Текст книги "Охота на человека"

Автор книги: Сергей Рокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

От его слов Тагай сник, опустил голову. Его и Кандыбу повели к машине. Кандыба же, напротив, был на вид спокоен, оглядывал поляну, где толпились люди в камуфляже. На Тагая он не обращал ни малейшего внимания, словно его бывшего хозяина и вовсе не существовало.

Шубников снова бросился к Юле, обнял ее, и только тогда обратил внимание на ее странный облик.

– В чем это ты? – спросил он.

– Одели, чтобы не умерла от холода, – засмеялась Юля. А потом прижалась к его груди и прошептала: – Пашенька, мне голову собирались отрезать, если бы ты не привез денежки… – И заплакала на его груди от жалости к себе. Но перед тем, как заплакать, бросила мимолетный взгляд на курившего рядом Дьяконова. Он сделал вид, что не заметил этого взгляда. «Зачем я буду говорить про нее неприятные подробности мужу?» – подумал он. – «В конце концов ее подвергли тяжелым испытаниям. Наверное, она еще не знает о страшной кончине Кати Савченко. Знала бы, еще не на то бы согласилась… Нельзя осуждать людей, тем более, женщин за слабости в такие страшные минуты… Ведь Тагай бы, безусловно, убил бы ее тем или другим способом даже в случае получения денег. Что они и сделали с супругами Савченко. И ей оставалось только одно – использовать свои женские чары. Что она и сделала…»

… В это время из леса, производя жуткий шум и треск выехал старенький «Москвич» – 412.

– Ну, – улыбнулся Игорь. – Наконец-то, и Михаил Ильич пожаловал.

«Москвич» подъехал к центру поляны, и из него вылез плюгавый человечек в кургузой серой курточке и в беретке. Он бросился к Дьяконову и обнял его.

– Жив? – только и произнес.

– Жив, – констатировал Игорь. – И вполне здоров. Только жрать страшно хочу. И выпил бы с тобой твоего кизлярского коньячку…

К Игорю подбежал Шубников и стал крепко обнимать его и жать ему руку.

– Это вы спасли Юленьку, только вам я обязан ее жизнью, дорогой…

– Игорь Николаевич меня зовут. Но обязаны вы далеко не только мне. Во-первых – вы обязаны современным средствам связи, то бишь мобильному телефону, который я ношу с собой во всех случаях жизни, – произнес он голосом телевизионной рекламы. – Во-вторых, вы обязаны моему другу Михаилу Ильичу Ладейникову, следователю областной прокуратуры, который после моего звонка поднял всех сотрудников близлежащих районов на ноги, в-третьих, вы обязаны активности полковника Гамаюна, сумевшего мобилизовать все местные силы, в-четвертых, вы обязаны самому себе, сумевшему найти такую сумму за несколько часов и согласившемуся приехать на место встречи с бандитами, и только в-пятых, вы обязаны мне, сумевшему прикинуться вами благодаря некоторому сходству абрисов и проявившему кое-какую сноровку. Но это достигается упражнением, Павел Петрович, только и всего.

– Долго вы говорили, я ничего не понял, – рассмеялся Шубников. – И не хочу ничего понимать. Всех вас, и полковника Гамаюна, и вас, – обратился он к Ладейникову, и вас, Игорь Николаевич. Прошу завтра ко мне на банкет в честь второго рождения моей дорогой жены… Ваша сноровка будет щедро вознаграждена, – шепнул он на ухо Дьяконову.

– Не откажусь, – шепнул в ответ Игорь. «Почему бы, собственно говоря, и нет», – подумал он. – «Мало того, что спас жизнь ему, так еще и полтора лимона баксов сэкономил…Юленька-то бы и без этого, разумеется, была бы жива…»

– Придем, придем, все придем, – пообещал Игорь. – Хорошо покушать мы все не дураки… И выпить на халяву тоже…А то вчера нам с Дмитрием Степановичем не дали отужинать в местном ресторане, прервали, так сказать, трапезу в самом разгаре…

– И вы приходите, разумеется, Дмитрий Степанович, – с гораздо меньшим энтузиазмом пригласил Хряка Шубников.

