Текст книги "Автовор"

Автор книги: Сергей Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

6

Проводив гашника, Сурен впервые за несколько дней позволил себе улыбнуться. Всего за тысячу баксов инспектор ГАИ Гнеушев на милицейской машине с мигалками будет сопровождать колонну до самого аэродрома. Так что колонна иномарок без государственных номеров не вызовет никаких подозрений у дорожных патрулей. Уговорить этого Гнеушева, которому однажды Сурен без проблем всучил сто долларов за то, что ехал в своей машине слегка выпивши и без всяких документов, не составляло большого труда. С первого дня их знакомства Сурен определил, что парень любит деньги и готов ради них пойти на любые услуги. Сурен дважды устраивал для своего нового друга сауну, где обнаженные девушки занимались с милиционером не только лечебно-массажными мероприятиями. Конечно, за банный досуг Сурен попросил сержанта об одолжении. Ему требовалось несколько заверенных актов о технической непригодности машин к самостоятельному передвижению. Тоже, конечно, не бесплатно. И Гнеушев через несколько дней исполнил просьбу.

О сопровождении колонны до аэропорта Сурен только слегка намекнул, а Гнеушев сразу спросил:

– Сколько?

– А сколько ты хочешь?

– По двадцать баксов за километр.

До екатерининского военного аэродрома, откуда теперь отправлял свою продукцию Шамиль, было ровно шестьдесят километров, и Сурен протянул Гнеушеву руку:

– Тысяча, и ни цента больше.

И гаишник не стал торговаться.

Такое сотрудничество Сурена радовало. Операция по доставке машин была назначена на послезавтра, и это успокаивало. По крайней мере, у Оганяна и его подопечных еще будет несколько дней, чтобы унести ноги и, хотелось бы верить, не навсегда покинуть территорию мастерских. Правда, съезжать и прятаться не придется, если Шамиль найдет деньги для возмещения моральных и материальных убытков Фотию. Но как раз в этом направлении дела шли из рук вон плохо.

Избитый и чуть живой Натюрморт до сих пор не признался в том, что имел какое-либо участие в похищении «дипломата» с деньгами и переправке их за границу. Каждый раз, после очередной промывки мозгов, он плакал и божился, что все версии о его причастности не что иное, как хитроумный план по запутыванию следов самых настоящих похитителей. К ним он причислял Климова и Гонивовка. И Сурен, глядя на распухшее и черное от синяков лицо художника, уже начинал верить в то, что он и в самом деле является жертвой оговора.

Да и тот факт, что его ребятам так и не удалось определить место, где мог укрываться Климов, а постоянная слежка за Валькой Гонивовком показала, что лучший угонщик и сам не знает, где искать бывшего друга и соратника по учебе и ремеслу, – приводили его к мысли, что климовская записка была своеобразным ходом, дабы смешать карты и дать время настоящему преступнику подальше улизнуть от возмездия.

Сурен был теперь уверен, что Климов отсутствует на территории Москвы и ищет пути выезда за границу. Но он нисколько не сомневался в том, что рано или поздно Славка все равно окажется в их руках и тогда ему точно не сносить головы.

Оганян попросил Гонивовка подняться к нему в кабинет.

– Как ты думаешь, – спросил он, пристально глядя Вальке в глаза, – кто из них врет: Климов или Натюрморт?

– Я не знаю, – пожал плечами Валька.

– Но мог ли Климов присвоить деньги?

– Мне кажется, что мог.

– А Натюрморт?

– Я не знаю. Тебе виднее, Сурен. – Валька также откровенно посмотрел в глаза своему работодателю и добавил: – Если ты думаешь, что я могу оговорить Натюрморта только ради того, чтобы отомстить за связь с Вероникой, то глубоко ошибаешься.

– Я тебе верю, Валька, – поднялся со стула Сурен.

– Не думаю… Если бы верил, то не устраивал бы слежку. Ты думаешь, что я общаюсь с Климовым?

– Нет, об этом я не думал. Но я предполагал, что ты можешь ему снова понадобиться. И Климов следит за тобой. И тогда бы мы его поймали. Кстати, как ведут себя его родители?

