Текст книги "Век психологии: имена и судьбы"

Автор книги: Сергей Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Дж. Б. Уотсон
(1878–1958)

Имя Джона Уотсона в нашей стране, как говорится, широко известно в узких кругах. Выдающийся ученый ХХ века, сыгравший исключительную роль в становлении наук о человеке, лаконично упоминается в нескольких историко-научных трудах, известных лишь немногим профессионалам-психологам. Его книги, переведенные на русский язык много лет назад, пылятся невостребованными на полках научных библиотек. Наверное, сегодня следует восполнить этот пробел в нашей эрудиции и подробно рассмотреть научную биографию этого ученого. Тем более, что это небезынтересно и в практическом плане.

Джон Бродес Уотсон родился 9 января 1878 г. в городке Гринвилл, штат Южная Каролина. Его мать была строгой и религиозной женщиной, отец – напротив, человеком несерьезным и неверующим. Старший Уотсон много пил и увлекался другими женщинами. Кончилось тем, что, когда Джону было 13 лет, отец покинул семью. Через много лет, когда Джон Уотсон стал человеком известным и состоятельным, отец объявился, чтобы напомнить о себе. Сын выставил его вон.

По слухам, которые не опровергал и сам Уотсон, он в детстве и ранней юности не отличался покладистым нравом и склонностью к наукам. В учебе он выполнял ровно столько, сколько требовалось для перехода в следующий класс. Педагоги характеризовали его как нерадивого ученика. Подростком он часто ввязывался в драки и даже заработал два привода в полицию.

Тем не менее в возрасте 16 лет он поступил в баптистский университет Фурмана в Гринвилле, намереваясь стать священником (!), как когда-то обещал матери. В 1900 г. он получил магистерскую степень. Но в том же году скончалась его мать, фактически освободив сына от давнего обета, которым он уже тяготился. Вместо Принстонской теологической семинарии, куда он ранее намеревался поступать, Уотсон отправился в Чикагский университет. В ту пору, по воспоминаниям современников, он был «крайне честолюбивым юношей, озабоченным своим социальным статусом, стремящимся оставить свой след в науке, но совершенно не имеющим понятия о выборе профессии и отчаянно страдавшим от неуверенности из-за недостатка средств и умения вести себя в обществе» (в Чикаго Уотсон появился, имея за душой 50 долларов, и в годы обучения брался ради заработка за любую работу, побывав и официантом, и уборщиком).

В Чикагском университете в ту пору сформировалась оригинальная научная школа во главе с Джоном Дьюи и Джеймсом Энджелом. Дьюи, крупнейший американский философ, более известен у нас как теоретик школьного дела, поскольку именно интерес к проблемам народного образования привел его в 20-е годы в Советскую Россию. (Позитивные отзывы о молодой советской педагогике не спасли, однако, американского гостя от последующей жесткой критики со стороны идеологически «подкованных» теоретиков советской школы). мало кому известно, что Дьюи являлся и крупным психологом; им, в частности, написан первый в США учебник психологии. Но не эта книга определила его роль в мировой психологической науке, а небольшая статья «Понятие о рефлекторном акте в психологии» (1896). До той поры главным исследовательским методов психологии являлась интроспекция – изощренное самонаблюдение немногочисленных экспертов, стремившихся выявить содержание состояний сознания. С чисто американским прагматизмом Дьюи призвал сменить цели и методы психологии: в центре внимания должно стоять не содержание, но акт, не состояние, но функция.

Ознакомившись с трудами Дьюи и Энджела, Уотсон увлекся психологией и занялся ее изучением. В 1903 г. он окончил университет, получив докторскую степень и став таким образом самым молодым доктором Чикагского университета. В том же году, чуть позже, он женился на своей студентке, девятнадцатилетней Мэри Икес. Однажды в качестве экзаменационной работы Мэри представила Уотсону длинное любовное послание в стихах. Неизвестно, какую оценку она получила на том экзамене, но своего она добилась. Правда, обаятельный преподаватель нравился не только ей, более того – многим молодым особам отвечал взаимностью, заводя бесчисленные интрижки. Терпения жены хватило на 16 лет.

