Текст книги "Век психологии: имена и судьбы"

Автор книги: Сергей Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Интерес к фундаментальным психологическим процессам привел Юнга к изучению древних западных традиций алхимии и гностицизма, а также к исследованию неевропейских культур. В 1924–1925 гг. он долгое время жил среди индейцев пуэбло в штате Нью-Мексико, в 1926 г. предпринял экспедицию в Кению к племени элгонов, в 1937 г. – путешествие в Индию.

В 1944 г. в возрасте 69 лет Юнг перенес сильный сердечный приступ. В больнице он пережил знаменательное видение: летя в пространстве на огромной высоте над землей, он ступил на скалу, которая тоже летела. В этой огромной скале был выдолблен замок. Восходя по ступеням, которые вели ко входу в замок, Бнг почувствовал, что все осталось позади; все, что осталось от его земного существования, это лишь его опыт, история его жизни. Он увидел свою жизнь как часть значительной исторической матрицы, которую он не сознавал раньше. Прежде, чем он вошел в замок, перед ним возник его врач, который сказал, что еще не настало время покидать землю. На этом видение прекратилось.

В течение нескольких недель после этого Юнг постепенно выздоравливал. Днем он был слаб и подавлен. А ночью просыпался около полуночи, переживая глубокий экстаз, чувствуя, что он плывет в благословенном мире. Могущественное видение длилось около часа. После чего он снова засыпал.

После выздоровления для Юнга настал высокопродуктивный творческий период, когда он написал многие из своих наиболее значительных работ. Его видения дали ему смелость сформулировать наиболее оригинальные идеи. Этот опыт также изменил его мировоззрение, приведя к глубоко положительному отношению к своей судьбе.

В последние десятилетия жизни Юнга в его распоряжении оказался уникальный лекционный зал под открытым небом близ Лаго Маджоре. Начиная с 1933 г. сюда ежегодно со всего мира съезжались целые созвездия ученых, чтобы выступить с докладами и принять участие в дискуссиях по разнообразным вопросам, созвучным юнговской мысли. Это были собрания общества «Эранос», проходившие в поместье его основательницы Ольги Фройбе-Каптейн. Многие наиболее важные работы, относящиеся к последним годам его жизни, впервые были представлены научному сообществу именно на этих собраниях.

Карл Густав Юнг скончался после непродолжительной болезни в своем доме в Кюснахте 6 июня 1961 года.

… Моя задача выполнена, моя работа завершена, и теперь можно остановиться.

Р. Йеркс
(1876–1956)

В истории психологии Роберт Йеркс – фигура яркая и примечательная. Достаточно сказать, что это единственный американский психолог, чей образ увековечен в бронзе в Восточном полушарии, причем именно в России – бюст Йеркса работы В.А. Ватагина украшает один из московских музеев. Однако современным российским психологам он если и известен, то лишь как соавтор знаменитого закона Йеркса-Додсона. При этом мало кто знает, что закон оптимума мотивации был первоначально открыт Йерксом в опытах на мышах и лишь впоследствии удалось установить, что он распространяется и на человека (в чем Йеркс, склонный к смелым аналогиям, с самого начала не сомневался). Аналогично, механизмы сексуального поведения человека Йеркс изучал на шимпанзе. Сын своего времени, он был прагматиком и реалистом, порой – сверх меры. Некоторые его открытия стали хрестоматийными, иные еще при его жизни вызывали иронию. Но так или иначе, это был действительно крупный психолог, которого наверняка будут цитировать и в ХХI веке.

Роберт Мирнс Йеркс родился 26 мая 1876 г. в городке Брэдисвилл, шт. Пенсильвания, в семье фермера. Его отец, Смайлс Маршалл Йеркс, был человеком простым, бесхитростным и грубоватым и не видел для своих трех сыновей (Роберт был старшим) иного жизненного пути, кроме традиционного для семьи фермерства. Детство Роберт провел среди овец, коров, гусей и коз, чем в ту пору нимало не тяготился, напротив, впоследствии вспоминал: «Ферма дала мне образование, которого не могла дать школа». Еще тогда, в детские годы, зародился его интерес к поведению животных, определивший направление его зоопсихологических исследований. По-русски Йеркса можно было бы в буквальном смысле назвать ученым «от сохи». Впрочем, соху он забросил довольно рано, вознамерившись получить высшее образование. Отец эту «причуду» не одобрил и отказал сыну в финансовой поддержке. Из-за этого отношения отца и сына, и прежде не очень теплые, надолго испортились. Оплачивать обучение Роберта взялся его дядя, за что юноша должен был убирать дядин дом и чистить конюшню.

