Текст книги "Вокруг света с киллерами за спиной"
Автор книги: Сергей Синякин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 10
Калькутта Илье Константиновичу не понравилась, как только может не понравиться москвичу провинциальный город Урюпинск. Город был большой, но грязный и шумный.
На центральной площади сидел голый и лысый индус в позе лотоса. Глаза его были закрыты, на лице написана полная отрешенность от всего происходящего. Казалось, спустись сейчас с небес сам Вишну или Шива-Дестроер, индус бы и пальцем не пошевелил: погрузившись в самосозерцание, он отыскивал бога в самом себе, что ему было до пришлых богов, с самим бы собой разобраться.
Побродив по городу, Илья Константинович с досадой обнаружил, что до отлета самолета на Бомбей по-прежнему остается несколько часов, которые нужно как-то скоротать. В кино идти не хотелось, да и не высидел бы Илья Константинович три часа на фильме, где говорят и поют на незнакомом языке. В бар Русской заходить опасался: тут было два варианта – или в стельку надерешься от одиночества, или с кем-то познакомишься и тогда снова надерешься, но уже за компанию. Он снова вышел на площадь. Медитирующий индус сидел в прежней позе. Илья Константинович посидел рядом с ним на корточках, потом попытался уколоть индуса Заколкой значка. Медитирующий не пошевелился. Илья Константинович достал из кармана новенькую двадцатидолларовую купюру и похрустел ею перед носом индуса. Тот и глаз не открыл – похоже было, что разбирался он лишь в хрусте рупий, а на незнакомую купюру даже не реагировал.
– В кайфе он, – объяснил Русскому какой-то мордастый турист в черных очках на чистом русском языке. Турист был в сетчатой майке с надписью «Пошлем Ельцина в Катманду!» и шортах, открывающих полные волосатые ноги. На голове у русского туриста была бейсболка, на ногах желтели резиновые пляжные «шлепки», на груди чернел фотоаппарат, на толстой шее вызывающе поблескивала массивная цепь. В дополнение ко всему турист безостановочно жевал жвачку. – Я уже по-всякому пробовал, даже финарем его, мудилу, кольнул. Веришь, он и рогом не пошевелил!
Илья Константинович выпрямился.
– Русский? – недоверчиво и с некоторым испугом спросил он.
– А что я, братан, на шведа похож? – обиделся турист и сунул Русскому мясистую полную ладошку. – Хилькевич Жора, из Мурманска я, может, слышал?
Про Мурманск Илья Константинович, разумеется, слышал, а о существовании нового русского Жоры Хилькевича, к счастью для последнего, даже не подозревал. Пожав потную руку, он представился, но фамилии не назвал, как и города, откуда приехал. Береженого Бог бережет!
– Ты давно в городе? – поинтересовался Хилькевич и, узнав, что Илья Константинович только приехал, очень обрадовался. – Ну, братила, тебе повезло. Я уже весь город облазил, все кабаки изучил. Телки здесь дешевые, гроши стоят. А уж мастерицы! – Хилькевич закатил глаза и поцокал языком. – «Камасутру» наизусть знают. Ты в каком отеле остановился? Сколько у него звездочек? Я в гостиницах ниже пяти звездочек и номера смотреть не хочу. На реке был? Потрясно, братила! Там тушеную оленину подают. Я на прошлой неделе почти пол-оленя в одного умял, клянусь!
Он снова посмотрел на неподвижного йога, торопливо глянул по сторонам и довольно сильно ткнул сидельца ногой в копчик. Йог даже не пошевелился.
– Видал? – гордо сказал Хилькевич, словно устойчивость йога была его личным достижением. – А ему хоть бы хны, понял? – Он вытер пот с багрового мясистого лица и спросил Илью Константиновича: – Ну что, по пивку за знакомство?
– Рад бы, – сказал тот. – Только, понимаешь, мне еще договор на поставки подписать надо. Может, вечерком увидимся?
