Текст книги "Треверская авантюра(СИ)"

Автор книги: Сергей Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Во-вторых, Игорь объявил, что зарабатывать или нет этим способом, каждая решает сама. Но тем из женщин, кто заинтересуется, ставились несколько условий. Среди них основным – было отсутствие помех ее основной «работе», и обязательная сдача каждой «предпринимательницей» по итогам трех декад пяти гельдов в казну своему господину.

При таких условиях, Игорь гарантировал, что остальное серебро становится ее личной неотъемлемой собственностью, и при желании, можно накопить на так называемый «тройной» рабский выкуп.

Чтобы по-настоящему понять смысл ситуации, следует знать главное: цены на все основные товары делились на «рыночные» и номинальные – «судебные». Похожая система, кстати, действовала и в земном средневековье. И проявлялось это так. Номинальная цена на рабыню для работы по дому или в поле, считалась в две коровы или 24 гельда. Но люди совершенно не одинаковы. И это относится, как к отдельным рабыням, так и к жадности продавцов и покупателей. Поэтому в среднем женщин и правда, могли продаваться за такую цену. Но обычно на итоговую сумму сильно влияли сравнительно объективные факторы, вроде ее внешности, умений, и объема аналогичных предложений на конкретном рынке.

Например, после разгрома каменных выдр и взятого там огромного полона, цены на невольников в Эйдинарде на некоторое время заметно просели. Но если речь шла не о передаче права собственности, а, к примеру, о судебном штрафе за убийство чужой рабыни, то исходили из ее номинальной стоимости именно в 24 гельда. И это сильно упрощало споры.

Хотя если рабыню покупали недавно и трое независимых свидетелей могли подтвердить переданную продавцу сумму, то к штрафу за нанесенное оскорбление, плюсовали именно такого размера компенсацию за «ущерб», а не стандартные «две коровы».

Так вот «тройной» рабский выкуп в 72 гельда назначали, когда взятых в плен свободных женщин, хотели вернуть их близкие. Особенно если с этими самыми «близкими» не было личной вражды или кровной мести.

Родовитым пленникам присуждали более произвольные суммы, но обычным фризам, могли выставить именно такое, достаточно не разорительное требования. Оно считалось правильным, и морально одобряемым.

При этом для свободных женщин проституция числилась под серьезным запретом. Надо заметить за такое легко могли «наградить» и смертным приговором. Но к рабыням в этом плане не было никаких морально-этических претензий. Поэтому исключений среди пленниц, взятых в Виндфане – не нашлось. Даже на стадии обсуждения военный совет со смешками и прибаутками признал, что рабыни легко отложат по 3-5 гельдов в декаду, и смогут выкупиться не больше чем за полгода.

Уже к концу следующего месяца, когда казначей Карл посчитал экономический эффект, он пришел в такой восторг, что Игорь еще долго ловил на себе его удивленные и очень одобрительные взгляды. Выкупленные у хирда за четверть от номинальных 24 гельдов женщины, даже за первые полгода должны были принести их хозяину дополнительный доход минимум в 102 монеты. Плюс в качестве бонуса шла сделанная ими за это время обычная работа.

Получалась минимальная прибыль в 1700% за шесть месяцев. На такое мог рассчитывать даже не каждый земной наркобарон. Поэтому экс-журналист тоже немного гордился собственной деловой хваткой. Не смотря на подначки Анвара, по поводу «одного его высокопоставленного приятеля-сутенера».

Кстати, опыт показал, что, даже заработав минимально необходимую сумму, рабыни совсем не торопились выкупать свою свободу. Их доход считался для одинокой женщины настолько солидным, что в дальнейшем, большинство из них еще и умудрились удачно выйти замуж. При приданном в 200-300 монет, в этом оказалось ничего сложного⁵⁴. Женщин особенно охотно брали в семьи те, кто хотел стать арендаторами охотничьих угодий в огромном малонаселенном поместье «Виндфан», или еще как пристроиться под властью Ингвара Чужеземца. Все-таки нельзя было не признать, что у «вольноотпущенниц» за время неволи появились знакомства и доверительные отношения со многими высокопоставленными слугами здешнего хозяина.

