Текст книги "Добытчик (СИ)"

Автор книги: Сергей Сухонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Короче говоря, мои создатели умели с этой со-энергией работать. – Продолжил Аэртон. – Перед самой катастрофой они создали ее рабочие носители и преобразователи. То есть явленные человеческие воля и желание плюс эта концентрированная энергия могут менять реальность под себя, правда, требуя за это плату. У меня был запас этой энергии, связанной с материальным носителем в картридже преобразователя, – это выглядит как некая белая густая взвесь.

– Сорбент, – потрясенно сказал я. – Выглядит как хроматографический сорбент.

– Наверное, можно и так сказать, – согласился Аэртон. – Так вот, весь свой запас этого сорбента я потратил, когда пробудился, получив сигнал о том, что спасатель активирован. Я сделал, как велела мне инструкция при пробуждении. Дал вам и себе дары из списка возможных.

– Подожди, ты говорил, что управлять даром может только человеческая воля, – вмешался я. А у тебя тоже дар...

– Так я и есть человек. Человеческая личность, переписанная в нейрогель корабля. Только я плохо помню все, что было перед активацией, лишь самые общие вещи и то, что я нашел в сохранившихся базах данных. Слишком много времени прошло в небытие... Я был один из добровольцев, мужского пола, вроде молодой парень. Моя цель – что-то сделать для своих создателей. Это поможет им и мне лично. Это я помню, а вот детали -нет.

– Так куда нам надо лететь и кого спасать? – Не удержалась от вопроса молчавшая до этого момента Элис.

– Это мне должны сказать спасатели, так сказано в моей инструкции. Я очень жду ваших объяснений и приказаний. Хотя подозреваю худшее...

– Правильно подозреваешь, Аэртон, – вздохнул я. – Ни хрена мы сами ничего не понимаем.

В кают-компании надолго воцарилось молчание. Юннис тихонько догрызала половинку шоколадки, мы с Витей смотрели в отполированную поверхность стола, словно там могли появится ответы на вопросы, Элис прихлебывала чай из обнаружившейся на камбузе железной кружки.

– Жалеешь, что потратил ресурс, вытащив себе в экипаж не пойми кого? – Все же спросил невысказанный вопрос у Аэртона я.

– Нет...не жалею. Все пошло не так как планировалось уже давно. Небытие длилось слишком долго, я не должен был столько ждать. Лучше быть с вами, чем не быть вообще. Будем теперь разбираться что нам делать вместе. Добро пожаловать на борт, спасатели...какие ни есть.

– Плохо, что мы прыгнуть никуда не можем, – добавил Витя.

– До Тройсов нет, – подумав, сказал Аэртон. Но маленький шанс на встречу с кораблями Союза Человеческой Гармонии у нас есть, если нам повезет.

– Рассказывай, что за СЧГ такой! – Велел я. – Давай-ка поподробнее.

– Хорошо.

Адмирал Нейор лежал после операции в палате и читал отчет о проведенном по горячим следам расследовании, чувствуя, как потихоньку закипает от злости. Это было нечто : целая поэма о некомпетентности, глупости, пофигизме и раздолбайстве. К нему в руки чуть было не попал не только целый звездолет «ушедших», но и ключ ко всем их технологиям и, возможно, сами «ушедшие» живьем, как это ни фантастично звучит! На корабле «ушедших» эвакуировалась не диверсионная группа гармонии, это уже понятно. Только руку протяни и возьми и все бы было его: гарантированное Кощейство, высочайший статус, даже место в красном кабинете координатору сектора было практически обеспечено. Но, как водится, тотальное раздолбайство на местах может спустить в унитаз любую удачу и провалить любой замысел. Пора, давно было пора как следует затянуть гайки. А теперь остается лишь махать кулаками после драки...

