Текст книги "За монеткой (СИ)"

Автор книги: Сергей Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Следующий вход под землю Хоук обнаружил под скальным выходом. Прямо из хода, на, собранной дождями и временем, земле рос колючий куст. Только небольшое, чернеющее неправильным овалом, отверстие, указывало на существование прохода в "тартар".

Пришлось, сначала, протискиваться между скальным проёмом и насыпью, а потом втягивать за собой рюкзак. "Зал" ничем не отличался от тех, в которых Хоук уже побывал этим утром. Ниши в стенах, очаг к центре, несколько боковых ходов. Первый из них привёл в хозяйственное помещение, усеянное обломками керамики. Причём некоторые ёмкости для зерна были разбиты прямо в тех напольных нишах, в которых и стояли, когда ими пользовались. Второй ход привёл Хоука к подземной ёмкости для сбора воды. В центре "цистерны" образовался целый холм из того, что попало через отверстие в потолке. Третий ход привёл в колумбарий. Отсюда же, из колумбария, вёл второй выход из пещеры, но его завалило землёй.

Колумбарий – это место где выращивали и содержали голубей. Их тогда активно использовали в пищу и для жертвоприношений. Во всех стенах были сделаны небольшие, арочные ниши, в которых содержали птиц. Где-где, а здесь находки были маловероятны.

В правой стене колумбария, у самого пола, Хоук обнаружил нишу, которая была вместительнее других и, вообще, была больше похожа на ход, чем на клетку для голубей. Расширяя проход, пришлось поработать лопатой.

Это действительно был ход, метров через десять, выводивший в "зал".

Хоук выключил фонарик, потому что, откуда-то сверху в "зал" проникал солнечный свет. А "зал" был непростым. В середине помещения находился алтарь – прямоугольная каменная тумба с "рогами" на углах. И вырубленные в породе "скамейки" по периметру. Предстояло кропотливое прочёсывание металлоискателем пола и стен.

Но "звякнуло" только в основании алтаря. И не просто "звякнуло", а "загудело". Обстучав рукояткой лопаты выделенную зону, Хоук обнаружил круговую трещину в стенке алтаря. После долгих усилий удалось отковырять штукатурку и вытащить небольшую каменную плиту, закрывавшую нишу в стенке. В истлевших остатках ткани, Хоук увидел серебряную менору – семисвечник и металлическую коробку. Как оказалось, очень тяжёлую. И не удивительно – при попытках открыть её Хоук увидел по характеру царапин, что это свинец.

Внутри коробки оказался, слипшийся в одно целое, комок монет. Здесь была и бронза, и серебро. Всё спаялось намертво из-за, длившихся столетиями, электрохимических процессов с участием разных металлов. По опыту Хоук знал, что разделить такие монеты, очень сложно, а в домашних условиях, практически невозможно. Поэтому, ножом и лопатой он попытался разделить комок на мелкие фрагменты. На изломе одного из них блеснуло золото. Размер фрагмента не превышал пачки сигарет.

Больше Хоук ничего не нашёл.

Выбравшись на поверхность, он с изумлением обнаружил себя прямо в центре овечьего стада. Животные брели по склону, периодически останавливаясь, чтобы "обнести" очередной кустик или островок травы. Пастух, мальчишка-подросток, также брёл позади стада. Это была довольно неприятная неожиданность. Пастухи нынче с мобильными телефонами и юному дарованию ничего не стоило позвонить близким и родственникам, чтобы начать охоту на чужака.

Мальчишка, однако, не проявлял никаких признаков беспокойства. Они обменялись с Хоуком приветствиями и, это был второй удар колокола. Потому что мальчишка наверняка понял, кто перед ним.

От греха подальше Хоук решил как можно быстрее скрыться из поля зрения пастушонка. Пришлось двигаться перпендикулярно движению стада, подниматься на вершину холма, спускаться по обратному склону и двигаться в обратном направлении, чтобы, описав неправильный круг, оказаться позади стада.

Такая тактика оправдала себя полностью. Хоук успел спуститься к руслу и подняться по очередному склону, когда внизу, на просёлочной дороге показались два машины. Две стареньких "тойоты". Возможно, они не имели никакого отношения к предположениям Хоука, а возможно, имели самое прямое. Хоук, на всякий случай, ушёл на обратный склон и вдоль него двинулся к границе.

Он уже видел гряду родных холмов, у подножья которых, проходила патрульная дорога. Но чуда не произошло. Тут же, на выходе из низины, по которой шёл Хоук, неспешно прокатились знакомые "тойоты". И через несколько секунд вернулись обратно задним ходом.