– И он придет обязательно, и еще кое-кто, если вы не возражаете, Павел Петрович, – сказал Игорь. – Тут надо помочь моему хорошему другу. Он спас жизнь мне, а уж я в свою очередь посодействовал вашей супруге…

– Все, что угодно! – крикнул радостный Шубников и повел Юлю к своему джипу. Но вдруг все увидели, как Юля стала оседать на землю и виснуть на руках у мужа.

– Что такое? – бросился к ним Игорь. – Неужели отравили?

– Катя, Катя, Катенька, – шептала, захлебываясь от рыданий Юля. – Милая Катенька, она утешала меня в подвале еще несколько часов назад…

Она оттолкнула мужа и бросилась бежать в своих нелепых ватных штанах с дыркой на заднице к милицейской машине, куда посадили Тагая и Кандыбу.

Подбежав к машине, она стала тарабанить в дверцы.

– Что вы хотите? – спросил человек в форме, открывая дверцу.

– Они убили Катю! Они убили Катю! – кричала она. – Эти подонки перерезали Кате горло.

– Мы знаем, – ответил оперативник. – Они предстанут перед судом…

– Но я не знала! Я же думала, что ее отпустили вместе с мужем… Мне только что Паша сказал, что они зарезали их обоих… Гады… Гады…Я знаю, кто это сделал! Знаю!!!

– Он, – кивнул бритой головой на Тагая Кандыба.

– Нет, нет. Это сделал он!!! Этот был со мной…Уезжали из дома этот и те двое…

– Не был с тобой, шалава, а трахался с тобой, – уточнил Тагай, и Юля тут же сникла и отошла. Машина тут же тронулась с места.

– Зачем только я ей про это рассказал? – сокрушался Шубников. – Воистину, язык мой – враг мой…

Юля медленно двигалась к ним. Она умоляющими глазами поглядела на мужа, поняв, что Тагай обязательно расскажет на допросе о том, что она переспала с ним, хотя бы из тех соображений, чтобы не быть обвиненным в убийстве супругов Савченко.

– Поедем, Паша. – прошептала она. «Сама все расскажу, пока не поздно», – пришло к ней в голову решение.

Они сели в джип и уехали. Только скрылся за поворотом их лимузин, как тут же появилась светлая «Таврия». Из нее выскочила в кожаной куртке и джинсах запыхавшаяся Маргарита Палей.

– Как всегда опоздала, – чуть не плакала она от разбиравшей ее досады. Один парень из оравы Ярыгина отирался в богемных кругах и был знаком с Палей. Он и сообщил ей о готовящемся штурме дома Алешкина. Палей умудрилась каким-то непостижимым образом узнать номер мобильного телефона полковника Гамаюна и позвонила ему. Звонок застал Гамаюна, выходящим из поезда на перрон. Он, ничего не знающий рявкнул на нее и нажал кнопку аппарата. Но тут же последовал звонок следователя Ладейникова, сообщившего ему о том, что происходит. И уже когда Гамаюн мобилизовал все силы, последовал новый звонок Палей. И Гамаюн сдался, к тому же ему пришла в голову мысль, что гласность в данном случае – их союзник. Он разрешил ей приехать. Однако, найти в ночном лесу одинокий домик было делом весьма проблематичным… Домик она не нашла. Зато умудрилась найти лесную поляну, на которой развернулись дальнейшие действия….Опоздавшая к самому интересному Палей долго унывать не любила, моментально сделала ряд снимков и бросилась к Гамаюну брать интервью.