– Быкуешь, Илюша, – упрекнул его обладатель золотой цепи. – Какие могут быть дела за бугром? Ладно, подваливай к семи в отель «Белый слон», там в кабаке таких омаров подают, пальчики оближешь! Ну, салют, братила! – И Хилькевич, сняв очки, медленно поплыл по многолюдной площади, рассекая людской поток, как атомный ледокол в Арктике рассекает льдины. На индусов он смотрел с высокомерным небрежением.
Такой взгляд Илья Константинович видел только у верблюда в Московском зоопарке: размышляющий такой был взгляд плевать или погодить?
Илья Константинович выпил стакан ледяной кока-колы, с тоской посмотрел на часы. Минутная стрелка двигалась еле-еле, а часовая вообще стояла на месте. Он прошел к стоянке желтых такси, взял свободное и машинально сказал водителю по-русски:
– Отвези меня к реке!
– Земляк? – Водитель обернулся, и в его смуглом загорелом лице проглянуло что-то рязанское. – А я уж думал, что ты из Европы.
– А почему не из Америки? – удивился Русской.
– Наглости в тебе ихней нет, – словоохотливо объяснил водитель, выезжая с площади. – Не тянешь ты на штатовца. Те ходят, словно все здесь закупили, а ты идешь с достоинством, но бережливо.
– Ты-то как здесь оказался? – поинтересовался Илья Константинович, уже не удивляясь, что из двух заговоривших с ним в Индии оба оказались русскими.
– А я в Афгане в плен попал, – словоохотливо объяснил водитель. – Тогда меня Юрой Соколовым звали. Потом нас в Пакистан отправили, в лагеря, где моджахедов готовили. Там мусульманство принял, стал Ахмедом Абу Салимом. Грамоте ихней выучился, Коран читать стал. А как окрестили меня по-ихнему, я сюда перебрался. Машину я еще в Союзе водить начал, а здесь через Общество афганских мусульман корочки водительские получил, потом женился… – Он махнул рукой. – Сначала все домой тянуло. А тут у вас перестройка началась, газеты страшно открывать стало. Ну, я и остался здесь. А вы тут как – по делам или на отдых?
– Все вместе, – сказал Илья Константинович.
– Ну, как там сейчас, в Союзе?
– Спекся Союз, – нехотя ответил Илья Константинович. – Одна Россия осталась.
– Да знаю я, – печально сказал Ахмед Абу Салим, бывший когда-то двадцатилетним русским пареньком Юрой Соколовым. – Это я по привычке, уж больно жалко – какую страну проорали! – Он покачал головой и поинтересовался: – Вас куда: в ресторанчик речной или к Маугли?
– А что за Маугли? – заинтересовался Илья Константинович.
– Самый настоящий, – заверил водитель. – Только он теперь старенький, на пенсии уже. Но живет в джунглях.
– А пенсию ему государство платит?
– Почему государство? – удивился водитель. – Джунгли и платят. Натурой, конечно. Волки мясо приносят, обезьяны его фруктами балуют, слоны не забывают… В общем, не голодает старик. У него интересно. Телохранителями у него потомки тех самых Багиры и Балу, в советниках – удав. Туристов приезжает масса. Ты не поверишь, удав с корзинкой в пасти их обползает, а туристы ему отстегивают. А что ты хотел – национальный герой джунглей! Ну что, к Маугли?
– Нет, Юра, давай в ресторанчик, – с некоторым сожалением отказался Илья Константинович и очень кстати вспомнил предложение мурманского быка. – Времени маловато, только пивка вот холодненького попить. У нас там сейчас тоже несладко: люди на пенсию идут, а платят им тоже джунгли. Или совсем никто не платит. Нашим пенсионерам такого бы удава!
– Вы местного пива не берите, – предупредил водитель. – Оно у них как моча. И баночного тоже не берите, там одни консерванты. Если уж брать, то немецкое, бутылочное.
