Текст книги "Летопись Аляски"

Автор книги: Сергей Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

IХ

Аляска была слабо защищена, и ей угрожало много всяких опасностей. Охранять русские земли в Новом Свете было нелегко. Именно в начале 60-х годов русское правительство стало размышлять над судьбой Аляски и искать выхода из трудностей, которые возрастали год за годом. Трудностей этих было много. Уменьшилось количество промыслового зверя, китов выбивали иноземные промышленники.

Горсть отважнейших русских людей и креолов делала чудеса на берегах Нового Света. Но разве могли они состязаться с Калифорнией! В Калифорнии в то время жило около полумиллиона человек, тогда как всю Аляску, Алеутские и Курильские острова населяло лишь десять тысяч человек, в числе которых было всего около шестисот русских и почти две тысячи креолов.

Население Калифорнии жило в благодатных местах, русские на Аляске вечно испытывали холод и голод. В январе – марте каждого года в Новоархангельске начиналась цинга, так как к тому времени кончались продовольственные запасы. Грузы солонины на Аляску везли из России кругосветным путем, в Новоархангельск доставлялись парижские консервы фабрики Шолетта. Солонина, консервы, соленая рыба – лишь этой снедью питались русские поселенцы много лет подряд. Мясо, овощи, масло и фрукты из Сан-Франциско были доступны лишь больным и детям. Вечное недоедание порождало болезни.

Но полуголодные люди продолжали осваивать Аляску, которая для них была не только второй, а настоящей отчизной – ибо все креолы были ее уроженцами.

В 1857 году в бухте Угольной, в Кенайском заливе, были заложены шахты, и первые горняки Аляски стали добывать там каменный уголь, открытый когда-то Барановым и отцом Ювеналием. Корабельные мастера строили пароходы; на воду в Новоархангельске спустили паровой корабль «Баранов».

Новоархангельск походил на средний губернский город окраинной России. В нем имелся замок главного правителя, театр, клуб, кафедральный собор, архиерейский дом, семинария, лютеранский молитвенный дом, обсерватория, школа музыки, музей и библиотека, мореходная школа, две больницы и аптека, несколько училищ, духовная консистория, чертежная, адмиралтейство, портовые сооружения, арсенал, несколько промышленных предприятий, лавки, магазины и склады. Дома в Новоархангельске строились на каменных основаниях, крыши были из железа. Владения Российско-Американской компании разделялись на шесть «отделов», каждый из которых был во много раз больше любого российского уезда. Самым многолюдным являлся Кадьякский отдел, за ним по количеству населения шли Уналашкинский и Новоархангельский. Самым малонаселенным был Северный, или Михайловский, отдел, где на землях, тяготеющих к устьям Юкона, обитало лишь сто тридцать человек, в том числе тридцать русских и до сорока креолов.

В этой огромной стране не было ни суда, ни полиции, ни жандармов. Но русский закон действовал и в Новом Свете. Преступления не оставались без наказания. Был случай, когда начальник острова Укамок мещанин Савченков вообразил, что алеут Мирон Якунак «повредил ему здоровье посредством шаманства», как объяснял Савченков. Из архивного «дела» видно, что Савченков заковал шамана в кандалы и заточил в землянку, где Якунак и умер. Савченкова отправили в Охотск, где он предстал перед военным судом. Истязателя приговорили к десяти годам арестантских рот. Случаи произвола, иногда наблюдавшиеся в Русской Америке, жестоко осуждались законом.

...Изучение Аляски продолжалось. В Новоархангельске копились ценные сведения о стране, составлялись карты, словари, дневники путешествий. Исследователям посчастливилось найти и собрать три полных скелета морской коровы, вымершей еще в XVIII веке. Эти скелеты были вывезены в Петербург, Москву и Гельсингфорс. Капитан-лейтенант Петр Тихменёв, чиновник Российско-Американской компании, в 60-х годах изучал историю Аляски по архивам Новоархангельска, готовя свой будущий огромный печатный труд. Горный инженер П. Дорошин собрал богатые коллекции на Алеутских островах; свои находки он пожертвовал Русскому географическому обществу.

