Текст книги "Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– А мне кажется, победит АХ, – сказал я.

Вот тут Рен уже хохотнула и погрозила пальцем, мол, ишь чего удумал, извращенец. Хира томно посмотрела на соседку и чмокнула воздух.

– Пусть будет РХ, – смущенно проворчала колдунья.

– АБ, разумеется, – демоница внаглую осклабилась, а я всерьез забеспокоился, не сумеет ли засранка подстроить результат. – Ставки сделаны, господа, – ладонь легла на зеленое стекло. – Вращаю барабан.

Бутылка со скрежетом закрутилась – несмотря на внушительную скорость, ни на миллиметр не сдвигаясь с места. Первое время мы беззаботно пускали по кругу ее початую товарку, восполняя выветрившийся хмель, но чем медленнее вертелась «стрелка», тем больше внимания привлекала. Ополовиненное виски сиротливо стояло в сторонке, будто пятый участник, а мы наклонились, едва не стукнувшись макушками, и наблюдали. Бестия хмурилась – не удивлюсь, если ее электронный мозг сопоставил инерцию, скорость, массу, силу трения, сопротивление воздуха и уже рассчитал, на кого укажет тара. Но Хире все равно терять нечего – подумаешь, поцелует другую девушку? Это и близко не то же самое, что может выпасть нам с Бураном. Да и постыдное желание никто не загадает – в отличие от некоторых, здесь все (относительно) приличные люди.

Рен вцепилась в колени и машинально покусывала нижнюю губу – понятно, из-за чего переживала чародейка. Для нее вариант РБ еще хуже, чем для меня – БА. Так всегда и бывает: на миг выпускаешь приятеля из зоны дружбы, а потом не знаешь, куда от него деваться. И отношений нормальных не построишь, и дружбу какую-никакую потеряешь – сплошные минусы.

Семен же таращился во все глаза и что-то бормотал под нос – по губам читать не умею, но могу предположить: хоть бы она, хоть бы она, хоть бы она.

Перед самой остановкой, когда бутылке оставалось не больше двух-трех оборотов, наступила полная тишина, нарушаемая лишь скрежетом стекла о камень. «Стрелка» прошла АБ без малейшего шанса вернуться, и мы с мечником с облегчением выдохнули. На БХ тара почти остановилась, и я уже ощутил жар ревности, как вдруг краем глаза заметил, как Рената шелохнула пальцем. Коротко, не отрывая от коленки чуть согнула в фаланге и тут же распрямила. Может, просто нервы, может, колдовской трюк, но бутылка указала точно на сторону ХР, встав перпендикулярно – хоть транспортиром меряй.

От души отлегло, к другому месту прилегло.

Однако, вопреки всем ожиданиям, Хира на полном серьезе заявила, что проигравшая может отказаться. Рен качнула головой и потянулась к демонице. Та чуть наклонилась и легонько чмокнула волшебницу, как близкую подружку – не более. Никаких страстных объятий и сплетенных в узел языков – одним словом, полный облом, и бестия наслаждалась нашей фрустрацией, как вкуснейшим деликатесом.

– Так... – волшебница облокотилась на край, едва ворочая языком от усталости и выпивки. – Пожалуй, непотребств на сегодня хватит. Я – спать... И вы – тоже, таково мое желание.

– Сколько тут торчу, – Буран протянул напиток, – а никогда такого не видел. Чтоб не в последний раз.

Виски пряной мягкостью обожгло горло. Разгоряченная кровь мигом разнесла алкоголь по телу и ударила в мозг. Пожав приятелю руку, отправился в свой угол. Вскоре под боком устроилась прислужница, но о продолжении банкета не могло идти и речи – едва пальцами шевелил, не говоря уже о более важных частях тела.

Как и всегда после бурной попойки, проснулся раньше обычного с не самым лучшим самочувствием. Нет, не мутило, не выворачивало наизнанку и голова не раскалывалась – только слабость и дикая жажда. Хиры рядом не оказалось, а примятый ею матрас уже остыл. Интересно, куда подевалась? Тоже пошла похмеляться?