Научные интересы Йеркса, первоначально лежавшие в сфере медицины, окончательно оформились и сместились к психологии на завершающем этапе его высшего образования – в Гарвардском университете. Здесь Йеркс в 1898 г. получил степень бакалавра, год спустя – магистра, и стал соискателем докторской степени по психологии. Защитив диссертацию в 1902 г., он получил должность преподавателя в Гарвардском университете, где проработал последующие 15 лет. В эти годы он познакомился с Адой Уоттерсон, которая изучала в Гарварде ботанику. Молодые люди поженились и прожили в браке всю оставшуюся жизнь. Это особенно примечательно на фоне далеко не благонравного поведения многих коллег Йеркса, которые, несмотря на господство в те годы пуританской морали, отнюдь не были ее приверженцами. Йеркс, напротив, был ревнителем семейных ценностей и с гордостью утверждал, что наследует традицию своего рода, в котором на протяжении многих поколений не было ни единого адюльтера или развода. Помимо прочего, Йеркс, в отличие от многих коллег, всю жизнь оставался убежденным трезвенником.

В своем отношении к женщинам он придерживался традиционных, точнее – консервативных представлений. По мнению Йеркса, «женщины по сравнению с мужчинами более глубоко вовлечены в процесс сохранения вида, более тяготеют к сфере домашнего быта». Соответственно, «с самого рождения практика воспитания должна быть приспособлена к полу». Мысль сама по себе здравая, если бы она не выливалась в категорическое игнорирование самой возможности женского участия в общественной деятельности и научном творчестве. Среди учеников и сотрудников Йеркса не было ни одной женщины. Психолог Элеонора Гибсон, изъявившая желание с ним сотрудничать, была шокирована резкой отповедью: «В моей лаборатории женщинам делать нечего». (Интересно, что бы сказал мэтр, случись ему побывать на современном факультете психологии, где – и в Америке, и в России – на одного студента приходится полсотни студенток?)

Первая крупная публикация Йеркса – книга с экзотическим названием «Танцующая мышь» – увидела свет в 1907 г. Она была посвящена наблюдениям и экспериментам над поведением мышей и фактически стала первой в мировой науке книгой по зоопсихологии. Однако самые впечатляющие результаты, которые удалось получить в опытах над хвостатыми испытуемыми, были опубликованы год спустя в «Журнале сравнительной неврологии и психологии». Йерксом совместно с Дж. Д.Додсоном был поставлен сравнительно несложный опыт, который продемонстрировал зависимость продуктивности выполняемой деятельности от уровня мотивации. Выявленная закономерность получила название закона Йеркса-Додсона, многократно экспериментально подтверждена и признана одним из немногих объективных, бесспорных психологических феноменов.

Законов фактически два. Суть первого состоит в следующем. По мере увеличения интенсивности мотивации качество деятельности изменяется по колоколообразной кривой: сначала повышается, затем, после перехода через точку наиболее высоких показателей успешности, постепенно снижается. Уровень мотивации, при котором деятельность выполняется максимально успешно, называется оптимумом мотивации.

Согласно второму закону Йеркса-Додсона, чем сложнее для субъекта выполняемая деятельность, тем более низкий уровень мотивации является для нее оптимальным.