Итак, бывший капитан большого сборщика-заготовителя «Жолан», бывший кандидат первой ступени Пеор, обнаружил неучтенку. Четыре лишние заготовки. Вообще-то этот случай следовало расследовать. Почему такое вообще могло произойти? Тем более следовало взять вопрос на контроль, после того как «заготовки» оказались резистентны к альнизолу. Но что делает Пеор? Он просто изолирует заготовки. Хуже того, он не ведет за ними наблюдение. Камеры в изоляторе включены, они старательно пишут изображение, показывая такое, что порою от удивления волосы дыбом на голове встают. Но никто, от командира корабля до последнего аскета-уборщика не хочет оторвать свою задницу и посмотреть пишущиеся сразу в в архив видеофайлы. Хотя бы из простого интереса. Почему? Почему!?

"А ты ведь прекрасно знаешь почему", – ответил сам себе Нейор. "Потому что никому ничего не надо, всем на все пофиг, а заготовки – считай никто... Заканчивается рутинная миссия корабля в захолустье сектора, осталось только сдать груз. Все хорошо, экипаж втихомолку пьет ворлль и ждет момента, когда он получит отпускные, чтобы промотать их на базе. Аскетам вообще нет дела до того, чего им прямо не приказывали, им бы только отслужить срок и получить тела. Командиру неохота ввязываться в инцидент и привлекать к себе внимание, он тоже хочет тихо-мирно завершить рейс. Никому не нужен кипеж, все знают, что инициатива зачастую наказуема. Ну лишние заготовки, ну и что? Зачем ломать себе головы и лезть в детали, система любит тупых исполнителей и не терпит любознательных выскочек, а сор из избы давно предпочитают заметать под кровать. Для тебя это разве новость? Многое прогнило в империи, уж самому себе можно признаться..."

Нейор прикрыл глаза и откинулся на подушку. Следует успокоиться и хорошо подумать. Итак, что же происходит дальше?

А дальше все заканчивается по законам жанра. Пеор в конце-концов решает, посоветовавшись по прилету со своим дружком, замкомбазы по снабжению Таором, что лишние заготовки лучше тихо уничтожить. Дескать, научники заняты сейчас изучением обнаруженного рядом с базой звездолета ушедших, они диковинными заготовками не заинтересуются, тут бонусы ловить нечего. А вот безопасники могут начать из-за этого случая проверку "Жолана", а кому это надо? Заготовки – в утилизатор, ничего не произошло.

"Лжезаготовки" или даже сами "ушедшие", которых никто так и не удосужился проверить, в утилизатор не хотят. Они хотят к своему кораблю, достав непонятно откуда раритетное, но относительно эффективное оружие. И не удивительно, что они туда попадают, влепив попутно пулю ему самому. Вопиющий непрофессионализм всех и вся, на грани, да что там, за гранью вредительства! Охрана мечется по всему кораблю, базу о ЧП поначалу не предупреждают, враг оценен совершенно неверно. Хотя некоторые вещи объяснению все равно не поддаются. Камеры зафиксировали прямые попадания, но никакого вреда беглецам это не причинило. Почему? Сплошные загадки. Надо разбираться дальше. Придется реанимировать контактировавшего с ними аскета, как там его? Кайтона кажется, его голова оказалась цела после боя. Еще раз снять со всех показания, просмотреть все записи с камер. Нейора вызвали на базу "Цвайт" разбираться с найденным кораблем "ушедших", но добыча в этот раз ускользнула. Ничего, с тем что он уже нарыл, можно поставить на уши весь сектор и не только его, начать системную работу по поиску "ушедших". В следующий раз он не даст им шанса.

– Союз Человеческой Гармонии, вторая крупная цивилизация в обитаемом космосе, – начал рассказ Аэртон. – Проблема в том, что я не могу вам прочесть толковую лекцию о его составе, управлении, экономике и дать исчерпывающие ответы на вопросы что там и как. Недостаточно информации. Я очнулся так же как и вы несколько дней назад. После траты запасов «со-энергии» я уже не могу получать информацию из ниоткуда, этот дар отдан Элис, чудеса кончились. Все что мне было доступно – это изучать радиопередачи, пытаться дешифровать принимаемые базой информационные пакеты дальней связи и слушать разговоры тройсов, ожидая вас. К сети базы мне удалось подобрать лишь ограниченный доступ. К тому же у меня пусть и существующий в нейрогеле, но человеческий мозг и я не могу быстро обобщать огромные объемы информации, это делают взаимодействующие со мной корабельные компьютеры, а их выводы зачастую противоречивы.