* * *

Запад Треверской Марки. Двумя днями ранее

«…Тупик. Куда ни посмотри, вокруг только смерть и разрушение. Вокруг лишь боль и тлен. Это все, что ждет наши земли. Последние полгода мы жили, как будто бы ничего не случилось, но оно случилось. Глупость и слепота не видеть этого. Участившиеся нападения на наши фермы скоро откроют глаза даже самым недалеким слепцам. Лишь бы не оказалось слишком поздно…»

Глава рода Серебряного Ветра в очередной раз закрыл глаза, не желая предвидеть на лицах близких печать неминуемой Смерти. Тарен⁵⁵ Терпеливый, в свои сорок пять, был по-прежнему крепок душой и телом, но груз ответственности и вести последних дней, заметно подточил его дух. Острый ум лишал мужчину хоть какой-нибудь надежды, делая особенно уязвимым перед надвигающейся бедой.

Здешние владетельные семьи всегда жили лучше, чем на иных территориях Треверской Марки. Они так привыкли гордиться и беззлобно соперничать друг с другом, что когда пришло время дать ответ, отказали как эмиссарам хундингов, так и посланцам Белого Сокола. На сходе глав западных родов, было решено остаться в стороне, но и общего предводителя выбрано не было.

Вожди так привыкли жить под надежной защитой умершего ярла, что лишь у 8 из 32 из них достало мудрости действовать сообща. Даже без всяких условий. Но и они не смогли решить, кому из трех главных претендентов отдать свой голос.

В итоге, когда запылали окраинные фермы, каждый из здешних родов остался в одиночестве перед бедой. И несколько удачно перехваченных отрядов рейдеров не могли изменить положение. Хозяева большинства пограничных наделов западного анклава слабели. Но не все. Поместья некоторых родов, предводители которых так же выступили за нейтралитет, почему-то не подвергались налетам. Фермы их не горели, а скот и рабов – не угоняли. И это особенно сильно ударило по и так невеликой всеобщей сплоченности. Тарен даже иногда с ужасом начинал думать, что их единству и вовсе пришел конец.

– Энит⁵⁶, милая, пошли за ключником. Кажется у меня к нему дело…

Красивая молодая женщина, что-то тихо выговаривавшая служанке, с готовность кивнула и ее помощница, радостно рванула в сторону выхода. Недополученная взбучка могла и вообще «забыться».

В свои двадцать семь, как и многие другие женщины-фризы, Энит успела выносить пятерых детей. В богатой семье – все они росли и радовали своих родителей, но по фигуре матери этого было не «прочитать».

Старшая из спутниц вождя, она была педантична и настойчива в присмотре за слугами или в отношениях с двумя младшими женами. Но оставалась при этом, человеком скорее мягким, и никогда не спешила непременно наказывать. Черноволосая красавица старалась ограничиться объяснением, в чем ошибка. Слуги и домочадцы ее любили, и второй раз разговор редко приходилось заводить.

Тарен привычно залюбовался подошедшей женой. Та чувствовала его метания. Вот и сейчас, она пристально смотрела на мужчину, в попытке угадать, что принесет им день завтрашний. Какие новые беды предвидит ее муж и господин. И как вождь не владел лицом, главное скрыть не удалось: да, тучи сгущались.

– У нас и правда, все настолько плохо?

– …Новости все больше черные.

– Ты не должен меня беречь. Я тоже должна знать, к чему нам быть готовыми.

– Не хочу на тебя это взваливать. Ничего не бойся! Стены поместья обложены камнем, они высоки и надежны. Скот и другие запасы с ферм, которые не защитить, я давно уже приказал свести сюда под защиту. Как и семьи арендаторов и младшую родню. У нас достаточно серебра, чтобы несколько лет вовсе не выходить в поля. Так что…

– Я это и так знаю, но почему тогда сегодня, заботы тебя гнетут больше, чем накануне?

– От тебя ничего не скроешь… В твоих жилах точно нет дара жреца? – рассмеялся мужчина.

– Не увиливай! – топнула жена, чья маска спокойствия впервые дала трещину. – Кажется, мне нельзя будет вечно отсиживаться за укреплениями…

– Ты…

– Да, к лету нас снова станет больше…

Серьезный разговор на этом прервался, и жена не смогла в это раз вырвать еще немало признаний. Например, что если раньше рейдеры приходили небольшими отрядами в 12-15 воинов, то в последнюю декаду, если верить докладам разведчиков, приходят втрое и вчетверо более сильные отряды. Все указывало на то, что прежде чем идти на белых соколов, хундинги решили разобраться с их нейтралитетом. А это было плохо. Очень-очень плохо…

* * *

К началу марта в жарких прибрежных областях Эйдинарда почти закончили убирать озимые. Все началось еще во второй половине февраля. Пшеницу срезали серпами, вязали в снопы, и где-то даже успели частично высушить, или даже начать обмолот. Но большинству, это еще только предстояло сделать. Как и строить планы о продаже излишков и будущих приобретениях.

