355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Сезин » Черная башня и белая лисица (СИ) » Текст книги (страница 14)
Черная башня и белая лисица (СИ)
  • Текст добавлен: 9 июля 2017, 19:30

Текст книги "Черная башня и белая лисица (СИ)"


Автор книги: Сергей Сезин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

А возвращавшийся из похода победитель на Каменной реке умер буквально у ворот города. Сердце не выдержало. На месте его смерти и воздвигнут монумент «Сердце маршала». Высокая белая колонна с изображением сердца сверху. На постаменте надпись: «Моя смерть – твоя жизнь».

С тех пор звания «маршал» в герцогстве нет – считается, что неудобно присваивать его после Ас-Берри. Посему главнокомандующие войсками носят звание «андимаршал», то есть помощник маршала.

Вот к этому монументу мне и надо. И идти к посту на воротах окажется не так далеко.

А вот сейчас Лео намекает на то, что уже время обеда. И действительно, пора.

В посоветованном нам заведении «Белый гусь» было шумновато, но кормили хорошо и обильно. Но, как оказалось, что здесь еще и особенный десерт, которого даже не заказывали. Когда я перешел ко второму и прямо наслаждался хорошо приготовленной гречневой кашей с мясом, что-то свистнуло надо мной и от тяжеленного удара по столу все миски взлетели вверх. Куда они приземлились – я уже не видел. Надо мной возвышался молодой нордлинг с кудрявой русой бородкой. Пьяный до охренения. А удар по столу – это он кистенем долбанул. Я еще не успел прийти в себя от неожиданности, как ощутил вблизи искру Силы – где-то внизу. Нордлинг, как подкошенный, рухнул лицом вперед, прямо в столешницу. Наверное, не как – это действительно работа Лео. Надо прекращать этот балаган, поэтому я выдернул из кармана тот самый кастет и сколько было силы приложил буяна по челюсти. От удара заныла рука. Этого хватило для вывода нордлинга из полусидячего положения в лежачее. Все, лежит и не встает. Но он не убит, а в ауте, ну и пусть лежит себе. А теперь нужно ждать полицию и разбираться с нею. Что-то мне на нордлингов стало не везти – уже второй подряд нарушает благолепие и поедание хорошей еды. И половину каши истребил, северянин несчастный, чтоб у него зубы досрочно повыпадали! И весь морс тоже вылился на стол! Хорошо, что я никак не пострадал от опрокинутой посуды-щи уже съел дочиста, потому они на одежде не остались…

А Лео молодец – вовремя вмешался. Я этого буяна и не заметил. Или он прямо ко мне подошел, а остальных не трогал. Да, говорят, что так и было. Пришлось заказывать себе еще второго блюда и морса, да и Лео добавки, потому что эта северная гадость и на его миску наступила, опрокинув ее и лишив фамилиара наслаждения едой.

В общем, ждут теперь этого Хакона (или как там его) суд и исправительные работы, сколько судье захочется, распухшая морда и два ныне отсутствующих зуба. А мне – расход денег на лишние порции и ноющая от удара кисть. От возмещения убытков трактирщику я уклонился, ибо лично миски не бил, а мирно отставлял в сторону, очистив их. К сожалению, среди свидетелей нашелся тип, могущий чувствовать магию. И до упора утверждал, что магия была использована. Я отпирался, говоря, что если бы я задействовал магию, то нордлингу было бы куда хуже. Или лучше, если бы он угодил в Валхаллу или как там их посмертие зовется. Да и зачем мне еще и кастетом бить потом? Потом перешел в наступление и потребовал сообщить, это я использовал магию? Свидетель робко сказал, что нет. Тогда кто же? Свидетель не знал, а Лео под толом не видел. Поэтому я ему посоветовал свои чувства выражать дамам, а не в полиции.

Квартальный долго изучал оружие, нанесшее нордлингу травму и даже хотел прикопаться к нему. В ответ я заявил, что это оружие специальное, для использования против нежити и нечисти – вот, для этой цели серебро и знаки Мардога. А приложил нордлинга тем, что под руку попало. Попало бы полено – им бы и воспользовался. Да и кастет ничуть не страшнее, чем кистень буяна. Вопрос отпал, как кусок засохшей грязи с обуви.