– То есть ты не чувствуешь корабль как самого себя? – Удивился Витя.

– Чувствую. Так же как ты чувствуешь свое тело. Но чтобы дышать, тебе не обязательно знать и непосредственно управлять всеми стадиями переноса кислорода из легких в кровь и окислительными процессами в тканях. А с ходьбой и поддержкой равновесия прекрасно справляется спинной мозг. Так и у меня. Я отдаю приказы, ставлю задачи и контролирую результат, но я не знаю всех процессов досконально.

– Ясно.

– Так вот, Союз Человеческой Гармонии или упрощенно – Гармония, это люди, – продолжал Аэртон. – В общем-то как и тройсы. Только тройсы одержимы идеями бессмертия и ради него были вынуждены ввести стадию аскетизма. Их вакцина бессмертия – препарат теосульфин, который отторгается нормальным человеческим телом и разумом. В девяноста пяти процентах случаев получивший инъекцию теосульфина человек необратимо сходит с ума в течение года. Но если он до инъекции прошел стадию аскетизма, то есть побывал длительное время в корпусе машины, лишенный влияния гормонов, половых инстинктов и прочих привносимых телом "помех", то теосульфин его с ума не сведет. Такой человек прекращает стареть, почти не болеет и живет полноценной жизнью тридцатилетнего человека примерно до восьмидесяти – ста лет.

– А потом? – поинтересовался я.

– А потом умирает. Обвальное как болезнь, в течение пары недель старение и смерть обязательно происходит в промежутке от восьмидесяти до ста лет. Если он не примет теосульфин снова.

– И тогда живет еще сто лет? – Спросил Витя.

– Нет. Вот тут начинается самое интересное. После восьмидесяти доживший до этого срока кандидат в течение года решает, делать ли ему повторную вакцину или надеяться на еще несколько, максимум на пару десятков лет жизни. Почти наверняка повторная инъекция теосульфина сразу же вызовет то же самое обвальное старение. Но не обязательно. Есть шанс, что получивший ее станет кощеем. То есть получит молодость и здоровье еще на пару сотен лет. И есть наблюдение, что чем выше у кандидата в кощеи социальный статус, тем больше вероятность, что повторная вакцина его не убьет. Но почему так происходит, я разобраться не сумел, как соотносится биология и социальный статус мне непонятно. Но у тройсов это так.

– А дальше? Кощей в итоге умирает? – Допытывался наш защитник.

– Вроде бы. Или делает еще одну инъекцию и, пережив ее, становиться сверхкощеем, кощеем из кощеев. Но тут уже начинается область сказок, слухов и предположений. По доступным мне источникам ничего твердо сказать не могу. Может и не доживал никто, по разным причинам. От физического уничтожения никакой теосульфин не спасает.

– Парни, хватит про кощеев, – прервала нас Элис. – Надоело, век бы этих тройсов не видеть, после их изолятора и аскетов даже цверги зайками покажутся. Мы вроде начали говорить про наши дальнейшие планы и про гармонию, но отвлеклись. Аэртон, расскажи про Союз Гармонии.

– Так я и пытаюсь. Хотя тут мои знания еще более скудны. Люди гармонии отвергают теосульфин и практики тройсов, причем идейно. Они считают, что это приносит непоправимый вред душе и что человеческий мозг и машину совмещать нельзя. Живут они тоже долго, но тут скорее заслуга хорошей медицины и социального государства. Тройсы для них враги, но открытой войны вроде нет. Хотя всякие инциденты случаются частенько, начинать глобальный конфликт никто не спешит – силы примерно равны и шансы выйти победителем с приемлемым уровнем потерь у сторон призрачны. Хотя, если какая-то из сторон получит козырь, то возможно она рискнет развязать масштабный конфликт, они друг друга терпеть не могут. Главный лозунг Гармонии – от каждого по способностям, каждому по потребностям.