Верное решение принял Илья Константинович. В этом он убедился, вдохнув речную прохладу и сделав первый глоток ледяного баварского пива. К такому пиву изумительно подошел бы копченый лещик или, на худой конец, вобла, но в здешних водах такая рыба, видимо, не водилась, и пришлось удовольствоваться вареными креветками и солеными орешками, пусть и не то – но все равно в кайф!
По реке плыли странные дымящиеся плоты с полуобгоревшими гирляндами из живых цветов. Вокруг этих плотов весело резвились местные крокодилы. На плотах явно что-то лежало, иной раз Илье Константиновичу казалось, что лежат там люди, и он мог биться об заклад, что дважды видел откинутую человеческую руку. А может быть, тут отдыхали какие-нибудь священные крокодилы и плоты с гирляндами сооружались именно для них? Сам Илья Константинович этого так и не понял, а спрашивать у редких местных жителей, сидящих в ресторанчике, посчитал бестактным.
Он даже не догадывался, что на одном из плотов мимо ресторанчика проплывали его преследователи.
– Ну! Ну же! – шипел коренастый. – Стреляй, снайпер хренов, стреляй!
– Да погоди ты! – сквозь зубы ворчал долговязый. – Ракурс неудобный. Промазать могу!
– Раком ему неудобно, – зло плюнул в воду коренастый. – Смотри, как бы крокодилы тебе чего не скусили. Откусить не откусят, а скусить запросто могут!
– Свое береги, юморист хренов, – поднял голову долговязый. – Куда стрелять? Не видишь, к нему кто-то подсел!
– А ты обоих мочи, – посоветовал коренастый. – Какая разница, пусть оба перед своими богами предстанут. Все равно они у них разные!
– Нет, – долговязый с сожалением отложил винтовку, – не попасть. Ракурс не тот.
Рядом что-то всплеснуло, вскинулась над плотом хмурая крокодилья морда, и пасть с разнокалиберными треугольными зубами загребла винтовку с плота, лишая наемных убийц спецсредств для выполнения заказа. По своей близорукости крокодил, видимо, полагал, что урвал что-нибудь вкусненькое, но лишь на середине реки узнал о своей ошибке. Он выплюнул винтовку, винтовка, блеснув стволом, взвилась над спокойной поверхностью и канула на глубину, оставив разбегающиеся по гладкой поверхности круги.
– Вот козел! – досадливо плюнул коренастый.
– Тише. – Долговязый перевернулся на спину, закурил сигарету. – За козла и в Индии ответить можно.
А за столик Ильи Константиновича между тем действительно подсел приятный молодой человек, из верхнего кармана куртки которого выглядывал краешек желтого платка. – Вы не инвалид? – поинтересовался он.
– Кто из больных может чувствовать себя абсолютно здоровым? – благодушно ответил вопросом на вопрос Русской. – Экология никудышная, все загажено так, что почки и печень работать отказываются, а про сердце вообще говорить страшно.
Молодой человек вздохнул, как показалось Илье Константиновичу – сочувственно.
Помолчали.
– Плотницким делом не увлекаетесь? – снова поинтересовался молодой человек. Русской подумал.
– Не так чтобы очень, – признался он. – Но приятно порой посидеть на табуретке, излаженной собственными руками.
Молодой индус помрачнел.
– А улицы подметать вы не пробовали? – с явным сарказмом поинтересовался он.
– А вы что, желаете предложить мне работу? – Русской внимательно оглядел собеседника.
Молодой индус вскочил. Лицо его исказилось. Он прошептал что-то непонятное и, вскочив со стула, почти выбежал из кафе. Русской проводил его взглядом. «Больной, наверное, – решил он. – А жаль. С виду очень даже приятный молодой человек».
Он посмотрел на часы и решительно поднялся. Пора было ехать на аэровокзал. Через час отлетал самолет в Бомбей.
Глава 11
В аэропорту ничего чрезвычайного не произошло, но Русской почувствовал себя в безопасности только на борту самолета. Привычная предполетная лихорадка овладела им. Илья Константинович откинулся в кресле, прикрыл глаза и наконец расслабился. Он всегда боялся полетов, но, опасаясь насмешек, никому об этом не рассказывал.