– Очень даже спокойно, – ответил Валька. – Климов-старший приходил в деканат и передал заявление от сына о переводе на заочное отделение, объяснив это тем, что Славка женился на иностранке и временно уехал жить за границу.

– Значит, предки знают, что их сын в бегах. Может быть, знают, где он и прячется?

– Нет. Я ведь разговаривал с его отцом. И тот у меня самого интересовался, что произошло со Славкой, почему он бросил институт. Климов ведь только один раз позвонил родителям, сообщил, что жив и здоров, но вынужден уехать. Сказал лишь, что будет позванивать и чтобы они не волновались.

– Подонок, – сплюнул Сурен. – Все равно от меня не уйдет. Поймаю – яйца отрежу.

Валька хотел было выйти из кабинета, но Сурен остановил:

– Вот еще что, Валек. Послезавтра перегоняем машины на аэродром. Поедешь в конце колонны, замыкающим.

Валька пожал плечами:

– Замыкающим так замыкающим. Работа оплачивается?

– Нет, Валя, пока денег. Сам знаешь, под какой должок нас твой дружок подкинул. Так что будь к шести вечера готов.

– В самый пик час?

– На виду у всех – самое безопасное время. Пусть менты думают, что бандиты только ночью умеют работать.

7

На столе Зубкова лежало несколько свежих факсов. Но только три из них привлекали его внимание. Сведения, которые получил подполковник Зубков от шведской страховой компании, говорили о том, что они со Смагером были правы. На пути Хельсинки – Санкт-Петербург действовал международный синдикат по угону автомобилей и переправке из стран Скандинавии в Россию.

Он хотел уже позвонить Смагеру и настоятельно попросить его о том, чтобы тот, не мешкая, возвращался обратно. Но пришедшая телеграмма из Стокгольма побудила его принять иные действия.

Он уже на протяжении несколько часов подряд набирал номер гостиницы в Питере, чтобы дозвониться Смагеру. Он хотел, чтобы Сальмингу при прохождении им таможенного и пограничного контроля как бы невзначай попались на глаза фотографии Шамиля, Грека, Оганяна и их подручных. Если реакция шведа на эти снимки окажется положительной, то Зубков одним махом прикроет разных нераскрытых дел, которые поступили к нему из нескольких точек России. Все будет ясно: группа Шамиля работала не только в северной столице и странах Скандинавии, но и в Германии, Польше, перебрасывая через Брест угнанные в Западной Европе иномарки. Ему, Зубкову, казалось, что люди Шамиля имели причастность даже к Дальнему Востоку. Уж слишком были похожи способы совершения краж в Стране восходящего солнца и переброска машин на российскую землю. Один к одному, как и в Питере.

Он еще раз пробежал глазами второй факс, который пришел в адрес российских следователей. В телеграфном сообщении японская полиция сообщала, что ей удалось выйти на след банды ворюг, в состав которой входили как японцы, так и россияне. Японские коллеги просили помощи. Дело было в том, что совсем недавно ими были пойманы преступники, которые за одну ночь в японском порту Сакай похитили у владельцев магазинов по продаже машин сразу дюжину лучших марок. Когда рассмотрели почерк преступления и копнули поглубже, то даже растерялись. Это была та самая международная банда, которая распустила свои щупальца в девяти регионах страны. Ими было украдено и незаконно переправлено в Россию свыше шестисот автомобилей.

Схема преступлений нисколько не отличалась от питерской. Из Владивостока поступал заказ с указанием нужной марки, цвета и даже комплектации требуемого автомобиля, а японский главарь, приняв заявку, уже ставил задачу своим подручным. Там же, на месте, перебивались номера, навешивались новые номерные знаки, и машины специальными морскими рейсами переправлялись в Россию. А уж во Владивостоке торговцы краденым брали с каждого российского клиента по 20–30 тысяч долларов за заказанную тачку.

В третьем сообщении, поступившем из Калининграда, говорилось, что работниками транспортной милиции на дальних задворках порта было обнаружено несколько «бесхозных» контейнеров, в которых от посторонних глаз скрывалось три десятка новеньких «Фордов» и «Крайслеров». Несколько дней наблюдали за контейнерами, но, к сожалению, спугнули осторожных преступников. Начальник местной милиции распорядился сделать запрос в США, дескать, что за подарок они хранят в российском порту. И из Америки пришел ответ: все машины были угнаны и исчезли из поля зрения полиции уже давным-давно.