– Коммунисты! – Не удержался я.

– Не знаю, – задумчиво сказал Аэртон. – Вторым лозунгом у них идет: потребности и способности индивида определяет община, а не он сам, и декларируется примат общественного над личным. Гармоничная община знает, что тебе нужно и что у тебя за это взять.

Но живут вроде неплохо, хотя я ловил какие-то обрывки сообщений тройсов о "бунтах индивидуалистов и несознательных" в Гармонии. Проповедуют вроде как хорошие вещи: доброту, гуманизм, любовь к ближнему. Но конкретики я не знаю. Однако, горшки с тройсами мы побили основательно, так что за неимением альтернатив...

– Говори уже, не тяни, раз начал, – я налил по последней стопке присутствующим. – У тебя наверняка есть план Аэртон.

– Есть. В пределах моей досягаемости находится несколько потенциальных навигационных точек, где выходят из промежуточного прыжка корабли гармонии, эту информацию я вытащил из одного дешифрованного разведрапорта тройсов. Перед следующим прыжком любому кораблю нужны как минимум пара суток для ориентации и настройки систем прокола пространства. Я, конечно, не знаю, когда и какой корабль гармонии там окажется, но ведь Элис провидец. Отдохните пока, подлечитесь, восстановите силы. А затем сделаем предсказание и прыгнем кораблю навстречу. И попросим поделиться топливом и припасами.

– Ага, вот так просто попросим, – хмыкнула цверга. – А они нам просто так отдадут топливо и ресурсы. Этакие добренькие дяди и тети, поделятся с не пойми кем по доброте душевной. Аэртон у тебя оружие есть?

– Есть. Два гравитационных орудия, четыре торпеды с антиматерией, еще кое чего по-мелочи.

– Работает?

– На десяток выстрелов энергии хватит. Потом для запитки вооружения потребуется разложение топлива, которого после прыжка практически не будет.

– Нормально. В бою патронов всегда бывает или мало или очень мало. Давай...попросим гармонию поделиться. Может и выгорит, нам терять нечего.

– Народ, все это замечательно, но я совершенно не могу предсказывать будущее, – перебила нас Элис. – Только отвечать на простые вопросы. Вы забыли?

– Ты же сказала что Аэртон нас ждет через двое суток в двенадцатом ангаре, – заметил я.

– Ну, он нас действительно ждал в тот момент именно там. А про двое суток сказал аскет, который в изолятор еду приносил. Я и спросила у дара: ждет ли нас Аэртон, где он ждет, ждет ли через двое суток? И получила ответ: база Цвайт, двенадцатый ангар, ждет. Все ответы в настоящем времени. А когда я решила узнать, прорвемся ли мы к нему, ответа не было, только откат. Я не могу понять, когда и где будут корабли гармонии.

– Тогда будешь каждые десять-двенадцать часов спрашивать, есть ли звездолеты гармонии в точках Аэртона, – скорректировал план Витя. – Да или нет. Платим все. Сильно нас это не измотает, хотя будет неприятно. Если есть, то узнаем в какой точке, прыгаем туда и просим помощи. Кто за, поднять руки, – Вите явно хотелось побыстрее закончить совещание. Единогласно. Аэртон, ты как?

– За.

– Хорошо, – подвел итог разговору я. – Будем считать, что предварительное решение принято. Если у кого-то появятся гениальные мысли – всегда пожалуйста, обсудим. А теперь: Аэртон, дорогой мой человек и звездолет, у тебя на борту душ есть? Отдельные каюты и одежда какая-нибудь? А то мне эта пижама уже осточертела.