Сам Йеркс всегда тяготел антропоморфизму, не проводил принципиальных различий между поведением животных и людей, легко усматривал аналогии, далеко не бесспорные. Иногда это звучало наивно, однако в отношении открытого им закона оказалось абсолютно справедливо. Эксперимент, повторенный на людях, продемонстрировал аналогичные результаты. В качестве экспериментального материала выступали задачи-головоломки, в качестве мотивирующего стимула – денежное вознаграждение (сумма награды за правильное решение, поначалу ничтожная, постепенно возрастала до весьма значительной). И вот что обнаружилось. За чисто символический выигрыш люди работали «спустя рукава», и результаты были невысокими. По мере возрастания награды рос и энтузиазм; соответственно улучшались и результаты. Однако в определенный момент, когда выигрыш достиг немалой величины, энтузиазм перерос в ажиотаж, и результаты деятельности стали снижаться. С этого момента, чем выше становилась награда, тем меньше оказывалась реальная возможность ее получить: все помыслы человека сосредоточивались на вожделенной сумме, что мешало интеллектуальной деятельности по решению задач. Таким образом выяснилось, что слабая мотивация недостаточна для успеха, но и избыточная вреда, поскольку порождает ненужное возбуждение и суетливость.

Похоже, авторы популярных самоучителей жизненного успеха плохо знакомы с психологией. Выдвигаемый ими лозунг «Сосредоточить всего себя на желанной цели» – не совсем точен. Цель, безусловно, нужно перед собой иметь, к ней нужно стремиться. Но при этом нельзя забывать, что одержимость целью может оказать и скверную услугу. Согласно закону Йеркса-Додсона, для достижения успеха необходим оптимальный (а проще говоря – умеренный, средний) уровень мотивации, избыток здесь столь же плох, как и недостаток.

Эксперименты Йеркса принесли ему широкую известность и признание коллег. Эксперименты над животными приобретали все большую популярность. В те же годы свои знаменитые опыты ставил Э. Торндайк, а также Дж. Уотсон. С последним Йеркс несколько лет плодотворно сотрудничал (им принадлежит несколько совместных публикаций), однако потом разошелся на почве теоретических разногласий.

В то же время все возрастающее влияние на мировую психологию оказывало учение И.П. Павлова. Уже первые сведения о нем, дошедшие до западных психологов, получили широкий резонанс. На VI Международном психологическом конгрессе в Женеве (1909) прозвучало имя Павлова. Оно называлось неоднократно, однако не русскими участниками конгресса (они составляли небольшую группу во главе с Г.И. Челпановым), а американцами, в первую очередь – Йерксом. Открытие условного рефлекса американские психологи восприняли как революцию в изучении поведения. В докладе Йеркса «Научный метод в психологии животных» высказывалась уверенность, что новые научные устремления, среди выразителей которых первым назывался Павлов, позволят дать объективный анализ поведения. В том же году Йеркс совместно со своим русским студентом С. Маргулисом опубликовал в «Психологическом бюллетене» сводку работ павловской лаборатории, познакомившую западного читателя с учением об условных рефлексах. Это сыграло важную роль в разработке объективных методов в американской психологии. (Были, оказывается, времена, когда наша наука выступала не свалкой заморского мусора, а источником вдохновения для американских коллег!)

В 1911 г. Йеркс, уже признанный к тому времени специалист, опубликовал свой учебник психологии, не снискавший, впрочем, особой популярности. В 1913 г. он начал сотрудничать с отделением психопатологии Бостонской центральной больницы. Здесь он принял участие в разработке тестов умственных способностей в скоро выдвинулся в ряды ведущих специалистов и в этой области. Признанием его научных заслуг стало избрание в 1916 г. президентом Американской Психологической Ассоциации. Для ученого, пребывавшего в Гарварде в должности доцента, это было очень почетно. Однако, несмотря на широкое признание научной общественности, гарвардская администрация не удостоила Йеркса повышения в должности. Обидевшись, он в 1917 г. оставил Гарвард.

Впрочем, ему было чем заняться. По поручению правительства США он возглавил комитет, в задачи которого входила разработка надежных методов психологического тестирования новобранцев (в те годы необходимость психологического отбора в ходе широкомасштабных военных действий стала особенно очевидна). Под его руководством были созданы так называемые армейские тесты Альфа и Бета, предназначенные для диагностики интеллектуальных способностей. Тесты были апробированы на почти полутора миллионах военнослужащих. Практического значения это уже не имело, поскольку мировая война завершилась, однако позволило сделать многие важные выводы, касающиеся как природы интеллекта, так и механизмов его измерения. По сей день Йеркса называют одним из пионеров психологического тестирования, хотя эта работа была для него временной и носила откровенно прикладной характер. Его интересы лежали совсем в другой сфере.