Сначала Гамаюн снова было нахмурился, ошарашенный только что произошедшим и собирался было попросить ретивую журналистку убираться восвояси, но подумал и согласился дать ей интервью. В нем боролись давно укоренившиеся правила о неразглашении служебных секретов со здравым смыслом, подсказывавшем ему, что активная известная журналистка в данном случае их сильный союзник. Рассказав ей, что мог, он подвел к ней и Дьяконова с Ладейниковым. Те тоже дали ей интересную информацию…

– Гласность нам в данном случае весьма на руку, – сказал Гамаюн. – А то вся эта сволочь опять попытается отмыться…

Самым интересным для Палей было интервью с вором в законе Хряком. Тот говорил неохотно, а когда отошел от возбужденной журналистки, сказал Игорю:

– Никогда не думал, что буду давать для газеты интервью… Да не в качестве вора, а в качестве чуть ли не народного героя…

У Палей, таким образом, совершенно пропала досада, и она была чрезвычайно довольна собранным материалом. Ведь она ехала в одном купе и с жертвой преступления Савченко, и с чуть не подвергнувшимся линчеванию Алешкиным. Материал был благодарнейший, она поняла, что пришел ее звездный час. Она немедленно собиралась выехать в Москву и продать свой материал какой-нибудь центральной газете, какой именно, она еще не решила… Поснимала еще и стала собираться ехать прямо на вокзал…

– С нами, Игорь Николаевич? – спросил Гамаюн, предлагая им сесть с ним в его служебную «Волгу».

– Спасибо, товарищ полковник, – отказался Игорь. – У нас есть прекрасный надежный транспорт, с которым мы очень хорошо знакомы…

– Как знаете, подъезжайте утром, нам с вами предстоит во многом разобраться…. – сказал Гамаюн и сел в машину.

– Прокатимся на твоем лимузине с ветерком, Михаил Ильич, – рассмеялся Игорь. – Как тогда в Склянске. Только с нами еще Дмитрий Степанович поедет…

– Садитесь! – пригласил Ладейников указывая на ржавый «Москвич».

Игорь еле всунул свои длинные ноги в крохотный салон «Москвича». На заднее сидение с трудом втискивал свое могучее тело Хряк.

– Ну, с песней! – провозгласил Игорь. – Как тогда, полгода назад, в Склянске. «Нас утро встречает прохладой.» Как там Ира-то?

– Ей лучше, гораздо лучше. Снова живем вместе. А остальное зависит теперь только от меня. У нас ведь никого нет, мы двое, да собачка…

– В прошлом году была зверски убита дочь Михаила Ильича и его бывшей, а теперь выходит, что и нынешней жены Ирины Гавриловны, – сообщил Дьяконов Хряку. – Ирина Гавриловна попала в психиатрическую больницу. И вот теперь ей стало лучше, дай-то Бог…

– Куда путь держим? – спросил Ладейников. – Может быть, ко мне, в Склянск? Только быстрой езды не гарантирую, я могу, она не сможет, развалится на ходу…

– Будет у тебя завтра новая машина, – пообещал Игорь. – А в Склянск мы не поедем. Едем к нашему новому другу Виталию Алешкину. Полагаю, там будет поздний ужин или ранний завтрак, мне все равно, лишь бы пожрать и выпить…

– Мне тоже, – поддакнул с заднего сидения Хряк.

«Москвич» – 412 медленно и не очень уверенно, зато производя оглушительный шум и треск, взял курс на город Огарков.

– Ну что, рассказывай теперь, как вы выбрались из этой передряги, – сказал Ладейников, выезжая на проселочную дорогу…

– Расскажу, – ответил Игорь, с удовольствием закуривая сигарету.

14.

… Хряк встал, поднял с земли здоровенную корягу и мрачно пошел на толпу… Он, совершенно безоружный, настолько решительно шел на направленные на него стволы пистолетов, что толпа юнцов невольно отступила назад. Один лишь Женя Семиглазов, с повязкой на голове, с горящими от ненависти глазами остался на месте. Он направил дуло своего «Вальтера» прямо в лицо Хряку.

– Брось волыну, паренек, – тихо произнес Хряк. – Брось, все равно промажешь. А я тебя потом по земле размажу…Ну, – словно факир, заклинающий кобру, приготовившуюся к прыжку, говорил он, глядя ему в глаза немигающим взглядом. – Бросай, бросай…

Но Семиглазов пистолет не бросил. Напротив, он сделал небольшой шаг вперед. Шла борьба взглядов. Тяжелый угрюмый взгляд Хряка и сверкающие злобой глаза Жени… Игорь направил дуло своего ПМ прямо в голову Жене.

