Текст книги "Лес на краю света"

Автор книги: Сергей Сезин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Вошел в здание и обратился к дежурному с просьбой направить к тому чиновнику, кто занимался или занимается делом о гибели квартального надзирателя Чумаченко. Дежурный позвонил кому-то, побеседовал и сообщил, что я могу сейчас подняться к частному приставу Рудневу. Только пистолет придется оставить.

Мой кольт отправился в ячейку, взамен я получил номерок. А потом поднялся на второй этаж в двадцатый кабинет, табличка на двери которого гласила «Пристав Первой части Руднев Иван Фомич». Постучал и, дождавшись приглашения, вошел.

Иван Фомич что-то писал. Отложив ручку, он ответил на мое «здравствуйте» и спросил, кто я такой и чего желаю.

Я назвался и сказал, что покойный квартальный несколько раз обращался ко мне за помощью в расследовании убийства в гостинице «Хлебной» купца (к сожалению, запамятовал, как его звали) с помощниками и был доволен результатами. Дальше я был вынужден уехать и отсутствовал довольно долго. Приехав, хотел расспросить Чумаченко, помогло ли мое участие, но узнал, что он погиб при загадочных обстоятельствах. Добавил, что понимаю, что полицейская работа не терпит огласки в некоторых делах, ибо приходилось помогать и полиции Нижнего, и Твери, но если это возможно, хотел бы узнать, как погиб Чумаченко и не виноват ли в этом происшествии магический амулет очень большой силы.

Иван Фомич молчал, хмурился и вертел в руках пресс-папье. Молчание затягивалось. Наверное, частный пристав боролся с желанием выгнать меня, но врожденная дипломатичность мешала сделать это. А дипломатом полицейскому чиновнику такого уровня надо быть недюжинным, и даже больше, чем ищейкой. Ибо очень часто расследования влезают в такие деликатные вопросы…

Я решил подтолкнуть пристава к какому-то решению и добавил, что хотелось бы даже помочь в розысках злодеев, сделав для этого все, что в моих силах…

Ивана Фомича аж перекосило. Но он преодолел раздражение и позвонил в колокольчик. На звон явился длинный и худой городовой. Ростом он был с меня, но по весу раза в три легче. Оттого и напоминал удилище, завернутое в полицейский мундир. Иван Фомич недовольно сказал:

– Кузькин, отведи этого господина к Борщову и скажи, чтобы ознакомил с результатами расследования по Чумаченко. Но в рамках!

После чего уткнулся в бумаги и на мое «спасибо» и «до свидания» не отреагировал. Я пошел вслед за Кузькиным и мысленно поздравил Самару с таким приставом. Уж не знаю, каков из него полицейский, но как дипломат – вполне на уровне!

Квартальный надзиратель Борщов, выслушав распоряжение начальства, вздохнул и сказал, что выполнит в точности, пусть Иван Фомич не сомневается. После чего Кузькин удалился, а мы начали беседу. Очень скоро я убедился, что указание пристава «в рамках» было вполне своевременным, ибо Борщов оказался большим болтуном. Не исключено, конечно, что он, много болтая о второстепенном, скрывает самое важное, но этого я утверждать точно не могу.

А вот впечатление о том, что он болтун, сложилось четкое.

Про обстоятельства убийства купца он мне ничего нового не добавил. Затем выяснилось, что сведения о наличии магического амулета очень большой силы у преступников в дело не попали. Поскольку Борщов, прослышав про это, кинулся уточнять и записывать.

Покойный Чумаченко активно ходил и опрашивал людей вокруг гостиницы и нашел свидетеля, который видел двух подозрительных типов возле гостиницы, один из которых ходил в плаще с капюшоном на голове, хотя дождя в ту ночь не было. А через пару дней свидетель пришел в управление и сказал, что видел этого типа в плаще в Засамарской слободке. Чумаченко обратился к тамошнему квартальному, и вместе они походили и побеседовали с людьми в слободке. Там действительно видели этого типа, а вместе с ним еще одного господина, похожего на купеческого приказчика, около дома на Западной улице. А неподалеку от того дома у местного квартального имелся информатор, который и сообщил, что действительно два типа снимают полдома у сторожа Николая Акулова, который живет в другой половине дома, а эту сдает разным людям на срок от пары дней до месяца. Акулов в темных делах не замечен, но сдаст полдома любому, кто заплатит вперед, не спрашивая для чего. Такой он человек.