Конечно, если бы я подал иск на нордлинга, то некие деньги бы с него содрали в мою пользу несмотря на отсутствие прямого урона – ни травм, ни ран, только одно пятнышка от жира на рубашке. Но для этого надо оставаться в Нижнем и выступать на суде. А это неделя, а то и дольше. Ну его к демонам в бездны Нифльхелля, пусть жует другой стороной рта…

В славном городе Нижнем пришлось немного задержаться. Цепь разных неудобств внушала какое-то сомнения – не попал ли я в полосу неудач? А неудачи при отправке порталом в Армир совершенно не хотелось. Ну и я задержался в городе, ходил по разным интересным местам, что подробно описал в письмах, которые успел отправить и которые успел написать. Хозяин гостиницы обещал за скромную плату их отправлять каждые три дня. Поэтому в Твери, читая письма, видели бы, что я мирно живу в Нижнем, сегодня был там, видел это, с их времен изменилось так-то или не изменилось совсем… Маму обмануть сложно, но попытаюсь. Потому что переживать за то, что еще не случилось тяжелее, чем за то, что уже точно не случилось.

Никаких больше приключений со мной не было. Только раз, видя группу приговоренных к работам, которые рыли яму на улице, подошел поближе поглядеть, нет ли там знакомого нордлинга. Увы, не было. Не то судья по нему еще приговор не вынес, не то он в другом месте канализацию чистит. Ничего, кроме еды и напитков, не покупал. Хотел было по совету отца купить книгу «про эльфов» одноразового использования, но отчего-то передумал.

Так миновали четыре дня, и утром я вышел вместе с Лео наверх, к Старым башням. Поставил вещи, уселся на корточки, закрыл глаза. Лео сидел рядом и караулил мой покой и вещи. Сегодня день, так что опасны только воришки и пьяные нордлинги. Ночных ужасов до темноты не будет.

Сосредоточился и вызвал у себя в голове картинку из книги. Четырехгранный постамент с красной гранитной плитой со стороны, обращенной к дороге. Это на этой плите выбита надпись. Выше мраморная колонна высотой метра четыре. На верхней плите сердце из камня тоже красного цвета, но он ярче того камня с надписью… Когда образ заполнил сознание, я нажал на ободок портального амулета. Теперь можно открыть глаза. Перед ними колеблется голубоватый овал. Осторожно заглянул в него – да, эта колонна. Да, впереди крыши Армира. Все – словно на картинке из книги. Теперь взгляд вокруг – никого. Никто не увидит, как я ушел в портал. Вроде как нет в Нижнем запрета на публичное пользование порталами, но все равно – устал я от полиции славного города Нижнего. Подхватил вещи и шагнул туда. Лео на полсекунды обогнал меня.

Да, я уже здесь, на зеленой траве Армира. Говорят, в Армире не бывает засух и сильных морозов, вымораживающих весь урожай. Говорят, что Армир – это любимая богами страна. Сейчас проверим, насколько это правдиво.

Я двинулся к воротам. Бросилось в глаза, что ополченцы на входе действуют с ленцой, как бы нехотя. Мага не было вообще. Стражу гораздо более интересовали сами люди, заходящие в город – привез ли свою копченую гусятину, не знает ли он, что случилось со старым Матё на рыбалке. Те, кто вез что-то на продажу, платили налог за вход. Это жители окрестностей, а горожане не платили. Идиллия какая-то. Хотя и читал, что Армиру особенно чудовища не досаждают. До Дурных болот далеко. Но видимо, все же непрошенные визитеры есть, потому что проверка не заброшена. Дошла очередь и до меня.

Я уже был готов сообщить, что в Армир решил прибыть, чтобы посмотреть на красоту здешних мест и попробовать армирского вина. Ведь теперь я уже не ученик и могу себя не ограничивать.

Это я и выложил, за что получил три разных совета: в каком винном погребе побывать и какое вино попробовать. Четвертый ополченец мрачно буркнул, что лучше всего в Армире грилен. Я сделал вид, что запоминаю эту марку вина. Ну и шутник! С такими шутниками можно и гостей отвадить. Грилен – это нечто вроде водки, которую гонят из выжимок и косточек, оставшихся после производства вина. Некрасиво молодых людей такой крепости напитками потчевать.