Но Зубков догадывался, кто был заказчиком и американских моделей. Конечно, поменявший московскую прописку на калининградскую его старый знакомый Сосо Бурчуиладзе. Нет, прямых доказательств о скупке и продаже ворованных авто у Зубкова не было. Но он знал, что тот, кто однажды встал на криминальную дорожку, которая давала неплохие дивиденды, уже вряд ли сможет оставить ее. А Сосо лет десять назад тоже, как Шамиль и Грек, вертелся в Южном порту и слыл ювелирным мошенником.

Зубкову показалось, что встреча Шамиля и Грека в поезде «Калининград-Москва» каким-то образом свяжет всю преступную цепочку с Сосо. Но это было только предположение. Арест Бурчиладзе можно было бы считать крупной удачей. Таких столпов-скупщиков, как Шамиль и Сосо, в России не больше десятка. Но именно они правили бал. От них зависело процветание угонного бизнеса и благополучие самих угонщиков. Зубков знал, что обычная цена, установленная скупщиками на ворованную машину, не превышает пяти тысяч долларов. Но сами же они выставляют их на продажу, после соответствующей обработки, в пять, а то и в десять раз дороже. Иначе овчинка не стоила бы и выделки.

Он отложил факсы в сторону и поднялся с кресла. За Шамилем и его давним напарником Греком установлено тщательное наблюдение. Не сегодня-завтра главарей возьмут с поличным. Зубков не спешил с их арестом и хотел дождаться того момента, когда Шамиль или его подручные окажутся с подделанными документами на краденые машины. Тем более он уже знал, что Шамиль готовит к отправке в Закавказье крупную партию автомобилей воздушным путем. Вот здесь и хотел накрыть Зубков все заинтересованные в продаже автомобилей стороны.

В дверь постучали, вошла молоденькая дежурная по управлению в звании лейтенанта милиции:

– Вам приглашение, Владимир Иванович. В Городскую Думу.

– Опять банкет! – деланно вздохнул Зубков. – Ох, как надоело шампанское, черная икра, всякие суфле и конфеты из птичьего молока.

Он вскрыл конверт, вытащил депутатский бланк. Народный избранник Манданников просил Зубкова принять участие в заседании, которое депутаты намеревались посвятить изучению проблемы автоворовства.

Он пожал плечами и мысленно задал самому себе вопрос: а что он, сыщик, может сделать, чтобы перевелись угонщики? Он засунул бланк обратно в конверт и посмотрел на молоденькую лейтенантшу:

– Поверите ли, Варенька, тошнит уже и от шоколада, и от мартини…

Дежурная, поняв иронию подполковника, улыбнулась:

– Скажете тоже. Я слышала, Владимир Иванович, в вашем отделе есть вакантное место. Так вот, я могла бы заменить вас на презентациях.

Она вдруг опустила глаза и с волнением произнесла:

– Возьмите меня к себе в отдел…

– Ну нет, – стараясь превратить весь разговор в шутку, развел руки в стороны Зубков. – Хоть это и не такое простое дело – ходить на презентации, пить шампанское и охапками есть конфеты, но я потерплю и сам справлюсь.

– Возьмите, Владимир Иванович, – повторила девушка.

– А где вы сейчас служите? – Он внимательно посмотрел в симпатичное лицо лейтенанта.

– В основном дежурство по управлению. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…

– Ну, Варенька, все с этого начинали, – сказал он и посмотрел на усеянный бумагами стол.

И в голову закралась низкая мыслишка: «А не взять ли, действительно, девчонку к себе в отдел?» Тогда целый ворох различных бумаг он сможет скинуть со своих плеч. Да и не нужно будет долгими вечерами просиживать за печатной машинкой, составляя отчеты и перепечатывая протоколы.

Варя заметила его хищный взгляд, которым он осматривал стол:

– Вы, товарищ подполковник, наверное, подумали, что из меня выйдет неплохая секретарша?

Он наклонил голову и с интересом посмотрел в ее сторону:

– Да ничего я не думал, товарищ лейтенант. И вообще, откуда вы свалились на мою голову! Причем седую. Кругом!