Хоук успел укрыться за кустарником, но, видимо, слишком поздно. Из машин вышли четверо и, растянувшись цепочкой, пошли по низине. У каждого по "калашу".

Хоук понимал, что убивать его этим ребятам резона не было. Намного выгоднее было захватить, чтобы потом обменять на "братьев по оружию", сидящих по тюрьмам за террористическую деятельность. А для этого, достаточно было подстрелить. Отстреливаться от четырёх автоматов было бы безумием. Поэтому надо было срочно что-то придумать. Срочно. Придумать. Что-то.

"Их надо спровоцировать на стрельбу. Тогда появится шанс, что подъедет патруль и начнётся "войнушка" – пронеслось в голове у Хоука.

Переложив "берету" в набедренный карман, он встал из-за куста и траверсом побежал вверх по склону, всё больше и больше забирая в сторону границы. Его тут же заметили. Раздались крики и все четверо, сломав строй и сбившись в кучу, также принялись подниматься вверх. Начались гонки.

Хоук "летел" по склону, обдирая руки о колючий кустарник и сбивая ноги о валуны. Сердце пошло вразнос и лёгкие не успевали за ним.

Скорее всего, его спасло то, что на вершине холма была тропинка. Она вилась по верхушкам холмов к границе. Теперь Хоук мог бежать по-настоящему. Его преследователи такого себе позволить не могли. К моменту, когда он оказался на вершине, они находились только на середине склона слева от него.

Гряда холмов, по которой бежал Хоук, заканчивалась спуском к патрульной дороге. На вершине последнего холма, поросшие зарослями кактусов и кустарником, покоились развалины. Каменные стенки в пояс высотой. До них оставалось совсем немного, метров сто, когда сзади Хоука простучала автоматная очередь, срезавшая стебли колючек в нескольких метрах перед ним.

"Ну, понеслось! Не выдержали нервы у пацанов!" – в горячке подумал Хоук, уходя с тропинки. Теперь всё определялось временем, необходимым патрулю, чтобы добраться до места инцидента. "Шума, шума надо побольше".

Он встал на колено за очередным валуном, достал свою "беретту", торопясь и стараясь не попасть в маячившие над тропой головы, выпустил всю обойму. Перезарядился и побежал к развалинам. Сзади молчали.

До развалин добежать не удалось. Удалось доползти. Потому что, сзади ударили со всех четырёх стволов. По сторонам и над головой у Хоука "запели соловьи". "Прямо, Курская область какая-то". Фонтанчики каменной крошки, отлетавшие во все стороны "лепёшки" кактусов, падающие на землю стебли колючек и веточки кустарника.

Хоук заполз за ближайшую каменную стенку и из-за неё, не глядя, выпустил вторую обойму.

Теперь надо было спуститься с холма, перебежать патрульную дорогу и укрыться в кустарнике в русле пересохшего ручья . Встреча с патрулём никак не входила в планы Хоука, поскольку однозначно означала срок. Вещественных доказательств был полный рюкзак.

Бежать надо было прямо сейчас. Пока "пацаны" не заняли развалины, и пока склон прикрывал Хоука.

Этот склон и укатанную глину дороги Хоук напомнил навсегда. А также валун в русле ручья, за который он упал, не в силах больше никуда бежать. И тут же, сквозь шум в ушах и дыхание он услышал пулемётную очередь. «Точно с „Хаммера“! Успел! Успел, твою мать!» – тяжело дыша, подумал Хоук. Очередь повторилась. Потом ещё и ещё. Потом что-то грохнуло и от дороги потянуло гарью. Хоук выглянул из-за валуна и увидел клубы дыма над одной из "тойот " его преследователей. Надо было срочно уходить.

Погони не было. Видимо патруль плотно занялся «пацанами». Но Хоук всё равно спешил к своему «самураю». По дороге у него зрела мысль – не прикасаться больше к металлоискателю. На подходе к поселению, он увидел, как в него въехали армейский джип и две полицейские машины. Всё становилось очень серьёзно.

Монетку из слитка Хоук добыл на вторые сутки. Это был перечеканенный ауреус.

11

С момента "побоища" на развалинах прошло почти три месяца. Хоук по-прежнему держал разобранный металлоискатель и находки в старом шкафчике на работе, внимательно осматривал стоянку машин перед домом и не совался "на природу". Однако, напряжение первых дней прошло. Более того, ритмичная жизнь без событий, убаюкивала и успокаивала. Единственное, что беспокоило, это невозможность реализовать находки, делавшая все его усилия бесполезными.

И вот.

Это произошло в четверг вечером.