По окончании войны Йеркс некоторое время работал в Вашингтоне в должности администратора Национального научно-исследовательского совета. Именно в этот период он завязал контакты, которые сыграют важную роль в исполнении его давнего желания – создать лабораторию по изучению приматов. Эта мечта, по признанию самого Йеркса, зародилась у него еще в студенческие годы. Несколькими годами позже он опубликовал свой научный план и работал над его реализацией в течение ряда лет, по возможности проводя исследования приматов в самых разных местах. В 1911 г. он купил в штате Нью-Гемпшир ферму, которая несколько лет одновременно служила ему дачей и научной лабораторией. Незадолго до начала I мировой войны он запланировал совместные с В. Кёлером исследования на острове Тенерифе, но война помешала этим планам осуществиться. Вместо этого Йеркс в 1914–1915 гг. изучал поведение приматов в частном поместье в Калифорнии. Результаты этой работы обобщены в двух книгах, написанных совместно с женой (характерно название одной из них – «Почти люди»).

Всецело осуществить свою давнюю мечту Йерксу удалось лишь в 1929 г., когда им на средства Фонда Рокфеллера (полмиллиона долларов!) была основана «Экспериментальная станция по исследованию антропоидов» во Флориде. После ухода Йеркса на пенсию с поста директора в 1941 г. эта лаборатория была названа его именем. Ныне она находится в г. Атланта, шт. Джорджия. Здесь проходят стажировку многие ученые, специализирующиеся в области сравнительной психологии.

В последние годы жизни Йеркс работал над автобиографией, которую назвал «Путь в науке, или Завещание». Опубликовать ее ему и в Америке стоило большого труда, а выход ее на русском языке в наше время суеверий и идолопоклонства и вовсе представляется маловероятным. Тем не менее, вчитаемся повнимательнее хотя бы в те несколько строк, которыми Йеркс завершает свое «Завещание».

Я верю:

В знание естественного порядка как основу человеческой жизни.

В сверхъестественное – душу, дух, абсолют – как возможное.

В религиозный опыт как осознание сверхличностного влияния.

В ответственность человека за свою жизнь, но не за вечность, судьбу, бессмертие.

В обязанность человека стремиться гарантировать каждому неотъемлемое право на достойное рождение и воспитание.

В достоинство человека и его способность к совершенствованию, поскольку он является частью естественного порядка.

В поклонение идеалу человека, а не божества, и человечности, а не святости.

В полезность посредством оказания помощи другому человеку.

В естественное происхождение совести, морали и правил человеческого поведения.

В приоритет жизни над смертью, усилий над молитвой, знаний над верой и разума над стремлением принять желаемое за действительное.

Л.М. Термен
(1877–1956)

В ходе обострившихся в последние годы дискуссий о природе интеллекта и возможностях его измерения часто упоминается имя американского психолога Л.М. Термена – одного из пионеров исследований в этой области. При том, что современные психологи знают о Термене очень мало, ссылки на его труды как правило поверхностны, а нередко и недостаточно точны. Например, ему порой приписывается введение в научный обиход понятия IQ, что небезосновательно, но не совсем верно. Сторонники широкого понимания интеллекта нередко упрекают Термена за попытку сузить это явление, формализовать до крайности его измерение. Критика тестов IQ часто обращается персонально на их создателя.

В полемике о природе ума вряд ли когда-нибудь будет поставлена точка. И любому современному психологу приходится вольно или невольно, прямо или косвенно в ней участвовать, солидаризируясь с той или иной позицией. И дабы делать это взвешенно и осознанно, полезно подробнее разобраться во взглядах одного из пионеров интеллектуальной диагностики, в истории их становления, в их предпосылках и практических приложениях.