Самолет медленно выруливал на взлетную полосу. Следуя командам пилота, Илья Константинович пристегнул ремни, проверил наличие гигиенического мешочка и откинулся на спинку сиденья. Рядом сидел бородатый индус лет тридцати пяти, в белой чалме и темном костюме. Шея индуса была повязана большим желтым платком. На левом уголке платка была изображена странная многорукая женщина, одетая в шкуру черной пантеры. На шее у многорукой висело ожерелье из черепов, в двух руках она держала отрубленные головы, похожие на кочаны капусты, в одной руке был меч, а еще в одной – кривой нож. Судя по всему, это было какое-то буддистское божество. Платок показался Илье Константиновичу знакомым, но где он уже видел его, Русской так и не вспомнил. Индус искоса поглядывал на Русского, словно хотел завести с ним беседу, но не решался. Лететь было далеко, и, чтобы не скучать в дороге, Илья Константинович сам решил наладить общение.
– Далеко летите? – по-английски поинтересовался он. Индус посмотрел на Русского выпуклыми и печальными, как у лошади, глазами, потрогал рукой платок и приятно улыбнулся.
– В Бомбей, – ответил он. – Господин – путешественник?
– Можно сказать и так, – легко согласился Илья Константинович.
– Сикх? Англичанин? Американец? – спросил индус.
– Русский, – признался Илья Константинович. – Ра-шен ун зовьет унион.
– Ax как интересно! – воскликнул индус и снова потрогал свой платок. – Фокусами не увлекаетесь? – спросил он. – Может, вы, случаем, факир?
– Какой из меня факир? – засмеялся Илья Константинович. – С моей ли комплекцией по канатам лазить или змей укрощать? Да меня к вашим кобрам и на аркане не подтащишь. И высоты я боюсь.
Индус снова погладил платок и придвинулся ближе. От него приятно пахло какими-то благовониями.
– Кузнечным делом не увлекаетесь? – с интимным придыханием и почти нежно поинтересовался он. Илья Константинович засмеялся.
– Не мое это дело – молотом махать! – весело сказал он заулыбавшемуся собеседнику и признался: – Бизнесмен я. Купец, понимаешь?
Индус вздрогнул, нахмурил брови и чуть отодвинулся.
– Маслом торгуете? – поинтересовался он, как показалось Илье Константиновичу – тревожно и с каким-то душевным надрывом.
На этот раз Русской вспомнил, откуда ему знаком желтый платок. Такой платок он видел у собеседников в поезде и в ресторанчике на реке. Помнится, там их владельцам тоже почему-то не нравились занятия Ильи Константиновича, они даже убегали, невежливо обрывая беседу. Слава Богу, сидящий рядом индус был постарше, а значит, и поумнее. Да и бежать из самолета на высоте семи тысяч метров довольно затруднительно.
– Я больше по компьютерной технике и, сами понимаете, по автомобилям специалист, – сказал он. – Время сейчас такое. А что вы все время платочек поглаживаете?
Индус посмотрел на платок так, как смотрят на любимую женщину.
– Это священный платок, он называется румал, – сказал индус. – Мне его вручила сама богиня Кали. Вы слышали про богиню Кали?
Илья Константинович смущенно развел руками.
– Я в вашей религии не силен, – сказал он. – Вишну там, Будда… Это я еще понимаю. Сам с Далай-ламой лично знаком. А о Кали и не слышал никогда. Это что, жена какого-нибудь бога?
Индус улыбнулся.
– Она жена каждого, кто достоин ее, – ласково и воодушевленно сказал он. – А я ее верный фанзигар.
– Поздравляю, – сказал Илья Константинович. – Вы, наверное, из Калькутты?
– Я родился на Цейлоне, – сказал индус. – В деревне Ботасгата. Но Кали приказала, чтобы я ехал на материк. Я должен прославить ее имя. Все мы в деревне живем ради нашей богини.