Им еще и вина много. Меня проверили амулетом, не нашли ничего жуткого. Я поклялся, что ничем торговать в городе и стране не собираюсь, а если и соберусь, то заплачу налог. Дальше внимание ополченцев привлек Лео, про которого они спросили, откуда такой красавец. Я и пояснил, что это мой кот и сопровождает меня. Продавать его не будут. На сем мой досмотр закончился и я мог идти. Я вошел в ворота. На этом этапе описания места полностью совпали с реальностью, что очень хорошо. Разговор армирцев я разбираю, и они меня вроде как тоже понимают. Это не менее хорошо. А куда теперь? В ратушу. Как иностранцу, мне туда нужно зайти и подтвердить, что я в случае продажи чего-то буду платить налог и не пробуду здесь дольше трех месяцев. Если я останусь подольше, то мне нужно получить особую бумагу на проживание. Говорят, что с этим проблем нет, и ее дают почти автоматически после уплаты пошлины. А еще я хочу задать один маленький вопрос. В Армире раньше был обычай, что приехавший сюда маг мог бесплатно жить и получать еду и вино в том доме, с хозяином которого он договорился. Взамен он обязался лечить бесплатно всех его обитателей. Если этот обычай сохранился, то я не откажусь им воспользоваться.

В нужной мне комнате сидел страдающий от головной боли чиновник в немного потертой магии фиолетового цвета и страдающими глазами глядел на меня. Взгляд его словно говорил: «Избавьте меня от вас, пожалуйста! Не до работы совсем…» Даже на Лео не обратил внимание. Э, он совсем плох. А судя по ауре, он вчера малость перестарался с традиционным продуктом здешних нив и склонов. Я негромко сказал, что если господин чиновник страдает от головной боли, то это можно очень быстро облегчить. И это господину чиновнику ничего не будет стоить. Разве что пары добрых советов. Страдалец поднял на меня больные глаза и кивнул в знак согласия. Ага, подперло!

Минут через пятнадцать страдальцу стало ощутимо легче, и он смог меня поблагодарить. Да, обычай этот есть, и редко используется только из-за того, что в Армир редко приезжают маги. Да и своих магов тут немного. Чиновник рискует ошибиться, но их всего пятеро, считая придворного мага. Впрочем, на десяток тысяч постоянного населения их хватит.

Поэтому я могу вполне рассчитывать на гостеприимство. Он лично знает мэтра Селле, который будет рад гостям. У него найдется для нас все. Одних дочек на выданье трое, а если у меня кот мужского пола, то и для него кошка найдется! Тут хозяин кабинета громко расхохотался, а мы улыбнулись его шутке. Так что мне надо идти на улицу Щитников, и в третьем доме от угла я найду мэтра Селле или его супругу Дани. Можно сослаться на него – и даже насчет кота! Тут чиновник снова захохотал, а мы, попрощавшись, покинули его владения.

Мэтр Селле жил в трехэтажном доме. Ну, правда, это был такой вот дом – в три окошка шириной, как и многие дома вокруг ратушной площади. За большую ширину нужно было платить сумасшедшие налоги. Поэтому участки под дом были узкие и длинные, а сам дом напоминал чемодан, стоящий на ребре. На первом этаже был проход внутрь двора и лавка мэтра, на втором этаже гостиная и маленькая комнатенка, а на третьем – две комнаты, где жил сам хозяин с женой. Одна комната-спальня, а вторая гардеробная с камином. В спальне же не топилось. А сзади к дому были пристроены два флигеля разной длины, где жили кухарка, служанка и три дочки мэтра. Плюс всякие кладовые и погреба. Ну и для меня нашлась комнатка. Метров девять площадью и в ней сундук, столик, топчан и разная мелочь вроде зеркала и подсвечника.

Хозяин торговал вином и разными продуктами из него. К ним здесь относили коньяк и грилен, а также винный камень, уксус и лечебные вина. Лечебными винами занималась его жена, которая покупала травы и настаивала на них вино. А в той самой лавочке первого этажа посетители покупали полынное вино, когда у них желудок не хочет варить, вино с красным шиповником, когда у них лихорадка и прочее – в прейскуранте одиннадцать лечебных настоек, что хочешь, то и пей. Можно заказать индивидуально, выбрав нужную траву и нужное вино.