Льюис Медисон Термен принадлежит к тому поколению американский психологов, которое сформировалась на заре ХХ века и во многом испытало влияние европейской науки. В первой половине века Термен входил в круг самых влиятельных американских ученых, в 1923 г. возглавил Американскую Психологическую Ассоциацию. Его краткая научная биография была включена в справочник «Американские ученые мужи» ( American Men of Science) наряду с биографиями еще тысячи выдающихся представителей всех областей науки. В силу своих научных интересов обостренно внимательный к биографическим подробностям, сам Термен обратил внимание, что из всей этой тысячи он единственный был выходцем из семьи, насчитывавшей более дюжины детей.

Он родился 15 января 1877 г. в семье небогатого фермера. У своих родителей он был двенадцатым из 14 детей. Вспоминая современную гипотезу о неуклонном снижении интеллекта по мере порядка рождения, следует признать, что пример Термена служит ее ярким, хотя и исключительным, опровержением. В школу он поступил в шестилетнем возрасте и уже через полгода был переведен сразу в третий класс. Правда, о переводе в буквальном смысле речь не шла – школа была малокомплектная, «однокомнатная». Но судя по всему – весьма неплохая. Эта была единственная провинциальная школа такого рода, из выпускников которой двое впоследствии оказались включены в почетное собрание «Американские ученые мужи».

Биографические источники расходятся в указании места его рождения, приводя разные географические названия, не каждое из которых и на карте-то найдешь. Одно из них – название, которое его отец присвоил своему скромному «поместью», другое – название округа, где ферма находилось; называют даже город Индианаполис, хотя до него от фермы надо было ехать 17 миль. Одним словом, глубинка. И жизненный путь крестьянского сына с большой вероятностью обещал повторение пути нескольких поколений его предков. Но самого Термена такая перспектива не устроила. Он вознамерился получить образование, избрав самый доступный для себя вариант – учительский колледж. Тем же путем последовал один из его братьев и двое сестер, хотя во всех случаях их побуждала не столько склонность к педагогическому ремеслу, сколько стремление вырваться из фермерской рутины.

На педагогической стезе Термен пробыл недолго, некоторое время проучительствовав в школе наподобие той, которую заканчивал сам. Но его амбиции простирались дальше. В 1902 г. он окончил Университет штата Индиана, а в 1905 г. получил докторскую степень в Университете Кларка.

В знаменитый Университет Кларка Термена привел сильный интерес к трудам Стэнли Холла, занимавшего в ту пору пост президента Университета и декана педагогического факультета.

Психологией Термен заинтересовался еще в студенческие годы, ознакомившись со многими доступными в ту пору психологическими трудами, в первую очередь европейскими. С большим интересом он прочитал переведенные на английский работы А.Бине. Позднее он напишет: «Моим любимым психологом является Бине – и не столько благодаря созданному им тесту, который фактически был побочным продуктом его обширной научной деятельности, сколько благодаря оригинальности его прозрений, открытости ума и редкому личному обаянию, пронизывающему все его труды».

Однако в оформлении научных интересов решающим фактором стали события его личной жизни. В 1899 г., еще будучи студентом, он женился; менее чем через год в семье родился ребенок. Нежная отцовская любовь, помноженная на познавательный интерес начинающего ученого, побудили Термена к углубленному изучению проблем психического развития.

В центре научных интересов Термена стояла проблема, привлекшая широкое внимание благодаря нашумевшей книге Ф.Гальтона «Наследственный гений», в которой выдающийся англичанин весьма убедительно доказывал врожденную природу умственных способностей. Фигура Гальтона также стала для Термена культовой. Под его влиянием он увлекся изучением творческих биографий выдающихся личностей, пытаясь в каждом конкретном случае с первых шагов жизненного пути проследить признаки особой одаренности. Кстати, изучив биографию Гальтона, Термен пришел к выводу, что его IQ приближался к 200, свидетельства чему можно найти еще в продуктах детского творчества английского ученого.

Проблеме человеческого ума была посвящена и докторская диссертация Термена, бесхитростно озаглавленная «Одаренность и глупость». По современным меркам это было исследование довольно скромного масштаба – испытуемыми в нем выступали 14 мальчиков, отобранных по критериям школьной успеваемости, – 7 отличников и 7 отстающих. Термена интересовали сравнительные особенности их мыслительных процессов, которые он пытался оценить с помощью разнообразных приемов. К последним относились традиционные задачи на логическое мышление, математические задачи, задания на творческое воображение, проверка памяти, моторные испытания, оценка навыков чтения.

