Текст книги "Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома"

Автор книги: Сергей Милушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ничего не понятно, – сказал я, вглядываясь в лица. Кадр был негативным. Однако сердце застучало еще быстрее.

Я нашел кабинет фотографа, постучал в дверь и вошел.

Мужчина сидел за столом перед компьютером, на столе располагался вентилятор и обдувал его одутловатое лицо.

– Нашли? – спросил он, не поворачивая головы от экрана.

– Да, – сказал я, показывая ему конверт, – кажется да. Я хотел бы купить у вас его.

– Да не проблема. Две тыщи устроит?

– Тысячу дам.

– Окей, – с легкостью согласился мужчина.

Я протянул ему влажную купюру, и он сунул ее в карман рубашки.

– Хоть на что-то батины архивы сгодятся. Пивка попью.

Я кивнул.

– Вы не могли бы помочь мне посмотреть, там негативное изображение и ничего не видно.

– Я мог бы и распечатать…

– Это же долго…

– Да ну, отсканирую, переведу негатив в позитив и выведу на принтере. Две минуты и пятьсот рублей.

– Двести.

– Давайте пленку.

Я протянул ему кадр. Он мельком глянул на него и сунул в сканер, нашел кнопку.

После того как зеленый луч прошелся по негативу, мужчина сел за компьютер, застучал по клавишам. Через две минуты принтер выдал изображение размером А4. Он протянул его мне, потом повернулся взял с полки конверт.

– Вот, это бесплатно.

– Благодарю.

Я взял фотографию, негатив и конверт и вышел из кабинета.

– Обращайтесь, – крикнул он мне вдогонку.

Давно я так не волновался, если честно. Присел на диван тут же, в ателье, вытер с глаз пот, уставился на фото. Изображение было четким и резким. Цвета яркими и насыщенными. Я всматривался в лица и… никого не узнавал. Все эти люди, эти ребята, дружно устроившиеся для группового снимка, были мне незнакомы. Я даже подумал, что перепутал конверт, взял не свой класс, не свой год или вовсе не свою школу. А может быть, перепутал не я, а фотограф, когда раскладывал негативы.

Только вот…

Справа в углу фотографии на меня смотрел знакомый парень. Чуть насмешливый взгляд серых глаз, отросшие волосы, слегка сбившийся, неумело завязанный галстук.

Этим парнем был я.

Глава 5

На ватных, абсолютно непослушных ногах я вышел из мрачного здания. Вахтерша с каменным лицом проводила меня до дверей.

– Что здесь творится? – пробормотал я и уставился на небо.

Сорок минут назад оно было голубым, солнце светило почти отвесно, а теперь сплошь – от края до края надо городом повисла почти черная грозовая туча. В воздухе ощутимо пахло озоном.

Внезапно дверь позади меня хлопнула и на плечо мне опустилась рука.

– Послушайте…

Я резко обернулся, готовый к любой неожиданности. Позади стоял фотограф с пухлыми губами.

– Что?!

Я вдруг подумал, что он хочет еще денег или вовсе решил вернуть снимок и приготовился отказать. Причем в грубой форме. Нервы к этому моменту были на пределе.

Мужчина видимо испугался моего выражение лица.

– Простите… вы меня не узнаете?

Мне не нужно было всматриваться в обрюзгшее лицо любителя пива, чтобы без заминки сказать:

– Нет.

– А я вас сразу узнал.

– Очень рад.

Я был уверен, что он обознался. Хотя как знать…

– Мы учились в одном классе! Тоха, ты что, не узнаешь меня, я же Кент!

Я отступил на шаг, потому что изо рта этого человека неприятно пахло и он старался подойти ко мне как можно ближе, видимо, желая показать некую нашу близость в его воображаемом прошлом.

– Простите, я впервые вас вижу.

– Да ты что, Тоха! Ты же Антон Михайлов. А я Кеша, Кент, Иннокентий Фельдман! – от радости его маленькие глазки заплыли за орбиты, и я испугался, как бы они там не остались навсегда. – Я сидел на третьей парте, а ты на второй, прямо передо мной. Все десять лет!

– Да уж…

– Я бы тебя не узнал, но думаю, дай посмотрю, что я там распечатал: глядь, а это ж наш класс – одиннадцатый «В» седьмой школы.

– Бэ, – поправил я его.