Местный квартальный остался наблюдать за домом, а Чумаченко съездил за ордером, привел четырех городовых и решил пойти с козыря, явившись в дом и обыскав его. Ну, если супостаты там будут, так еще лучше. Один городовой затаился в засаде на случай побега супостатов в сторону Великой, а местный квартальный со стороны хозяйской половины дома. Остальные двинулись к крыльцу. Уцелели только оба находящихся в засаде. Квартальный скрывался за сарайчиком и ничего не видел, а вот городовой из засады видел, как минут через десять после их входа внутрь дом как бы исчез во вспышке. Причем показал он странное. Вспышка произошла внутри дома, как будто там солнце вспыхнуло, и на мгновение ему показалось, что стены дома аж прозрачными стали. А дом пропал, словно его и не было, выше уровня подвала. Вспышка была беззвучной и взрывом не сопровождалась. Надворные постройки не пострадали. Хозяин дома был на работе и жив остался. А вот его жена (детей у них не было) исчезла вместе с домом. Нижние венцы дома обуглились, то есть огонь какой-то был. Или не был. Магическое исследование дома проведено, но смогли обнаружить только какую-то остаточную магическую активность. В подвале были только запасы хозяина, вещей жильцов не осталось. Были пять-семь людей в доме – и пропали.

Показания городового вызвали некоторое недоверие, но он вообще на хорошем счету был, и в явном обмане его не подозревали. Дома не стало, а взрыва никто из соседей не слышал, и пожара не видел никто.

Странно все это. Но надо все на досуге обдумать.

Я спросил – а можно ли место события посетить? Борщов ответил, что вполне. Охрану оттуда давно убрали, а хозяин, жены лишившись, наложил на себя руки. Владение является выморочным и сейчас только ждет законного срока для судебного решения по нему. Наследники Акулова, по слухам живущие в Казани, еще не откликнулись. Так что мне может помешать только собака Акулова, если ее никто из соседей себе не забрал. Дело о смерти чинов полиции и Марьи Акуловой еще открыто, он им занимается, но вообще пора его закрывать, ибо никакого прогресса не наблюдается. И вряд ли какой-то прогресс наступит.

Но если я что-то узнаю об этом событии – милости просим сюда, к квартальному надзирателю Борщову Семену Егоровичу. Ибо он этим делом занимается и должен все законные начинания, помогающие расследованию события, контролировать и поддерживать, а незаконные – пресекать.

С квартальным я распрощался, спустился вниз, получил свое оружие и пошел в торгово-промышленную палату. Встретили меня приветливо и рассказали, что для магической деятельности никаких препятствий не имеют. Тем более что в опытных магах есть даже некоторый недостаток. Всего в городе шесть человек магической практикой занимаются, из них двое медиумов и один некромант. Правда, последний уже с полгода как уехал и в городе не показывается. И что с ним в Царицыне стало – никто не ведает. Поэтому для занятия лечебной магией мне нужно только написать заявление о желании практикой заняться и оплачивать налог понедельно, исходя из пятипроцентной ставки от чистого дохода, под которым понимается здесь доход минус стоимость аренды помещения для деятельности. Так что стоит только подать заявление да в газету объявление дать, куда обращаться, и можно работать. Тем более что жаждущие помощи найдутся сразу же – в самой палате, не отходя от стола регистрации.

Я сказал, что не против помочь самарским жителям, но мне сейчас нужно решить, должен ли я провести некоторое время в Самаре или вскоре уехать. Если окажется, что я вынужден задержаться, то с удовольствием поработаю. В завершение спросил, не подскажут ли мне адреса, где принимают маги здешние, чтобы я мог с ними познакомиться. Мне выписали на бумажный листочек адреса регистрации всех магов (за исключением загулявшего некроманта), и я с благодарностями покинул палату.