Она повернулась и сделал два шага в направлении двери. Зубков с интересом оглядел ее фигурку. На выходе она остановилась, повернула голову и, хитро подмигнув, спросила:

– Ну как?

– Что – как? – не понял вопроса Зубков.

– Фигура у меня как? Вы ведь сверлили меня взглядом, товарищ подполковник!

Зубков до ушей покраснел.

– Шагом марш! – крикнул он.

Раздался телефонный звонок. Он схватил трубку и услышал голос старшего опергруппы:

– Товарищ подполковник, прямо с поезда Шамиль и Грек отправились в автомастерскую на Яузской набережной. Мы их довели до ворот. Будем брать?

– Ни в коем случае. Следить и записывать, кто въехал, кто выехал. Эта мастерская может оказаться той самой базой, которая используется в качестве отстойника для ворованных машин. Поняли приказание?

– Так точно. Но тут уже есть наблюдатели.

– Вот как? И кто же это такие?

Он вдруг услышал в трубке знакомый голос участкового Федосыча.

– Добрый день, Владимир Иванович. Не вышло у меня для вас сюрприза, – сказал с сожалением старый капитан.

– Ваш неожиданный голос уже для меня сюрприз, Иван Федосович. Но что же вы там делаете?

– А разве не я вам сообщал о мальчишке, которого опознал по фотороботу?

– Вы. Ну и что?

– Так этого мальчишку я тут как раз и видел. И боксы здесь, товарищ подполковник, как мне удалось выяснить, заполнены ворованной автотехникой. Я вашим ребяткам передаю список с номерами и марками машин, которые внутрь-то въехали, а из сервиса так и не выехали. Шестнадцать штук зафиксировали. Я думаю так: не сегодня-завтра будет переброска. Но обо всем хотел поутру вам доложить.

– Низкий поклон вам от меня, милый вы мой участковый, – сердечно сказал в трубку Зубков и уже более строгим голосом добавил: – Но теперь, Иван Федосыч, доверьте это дело профессионалам. А вам – большая благодарность.

– Да уж теперь, конечно, мне здесь делать нечего. Да и своих забот невпроворот. До встречи, Владимир Иванович.

Зубков положил трубку и подумал: когда операция закончится, необходимо попросить, чтобы участковому от командования МВД вынесли благодарность.

– Но черт бы побрал этого Смагера! – вслух сказал он. – Видимо, со своей невестой по всему Питеру носится!

Подумав о чьей-то невесте, он оставил Смагера в покое и резко переключился на воспоминания о молоденькой лейтенантке в юбке.

«А у этой Вареньки-то фигурка и в самом деле ничего. Да и сама девчонка – такая проницательная».

Он подошел к зеркалу в дальнем углу кабинета и посмотрел в него: «Ну и рожа! Куда уж нам, старикам! И все-таки она – прелесть! Может быть, пригласить ее в кино? Или куда приглашают нынешнюю молодежь?»

Он вдруг громко расхохотался: хорош жених! И отдел тому под стать! Что начальник, что подчиненный – за муровскими юбками оба вьются. Узнав про такое, коллеги на смех поднимут!

Угон-9
«Мисс мира»: фифти-фифти

1

Ах, это была не машина, а настоящая сказка! Он, словно осматривая выставочный экспонат, ходил вокруг и любовался. Любовался так, как любуются женщиной, которая стала королевой и победила на всемирном конкурсе красоты. Глазеть – глазей, а потрогать – даже пальчиком не моги. Не твое. Издалека он наблюдал, как моложавый нувориш в длинном кашемировом пальто, которое, кстати, было точно такого же цвета, как и сам автомобиль, подходил к машине, и она, подав короткий гудок приветствия и радушно мигнув фарами, предлагала ему покататься. Так вот, по тому самому гудку, которым машина чествовала своего хозяина, он догадывался, что где-то под крышкой капота или же в каком-нибудь потайном местечке салона упрятан электронный мозг, который с необыкновенной легкостью распознает приближение своего владельца и откликается только на его ласки и желания.