Выбрался из-под балдахина и направился в погреб с надеждой отыскать в бездонном сундуке воды или какого-нибудь сока. И на полпути услышал странные звуки, спросонья принятые за сопение крутящейся в постели соседки. Но когда разум чуточку прояснился, сопение оказалось слишком громким для спящего человека. Скрип же кровати намекал не на случайное верчение с бока на бок, а на четкие ритмичные движения с поддерживаемой амплитудой.

Первая мысль – Буран и Рената таки не сдержались и занялись тем, о чем впоследствии пожалеют. Или нет. Но вот незадача – в зале хватало света, и в углу отчетливо виднелся силуэт «самурая», похрапывающего в обнимку с катаной. Два и два наконец сложились. Стопы приросли к полу, а в позвоночник будто вбили свинцовый лом. И все же нашел в себе силы и смелость повернуть голову на соседний балдахин, под которым переплелись два тела – однозначно женских. И если насчет личности первой имелись сомнения (пусть и нерациональные), зато вторую – верхнюю – мгновенно опознал по таким неприметным деталям, как рога, мать их, и хвост!

Хвост, к слову, загибался крючком и нырял меж сведенных бедер, а его кончик играл главную роль в открывшемся представлении, без которой обратно-поступательные движения демоницы не вызывали бы такого бурного сопения. Собственно, Рен сопела лишь потому, что суккуба закрыла ей рот поцелуем – в противном случае стоны слышались бы и в хранилище с запертым люком.

Все-таки совратила бедолагу – вот же похотливая зараза! А я чем не устроил? Разбудить не смогла? Ну да, конечно – до утра подождать никак нельзя, небо оземь свалится! Не знаю, от чего распирало больше – от бешеной ревности или не менее бешеного возбуждения – вот и решил разобраться в чувствах здесь и сейчас, не откладывая разборки в долгий ящик.

На негнущихся ногах подошел к кровати, отдернул балдахин и оцепенел с вытаращенными глазами и распахнутым ртом. Хира в самом деле лежала на распластанной волшебнице, но не целовала, а с аппетитом обгладывала кожу с окровавленного лица.

– Ептыть!

Очнулся, как ведром ледяной воды облитый, и рывком сел на постели. Замок утопал в холоде и тишине, лишь Буран похрапывал в дальнем углу. Тряхнул головой, ошалело огляделся и увидел на краю ложа подругу – бестия лежала на боку, подперев щеку ладонью, а свободной рукой теребила кончик хвоста. Ехидная улыбка и задорный блеск в глазах выдавали негодяйку с потрохами – да она, по большому счету, и не отрицала содеянное.

– Как спалось, милый? – проворковала прислужница.

Откинулся на спину и тяжело вздохнул, положив ладонь на грудь, чтобы сердце не выскочило, как личинка Чужого.

– Какая же ты жопа...

– А-то ты не знал. Веселая же шутка, – Хира взгромоздилась сверху и укусила за мочку. Пульс это ни разу не успокоило, и будь я постарше, наверняка поймал бы приступ. – Ну, не злись... У нас еще куча времени, пока ребята не проснулись. Ты готов, я готова, так что поехали...

Грядущий старт прервал громкий всхрап Бурана, после которого залу наполнил еще более громкий кашель. Кряхтя и ругаясь под нос, великан потопал к столу, взял початую бутылку и вылакал половину, как компот. Громкие звуки разбудили Ренату, так что запуск ракеты в глубокий темный космос пришлось отложить из-за неблагоприятных внешних условий.

– На Базе продолжим, – заговорщицки шепнула подруга и чмокнула в щеку, словно скрепляя договор печатью.

Взяли все, что пригодится в дороге, собрались и вышли из замка, но у входа в туннель демоница обернулась и произнесла:

– Ребят, я хоть и проиграла вчера, но у меня есть одно желание. Поможете?

Когда узнали, что надо сделать, не отказались. Вместе с Рен ударили в сияющую жилу молнией и лучом, вложив в заклинания весь запас фиалов. Колдовской минерал с ослепительной вспышкой взорвался, стены задрожали, загудели, точно за ними ревел селевой поток. Свод пещеры изошел трещинами, как яичная скорлупа, и обрушился многотонными глыбами, навеки похоронив обитель боли и разврата. Бестия опустила рычаг, и базальтовые створки сошлись за миг до того, как нас захлестнуло облако пыли. Что бы ни случилось, чем бы ни закончилась война, больше никто и никогда не использует пыточную коллекцию Легата – ни во зло, ни во благо.