Ознакомившись с аналогичной работой Бине, Термен пришел к самокритичному заключению о том, что французский коллега его значительно обогнал в данном направлении, создав гораздо более надежный и исчерпывающий метод испытания умственной одаренности. Последующие усилия Термена были сосредоточены на адаптации французской шкалы к американской выборке. Эта работа была им проделана уже в Стэфордском университете, куда он поступил на работу в 1910 г. и где проработал вплоть до своей отставки в 1942 г., последние 20 лет возглавляя факультет психологии.

Разработанная им шкала получила название Стэнфорд-Бине (название «шкала Бине-Термена» отчего-то не прижилось). По сравнению с европейским прообразом, она явилась не простой адаптацией, а принципиальным шагом вперед. Позаимствовав у В.Штерна понятие IQ, Термен выстроил психодиагностическую процедуру таким образом, чтобы в каждом индивидуальном случае вычислялся именно этот количественный показатель. Правда, с точки зрения Бине, это скорее было шагом назад, поскольку идею сведения ума к единому численному показателю он не одобрял. Но возразить против американского новшества он уже не мог – Стэнфордская шкала увидела свет в 1916 г., когда Бине уже 5 лет не было в живых.

До наших дней шкала Стэнфорд-Бине (с момента создания неоднократно модифицированная – самим Терменом, а после его смерти его последователями) остается самым авторитетным и популярным инструментом диагностики интеллекта. Иное дело, что в наш политкорректный век результаты ее использования далеко не всех могут порадовать, а потому подвергаются массированной критике. Но адресовать эти упреки Термену не более разумно, чем в горячечном бреду упрекать изобретателя градусника. Или, скажем, когда в кармане пусто, в этом вряд ли виноват счетчик купюр, а тем более его изобретатель.

Изобретение блестящего измерительного инструмента принесло Термену всемирную славу, затмившую прочие его достижения – не менее примечательные. Естественно, в силу характера своей научной деятельности Термен оказался вовлечен в дискуссию о происхождении и природе ума (разгоревшуюся, заметим, отнюдь не вчера). В этой полемике Термен последовательно отстаивал гальтоновскую позицию, то есть идею врожденного и практически неизменного характера умственных способностей. Он полагал, что способности проявляются очень рано и могут быть вполне достоверно измерены. Более того, полученные таким образом данные позволяют надежно предсказать будущие жизненные успехи того или иного ребенка.

Для проверки этой гипотезы им было организовано масштабное лонгитюдное исследование, завершившееся лишь после его смерти. Дети, чья высокая одаренность была засвидетельствована тестами в школьном возрасте, изучались на предмет их последующих жизненных достижений. Помимо этого исследовательскую группу Термена интересовал и широкий круг вопросов, косвенно связанных с проявлениями одаренности. Например, удалось убедительно опровергнуть расхожий миф о школьных отличниках как о «ботаниках» не от мира сего, хилых, нелюдимых и беспомощных в практической жизни.

В целом гипотеза Термена в ходе многолетнего исследования нашла убедительное подтверждение. Сегодня этот факт принято замалчивать, акцентируя внимание на том, что «умники» далеко не всегда добиваются жизненного успеха и, напротив, люди с невысоким IQ порой достигают высот в бизнесе, политике, общественной жизни. Но разве это противоречит исходной гипотезе? Действительно, в ряде случаев одного интеллекта, измеряемого тестами IQ, оказывается для успеха недостаточно. А в иных сферах общественной жизни он даже противопоказан – среднестатистический обыватель «умников» недолюбливает. Но, к счастью, до окончательной дискредитации интеллекта дело не дошло. Ибо, как справедливо заметил академик Аганбегян, «светлую голову ничем заменить нельзя»!

Л.М. Термен умер 21 декабря 1956 г. в своем калифорнийском доме, через 14 лет после выхода на пенсию. И сегодня, в ХХI веке в научных работах, касающихся проблем интеллекта, на него постоянно ссылаются – правда, преимущественно критически. Нет бы поблагодарить за то, какой замечательный повод им дан для нескончаемой полемики!