Текст книги "Ленивец (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

   – Мне кажется, или ты ревнуешь?

   – Мне кажется, ты идиот. И думаешь только о своем хрене. Воистину, пути богов неисповедимы. Это ж надо было сделать Избранным тебя. Не меня. Не его! – Она ткнула куда-то в стену. – А тебя! Похотливого придурка. Судьба мира? Жизни миллионов? Пффф... Запрыгнуть бы на любую охочую сучку, и хоть трава не расти!

   – Между прочим, я взвесил риски. Шанс потерять дар гораздо меньше, чем сгинуть по дороге в столицу.

   – Да-да. Ты и законы мироздания перепишешь, если приспичит перепихнуться.

   – Ты и меня в мешок засунешь?

   Лира замерла в недоумении.

   – То есть?

   – Я никуда не пойду. Не волоком же потащишь.

   Она какое-то время молчала, неотрывно смотря прямо на меня. Я не отвел взгляд, всем своим видом выражая непоколебимую решимость.

   – Нет, дружочек. Пойдешь. Пойдешь на хер! Забудь мое имя и не попадайся на глаза.

   Выпалив это, девушка закинула мешок на плечи и выскочила из яранги. По камням застучали удаляющиеся шаги.

   – Ну и черт с тобой. Только нудишь по поводу и без.

   Расстроился ли я? Да фигушки. Словно камень с души. Уж теперь-то никто не помешает заниматься тем, что действительно люблю. А мир пусть спасают старики в остроконечных шляпах.

   – Передай Танбад, – строго сказал стражнику, – Избранный Леонид пришел. Обсудить ритуал желает.

   Хмурый эйн кивнул и юркнул за полог.

   – Входи, Избранный Леонид. Танбад ждет.

   Женщина приветливо улыбнулась и жестом предложила сесть подле нее. Передав пиалу ароматного напитка, она беззастенчиво положила голову мне на колени.

   – Итак, твой ответ.

   – Да.

   – Но еще не утро. Твоя спутница согласна?

   Резко произнес:

   – У меня больше нет спутницы.

   – Хм... – Кажется, эти слова ее озадачили. – Значит пора готовиться. Стража! Пошлите за слугами!

   – А мне что делать?

   – Для начала разденься.

   – Полностью?

   – А ты стесняешься? – Шаманка улыбнулась и провела мне пальцем от груди до пояса.

   Пока стягивал вещи, Танбад цедила северный чай и внимательно наблюдала за моими потугами. Ей-то легко, а мне возиться со всеми этими пряжками и шнурками. Когда дело дошло до штанов, отвернулся, и тут уже услышал требовательный возглас:

   – Повернись. Хм... Знаешь, прости за те слова о стебле.

   – Да ерунда...

   В ярангу вошли четыре молоденькие девушки, неся глубокие каменные чаши. В одной трепыхалась рыбешка, во второй лежала густая земля, в третьей тлели угли, в последней звенели золотые кисточки и крохотный кинжал. Служанки расселись вокруг жаровни и поставили на огонь пустой сосуд.

   – Жизнь, – строго произнесла шаманка.

   Девушка ловко отрезала рыбке голову и сцедила немного крови.

   – Смерть.

   Сверху упала земля.

   – Свет.

   Посыпались угли.

   – Сила!

   Танбад накрыла чашу ладонью и зажмурилась. Камень успел нагреться, женщина наверняка испытывала сильную боль, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Внутри чаши что-то происходило, я чувствовал это. Высвобождалась некая колдовская мощь, воздух пропитался магией.

   Наконец шаманка отдернула руку, открыв взору кипящую жидкость цвета и густоты домашнего кетчупа. Пока служанки мешали ее кисточками, Танбад развязала ленту и бросила на пол. С тихим шелестом по бедру скатилась цепь со шкурками.

   Грудь у нее была просто сногсшибательная. Дышать забыл, глядя на крепко сбитые холмики с маленькими каштановыми сосочками. Девушки окружили шаманку и стали рисовать на коже знакомые орнаменты и фигурки. Они покрывали пядь за пядью, не оставляя зазоров и пустых мест. Когда закончили с лобком, женщина повернулась ко мне спиной и привстала на цыпочки, показав во всей красе умопомрачительную попку.

   – Нравится? – кокетливо спросила владыка племени.