Каюты и душ на борту нашлись. На мой взгляд Аэртон был обустроен удобно, но без всяких изысков и лишних сложностей. В герметичном маленьком помещении имелась душевая кабинка в стиле «минимализм» с лейкой наверху и двумя ручками управления – температурой воды и расходом, стоял понятный в использовании санузел и обычная раковина. На случай проблем с гравитацией имелась кнопка «аварийного поглощения жидкости», экспериментировать с которой я, понятное дело, не стал. Были и каюты – четыре одноместные, видимо под изначально планируемый экипаж спасателей, и шесть двухместных, как их назвал Аэртон – «гостевых». Одноместные были побольше, метра два с половиной в ширину и метра три в длину, с нормальной по ширине койкой, столом, и намертво приделанным к полу рядом с ним вертящимся мягким «директорским» креслом. Также имелось индивидуальное освещение и персональная компьютерная панель на столе с включающейся виртуальной клавиатурой и голографическим экраном, еще какие-то прибамбасы... С этим буду разбираться после – потом Аэртон научит как чем пользоваться. Гостевые каюты были победнее – просто типичное «купе» из поезда или теплохода дальнего следования с одной узкой двухъярусной кроватью. Оборудование камбуза было тоже интуитивно понятным с его варочными разогревающимися поверхностями, посудомойкой – автоклавом, духовкой и набором посуды в держателях-захватах. Посуда вся из металла или огнеупорного легкого коричневого материала, напоминавшего мне тот дорогущий полимер, из которого делают стаканы к роторам промышленных центрифуг для биотехнологического производства. Все понятно, логично, удобно – видно что делалось людьми и для людей.

А вот одежды, постельного белья, полотенец, мыльно-рыльных принадлежностей не было никаких. Хорошо что в каютах нашлось что-то вроде войлочных одеял и плотных подушек, и на том спасибо. Все остальное пришлось доставать самим. Так что следующие четверо суток у нас прошли в долгих спорах, о том, что кому нужнее и вытаскиванию на свет божий разного барахла. Ну и, конечно, мы много отдыхали. Силы группы надо было распределить на все: на периодические запросы Элис о кораблях гармонии, на долечивание ожогов, на добычу хлеба насущного и обзаведение каким-никаким гардеробом. А еще у каждого из нас нашлись личные хотелки... В идеале надо бы натаскать легкой по весу и тяжелой по калориям пищи вроде муки, риса и сала, но Элис захотела вкусного, сладкого и портящего фигуру, вроде пенечек, а лучше тортика. Он блондинке настроение улучшает. И, что интересно, Юннис в этом вопросе с ней неожиданно оказалась солидарна, ей, видите ли, надоело «годами по окопам пустую кашу с консервами жрать». Витя, эстет этакий, хочет чашечку хорошего крепкого кофе с молоком на завтрак, без него ему жизнь не мила. А я после пюрешек аскетов желаю нормальных котлет с макаронами. Силы же наши не беспредельны...

Но вообще-то это были хорошие четыре дня и ночи. Постоянное использование дара выматывало, но морально мы отдыхали после напряжения последних дней. Подолгу разговаривали друг с другом, готовили и ели вместе, всласть высыпались, делились планами, слушали лекции Аэртона в кают-компании. Даже Элис и Юннис уже не грызлись как кошка с собакой, хотя большой теплоты между ними пока и не сложилось. Ощущения того что «жизнь-то налаживается» было приятным, что там говорить. Так что заявление Элис после очередного «прорицания» о том, что в условной точке "С" появился корабль гармонии, прозвучало как гром с ясного неба, несмотря на то что это событие все ждали. Пора было принимать решение.

– Какой именно корабль? Гражданский или военный? Хоть какие-нибудь характеристики, – не сдержался от глупого вопроса я. Мы как раз вчетвером были в кают-компании.

– Не знаю. Будем пытаться уточнять? Я пока что взяла всю плату на себя, – сказала сильно побледневшая Элис. – Чтобы вы парни, были в форме при контакте. Но если играть с даром дальше, то вымотаемся все.

– А результат не гарантирован, – добавил Витя. – Мы о кораблях гармонии немного знаем. Прыгаем и будь что будет.

– Согласна, – сказала цверга. – Бог нам в помощь.

– Хорошо, – согласился я. – Аэртон, давай. Идем на контакт и просим помощи. Ты готов?