Однако почти треть Треверской Марки лежала в менее жаркой климатической зоне, поэтому соседям Виндфана думать об этом пока было рановато. В предгорьях предстояло убирать урожай и вовсе лишь в мае-июне. Если, конечно, к тому времени останется, кому жать. Ну, и если, конечно, сами поля не выжгут какие-нибудь незваные гости.

Но хотя во вновь образованном поместье «Виндфан» свои зерновые высаживать было негде, здесь почти два месяца работали не покладая рук, поэтому Игорю было чем гордиться и без ожидания урожая.

Еще 3 марта по «земному» календарю он объявил на совете, что основные работы позади, и теперь у всех необходимо перепланировать распорядок. Так, чтобы больше времени посвящалось воинским делам, а не строительству или еще какой работе по хозяйству.

К этому моменту на виндфанском холме дела, конечно, не закончились. Предстояло еще немало потрудиться для более-менее комфортного проживания примерно 600 человек. Но последние три мощные воротные башни в самых уязвимых местах – в западных проходах к вершине, – уже были подведены под надежные шатровые крыши. Как и полностью заполнены пустоты между двойными бетонными стенами. Поэтому и правда, можно было немного расслабиться.

Кстати, больше всего времени в их трудовом подвиге могло бы отнимать ожидание: пока сохнет известково-песчаный раствор. Но простоев удавалось избегать, благодаря последовательным переходам от одного участка стены к другому. Вообще, главным ноу-хау предложенного Анваром проекта, было совмещение традиционных местных идей с совершенно привычными земными.

Из материалов, полученных после разборки всех ненужных строений, делались деревянные щиты метр на три. Ими же с двух сторон обкладывались размеченные крепостные укрепления. Следующим шагом становилось выкладывание двух простеньких каменных стен по внутреннему краю запланированных к строительству участков.

Местные горные ручьи натянули столько подходящего материала, что с обкатанными водой валунами точно не было никаких проблем. При этом для «связки», в эти каменные линии «вплетали» и длинные куски материала или даже небольшие мегалиты в две-три тонны. В будущем они притягивали «облицовку» – внешний край более-менее ровных камней, – к основной стене, создавай единое укрепление.

Третьим этапом – было заполнение пространства между сложенных участков стен. Пустоту между «облицовками», засыпали мелкой каменной же породой. Естественного природного щебня тоже вокруг хватало. Внутри – отсыпку сначала плотно утрамбовывали, потом – доходило дело до четвертого технологического этапа. Речь идет о заливе участка известково-песчаной смесью.

Но на время ожидания, пока все это высохнет, рабочие переходили к следующему куску стены. Когда же известковый бетон надежно схватывался, деревянные щиты укрепляли поднимали выше – над уже готовым куском укреплений, – и цикл прокручивался в очередной раз. Главное в процессе было не спешить, до появления необходимой степени отвердения раствора, ну и внимательно следить, чтобы внешние стороны изначально двойных стен получались сравнительно ровными, и не «заваливались» наружу, выдерживая общее направление.

Чуть сложнее процесс шел при строительстве воротных башен с барбаканами.

Барбаканы – были новой технологией для здешних строителей. Они представляли собой отдельно стоящие перед входом на территорию крепости небольшие башни, соединенные с собственно воротами укрепленным проходом. Так устроена, например, Кутафья башня московского Кремля. Без взятия этих, так называемых «стрелен», было просто невозможно перейти к штурму самих ворот.

В каменной основе подножия виндфанского холма было невозможно сделать ров. По крайней мере, при нынешних возможностях и ресурсах. Но этим можно было озаботиться в будущем, при наличии большого числа рабов или пленных. Такой дополнительный защитный элемент позволил бы и вовсе сделать поместье и вовсе практически неприступным.