Выбрал на площади лавочку в тени и, сидя там, изучил список. Медиумов я сразу отбросил, так что осталось три адреса. Ближайший из них – улица Венцека, Кондратьева Галина Алексеевна. Это, наверное, та дама, после которой квартальный меня позвал. Остальные два адреса – на улицах Затонной и Вилоновской. Этих улиц я даже не знаю. Затонная – это, наверное, на берегу Самары, а где Вилоновская – даже не представляю. Пошел я к даме в гости. По дороге купил у разносчика трубочку с кремом и съел ее. Магическим процедурам лучше подвергаться на сытый желудок. На удивление, трубочка пошла без насилия над организмом.

Дама принимала на первом этаже типичного для этой части города двухэтажного дома. Первый этаж у таких домов кирпичный, и в нем обычно помещаются лавки и мастерские, а на втором, деревянном, люди живут. В Твери чаще увидишь такие же дома, у которых второй этаж бревенчатый, а вот в Самаре принято бревна сруба обшивать доской. Если хозяин не ленится их регулярно красить, выглядит красивее, чем сруб. Если же нет – потемневшие доски лучше неошкуренных бревен не выглядят. Такая же деревня, а не крупный город. Тут я вспомнил, что сам этим летом собирался дом покрасить, ибо не захотел в свое время оставить сруб в натуральном виде и обшил его досками. Надеюсь, осень выдастся теплой и недождливой.

Вошел в дверь, оказался в коридоре, в конце которого виднелась лестница на второй этаж. Левая дверь вела к магу, правая к нотариусу. Постучал и вошел.

Это явно был вестибюль. На стенах висят два диплома и пара акварельных видов Самары. Для посетителей стоит пяток стульев, а для секретаря стол, за которым сидит девочка лет пятнадцати и так увлеченно что-то рисует, что даже на мой приход не отреагировала. Я кашлянул. Девочка подняла голову.

– Добрый день. Могу я видеть Галину Алексеевну?

Девочка неожиданно басовито прокричала:

– Тетя Галя! К тебе!

М-да, голосок у девочки прямо трубный. И тут прямо семейная идиллия и семейная же фирма. Из-за занавески показалась «тетя Галя». На вид она была чуть моложе меня, одета в лиловый балахон с вышивками (вроде как рыбы и звезды). На голове – фиолетовый тюрбан из шелка, в который вплетены нити магического волокна. На шее – ожерелье из камней вроде халцедонов.

Магических ощущений у меня нет никаких. Ни от помещения, ни от самой дамы, ни от ее ожерелья и наряда. А должно быть хоть какое-то ощущение. Плохо.

– Здравствуйте, Галина Алексеевна. Не сможете ли вы уделить мне внимание, проведя магическое сканирование организма?

– Здравствуйте. Конечно, смогу. Проходите в эту комнату. А ты, Марина, не кричи так громко. Я с перепугу чуть чашку не уронила!

Я прошел и сел на кушетку. Мадам Кондратьева села напротив и спросила, с чем связано желание пройти сканирование. Я объяснил, что в путешествии по Самарской Луке попал в пещеру, где остановилось время, и находился там очень долго по внепещерным меркам. Вот я и беспокоюсь, чтобы пребывание в «кармане времени» на голодном пайке не отразилось на организме. Плюс не исключено магическое воздействие. Я ощущал его периодически, да и видел, что переношусь на короткое время в прошлое. А может, и будущее, ибо не всегда я понимал, где нахожусь.

Дама заинтересовалась и спросила, как это было. Я ей рассказал пару снов-видений вдоль каменной реки. Добавил, что пока ощущаю два симптома – утрату аппетита и утрату магических способностей. Не могу ни пассивно ничего ощущать, ни активных манипуляций Силой проделать.