"Прямо Дон Кихот какой-то, – подумал Илья Константинович. – Как там, в оперетке, пелось? «Очень много алой крови за прекрасных льется дам». Он еще не подозревал, насколько близок к истине.
– Давно фанзигарите? – прервал молчание Русской.
– Со дня совершеннолетия, – сказал индус и неожиданно предложил: – А вы не хотите поучаствовать в нашем обряде? Очень интересное и поучительное зрелище.
– Думаю, что это было бы интересно, – вежливо сказал Илья Константинович. – Но у меня совсем нет времени. Я с самолета прямо на пароход.
– Много времени это не займет, – настаивал фанзигар. – Наш обряд можно справить по дороге из аэропорта. Вам понравится.
– Прямо в такси? – удивился Русской.
– Зачем в такси? – теперь уже удивился фанзигар. – В аэропорту меня будет ждать машина.
– Ну хорошо, хорошо, – сдался Русской. – Я согласен, если вы меня потом доставите в порт.
Фанзигар согласился и попросил у Ильи Константиновича разрешения повязать ему на шею желтый платок.
– В знак уважения? – уточнил Русской.
– В знак того, что вы понравились Кали, – поправил его фанзигар.
С платком на шее Илья Константинович отправился к бару и заказал рюмку коньяка.
– Конечно, это не мое дело, – сказал бармен, наливая рюмку. – Но мне кажется, что ваш сосед – явный фанзигар.
– Самый настоящий. – Илья Константинович с удовольствием пригубил рюмку. – Он сам мне об этом только что сказал.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – заключил бармен, поворачиваясь к Русскому спиной. – Больше к стойке не подходите. Я людей с румалами на шее не обслуживаю.
Илья Константинович выпил коньяк и вернулся на место. Слова бармена внесли какое-то смятение в его душу. Он задумался. Чего особенного в человеке с платком на шее? Одни носят галстуки, другие в платках ходят. В конце концов, у каждого свои привычки!
Он покосился на соседа. Сосед был по-прежнему благожелателен и предупредителен. Прямо образец истинного джентльмена.
– Послушайте, – сказал Илья Константинович. – А эта ваша богиня, она хорошая?
– Она лучшая из всех, – с убежденностью фанатика отозвался фанзигар. – Она любит всех.
Несколько успокоенный, Илья Константинович задремал, а когда проснулся, самолет уже шел на посадку. Никто не курил, и все пристегнули ремни.
Новый знакомый не соврал. В аэропорту его ждала большая черная машина, которая показалась Русскому похожей на катафалк.
Впрочем, в салоне оказалось уютно, играл стереомагни-тофон и было прохладно от работающего кондиционера. Пахло уже знакомыми Илье Константиновичу благовониями. Водитель грыз кусочек нерафинированного сахара.
Едва они отъехали от аэропорта, фанзигар учтиво попросил у Ильи Константиновича разрешения приступить к обряду. Илья Константинович, выпивший в машине еще одну, теперь уже большую, рюмку превосходного коньяка, благодушно разрешил.
Фанзигар протянул руки и принялся спокойно и деловито душить Илью Константиновича надетым ему на шею желтым платком. Русской вырвался.
– Что вы делаете? – возмущенно и гневно завопил он. – Вы же меня задушите!
– Тише! – сказал фанзигар. – Не рвите румал. Богиня Кали не любит сопротивления. Разумеется, я вас задушу. А чего вы еще ожидали?
– Я – иностранец! – срывающимся фальцетом закричал Илья Константинович.
– Богине Кали это безразлично, – сказал фанзигар. – Она любит всех, независимо от национальности, расы, вероисповедания, пола и возраста.
– Да кто она такая, эта ваша богиня? – возмущенно заорал Русской.
Машина остановилась среди переплетенных лианами деревьев.
Фанзигар печально вздохнул.