Декабристы снова вспомнили об Аляске и Калифорнии. Прочтите письма и статьи Д. Завалишина, И. Пущина, Г. Батенькова, В. Штейнгеля и других – насколько волновали их в 60-х годах новости о жизни русских в Новом Свете. Известный в летописях русской революции Василий Кельсиев в те годы тоже был причастен к делам Аляски. Недавно была издана его «Исповедь». Из нее мы узнаем, что Кельсиев был стипендиатом Российско-Американской компании, затем ее служащим – он был назначен старшим бухгалтером в Новоархангельск и отправился туда и лишь случайно остался в Лондоне у Герцена.

«...Я даже в Америку ехал именно для изучения эскимосских и американских наречий, которые меня сильно интересовали», – пишет В. Кельсиев. Он уверяет, что мечтой его жизни было «побывать в Русской Америке, повидать племена, живущие по берегам Тихого океана, изучить их цивилизацию, языки, нравы, предания, верования...».

Как сказочные клады, открывались одно за другим богатства побережий на севере Тихого океана. Вслед за Калифорнией на весь мир прошумел золотой Фразер. Туда, в низовья бурной реки, ринулись старатели. Они шли через Сан-Франциско в страну исполинских желтых сосен, в горные теснины, в ущелья Фразера, такие глубокие, что с их дна была видна лишь узкая полоска неба. Дощатые бараки и холщовые палатки вырастали у стен небольшого форта Виктория на острове Ванкувер. Там собралось около тридцати тысяч новых поселенцев, склонявшихся над золотыми колыбелями.

Так образовалась Британская Колумбия, страна золота, лесных и рыбных богатств.

Золотые Ворота Сан-Франциско оправдывали свое название. Вслед за приисками Фразера была открыта знаменитая жила золотой и серебряной руды в Неваде, в Виргинии, в ста пятидесяти милях от границы Калифорнии. Восточный склон Сьерра-Невады принял тысячи искателей серебряной руды. Здесь в какой-то мере повторилась история капитана Зутера. Исполинскую серебряную жилу на первых норах никто не разрабатывал, и некий Генри Комсток купил часть ее за какие-то гроши, а потом перепродал за шесть тысяч долларов. Прошло семь лет, и из Комстокской жилы было добыто серебра на 27 миллионов долларов. Генри Комсток не затевал, подобно Зутеру, чудовищного сутяжничества. На него нашла черная тоска, и во время одного из припадков безумия он пустил себе пулю в лоб... «Он погиб в нищете и грязи, никем не оплаканный и никому не известный», – пишет о судьбе Генри Комстока знаменитый геолог Эдуард Зюсс.

Люди, посещавшие Сан-Франциско, видели, как доставлялось туда виргинское серебро; в огромных повозках лежали, как дрова, большие светлые болванки. Марк Твен, один из историков невадских серебряных промыслов, пишет, что в 1863 году было добыто комстокского металла на двадцать миллионов долларов.

Настало время, когда новый золотой клад был открыт на самой границе владений Российско-Американской и Гудзонбайской компаний. Горный инженер Андреев не зря был послан из Новоархангельска на реку Стахин (Стиккин). Верховья и среднее течение реки находились в Канаде, устье Стиккина было владением Российско-Американской компании, отданным во временную аренду Компании Гудзонова залива. Срок аренды как раз в это время кончался. Золотые россыпи Стиккина в 1862 году уже разрабатывались первыми старателями. Когда Андреев высадился на устье реки, он увидел сотни палаток и древесных шалашей, в которых жили приискатели. Толпы аргонавтов шли через земли Русской Америки к золотоносной реке, катившей свои волны меж ледяных стен. Против устья Стиккина в море стоял иноземный военный корабль. Его команда безуспешно пыталась установить порядок, нарушенный с приходом разноплеменной толпы.

Стиккинские золотоискатели не уважали прав местных индейцев, которые считались русскими подданными. Нужно сказать, что когда-то русские люди спасли одного тойона с реки Стиккин, которого взяли в плен индейцы острова Баранова. С тех пор и установились особенно дружественные отношения Новоархангельска с коренными жителями Стиккина. Поэтому стоило лишь горному офицеру Андрееву предложить индейцам восстановить спокойствие на устье Стиккина, как стиккинцы избрали главного тойона и постарались уладить миром все ссоры с белыми старателями.

