-то девушка! Она несколько смутилась и, понизив голос, сказала, что нельзя думать о всех купцах, что они прямо как вампиры, только пьют не кровь, а деньги из кармана высасывают…

На это у меня тоже имелся ответ, но пора было начинать процедуру. И мне отвлекаться не нужно, и девушке говорить невозможно. Поэтому обсуждение купцов прекратилось на время, а после, когда уже можно было разговаривать, нашлась и другая тема и не одна.

Пока мы молчали и шла очистка, я пригляделся к ней повнимательнее. На сей раз никакого «вызова косности» в одежде нет, одета она вполне по нынешней городской моде. Кожа бледная, волосы каштановые, завязаны в простой узел на затылке. То есть не обычная для купеческих семейств коса, но и не короткая, почти мужская стрижка, как среди ее соратниц по клубу «Анастасия». Глаза карие, и взгляд чуть печальный. Мне именно так кажется, но если я прав-то отчего она печалится?

Процедура закончилась, но Ксения не уходила, а расспрашивала меня о разном – об учебе, о магии, о том, есть ли Дар еще в моей семье. Оказалось, у ее мамы были небольшие способности к владению Силой, но она их не развивала. Есть и ладно. Только иногда, на радость детям, показывала пару фокусов. Ксении тоже хотелось, чтобы она могла управлять Силой, но ни ей, ни обоим братьям Дар не пришел. Хотя она все ждала – вот наступит двенадцать лет, может, тогда? Вот наступит шестнадцать – может, проявится? Но он не проявлялся, а маги, к которым Ксению водили на консультацию, говорили, что ничего нет. Я не удержался и глянул на ауру – да, нет никаких признаков Дара. Но говорить про это ничего не стал.

Учитель задерживался в Академии, поэтому я предложил Ксении поговорить еще, зайдя, ну, скажем, в кафе «Театральное». Она согласилась. Ну, вот и там поговорим. А то мы сидим у учителя, не спросив его разрешения. Потому я извинился и вышел на минутку. Перезвонил родным, сказав, что пойду погулять, поэтому вернусь позже, а когда – не знаю. Написал записку учителю про результаты моих трудов, заглянул в кошелек – вроде должно хватить на угощение девушки. До «Театрального» четыре квартала, погода приличная, так что можно прогуляться туда пешком, разговаривая по ходу дела.

Домой я вернулся уже к ужину. К вечеру стало холоднее, нога напомнила о себе, но из-за душевного подъема я на нее не обращал внимания. Хотя я не хотел есть почти совсем, но пришлось налечь на еду. Мама старалась, так что незачем ее расстраивать. Семья меня с интересом рассматривала, так что хорошо есть – это еще и законный повод ничего не говорить, ибо полон рот еды. А мне ничего не хотелось говорить – совсем. Я это так понимал, что о подобных вещах не надо рассказывать никому. Или почти никому.

Но это невозможно. Мама, хоть и Дара не имела – всех видела насквозь, и если ты думаешь, что она тебе поверила, когда ты ее обманываешь, то это только потому, что она сделала вид, что верит.

Так что мама, отец и Маша все из меня вытянули, кроме отдельных деталей. Они такие. Увы, я сам виноват – на щеке остался след помады, который я небрежно стер. Не будь этого – может, можно было бы и промолчать вообще или сделать загадочный вид.

Но мама заявила, что не желала бы, чтобы я и дальше встречался с Ксенией. Как с серьезными намерениями, так и не очень.

– Но почему?

– Я вижу, что она тебе совсем не пара! Ей нужен совершенно другой человек, жесткий, как воловья кожа, лет на двадцать ее старше, который не будет давать ей никакой свободы, а она будет и протестовать против этого, но и одновременно наслаждаться угнетением!

– Мама, но ты же ее вряд ли видела, а если и видела, то где-то мельком в городе! Как ты можешь сказать, что ей нужно на самом деле, или что она думает об этом, если она ни слова тебе не сказала?

– Алё, я не сижу безвылазно на кухне нашего дома. Я часто бываю в городе, говорю с людьми. Да и видела всех этих выдр (это очень облагороженный перевод вилларского слова на русский) из «Анастасии». В том числе ее подружку, которая так экспериментировала с юбками! Я видела их абсолютно всех, только не знаю их по именам. Ксения, это самая молоденькая из них, у которой темные волосы и очень бледная кожа, да? Ну вот, я видела и ее, когда она пыталась курить трубку с подружками!

Я попытался перевести разговор на эту демонстрацию с юбками, но мама была начеку и пресекла мой маневр.

– И она старше тебя! А если девушка такого возраста затевает интрижку не с человеком, который старше ее или хотя бы с ровесником, а ищет кого-то младше себя, то это значит многое. В том числе, что ее голова пуста, как миска Лео, когда он уходит из кухни! И я даже чувствую, что здесь все не так выглядит, как кажется тебе!

Вмешался отец и сказал, что его скромный опыт говорит ему, что выбирать женщин нужно младше себя. А для женитьбы особенно. Поскольку мне такое пока недоступно, то смысла в наших отношения он не видит.