– Не успеешь и курок нажать, вонючий щенок, – негромко, боясь нарушить это напряжение и не вызвать Женю на необдуманный поступок, сказал Игорь, целясь ему в лоб и понимая, что из той позиции, которую занимал Женя, не попасть в Хряка было почти невозможно.

– Ты тоже под прицелом! – слабым голосом крикнул кто-то из толпы Дьяконову. И Женя на мгновение повернул голову на этот голос.

Воспользовавшись коротким замешательством, Хряк резко упал на землю и сильно швырнул корягу в ноги Жене. Тот, падая, успел выстрелить, но мимо. Грянули еще несколько выстрелов, но поздно… Хряк, сделав отчаянный и необычный для его возраста прыжок, уже сидел верхом на своем противнике…

– Вчера я тебе твою поганую рожу перемазал черной икрой, а сейчас перемажу твоей собственной черной кровью, гребаный фраер, – сказал Хряк, сдавливая ему своими железными пальцами горло. – Эй, вы! – крикнул он толпе. – Если кто-нибудь из вас сделает хоть один шаг или хоть раз нажмет курок, я сломаю ему его цыплячью шею! Поняли меня, салаги?! – крикнул он уже совсем громко.

– А ну, оружие на землю! – скомандовал Игорь, направляя пистолет на одного из юношей. – Ты!!! На землю оружие, я не промажу!!! Ну!!!

Тот покорно бросил пистолет на землю.

– Теперь ты! – крикнул он другому.

Так все остались безоружными. Только Алика Ярыгина не было видно. Он куда-то исчез…

– Виталик! – крикнул Игорь Виталию. – Иди и подбери оружие. Не бойся, я держу их под прицелом, они ничего не сделают…

– А я, собственно, и не боюсь, – спокойно ответил Виталик. – Было бы кого бояться?

Он взглянул на Наташу, державшуюся за больную ногу и медленно пошел на толпу. Стал поднимать пистолеты с земли.

– Много их, я не донесу. Куда их девать?

– Сам-то умеешь обращаться? – спросил Игорь.

– А как же? В армии, как-никак служил…

– Тогда бери один, остальные бросай и погнали это стадо к их тачкам! Давай!!!

Виталий положил пистолеты на землю, выбрал один, проверил, есть ли патрон в патроннике.

– Пошли вперед! – скомандовал он.

– Виталик!!! – вдруг закричала истошным криком Наташа. – Справа!!!

Виталик успел прыгнуть на землю, когда прогремел выстрел. В него стрелял лежавший на земле в какой-то канаве Алик Ярыгин. Прогремели в ответ сразу два выстрела. Одновременно стрельнули и Игорь, и Виталий. Раздался душераздирающий крик.

– Помогите!!! – кричал Алик. – Помогите!!! Он попал мне в ногу!!!

– Бросай пистолет, сволочь! – приказал Игорь. – А то кровью истечешь, и папаша тебя не спасет…

– Бросил, уже бросил, – ныл раненый Алик. – Помогите, прошу вас!

Виталий подошел к нему. Пуля попала Алику в левое бедро. Подошел и Игорь.

– Твоя пуля в него попала, – сказал он. – Хорошо стреляешь, парень, – похвалил он Виталия.

Хряк тем временем встал с поверженного Жени Семиглазова, взял его за длинные льняные волосы, торчавшие на макушке из-под повязки и резко приподнял вверх.