– Жаль, что вы никогда не слышали о Кали, – сказал он. – Но я постараюсь развеять ваше дремучее невежество. Кали – богиня смерти. Вы же – обычная жертва, которую я сейчас принесу во имя ее. Ведь я всего лишь простой фанзигар, покорно выполняющий волю богини. Жаль, что вы не побывали в посвященном ей храме Калигхата. Он как раз находится в Калькутте, откуда вы летите. Это посещение открыло бы вам глаза. Ну ладно, времени у нас больше нет. Сидите спокойно, дайте мне затянуть румал. Иначе я позову на помощь водителя.
Илья Константинович непослушными руками пытался сорвать с шеи желтый платок. Убедившись в бесполезности своих попыток, он принялся судорожно искать ручку, открывающую дверцу машины с его стороны. Ужас переполнял его. Вот уж влип так влип! Прокатился, называется, по городу!
– Не дергайтесь, – сказал фанзигар, вновь протягивая руки. У него были длинные, цепкие, как у вампира, пальцы. – Не трогайте румал. Богиня Кали уже выбрала вас, и вы ей понравились.
Он снова принялся душить Илью Константиновича, но тут на его лице неожиданно отразилось удивление и фанзигар взялся за висок, откуда медленными толчками начала хлестать кровь. Водитель, быстро сообразив, что в их с фан-зигаром планы вкрались нежелательные изменения, открыл дверцу и немедленно исчез в переплетении джунглей. Последним усилием Илья Константинович сорвал с себя желтый платок, истово перекрестился и стремительно последовал за водителем. Разрывая лианы и спотыкаясь о пеньки, Русской бежал прочь, а потому не увидел, как к покинутой им машине подошли двое с пистолетами на изготовку.
– Ты что, ошалел? – спросил коренастый, глядя на мертвого фанзигара. – Какого хрена ты начал стрелять? Он бы нашего клиента придушил, и мы уже сегодня были бы на пути домой. Чего ты вмешался, блин? Опять всю малину испортил!
Долговязый пожал плечами:
– Сам не пойму. Обидно мне стало, что нашу работу какой-то местный фанатик выполнит.
– Обидно ему, – сказал коренастый. – А клиент опять смылся! И где мы его теперь искать будем? В этих джунглях легче удава найти или на кобру напороться.
Долговязый снова пожал плечами.
– Найдем, – сказал он. – В Бомбее мы его обязательно найдем!
Глава 12
Русской бежал, как загнанный заяц, – не разбирая дороги и не жалея ног. Дважды он с разбегу пересекал какие-то болота, но в памяти остались лишь оскаленные крокодильи пасти, зеленые удавьи глаза, раскачивающиеся капюшоны озверевших кобр – и то вполне вероятно, что это был бред. Весь в водорослях и переплетениях лиан Илья Константинович выбрался на дорогу и принялся голосовать, но водители при виде него лишь увеличивали скорость. Илья Константинович поглядывал на близкие джунгли, откуда в любое время могла явиться погоня, но, слава Богу, поблизости никого не было. Он уже отчаивался и поднимал руку скорее машинально, чем надеясь на то, что его подвезут. Мимо прошел красный «форд», водитель даже перекрестился, увидев нашего путешественника. С ревом промчался грузовой «мерседес». Не остановился старенький «мицубиси», пролетел мимо родной до слез «жигуль», оставив на сердце щемящую пустоту несбывшихся надежд.
Сзади кто-то завопил, заухал, топотно приближаясь. Илья Константинович обернулся и увидел страшного зеленого демона. Шкура на нем висела лохмотьями, морда была зеленая, клыки бело сверкали, вгоняя бизнесмена в дрожь. Он снова испуганно закричал и сорвался с места, время от времени оборачиваясь и ища глазами страшное индийское то ли чудище, то ли божество. Они пробежали половину расстояния до уже мерцающего вечерними огнями города, когда Илья Константинович сообразил, что состязается в беге с водителем черной машины. На душе стало легче, но не намного – от этого водителя всякого можно ожидать, более всего Русской боялся, что водитель вытащит чертов румал и снова примется душить его. Что еще ожидать от фанатиков, поклоняющихся богине смерти! И он наддал из последних сил, с удовлетворением отмечая, что окраины уже близки. В Бомбей они ворвались одновременно – Илья Константинович Русской и «мицубиси», которую он пытался остановить десяток минут назад. Водитель черного катафалка позорно отстал чуть ли не на километр.