Однако приискатели па Стиккине не желали признавать русской власти. Они даже подбили губернатора Виктории, чтобы он содействовал утверждению старательских заявок не только на землях Стиккина, но и на остальной территории Русской Америки. Стиккинские аргонавты использовали в своих целях и печать Виктории. Устами их говорила ванкуверская газета:

«Имея в своих руках страну, богатую золотом, мы должны владеть и соседним с ней берегом...»

Инженер Андреев убедился в том, что дело может дойти до вооруженного столкновения со стиккинскими старателями; так настойчивы были они в своих стремлениях к захвату новых земель. Андреев стал просить Новоархангельск о посылке русского корабля к устью Стиккина. Обстоятельства не позволили хотя бы на короткое время отозвать крейсер из состава русской эскадры Тихого океана. Что оставалось делать Российско-Американской компании для того, чтобы удержать устье Стиккина в своих руках? Компания немедленно продлила договор с Компанией Гудзонова залива на аренду части Стиккина. Таким образом, подтвердилось исконное право русских на владение областью Стиккина и уладились все недоразумения, которые могли бы привести к столкновениям с искателями золота.

В том же году посланник Соединенных Штатов Северной Америки в России Симон Камерон письменно известил русское правительство «о распространении открывшейся золотоносной полосы Орегона и Британской Колумбии до русских владений в Америке...». Но русские сами знали о своих богатствах. Капитан-лейтенант Головнин, посетивший по поручению русского правительства Аляску, в печатном отчете сообщил о том, что на «Кенайском берегу положительно доказано присутствие золота...».

На побережье Тихого океана вырастали новые города и поселения. Россия овладевала богатствами Амура и Уссури, на весь мир гремела слава золотой Калифорнии, а между Новоархангельском и Сан-Франциско основывались все новые и новые города и порты.

Стоило матросу Джону Сулливану, выкинутому кораблекрушением на берег залива Пэджет, выстроить себе хижину под сенью красных сосен, как вокруг его лесного убежища стали расти домики других поселенцев. Так зародился исполин Тихого океана – город Сиэтл в будущем штате Вашингтон. На берегах Пэджет-Зунда, одного из красивейших морских заливов земного шара, нашли залежи каменного угля. Кеннет Мак-Ли-младший владел угольными шахтами Пэджета. Он писал Российско-Американской компании, что уголь Аляски не что иное, как продолжение каменноугольной формации бассейна реки Колумбии, Пэджет-Зунда и острова Ванкувер.

Кеннет Мак-Ли-младший строил широкие планы добычи богатств Аляски, предлагая русским свои услуги. Вслед за ним калифорниец Перри Коллинс, эсквайр, бывший русский торговый уполномоченный на Амуре, составил подробный план прокладки Российско-Американского телеграфа. Он многих увлек своим проектом, и в том числе литератора Джорджа Кеннана из Калифорнии. Опутать говорящей проволокой чуть ли не весь земной шар, связать Азию с Америкой так, чтобы Амур мог разговаривать с Сан-Франциско, а Новоархангельск – с Кяхтой, Пекин – с Москвой, Нью-Йорк – с Сакраменто – это ли не было задачей тех лет!

Перри Коллинс показал пылкому Кеннану карту областей Тихого океана, покрытую цветными значками и тонкой паутиной линий. Первая станция телеграфа должна была возникнуть у Портленда на берегах Вильямотта. Оттуда проволока протянется к устью золотоносного Фразера, затем – по Юкону – до форта Юкон, аляскинского озера Мептох. С берегов острова Мептох телеграфная линия пройдет к устью реки Ангвик. От Ангвика до самого Михайловского редута тянулась «Дикарская тропа». Телеграфные столбы па плане Перри Коллинса шли вдоль тропы к Михайловскому редуту. На азиатском берегу Берингова пролива линия телеграфа проходила к устью Амура. Русский участок огромной линии начинался в Верхне-Удинске. Восточный конец этого звена смыкался с американским звеном на берегах Берингова пролива. От главной телеграфной магистрали отходили две ветви – на Кяхту и Пекин. Не шутка – вбить тысячи столбов в вечномерзлую землю Юкона, протянуть провода над тундрами Аляски и Канады. Однако Компания Российско-Американского телеграфа, по согласию с русским правительством, начала подготовительные работы.