– Вставай, супермен, – проворчал он. – Простудишься, до суда не доживешь…

– Ты зато доживешь, – шипел Женя. – Ты убил мужчину и женщину, ты убил Формалина. А твой дружок убил Нырка. За все ответите…

– Формалин этот в меня стрелял, – спокойно возразил Хряк. – Другой стрелял в Игоря. А мужчину и женщину я не убивал. За что это мне отвечать? Вот ты и твоя орава ответят, и очень серьезно… Зря вы за это дело взялись, ребятишки… Не по вашим зубам такие серьезные дела… Трахали бы своих телок лучше, да водку пили бы, и то по домам, а не по кабакам… Куда не пойдете, всюду у вас полный прокол…

– Ладно, – сказал Игорь. – Ты, Виталий, посиди с Наташей, а Дмитрий Степанович и я поведем ораву к машинам. Она все равно дойти не сможет, надо ей транспорт подогнать…

Хряк поднял с земли еще один пистолет и направил дуло на толпу. Виталий сунул свой в карман и пошел на помощь Наташе.

– Пошли вперед! – скомандовал Хряк.

Толпа безмолвно подчинилась. Гонора у юнцов как не бывало, никто не мог произнести ни слова. Телки, насмерть перепуганные происшедшим, дрожали и рыдали. Игорь и Хряк повели толпу к машинам, Виталий остался с Наташей.

Остался на земле и раненый в ногу Алик. Следить за ним и перевязать его поручили потерявшему дар речи Бане. Он сам был ранен в руку, перевязан, и кое-как попытался оказать помощь мэрскому сыночку, толком даже не понимая, что делает…

А черная толпа двигалась по дороге. Где-то впереди начинал брезжить рассвет.

И вдруг послышался шум двигателей.

– Ну, держитесь, гады, – прошептал Женя. – Вот теперь за все ответите…

Он не напрасно воспрял духом. По проселочной дороге на приличной скорости мчалась служебный милицейский «Жигуленок». Он резко притормозил прямо перед остановившейся толпой. Из машины почти на ходу выскочил лейтенант Юрасик, а затем выскочило еще двое милиционеров.

– Что тут происходит? – крикнул Юрасик, передергивая затвор пистолета и вопросительно глядя на Женю. – Где Ярыгин?

– Они!!! – отчаянным голосом закричал Женя, указывая назад. – Эти бандиты обезоружили нас. Ранили меня, ранили Алика, Баню, то есть, Владимира Баншивина ранили, а Стасика Формаленко и Кирюшу Ныркова убили… Держите их!!!

– Берегись, Степаныч, сейчас он будет шмалять на поражение! – крикнул Дьяконов. – Быстро ныряй в лес!

Оба одновременно нырнули в кювет. Милиционеры среагировали мгновенно и открыли по ним стрельбу. Они едва успевали увертываться за деревьями от пуль. На их счастье, было еще почти совсем темно.

В это время открылась задняя дверца «Жигуленка» и из нее вальяжно вышел подполковник Кремнев.

– Прикажете стрелять на поражение, товарищ подполковник? – спросил Юрасик, вытягиваясь перед ним.

– Лучше брать живыми, – чинно ответил Кремнев. – Но ввиду их особой опасности, можно и на поражение. – И едва заметно подмигнул Юрасику.

– Есть, товарищ подполковник! За мной, ребята! – скомандовал он.

– Юрасик! – крикнул, прячась за огромной елью Игорь Дьяконов. – Гора с горой не сходится, а нам с тобой все же довелось познакомиться… И знакомство будет приятным, уверяю тебя. Теперь ты от меня не уйдешь…

– Пока что я за тобой гонюсь, бандитский прихвостень, а не ты за мной! – крикнул в ответ Юрасик и выстрелил на голос.

– Стреляй лучше, оборотень! Я пока отвечать не буду, а то сяду еще за убийство работника органов при исполнении, – засмеялся Дьяконов. – Ты ведь еще при исполнении, как ни странно…

Раздалось еще несколько выстрелов.

– Только бы они туда не рванули, к домику, – шепнул Хряк. – Убьют ведь парня почем зря. Им ведь только этого и надо, всех нас тут уложить… А он еще с оружием, – вздохнул он. – Все равно, сейчас этот гад с оторванным ухом их туда потащит…

– Надо прикрыть его, двигаться в противоположную сторону и отвлекать их.