   Не придумал ничего остроумного и просто сказал:

   – Да. Очень.

   Когда ее раскрасили, она взяла у служанки кисточку и опустилась предо мной на колени.

   – Твоя очередь. – Жаркое дыхание обдало набухшую плоть. – И начну, пожалуй, отсюда.

Глава 7

   На рассвете нам подали легкий завтрак – кусочки печеной рыбы и какие-то водоросли, похожие по вкусу на морскую капусту. После слуги принесли пушистые серые шубы и волчьи шапки. Больше никакой одежды нам не полагалось.

   В сопровождении десятка крепких воинов я и Танбад взошли на широкую ладью с такими низкими бортами, что вода не заливалась только чудом. По сути это грузовой плот с носом, кормой и мачтой, к которой привязали двух белых косматых лошадок.

   Ушкуйники оттолкнулись баграми от берега и поставили косые паруса. Лодка плавно пошла вниз по Саммерен к холодному Брилльскому морю. Мы с шаманкой устроились рядышком в плетеных креслах. Я с любопытством разглядывал стойбища эйнов, женщина неотрывно смотрела вперед.

   – Как, кстати, пройдет ритуал? Что мне делать надо?

   – Узнаешь на месте, – с легким раздражением ответила Танбад.

   – Ладно...

   – Не злись. – Ее ладонь скользнула под шубу, и от злости не осталось и следа.

   Где-то через час ладья причалила в устье реки. Мы запрыгнули в седла и поскакали к торчащему из воды здоровенному валуну. Воины остались на борту – наверное, им в ритуале участвовать нельзя.

   Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась мертвая каменная пустошь. Большие и маленькие глыбы вразнобой валялись тут и там, то складываясь в запутанные лабиринты, то окружая широкие проплешины. Одни гладко облизало древнее море, другие заострил свистящий ветер. С высоты птичьего полета побережье, наверное, напоминало россыпь щебенки вперемешку с галькой. Будто некий великан взял по горсти того и другого и швырнул под ноги.

   Но та серая громада была больше самого крупного обломка раз в десять. Настоящий исполин, отец всех камней, царь-валун. Не знаю, от какой скалы он откололся и как попал на берег, но на его покатой спине можно дом построить. Да не абы какой, а трехэтажный особняк. И еще место под гараж останется.

   Когда подобрались ближе, заметил ступени, высеченные на его пологом, обращенном к берегу боку. Слева и справа виднелись длинные цепи орнаментов и рисунков. За ночь бы их не нанесли, даже работая всем племенем. Значит на камне проводят ритуалы испокон веков, и шаманка не врет.

   – Это Дан-Батай – Дверь Духов. За ней вход в иной мир, откуда мы, шаманы, черпаем силу. Она надежно укрыта от глаз всех богов, но ее сторожит дух воды. Ты должен с ним сразиться.

   – А получится?

   Она ехидно улыбнулась.

   – Постараешься – получится.

   – Ну, попробую.

   Вытащил из кармана палочку, но Танбад неуловимым движением схватила ее и сломала об колено.

   – Это – мусор. Сила – тут. – Коснулась моей груди. – Не в дереве. Не в железе. А внутри тебя. Действуй. И ничего не бойся.

   Спешился, расправил плечи.

   – И разденься. Духи не носят одежд.

   Вот блин. Пришлось стаскивать теплую шубу и шапку. Чуть не задохнулся от порыва холодного соленого ветра. Обнял себя, вжал голову в плечи и побрел по острому крошеву, ойкая и шипя. Хорошо хоть идти недалеко, но между берегом и ступенями метров десять ледяного прибоя.

   Осторожно окунул в него пальцы и тут же перестал их чувствовать. Судорога, гипотермия, смерть – вот и весь ритуал. Пока размышлял о нелегкой доле, из глуби, обдав пенными брызгами, выскочил полупрозрачный шар. Пару секунд он подрагивал на месте, а затем с плеском вытянулся, приняв форму человека. Очень, кстати, похожего на меня, только из мутной жижи и с длинными тонкими хлыстами вместо рук. Опять эти долбанные тентакли.

   Дух ничего не сказал, да и вряд ли вообще умел говорить. Сразу хлестанул по плечу. На коже вздулась алая полоса, словно не водой приложили, а стальным прутом.

   – Ах ты урод.