Гм, может в моей помощи и нуждаться не будут? Но тут я проявил чрезмерный оптимизм. Из семи жителей дома у пятерых нашлись жалобы. Вообще да, не будешь же поить девушку настоем травы серебрянки на коньячном спирте. Прежде чем вылечишь ее захворавшие почки, придется ее реанимировать, ибо отравится спиртом. Так что не болели только мадам Дани и младшая дочь Иви. Но той было всего пять лет, ей еще рано.

Сначала я занялся диагностикой, а насчет лечения сказал, что буду все делать постепенно, потому что я расходую магическую Силу и ее надо восстанавливать. Кроме того, некоторые болезни одним сеансом лечения не вылечишь, надо несколько раз. Поэтому работать будем постепенно. Первой была кухарка Малли, у которой сильно болел полусгнивший зуб. Теперь уже болеть не будет, только хорошо бы сходить к цирюльнику и вырвать его остатки. Лиха беда начало, теперь можно с чистой совестью идти на обед. Кормили меня на убой и одобрительно смотрели, как я с аппетитом ем. Поневоле вспомнилось старое правило найма работников – смотреть, как он ест. Вроде как считалось, что с аппетитом едящий работник и работать будет как вол. По-моему, это преувеличение. Лео кормили на кухне, поэтому я решил спросить, как его там угощали. Вдруг здесь на котах экономят. Дома у нас его кормили досыта, а если здесь не так, то придется его докармливать.

Что интересно, за столом девушкам вино не полагалось, они пили не то виноградный, не то другой сок. Мне, конечно, предлагали вино почаще, но я ограничился двумя стаканчиками, сказав гостеприимному хозяину, что к хорошему над привыкать медленно, а я всего несколько раз до этого употреблял армирское. Да, вроде как помню, что три раза. Еще я поинтересовался, почему везде есть армирское красное, но не видно армирского белого.

Мэтр Селле объяснил, что виноград для белого вина растет на западе герцогства, вдоль долины реки Кальми. Когда-то из него гнали вино, и оно считалось чуть хуже, чем основные сорта красного. Но спрос на него был. А вот с тех пор, как выяснилось, что из белых вин можно делать коньячный спирт, а сбыт коньяка по Великой гарантирован в любых количествах, белое вино в долине Кальми теперь идет на коньяк. Так что армирское белое – это больше воспоминания. Немного белого вина еще выделывается на горе Гарле, но оно все же не настолько хорошо. Но пить можно. Лучше, чем из вода из Синего источника. Тут мэтр захихикал. Я попросил пояснить. Оказывается, этот Синий источник где-то размывает пласт медной руды, оттого цвет воды синевато-зеленый, а пить ее – совершенно невозможно. Может и вырвать. Возможно, вода даже ядовита, но просто никто ее не в силах выпить – всех рвет сразу же. Вмешалась Дани и сказала мужу, что не стоит об этом говорить за едой. Мэтр сменил тему. Покормили меня великолепно, но вот две девицы меня прямо глазами пожирали. Неужто у них тут т там тяжело с кавалерами? Или они на мне оттачивают оружие соблазнения? Даже их маман несколько раз на девиц смотрела с явным осуждением. Видимо, они перестарались.

Поблагодарив хозяев за обед, я спросил, чтобы они посоветовали посмотреть в городе интересного? Девицы Анни и Марти сразу же вызвались показать все, что нужно. Мама их напомнила, что Марти нужно заниматься шитьем. Девица увяла и отправилась по указанию матери. А меня шепотом, слышным на полквартала, предупредили, чтобы я себе лишнего не позволял.

На это я ответил, что вообще не настаивал, чтоб меня кто-то сопровождал. Мне бы хватило рассказа, что там-то рынок, а там эшафот (увы, это достопримечательность аборигенских городов, там их показывают и хвастаются достижениями палача). Мадам Дани смешалась. Она, очевидно, ожидала, что я буду давать клятвы, что ничего плохого не сделаю. После чего мне милостиво разрешат гулять с девицей.