Утро встретило нас метелью – не сильной, но в десяти шагах не видно ни зги. Снежный заслон надежно укрывал от врагов, а с таким проводником, как Хира точно не пропадем. И правда – не пропали, путь прошел без проблем.

Проблемы начались по прибытии. Первое, что увидели, подойдя к Базе почти в упор – проломанные ворота, а за ними – опаленную, усеянную рытвинами и воронками улицу. Лагерь выглядел как после артобстрела, ни единого дома не уцелело, оба барака выгорели дотла. Всюду валялось каменное крошево и обгоревшая древесина вперемешку с дюжинами изувеченных тел – как своих, так и врагов.

У нас был шанс предупредить соратников, а мы его в прямом смысле пропили.

Глава 10. День поражения

– Сука, сука, сука!! – Буран тремя ударами вырубил из камня клин, отшвырнул меч и упал на колени.

Несложно понять боль парня – ведь он увязался за нами, хотя его просили передать Майору крайне важное послание. И пусть командир наплевал бы на просьбу увести людей, в любом случае усилил бы дозоры, и приспешники не застали бы лагерь врасплох.

Рен привалилась плечом к обломку стены и закрыла лицо ладонью. Вряд ли стычка длилась долго, но побоище успели учинить такое, что мало кого удалось опознать, а темные отличались от светлых только дьявольскими «дарами» и прочими мутациями. Обугленных, а то и вовсе сожженных до костей – подавляющее большинство. Кроме них – скованные льдом, сваренные, залитые кислотой, разрубленные на кусочки, с размозженными черепами и стесанными лицами.

Трупы подмерзли, но тошнотворный запах накрыл лагерь плотной завесой, с которой не справлялся даже ветер. Неизвестно, как все случилось – никто из нас не эксперт-криминалист, чтобы восстановить хронологию до минуты, но самый главный вопрос – куда делись выжившие? Попали в плен? Бежали и были убиты в спины? А если все же удалось отступить, то куда?

– Это я виноват, – прошептал Семен и поднял клинок на ладонях, точно готовился к харакири.

– Угомонись, – сказал в ответ. – Майор никуда бы не пошел лишь потому, что так велела залетная суккуба.

– Если бы я осталась, – Рената всхлипнула, – то...

– То – что? – огрызнулась демоница. – Сгинула бы вместе с ними? Ты очень сильная, но этого мало против целой своры темных. А эти черти собрались всем скопом – иначе вражеские крепости не штурмуют.

– И что теперь делать? – не унимался воин, вмиг растерявший весь боевой дух.

– Идти по следам, – сказала Хира и зашагала вдоль кладки.

Обычные следы давным-давно бы замела метель, но поборники отступали с боем, и от лагеря на юг протянулась цепочка вздыбленной, обожженной, рассеченной земли. Тропа войны тянулась около километра и заканчивалась широкой проплешиной, стрелкой компаса указывающей на приземистые горы – единственное место, где могли укрыться беглецы. Найти их среди ущелий, пещер и укромных лазов – задача не из легких, но мы хотя бы примерно знали, где искать.

Впрочем, уже скоро нашли нас самих. Успели преодолеть заснеженный склон и углубиться в каменный лабиринт, как у копыт бредущей впереди суккубы вонзилась стрела. Трое лучников в масках и белых плащах с глубокими капюшонами выглянули из-за камней, натягивая тетивы.

– Свои! – рыкнул Семен.

– Кто знает, – проворчал вожак отряда, с подозрением сощурившись. – Не дергаемся и держим лапки на виду. Особенно рогатая.

– Хорошо видно? – Хира подняла кулаки и оттопырила средние пальцы.

– Вполне, – половину лица закрывал лоскут ткани, но стрелок определенно ухмылялся. – Одевайте.

В снег упали четыре мешка.

– Надевайте, – фыркнула Рен. – Как ты вообще в игру попал?