Сейчас высота стен была почти в десять метров, стрелен – в восемь, а самих воротных башен – в восемнадцать метров. Считайте высота современного шестиэтажного дома. Если бы не изначальная узость всех пяти, ведущих к вершине проходов, проект мог бы оказаться слишком трудным. А так, даже самый широкий северо-западный «Гостевой проход», не превышал ширины полусотни метров, а самый узкий – юго-западный – одиннадцати. Его, кстати, почти полностью заняло основание тамошней воротной башни. Эти проекты, кстати, были схожими во всех пяти случаях, имея основание шесть на шесть метров.

В хирде Игоря были воины почти из всех земель Эйдинарда, и они единодушно сошлись во мнении, что надежнее полученного результата, есть всего несколько горных крепостей. Тех, что изначально возводились в труднодоступных местах. Более сильных, среди построенных на холмах или равнинах, по их мнению, было не найти. Хотя даже без учета возможного в будущем рва, нынешний результат не стал пределом фортификационных задумок.

Действительно, ширина самих скальных выходов, окружающих вершину холма, была от пятнадцати до тридцати семи метров. И стены разместили в нижней части каменных проходов. Поэтому в будущем, планировалось возвести еще по одной стене в верхней точке ведущего к вершине прохода. В этом случае даже совершенно одинаковые – такие же, как внизу десятиметровые стены, – станут нависать над первыми, и с них можно будет легко забросать стрелами всех возможных захватчиков. Тем более что с внутренней стороны уже отстроенные укрепления не имели никаких зубцов или иной возможности защититься от обстрела изнутри. Кроме, конечно, воротных башен, каждая из которых рассчитывалась для возможности защищаться даже после взятия первой, уже отсроченной линии стен.

Правда, планы на вторую стену пока даже не озвучивались.

Сейчас достаточно было и того, что проходы под воротными башнями с двух сторон ограничивались массивными падающими решетками, из мореного дерева. Горные реки часто срывали и утягивали за собой растущие по краям деревья, во время обильного таяния снегов. Такие стволы могли пролежать столетиями. Поэтому во множестве хранились на дне местных водоемов и именно из них старались делать все деревянные части при возведении крепостей или поместий. Плохо горящая древесина шла на изготовление всего – начиная от дверей и стропил, заканчивая лестницами, переходами и просто полом.

В большинстве случаев жилые и хозяйственные постройки на холме пока успели лишь подвести под крышу, и оставалось еще очень много хлопот по внутренней отделке. Но самой масштабной частью работы на холме, стала вторая линия обороны. Например, на случай, если кто-то из запущенных внутрь, окажется не слишком «благодарным».

В северо-западной части холма десять двухэтажных казарм на 60 человек каждая, образовывали отдельный прямоугольник, перекрывающий доступ к основной части территории. Каменное укрепление отделяло так называемый «Внешний двор». Именно сюда должны были входить любые гости в первую очередь. Через главные – «Гостевые ворота» или одну из северо-восточных «Калиток».

Кстати, северо-западный «гостевой» проход был вообще самым пологим, и единственным подъемом, по которому могли сравнительно легко заезжать повозки с грузами.

Не смотря на то, что воротные башни в двух восточных проходах тоже возводились по общему проекту, барбаканов им не полагалось. Просто потому, что протащить с той стороны даже приличные лестницы было очень непросто. Не говоря уже каких-нибудь серьезных осадных орудиях. Трудностей там не должно было возникнуть лишь у обычных пешеходов.

И да, основная пристань, с хорошим причалом, надежными эллингами для хранения лодок и кораблей, а также навесами для любых временных гостей, были устроены на берегу реки, именно рядом с северо-западными «Гостевыми воротами».

С тамошних стен можно было держать под обстрелом лучников всю прилегающую сушу,и даже частично реку. И это было единственное место, где в 50-метровой стене были устроены три башни – воротная, и две двенадцатиметровые угловые. Так называемый «Внешний двор», был необходим на случай, если появятся гости, которых необходимо будет спрятать от сильного врага вне зависимости от доверия.

Другим достаточно заметным этапом строительства, стала разборка бывшего «главного дома».

На его месте решили не возводить нового каменного строения. Во-первых, Игорь не видел необходимости тратить ресурсы и время на это именно сейчас. Во-вторых – профессиональных строителей почти не было, а слишком упрощать проект своей будущей здешней резиденции – просто не хотелось. Но была и третья – основная причина.

«Временный» личный дом владельца собрали на этот раз прямо над двумя проходами в карстовую пещеру. Что с ней «делать» до сих пор не решили, но перспективы были весомыми, и ее просто решили по-настоящему прикрыть до лучших времен именно такой – сравнительно легкой деревянной постройкой. Поэтому материалы перепроверили, где надо заменили, и чуть улучшив проект, снова собрали на новом месте.