Я оставил маму и старшую дочку в легком недоумении и попрощался с ними. Они машинально ответили, и я покинул гостиную. Забежал к себе в комнату, взял берет и пригласил Лео прогуляться. И мы с ним прошлись вдоль ратушной площади и осмотрели восточную часть города. Город выглядел неплохо, наверное, половина улиц мощеные, хотя и узковатые. Дома частично каменные, частично фахверковые. Чисто деревянных я не увидел. Ну, дерева здесь поменьше, чем в Твери, зато камня до демоновой матушки. На улицах довольно чисто. Кругом множество лавочек, часть товаров в которых выложена на лотках снаружи. Народа относительно немного. Со мной много раз здоровались, хотя вряд ли знали. Наверное, здесь так принято: раз идет человек, то с ним здороваются, знаком он или нет. Не могу сказать, что это мне не нравится. Поэтому всем отвечал.

Кстати, здесь сокращают приветствие с «доброго дня» до просто «дня». Так что я так и говорил, касаясь берета двумя пальцами.

Зашел в меняльную контору, где мне разменяли десять рублей на местные шелонги. Получилось увесисто, теперь прикинем, что здесь что стоит. Купил Лео колбаску – ну, если питаться колбасками, то даже выгодно. Потом попил прохладительного напитка – вино с водой и газированное. Вообще вышло ничего, самое главное, что холодное. Самое то для здешней погоды.

Потом мы с Лео постояли на мосту через речку со странным названием Аа и тихо поболтали. Лео сказал, что кормили его хорошо и пытались гладить, но умеренно, он даже это разрешил. Еще он, пока мы обедали, повертелся на кухне и услышал кучу сплетен про семейство. В общем, на меня открыта охота как на жениха. Алина и Марти уже даже успели поругаться по моему поводу. Маме их я отчего-то не понравился, отцу – скорее да, чем нет. Еще на меня положила глаз служанка Кати, так что, если я захочу плюнуть на Белую лисицу, то мне найдется, чем заняться вместо шашней с этим трухлявым скелетом. Я чуть не свалился с моста от смеха, представив себе свои ухаживания за древним призраком. Отсмеявшись, я продолжил слушать своего агента.

По сведениям Лео, армирские дамы и девицы, не состоящие на данный момент в браке, пользуются значительной свободой в отношениях с мужчинами. Поэтому даже если девица зайдет далеко и забеременеет, а юноша на ней не женится, то она никакому общественному осуждению не подвергается. Ребенок ее растет в семье, а насчет выйти замуж за другого – шансы у нее не меньше, чем без этой связи. Муж может усыновить добрачного ребенка, а может и нет, но ребенок растет либо с бабушкой-дедушкой, либо с новым семейством матери. Кстати, как Лео подозревает, та же история случилась с семейством Селле и Дани. Старшая их дочка Анни явно не от Селле. Она не похожа ни на самого мэтра, ни на двух других сестер. Я хмыкнул. Кругом тайны – хоть под замком, хоть в доме на улице Щитников.

Лео продолжил, что связи с замужними дамами здесь не приветствуются, если ты не придворный здешнего герцога. В этом случае как бы можно без ограничений. Еще в здешнем обществе принято, что если герцог или его наследник обращают внимание на даму, то это символ ее востребованности (тут Лео захихикал) и ее всепобеждающей красоты. Оттого даже муж ее не имеет ничего против. Дамы и сами могут проявить инициативу с герцогом, а дети от этой связи считаются вообще подарком судьбы. Тут я могу добавить, что в истории Армира не было случая, когда незаконные дети пытались захватить престол. Внутри семейства бывало всякое, а вот такое не случалось.

Гм. Так вот что отец имел в виду, когда вскользь упоминал про то, что ему надо бы захватить Армирский престол и посадить на него Валерия! Ведь тогда брат женат не был и не спешил насчет внуков постараться. А тут отцу было бы гарантировано стать почетным дедом всего герцогства.

Все это, конечно, очень интересно, а местами даже занимательно, но я все же сюда прибыл не для того, чтобы здешних девиц соблазнять. Ну, разве что между делом. Ладно, сегодня первый день, мы только осматриваемся.