   Отскочил, вращая меж пальцев огненный шар. Со всей дури швырнул, но существо в последний миг увернулось. Точнее, рассыпалось тысячью искрящихся капель, а затем стеклось воедино. И как, скажите на милость, в него попасть? Один плюс – я начал неплохо колдовать без палочки. Видимо, близость мира духов подпитывала меня магией. Или просто блок немного ослаб рядом с чужой стихией.

   Враг не остался без ответа и врезал с двух рук сразу. От резкой боли помутнело в глазах, на впалом животе вспыхнуло темно-красное перекрестие.

   – Так значит? Посмотрим, как запрыгаешь, когда превратишься в сосульку.

   Поначалу даже удалось замедлить гада. Он покрылся снежной кашицей, я не без труда усилил колдовской натиск и приготовился праздновать победу. Но тут вода завертелась, закрутилась, забурлила как в кипящем чайнике. Предо мной словно стоял водопад или стремительный ручей в виде человеческой фигуры. Теперь его никакой холод не возьмет.

   Щупальце обвило лодыжку и дернуло, опрокинув меня на острые камешки. Кое-как отползя, увидел за собой кровавые дорожки.

   – Не хочешь помочь?! – крикнул шаманке.

   – Это твой бой. Сражайся как мужчина!

   – Ладно. – Встал и поднял руки. – Не получилось заморозить – попробуем испарить.

   Вокруг противника взревел небольшой смерч. Дух попытался вырваться, но неистовая воронка слизала его плечо вместе с водяным хлыстом. Засранец явно занервничал, задрожал, начал тыкаться во все стороны, но я держал крепко. Мышцы свело как от удара током, из носа брызнула кровь, в легких костер развели. Однако прекрасно понимал – отпущу и будет гораздо хуже. Оставалось лишь добавить огня – и водяному конец. Воздух раскалился, дрожащее марево исказило очертания Дан-Батай.

   Я уже не видел врага – предо мной словно стартовала ракета. Рев, земля дрожит, на ладонях взбухают волдыри – такого жара поддал, что сам обжегся. И только когда из смерча вылетело облачко пара, опустил руки и рухнул на колени.

   Ощущение: пробежал кросс, получил люлей от десяти гопников, снова пробежал кросс. Не то что двигаться – моргать тяжело. Зато в ледяной прибой лезть не страшно.

   Как взобрался по скользким ступеням – не помню. Вроде бы Танбад помогла, а может привиделось в горячечном бреду. Очухался на вершине серой громады, прикованный кандалами за руки-ноги. На мне сидела шаманка, разглядывая себя в отражении тесака из чистого золота с подозрительно зазубренным лезвием.

   – Наконец-то. – Женщина отложила оружие и сползла на колени, грубо сжав сморщенный стебель.

   Но расти срамной уд не спешил. Спину и задницу насквозь пронзал холод, торс нещадно пекло от ожогов, голова раскалывалась, а во рту насрали кошки. В общем, не до секса. Но Танбад куда-то спешила и настойчиво дергала пинус, причиняя больше боли, чем удовольствия.

   – Не тяни – не репка.

   – Заткнись и вставай.

   – Почему я в цепях?

   – Потому что оковы духов. Забыл?

   – А тесак зачем?

   – На всякий случай. Вдруг нападет кто.

   – Че-т подозрительно.

   – Милый... – проворковала она и лизнула мой сосок. – Вставай. Пора делать маленького шаманчика.

   – Тесак в море выбрось и сделаю.

   – Ну что такое? Я тебе уже не нравлюсь? Ты уже меня не хочешь?

   Танбад заерзала на причинном месте, постанывая и сжимая груди. Я хоть и озабоченный придурок, но сразу понял – все это жу-жу-жу неспроста. Обездвижен, безоружен, на мили вокруг ни души, а рядом баба, которую знаю меньше суток. И у нее здоровенный тесак. Золотой. А что делают золотым оружием? Правильно – приносят жертвы. И тут меня обуял такой страх, что все набухшее вмиг сдулось.

   Женщина в гневе шлепнула меня по бедру.

   – Вставай, кому сказала!

   – Знаешь, я передумал. К черту эти ритуалы.

   Она хищно улыбнулась.

   – Поздно метаться, птенчик. Хочешь не хочешь, но я подниму твою змейку.

   – Эй! Это изнасилование! А ну пусти!

   – А потом отдашь всю свою силу.

   – Каким, простите, образом?

   Шаманка провела обухом по ребрам. Кожу обожгло холодом, но показалось – огнем.

   – Съем твои сердечко и мозги. Но сначала ты извергнешься в меня до последней капельки.

   – Караул! Шаманы в жертву приносят!

   Задергался и зазвенел цепями, хотя прекрасно понимал – никто не услышит и не придет на помощь. Даже если предсмертные вопли долетят до ушкуйников, не пойдут же они против главы племени? А больше никого поблизости нет, только камни.

   – Расслабься и умрешь довольным. Даже не представляешь, на что я способна.

   – Сгинь, ведьма! Помогите!!

   – Посмотрим, как ты запоешь, когда...

   – Отойди от него, – прозвучал знакомый голос.

   Задрал голову – по ступеням поднималась Лира с мечом наголо. Знали бы вы, какое счастье меня охватило. По щекам потекли слезы, но и не думал их сдерживать. В слезах радости нет ничего постыдного. Наверное, нечто подобное испытывали приговоренные к смерти, которых успевали помиловать прямо на эшафоте. Только я не падал в обморок и не нуждался в кровопускании.

   – Надо же, какие люди.

   Танбад потянулась к тесаку. Лира прыгнула наперерез, чуть не наступив на мое расплывшееся в дебильной улыбке лицо. Шаманке пришлось отскочить, но она успела схватить оружие. Лира ткнула в нее острием, но коварная змеюка ловко отбила удар.

   Со стороны картина та еще. Посреди валуна голый разрисованный пацан в цепях, а вокруг бабы скачут, клинками машут. И ладно Танбад босая, а вот у Лиры сапоги с невысокими, но тяжелыми каблуками, а самое главное – стальными подбойками. Раз наступит – мало не покажется.

   К счастью, девушка старалась оттеснить гадину к краю. Шаманка отбивалась, но тесак мечу не соперник. И хоть предательница носилась голышом, козырь в рукаве все же припасла. Взмахнув рукой, плеснула в Лиру пеной. Вроде пустяк, а на холоде и пронизывающем ветре весьма неприятно. Чтобы согреться, спутница усилила натиск. Танбад ушла в оборону, отступая все дальше к краю.

   Как только на валун накатила очередная волна, в лицо девушки ударила струя вперемешку с кусачим инеем. Лира отвернулась, потеряла противницу из вида, и тут же получила тесаком по плечу. Мое уважение – даже не вскрикнула. Сразу видно, на войне лейтенант не в обозе сидела, а шрамы получила не в пьяных драках.

   Она снова ринулась в бой и снова перед ней взорвался водяной шар, брызнув во все стороны замерзшими на лету льдинками. Уверен, девушка отличный боец, но против колдовства не выстоит. Так чего же я лежу? Хм... понятно чего. Однако подсоблять волшбой можно и лежа. Напрягся из последних сил и представил вокруг шаманки непроницаемый для магии купол. Сработало! Мегера махнула рукой, призывая водяной столб, но море не ответило.

   – Давай! Держу ее!

   Лира намотала на предплечье подол плаща и пантерой бросилась на врага. Женщина остановила удар меча и сразу получила кулаком в ухо. Качнулась, тряхнула головой. И заорала, поймав животом острие. Спартанский удар ногой, и гадина рухнула в пенную воду. Попыталась выплыть, придерживая кишки ладонью, но, судя по громкому плеску и хрусту, угодила в пасть какой-то морской твари. Так ей и надо.

   Победительница села рядом и заскрежетала защелками. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Она не ругала меня, не называла похотливым придурком, а просто молчала, и от этого было втройне больней.

   – Спасибо, что вернулась. – Встал, потирая запястья.

   – Забыла отдать долг, – спокойно произнесла она, и в этом спокойствии таилось больше презрения и ненависти, чем в самой страшной ссоре. – Теперь квиты. Прощай.

   – Но...

   Девушка зашагала к ступеням.

   – Нельзя просто так взять и уйти! После всего, что было!

   Тишина.

   – Лира, прости! Дай мне шанс!

   Догнал ее и коснулся плеча. Она развернулась и так засветила в бороду, что сбила с ног.

   – Шанс?! Какой по счету?!

   – Пошледний, – пробормотал, трогая деревенеющее лицо.

   – Последний? Такой же как второй? Или третий?

   Выпрямился и с максимальной серьезностью сказал:

   – Совсем последний.

   – Совсем последний до новой давалки? А потом бросишь меня, наше дело и пойдешь жахаться?!

   – Я тебя не брошу. И никогда не бросал.

   – Да. Особенно вчера! Сразу остановил и сказал: не уходи, чего ты?

   Вздохнул.

   – Прости.

   – Прости – это просто слово. Очень удобно насвинячить, а потом – прости, прости! Тенеда простит.

   – Обещаю больше не свинячить.

   – Однажды ты уже пообещал стать хорошим. Не мне! Ему! – Кивнула на пасмурное небо. – Твои слова не стоят и куриного дерьма. Ты думаешь не той головой. Оставь меня в покое.

   – Значит все?

   – Все.

   – И жалеть не будешь?

   – Н... – Девушка осеклась на полуслове и опустила глаза. – Может и буду. Но это не твое дело. Здесь наши пути расходятся.

   – Постой. Давай так – вместе доберемся до города, а там уже... попрощаемся.

   – Извини, но терпеть тебя уже нет никаких сил.

   – Да перестань. Угоним корабль и по прямой. Чего по степи чесать? Там опасно.

   – Угоним корабль?! – Лира всплеснула руками. – Совсем дурак? А команду где возьмем? Тоже угоним?

   – Слушай, не знаю почему... Короче, смотри сама.

   Здоровенный булыжник воспарил над пляжем, повинуясь моей воле.

   – Дар потихоньку возвращается. А ты хочешь пропустить самое интересное.

   Она молчала, но явно колебалась. Надо развивать тему, пока не поздно. Примиряюще поднял обожженные ладони и сказал:

   – Никаких обязательств. Не спутники, а попутчики. Просто потому, что вместе безопаснее.

   – Хорошо.

   – Хорошо?

   – Да. И не дави лыбу. Куда лезешь?.. По морде дам!

   – Дай. – Обнял ее, стараясь не задеть раненое плечо. – Заслужил.

   Лира замахнулась, но в последний миг опустила кулак.

   – Оденься. А то отморозишь самое дорогое.

   – Самое дорогое сейчас держу в руках.

   – Да пошел ты! С шаманкой обломилось и сразу добрый такой стал, заботливый. Похотливый кобель.

   Она толкнула меня плечом и пошла к ступеням.

   Идти в стойбище за одеждой было слишком опасно. Наверняка эйны спросят, куда подевалась Танбад. До города придется щеголять в шубе и волчьей шапке. Большой русский босс, спасибо что воскрес.

   Лира попыталась забраться в седло, вскрикнула и схватилась за плечо. На гриву упали алые капли.

   – Дай подлечу.

   – Царапина. Сама заживет.

   – Из царапины так не хлещет.

   Девушка сунула ногу в стремя, но я взял ее за талию и поставил перед собой. Она гневно фыркнула и отвернулась.

   – Ничего себе царапина. Это что, кость?

   Золотой червячок стянул порез. И мы по широкой дуге поскакали к ярангами, стараясь не попадаться на глаза северянам. При свете дня пытаться пробраться к ладьям бессмысленно и опасно. Решили дождаться ночи за одиноко лежащей посреди равнины глыбой.

   – Будешь? – Лира достала из мешка полоску вяленого мяса.

   – Спасибо. Кстати, как ты узнала, что шаманка собралась сожрать мое сердце?

   – Наткнулась на небольшое племя выше по течению. Заночевала у них. Заодно послушала древние легенды. Старухи охотно рассказали и о камне, и о ритуале. Если бы не думал хреном, легко бы сам все узнал.

   – Ты права, я дурак. Но я исправлюсь. По крайней мере, попытаюсь.

   Попутчица неразборчиво промычала, жуя свой кусок.

   – Надо поспать. – Она положила меч на колени и привалилась к камню спиной.

   – Я посторожу.

   – Угу.

   Заснула почти мгновенно. Запрокинув голову и широко распахнув рот. Издали сущий мертвец, того и гляди изо рта змея выползет. Всегда угорал с не в меру романтишных юношей, что несут всякую чушь типа: спи, любимая, а я буду за тобой наблюдать.

   Тем не менее, подполз поближе. Тепло, приятно. Легонько качнул ее в надежде, что голова свесится мне на плечо, но не рассчитал силу. Лира завалилась на бок и громко... давайте лучше сразу перескочим к вечеру.

   Саммерен невероятно красива на закате. Ржавое солнце заливает ее чутка остывшей лавой, а золотая дорожка рассекает надвое. Когда светило на треть скрылось за окутанными туманом горами, к берегу поспешили разномастные лодки, весельные и парусные. Приземистые баржи гарпунщиков, пузатые ладьи рыбаков, изящные и стремительные яхты.

   Я внимательно высматривал нужный борт. Слишком большие отмел сразу – еще сил не хватит. Плоскодонки и яхты, наоборот, маленькие – ни прилечь ни размяться, а плыть долго. Ладьи тяжелые и неповоротливые – не дай бог погоня, не уйдем.

   Лишь когда почти стемнело заметил подходящее судно. Небольшое, палубное, похожее на шлюп, но без парусов. Остроносое, легкое, места хватает. А самое главное – причалило не возле стойбища Танбад, а ниже, у одиноко стоящей яранги.

   – За мной.

   Натянул шапку поглубже и в седло. Лира накинула капюшон – если повезет, в потемках примут за своих и не станут лезть с расспросами. Похоже, никто из местных не знал, куда и надолго ли укатила шаманка. Даже ушкуйники. Бедняги до сих пор ждали гадину в устье. Ну ничего, переварится – всплывет.

   Эйны жили привычной жизнью. Я, конечно, не знаток их укладов, но ничего похожего на панику или тревогу в упор не видел. Появление пары всадников тоже никого не удивило. Седой старик, сидящий неподалеку от приглянувшейся ладьи, даже похвалил мою лошадь. Красивая, сказал, достойная табуна шамана.

   – Хочешь махнемся? Бери обеих.

   Лира шикнула, я поднял палец – мол, все под контролем, не волнуйся.

   Дед оживился.

   – А взамен?

   – Лодку.

   – Э, не. – Эйн хитро улыбнулся, сморщившись как курага. – Старый я уже верхом рассекать. А рыбка моя и кормит, и поит. Да и стоит дороже двух кобыл. Пусть и таких славных.

   – Золото есть? Или меха?

   – Быстрее, – процедила попутчица, опасливо глядя по сторонам.

   – Только янтарь. Пуд и по рукам!

   Школьные знания выветриться не успели, и я помнил, что пуд – это целых шестнадцать килограммов. Знать бы еще, сколько такая куча окаменелой смолы будет стоить в городе.

   – Накинь сверху вяленого мяса и попить чего-нибудь.

   – Хорошо. – Дед скрылся за пологом.

   – Смотри. – Лира хлопнула по плечу и указала на реку.

   Я вздрогнул. К стойбищу подходила та самая ладья, на которой мы утром отправились к Дверям Духов. Ушкуйники что-то кричали и размахивали руками. У берега начал собираться народ от мала до велика.

   – Идем. Живо.

   – А пуд янтаря?

   – Совсем спятил? Нас сейчас ловить станут по всей округе!

   – Подожди минуту, они даже не причалили.

   – О, Тенеда... – Девушка шумно выдохнула и провела ладонью по лицу.

   Старик задерживался, а толпа росла и шумела все громче. Но ведь мешок янтаря... Мне же надо на что-то жить в незнакомом городе? Подумаешь, постоим минутку. Ушкуйники вон только-только на землю спрыгнули.

   – Дед, ты заснул?

   – Иду-иду! Сейчас!

   Взглянул на попутчицу. Она скрестила руки на груди и самодовольно усмехнулась – мол, я же говорила. Каким ты был, таким ты и остался. Дурак земной, кобель скупой.

   – К черту. В лодку!

   Устроился на кормовой банке и схватил руль. Лира обрубила концы и села напротив, поглядывая на стойбище. Обернулся – люди бегали среди яранг с оружием, многие седлали коней. И тут как назло из жилища вышел старик с мешком на плече. Увидев, что рыбку нагло угоняют прямо из-под носа, завопил не своим голосом и замахал руками.

   Эйны тут же бросились в нашу сторону.

   – Отчаливай! – рявкнула девушка.

   – Пытаюсь!

   Старался изо всех сил, но ладья отошла от берега на жалкие пару метров. И то непонятно, от моих потуг или просто течением отнесло. Внутри все похолодело. Никогда прежде я не был так близко от гибели. Ни в логове Колбана, ни в сторожке с марзальцами, ни под паршивой шаманкой. Накативший ужас мешал собраться с мыслями, я никак не мог вообразить летящую по волнам лодку. Все мерещились сцены расправы – одна жутче и кровавее другой.

   – Леня!

   Над головой просвистели дротики. Два нырнули в воду, третий вонзился в борт.

   – Полный вперед, корыто!

   Корыто послушалось, но пошло слишком медленно – пешком догонишь. Переложил руль, беря мористее. Иначе говоря – дальше от берега. Я вовсе не знаток мореходства, но подсмотрел правильные термины в Википедии, чтобы заклепкодрочеры не докопались.

   Застучали копыта – приближались всадники. Подстегиваемый страхом смерти, разогнал чертову посудину и ушел на середину русла. Самые отчаянные бросили вслед дротики, но ни один и близко не долетел. Не успел порадоваться успеху, как Лира тихо произнесла:

   – Погоня.

Глава 8

   За нами устремился чуть ли не весь речной флот. Спустя пару километров большая часть отстала – баржи и плоскодонки такие себе гонщики. Впрочем, они и так ничем особо не угрожали. Другое дело – три узкие длинные ладьи о двух каждая. Косые паруса гнали их дай бог, но ушкуйники еще и гребли изо всех сил.

   – Быстрее! – рявкнула девушка.

   – Пытаюсь! Думаешь, это легко?

   – Надо было сразу плыть! Жадный дурак.

   Промолчал. Смысл препираться, если она права? Лишь заскрежетал зубами, напрягая каждую толику волшебного дара. Но как ни старался, расстояние сокращалось с каждой минутой. Вперед вырвался корабль с полосатыми бортами, часть моряков уже собралась на носу с гарпунами и кошками в руках. Эйнов охватила фанатичная ярость, они ревели как медведи и плевались пеной. На таком допинге неделю грести смогут. И я лучше утоплюсь, чем попаду к ним в лапы.

   – Держи руль!

   Попутчица без разговоров плюхнулась рядом на банку и вцепилась в рычаг. Я же повернулся к преследователям и представил объятые пламенем паруса. Местами зачернели проплешины, пошел дымок, и все.

   Зажмурился, вскинул руки, и в мельчайших подробностях вообразил пожар. Как вспыхивают крохотные язычки и бегут по парусам, мачтам и такелажу. В затылок ударила тупая боль, сознание помутилось, к горлу подступила тошнота. В ушах забили колокола, все поплыло, из носа и ушей потекла густая почти черная кровь.

   – Леня!

   Меня затрясло, я упал на колени, но ладони не опустил. Превозмогая боль и ломоту во всем теле, сосредоточился на одном образе. Никаких посторонних мыслей, только он. С невероятным усилием держась на грани обморока, продолжал настойчиво думать об огне. Наверное, пещерные люди так не мечтали о нем, как я в тот миг.

   – Леонид!

   Окрик девушки исказился, словно пленку зажевало. И тут в мутной серо-синей дали расцвело рыжее зарево. Вопли ушкуйников сменились плесками – перепуганные воины сигали в воду и гребли к берегу, оставляя позади пожираемую пожаром ладью.

   Я выкроил немного времени, но другие корабли уже подбирались к трещащему остову. А наша посудина осталась без магической подпитки и быстро теряла ход. Толком не отдышавшись залез на банку и схватил руль. Сердце кольнула раскаленная игла, я блеванул кровью под ноги.

   – Богиня! – испуганно воскликнула Лира. – Отдохни, иначе погибнешь!

   Да, скорее всего мне конец. Так и думал, шатаясь от дикого головокружения и роняя на шубу темные капли. Но либо сдохну сейчас, либо чуть позже и наверняка в страшных мучениях. Куда более страшных, чем эти. Поэтому полный вперед, не взирая ни на что.

   – Леня...

   – Тсс... Все в порядке. Ну, почти. Протри глаза, не вижу ни хрена.

   Зашуршал мешок, с треском разорвалась какая-то тряпка. Девушка свесила руку за борт и осторожно обтерла окровавленное лицо. Холодная вода пришлась как нельзя к стати. Сердце малость угомонилось, перестало пульсировать в затылке. Но все равно чувствовал себя как после зверского избиения лопатами.

   – Они далеко? – От малейшего верчения головой накатывала тошнота, а я и так вырыгнул все, что только мог и даже больше.

   – Пока да.

   Ключевое слово – пока. А от "пока далеко" до "уже близко" – один шаг.

   – Есть попить?

   – Да, конечно. – Снова шуршание.

   Мне подали глиняную бутыль. Вынул зубами пробку, заглянул в горлышко – молоко что ли? Понюхал – кефиром тянет. Значит кумыс. Никогда не пробовал кумыс, а тут взял и вылакал до дна. В башке прояснилось.

   – Слушай внимательно. Сейчас подойду к берегу, а ты спрыгнешь. Уверен, тебя не заметят. Сам же постараюсь увести их подальше, прежде чем... – Эх, а говорить о собственной смерти ой как непросто. Аж голос дрогнул.

   Лира насупилась и уставилась вдаль.

   – Мы так не договаривались. Обещал довезти до Ангвара – вот и вези.

   Вздохнул и грустно улыбнулся.

   – Прости, опять облажался. Теперь уж точно в последний раз.

   – Не ной. – Она явно хотела разозлить меня, но у самой голос сорвался на хрип.

   – Просто говорю как есть. Не знаю, сколько еще протяну. Может, вон до того поворота, и то если очень повезет. Мне все равно крышка, а тебе погибать незачем.

   – Плыви давай. И меньше болтай, силы береги.

   – Плыву, плыву. Но если что – я предупреждал.

   Замолчали, слушая плеск весел и ругань вдали. Но сидеть молча скучно, спросил:

   – Интересно, Колбан знает о побеге?

   – Какая разница?

   Хмыкнул.

   – И то правда. Дара, считай, нет. Колдуну я больше не нужен. Тебе тоже. Доберусь до столицы и домой.

   – Удачи.

   – Ага.

   Удачи! И это после всего, что между нами было. Бессердечная... просто бессердечная. Как так можно-то?! Хотя сам виноват. Думаю только о себе, а потом удивляюсь. Стоит ли ждать симпатии от девушки, когда на ее глазах лезешь под каждую юбку? Как говорится, сам себе злобный баклан. И огорчаться тупо. Огорчаться надо, когда поступаешь правильно, а результата ноль. В моем же случае все более чем закономерно. Свинское поведение = свинское отношение. Но все равно грустно. И до боли обидно.

   Злоба придала сил. Как ни крути, половина дара во мне от Марзала. Встал и швырнул в ладью огненный шар. Паруса вспыхнули как тополиный пух, ушкуйникам пришлось срочно искупаться. Последний корабль решил не играть с огнем (крутой каламбур, а?) и поспешил развернуться. Больше эйны нас не беспокоили.

   Всю ночь шли под светом молодой луны. В полдень прямо по курсу показалась крепость на небольшом островке посреди реки. Над донжоном реял красный флаг. Едва заметив его, Лира сняла плащ и швырнула в воду.

   За крепостью по обе стороны раскинулся город, обнесенный могучей стеной. На левом берегу стояли сплошь ухоженные каменные дома с черепичными крышами, выбеленными стенами и каминными трубами. По широким мощеным улицам сновали кареты, в палисадниках росли розовые кусты, по набережной гуляли дамы с зонтиками под руки с кавалерами в роскошных кафтанах.

   На правом, сплошь истыканном причалами, тесно жались утлые срубы, покрытые гнилой соломой. Чумазая малышня гоняла по подворотням собак и крыс, те застревали в растянутых тут и там рыбацких сетях. У трактиров стояли шлюхи в цветастых платьях, рядом терлись крепкие молодчики.

   Но самое удивительное – между районами не только не было моста, но богатеи слева и вовсе поставили вдоль набережной высокий кованный забор, вдоль которого вышагивали солдаты в сверкающих латах.

   Я причалил. Проще пройти лишние пять километров, чем отвечать на вопросы стражи. А каким это образом вы вдвоем управились с такой посудиной? Не на веслах же пригребли. Спутница... то есть попутчица согласилась с доводом. Вот только мои шуба и волчья шапка наверняка вызовут подозрения, но чесать голышом будет еще подозрительнее.