Как раз в 1863 году креол Иван Лукин поднялся по Юкону до самой канадской границы. Он проплыл по великой реке дальше всех своих предшественников. Лукин достиг тех мест, где впоследствии был основан Даусон-Сити, столь известный по произведениям Джека Лондона. После окончания похода Лукина можно было считать, что Юкон на огромном своем протяжении стал известен русским. Отчет Ивана Лукина не был напечатан; его дневники сгинули в архивах, как исчезли и многие другие записки русских людей Аляски.

В 1863 году, в солнечную калифорнийскую осень, жители Сан-Франциско увидели отряд русских военных кораблей. Один за другим они проходили сквозь скалистые Золотые Ворота города. Это была тихоокеанская эскадра контр-адмирала А. А. Попова в составе корветов «Богатырь», «Калевала», «Рында», «Новик» и клипперов «Абрек» и «Гайдамак». На борту «Абрека» находился юный гардемарин Степан Макаров, будущий герой русского флота и исследователь Тихого океана. Тихоокеанская эскадра А. А. Попова во время этого похода побывала и Калифорнии, в Гонолулу, Новоархангельске и у острова Ванкувер.

Поход русской атлантической эскадры и эскадры Тихого океана к берегам Северной Америки укрепил дружбу России с Соединенными Штатами. В 1863 году Наполеон III пытался втянуть Россию в войну с морскими державами. Тогда-то и были посланы русские корабли к берегам Нового Света – как вестники дружбы России с Америкой – страной, где только что была провозглашена великая декларация Линкольна. Эскадра Тихого океана помогла Северу во время войны с Югом. Она помешала тайным союзникам рабовладельцев доставить южанам грузы оружия и военных припасов. Эскадра долго пробыла в Сан-Франциско. Степан Макаров писал в своих дневниках, что пребывание в Калифорнии было лучшей порой его жизни.

В Сан-Франциско на Монтгомери-стрит уже работала контора Компании Российско-Американского телеграфа, и полковник С. Бёлькли, бывший начальник военного телеграфа в Округе Заливов, принимал к себе крепких и выносливых людей. Он сколачивал первые отряды для изысканий линий на Аляске, в Британской Колумбии и Сибири. К С. Бёлькли пришел Джордж Кеннан, решивший отправиться в Сибирь. Он хорошо говорил по-русски и уже давно мечтал о странствиях по Чукотке и Камчатке. 13 1865 году русский бриг «Ольга» вышел из Сан-Франциско. На борту корабля были Кеннан, русский майор Абаза, инженер Джемс Мэгуд и Р.-Д. Бёш. Они высадились на Камчатке, и для Кеннана началась та «кочевая жизнь», которую он описал в своей книге. Сибирь и Америка никогда так не сближались, как в те годы. Осенью 1866 года в Новоархангельск прибыл полковник С. Бёлькли со своим штабом.

В архивах сохранилось донесение главного правителя Русской Америки князя Д. Максутова о работах отрядов Компании Российско-Американского телеграфа на Аляске и на азиатском берегу Берингова пролива. В аляскинской гавани Кадьяк и в заливе Пловера на азиатском побережье уже были построены дома, лавки и склады: русские и креолы из Ситки были посланы в новые поселения для скупки мехов у местного населения.

Телеграфная компания брала для работ русских людей; вместе с американцами работали штурман Кадин, переводчик Гренберг. Мальчик Иван Кожевников хорошо знал малемютское наречие, поэтому его и креола Ивана Германа с Прибыловых островов стали обучать английскому языку, с тем чтобы потом они служили переводчиками в Телеграфной компании.

На письменном столе Д. Максутова копились донесения и другие бумаги о деятельности отрядов Телеграфной компании. Некоторые из них сохранились и дошли до нас в архивном деле «Относительно сделанного Коллинсом предложения об устройстве электрического телеграфа от устья реки Амура через русские и британские североамериканские владения».