Дама вновь заинтересовалась, я и рассказал ей, откуда я и чем занимаюсь. На вопрос о цели путешествия в такие опасные места ответил, что не вправе пока это раскрывать.

Дама вздохнула и спросила, как я желаю пройти сканирование – по Альциусу или по Решетникову. Естественно, по Решетникову. Этот метод делается на бодрствующем организме, в отличие от более старого метода Альциуса. Вообще маги из пришлых методом Альциуса стараются пользоваться в основном с возбужденными больными или очень пугливыми детьми. Да и пациент, видя, что он лежит и ему не здорово больно, меньше переживает. А у меня на то есть и дополнительная причина – лишнего магического воздействия не нужно.

Ну дальше было обычно: лягте, расслабьтесь, сосредоточьте взгляд на вот этом предмете, думайте о чем-то нейтральном… Вообще для здорового человека процедура почти безболезненная, а вот когда есть больное сердце или что-то другое, может вызвать некоторое неприятное ощущение – скажем, сердцебиение или резь в желудке. Это не опасно, но пациент может разволноваться. Я лежал и ничего особенного не ощущал. Сердце чуть сильнее забилось, и все. Надеюсь, что мое впечатление совпадет с ее впечатлением.

Галина Алексеевна от процедуры устала. Села, поправила тюрбан, выпила воды из графина, потом стала чертить график отклонений. Это обычно требуется, когда не знаешь заранее, что за болезни встретятся у пациента. С запойными купцами этим можно пренебречь, ибо рука набита и отклонения ощущаешь автоматически. Потом взяла таблицу Мавеня, соотнесла отклонения, подсчитала. Потом зачеркнула, вновь пересчитала. Я ждал.

Она начала каким-то неуверенным голосом:

– Есть отклонения со стороны вен нижних конечностей, желудка – и, пожалуй, все. С сердцем немного непонятно, отражение Силы какое-то двоякое. И как от болезни его, и как будто оно здоровое совсем. И вы говорили, что ощущаете магическое истощение, а аура совсем этого не показывает, и при сканировании этого тоже не видно.

Странно, и очень. А как же мои колени, которые хоть немного должны дать отклонение после купания в холодном Соке? Я-то последствия прыжка в Сок периодически ощущаю. С сердцем тоже как-то непонятно, а еще больше непонятно отсутствие нарушений магического депонирования Силы.

Гм, или я после этой пещеры стал сплошным клубком противоречий, или дама не очень хорошо владеет Силой. Придется еще раз обратиться к кому-то в Твери. Вот насчет возможности владения Силой при совершенно другой внутренней картине – это совсем странно. А загадку эту надо решать быстро. Без владения Силой мне ни подзаработать, ни найти что-то по делу Чумаченко. Как раз задам про него вопрос.

– Большое спасибо, Галина Алексеевна. Позвольте еще задать вопрос немного о другом.

– О чем же?

– О квартальном Чумаченко. Он вас, кажется, приглашал на место преступления в гостиницу «Хлебную»?

– Да. Нас ведь немного в городе, поэтому часто приглашают на подобные случаи. Я живу здесь, вот все, что поблизости происходит, мне и попадается. А гостиниц больше в этой части. Михаилу Федоровичу повезло: в его округе ни одной гостиницы нет.

– А не сможете рассказать подробнее, что вы на месте преступления засекли магически?

– Могу, но удобно ли это будет – ведь полицейское расследование, а про это широко рассказывать не надо…

– Дело в том, что Чумаченко позднее ко мне обратился с просьбой еще раз посмотреть место преступления. Что-то его в предыдущем осмотре не устроило. Что именно – я так и не понял, ибо внятного ответа не получил. Времени прошло уже много, но имелась магическая активность на месте, где найден был мертвый купец, из чего я заключил, что был он под каким-то магическим воздействием. Может, Сфера Молчания, может, какое-то принуждение. Еще у меня создалось впечатление, что в комнате побывал вампир, но отчего – непонятно. Чумаченко это подтвердил. Еще на выходе обнаружилось пятно Ахсарота. Владелец мощного амулета в окно вылезал и задел им о раму.