Он целый месяц ходил вокруг машины, понимая, что подобрать ключики к этому самому мозгу совсем непросто, а может быть, вообще невозможно. В автомобиле была установлена наисовременнейшая конструкция электронной сигнализации, которая каждый раз, когда хозяин пользовался брелоком, меняла код открывания. И если он смог увести не одну тачку с постоянным радиокодом, вычислив его с помощью код-граббера, то иметь дело с переменным ему не приходилось. Вся тонкость была в том, что при каждом нажатии на кнопку брелока, когда хозяину необходимо было попасть в салон, цифровой код снова изменялся. Поэтому настроить свой брелок на пойманный и расшифрованный постоянный радиокод, как это было при вскрытии других охранных систем, считалось делом практически неосуществимым. Хотя теоретически… Теоретически нужно было находиться с код-граббером при каждом открытии и закрытии дверей вблизи машины. При этом нельзя было оставлять без внимания ни одного открытия дверцы. Теоретически нужно было записать на сканер десятка три меняющихся кодов и только потом ввести их в компьютер, оснащенный специальной программой. При всех этих удачно сложившихся обстоятельствах у компьютера появится шанс найти тот самый следующий цифровой радиокод, который будет выпушен при следующем вскрытии дверцы салона. Он знал, что этот шанс в лучшем случае фифти-фифти. Но даже при разгадке радиокода вся операция может под фанфары провалиться только потому, что среди ночи хозяину автомобиля захочется прокатиться, он спустится вниз, нажмет на свой брелок, и дверца машины откроется. И код на следующее открытие тоже изменится.

Однажды от безделья он валялся на койке и читал потрепанную книжонку – лесковского «Левшу». Читал-то он «Левшу», а думал о той самой машине, которая так была похожа на девчонку, выигравшую конкурс «Мисс мира». И вдруг в нем, как и в Левше, взыграли патриотические чувства. Да чем же он хуже Левши, который утер нос иностранным мастерам? Чем он хуже того изобретателя, который смастерил сигнализацию с плавающим радиокодом?

Он отбросил книгу в сторону и постарался сосредоточиться. Прежде чем начать охоту за записью каждого радиосигнала, необходимо было понять психологию самого водителя. Если машина с хозяином будет передвигаться только по одному маршруту, от места работы до места жительства, то потребуется пара недель, чтобы записать три десятка сигналов. Пусть это будет самый длинный вариант, но в то же время он бы считался и самым легким. Тогда утром и вечером ему требовалось лишь сопровождать хозяина к месту офиса и обратно. Но, как он успел заметить, владелец шикарной машины был одним из руководителей какой-то крупной торговой конторы, и поэтому по нескольку раз на дню садился за руль своего автомобиля. При таком раскладе можно было бы уложиться и в трое суток, но на расшифровку радиокода осталось бы в таком случае очень мало времени. При насыщенном поездками рабочем дне владелец пользовался своей машиной с раннего утра и до глубокого вечера.

Он понимал, что нужно было дождаться какой-нибудь суеты, например, когда в канун праздника люди начинают мотаться по друзьям и нужным людям, магазинам и театрам, между женой и любовницей. В эти дни улучшается настроение, даже недруги снова становятся друзьями, произносятся многочисленные тосты, но… теряется бдительность…

И он решил попробовать.

Каждое утро, дожидаясь своего нувориша около подъезда дома, он доставал бинокль и вглядывался в его лицо, когда тот направлялся к своей машине. По выражению глаз, морщинкам лба он старался определить, когда же на улице богатенького дельца наступит настоящий праздник. Нет, он не сопровождал его до служебного офиса. Он лишь разглядывал его в бинокль и ждал. Ждал праздника. И праздник пришел.

Утром нувориш выскочил из подъезда в своем кашемировом пальто. Но шею вместо дорогого галстука украшала черная бабочка.

У него екнуло сердце, он тут же привел в рабочее состояние код-граббер и выдохнул себе под нос: «Ну, с Богом…»

Он не ошибся. Нувориш припарковался около рынка и через несколько минут вышел с большим букетом бордовых роз. Прибор исправно записал оба сигнала. Работа началась. Конечно, та машина, которая так походила на «мисс мира», могла без особых усилий убежать от его «восьмерки», но «новый русский» никуда не спешил, и по всему было видно, что он наслаждался ездой на своей необыкновенной красавице. Нужно было только не ловить ворон, не отставать и не пропускать тех моментов, когда хозяин хлопал дверцей автомобиля и нажимал на кнопку брелока.