Самой любопытной надо считать переписку Д. Максутова с Петербургом по поводу находки золота на Аляске.

«До сведения Главного правления Российско-Американской компании дошли слухи, что Американская телеграфная компания открыла в наших владениях около горы Св. Ильи золото в столь огромном количестве, что даже находятся самородки ценностью в 4-5 тысяч долларов. Не имея возможности судить, в какой степени достоверны эти слухи, но полагая, что они должны иметь основание, Главное правление обращает на них Ваше внимание и покорнейше просит Вас исследовать их и в нужном случае принять сообразно обстоятельствам все зависящие от Вас меры к охранению приисков и извлечению из этого открытия возможной пользы для Российско-Американской компании...»

Князь Д. Максутов не смог узнать ничего определенного о золоте у горы Св. Ильи, хотя расспрашивал американцев и следил за газетами Калифорнии. Ни «Морнинг Колл», где работал тогда Марк Твен, ни «Голден Ира», ни «Калифорниец», ни «Союз» в Сакраменто ни словом не обмолвились об аляскинском золоте. Правда, спустя год «Нью-Йорк геральд» писал о горе Св. Ильи:

«...Эта гора есть начало и глава золотоносной цепи, пролегающей по Калифорнии, Неваде, Мексике, Средней и Южной Америке. Почему бы не предположить, что в ней скрываются прииски, богаче всех прочих, лишь бы добраться до них...»

На берегах Берингова пролива кипела работа изыскателей линии Российско-Американского телеграфа. Из Сан-Франциско к берегам Сибири шли один за другим корабли: «Золотые Ворота», «Пальметто», «Клара Белль», «Онуард». Американцы и русские, негры и чукчи, эскимосы и камчадалы встречались у Берингова моря. В Гижигинске помещался главный штаб азиатского отряда Российско-Американского телеграфа. Обо всем этом можно прочесть у Джорджа Кеннана.

Дмитрий Завалишин вспомнил свою молодость. В 1866 году он напечатал не только статью о Российско-Американском телеграфе, но и записки о форте Росс в Калифорнии.

По стопам Лаврентия Загоскина, который был первым европейцем, исследовавшим жизнь и быт племен Аляски, прошел сотрудник великого знатока первобытных племен Льюиса Г. Моргана – натуралист и этнограф Долл (он прожил долгую жизнь. Вильям Долл был нашим современником, как был и современником Брет Гарта; Долл умер в 1927 году). Он написал свои знаменитые исследования об Аляске и ее племенах, о делении индейцев на тотемы, об обычаях тлинкитов. В одно время с Доллом на берега Юкона и реки Пил пришел ученый Стракен Джонс. Он исследовал жизнь индейцев-кутчинов. На основе данных Долла и Джонса труженик науки о человеке Л.-Г. Морган описал жилища юконских племен.

В самом начале памятного 1867 года известный американский ученый Дэвидсон был вызван с постройки канала на Дарианском перешейке и послан на Аляску. Доклад Дэвидсона решил судьбу страны: Соединенные Штаты Америки стали все более склоняться к мысли о покупке Аляски у русского правительства.

Уже в конце 1866 года посланник США Клейн в Петербурге начал первые хлопоты. В тот год американцы гостили в России – в Кронштадте на мачте американского броненосца «Миантономо» развевался флаг, украшенный звездами Нового Света. В Севастополе, Одессе и Ялте видели Марка Твена, путешествующего на корабле «Город квакеров». Газеты писали о дружбе России и Америки.

Но вскоре в русской газете «Голос» можно было прочесть:

«Сегодня слухи: продают Николаевскую железную дорогу, завтра русские американские колонии. Кто же поручится, что послезавтра не начнут те же самые слухи продавать Крым, Закавказье, Остзейские губернии? За охотниками до покупки дело не станет...»

Именно «Голос» несколько позже писал, что продажа Русской Америки совершается тогда, когда в ее недрах «открыты весьма многообещающие признаки золота».

...На Аляске жили храбрые русские люди, но их было очень мало. Поселенцы Аляски не могли в полной мере пользоваться богатствами страны, ибо у них не хватало рабочих рук.