Хоук только что вернулся с работы, принял душ и, пока громадный стэйк лосося шкварчал на сковородке, решил проверить электронную почту. Сообщение было только одно. От неизвестного адресата. Приглашали посетить картинную галерею в небольшом городе в одной из стран Адриатического побережья. К сообщению была приаттачена картинка. Явно не рекламный глянец. Реальная фотография узкой уютной улочки средневекового города. Что-то здесь было не так. Ну, конечно! Вывеска на одном из домов с фасадом в три окна! Стилизованная под готический шрифт, вывеска гласила – "Марко и Бэсси. Артгалерея и антиквариат".

После увеличения просматривалась табличка с названием улицы и номер дома.

Хоук облегчённо вздохнул и откинулся на спинку кресла. Всё сработало.

На радостях, Хоук налил себе "соточку" под, чуть пригоревший, стэйк. А потом ещё одну. И третью, под высокий стакан с апельсиновым соком.

В воскресенье Хоук связался с туристическим агентством, заказал билеты и гостиницу. До вылета оставалось ещё две недели.

Увольняться у Хоука не поднялась рука. Как-то он уже привык и к обстановке, и к людям. Действительно, эта атмосфера "засасывала". Отпуска у него оказалось пять дней. Как раз рабочая неделя. Шеф, конечно, поморщился , помитинговал малость, мол, что такое, только начал работать и уже в отпуск. Хоук никак не отреагировал на эти претензии, поскольку знал, что делается это больше по привычке и для проформы. Идеальный работник для любого шефа, это тот, кто работает бесплатно круглые сутки, не берёт отпусков и больничных и, к тому же, немой от рождения.

Собираясь, пришлось повозиться с упаковкой находок. Монеты Хоук просто положил в портмоне к евромелочи. Браслет решил одеть на руку. Застёжки он замаскировал в упаковки с таблетками из аптечки. Обезболивающее, аспирин и крупные розовые таблетки для снижения давления. Упаковки были из мягкой толстой фольги и, если не нарушать выпуклости под таблетки, то под вторую сторону упаковки помещалось небольшое тонкое изделие. Например, застёжка.

Конечно, можно было взять только ауреус. Но что потом делать с остальными находками? Каждый раз мотаться на Адриатику? Если, вообще, это актуально в данной ситуации и Бэсси "осталась в теме".

В аэропорту всё прошло гладко. У Хоука было предчувствие, что всё оно так и будет. Была такая уверенность и кураж. Правда, непонятно откуда. И даже браслет, снятый перед металдетектором, не привлёк внимания.

К обеду Хоук оказался в своей гостинице. Как следовало из описания, это был дом, построенный в XVII веке, перестроенный в начале XIX века и окончательно приспособленный под гостиницу уже в наши дни. Хоука поразили мощные дубовые балки перекрытия, покрашенные в чёрный цвет и домотканые дорожки на деревянном полу. И вид с маленького балкончика – тёмно-красные черепичные крыши, покрывавшие всё предместье, и островки зелени во внутренних двориках.

От гостиницы до галереи "Марко и Бэсси" было десять минут ходу. Хоук побродил по улочкам как среди декораций. Из-за туристов, было многолюдно, и найти свободный столик в многочисленных ресторанчиках, оказалось совсем непросто.

Наконец, Хоук нашёл столик, и заказал себе кофе. Потом, принялся рассматривать улочку с разноцветными, но, похожими друг на друга, домами в три окна по фасаду. Это был средневековый стандарт. Магистрат выделял под застройку внутри городских стен, строго определённые по длине улицы, участки. В разных местах по-разному, но, в среднем, пятнадцать локтей, что составляло немногим более семи метров.

Что-то мешало ему сразу пойти в галерею. Поразмыслив, он понял, что это была боязнь отказа. Бэсси могла сказать, что, конечно, рада Хоуку, но больше такими делами не занимается. Хоук решил, что в таком случае, он всё равно оставит ей находки. Чтобы не тащить всё это опять через две границы.

Как странно, всё-таки, работает ассоциативное мышление. Рассматривая смеющихся, оживлённо беседующих или просто расслабленных отдыхом людей, Хоук, вдруг, почувствовал запах каменной крошки, высекаемой автоматными пулями из развалин на холме. И вкус глины после обвала в пещере.

Галерея была открыта. В двух арочных окнах по обе стороны входной двери был выставлены антикварные статуэтки, милые безделушки и небольшие миниатюры архитектурного содержания. В основном виды городка и абстрактные романтические руины. В общем, экспозиция для туристов.