Илья Константинович перешел на шаг и принялся приводить себя в порядок, срывая водоросли и выдирая из волос непонятно откуда взявшиеся репьи. Бежать, бежать надо из этой проклятой страны священных коров, обезьян, крокодилов и слонов, знающих наизусть «Камасутру»! Бежать! Бежать! В Карачи, как понимал Русской, путь ему закрыт. Похоже, его преследователи нашли вощеную досочку с маршрутом в келье тибетского монастыря. А может, и не нашли. Может, в этого… В феригара стреляли вовсе не наемные убийцы, охотившиеся за ним, Русским? Мало ли может найтись врагов у человека, который любит душить ближних своих большим платком желтого цвета? Скажем, задушил кого-нибудь не того или, напротив, недодушил по небрежности? Всякое могло случиться. Может, Будде он надоел или эта самая Кали на него обиделась! Все могло быть, но рисковать не стоило. Береженого Бог бережет! Да хрен с ним, с финогаром этим, надо решать, куда отправляться дальше.
Илья Константинович подумал вдруг, что убийство поклонника богини Кали может быть приписано ему, и мысль эта Русскому очень не понравилась. «Дергать, дергать надо из этой гнусной страны!» Он остановился, поискал глазами скамейку, но не нашел и присел на корточки, доставая из внутреннего кармана атлас. Раскрыв его на Азии, Русской углубился в изучение континента. К туркам Илье Константиновичу не хотелось – жадный народ, за лиру удавиться готовы. Помнится, Русской пару лет назад технично кинул одного предпринимателя из Эрегли на партию кожаных курток. Куртки были так себе, кожа на них пошла довольно паршивая, и пришлось долго реализовывать их на привыкшем к качеству владивостокском толчке, но турок серьезно обиделся. Так серьезно, что бригаду курдов прислал во Владик. При воспоминании о курдах Илья Константинович испытал самые нехорошие чувства. Поганый народ эти курды и дерутся больно. Нет, Турция отпадала.
Отпадал и Иран с ихним аятоллой. Эти фанатики приговорили к смерти английского писателя Салмана Радуева за невинные стишки. А Русской их кинул на пару барж со стройматериалами. Причем аванс, что было приятно вспомнить, в обоих случаях получил. Так что Иран тоже отпадал. В Израиль Илью Константиновича не тянуло. Во-первых.там опять была заварушка с арабами из Национального фронта освобождения Палестины, а во-вторых – и это было самым главным, – за приличную партию водки «Каганович» Русской до сих пор не расплатился и расплачиваться не собирался. Иудеям это, естественно, понравиться не могло. Израиль тоже отпал категорически и бесповоротно.
В Саудовской Аравии делать нечего – там пустыня и сухой закон. Да и с женщинами сложновато. За пьянство и прелюбодеяние вполне могут выпороть, вздернуть на дереве, а то и отсечь по старинке голову. После зрелых размышлений Саудовская Аравия тоже отпала. Хорош был своими безбрежными просторами Афганистан, но к русским шурави там все еще относились отрицательно, да и талибы голову поднимали. А хуже религиозных фанатиков, как Илья Константинович только что убедился, вообще ничего не бывает. Так и норовят придушить, отравить или голову отрубить. Но это езде полбеды. А беда в том, что в Афганистане могут в плен взять и выкуп потребовать. Пой после этого, что бедность не порок. Да – не порок, но большое неудобство. Угроза стать нищим была настолько нестерпимой, что Афганистан отпал немедленно. Про жаркую Африку Илья Константинович вообще слышать не хотел, поэтому по зрелому рассуждению у него оставался один путь – теплоходом через Баб-эль-Мандебский пролив и далее по Красному морю добраться до Суэцкого канала. В Каире и Александрии вполне можно затеряться, да и врагов у Ильи Константиновича там не было, никого он в Египте не обманывал, его самого там два раза прилично накололи, а из этого следовало, что египетская полиция претензий к нему не имеет. И это решило дело в пользу дружественных потомков фараонов, Ра их всех побери!