– Хотел прогнать текст через автокорректор – авось прокатит, – с усмешкой ответил лучник. – Да, я не знаю всех правил. Мне хватает одного – не предавать своих.

– Мы не...

– Заткнись. Или натягивайте мешки – или валите на хрен к своим дружкам. Дважды рисковать не станем.

Я почувствовал исходящий от чародейки жар – похоже, прежде никто не сомневался в ее верности, и внезапные ничем не обоснованные подозрения вывели Ренату из себя. К счастью, обошлось без обострения – Буран разрулил конфликт собственным примером, первым надев мешок. Остальные тоже подчинились – в конце концов, вины за нами нет, расскажем все как есть, и недоразумение разрешится.

Минут двадцать вели по ущелью – холод стоял собачий, но от ветра защищали стены. В которые, к слову, то и дело врезались плечами под ехидные смешки конвоиров. Столько же по открытой местности – тогда-то и поблагодарил всех богов за закрытое лицо, которое нещадно бы жалила метель. Еще полчаса, судя по гулкому эху, затхлому запаху и тесноте – через подземный ход вглубь горы. Туннель вел под уклон, постоянно петлял и наверняка ветвился, так что выбраться из недр без проводника – то еще испытание. Когда вой сквозняков сменился негромкими разговорами и треском поленьев, нас выстроили в ряд и сорвали мешки.

Я увидел просторную карстовую полость с высоким, этажа в два, сводом, расколотым зияющей трещиной. Под природным дымоходом соорудили очаг с котлом бурлящей похлебки, куда сгрузили все суточные пайки. Вдоль стен набросали шкуры, на них лежали раненые поборники в ожидании очереди – целителей на всех не хватало. После каждого сеанса жрецам приходилось подолгу медитировать для регена потраченной энергии – бедолаги были так плохи, что на каждого уходило по целому фиалу. Чтобы соратники не умерли, их поддерживали «традиционной» медициной – бинтами, швами, шинами, компрессами и алкоголем для обезболивания и восполнения кровопотери.

Стоит отдать бойцам должное – мучения переносили стоически, лишь иногда постанывая в беспокойном сне. Никаких воплей, криков и проклятий, однако на чумазых лицах порой блестели слезы – в ночной бойне многие потеряли друзей и любимых. И почти вся пещера уставилась в нашу сторону – причем так, что захотелось сию же секунду провалиться под землю.

Из своей кельи вышел Майор – голова перевязана, левая рука висит в петле.

– Ну, давайте, – здоровой рукой командир взялся за пряжку ремня в виде золотой львиной морды, – рассказывайте.

Буран, как старший по званию в нашей троице, выдал все как на духу, умолчав лишь о вечеринке в убежище. Рен подтвердила слова, и всю ее речь седой жег чародейку хмурым взглядом.

– К вам, – вожак кивнул на меня, Хиру и Семена, – претензий нет. Сказал разведать и если что задержаться на ночь? Разведали и задержались. Но ты... – Майор шагнул к притихшей Ренате. – Какого хера ушла в самоволку? Да еще в момент, когда больше всего была нужна на Базе. Сильнейшая волшебница, наш главный козырь – взяла и слиняла незадолго до осады. Совсем гребанулась со своей местью?!

– Да засланная она! – донеслось из темного угла. – Как и эти двое!

– Молчать! Засланная – вряд ли. Бестолочь и дура – весьма вероятно.

Спутница вздрогнула как от пощечины, когда в идеальный послужной список вкрались столь нелестные характеристики. И из уверенной в себе девушки превратилась в школьницу-отличницу, которую злой учитель поносит при всем классе после двойки за диктант. Сцепила пальцы на животе, понурила плечи и опустила голову – того и гляди разрыдается. Просто стоять и смотреть на это – сил нет, поэтому без спроса шагнул вперед и сказал, чтобы услышали все.

– Если бы темные не напали – вы бы и рта не открыли! Ну, ушла – и ушла, с кем не бывает. Но так совпало, что в ту ночь налетели черти, а вы их прозевали. Как будто Анвиль – это побережье Сочи, а База – санаторий. Ни хрена, как мне кажется! На войне всегда надо быть начеку, так что не спускайте на нас всех собак! Сами тоже молодцы, а Рен в одиночку ничего бы не сделала, будь она хоть трижды Гендальф.