– У него всего три, нет, вру, уже два патрона осталось, – крикнул Женя Семиглазов. – Скоро его можно тепленьким будет брать… Голыми ручками…

– Чтобы взять нас голыми ручками, не хватит и роты таких слизняков, как ты! – услышал Дьяконов. – Однако, скорее в лес, Степаныч! А то они нас достанут… Видишь, какую пальбу устроили…

– Товарищ подполковник, – обратился к Кремневу Женя. – Там Алик Ярыгин раненый, с ним Баня, то есть Баншивин. И бандит Алешкин со своей подругой. Он вооружен, а у нее подвернулась нога, она не может идти…

– Я поеду туда. Садись в машину. И ты, и ты, – показал он на наиболее крепких ребят. – А вы вперед! – скомандовал он Юрасику и его подчиненным. – Стреляйте, не жалейте патронов! Можете на поражение, нечего их жалеть!

– Но надо узнать местонахождение Шубниковой, – вмешался Женя. – Одного-то надо оставить в живых…

– Они все сделают, как надо, – шепнул ему Кремнев. – Это я так говорю, чтобы заставить бандитов сдаться… Садитесь. Поехали…

… Тем временем Алик Ярыгин истекал кровью, несмотря на перевязку, сделанную ему Баней. И все же он продолжал изрыгать проклятия по адресу Виталия.

– Ты ответишь за все, гребаный учитель… Посчитаться с нами решил за прошлогоднее… Поглядим, кто круче, ох, умоешься ты слезами…

– Скоро папочка приедет, заступится, – расхохотался Виталик, массируя Наташе подвернутую ногу. – А уж в крутости с тобой состязаться трудно, затерянный в толпе…

– Урою, быдло! – буквально взвизгнул от гнева Алик. – Что ты молчишь, как сыч, Баня? – накинулся он на охранника. – Опять обосрался, как и вчера…

– У него оружие, – пробормотал Баня.

– Это ты быдло! – возразил ему Виталик. – Ты и твои друзья самое настоящее быдло, пришедшее к власти. И папаша твой быдло, грабящее город и страну. Мой отец всю жизнь учил людей, и я учил людей, ее мать лечила людей, а мой дед защищал эту землю… Жаль только, что вы ее теперь топчете…

– Да я тебе за моего отца! – петушиным голосом закричал Алик. – Ну ничего, дай срок, скоро ты за все ответишь…

– Твой отец был банным партработником, и умел лизать жопу тому, кому надо. А может быть, и не только лизать чужую, но и подставлять свою… Вот и пробился к власти… И вот еще что – если ты не заткнешься, я тебе вторую клешню прострелю, и за прошлый год, и за этот…Понял меня? – И он угрожающе встал, держа в руке пистолет.

Ответа не последовало, и Виталий снова присел к Наташе, подмигнул ей, она с гордостью во взгляде поглядела на него. Хотя, честно говоря, и была несколько поражена его жаргону. Раньше он так не изъяснялся…

И именно в это время к ним на большой скорости подкатил милицейский «Жигуленок». Из него чинно вышел Кремнев в форме с пистолетом в руке и пулей вылетели Женя и два его кореша.

– Вот он, бандит, товарищ подполковник! – с ненавистью глядя на Виталика, произнес Женя. – Видите, при оружии.

– Алешкин? – спросил подполковник. – Я начальник уголовного розыска подполковник Кремнев. – Бросайте оружие, сопротивление бесполезно. Ваших подельников уже… Уже взяли, – поторопил события он. – А если не бросите оружие, буду стрелять.

Виталий встал, подумал, но пистолет пока не бросал.