– Расчеты для всех точек давно сделаны. Дайте сорок минут на тонкую подстройку конкретно к точке "С" и я прыгаю. Около суток на контакт с кораблем у нас будет наверняка, от последнего предсказания прошло меньше двенадцати часов. Прошу экипаж пройти в центральную рубку.

Прыгнули. Сам прыжок физически не ощущается никак, время прокола пространства исчисляется фемтосекундами. Были там, стали здесь, в некой условной точке, пространства, которую раньше посетил звездолет-картограф, счел ее удобной, и составил для нее навигационно-прыжковую карту, позволяющую космическим кораблям быстро ориентироваться в пространстве и рассчитывать следующий прыжок, к другой навигационной точке. По словам Аэртона так и перемещаются в космосе – выстраивая для себя оптимальный маршрут к цели через серию прыжков по навигационным точкам, исходя из своей энерговооруженности и запасов топлива. В центральной рубке мы, конечно, сидели без дела, управление кораблем с развернутых боевых и ходовых консолей Аэртон нам не доверял и даже «чуть-чуть порулить» за прошедшее время еще ни разу никому не дал. Но все же это было самое защищенное место корабля, тут даже противоперегрузочные кресла оборудованы индивидуальными силовыми экранами и ячейками для аварийного спасения экипажа, расположенными прямо под ними. Опять же, мы экипаж «машины боевой» или кто, нам что, боем из камбуза командовать?

– Ну и где он? – Мне не терпелось посмотреть на наш последний шанс. – Вдруг это линкор "Ямато" в космическом исполнении? Тогда точно капец, не расстреляют, так захватят. Уносить ноги нам некуда.

– Подождите, сейчас сориентируюсь, – сосредоточенно сказал Аэртон. – Так, остаток топлива четверть процента, это даже лучше чем я ожидал... – Ага, поймал, задаю ходовой импульс на сближение. Сейчас покажу...

На центральном экране появилось слегка размытое изображение диска с двумя длинными вытянутыми горизонтальными мачтами, симметрично расположенными справа и слева от центра. К мачтам крепилось какое-то оборудование вроде подвесных контейнеров, блестящих вертикальных плоских поверхностей прямоугольной формы, навевавших на мысли о солнечных батареях и решетчатых антенн.

– Диаметр диска – сто двадцать метров, – начал делать доклад Аэртон. Линейный размер с "мачтами" – шестьсот метров. Вооружение – пока могу определить лишь две плазменные пушки, предположительная мощность неизвестна. Объект нас обнаружил, ведет сканирование...ого, аж в семи диапазонах. На чисто военный звездолет не похож, думаю, что это научный или разведывательный корабль. Предположительная энерговооруженность высокая. Продолжаю сближение.

Мы пока ждали молча. Надо было дать возможность Аэртону получше понять, с чем мы имеем дело.

Они запрашивают связь с "неизвестным кораблем", – через некоторое время сказал Аэртон. Наши действия?

– Давай поговорим. Только показывай меня одного в кадре. Чем меньше информации у оппонента, тем лучше. И если я сделаю вот такой жест – я скрестил на левой руке средний и указательный палец, – то задержи передачу, это значит, что я хочу посоветоваться с вами, – проинструктировал Аэртона я.

– Принято. Включаю.

– С кем имею радость говорить? – С развернутого передо мной Аэртоном в воздухе экрана мне в глаза смотрел пожилой мужик. Лицо обыкновенное, европейского вида, немного худое, в меру морщинистое, без всяких "волевых подбородков", присутствуют усики и небольшая бородка. Глаза синие, смотрят с явным любопытством. Но длинный нос придает ему неуловимое сходство с почтальоном Печкиным, вот такая у меня странная ассоциация. Может потому, что он до пояса одет в нечто вроде плотной светло-коричневой рубахи военного покроя с зеленым глухим воротником? Видел я похожие на военнослужащих двести первой базы в Таджикистане. Слева на груди золотистая нашивка в виде трех перекрещенных колосьев и одного листа над ними. Что там ниже я не знаю, в кадре только верхняя часть туловища. Я, кстати, выгляжу тоже по-военному, чего уж там. Когда тащил одежду, сразу вспомнил, как помогал на сборах кладовщику сортировать комплекты формы по размерам, вот и вытащил себе, Вите и девчонкам подходящие стопки, чтобы не заморачиваться. Так что на мне зеленый российский цифровой камуфляж и полосатая тельняшка, все как положено.