– Пасть закрой, сопляк!

– Ах ты сученыш! То есть, это мы виноваты?

– Как пришел – так все и началось...

– Цыц! – рявкнул Майор, но подопечные утихомирились не сразу. – Что было – то было. Надо решать, как дальше быть. И что с вами делать. За самоволку наказывают по всей строгости. А в военное время, как ты говоришь, карают смертью.

Рен вскинула голову, стремительно бледнея. Вот теперь-то ропот и шепотки исчезли, даже сквозняк стих, и пещера погрузилась в гнетущую тишину.

– Я на такое, естественно, не пойду. – Казалось, сами камни выдохнули с облегчением. – Во-первых, это перебор. Во-вторых, от живого бойца проку больше. Но как-то наказать обязан. Плетей всыпать? Не мой метод. Запереть на губе? Да мы тут все и так как на губе. Поэтому по Уставу – десять нарядов вне очереди. И вам – тоже. Женщины – на кухню и в лазарет. Мужчины – в шахту. Край нужен уголь, а дрова только в соседней локации.

– А драться мы вообще собираемся? – с вызовом спросил я.

Пещера наполнилась угрюмыми смешками.

– Как и чем, позволь узнать? – тем же тоном ответил Майор. – Я послал гонцов за подкреплением, но соседи тоже не ромашки нюхают. На всех фронтах раздрай, черти как с цепи сорвались.

Хира кивнула сама себе – мол, говорила же.

– Вместе с тобой нас семьдесят семь. Врагов – сто пятьдесят, плюс-минус. Все ключевые позиции захвачены и укреплены.

– Вот именно! – всплеснул руками. – Эти полторы сотни ровным слоем размазаны по карте. Теперь темным надо оборонять четыре рудника, Крепость, Северные врата, Стальной караван и саму железную дорогу, чтобы мы не повредили пути. Больше всего ублюдков в плавильне – это самая важная точка. Думаю, там окопалось человек пятьдесят, не меньше. По десятке надо на шахты, столько же – на товарняк. Оставшиеся небольшими отрядами в три-пять игроков разбросаны по блокпостам вдоль железки – вот их и надо мочить в первую очередь. А во вторую – снабженцев, ведь и силам Тьмы надо что-то жрать. Ударил – убежал, ударил – убежал, пока уроды не начнут ссаться от одной мысли выйти из лагеря. И как только защита ослабнет – отправить состав в депо. И партизанить до победного конца.

Командир с полминуты обдумывал мой план. Затем сказал:

– Надеюсь, шахтер из тебя получше, чем стратег. Взяли кирки – и за работу, не то останетесь без ужина.

Нам выдали инструмент, колдовскую лампу, пару ведер и отвели в холодный узкий штрек. Ни развернуться, ни замахнуться – приходилось не колоть жилу, а скоблить, а потом собирать мелкое крошево руками. Семен работал без устали, как машина – вверх-вниз, вверх-вниз. С его-то силищей даже в таких условиях получалось отбивать куски размером с кулак, я же больше натирал мозоли. Чтобы приносить хоть какую-то пользу, взялся относить добычу в пещеру – не самый легкий труд, но хоть не филоню.

И в один такой заход стал свидетелем занятной сцены – бородатый воин средних лет отмахивался от Хиры грязными бинтами и все пытался встать с лежанки, да перебитая нога мешала.

– Начальник! Уберите ее отсюда! Я не буду с этой перебежчицей сидеть! Занесет в рану свою дьявольскую желчь, а потом скажет, что так и было! Мало, что змею пригрели, так еще и до больных допустили!

– Да пошел ты! – суккуба грохнула оземь плошку с горячей водой и попятилась. – Вожусь с вами, засранцами, как Флоренс, мать ее, Найтингейл, и такая благодарность?

– Следи за языком, чучело, – из темноты выступил рыцарь, опираясь на здоровый, как весло, двуручник. – Не то мигом рога поотшибаю.

– Народ, хватит, – неожиданно вступилась за прислужницу одна из жриц, выглядящая так, словно сбросила за час десять кило. – Она делает то, что ей говорят. И никому никуда ничего не заносит.