– Спасибо, Жендук, друган, что пришел на помощь другу! – чуть не расплакался Алик. – Товарищ подполковник, это он, Алешкин, ранил меня в ногу, я истекаю кровью… И только что собирался прострелить мне и другую, – пожаловался как маленький он. – Вот, Баншивин слышал, не даст соврать…

– Товарищ подполковник, – вмешалась Наташа, пытаясь встать с земли. – Виталик только оборонялся. Они стреляли в нас, они хотели спалить машину, вот она, видите сами, мы еле успели выскочить из нее до взрыва! Мы ничего плохого не делали…

– Не делали? – крикнул Женя. – Вон там трупы мужчины и женщины, и наш бедный Формалин там валяется, и Нырок… Вон он, этот Алешкин… Бандюги… Говори, где прячете Шубникову, сволочь?

– Бросьте оружие, Алешкин, – мрачно глядя на него произнес Кремнев. Виталий подумал с полминуты и швырнул пистолет на землю. В эту минуту Кремнев как будто отвернулся на какой-то шорох и как-то незаметно подмигнул стоявшему рядом Семиглазову. Тот толком не понял этот знак, но ненависть взяла свое и он бросился на Виталика. Тот увернулся и сбил Женю с ног. Но тут же на него бросились друзья Жени. Вскочил с места и раненый Баня. Как-никак он был разрядником по многим видам спорта. И именно ему удалось нанести Виталику решающий удар. Он сделал это с разворота правой ногой в челюсть. Когда Виталий упал, они бросились на него и принялись бить ногами. Глаза у Жени и Бани загорелись, видно было, какое удовольствие они получают от этого процесса. Наташа попыталась подняться с земли, а когда поняла, что не в состоянии сделать этого, поползла к Виталию и попыталась схватить ногу Бани, замахнувшуюся для очередного удара. Удар пришелся по Наташиной руке. И только тут якобы опомнился Кремнев и сделал вид, что вмешивается.

– Прекратить самосуд! – скомандовал он. Те еще по инерции с удовольствием попинали Виталика ногами, и лишь затем нехотя остановились.

– Я понимаю ваши чувства, ребята, – вздохнул Кремнев. – У вас только что на ваших глазах бандиты убили друзей, но мы-то не бандиты и должны действовать согласно закону. А вы, Алешкин, лучше скажите, если знаете, где ваши сообщники прячут заложницу Шубникову. Вам это зачтется на суде… Говорите по-хорошему, а то я не могу отвечать за них, слишком уж много зла вы причинили этим людям за ваше столь короткое пребывание на свободе… Воистину, ваше место за решеткой, как дикому зверю…

– Да что вы его все травите, как дикого зверя? – закричала Наташа, махая перед стоявшим над ней Кремневым кулачками. – Что он всем вам сделал? Нашли козла отпущения, сволочи… Вы сами пособник бандитов, подполковник… И это ваше место за решеткой… Посмотрите, что они с ним сделали, – рыдала она, пытаясь как-то помочь корчившемуся от боли на земле Виталию. Его лицо было все в крови.

– Уймись-ка ты, красавица, пока не поздно, – побагровел Кремнев. – А то сильно пожалеешь, что распускаешь свой грязный язык. У нас, кстати, есть сведения, что ты прятала в своем доме тех бандитов, а значит, и ты попадешь в тюрьму… А что там с тобой сотворят, я прекрасно представляю… Это ты здесь такая борзая, шлюха бандитская!

Этого Виталик вынести не смог. Из последних сил он встал на ноги, развернулся и стукнул матерого подполковника в правую челюсть.

– Так…. – произнес Кремнев. – Так… Все видели… А теперь держись, дохляк… Теперь буду бить я…

– Там кто-то еще едет, – крикнул Баня.

– Да это ребята, – решил Женя. – Сели на машины, и к нам на подмогу…

– Нет, другая машина. Черная «Волга», – возразил глазастый Баня.

Кремнев обернулся и сразу узнал машину по номеру. Это была машина полковника Гамаюна.

… Из машины вышел Гамаюн в сером пальто и молча подошел к Кремневу.

– Что случилось, товарищ полковник? – предчувствуя недоброе, спросил Кремнев.

– Твой товарищ сидит на заднем сидении моей машины в наручниках, Кремнев, – спокойно произнес Гамаюн. – И для тебя пара имеется. Дай-ка сюда свое табельное…

– Вы что? – багрово покраснел Кремнев.