Уотсон работал в Чикаго до 1908 г. в качестве преподавателя и ассистента Энджела. Здесь он опубликовал свой первый заметный научный труд, посвященный поведению белых крыс (дрессировкой крыс он увлекался еще в юности). «Я никогда не хотел проводить опыты на людях, – писал Уотсон. – Мне самому всегда претило быть подопытным. Мне никогда не нравились тупые, искусственные инструкции, которые даются испытуемым. В таких случаях я всегда ощущал неловкость и действовал неестественно. Зато работая с животными, я чувствовал себя в своей тарелке. Изучая животных, я стоял обеими ногами на земле. Постепенно у меня сформировалась мысль о том, что, наблюдая за поведением животных, я смогу выяснить все то, что другие ученые открывают, используя подопытных людей».

Воспитанный в недрах Чикагской школы, Уотсон крепко впитал недоверие к интроспективной психологии и, следуя идеям прагматизма, наметил свой собственный путь в науке, на котором возможно было бы преобразование психологии в достаточно точную и практически полезную отрасль знания.

В 1908–1920 гг. Уотсон возглавлял лабораторию, а затем – кафедру экспериментальной сравнительной психологии в университете Дж. Хопкинса в Балтиморе, где широкий размах приобрели исследования поведения животных. Кстати, именно тот факт, что феномены поведения животных послужили Уотсону основой общепсихологических обобщений, стал краеугольным камнем критики его идей в советской науке (как будто учение Павлова не выросло из собачьих рефлексов!).

В университете Джонса Хопкинса Уотсон пользовался огромной популярностью среди студентов. Они посвятили ему выпускной альбом и объявили самым красивым профессором, что несомненно является уникальным в истории психологии знаком отличия.

В 1913 г. появилась первая программная работа Уотсона «Психология с точки зрения бихевиориста», которая положила начало целому научному направлению, ставшему на многие годы доминирующим в психологии. В ней автор призвал отказаться от рассуждений о внутреннем мире человека. поскольку тот практически недоступен для наблюдения и изучения. Означало ли это конец психологии как науки о человеке? Вовсе нет. Если нельзя наблюдать «сознание», «переживание», и т. д., и т. п., то вполне возможно и необходимо наблюдать и изучать весь широчайший спектр человеческого поведения. Тем более, что именно поведение и представляет главный практический интерес во всех прикладных аспектах.

Так родился бихевиоризм – наука о поведении. Впоследствии его влияние распространилось на широкий круг наук о человеке – педагогику, социологию, антропологию и др., которые в англоязычной литературе с тех пор называют бихевиоральными (поведенческими) науками.

Центральным понятием новой психологии стало поведение. Которое понималось как совокупность реакций организма на стимулы среды. Согласно идее Уотсона, наблюдая определенную реакцию, мы можем судить о вызвавшем ее стимуле и наоборот, зная характер стимула, можем предвидеть последующую реакцию. А это открывает широкие возможности не только для объяснения человеческих поступков, но и для управления ими. Манипулируя так называемым подкреплением (поощряя желательные реакции и наказывая за нежелательные), можно направлять поведение человека в нужное русло.

Практическое значение идей Уотсона было оценено весьма высоко. В 1915 году он был избран президентом Американской Психологической Ассоциации. Интерес к его деятельности проявился и в России. В 1927 году статья о созданном им научном направлении для первого издания Большой Советской Энциклопедии была заказана лично ему – пример в практике БСЭ исключительный.

Совершенно очевидно, что важнейшим прикладным аспектом бихевиоризма явилась педагогическая практика. Педагогическому воздействию на формирующуюся личность Уотсон придавал исключительное значение. Он писал:

Дайте мне дюжину здоровых младенцев и, создав для них соответствующую воспитательную среду, я гарантирую, что любого из них выращу кем угодно, по выбору – врачом, адвокатом, художником, торговцем или, если угодно, вором или нищим, причем независимо от его способностей, склонностей, призвания или расовой принадлежности его предков.

Даже современникам такая декларация казалась сильным преувеличением. И сегодня, наверное, следует согласиться с такой оценкой. Хотя нельзя не признать, что на протяжении десятилетий отечественная педагогическая мысль исходила из подобной посылки. Долгие годы считалось, что из любого ребенка можно воспитать Спинозу. А если это в большинстве случаев не удается, виной тому – недостаток приложенных воспитателем усилий. Отдельные педагоги, считающие себя большими гуманистами, настаивают на этой точке зрения и поныне. При этом имя одного из главных теоретиков такого подхода, увы, не упоминается.