– Я расскажу вам почему. Дело в том, что весь номер был сплошь забит магическим фоном. Как будто кто-то мощный амулет искрошил в порошок и засыпал равномерно весь пол. Сколько я ни ходила по номеру – везде и всюду однородный магический фон, и сильный, от него голова даже разболелась. Я ничего разобрать не могла – все залито, как вид с холма, туманом. Потому ничего и не сказала. Такое встретилось мне впервые, хотя на лекциях в университете я про такое слышала, что может быть близ мощных амулетов или алтарей. Но чтоб такое «туманное поле» оставалось… Ведь не бросил же убийца свой амулет там?

Это уже интереснее. Хороший амулет там был – полностью загадил приличной площади номер фоном, и еще Сила в нем осталась. Вот уж не знаю, подзаряжали его потом или нет, но испарить или загнать в портал немаленький домишко – тут тоже море Силы нужно. А это наводит на мысль, что и здесь без Не-мертвого не обошлось. Кто еще в наше время может Силу разливать, как пьяный купец пиво, и не замечать ущерба от этого?

Еще любопытно бы узнать, кто этим амулетом оперировал – маг или просто верный слуга, которому сказали «зажми в кулак, притисни к сердцу и скажи» на случай форс-мажора?

Если это маг, то он мог и в портал уйти вместе с прочими. А значит, есть шанс ему вернуться сюда. И мне с ним пересечься.

Если просто доверенный слуга, то он мог не совладать с амулетом, и тот сработал как беззвучная бомба, если это вообще возможно. Второй вариант меня устраивает больше. Уж лучше поискать следы их совместных с вампиром походов. Впору пожалеть об отсутствии способностей к некромантии. И отъезде местного специалиста по ней.

Тут все дела закончены. Я расплатился, преодолев попытку не взять плату как с коллеги, попрощался и вышел.

Из запланированных на сегодня дел осталось узнать расписание пароходов. И новое дело возникло по улице Западной. Я решил сначала пойти пообедать, а потом попытаться посетить пароходную контору до наступления обеда у клерков. Вообще для обеда рановато и есть не хочется, но есть можно и без аппетита – надо, и ешь. А потом вернусь в гостиницу и предамся размышлениям. Или сну – как захочется. Пойду опять в трактир «Ивановский», а заодно там узнаю, как удобнее до улицы Западной добраться.

Что буду делать во второй половине дня – это вот в номере и придумаю. Я бодрым шагом двинулся в сторону трактира. Идти было минут пятнадцать-двадцать. Но пока я шел, у меня было такое ощущение, что кто-то прямо буравит злобным взглядом мне спину. Я специально несколько раз оглядывался, но никого подозрительного или преследующего не увидел. Ощущение прошло уже в самом трактире. Или это так начали восстанавливаться навыки работы с Силой? А именно с гиперчувствительности – глянул на меня какой-то неопохмелившийся прохожий, ну а я ощущения эти нес еще долго…

Не знаю. Вроде как со времен обучения такого не помню (или забыл), а потом сам такого не ощущал, ибо не «разряжался» до конца.

Трактир был полупустым, потому что завтрак уже миновал, а обед начался лишь у меня. Заказал луковый суп по их рецепту и чай с парой пирожков с капустой. Насчет второго решил не спешить: неизвестно, съем ли его. Когда мне принесли суп, я спросил полового – а не бывает ли еще тут такой господин в чиновничьем мундире, который представляется бывшим архивариусом? Половой ответил, что он в трактире недавно, чуть больше месяца, и такого не видел. Ладно. Меня хватило на суп и чай с одним пирожком. Второй ел уже по обязанности. Не хотелось ходить в контору с пирожком в руке.