Отряды Российско-Американской телеграфной компании доносили, что на обоих берегах Берингова пролива идет тайная торговля водкой и оружием. Корабли хищников все время появлялись в русских водах. Полковник С. Бёлькли, по соглашению с аляскинскими и сибирскими властями, стал задерживать хищников и отбирать у них запретные товары. На азиатском берегу строители телеграфа успели ко времени продажи Аляски заготовить пятьдесят тысяч столбов, выстроить около пятидесяти зданий станций и магазинов. Просека длиной в пятьдесят миль пролегла через вековые леса между Ямском и Охотском. Телеграфные столбы числом до трех тысяч были расставлены за Анадырском. Весь путь от Амура до Берингова моря был исследован. Около тысячи человек работало на постройке линии в Сибири. Джордж Кеннан изучал быт коряков и чукчей, причем отмечал в них черты, роднящие их с жителями Аляски.

Служащие Российско-Американской телеграфной компании Кечум, Лаберж и Кенникот в 1867 году прошли аляскинскую часть Юкона по следу Ивана Лукина, пересекли границу и достигли форта Селькирк, вернее, места, где он стоял, так как укрепление это было разрушено индейцами. Подготовительные работы по проведению телеграфа шли к концу. Вдруг газеты всего мира сообщили о прокладке атлантического кабеля. Тем самым постройка Российско-Американского телеграфа стала ненужной.

В кабинетах дипломатов шли споры и толки вокруг продажи Аляски. «Нью-Йорк геральд» писал, что эта продажа «указывает на вероятность политического, торгового и военного союза, оборонительного и наступательного между Россией и Соединенными Штатами...».

18 марта 1867 года был подписан трактат на продажу русских владений в Америке.

М. И. Вавилов, один из русских, бывших в то время на Аляске, записал последние сведения о населении русских колоний. Русских и вообще европейцев насчитывалось до восьмисот человек, креолов было две тысячи, пять тысяч алеутов и десять тысяч индейцев. Американцы подсчитали, что вся поверхность аляскинских и островных земель составляла 580 107 квадратных географических миль, а именно:

Острова Берингова моря 3963 кв. географ. миль

Алеутские острова 6391 кв. географ. миль

Кадьякский архипелаг и острова Шумагина 5767 кв. географ. миль

Чугачские и другие острова 1032 кв. географ. миль

Архипелаг Александра (Ситка и другие острова) 14143 кв. географ. миль

Вся поверхность островов равнялась 31205 кв. географ. милям, а поверхность материка составляла 548902 км. географ. мили. Этот подсчет был составлен Ганеманом. Все эти земли были оценены в 7 миллионов 200 тысяч долларов.

Теперь покончим с цифрами и заглянем в «Высочайше ратификованный договор об уступке Российских северо-американских колоний». Договор был краток и содержал всего лишь семь статей. Вот одна из них, именно вторая статья: «С территориею, согласно предыдущей статье, верховной власти Соединенных Штатов связано право собственности на все публичные земли и площади, земли, никем не запятые, все публичные здания, укрепления, казармы и другие здания, не составляющие частной собственности. Однако постановляется, что храмы, воздвигнутые российским правительством на уступленной территории, остаются собственностью членов православной церкви, проживающих на этой территории и принадлежащих к этой церкви. Все дела, бумаги и документы правительства, относящиеся до вышеозначенной территории и ныне там хранящиеся, передаются уполномоченному Соединенных Штатов, но Соединенные Штаты во всякое время, когда встретится надобность, выдают российскому правительству, российским чиновникам или российским подданным, которые того потребуют, засвидетельствованные копии с этих документов».

Этой статье договора придавалось большое значение. Управляющий военным департаментом в Сан-Франциско генерал-майор Галлек писал генерал-майору И.-С. Дэвису, назначенному командующим военным округом на Аляске: «Примите все русские правительственные архивы, бумаги и документы; храните их, потому что копии с них, согласно договору, мы должны выслать русскому правительству...»

В этих бумагах заключена вся славная история подвигов русских людей в Новом Свете от времен Шелихова и Баранова до начала 70-х годов XIX столетия.