В этот день на код-граббер попало четырнадцать сигналов. Правда, не милиции, а ему самому пришлось охранять иномарку, которой он во что бы то ни стало решил завладеть, до поздней ночи. Хозяин в одиннадцать вечера вместе с друзьями завалился в ночной клуб. А в четвертом часу утра он вышел из заведения в сопровождении двух парней, которые довели его, чуть живого, до машины. Один из сопровождающих достал заветный брелок и произвел снятие машины с охраны.

Пока ребята прогревали иномарку, он резко сорвался с места и понесся к дому нувориша. Гнаться за скоростным автомобилем в ночном городе было бы непростительной ошибкой. Во-первых, сопроводители пьяного тела могли заметить хвост за собой и поутру доложить об этом хозяину. Во-вторых, он просто мог не поспеть за машиной, которая на бешеной скорости промчится по ночной столице. В итоге он не успел бы уловить следующий радиокод.

Он ехал к дому коммерсанта и молился только об одном, чтобы его привезли не к любовнице, не к друзьям, не на квартиру к родителям, а именно домой. Только тогда он сможет не пропустить сигнал.

Он вздохнул с облегчением, когда увидел, что к подъезду высотки подъехала красавица и из нее вынесли тело хозяина.

Двое последующих суток, судя по шатающейся походке, нувориш много ел и пил, посещая валютные бары и рестораны, много отдыхал душой, потому что чуть ли не каждые три часа в машине его сопровождала какая-нибудь новая молоденькая пассия. Он не садился за руль, а, судя по всему, пользовался услугами водителей, которых вызывают из сервисной фирмы, когда люди бывают уже не в состоянии отличить педаль газа от педали тормоза.

К вечеру воскресного дня, когда коммерсанта чуть тепленького привезли к подъезду, он поймал код-граббером последний сигнал, которых давно уже накопилось больше чем достаточно для расшифровки. Судя по всему, нувориш в этот вечер больше не покинет свое жилище, и он во весь опор мчал на своей «восьмерке» в программно-вычислительный центр, где еще в субботу за приличную плату договорился со сторожем о ночной воскресной аренде компьютера.

Он с замиранием сердца следил, как электронная машина полтора часа обрабатывала сигналы, стараясь вычислить тот самый, которым должен был воспользоваться утром хозяин машины. А еще через час радиосигнал уже был записан на его брелоке. Правильно ли сделал свои вычисления компьютер, можно было определить только возле гаража, за металлическими воротами которого коммерсант скрывал от посторонних глаз свое сокровище.

Глубокой ночью он спрятал брелок с радиокодом в карман и решил немного отдохнуть. Ехать на дело не было резона: он бы подвергнул себя опасности, ведь ночью работники милиции бдительнее несут службу, да и сон автовладельцев не такой крепкий, каким бывает под утро.

Он откинул спинку сиденья и закрыл глаза. Ему снилось, как он поднялся на огромную сцену, которая была обильно уставлена корзинами с цветами, и взял за руку саму «мисс мира». Но электронный будильник известил, что наступает последняя стадия операции. Он вышел из машины, открыл багажник и достал из него неизменный кофр с инструментами.

Свою «восьмерку» он оставил в квартале от гаража.

Около гаражных ворот он вынул из кармана дистанционный пульт. И хотя успокаивал себя тем, что ничего страшного не произойдет, если компьютер не угадал с номером радиосигнала, сердце тревожно билось в груди. Он сплюнул через левое плечо и нажал на кнопку брелока. И в ту же секунду из-за ворот раздался короткий и приветливый голос гудка. Машина была раскодирована. Но нужно было открыть еще и гаражные ворота. Он достал бутылочку со слитой в нее аккумуляторной жидкостью и подошел к замкам. Оба были английские. Он достал шприцовку, набрал в нее кислоту и аккуратно впрыснул в замочные скважины. Оставалось ждать минут двадцать.

«Ну что ж, – подумал он, – будем встречать рассвет вместе с красавицей…»