Что же касается пресловутой дюжины младенцев, то злые языки утверждали, что столько испытуемых Уотсон никогда не имел и все свои теоретические выводы строил на основе опытов над одним-единственным младенцем – внебрачным сыном своей аспирантки Розалии Рейнер. А самые злые языки поговаривали, что отцом этого универсального испытуемого и является сам профессор Уотсон. Так оно и оказалось! Пятнадцать любовных писем Уотсона к Рейнер были перехвачены его женой, более того – с ее согласия опубликованы в газете «Балтимор Сан». Забавно, что даже в этих страстных посланиях легко угадывается позиция бихевиориста. «Каждая клетка моего тела принадлежит тебе, индивидуально и в совокупности… – писал Уотсон. – Моя общая реакция на тебя только положительна. Соответственно положительна и реакция моего сердца».

Шумный бракоразводный процесс, который за этим последовал, скверно сказался на репутации Уотсона, и ему пришлось оставить научную и преподавательскую деятельность. (Сегодня в такое трудно поверить, однако давление общественной морали тех лет, действительно было настолько серьезным.) Несмотря на то, что Уотсон женился на Розалии Рейнер, он так никогда больше не смог получить академической должности – ни один университет не осмеливался пригласить его из-за его репутации.

Следующий шаг Уотсона легко поймет любой современный гуманитарий: вынужденный оставить науку, ученый занялся рекламным бизнесом. В 1921 г. он поступил в рекламное агентство Дж. Уолтера Томпсона на годовой оклад в 25 тысяч долларов, что вчетверо превышало его прежние академические заработки. Работая со свойственной ему энергией и одаренностью, он через три года стал вице-президентом фирмы. В 1936 г. он перешел в другое агентство, где и работал до ухода в отставку в 1945 г.

Приложенные к такой специфической сфере деятельности, как реклама, его идеи об управлении поведением оказались удивительно эффективны. Уотсон настаивал, что рекламные сообщения должны делать акцент не столько на содержании, сколько на форме и стиле, должны стремиться произвести впечатление средствами оригинальных образов. «Для того, чтобы управлять потребителем, необходимо лишь поставить перед ним эмоциональный стимул…» Согласитесь, ведь действует!

После 1920 г. контакты Уотсона с миром науки стали лишь косвенными. Он уделял много времени и сил популяризации своих идей, читал публичные лекции, выступал на радио, печатался в популярных журналах – таких, например, как «Космополитэн». Это, несомненно, способствовало расширению его известности, хотя в научном мире авторитета не прибавляло.

Единственным официальным контактом Уотсона с академической наукой явилась серия лекций, прочитанная им в нью-йоркской Новой школе социальных исследований. Эти лекции послужили основой его будущей книги «Бихевиоризм» (1930), в которой он изложил свою программу оздоровления общества.

В 1928 г. Уотсон совместно с Рейнер опубликовал книгу «Психологический уход за ребенком». Книга была с энтузиазмом воспринята родителями, жаждавшими научных рекомендаций по воспитанию. Хотя характер этих рекомендаций надо признать довольно спорным. В частности, по мнению Уотсона, родителям не следует демонстрировать детям своей привязанности и нежных чувств, дабы не сформировать у них болезненную зависимость. Надо сказать, что двое детей Уотсона от второго брака воспитывались именно по этой модели. Один из них впоследствии покончил с собой, другой долгие годы был пациентом психоаналитиков.

Жизнь Уотсона круто изменилась в 1935 году, когда умерла его жена. Будучи на 20 лет старше ее, он был психологически не готов к такому событию и оказался совершенно сломлен. Он изолировал себя от всяких общественных контактов, стал затворником, уединившись в деревянном фермерском домике, который напоминал ему дом его детства. Он продолжал писать, но уже ничего не публиковал. Содержание этих рукописей не известно никому: незадолго до своей смерти в 1958 году Уотсон сжег все свои записи.