Хоук зашёл внутрь под трель колокольчика, подвешенного над входной дверью. У стеллажей рассматривали экспонаты две пары туристов. Ещё одна, перебирая, разложенные на прилавке миниатюры и обсуждая что-то с длинноволосым продавцом, стояла у прилавка. Продавец чем-то напомнил Хоуку один из автопортретов Дюрера. Только волосы у продавца были чёрные и не такие вьющиеся.

В лавке было очень уютно. Низкие потолки, небольшие арочные окна, у некоторых стеллажей – специальная подсветка. Увидев экспозицию XVII века с подсвечниками, серебряными коробочками и вазочками, Хоук вспомнил профессию Бэсси и невольно улыбнулся. Несколько минут он простоял возле стойки с миниатюрами и пейзажами. Это были не "скороспелки" на продажу, а серьёзные работы, исполненные с настроением и большой любовью к изображаемой природе.

– Простите, я могу вам чем-то помочь? – раздалось за спиной у Хоука на английском языке. Он повернулся и увидел продавца. К тому времени в лавки они остались вдвоём.

– Я хотел бы увидеть Бэсси, – ответил Хоук.

– Сейчас я позову её, – улыбнувшись, отозвался "Дюрер". – Как вас представить?

– Скажите, что Хоук приехал.

– Хорошо. Пожалуйста, обождите минутку.

"Дюрер" отошёл к прилавку и что-то тихо сказал в, висевшее на стене, переговорное устройство.

Буквально через несколько секунд в глубине лавки открылась низкая тяжёлая дверь и, среди стеллажей, Хоук увидел Бэсси.

12

Они сидели в старинных глубоких креслах, в маленькой комнате на втором этаже. Помещение было приспособлено под лабораторию и это, вместе с атмосферой старого дома, создавало у Хоука впечатление, будто он попал в средневековье, в гости к алхимику. На разделявшем их низком столике стояли чуть наполненные бокалы с коньяком, вазочка с орешками и блюдце с, порезанным на дольки, яблоком.

– Тебя не узнать! – сказал Хоук после первых приветствий. – Такая звонкая, загорелая, радостная.

– Ты тоже не мумифицировался, – ответила Бесси. – Заматерел, взгляд дерзкий, уверенность в движениях.

– Ну, так я теперь пролетариат. В полном соответствии с твоим советом, послушный налогоплательщик и законопослушный гражданин. Слесарь-сборщик. Уважаемый в бригаде человек.

– Да, ладно! – улыбнулась Бесси. – И браслет у тебя на левой руке, это награда ударнику капиталистического труда на благо не менее капиталистической родины? Кстати, я отсюда не вижу, что это за вещица? Я, вроде такие встречала. Понятно, что Восток! Но поздний римский период или ранняя Византия? Дай-ка посмотрю!

Хоук протянул браслет Бэсси. Она отошла с ним к микроскопу, установленному на лабораторном столе у окна. Потом манипулировала с кисточкой и пузырьками с какими-то препаратами и через несколько минут повернулась к Хоуку и удивлённо сказала:

– Первый или второй век. Возможно, Парфия. Где добыл?

– Национальный парк Адулам, почти южная Иудея. Недалеко от Хевронского нагорья.

– Я так понимаю, это мне? Потому как, раньше, тебя образ "мужчины в золоте" не очень привлекал.

– Тебе, конечно! – улыбнувшись, сказал Хоук и достал прозрачный пакетик с застёжкой. – Вот ещё по мелочам.

– Хороши "мелочи", – произнесла Бэсси, после того, как застёжка прошла те же процедуры, что и браслет. – По орнаменту и по металлу идентификация очевидна. Симпатичная вещица. Наверно, что-то есть ещё?

Хоук вынул из портмоне серебряную "бракованную" тетрадрахму.

– Какая прелесть! – воскликнула Бэсси, рассмотрев обе стороны монеты. – Это действительно сюрприз. Я знаю двух нумизматов, которые просто с ума сходят от подобного рода вещей. Очень интересная находка. Всё там же?

– Да. Только на сопредельной территории.

– Ты что, в автономию ходил? – сразу посерьёзнев, уточнила Бэсси.

– Пришлось. На нашей стороне всё вытоптано. Лазил, лазил, только время потерял.

– Обошлось?

– В конце концов, да. Но с "войнушкой".

– Ты знаешь, я здесь уже отвыкла от всего этого. Обстрелы, теракты. Даже вспоминать непривычно, что всё это было. Как во сне.

– Ну и, наконец, "гвоздь" сезона! – сказал Хоук, показывая Бэсси ауреус.