– Я Алексей, капитан звездолета Аэртон. А вы кто? – Не остался в долгу я.

– Ответственный Ваорн, староста "Счастливого путника". Юноша, кто вы? Ваш корабль не числится в базах данных, на тройса вы не похожи. Вы непросвещенный индивидуалист из неприкаянных? Тогда из какого клана? Пожалуйста, объяснитесь, – быстро заговорил мужик.

– Давайте без ярлыков, староста Ваорн, – постарался улыбнуться ему я. – Я все объясню. Я обычный человек, не тройс и отношусь к ним крайне негативно. Попал в затруднительную ситуацию – мой корабль полностью исчерпал топливо и припасы, сумев добраться до этой навигационной точки и встретить вас. Поэтому прошу у вас, как у представителя Гармонии, помощи. Мне нужно пятьдесят кубометров активированной жидкости типа АТИВ, вода и еда. Можете помочь? Я слышал в Человеческой Гармонии помогают ближнему.

– Ну конечно мы вам поможем, – расплылся в улыбке мужик. – Обязательно, как же иначе? Остановите двигатели, деактивируйте реактор. Мы высадим вам на борт группу ратных братьев, они осмотрят ваш корабль, пристыкуют его к нам, а ты будешь гостем на Счастливом Путнике, пока я не доставлю тебя в общину.

– Не. В общину мне не надо, – я поспешил отказаться от заманчивого предложения.– Мне нужно топливо и припасы, а дальше я уже сам. Ваорн, я прекрасно понимаю, что просто так делится ресурсами тебе не с руки. Но я попробую отдать долг лично тебе или твоей общине потом. Мы сможем договориться о взаимодействии. У меня уникальный корабль, я могу быть полезен Гармонии как союзник и готов доказать это. Короче говоря, я согласен на любые переговоры, но не к сдаче на милость. Давай поговорим как разумные люди.

– Да? И что же в тебе такого уникального? – Явно заинтересовался мужик. – Что ты можешь предложить?

"Блин, а в самом деле, что ему сказать"? Умных мыслей как назло в голову не приходило. Прокалываюсь я как руководитель, вот что. Четверо суток было на подготовку... С другой стороны, как готовится к встрече с тем, о ком ничего не знаешь? Я скрестил пальцы условным жестом.

– Элис, сколько у него сейчас топлива? Точный ответ в литрах? И сколько он планирует потратить на следующий прыжок.

Девушка закрыла глаза и зашептала. Чуть вздрогнула, так же как и Юннис с Витей. Понятно, платят все кроме командира.

– У Вас на борту примерно двести сорок пять тысяч двести литров АТИВ, – сказал я. На энергетику прокола для следующего прыжка вы планируете потратить примерно тридцать две тысячи литров. Ваш корабль у меня как на ладони Ваорн, я знаю все. Как сам думаешь, нужно Гармонии сотрудничать с кораблем и экипажем, который может обеспечить такой уровень сканирования оппонента?

Ваорн надолго задумался. Даже огладил бородку и потер длинный нос указательным пальцем.

– Впечатляет, – сказал, наконец, он. – Но топлива я тебе не дам.

– Почему?

Мужик на экране снова задумался.

– Капитан, противник активировал щиты, – озабочено сказал Аэртон. – Я активирую орудия и торпеды, хорошо? Десяток секунд в нереальности с нашими щитами я продержусь, энергии хватит. Потом нас будут жечь... Но его мы достанем, щиты "Путника" настроены на отражение внешних физических атак. А моя гравитоника бьет хитрее.

– Логично, что не дает, – кивнула с соседнего кресла цверга. – Только такой добряк как ты Леша, мог надеяться на то, что кто-то кому-то просто так поможет. Все как всегда...