К. Бюлер
(1879–1963)

Карл Бюлер, работавший в Вене одновременно с Зигмундом Фрейдом, по признанию современников, пользовался в ту пору (20–30-е годы) гораздо большим общественным влиянием и признанием, чем основатель психоанализа. Ныне его имя известно лишь довольно узкому кругу специалистов – психологов и языковедов. Это, вероятно, объясняется рядом причин. Во-первых, прожив долгую жизнь, Бюлер на закате ее утратил влияние в научных кругах: основные его труды увидели свет до II мировой войны, а впоследствии ему так и не удалось занять положения, соответствующего его довоенному статусу. Во-вторых, будучи ярким и оригинальным мыслителем, он не создал собственной научной школы и сам ни к одной школе не принадлежал; нельзя сказать, чьим последователем он являлся, либо кто явился его последователем. Однако в истории науки он оставил заметный след, а многие его идеи определили облик психологии ХХ века.

Карл Бюлер родился 27 мая 1879 г. в городке Меккесхайм в Бадене, близ Гейдельберга. По окончании средней школы он решил посвятить себя медицине. Медицинское образование он получил в Фрейбургском университете, где в 1903 г. защитил диссертацию на тему «К учению о перенастройке органа зрения». Эта работа была посвящена экспериментальному развитию теории цветового зрения Г. Гельмгольца и явно выходила за рамки медицинской проблематики. В этом проявился интерес Бюлера к психологическим проблемам, определивший впоследствии его окончательный профессиональный выбор. Практика в качестве врача-офтальмолога длилась очень недолго. Уже в 1903 г. Бюлер поступил на философский факультет Страсбургского университета. Итогом его занятий явилась защищенная в 1904 г. докторская диссертация. Она была посвящена английскому мыслителю ХVIII в. Генри Хому, занимавшемуся проблемами психологии восприятия и переживания прекрасного.

Так в анализе различных подходов к психологическим проблемам сложились собственные психологические интересы Бюлера, которые и привели его в Вюрцбургский институт психологии. В 1906 г. Бюлер занял здесь должность ассистента. С этого времени началось его тесное сотрудничество с Освальдом Кюльпе – главой Вюрцбургской психологической школы. Под его руководством Бюлер вместе с рядом известных немецких психологов – Н. Ахом, О. Зельцем, К. Марбе и др. – занимался экспериментальным изучением мышления. Этому и посвящена его первая собственно психологическая работа «Факты и проблемы психологии мыслительных процессов», опубликованная в 1907 г. в виде серии статей. На этом этапе своей научной работы Бюлер солидаризировался с представлениями вюрцбуржцев и считал, что в структуре интеллекта можно выделить три категории элементов: образы, интеллектуальные чувства и собственно мысли, лишенные чувственно-образного характера. Именно такие мысли составляют главный предмет психологического исследования, которое осуществляется методом интроспекции – специально организованного самонаблюдения.

Не следует, однако, относить Бюлера к Вюрцбургской школе. Довольно скоро он отошел от ее теоретических представлений, а в своих более поздних работах даже назвал собственные изыскания вюрцбургского периода близорукими. Сотрудничество с Кюльпе тем не менее продолжалось: в 1909 г. Бюлер последовал за ним в Бонн, а в 1913 г. – в Мюнхен.

Начавшаяся мировая война ненадолго прервала научную карьеру Бюлера. Как специалист с медицинским образованием он был отправлен на западный фронт в качестве военного хирурга. Впрочем, и в научном плане эта работа оказалась не бесплодной. На фронте Бюлер приобрел опыт лечения мозговых ранений и собрал ценный материал о расстройствах речи, вызванных такого рода травмами.

В конце 1915 г. скоропостижно скончался Кюльпе, и Бюлер был отозван в Мюнхен, чтобы занять его место. С этого момента началась его самостоятельная исследовательская деятельность.