– Оружие сюда!!! – закричал Гамаюн. Кремнев протянул оружие. – Теперь руки сюда!!! Руки!!! – Кремнев огляделся по сторонам и протянул руки. Гамаюн вытащил из кармана наручники и защелкнул их на могучих запястьях Кремнева.

– А теперь пошел в машину к своему товарищу, гаденыш продажный, – побелел от гнева Гамаюн и схватился за больную печень.

С заднего сидения машины вышел милиционер и уступил место Кремневу. Там в наручниках сидел с каменным лицом, ни на что уже не реагирующий Юрасик.

– Молодцы, ребята, – похвалил Гамаюн Виталика и Наташу. – Подождите, скоро за вами приедут. Что они с тобой сделали, парень…. – вздохнул он. – А ты, мэрский выблядок, – крикнул он Алику, – пойдешь под суд. И никакой папаша тебя больше не спасет… Я всю страну на вас подниму, такой будет шум, вам мало не покажется… Скоро тут будет наша звезда журналистики Рита Палей. Она обо всем напишет в какую-нибудь центральную газету. Оборзели вконец, решили, что вам все позволено, раз в стране такие беспорядки… Пообрубаем вам хвосты под корень.. Все участники охоты на людей пойдут под суд! – крикнул он. – И по многим статьям. Прокуратура уже в курсе! – сказал он и тем самым слегка извратил факты. Не прокуратура была уже в курсе, а он оказался в курсе благодаря прокуратуре, а конкретно, Михаилу Ильичу Ладейникову, позвонившему ему на мобильный телефон, только он сошел с поезда и выругал по телефону шуструю Палей и сообщившему о готовящемся тут линчевании четырех людей и о прошлых подвигах лейтенанта Юрасика в Склянске. А потом уже позвонил и сходивший с ума от страшного известия Шубников и попросил помощи правоохранительных органов.

Гамаюн подъехал на место, как раз тогда, когда между Юрасиком и двумя его подчиненными с одной стороны и Дьяконовым и Хряком с другой затеялась ожесточенная перестрелка. Юрасик и его люди не были ограничены ничем, стрелять же в них было весьма чревато, к тому же в пистолете оставалось всего два патрона. Но другого выхода не было, их уже окружали, и Дьяконов уже было прицелился в лоб лейтенанта, но тут появился Гамаюн и остановил перестрелку. На Юрасика тут же надели наручники на глазах ошалелых от неожиданности подчиненных. Гамаюн посадил его в машину и поехал туда, где по словам Игоря, готовилась расправа над Виталием и Наташей… Вот и все…

Кремнева и Юрасика увезли, так и не узнав у них, где Шубникова. Они категорически отрицали связь с бандой.

Оставался один выход, ехать на место встречи вместе с Шубниковым и страховать его. Но это было крайне опасно. И тогда Игорь, взглянув на Шубникова и оценив их сходство между собой, предложил свой вариант освобождения Юли.

До этого аккуратно и тихо были обезврежены люди Тагая, страхующие место встречи в машинах, припаркованных у опушки леса. Людей было много, из Склянска и из Уршанска пришла солидная подмога, которую организовал Ладейников. Сам же он, развив бурную деятельность и подняв на ноги всех, кого можно, решил ехать в окрестности Огаркова на своей машине, которая по закону подлости застряла на полдороги… Упорный Ладейников умудрился заставить свой полуживой драндулет продолжить путь, но, разумеется, опоздал…

… – Вот такие дела, дорогой Михаил Ильич, – завершил свой рассказ Дьяконов. – Эх, если бы не ты, – вздохнул он. – Порвали бы они нас на мелкие клочки, не мытьем, так катаньем…

– Сочтемся славою, Игорь, – хлопнул его по плечу Ладейников.

– До чего же тут все близко, – подивился Игорь. – Не успели отъехать, как уже подъехали… Вон там дом Наташи… Сюда, сюда, Михаил Ильич…