– Конечно вэ, – сказал он, продолжая улыбаться. – Кстати… куда ты запропастился после школы? Мы пытались тебя найти, но ты как сквозь землю провалился. Ни разу на встречу выпускников не пришел… – Его рот изобразил театральное недовольство, и я подумал, что еще минута такого общества и мне придется применить кое-какие приемы бразильского джиу-джитсу, чтобы заставить фотографа замолчать. – Ну ладно… вижу ты не в настроении… может по пивку? За встречу?

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг сказал:

– А давай!

– Во! Вот это дело! Здесь за углом неплохая забегаловка с крафтовым пивом и все такое. Да ты знаешь, наверное, «Бирбокс», там Светка Алексеенко работает, – фотограф сально подмигнул мне. – Помнишь Светку? Ты с ней гулял какое-то время и…

– Помню.

– О! – сказал он. – Тогда идем, а то сейчас ливанет!

Я теперь получше разглядел его – он был толстым, килограммов на сто двадцать, но при этом довольно энергичным, хотя и изрядно помятым, как бы побитым жизнью. Типичный фотограф, короче.

Кеша юркнул куда-то за угол, и я пошел за ним. Он постоянно оборачивался, не забывая постоянно улыбаться. При этом слова из его текли не переставая. Однако я подумал, что стоит немного потерпеть – возможно мне удастся пролить свет на то, что здесь происходит. И почему я…

– Кстати… – Кент в очередной раз обернулся, чтобы удостовериться, что я никуда не делся. – …нафига тебе понадобилась эта фотка? Ну… с выпускного?

Первая крупная капля дождя упала мне на лоб и тут же небо прорезала яркая вспышка, такая мощная, что я зажмурился. Мне много раз в джунглях приходилось наблюдать такие молнии, особенно в сезон дождей, но я так и не смог привыкнуть к ним.

– Я… просто я поте…

Грянул гром и заглушил мои слова.

– Батя у меня молоток, согласен? – мой новый старый приятель схватил меня за руку и потянул куда-то вниз по крутой лестнице – в этот момент разразился ливень и капли пулеметной очередью застучали по жестяному навесу.

– Ка-айф… – толстяк посмотрел вверх и вдохнул искрящийся озоном воздух.

– Да… – неожиданно согласился я.

Он отворил красную дверь с ржавой подковой, и мы вошли в темное прокуренное помещение с низким потолком. Из колонок доносился ритмичный блюз, за барной стойкой стоял высокий лысый бармен с полотенцем на плече. При нашем появлении он кивнул толстяку.

– Саня, нам два пива крепких, две водки и закуски какой-нибудь.

Бармен двинул плечом – тем, что с полотенцем.

– Светка сегодня на смене?

– Ага.

Кент обернулся и снова подмигнул мне.

– Повезло.

Мы прошли в дальний угол и уселись на довольно удобные диванчики, разделенные прямоугольным столиком.

– Ну что, был здесь? – фотограф пытливо посмотрел на меня, взял меню, подвинул к себе пепельницу, потом снова вернул ее к центру стола.

– Нет.

– Странно, – сказал он.

Я тоже думал, что это странно. Потому что, насколько я помнил, в этом подвальчике (по крайней мере, когда я данным-давно проходил мимо) располагался не то ремонт обуви, не то пункт охраны общественного порядка, а потом и вовсе там открылся зоомагазин.

– Ну… рассказывай… – толстяк закурил сигарету и уставился на меня. Впрочем, он тут же расплылся в улыбке и поднял свое круглое лицо кверху.

Я повернул голову и замер.

Девушка, которая остановилась возле нашего стола с подносом в руках… сигарета выпала из моей руки и закатилась под стол.

Она не видела моего лица, улыбаясь лишь толстяку. Но когда я повернулся, поднос дрогнул в ее руках, высокие запотевшие бокалы пива звякнули друг о друга. Она застыла, глядя на меня и мне показалось, что время остановилось. В эту секунду я не то, чтобы вспомнил, скорее пережил заново все, что было и чего не было, что случилось и все, что я себе нафантазировал.

– Ты? – только и сказала она. Потом быстро поставила поднос на стол и ушла так быстро, что меня захлестнуло шлейфом ее тонких духов.

Я перевел взгляд на Кешу. Или как там его.

Он таращился на меня и казалось, его глаза сейчас вот-вот выпадут из глазниц.

– Это… что такое было? – наконец произнес он.

Я взял бокал. Моя рука довольно заметно дрожала. Сделал большой глоток, потом взял стопку водки и опрокинул ее в рот. Выдохнул.

– Во дела… – Кеша потянулся к стопке. – Ты бы… сказал, что ли… предупредил как-нибудь… что происходит, Тоха?