Рассчитался и вышел. Извозчика отловил довольно быстро и на нем направился в пароходную контору. Располагалась она в доме, выходящем на набережную Великой. Пока клерк обслуживал предыдущего посетителя, я полистал газеты, лежащие для того, чтобы посетители не скучали в ожидании, когда ими займутся. Местные новости я пропустил, а читал первую страницу с новостями политики. Судя по газетам, война с эльфами в верхнем течении Великой начала утихать. Эльфы потерпели ряд поражений и оттеснены далеко от берега. Партизанская война еще идет, но уже с меньшей интенсивностью. Было упоминание о мятеже сипаев – а я это пропустил. Когда же он был – когда я еще плыл по реке или когда уже под землей?

Кстати, а может, то, что все крупные отряды перед моим приездом в Гуляй-поле кто-то нанял, – это не на поддержку ли сипаев? Если это так, то сосредоточенный удар получился бы – эльфы, восстание сипаев и вторжение наемников… Хороший план. И проводила его умная рука – и денежная, и умеющая уговаривать. Потому что и сипаи, и эльфы, и наемники друг друга не любят. Чтобы их усилия направлять в одно русло – тут многое надо уметь и мочь… И вот как-то все Не-мертвый вспоминается… Ужу него всего этого хватит. Если я не слишком разбежался с выводами.

Пришла моя очередь, и я узнал, что ситуация с пароходством по Великой стабильна. Эльфы от реки оттеснены, какие-то аборигенские княжества, поучаствовавшие в войне, замирены. Из-за стабилизации обстановки уже мобилизация судов не проводится, даже все взятые прежде пассажирские суда возвращены владельцам. Грузовые – еще нужны. Пираты, было воспрявшие, тоже притихли. Так что если мне нужно плыть вверх по Великой, я могу рассчитывать на четыре-пять пароходов в неделю до Нижнего или Казани и два до Ярославля и Твери. Плюс разные баржи и аборигенские суда, если я их захочу. Но о них нужно договариваться у капитана порта.

Я выпросил у клерка афишку с расписанием, которую по его словам малость подправил, поблагодарил его и ушел. В гостиницу решил идти пешком и сделал ляп: надо было сюда идти пешком, а вернуться на извозчике, а не наоборот. А вот теперь мне пришлось по жаре взбираться на крутой склон. Улицы же на береговом склоне деревьями не засажены.

Оттого к гостинице я прибыл, обливаясь потом. Но по дороге купил большую бутыль холодного кваса. В номере разделся, открыл окно настежь и улегся на кровать, попивая квас. Хорошо!

А подумать было над чем.

Первое и самое главное. Мадам Галина сообщила, что ощущает во мне запас Силы, а я его совсем не ощущаю. То есть налицо не магическое истощение, а какой-то блок, как у начинающих. Я же рассказывал, как у меня он снялся на охоте. Но удовольствие от этого невелико. Ибо тогда надо искать приключений, в процессе которых произойдет стресс, который и снимет блок. А если не снимет… Тогда этой проблемы не будет вместе со мною. Есть и другие гадости вроде возможного неконтролируемого выброса Силы – увидишь в ночи вампира, перепугаешься и попытаешься его волной Силы сжечь. И сожжешь, но вместе с соседним домом.

Как бы этот блок обойти? Кажется, я знаю как…

Второе. Каких-то магических повреждений, равно как и болезней, о которых я не знаю, у меня не обнаружено. Но трубить в фанфары рано. Я все же не готов безоглядно поверить данным мадам Галины в делах магических. Отчего-то.

Третье. С отъездом вроде проблем не предвидится, если не будет новой вспышки военных действий. В чем я лично сомневаюсь, ибо история прежних войн с эльфами демонстрирует замирание войны осенью и возобновление ее весной.

Четвертое. Надо справиться, насколько сложно добраться до Засамарской слободки, и посетить место. Улицу я знаю, номер дома нет. Но не версту же длиной эта улица в небольшом заречном предместье. Если даже не увижу этого пепелища, так люди там подскажут.