В южной – самой защищенной части холма по общему плану были устроены несколько десятков типовых складов. Симметрично распланированная территория, высокие трехметровые заборы с проходными.

Все было устроено похоже на земные режимные объекты: максимально надежно, с точки зрения попытки поджога или воровства. Именно здесь должны были накапливаться ресурсы для сидения в долгой осаде или поддержки воюющей армии. В одной части – зерно, собранные и закупленные клубни местных растений, запасы вина, пива и меда, всевозможные крупы и копчено-сушености. В других – стрелы, наконечники копий и алебард, другие воинские припасы.

Самый узкий юго-восточный проход считался «хозяйственным». Рядом с ним устроили «Скотный двор». Именно здесь можно были спрятать животных и птиц, на время какой-нибудь опасности. В остальное время почти весь скот пасся на окрестных холмах и вдоль берега узкой речушки, охватывающей виндфанский холм с запада.

* * *

Не смотря на успехи в строительстве, все прекрасно понимали, что обживать такое огромное поместье по большому счету даже не начали. Земель для пахоты здесь можно сказать не было, но в перспективе, крепкие семьи вполне могли процветать, живя лишь добычей меха, охотой и бортничеством.

Игорь планировал «нарезать» 30-40 походящих наделов, оставив при этом большую часть земли за собой. При этом если найдутся полезные ископаемые, то разрабатывать их он планировал тоже самостоятельно.

Что же касается выделения наделов, то их будущие жители – это была перспектива некоего дополнительного дохода, и – что немаловажно, – шанс на появление людей, связывающих свое благополучие с его личными успехами. Потенциальных сторонников. Дело это, конечно же, не ближайшего будущего, но озаботится, стоило как можно раньше. В идеале – уже вчера.

У земельных долей, разделенных на пашни и пастбища, были более-менее устоявшиеся стандарты и границы почти для всех климатических зон. Но с охотничьими угодьями в Эйдинарде все обстояло совсем иначе. Каждый владетель тут решал по-своему, исходя из имеющихся территорий, числа желающих их заселять, и потенциально враждебного окружения. Похожие проблемы приходилось обдумывать и ярлу Эрвину, ведь земли ивингов у Врат батавов были очень похожи на пустынные окрестности Виндфана.

С учетом чужого опыта, идея стала выглядеть так.

Еще примерно через месяц после начала строительства, несколько групп опытных следопытов внимательно изучили прилегающие к Виндфану территории на три дня пути. Отбирали при этом таких воинов, кто еще не потерял связи с крестьянским бытом, и четко представлял себе, какое место необходимо для хорошего жилья семье из десяти-пятнадцати человек. В такой группе должны быть не меньше трех-четырех мужчин, а это уже не какая-нибудь беззащитная ватага.

В Эйдинарде стоящие вместе несколько домов считались вполне самостоятельной территориальной единицей. Особенно в таких глухих уголках. Поэтому Игорь решил заселить сообществами по три хутора ближайшие территории, нарезав им участки в 70-80 квадратных километров, не меньше чем в сутках пути от других трех хуторов. Это должно было позволить наладить хоть какой-то контроль за ближайшей территорией. Может быть, даже создать надежную сеть из небольших, но боеспособных поселений. Для начала, Игорь собирался привлечь лишь дюжину таких арендаторов. Им предоставляли получить право вести хозяйство в ближайшие пять лет беспошлинно. В дальнейшем – на арендаторов возлагались бы обязанности егерей-смотрителей, с небольшими посильными сборами за охоту, рыбалку и бортничество. Но весть о такой возможности еще только отправилась гулять в поисках энтузиастов, а попытки начать колонизацию, неожиданно привели к некоторым кадровым решениям уже сейчас.

Анвар, например, был назначен кастеляном⁵⁷ «Виндфана». Правда, учитывая предстоящие объемы строительства и будущую войну, от забот по обороне Игорь товарища освободил.