Это событие знаменовало и поворот в личной жизни Бюлера. В Мюнхене он познакомился со студенткой Шарлоттой Малаховски, которая намеревалась изучать психологию под руководством Кюльпе. Как приемник Кюльпе Бюлер принял на себя руководство новой студенткой. Их научному сотрудничеству сопутствовало быстрое развитие личных отношений. В апреле 1916 г. состоялась их свадьба. Так сложилась не только семья, но и плодотворный научный союз. В предисловии к одной из своих книг, которую Бюлер посвятил жене, он писал:

Посвящения могут иметь реальные и личные причины; редко обе причины находятся в таком совершенном равновесии, как в данном случае. Когда моя жена прочитает эти строчки, они будут единственными в книге из тех, которые могли бы оказаться для нее чем-то новым. Все остальное возникло в результате идейного взаимодействия.

В 1918 г. Бюлер был приглашен на должность профессора в Дрезденский технологический университет, а три года спустя – в Венский университет. На венский период приходится расцвет научной деятельности Бюлера. В Вене наиболее полно раскрылись черты его многогранной личности – блестящий талант экспериментатора, глубокий теоретический ум, незаурядные организаторские способности, педагогическое дарование.

Совместно с женой, выступившей в роли его ассистента, Бюлер основал в Вене психологическую лабораторию, которая позднее была преобразована в институт, известный как «школа Бюлера». Блестящие лекции Бюлера привлекали множество слушателей, институт обрел мировую известность. Впрочем, по свидетельству Х. Гетцер, сам Бюлер предпочитал уединение в своем кабинете и научные дискуссии в узком кругу.

После I мировой войны научные интересы Бюлера сместились в сторону генетической психологии. Результаты своих исследований он изложил в книге «Духовное развитие ребенка» (1918, рус. пер. – 1924), которую издал также в сокращенном варианте под названием «Очерк духовного развития ребенка» (1919, рус. пер. с предисловием Л.С. Выготского – 1930). В этой работе Бюлер выделил три психические структуры: инстинкт, дрессуру (научение) и интеллект, связывая возникновение последнего с появлением актов внезапного понимания. Однако концепция Бюлера столкнулась с известными трудностями при объяснении развития мышления у детей, поскольку она не выходила за рамки чистого описания интеллектуальных процессов и не показывала реальных путей их формирования. В этом аспекте идеи Бюлера подверглись критике со стороны Л.С. Выготского и Ж. Пиаже, выступавших также против его представления о развитии речи как интуитивном открытии ребенком общих принципов языка.

Одной из важнейших работ Бюлера явилась его книга «Кризис психологии» (1927). В ней он выдвинул идею о том, что кризисное состояние современной ему психологической науки может быть преодолено за счет синтеза различных подходов – интроспективной концепции сознания, бихевиористской теории поведения и учения о воплощении психики в продуктах культуры.

После прихода к власти фашистов расцвет Венской школы кончился. Для Бюлера это было огромной научной и личной трагедией, которой, возможно, удалось бы избежать, если бы в 1920 г. он не отверг приглашение занять профессорское кресло в одном из американских университетов. Но Бюлер не сумел предвидеть надвигавшихся катаклизмов. Такая, по выражению Шарлотты Бюлер, «политическая наивность» оказалась непоправимой ошибкой.

Вскоре после вступления немецких войск в Вену Бюлер оказался в гестапо. Правда, серьезных претензий к нему не было. К тому же помогло заступничество влиятельных друзей. Через несколько недель он был отпущен, но о возвращении к научной и педагогической деятельности не могло идти и речи. Теперь его путь лежал в США, но уже не в качестве званого эксперта, но беглеца.

Оказавшись в США в возрасте 60 лет, Бюлер, по словам жены, «уже не смог переориентироваться». Оторванный от привычной научной среды, слабо владея разговорным английским, он так и не сумел приспособиться к новым обстоятельствам и занять положение, соответствующее его прежнему статусу. Получив приглашение на должность профессора в католическом Форлхэм-Университете, он в последний момент столкнулся с неожиданным отказом, так как в Рим было кем-то сообщено, что католик Бюлер венчался в протестантской церкви и воспитывает своих детей в протестантских традициях. После этого он преподавал психологию в нескольких средних учебных завдеениях. В 1945 г. супруги Бюлер обосновались в Лос-Анжелесе. Здесь К.Бюлер некоторое время работал ассистентом профессора психиатрии в Медицинской школе Южнокалифорнийского университета, затем – в качестве практикующего психолога-консультанта. В последние годы жизни Карл Бюлер тяжело болел. Умер он 24 октября 1963 г.