– Да насрать! – гнул свое бородач. – Не хочу, чтобы эта дрянь меня касалась – и точка! И Майор мне не указ – чай, не на поле боя!

– Что за шум? – командир выглянул из закутка, где помимо лежанки и сундука на стене висела чудом спасенная карта.

Выслушав подопечных, седой сказал:

– Ладно, пусть поменяется с Ренатой.

– Еще чего?! – крикнула незнакомая девчонка с противоположного края. – За ранеными присматривать нельзя, а за общим котлом – типа норм? Чтобы нас всех разом травануть?

Командир вздохнул и покачал головой. Конечно, он бы мог просто заставить всех заткнуться и делать то, что скажет, но боевого духа это явно не добавило бы. А где низкая мораль – там и до дезертирства недалеко, в «Героев» что ли не играли? И чтобы удержать и без того шаткое положение, военный озвучил такое решение:

– Пусть тогда киркой поработает.

– Киркой?! – воскликнул я, глядя на содранную кожу с въевшейся в мясо пылью.

– А что? – мужчина пожал плечами. – Твоя суккуба – просто бот. Не облезет.

– Забей, – Хира добровольно направилась к лазу. – Лучше выпущу пар на угле, не то в самом деле всех здесь передушу.

Целый час в штреке стоял такой грохот, что мы с Бураном едва успевали выносить уголь. Хвостатый стахановец заметно расширил ход, превратив щель между двух жил в нишу, где легко уместились бы три человека. Когда же слой неубранной породы вырос выше копыт, демоница вогнала кайло по самую рукоять, привалилась спиной к стене и скрестила руки.

– Хоть обосрись – а все равно так и останешься Мясорубкой, – проворчала подруга, когда мечник унес наполненные с горочкой ведра. – Что ни делай – все не так! Ради кого сражаюсь? За что борюсь? Ни темных не устраиваю, ни светлых...

Я улыбнулся, глядя на надутую почерневшую мордашку. Коснулся опухшего дрожащего плеча и произнес:

– Они просто тебя не знают. Со временем привыкнут.

– У нас нет, блин, времени! С каждым днем Тьма все сильнее, а Владыка – ближе. Мы и раньше были в жопе, а теперь вообще швах! Люди то и дело говорят, что пора сваливать. Никто не хочет воевать. Как штурмовать Крепость, если эти «герои» боятся напасть даже на вшивый блокпост?!

– Ну ничего ж себе... – Буран швырнул кайло под ноги и сплюнул. – Бот осуждает живых за то, что те не хотят умирать.

– Конечно! – Хира бросила кирку поверх Семеновой, и те сложились в типичный знак рудокопов. – Когда Владыка вторгнется в Верхний мир, воевать придется всем! Но сейчас есть хоть какие-то шансы на победу, а потом не будет и их!

– Владыка... – мечник нахмурился, – вторгнется в наш мир? Откуда новости?

Демоница прикусила язык – да поздно. Никто, кроме меня не знал о видении, и если не выложить все карты на стол, подругу начнут еще больше подозревать в связях с Тьмой. Пришлось все рассказать – и чем дольше «самурай» в теперь уже черном кимоно слушал, тем сильнее менялся в лице.

– Погодите, – воин отшатнулся и поднял ладони. – Вы приперлись с третьим рангом прямо на фронт и собираетесь драться с Тьмой едва ли не в одиночку? И все из-за дурного сна?

– Суть не во сне, – встал перед разъяренной бестией, приготовившейся наглядно доказать неправоту оппонента. – Суть в доверии. Я верю, что Хира не выдумала все это на пустом месте. И пришел проверить, кошмар ли это или нечто большее. И пока не узнаем наверняка, лучше об этом не болтать. Либо начнутся вопросы, либо – паника. Ни то, ни другое нам не помощник.

– Охренеть... – обычно спокойный как слон Буран шумно выдохнул и вцепился в гульку обеими руками.

– К тому же, – продолжил взывать к разуму и логике, – чем дольше Крепость у приспешников, тем они сильнее. Даже если никаким Вторжением и не пахнет, нашим все равно аукнется. И не только в Анвиле, но и во всем Ириноре.