– Вот это, да! – только и произнесла она, внимательно изучив находку. – Это, конечно, номер на аукционе. Честно тебе признаюсь, я не очень верила, что такое удастся найти. Было несколько упоминаний, одна даже прошла через торги. Тебе необычайно повезло. Ты герой и молодец.

– Ну, насчёт геройства ты погорячилась, – ответил Хоук. – Я в жизни так не бегал, как с Территории.

Глядя на весёлую и такую солнечную Бэсси, Хоук не стал рассказывать про комнату с погибшей семьёй. Не к месту и не ко времени был бы такой рассказ. Да Бэсси и без него хорошо знала историю Иудейской войны и восстания Бар Кохбы.

– Ну что ж, Хоук, вещи замечательные. Все в тему, – подвела итог Бэсси. – Ты, наверно, переполнен вопросами, да?

– Не без этого, – ответил Хоук.

– Что тебе сказать? Я замужем и, мне кажется, что всё устроилось.

– Это за тем "Дюрером", что внизу, в галерее? – перебил её Хоук.

– Да. Это Марко. Он великолепный человек и прекрасный художник. И я люблю его. Мне спокойно и хорошо.

– А как же подсвечники семнадцатого века и прочие безделушки? – поинтересовался Хоук.

– Они настоящие. Я теперь занимаюсь только реставрацией. Здесь, порой, приносят удивительные вещи. Мы недавно продали потрясающий столовый набор восемнадцатого века из Далмации. Такая изящная гравировка.

– То есть, я всё это привёз напрасно?

– Не спеши. Мы с тобой уже говорили, что из этого бизнеса просто так не уходят. Всё осталось по-прежнему. Просто приняло несколько иные формы. Конечно, снизился оборот и упала оперативность продаж. Но всё остаётся в силе, Хоук. И поэтому мы сделаем так. Я внесу тебя в список лиц, пользующихся банковским счётом на предъявителя. Ты просто приходишь в банк, показываешь документы и снимаешь свои деньги. Понятно, что никаких интернетовских операций. А хочешь, я тебе подыщу здесь какое-нибудь жильё? Студию под крышей с мансардой? А, Хоук?

– Ты хочешь сказать, что заработанных мною денег хватит на такой вот "рай"? И что я тут буду делать? – удивлённо спросил Хоук.

– Даже останется. Если вести себя скромно и не выпендриваться фасадом из каррарского мрамора и кабриолетом "Альфой с Ромео". Но ты, по-моему, к этому не склонен. И ещё. Адрес, с которого ты получил открытку, забудь. Если понадобиться, я тебя предупрежу. А делать? Тут всегда найдётся работа ничем не хуже по заработку и содержанию твоей "слесарки". Девушку тебе подыщем, заживёшь без случайных связей.

– Мне надо подумать, – сказал зачарованный Хоук.

– Подумай, подумай, – улыбнулась Бэсси. – А пока пойдём обедать. Марко уже, наверно, заждался.

– А он знает обо всех этих выкрутасах с археологией?

– Да. Но без деталей. Ровно столько, сколько хочет знать. Жизнь без взаимного доверия. Хоук, это мука. И ты это знаешь.

За обедом болтали о том, о сём. Марко довольно сносно говорил на русском языке, правда, со смешным южно европейским акцентом. Он оказался очень интересным собеседником, умеющим и слушать, и говорить. Вообще, Хоук почувствовал себя как во времена своей молодости, когда можно было заходить в гости к друзьям без предварительных звонков, просто тогда, когда ты ощущал в этом потребность. И тебе были рады. Марко и Бэсси окружала такая теплота отношений, что, попав в зону её действия, любая настороженность, замкнутость и защитная молчаливость, быстро таяли.

Оставшиеся четыре дня, Хоук беспечно гулял по городку, валялся на пляже и сидел в ресторанчиках. Вечером ужинал вместе с Марко и Бэсси. Он всё больше и больше проникался этой атмосферой непрекращающихся выходных дней. Пружина, годами пребывавшая внутри него в сжатом состоянии, всё больше и больше распрямлялась, снимая напряжение.

В день отлёта, провожая его в аэропорт, Бесси сказала:

– Все эти операции, как ты понимаешь, могут занять достаточно времени. Несколько месяцев. Подумай, что ты хочешь. Особенно, если появится желание осесть здесь. Пока у тебя есть время. Если будет заказ, я найду способ прислать весточку. Если не сможешь усидеть дома, а так оно скорее всего и будет, постарайся поработать по ранней Византии, до арабского нашествия. Здесь это очень популярно. Ну вот, вроде и всё. Удачи тебе и будь счастлив, Хоук.