В трактире я забыл про это спросить, значит, надо узнать вечером сегодня. Если это не страшно сложно, то завтра с утра я и подамся туда. А сапог и все из прачечной заберу после обеда. Так поразмыслив, я не стал бороться со сном и проспал часа полтора. Снился мне баронский замок и жизнь в нем, но почему-то без Алины…

Восстав ото сна, я покинул гостиницу. Путь мой лежал на Дворянскую, в сторону Струковского сада, туда, где неподалеку от него на месте пустыря выстроен храм Мардога. Вот время не здорово удачное, ибо с четырех до шести в жаркую погоду в Самаре самое пекло… Надо идти зигзагом, прикрываясь от солнца зданиями.

Придется выйти на Свет Мардога. Уже не случайно, а сознательно. Что бы ни нес Свет Мардога – исцеление, эпилептический припадок, смерть, – это нужно принять. Как ту молнию в каменной реке.

Пройдя через вестибюль и бросив монету в ящик для пожертвований, я вошел в центральный зал. Постоял минутку, собираясь с силами, под навесом и вышел на середину, на свет. Придя туда, я поднял глаза к куполу Света. Глаза малость резало от яркости его.

«Я оторвался от сытой и относительно спокойной жизни.

Я почувствовал призыв и нужду во мне. Мне проще было бы жить, как жил, притворившись глухим и не понявшим, что меня зовут.

Я принял Свет в себя.

Я входил ради Света в такие места, входить в которые не пожелаешь и врагу.

Я прошел их до конца, от первого до последнего шага.

Если это было испытанием на пригодность меня для этого – я прошел испытание.

Я сомневался, нужно ли идти дальше, падал от усталости, но шел.

В конце своего пути я нанес врагу Света удар, которого он не забудет и не восстановит свои возможности полностью. По крайней мере, я надеюсь на это.

Я продолжаю жить во имя Света и, если нужно, буду продолжать наносить удары врагу Света, пока живы он или я.

Я присягаю Свету и считаю себя Воином Света.

Прими мою клятву, Владыка Света».

Волна Света затопила меня, и я растворился в нем.

Когда я очнулся, на меня уже не лился ослепляющий Свет. Свет был, но тихий, предзакатный, угасающий. Я все так же стоял под световым колодцем. Вокруг меня не лежали пораженные жрецы и хищники. Все было так, как раньше. В зале никого не было.

Ноги слушаются, голова не кружится, во рту привкуса крови нет. Глаза видят, и не хуже, чем утром. Пора и мне уходить.

Не знаю, получил я ответ или он последует позже. Я тихо побрел в гостиницу. По дороге купил молока и пяток пирожков с яблоками. Расплачиваясь за них, спросил у сидельца в лавке, а не знает ли он, как проще добраться до улицы Западной, что в Засамарской слободке? Сиделец почесал в бороде и сказал, что лучше идти на извозчичью биржу, что на Стрелке, и там уже договариваться.

Тут до меня наконец дошел прискорбный факт, что ни раньше, ни сейчас я не видел в Самаре такси. Все извозчики и извозчики. Экое захолустье.

Пока я шел домой, вспомнил, что надо бы сменить повязку на бедре. Рана молчит и не болит при ходьбе, но повязку все равно пора менять. Бинт вроде есть, так что покупать не буду. Видно, опять мне в храме мозги встряхнуло Светом. Что же еще забытое или незнакомое придет ко мне из встряхнутых складов информации?

И без открытия вечер не обошелся. Уже перед сном я осознал, что означает слово Luftëtar, которым меня называли и во сне, и наяву. Оно означает «Воин Света». Да, я назвался им. И присягнул Свету. Теперь имею право знать.

Теперь с этим знанием можно спокойно заснуть. Завтра мне предстоит поход в странное место, так что надо хорошенько выспаться. Надеюсь, ничего ужасного мне не приснится.

Утро было бодрым и добрым. Бодрым, потому что хорошо выспался и чувствовал себя отдохнувшим. А добрым – потому что вновь ощутил себя Владеющим Силой. Свалился наконец этот блок с души. Точнее, с «седалища души», то бишь эпифиза.

Умылся, без большого аппетита доел пирожки и допил оставшееся молоко. Недопитый квас перелил во флягу и повесил ее на ремень.