Мне нужно было что-то сказать, сделать, ответить, может быть, даже броситься за ней, но мысли словно испуганные лошадки притихли и не отсвечивали.

Я чувствовал себя словно прибитым к этому проклятому дивану – не в силах пошевелиться и сказать хоть слово.

Толстяк молчал. Я тоже молчал.

Мы встречались. Это была правда.

Я поднялся и быстрым шагом пошел к закрытому бамбуковыми шторками дверному проему, в котором исчезла Света.

Нырнул внутрь, прошел мимо кухни. Возле плиты колдовал мужик в белом поварском фартуке и колпаке. Он даже не взглянул на меня, напевая что-то под нос. В его правой руке блеснул длинный широкий нож, на лезвии которого отпечатались капельки свежей крови.

Я прошел дальше и попал некое подобие подсобки – в полумраке на стеллажах с пола до потолка лежали коробки, стояли ящики со спиртным, сигареты и всякая всячина. Слева гудел здоровенный холодильный шкаф. На одной его дверце красовалась журнальная фотография Димы Билана, к голове которого кто-то пририсовал лисьи ушки, а на другой плакат «Родина-мать» с заголовком «Не болтай!». Над головой женщины в красном платке было написано:

«БУДЬ НА ЧЕКУ

В ТАКИЕ ДНИ

ПОДСЛУШИВАЮТ СТЕНЫ.

НЕДАЛЕКО ОТ БОЛТОВНИ

И СПЛЕТНИ

ДО ИЗМЕНЫ.»

Спереди хлопнула дверь, потянуло сигаретным дымом, я услышал шум дождя.

– Черт… – вырвалось у меня.

Сердце трепетало, словно у первоклассника.

Это был черный ход, пожарный выход. Сверху горела тусклая лампа. Я толкнул дверь и сразу же увидел ее.

Она стояла спиной под небольшим плексигласовым навесом. Стекающие с него струйки воды падали на ее русые волосы. Плечи вздрагивали.

Она не повернулась, когда я вышел, но заметно сжалась, словно ожидая удара.

Я не знал, что делать. Я не знал, как себя вести.

– Света… – сказал я.

Она резко повернулась и влепила мне звучную пощечину. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а потом она бросилась мне на грудь и разрыдалась.

– Как?.. Как ты мог? Антон? Почему ты пропал и ничего мне не написал? Ты бы мог хотя бы… хотя бы одно слово сказать… чтобы я так не переживала за тебя…

Я гладил ее по спине, по мокрым волосам, слушал ее голос и ничего не понимал.

– Это была плановая…

– Не надо, Антон… тебя не было пять лет. Два года назад мы столкнулись на рынке, ты вел себя как-то странно, а едва мы дошли до кафе, ты снова пропал. И вот теперь… – Света выдержала паузу. – Скажи прямо, у тебя кто-то есть? Зачем ты меня мучаешь?! – на ее глаза вновь навернулись слезы.

– У меня никого кроме тебя нет, – сказал я твердо. Так оно и было. Дело у нас шло к свадьбе. Да, мои командировки мешали нашим отношениям, но теперь, когда мы даже наметили дату свадьбы… к чему, зачем она это мне все говорит?

– Когда ты заканчиваешь? – тихо спросил я.

– Я уже закончила, – она покачала головой. – Заберу сумку.

Света скрылась за дверью запасного выхода и честно говоря, я думал, что она не вернется. Однако через пару минут она вышла с черной сумкой через плечо, без слов подошла и поцеловала меня прямо в губы.

Честно говоря, я подумал, что все это мне снится.

– Я не знаю, что ты скажешь на этот раз… что ты придумаешь… да это и не важно, – сказала она, когда наконец, этот бесконечный поцелуй прервался. Я знаю одно – сегодня ты мой.

Света схватила меня за руку и не обращая внимание на ливень, вытащила меня из укрытия и повлекла за собой, прыгая через лужи, смеясь и встряхивая головой – точно озорная девчонка. Редкие прохожие оборачивались на нас и улыбались, а некоторые крутили пальцем у виска.

И я постепенно даже забыл о всем том, что произошло, об этом чертовом фотоальбоме, о квартире моего друга, в которой я его не нашел, о посещении полиции и молоденьком лейтенанте, который проявил себя человеком, о том, что он, наконец, даже нашел Петра, но потом что-то случилось и… я остался с фотокарточкой от Полароида и номером телефона, по которому теперь точно не собирался звонить и… еще много других событий – странных, будоражащих, пугающих и даже… попросту опасных.