В первую очередь, попаданцу-архитектору было поручено доведение до ума уже возведенных зданий, и проект мельницы на самой низкой части скальных выходов вокруг Виндфана, где всегда дуют сильные ветра. Была идея замены деревянной пристани, на каменный мол, который бы перегородил для чужих судов речушку огибающую виндфанский холм с запада, чтобы получить одновременно укрепленный мост на ту сторону 20-25-метрового потока, и возможность разместить более глубоководные причалы, для швартовки без вытаскивания на берег. В будущем, в этом могли быть заинтересованы владельцы более крупных морских купеческих судов. Особенно, если удастся наладить какое-никакое производство и добычу на территории поместья.

Но понятно, что пока работы и идей хватало без того. И все они были важными, но главная причина не озвучивалась – Игорь просто не хотел тащить немолодого приятеля с собой, поэтому и нашел интересной идею, занять его в безопасности и с пользой для дела именно здесь.

Казначей Карл, так и остался ведать финансами, но учет запасов именно в Виндфане, передали другому ветерану. Подобрав надежного немолодого воина путем осторожных расспросов, Игорь назначил его здешним ключником, убедившись, что тот достаточно грамотен и действительно не прочь сменить профиль.

На другие здешние должности подобрали еще пятерых, но уже временных назначенцев. Руководить общей охраной, хозяйственными работами и прочими «радостями», было вроде и не так хлопотно. В дальнейшем Игорь собирался назначать на эти синекуры отличившихся ветеранов, из тех, что решат пустить корни в тихом месте. А пока – в этой роли себя пробовали наиболее хозяйственные помощники десятников и некоторые предводители дюжин.

Идея была в том, чтобы искусственно увеличить число руководящих вакансий, и проверить людей в новом качестве. Бывший землянин прекрасно понимал, что если вся его треверская авантюра выгорит, понадобится много новых управляющих, поэтому воспринимал хирд, как кузнецу кадров и был уверен, что этим стоило бы, озаботься заранее.

Такое решение дало возможность повысить нескольких «рядовых» хирдманов, опытом, умениями и старанием, давно заслуживших продвижения. На их места приняли такое же число самых подходящих воинов из пленников. Бывших бойцов Гуалха-бастарда. Выбрали лучших, среди тех, кого некому было выкупать. И такой шаг не стал чем-то предосудительным, поскольку был распространен.

В средневековье, да и вообще во времена до появления «национальных» концепций, такой шаг считался вполне нормальным. Именно поэтому множество татар, кипчаков, англичан, французов, шотландцев и немцев, спокойно служили, например, русским великим князьям и в дальнейшем – российским царям и императорам. И их потомки искренне и вполне справедливо считали себя русскими.

Игорь это понимал, и вовсю использовал. Поэтому бывшие пленники сразу же чувствовали разницу. В устоявшихся родовых структурах такие примаки редко могли достичь чего-то больше, чем должности помощника десятника. В племенах потенциальных начальников хватало и среди «своих» – из числа дальней и ближней родни, например. Но поскольку у Игоря племени и «родовых» слуг за плечами не было, в дальнейшем, регулярно прибегая к подобным методам рекрутирования, он давал шанс на продвижение всем, имеющим необходимый опыт или умения, и готовым сохранять личную преданность. Это изрядно стимулировало приемышей, пытаться стать по-настоящему своими.

…Надо признать, что придумывание «идей», и попытки реализовывать перспективные проекты, Игоря сильно увлекли. Освоение огромного и богатого края казалось настолько захватывающим квестом, что он даже временами ловил себя на мысли, мол, ну их, этих треверов! Большинство вестей приходили с опозданием в пять-десять дней, и часто было поздно даже теоретически как-то реагировать на обстановку. Поэтому ничего удивительного, что Игоря часто охватывала неуверенность.

Естественно, все эти мысли рождали попытки спрятаться с головой в увлекательную экономическую стратегию под названием «Поместье Виндфан». Тут, по крайней мере, ошибки не вели сразу к риску лишиться головы.

Поэтому настоящим подарком небес стало известие, что девять дней назад хундинги наконец-то двинулись на союзников белых соколов в центральных землях марки. Вздумай те не прийти на помощь, бунтовщиков выжгут, и тогда соколов могут покинуть вообще все союзники. Это было бы губительно, а значит – невозможно, и в ближайшее время им не миновать битвы.