Вооружился револьвером, кольтом и колом. Поскольку сапог на мне не было, пришлось кол пристраивать на перевязи. День обещал быть жарким, а панама еще в стирке. Чем заменить ее, я так и не придумал и решил положиться на волю случая.

Вооруженный до зубов, вышел из гостиницы и решил двигаться пешком. Идти было довольно далеко, но сначала по относительно ровному месту, а потом вообще под горку, так что не страшно. Миновал гостиницу «Хлебную» (она уже открылась), вышел на Хлебную площадь. Дальше был механический завод, место, где я садился в машину конвоя на форт Федоровский. Спустился еще ниже, потом пару раз повернул и вышел к конюшням, построенным «покоем», то есть буквой «П». Перед ними стояли три извозчика, которые начали меня зазывать проехаться. Я спросил – а где у них контора или что-то подобное, где можно сделать заказ на поездку в определенное место? Они сказали, что контора – это вот в то крылечко. Справа в коридоре первая же дверь.

Сидящий там мужичок с бородою сказал, что действительно здесь у них что-то вроде биржи извозчиков. Часть извозчиков работает по маршрутам. То есть он едет по определенным улицам и ищет клиента сам, по дороге. Если его по дороге наняли и он поехал в другое место вне маршрута, то он потом, обслужив этого клиента, возвращается на свой маршрут вновь и так ездит весь день. Маршрут выбивается на бляхе, которую он носит на груди, пока на этом маршруте ездит. Да, видел я это. Извозчики носят аж две их, но номера разные. Наверное, одна – это его личный номер, а вторая – номер маршрута. Часть же извозчиков здесь дожидается заказа на поездку, куда клиент захочет. Для чередования маршрутной и заказной работы у них есть график, чтобы извозчик работал и там, и там.

Я выслушал этот рассказ, а потом спросил – а могу ли я найти извозчика, чтобы он меня отвез сейчас в Засамарскую слободку на улицу Западную?

– Это можно, – ответил мужичок и громко выкрикнул в распахнутое окно:

– Пятый!

– Теперь идите к этому пятому и договаривайтесь о цене. Если он не захочет, подойдете ко мне и скажете. Я тогда его с очереди сброшу, а на поездку другого найду.

Я вышел из конторы, нашел нужного извозчика и сказал ему, куда я хочу ехать. Дальше был отвратительный мне торг, но я держался и сбил несусветную цену в три рубля до одного. В оба конца. Я же его не за город нанимаю…

Сел на сиденье, извозчик тронул, и мы бодро поехали к мосту, пересекли его, прогремев копытами по понтонам, выбрались на другой берег Самары. Дальше мост продолжала улица Главная, ведущая к выездному КПП по дороге на Федоровский. Мы же повернули направо, на Поперечную. Слева остались какие-то явно складские строения. Должно быть, какие-то склады порта. Затем свернули на нужную нам улицу.

Улица Западная была не прямой, а отклонялась приблизительно на юго-восток. Застроена она была неравномерно одноэтажными домишками. Все явно требовали ремонта и окраски. Я нагнулся вперед и сказал извозчику, что мы сейчас проедем по улице, и я поищу нужный мне дом, поскольку точно не знаю, где он. Когда увижу, я сойду, а он пусть меня подождет рядом в тени. Если найдет тень, конечно.

Проехали мы довольно долго. Пока я не заметил того владения, которое показалось мне нужным. Забор, выходящий на улицу, был повален, и ворота стояли как бы посреди пустого места. Росший вдоль забора кустарник был вытоптан. От дома остался только цоколь. Слева и справа сохранились два сарая, один ближе к забору, второй дальше. За цоколем виднелся огород, две чахлые яблони, дальше реденький заборчик. За ним уже зелень луга – и вдалеке воды Великой.

Скомандовал извозчику остановиться и подождать меня в теньке. Вышел и направился к воротам. Подошел поближе и постучал в воротное полотно. Выглядело это немного комично, но как-то неудобно было вторгаться в чужой дом без спроса. Надо же чем-то отличаться от вора.