– И что вы предлагаете?

– Маленькую победоносную войну, – гордо заявила прислужница, шагнув вперед. – Выследим и завалим пару-тройку упырей. Докажем, что нефиг их бояться – главное не размер, а умение. Послужим примером, вдохновим приунывших соратников на подвиги. А там, глядишь, и до полноценного реванша недалеко.

– И как ты собираешься победоносно воевать? – с изрядной долей скепсиса спросил Семен. – Прямо из этой дыры?

– Нет, конечно. Мы сбежим.

– Кто – мы?

– Ты, Рен, я и Артур.

– Хоть понимаешь, чем все закончится?! В первый раз, считай, простили, но еще одна такая выходка – и нас тупо вышвырнут на мороз! И погляжу, долго ли протянем вчетвером в гребаной тундре!

– Знаешь что, мой сладкий? – Хира подошла вплотную и ткнула парня пальцем в грудь. – Один раз ты меня уже не послушал. Напомнить, чем все закончилось?

Буран втянул воздуха, чтобы наорать, но замер с открытым ртом. Удар пришелся точно в цель, слова прошлись ржавым кинжалом по едва затянувшейся ране, и крыть тут нечем – разве что спорить и отрицать очевидный и достоверный итог. И на плечах Ренаты – груз той же ошибки, исправить которую можно лишь кровью – своей или чужой. А значит, волшебница отважится на столь опасный шаг исключительно из чувства вины. Хира, сама того не ведая, загнала товарищей в хитроумную ловушку причинно-следственных связей.

– Надо подумать, – воин поднял кирку и вернулся к работе. – Все обсудить. Узнать, в конце концов, мнение Рен. С бухты-барахты такое не делают.

Бестия так разошлась, что перевыполнила норму раз в пять, и угольная ниша превратилась в гору чуть ли не до середины стены. Такого запаса хватит дня на три – можно сделать перерыв и, например, отпроситься на охоту. И после забоя стаи волков или кабанчиков поохотиться на темных. Такую мысль озвучила прислужница за ужином, не таясь чужих ушей. Наша компашка оказалась одна в дальнем углу, и вовсе не потому, что отбывала наказание – соратники теперь сторонились нас, как прокаженных, и вместо приветствия бросали недобрые взгляды и спешили отойти в сторонку.

К удивлению, Рен согласилась сразу – ни сомнений, ни расспросов: бить темных – значит, бить темных. И мотив тоже очевиден – хоть волшебница и не толкала пафосных речей в духе «за себя и за Егорку!», но блеск в глазах, хмурые брови и сжавшиеся губы говорили лучше всяких слов: красавица хочет мести и будет мстить любой ценой.

Перекусив похлебкой, похожей по вкусу на суп из тушенки, травы и хлеба, улеглись на шкуры в том же «неприкасаемом» закутке: Семен и Рената порознь, мы с Хирой вместе. За минувшие часы жрецы полностью вылечили лишь половину бойцов, остальным чутка подлатали раны, переломы и ожоги, чтобы унять боль. Лекарей, пусть и высоких рангов, катастрофически не хватало – как выяснилось из разговоров, налетчики Змея целенаправленно вырезали их – на слэнге, брали в фокус – порой жертвуя собственными жизнями. А когда стало ясно, что уничтожить всех светлых разом не получится, темные полностью переключились на целителей – потому-то большей части поборников удалось спастись. Воинам, рыцарям, стрелкам, колдунам, но не жрецам – из двух десятков, в основном – молодых девушек, в реале работавших медсестрами – осталось всего пятеро.

Опытные военные считают, что раненый враг гораздо выгоднее мертвого. Двухсотого в яму кинул – и забыл, а трехсотым надо оказать первую помощь на месте, эвакуировать с поля боя, развернуть госпиталь, кормить, поить и тратить прочие ресурсы. И несколько недель, а то и месяцев солдат не принесет никакой пользы, зато проблем и неудобств – ворох. Приспешники придерживались схожей тактики – без постоянной поддержки соперник выстоит в драке не в пример меньше, и даже слабое повреждение надежно выведет его из строя. Ведь одно дело давить на кнопки и смотреть, как убавляется полоска здоровья, и совсем другое – по-настоящему получить огненный шар в лицо или стрелу в колено. Кем бы ни был этот Змей, его «Правила войны» либо сильнее, либо удачливее Майора.