Вечер прошел опять в гостиной. Дани и Алина вышивали, Марти музицировала, Иви играла с куклой, я лечил отцу семейства подагрическую шишку на ноге и расспрашивал о разных аспектах виноделия. Между делом подбрасывал и вопросы о географии страны и герцогском замке. Пока я узнал много нового о винах, а о замке – только то, что по «дням вчерашнего вина» туда пускают всех желающих – посмотреть на внутреннее убранство. Еще в праздники приглашают магистрат и двадцать граждан по жребию. Все желающие вытягивают камешки из каменной чаши, и те, что вытянули красный камень – приглашаются на обед. Ну, конечно, есть еще и суд герцога, который бывает раз в две недели. А истцы могут в любой день оставить письмо о желании испытать правосудие самого владыки у караула перед дворцом.

В дворцовый парк можно заходить всем желающим, если только там не проходит какая-то церемония. Когда на деревьях созревают фрукты – любой может есть, сколько хочет, но выносить оттуда – не принято. Селле со смешком сказал, что когда он был ребенком, они обязательно ходили попробовать герцогских яблочек. Как оказалось, они были такими же, как яблоки в собственных садах, и раньше не созревали. Тут мэтр съехидничал и добавил, что понос их пробирал от недозрелых яблок тоже одинаково. За то заработал замечание от супруги. Девушки продолжали активно поглядывать на меня. Глядя на них, я готов был согласиться с Лео, что сестрички очень непохожи друг на друга. Мама их, по моему впечатлению, несколько сменила гнев на милость, и уже так недовольно на меня не поглядывала. Хотя женская душа – это потемки. Даже мой скромный опыт это подтверждает.

Мене тоже предложили поиграть на гитаре, но я уклонился, сказав, что голосом и слухом для этого не обладаю. Мам у меня поет, а отец – нет. И я, видно, удался в отца. Тут меня стали расспрашивать о моих родителях. А я отвечал, умалчивая только о происхождении мамы. А остальное – чего там скрывать!

Ну, еще поход к замку Ревьер. Зато про ядоклюва я рассказал, только чуть подправив рассказ о том, что ядоклюв разговаривает. Семейство удивленно посмотрело на меня, поскольку легенды о этих жутких созданиях они слышали. Я им пояснил, что птица оказалась вполне мирной, да и я сомневаюсь, что она пожелает сожрать человека. Впрочем, это было приключение со мной, а с кем-то другим оно может закончиться не так хорошо.

Перед сном я поставил сигналки на окно и дверь. Больше по инерции. Лео ехидно ухмыльнулся. Устроился на топчане, задул свечку. И тьма сомкнулась в комнате. Да, здесь провинция, электричества нет, канализации тоже, стирают вручную, в той же Аа.

И машины я видел только у приезжих. Ну, а раз света нет, то и ложатся рано. Дома я еще мог бы почитать, а тут уже пора баиньки. Засунул револьвер под подушку и закрыл глаза.

Проснулся я от какого-то шороха, сменившегося скрежетом. Вскинул голову – это со стороны двери. Кто-то явно пытается поддеть крючок в двери. Кто же это? Упырь когтем или вор? Я вскинул револьвер. Сейчас барабан подаст камору с зажигательным патроном, обоим мало не покажется. «Опусти. Служанка». Это пришло мыслеречью от Лео. Да, хорошо иметь такой нюх. Сквозь дверь ясно, кто там стоит.

Лео оказался на окошке. «Удачи. С. Кати». И тебе, Лео. Фамилиар покинул меня, а я подошел к двери и, откинув крючок, потянул дверь на себя. Кати не успела отпустить дверь и была буквально втащена в комнату. Ну, она сюда и собиралась и явно не в гости к Лео. Что это у нее? Ножницы, которыми она поддевала крючок. И у меня револьвер. И то, и другое пока не понадобится.

…Правда, револьвер мы позже уронили с сундука на пол. Слишком близко к краю положил его. Я думал, что от грохота весь дом пробудится, если не завалится, но ничего. И не выстрелил, и дом не завалился, и никто не проснулся. Значит, можно продолжать то, что было и до падения револьвера на пол.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю