Текст книги "Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, как хотите, – темный усмехнулся.

Лишь через несколько часов удалось отключиться от полного истощения, но очень скоро нас разбудил скрежет замка – явились Трикс и Леон, Клешня же утренний променад пропустил. Нам бросили бурдюк с сильно разведенным противоядием – уже не лихорадило, но ощущения остались как при тяжелой форме гриппа. Ничего не понимающих, едва шевелящихся, грязных и залитых потом пленников сковали колдовской цепью и погнали на ярус выше.

А чтобы быстрее топали, ловчий раздобыл где-то (наверняка в пыточной) железный хлыст, ведьма же обходилась излюбленными молниями. Но мы так устали, что не обращали на удары и разряды особого внимания – шли себе и шли, стараясь держать головы ровно, хотя с каждым шагом это давалось все труднее. Пугало другое – если рыцаря нет, сможет ли кто-нибудь утихомирить разошедшуюся садистку? Ведь допрос еще даже не начался, а в глазах плясали больные огоньки – таким взглядом ломающийся наркоман смотрит на вожделенную дозу.

Часовые у массивной трапециевидной двери, отлично подошедшей бы бункеру или бомбоубежищу, открыли створки, пропустив нас в просторное помещение с высоченными – в три этажа – сходящимися под уклоном стенами. Едва видимый в полумраке потолок покрывал слой копоти такой толщины, что тут и там свисали черные, запекшиеся от адской жары сталактиты. Посреди плавильни высилась громадная доменная печь такой же формы, как и сама Крепость: приземистая восьмигранная пирамида в основании, вытянутая и «стройная» шахта сверху.

Граненую базальтовую «вазу» в пять человеческих ростов озаряли вырывающееся из верхней части пламя и сливаемый в вагонетки расплавленный чугун. Слева и справа от входа непрерывно вращались два громадных кабестана, запряженные дюжиной коренастых бородачей каждый. Первое колесо приводило в движение гигантские кузнечные мехи, похожие размером на надувной батут в парке развлечений. Складчатый кожаный мешок, соединенный с основанием ржавой трубой, неспешно поднимался и опадал, наполняя домну необходимым для горения воздухом. И от этого, помимо лютой банной духоты, мы сразу распахнули рты – носов для нормального дыхания попросту не хватало.

Ведь второй кабестан вращал шнек – чуть меньший, чем в депо, по которому в колосник сыпалась смесь из всех необходимых для плавки ресурсов. Порода падала самотеком, из-за чего между колосником и нависшей над ним трубой оставался зазор, как в кухонной вытяжке, и дым уходил далеко не весь. Неудивительно, что здесь работали неписи – ни один человек не выдержит таких условий и пары дней. И нас, как вы могли догадаться, притащили сюда не на экскурсию.

Четверых «гномов» отцепили прямо на ходу, а нас приковали к балкам, и миг спустя Трикс пустила по всему механизму мощный разряд. Бородачи ухнули и налегли на перекладины с такой силой, что я едва не упал, потеряв опору. И всякий раз, когда мы, кряхтя и обливаясь потом, корячились мимо Леона, ловчий угощал хлыстом по спине. Ведьме же ждать очереди не было нужды – ток пронизывал металлическую конструкцию с любого расстояния.

– Давненько поборников не видел, – просипел идущий позади раб. – Последний пленник на этом колесе и сдох.

Судя по голосу, крепыш не шибко-то сожалел об утрате. Не знаю, как тут все устроено, но, похоже, неписи преданно служат текущим хозяевам Крепости. И, скорее всего, встанут на их защиту при любой буче.

– А вы правда гномы? – наконец-то озвучил давно мучивший вопрос.

– Мать твоя – гном, – мускулистый мужичок в кожаных штанах на голое тело сплюнул. – Потаскай тяжести с детства, поработай по шестнадцать часов без выходных – посмотрю, какой из тебя эльф вырастет.

– Хм... А борода?

– А что борода? На морозе спасает от холода, в плавильне – от окалины. Да и бриться, если не заметил, особо некогда.

– Молчать! – рявкнула Трикс и пустила молнию – естественно, в одного лишь меня. – Работать!

Не скажу, что кабестан шел совсем уж туго, но после пережитых пыток толкать лебедку было примерно так же тяжело, как заглохшую легковушку. Приходилось задействовать все тело, напрягая до предела обессилевшие ноги, плечи, спину и особенно – ноги. Нельзя просто повиснуть на железяке и вяло переставлять ступни – механизм замедлится, а надсмотрщики тут же «ускорят» не только слабое звено, но и его товарищей. И мало того, что постоянно хлестали и жалили, так еще при каждом движении казалось, будто Хира снова охаживает кулаками почем зря – сказывались незажившие после избиения травмы.

Но никто не пустил нюни, не попросил снисхождения, не стал выдавать соратников. Вот и я всецело поддерживал друзей, делая все возможное, чтобы им доставалось меньше боли. Но одно дело два мужика и дьявольски сильный бот, и совсем другое – хрупкая девушка. Не знаю, сколько полных оборотов крутанул кабестан – может, пять, может двадцать – но вот Рената пошатнулась, точно вино в голову ударило, прошла, качаясь, пару шагов и повисла на кандалах.

Думаете, механизм остановили и привели чародейку в чувство? Все-таки плавильня должна работать двадцать четыре на семь, а тут простой. Куда там – Трикс больше заботило не беспрерывное производство, а поиск причин для новых издевательств. Ведь как и любой садист, ведьма считала свои действия обоснованными, а значит правильными и необходимыми. Это не я тупая психопатка, это ребенок плохо себя вел. Это не у меня крыша протекла, это щенок не хотел слушаться. Это не измученная бедняга упала в обморок, а просто ленится – так получай!

– Помогите ей! – крикнул, прежде чем удар тока стиснул челюсти.

– С удовольствием, – жрец пошевелил щупальцами. – Ваше признание – мое лечение. Никто не хочет что-нибудь сказать?

– Хочу!

Хира и Буран с удивлением покосились в мою сторону. Даже ведьма изогнула бровь, а тихий как пень Леон хмыкнул.

– Я вас всех, скотов, изувечу и убью, – произнес без злобы, скорее констатируя факт.

Темные переглянулись и рассмеялись. Ведьма громко, заливисто, как мелкая собачонка. Ловчий гулко заухал в маске, жрец пискляво захихикал. Однако секундное веселье сменилось приступом ярости – искренность и спокойствие моих слов вызвали у приспешников если не страх, то раздражение. Удары и заклинания посыпались градом, но ненависть к мучителям укрепила дух, а то, в свою очередь, – тело. Не сговариваясь, мы с Семеном потянули кабестан в противоход – сперва «гномы» упирались, но когда к делу подключилась демоница, механизм встал, а гудящий шнек замер.

– Работать! – верещала Трикс, хлеща молниями не хуже Палпатина.

Да так увлеклась, что истратила всю ману, а мы не сдвинулись с места сами и не позволили сдвинуть лебедку, несмотря на нечеловеческую усталость и точно такую же боль.

– Лечите ее, – процедил, скрежеща зубами в такт скрежету шестерен. – Или хрен вам, а не работа.

– Да неужели? – ведьма осклабилась. – Леон, займись.

Казалось, победа близка, но тут арбалетчик пустил отравленную кость в плечо мечнику, а вскоре вторая чиркнула меня под лопаткой. Вышедший с потом яд вновь напитал мускулы, и о сопротивлении не могло идти и речи. Рабы налегли на балки, и кабестан таки сдвинулся с мертвой точки, таща за собой еще не пришедшую в себя девушку. И ладно бы пол был чистым, но осевшая угольная пыль превратила каменные плиты в наждак. Первый круг прошел относительно нормально, а на втором за волочащимися ножками протянулись две бурые полосы – сначала тонкие и бледные, а через пол-оборота потемневшие и набухшие, как смоченный дождем песок. И хуже всего – Рен очнулась от боли, но слишком ослабла, чтобы встать. Ее стоны, переходящие то в тихий рев, то в отчаянный плач, въелись в память, как копоть – в стены. И отвлечься от всего этого ужаса помогала единственная мысль, повторяющаяся раз за разом «я убью их».

Через час нас – едва дышащих и стоящих на ногах – отцепили и сопроводили в карцер. Там уже ждали еще два жреца, большая кадка чистой воды и ведро печеной картошки. Перед тем, как запереть, нас полностью исцелили, но не по доброте душевной – приближался вечер, время очередного «выступления», и Клешня не хотел огорчать зрителей полумертвыми жертвами.

Когда замок щелкнул и включился контур, сел на колени перед бадьей, сунул внутрь руку и принялся плескаться и всячески шуметь, делая вид, что принимаю долгожданную ванну. Резкий перепад от обморочного состояния до здоровой бодрости подстегнул решимость, и я жестом пригласил спутников подойти поближе.

– Надо валить, – прошептал в надежде, что плеск заглушит голос – в том, что нас подслушивают, ничуть не сомневался. – Прямо сейчас – иного шанса может и не выпасть.

– Как? – фыркнула Хира.

– Есть одна идейка, – обвел каждого злым хмурым взглядом и порадовался, видя в глазах тот же алчущий мести блеск. – Но придется поднапрячься.

Глава 14. В тылу врага

– Если честно – я едва держусь, – отчетливо произнес, вынув руку из бадьи. – Не знаю, на сколько меня хватит. Два дня, три, а потом? Потом никаких гарантий. К тому же, сейчас с нами обходятся гуманно...

Демоница усмехнулась.

– ...по местным меркам. Но вы сами видели арсенал снаружи. И ладно будут просто пытать, а если...

– Понятно, – проворчал Буран. – И к чему ты клонишь?

– К тому, что мы не имеем морального права допустить даже крохотную вероятность выдать поборников. И дело не в том, что все они – живые люди. Анвиль – стратегическая точка. Чем дольше враг ее держит, тем он сильнее. В итоге погибнут не десятки, а сотни соратников. Поэтому предлагаю... – сглотнул, набираясь сил, и оглядел притихших друзей, – самоубиться.

– Да ты с ума сошел?! – воскликнула Рен.

– А что еще делать?! – вскочил и заорал в ответ. – А если тебя таки пустят по кругу? Думаешь, этих чертей кто-то остановит? Рано или поздно пытки на сцене приедятся, и за нас возьмутся всерьез! Лучше уж уйти с честью, чем с позором!

– Артур прав, – мечник вздохнул. – Жаль, ножа не дали – сделал бы харакири. Пусть, суки, подавятся. Ни кайфа им, ни убежища.

– Ну почему же? – суккуба выпустила когти и поднесла к лицу, любуясь, как после маникюра. – Ножи есть – аж десять штук. Не совсем то, о чем ты мечтаешь, но тоже вариант.

– Еще есть бадья, – кивнул на емкость. – Если не хотите сами – вера, там, не позволяет – я помогу. А потом Хира убьет меня.

Рената захныкала и по привычке спрятала лицо в ладонях.

– Ладно, – воин поправил халат – точнее, лохмотья, в которые превратилась одежда. – Я первый. Многое могу перетерпеть, но только не то, как убивают друзей. Начнем.

– Сем... – простонала волшебница. – Не надо... Пожалуйста.

– Прости, – товарищ глубоко вдохнул. – Выбора нет.

Замок скрежетнул, дверь со скрипом отворилась, и в карцер ворвался дуболом с опухшей, будто поросшей грибком рожей, а следом, встопорщив щупальца, с несвойственной облику прытью скакнул жрец. Буран крутанулся на пятках и с размаху саданул на треть опорожненной лоханью по затылку беса – да так, что тот пронесся через помещение и с глухим лязгом врезался в стену.

Пока охранник барахтался и пытался встать, демоница схватила попятившегося лекаря за отростки и потянула на себя. Я рубанул задохлика по ногам, и тот упал прямо на протянутые когти-кинжалы, вошедшие под ребра на всю длину. Тощий выпучил черные зенки и замычал, но бестия, осознавая опасность, оттолкнула гада и замахала руками, как взбесившаяся кошка – лапами. Морда, горло, грудь – все превратилось в кровавое месиво, а когда враг рухнул к ногам суккубы, та же участь постигла и лысый череп. Два удара копытом, мерзкий хруст – и минус один.

Все это время мы с Семеном не зевали, а занимались вторым часовым. Буран поднял оброненную булаву, я вооружился обломками корыта – острыми, как колья, и вогнал первый в щель забрала, а второй – под шлем. Напарник воспользовался трофеем как молотком, и четырьмя точными ударами вколотил занозы-переростки в зловонную плоть. И хотя противник захрипел и перестал дергаться, «самурай» бил и бил, пока не расплющил топфхельм в тонкую пластину, в прорези и дыры которой полезла густая буро-серая кашица.

– Ключ есть! – снял с пояса металлический штырь с замысловатыми бороздками на всю длину, весящий не меньше полкило. – Теперь оружие.

– Есть, – Хира взяла под козырек. – Я буду твоими глазами. Но многое из того, что увидишь, тебе не понравится. Готов?

– Готов, – неуверенно кивнул. – Будь осторожна.

Бестия послала воздушный поцелуй (могла бы и обычный) и выскочила за дверь. Контур нарушен, больше прислужницу ничто не сдерживало, поэтому первым делом подруга занялась маскировкой – приняла демонический облик и переоделась в платье – причем такое, о каком я и подумать не мог. Адский базальт неплохо отражал, поэтому видел девушку в полный рост. И хотя ожидал костюм охотницы или что-нибудь для BDSM-вечеринки, выбор пал на шелковый корсаж с кружевной оторочкой и юбку, почти полностью открывающую левую ногу, а правую прячущую целиком.

Плечи окутало полупрозрачное, точно сотканное из вуали болеро, а шею на всю длину обвила шелковая лента, клином подступив к декольте и сделав еще больший акцент на высокой манящей груди. Такая же полоса эфемерной ткани, только шире и длиннее, кушаком легла на оголенную талию и свернулась пышным бантом на пояснице. Более неподходящего характеру демоницы наряда и представить сложно, и тем не менее, Хира явно выбирала одежду не наобум и тщательно следила за тем, как сидит каждый предмет.

Для пущего эффекта спутница «отрастила» густые космы до лопаток и перекрасила из красного в угольно-черный. Веки же, наоборот, густо обвела светло-рыжим на египетский манер, проведя жирные полосы аж до висков. Лицо тоже изменила – «нарастила» щеки, заострила скулы, приплюснула нос, а радужки из алых стали янтарными. Осмотрела себя в зеркальной глади, недовольно скривилась и создала из воздуха пушистый веер. И в таком «камуфляже» миновала пустующий пыточный плац и углубилась в проход меж рядами жилых домов.

Слепленный стена к стене одноэтажный массив пропустила сразу – здесь обитали рядовые бойцы. Но и двухъярусных «усадеб» офицеров насчиталось три десятка – как среди этого каменного великолепия отыскать логово рыцаря? Табличек с именами, увы, не повесили, а фасадами кубические постройки не отличались. Пришлось рискнуть и отправиться в трапезную, где в середине дня накидывалась пойлом ночная смена перед тем, как отправиться спать.

Но не успела девушка шагнуть за порог, как дежурящий у распахнутых ворот стражник шлепнул ее по заднице и приобнял за шею.

– Куда путь держишь, красавица? За проход мзда – один отсос, – и загоготал, раззявив облезлую лошадиную пасть, полную гнилых клыков.

Меня так затрясло от злобы, что ментальная связь исказилась и пошла помехами. А ведь это только начало – кто знает, на какие ухищрения придется пойти рогатой шпионке, чтобы раздобыть необходимое для побега оружие? Терпеть не могу бондиану, а еще больше – фильмы о женщинах-разведчицах, которым ради добычи ценных данных приходилось соблазнять и ложиться под всяких чиновников и политиканов.

– Солнце мое, – судя по тону, суккуба осклабилась. – Меня вызвали обслужить Клешню – говорят, он нынче в фаворе, целую пачку «языков» взял. Так что если хочешь мзды – иди у него попроси. Может, он тебе и отсосет.

Сальный блеск в зенках кобылорылого сменился неподдельным страхом. Часовой отпрянул и вытянулся по струнке, а руку, которой оценил упругость хириной задницы, почему-то спрятал за спину.

– Извини, – несмотря на ужасающий внешний вид, черт мялся и мямлил как подросток – не исключено, что им и являлся, ведь незрелый одурманенный гормонами ум крайне падок на искушения и пороки. – Не знал. Так ты кукубина?

– Конкубина! – бестия гневно замахала веером. – А что, не видно?

– Да я это... только обычных суккуб видел. Проходи, пожалуйста. Клешне – привет.

– А не знаешь, где его дом? Мне велели сделать выдающемуся командиру выдающийся сюрприз.

– А, понял, – игрок ощерился и сощурился, как отруганный пес – наверное, так на мерзкой роже отражалось смущение. – Пятый от ворот.

– Спасибо, – игриво проворковала демоница и чмокнула выродка в щеку.

«А это обязательно?», – не сдержался я.

«Не учи куртизанку соитию», – проворчали в ответ. – «Мне виднее, что и как делать. А ты смотри и наслаждайся».

Пройдя по указанному адресу, Хира тронула дверь – заперто, кто бы сомневался. Оглядевшись, убедилась, что никто не пасет, и открыла прямо на стене пентакль – в разы более узкий, чем обычная звезда. Быстрым шагом юркнула в черную пустоту, но тут же с тихим шипением отшатнулась и потерла лоб.

«Что там?»

«Контур, мать его! Только изнутри. Вот же трусливое чмо – не удивлюсь, если еще и ловушек в хате понаставил».

«И как теперь быть?».

«За кого ты меня принимаешь?», – рассердилась подруга. – «Думаешь, нет плана „Б“? У меня и „Ю“ найдется, если прижмет. И тарахти пореже, не засоряй канал – и так все фонит из-за повышенного магического фона».

Шпионка вернулась в общую залу, перед тем пообщавшись с оробевшим дозорным. Тот сказал, что видел Клешню совсем недавно, но где рыцарь теперь – не знает. Хира поблагодарила услужливого черта, а когда он подставил щеку, надменно прошла мимо. Народа в трапезной на первый взгляд поубавилось, но лишь потому, что добрая половина нажралась так, что заползла спать под столики.

Более трезвые соратники буквально обмазались освободившимися шлюхами, тиская и прижимая хихикающих неписей. Сидящий с краю толстопузый упырь, которому досталось меньше всего девушек, схватил прошедшую рядом демоницу и силой усадил на колено. Вздувшийся, как у утопленника, живот при том заколыхался, и сквозь полупрозрачную кожу проступили ребристые переплетения кишок.

– Ну ты вырядилась, – мохнатая лапища размером с тарелку без прелюдий и разговоров сжала груди, а вторая скользнула по бедру к трусикам.

Однако бестия так сжала колени, что наглец взвыл и попытался высвободить конечность, но пальцы застряли как в тисках, и, судя по хрусту, сравнение недалеко от истины.

– Клешню не видел? – прислужница склонилась к залитому серой уху с обкусанным кончиком.

– Видел, – жирдяй перестал дергаться и понизил хриплый голос до шепота. – Ушел наверх минут двадцать назад. Вроде на ковер вызвали. Наверное, скоро вернется.

Одно лишь упоминание вожака Троицы вселяло в приспешников такой ужас, что те и не думали что-то уточнять и верили лазутчице на слово. Жаль только страх и уважение приходили постфактум, и до того ничто не мешало выродкам хватать гуляющую меж рядов подругу за все выпирающие места. Глядя на все это, я сжимал кулаки до хруста, а зубы – до привкуса эмали, и если бы не заслонивший выход Буран, наверняка наломал бы дров. Наблюдая за тянущимися со всех сторон лапами, щупальцами и клешнями, успокаивал себя мыслью, что уже скоро отломаю гребаные отростки и затолкаю хозяевам в зады.

– Эй, милашка! – проревел колдун с крокодильим рылом, обрамленным косматой черной бородой. – Все бродишь-бродишь, вертишь попкой. Присядь, передохни!

– Отвали, – огрызнулись Хира, которую подобное «внимание» порядком заколебало.

– Слышь, ты че, попутала?

Пьяная ленивость вмиг сменилась звериной яростью. Темный встал, нависнув над девушкой как шкаф, и схватил за горло чешуйчатыми пальцами.

– Ты как базаришь, шкура?

Я вздрогнул, решив, что хвостатого штирлица раскрыли, но ублюдок просто включил блатной жаргон. Суккуба болталась над полом, царапалась и хрипела – все тщетно. Зрение померкло – то ли из-за моего бешенства снова пошли помехи, то ли подруга задыхалась и теряла сознание, а может – и жизнь. Наплевав на последствия, рванул к двери, но врезался в Семена. Несмотря на сильный удар, мечник даже не шелохнулся: не человек – скала. Драться с ним врукопашную – занятие совершенно бессмысленное, и все же попытался оттолкнуть товарища и воззвать к гласу разума.

– Хиру схватили! Дай пройти!

– В смысле, схватили? – парень не сдвинулся с места, лишь скрестил руки на груди. – Раскусили?

– Нет! За горло схватили!

– Тогда ждем.

– Чего?! Пока ее придушат?!

– Ты сам придумал этот план. И понимал все риски. Мы ничего не сделаем толпе чертей. У нас даже оружия нет, да и с ним – хана.

– Млять... – отошел и переключился на почти затихшую демоницу. – Беги оттуда! Телепортируйся! Это приказ!

«Нет».

– Да! Арграхира!

Чуть не добавил «я призываю тебя», но в сложившейся ситуации это прозвучало бы слишком комично.

«Не бойся – я привыкшая, справлюсь. И не такое терпела. Но если... если связь оборвется – уносите ноги. Как угодно, куда угодно. После... смерти маскировка спадет. Они... поднимут тревогу».

Взгляд затуманился по краям, и белая пелена с каждой секундой приближалась к центру, стремительно темнея. Зубастая рожа исказилась, пошла мыльными пятнами, а фон за ней превратился в едва различимые силуэты. Хмельные выкрики и звон посуды стихли, пульс замедлился, Хира вовсе перестала дышать и моргала все реже и реже, каждый раз с огромным трудом приподнимая дрожащие веки.

«Нет... нет... нет...», – шептал как молитву, боясь пошевелиться и пропустить последние слова.

«Артур», – раздалось в глубине сознания, у самой кромки небытия. – «Я люблю тебя...».

– Эй! – громом гаркнул знакомый голос.

Крокодил отшвырнул бестию и поднял руки, точно его застукали на месте преступления.

– Ты че суккуб переводишь?! – Клешня добавил что-то еще, но возглас утонул в оглушительном вдохе и последовавшим за ним кашле – шпионка потихоньку приходила в себя.

– Прости! – приспешник попятился и опрокинул стол толстой жопой. – Она первая начала!

– Да мне по херу! Трахать, пороть, но не убивать! – рыцарь подошел и от души саданул негодяю по лбу. – Они тебе бесконечные, что ли? Каждая бестия – собственность Владыки и часть его войска! Пошел на ворота, козел! Еще раз тут увижу – все зубы вырву!

Гад убежал без оглядки, придерживая штаны, а вожак навис над Хирой и протянул здоровую руку. Девушка встала, потирая шею, и низко поклонилась, но не удержалась на ослабевших ногах и плюхнулась в объятия спасителю. Клешня придержал ее и помог сесть на стул, после чего устроился напротив.

– Ты новенькая, да?

Демоница кивнула, трепеща ресницами, с намеком, что пока не может разговаривать.

– Любопытный у тебя наряд. Никогда такого не видел.

– Я – конкубина из Дворца Наслаждений, – не знаю, как ей удалось сделать настолько высокий и милый голосок, не идущий ни в какое сравнение с привычным грубым прокуренным говором. – Прибыла по особому распоряжению Владыки для вашего удовольствия.

– Хм... – Клешня откинулся на спинку. – Слышал, одна странно одетая суккуба ищет меня в трапезной. Так вот, оказывается, в чем дело.

Хира виновато склонила голову и сложила ладони на коленях.

– Вы взяли важных пленников. Владыка это отметил.

– Хм... – в тоне выродка сквозило недоверие. – Интересно... А не слишком ли ты робкая для конкубины?

– Мы – штучный товар, господин.

Меня чуть не стошнило от подобного обращения. Но ничего не попишешь – красному воробью придется отыгрывать роль до конца, иначе задумка сорвется, а о втором шанса не побег не стоило и мечтать. Когда обман раскроют, нас или закуют в цепи с головы до ног, или убьют на месте. Может, пощадят Ренату, но только для дальнейших допросов. И даже думать не хочется, что ждет волшебницу.

– Конкубина – не дешевая кабацкая шлюха, а истинная мастерица, воспитанная и обученная для единственного мужчины. И только наедине с ним она проявляет свой талант.

– И чему вас учат? – Клешня закинул ногу на ногу. – Вдруг мои вкусы весьма специфичны?

– Всему, – томно выдохнула Хира. – За сотню лет легко постигнуть любую науку. Просто скажите, какой я должна быть? Нежной? Дикой? Властной?

– Покорной, – окованное копыто нетерпеливо качнулось.

– А может наоборот? – демоница села на собеседника так, как садятся на стул грудью к спинке. Забрало оказалось в фаланге от лица и, казалось, я почувствовал изрыгаемые непроглядной тьмой миазмы разложения и серы. – Непослушной, дерзкой и противной? А ты меня накажешь?

– Я наказываю жестко, – Клешня судорожно сглотнул – от вожделения язык присох к небу. – Не надейся, что все ограничится наручниками и легкой поркой.

– Так чего ты ждешь? Давай, показывай свою комнату удовольствий.

Рыцарь резко встал (и, похоже, не он один), и от былого спокойствия командира, уверенного в своих силе и статусе, не осталось и следа. Приспешник превратился в подростка, которому впервые в жизни предложили приехать в гости, пока родители на даче. Сжав полуголую попу суккубы, зашагал в жилой сектор, не замечая ничего вокруг и пару раз столкнув на пол осоловевших пьянчуг.

Тут бы стоило попросить оборвать контакт, но разворачивающееся действо настолько ошеломило, что не мог ни о чем думать – стоял как вкопанный и с замершим сердцем ждал, что же будет дальше. По какому сценарию развернутся события? На что пойдет подруга ради общей цели? И как потом жить и строить отношения с осознанием произошедшего? И лишь когда парочка подошла к двери, нашел в себе волю произнести:

«Может, пора оборвать связь?».

«А как ты узнаешь, что меня разоблачили и пора линять?».

И не поспоришь. Клешня достал ключ и потянулся к замку, но от волнения долго не мог попасть в скважину. Хира не преминула это прокомментировать в свойственной манере.

«Надеюсь, в другие отверстия он целится точнее».

В затылке закололо от приступа гнева. С размаху саданул кулаком по стене, но не почувствовал боли. Прямо сейчас моя женщина собиралась добровольно переспать с тварью, пытавшейся купить ее у Легата за цент. И пусть в тот раз сделка сорвалась, нет никаких гарантий, что Клешня больше не обращался с подобным предложением и, в конце концов, не сторговался. А что если рыжий брал демоницу только на задания, а в остальное время заставлял прислуживать в трапезной?

Лично видел, как там обращались с ботами, и единственная мысль, что Хире приказывали заниматься подобным, сотрясала тело сильнее, чем молнии Трикс. Да даже если подруга просто ходила по залу голышом и разносила пойло, это уже весомый повод не оставить от гребаной Крепости камня на камне. Говорят, не задавай вопросы, на которые не хочешь получить ответы. Я не хочу. Но однажды узнаю все и каждому воздам по делам его.

Хозяин в кои-то веки справился с дверью и вежливым жестом пригласил гостью войти. Вместо пыточных машин взору открылись массивное кресло у камина в углу, застеленная медвежьими шкурами железная кровать с пружинами и раскладной стол рядом. На стене у постели вместо кнутов, цепей и прочих игрушек висели полки с книгами – старинными фолиантами в окованных медью кожаных переплетах. Напротив – стойки с разномастным оружием – мечами, молотами, копьями. Все экземпляры объединяли отполированная до блеска сталь, украшения из золота и серебра, кристаллы и алмазы в эфесах. Никакой угрюмой черноты, ржавчины и зазубрин, что намекало на добытые со светляков трофеи.

В подтверждение догадки, Клешня достал из инвентаря катану Бурана (видели бы вы, как двухметровый клинок вылезает из сумки объемом меньше пакета-майки) и бережно положил на подставку. С любовью провел по матовому обуху и уложил в слот повыше посох Ренаты – судя по вялой реакции, колдовской дрын интересовал рыцаря меньше всего. А вот мою «выкидуху» долго крутил перед забралом, несколько раз попробовав, как раскладывается пушка а-ля «три в одном».

– Редкая штука. Повезло ушлепку. И с суккубой тоже. Выдрал бы ее, как козу.

– Любишь историю? – Хира без спроса взяла книгу и раскрыла на середине. К немалому удивлению, увидел красиво выведенные слова на русском языке. Текст обрамлял рисунки и чертежи пыточных инструментов и описывал их способы применения.

– Тебе кто-то разрешал это трогать? – проворчал однорогий.

– Ой... – бестия швырнула талмуд под ноги. – Я такая неловкая...

– Не торопись.

Клешня не повелся на уловку и не кинулся на гостью как голодный пес. Вместо этого коснулся защелки на затылке, ослабил крепление и снял шлем. Какую только рожу не представлял, но даже самые смелые ожидания пошли прахом. На меня смотрел парень лет двадцати пяти с умным – можно сказать, интеллигентным – лицом, обрамленным жиденькими седыми локонами. Адские метаморфозы почти не затронули несмелый анфас книжного червя, не знакомого с тяжелой работой и тяготами жизни. Лишь там, где торчал обшарпанный бычий рог, на лбу серели щупальца костяных наростов и шишек, да и кожа отличалась неестественной «вампирской» бледностью и кругами под впалыми глазами. Если все это убрать и водрузить на тонкий нос очки, получится прилежный студент какого-нибудь истфака.

– С пытками я познакомился в детстве, – ублюдок положил шлем на стол и поднял книгу. – Прочитал статью в газете, где подозреваемого замучили до смерти в отделе полиции. Сколько мне тогда было? Лет семь? Как оказалось, этого достаточно, чтобы кардинально изменить жизнь впечатлительного ребенка с неокрепшей психикой. Сначала эта история показалась мне жутко несправедливой, возмутительной. Как так можно-то? Как можно издеваться над живым человеком, мы же все знаем, что такое боль. А как же закон? А почему об этом все пишут, но никто ничего не делает? С возрастом розовые очки побледнели, и на смену возмущению пришел вопрос – так поступают только у нас? Как оказалось, нет. Я все больше погружался в эту тему – тайком покупал книжки, искал статьи в интернете, смотрел записи. В итоге история пыток стала хобби. Потом – научной деятельностью. А затем... затем чем-то большим. Навязчивой идеей? Манией? Фетишем? Кто знает, я кандидат исторических наук, а не психиатр.

Клешня вернул том на полку и подошел к демонице вплотную.

– Много позже перешел от теории к практике. Нет, никого сам не пытал – просто реконструировал инструменты и устройства. И собрал у себя дома целую выставку полностью рабочих агрегатов, но все не отваживался их испытать. Знала бы ты, как хотелось. Ночами не спал, а когда под утро отключался, видел во снах все то, что пересмотрел на километрах архивных пленок из немецких концлагерей, горячих точек и секретных тюрем. Только в роли палача был я, а вместо допрашиваемых – девчонки, с которыми учился и работал. Которых любил, желал, но так и не сумел добиться. Что может быть хуже подавленной мечты? Но вот я оказался в Ириноре. И собрал такую коллекцию, что Легат в гробу кусает локти. Эх, славный был парень. Это я подсадил его на свое увлечение, хоть и далеко не сразу сошелся характером. Но потом носились по всему миру, по кусочкам искали и собирали машины, как два долбанных танкиста-моделиста. Знаешь, я любил рыжика... как брата. Единомышленника. Соратника. А ты, гребаная шкура, свела его в могилу!

И прежде чем я успел рот открыть, клешня сомкнулась на шее прислужницы.