– Боишься? – демоница повернулась ко мне, едва не задев щеку носом. В полумраке глаза светились угасающими угольями.

– Завтрашней вылазки? Нет, не боюсь. Просто волнуюсь. Но знаешь, из-за чего действительно страшно?

– М?

– Кажется, я теряю связь с реальностью. И вместо чужеродного тела – вируса или вредоносной бактерии – становлюсь равноправной частью этого мира. Как статист или бот. И принимаю навязанные правила, потому что иначе не выжить. Как в «Пиле» – делай, что скажет Конструктор, или умрешь. Не помню, сколько провел здесь, но уже все реже думаю о доме. И нет ощущения спросонья, что очнулся в своей кровати, а все случившееся – жуткий сон. Темные превращаются в чудовищ в прямом смысле – отращивают когти, крылья, шипы. Но и светлые тоже меняются. Только не снаружи, а внутри.

– Ну ни фига ж себе философ, – суккуба фыркнула. – Не заморачивайся – все проще, чем ты думаешь. Замочим этого твоего Конструктора – и дело в шляпе.

Вздохнул, решив не развивать болезненную тему. Ведь если смерть главного упыря в самом деле уничтожит Иринор, то вместе с ним погибнут все, кроме живых людей.

Ночью умер один из воинов – паренек лет семнадцати. Тупой травме живота не уделили особого внимания, посчитав обычным синяком, да и сам игрок всячески отнекивался – мол, чепуха, лучше тратьте энергию на «тяжелых». Началось внутреннее кровотечение, боец заснул и не проснулся. Командир приказал нам отнести тело подальше в горы и заложить камнями, чтобы падальщики – особенно птицы – не демаскировали убежище.

Пользуясь случаем, Буран отпросился на охоту. Из нашего отверженного отряда Майор больше всех доверял именно мечнику и, в конечно итоге, согласился. Угля хватает, еды – тоже, а чем меньше мы будем тереться в пещере – тем лучше для всех. Покидать склоны нам запретили, но иногда ради всеобщего блага стоит ослушаться приказа, несмотря на последствия.

В последний путь погибшего вызвались проводить десяток игроков – никто не рыдал, не убивался, не кидался мертвецу на грудь – просто молча шли позади и помогали тащить носилки. Тонкий ручеек протек меж камней и замер у небольшой пещерки в километре от новой Базы. Там соратника и уложили, а Рен, махнув рукой, обрушила вход и превратила нишу в надежный склеп. Склеп, куда никто из родни никогда не возложит цветов.

Сразу после похорон траурная процессия вернулась, оставив нас наедине с задумкой. Около часа побродили в накрытом снежной пеленой лабиринте, убедились, что не «пасут» и спустились к подножью. Здесь туман висел куда реже, и видимости хватало аж до железной дороги. И прямо напротив вдали вился черный дымок – ублюдки так обнаглели, что разбили лагерь среди голой равнины, ничуть не таясь. Да и кого им бояться? Наголову разбитых, израненных и вышвырнутых прочь противников? Что же, пусть так и думают.

– За мной, – похоже, Хира решила взять управление отрядом на себя. – Тихо, как мышки.

Метель и свист ветра прятали лучше любого стелса. К тому же, приспешники обнаглели настолько, что вместо укрепленной опорной точки просто развели костер и уселись кругом. На углях стоял закопченный чайник, черные фигуры кутались в шкуры, рядом лежали зазубренные мечи и окованный шипастыми обручами молот. Два воина преисподней и один рыцарь ада – не самая простая, но далеко и не самая сложная добыча для нашей группы.

– Рыцаря берем живьем, – шепнула демоница. – Эти ребята знают побольше пехтуры. Остальных – в расход.

– Кину клетку, – отозвалась Рен. – Как только сработает – не зевайте.

– Попробую ослепить левого, – разложил посох в позиции лежа и взял, как снайперскую винтовку.

– Отличная мысль, – прислужница кивнула. – Я добью.