«Ах, Санек, Санек! – Илья Константинович вновь испытал праведное чувство гнева. – Ну, сволочь, дай только вернуться, ты у меня кровью умоешься!» Тут Русской вспомнил о том, что сам заказал Краба неведомому Диспетчеру и потому скорее всего не встретится с ним по возвращении, если вообще вернется. Если вернется…
Илья Константинович печально вздохнул, поднялся с корточек, спрятал атлас и проверил наличие денег и документов. Слава Богу, разрекламированный водонепроницаемый бумажник таковым и остался.
Паспорт, наличные деньги и золотая кредитная карточка остались в неприкосновенности. «Мы еще поборемся! – подумал злорадно Русской. – Нас голыми руками не возьмешь!»
В ближайшем супермаркете он купил все – от нового костюма до нижнего белья – и переоделся. Теперь он чувствовал себя более уверенно. Новая одежда добавила солидности и уважения к себе. Вызвав в магазин такси, он отправился в морской перт Бомбея, чтобы купить билет и отплыть в страну пирамид и мумифицированных фараонов.
В агентстве морского пароходства было уютно и прохладно. Миловидная индианочка выслушала Русского, сделала запрос по компьютеру и, очаровательно улыбаясь, сказала, что господину туристу удивительно повезло – на теплоходе «Джавахарлал Неру», отправляющемся в Италию через два часа, есть одна незанятая каюта первого класса, и если господин пожелает… Разумеется, Илья Константинович пожелал и уже спустя двадцать минут поднимался на борт теплохода.
– Сэр, – вежливо поприветствовал его стюард. – Ваш багаж, сэр?
– Я сам себе багаж, – буркнул Илья Константинович. Через некоторое время зловещая двусмысленность собственной шутки дошла до него и неприятно смутила.
– Сэр, – невозмутимо сказал стюард (похоже было, что на теплоходе он привык ко всему), – разрешите показать вам вашу каюту?
Против этого Илья Константинович не возражал. Он неторопливо зашагал за услужливым стюардом по палубе. Над теплоходом уже горели яркие южные звезды. Пахло солью и винной пробкой. На пирсе никого не было, и Русской от души надеялся, что на этот раз наемные убийцы потеряли его след.
Он ошибался.
Со стороны за ним наблюдали все те же двое преследователей.
– Что он теперь – в Италию намылился? – растерянно спросил долговязый.
– Да уж не во Владик, – язвительно сказал коренастый. – Что делать будем? Билетов-то у нас нет!
– Может, в матросы наймемся?
– А у тебя матросская книжка есть? – спросил долговязый. – Ладно, посиди немного, пойду позвоню Диспетчеру, указаний спрошу.
Через полчаса он вернулся мрачный и озабоченный.
– Ну? – встретил его коренастый. – Что сказал Диспетчер?
– А что он может сказать? – зло пожал плечами долговязый. – Поговоркой ответил. Сказал: «Назвался груздем – полезай в кузов!»
Коренастый был прагматиком.
– А ведь это мысль. В спасательной шлюпке и отсидимся, – задумчиво проговорил он. – Придется лезть. Жратвы бы купить, путь неблизкий!
– За жратвой я сейчас в супермаркет сбегаю, – деловито сказал долговязый.
Сумерки сгущались над океаном, а потому вахтенный офицер теплохода не заметил две крошечные фигурки, ползущие с пирса на корабль по швартовочному канату. На середине пути коренастый судорожно хихикнул.
– Ты что? – не оборачиваясь, спросил долговязый.
– Так, – выдохнул коренастый, перехватывая канат руками и ногами. – Мультфильм вспомнил. «Ну, погоди!»