– Слушай мое решение, молодой человек, – сказал с экрана Ваорн. – Картина мне примерно понятна. Ты, скорее всего, из кланов свободных индивидуалистов, или беглец из отказников-тройсов. Конкретика сейчас совершенно неважна. Каким-то образом ты нашел звездолет ушедших, очень уж он похож на образцы их техники. Ты как-то сумел получить часть доступа к управлению...это удивительно, но возможно. Что же, технологии ушедших очень нужны гармоничным общинам. Дать тебе топливо, чтобы ты просто исчез, было бы большой глупостью. Заставлять тебя выполнять мои приказы силой я не буду – есть риск в ходе столкновения разрушить корабль ушедших и убить тебя, что не гуманно. Ты не враг гармонии, поэтому подлежишь не наказанию, а перевоспитанию коллективом. Я срочно отправлю запрос в общину, и они пришлют корабли, которые гарантировано решат задачу по аккуратному захвату корабля ушедших. А пока я покараулю тебя тут, придется задержаться... Ты молодец, Алексей, что связался со мной. Все будет хорошо, гармония о тебе позаботится.

– Умыл он тебя, Леша, – просто сказала Юннис. – Как есть умыл.

– Что будем делать, командир? – С язвительной ноткой в голосе спросила Элис. – Прикажешь готовиться к перевоспитанию?

Вот тут я и разозлился. Сильно, до самих собой сжавшихся в кулаки рук. Что за дрянь – то на органы резать собираются, то перевоспитывать. Слова-то какие красивые... Знаю я, что такое перевоспитание коллективом, еще со школы – на практике это обычно означает, что все вместе травят одного до тех пор, пока не забьют морально или физически в полное ничтожество.

– Ваорн, отдай мне топливо по-хорошему. Для тебя пятьдесят кубов не критичны. Иначе мне придется взять его по-плохому, – слова вырвались сами собой.

– Это угроза? – Нахмурился мужик. – Леша, ты понимаешь, что говоришь? Сейчас ты сам себя записываешь в пираты и враги Гармонии. Не надо ухудшать свое положение.

– Дай мне топливо Ваорн, – медленно сказал я, стараясь успокоиться. – И я улечу восвояси.

– Никогда не смей угрожать Гармонии! – В свою очередь сменил тон староста.

– Алексей, с борта "Путника" ушел пакет гиперсвязи, – проинформировал меня Аэртон. – Их плазменные орудия нацелены на нас.

– Можешь нанести удар по ним?

– Да. Я готов.

– Народ вы как? Воюем или ждем их флот и сдаемся?

– Сразу надо было стрелять, – кивнула цверга. – Я знала, что этим кончится, только время зря тянули.

– Воюем, – кивнула Элис.

– Деремся, – промедлив секунду, согласился Витя. Один раз я уже помер, смешно снова бояться. Сдаваться и перевоспитываться не хочу.

– Решение принято. – Я глубоко вздохнул. – Аэртон, выводим из строя их пушки. Огонь!

Не было ни резких звуков, ни толчков, ни перегрузки. Ничего. Только через несколько секунд я увидел на втором экране, где все это время транслировалось изображение вражеского корабля, как одна из длинных "мачт" у основания звездолета подломилась, брызнула осколками и начала дрейф в сторону от диска. Потом с противоположного края диска борт корабля гармонии частично смялся, провалившись вовнутрь.

Потом на нашем экране пошла рябь помех и изображение пропало. Пару раз я почувствовал перепады гравитации, а затем изображение вернулось. В этот раз у противника оказалась частично повреждена и вторая мачта. Все время сражения заняло от силы полминуты.

– Все, – прозвучал ровный голос Аэртона. – Из боя вышел. Остаток топлива ноль, остался неприкасаемый минимум для стыковки с "Путником". Энергии для щитов ноль, враг их снес своим огнем. Гравитационные пушки сделали двенадцать выстрелов и полностью исчерпали энергию. Вести бой нечем, оборонятся нечем. Разве что торпедировать врага. Но это при успехе приведет лишь к его полному уничтожению.

– Враг ведет огонь?

– Нет. Его плазменные орудия мною подавлены.