Время томительного ожидания закончилось. Дальше – только успевай «поворачиваться»…

* * *

Восточный Рихас. Два часа до рассвета

(7 марта 2019 года по «земному» календарю)

Вверх по течению скользили шесть боевых кораблей. Луна почти скрылась, но ее света все еще хватало, чтобы на скорости в 5-6 узлов держаться достаточно компактной группой, при этом без излишнего риска потопить друг друга. Кто-то скажет, что 9-11 км/час – это слишком медленно и ни о каком риске не может идти речь. Да, темп может и не впечатляющий, но это лишь на Земле. В Эйдинарде для военных флотов – он считается идеальной «крейсерской скоростью»⁵⁸. Имея сменных гребцов, опытные хирдманы способны поддерживать его по 8-10 часов на протяжении многих дней.

В начале пути – едва покинув Виндфан, – драккарам помогало попутное течение, отчего результаты были заметно почетнее. Вообще, за этот марш-бросок длиною в две ночи, войско Ингвара Чужеземца преодолело более 200 км. Предводитель уже объявил, что наемных кормщиков по возвращению ожидает премия в десять гельдов каждому. Как и по три монеты – всем их матросам-помощникам. Но прямо сейчас, точнее – в ближайшие час-полтора, – караван ожидал сытный горячий ужин и спокойный сон. Об этом должны были позаботиться местные агенты ивингов, и они не подвели.

Когда с первыми лучами корабли принялись швартоваться и выгружать воинов на северном – принадлежащем другим племенам токсандров берегу, все оказалось ровно, как и задумано. Речь шла об уединенном, скрытом от глаз других путешественников месте в устье небольшой речушки, обещанных еде и отдыхе. Игорь, конечно, не особо перетрудился, но путешествие все-таки было утомительным. Не в физическом смысле. Поэтому отдав самые необходимые приказы, он буквально обрушился на подготовленное ложе, но почти сразу же осознал, что нет, поспать, пока не удастся. Слишком уж многое должно было решиться к рассвету завтрашнего дня…

Морской ярл, хозяин поместья «Виндфан» и по совместительству попаданец-карьерист, привел сюда почти половину всех своих наличных сил. Это – 120 опытных воинов, составляющих ударную часть хирда, и столько же самых способных юношей из младшей дружины. Первую «пробу пера» должны были пройти лучшие три дюжины стрелков и семь дюжин самых умелых алебардщиков. Естественно, в такой момент не могли остаться в стороне и все их десять мастеров-наставников во главе с Эгиром. Им действительно, необходимо было убедиться в эффективности тактики, собранной из опыта и предположений, в настоящем бою, поэтому никто даже не пытался отказать им в этом желании.

И оно было таким же, безусловно, правильным, как сопровождение своего подопечного Дольфом и остальными шестью телохранителями. Правда, самого старшего десятника Игорь предпочитал использовать именно в качестве офицера. Человека, которому можно поручить, пусть даже самый ответственный, но отдельный участок. Здесь была та же самая история: если получится стать ярлом треверов, уж точно придется доверять многие «неосновные» битвы другим. И лучше этих других подготовить заранее.

Когда три дня назад представитель ярла Эрвина принес долгожданные новости из Треверской Марки, они вызвали настоящий взрыв активности. Уже на следующий день, точнее – в ночь с 4 на 5 марта, – тщательно отобранный флот выскользнул в темную неизвестность…

По сведениям лазутчиков, почти две декады назад большинство собственных воинов хундингов и их союзников, дружно покинули свои дома. В сутках пути от Нойхофа они три дня собрались вместе, и дальше – двинулись уже единой армией. На юго-восток.

В следующие несколько дней запылали первые селения и самые слабые замки союзников белых соколов из центральных земель. Наиболее разумная часть тамошних родов заранее бросила свои жилища, рванув в сторону территорий, контролируемых Гуортигерном. Но, как всегда, осталось и немало упертых любителей отсидеться.

Тут-то многие и выяснили, что стены родовых жилищ, способные отразить набег грабителей – это совсем не спасение, если приходит более двух тысяч целеустремленных врагов. К концу первой недели устояли лишь самые сильные родовые твердыни, многие из которых были отобраны еще у янгонов. Но лучшие результаты дала тактика летучих отрядов.

Еще на Земле треверы считались самой храброй и умелой конницей во всей Галлии. Хотя здешний образ жизни не очень способствовал сохранению таких традиций, и фризы в большинстве своем перешли на разведение скорее тяжеловозов, чем верховых лошадей. Но треверы своих воинов по-прежнему хоронили в сопровождении собственных скакунов, а потому отборные родовые дружины, как и две тысячи лет назад, предпочитали действовать с коня.