Но теперь я чувствовал себя в своей колее. Светка со мной, а остальное неважно. Весь мир подождет, – так, кажется, говорится в какой-то рекламе. Так вот, пусть подождет.

Мы свернули в какой-то переулок, смеясь и дурачась пробежали прямо по центру огромной лужи, вымокнув теперь уж полностью без остатка, затем она потянула меня подъезд старого дома, – ни его самого ни такой улицы я не помнил. К моему удивлению, мы вынырнули с другой стороны дома, я чуть не поскользнулся на брусчатке, и она сделала умилительное лицо.

И все это время мы обнимались и целовались как ненормальные, как сбрендившие от страсти подростки. Что греха таить – моя голова шла кругом от чувств, эмоций и переживаний.

Наконец, изрядно набесившись, мы свернули ну узкую улочку, виляющую среди вековых дубов и там, юркнули в какой-то из двухэтажных домиков, неотличимых друг от друга. В самом доме царила тишина. Она открыла дверь на втором этаже, ну а дальше… мы больше не могли сдерживаться и ничто нас не сдерживало.

Не знаю, сколько времени прошло, – наверное, много, потому что уже стемнело и по потолку над кроватью, на которой мы лежали, блуждали ленивые тени толстых ветвей. Дождь почти перестал, но его свежее дыхание продолжало витать над нами.

– Тебе надо исчезать почаще, – вдруг сказала она.

Я повернул голову и посмотрел на нее.

– Ты же не Антон, – продолжила она. – Точнее, не настоящий Антон, другой. Ты… другой. Я угадала?

Какой-то липкий холод прокрался под простыни, и я весь покрылся мурашками.

– Петьку я давно знаю. Похотливый сукин сын. Но ты…

– Что?

– Я знаю своего Антона как свои пять пальцев. Так что… – она слегка улыбнулась. – Скажи мне спасибо.

– За что?

– За то, что спасла твою задницу.

– Именно.

– Не понимаю. От чего спасла?

Она привстала на локоть и наклонилась надо мной. Ее локон коснулся моего лица.

– Понятия не имею. Но когда я вернулась за сумкой, Кеша куда-то позвонил, и я слышала, как он сказал: «Это он, вы просили сообщить, если… Да, я абсолютно уверен, он искал фотографию и потом распечатал ее. Сейчас он ушел с официанткой. Нет, я не знаю, где она живет»

Я опешил. Попытался подняться, но Света легким движением удержала меня.

– Здесь ты в безопасности. Это квартира моей подруги, она уехала в Штаты на стажировку и попросила присмотреть. – Она помолчала, рисуя на моей груди своим пальчиком какой-то узор. – Не знаю, что ты натворил и как ты… стал Антоном… но в постели ты очень хорош.

Сумбур в голове нарастал. Мне хотелось вскочить и заорать, будто бы это могло как-то разрядить и даже решить ситуацию, но вместо этого я обернулся на открытую форточку и тихо сказал:

– У твоей подруги здесь есть что-нибудь выпить?

В холодильнике нашлась початая бутылка джина. Я налил себе на два пальца и махом выпил. Легче не стало, но дрожь унялась.

Кому я мог перейти дорогу, чтобы такое сделать? Никому. У меня не было столь могущественных врагов. А из немогущественных я мог назвать лишь ответственного секретаря научного журнала «Вопросы языкознания» Аркадия Веточкина, который, судя по всему, не включил меня в гонорарную ведомость.

Но вряд ли Аркаша смог бы организовать что-то подобное под одной простой причине – с фантазией у него было туго. А здесь, судя по всему, действовал парень, знающий толк в извращениях.

– Знаешь что? – вдруг сказала Света, наблюдая за мной с помятой кровати.

Я покачал головой.

– Ты чертовски хорошо смотришься в этой полутьме, и я кажется… готова повторить.

Я клацнул зубами о стакан.

– А если серьезно… у тебя есть гараж?

– Нет и никогда не было. У меня даже прав нет.

– Во-от… – задумчиво произнесла Света. – Я же говорю, ты не тот, за кого себя выдаешь.

– Не понимаю. Выражайся яснее. Мне вот-вот открутят голову просто потому, что она есть.

– У моего Антона был гараж. И он пропадал там сутками, когда был в городе.

– У твоего Антона? – иголка ревности кольнула мое самолюбие.

– Ну ладно, у тебя… но ты же сам говоришь, что у тебя нет никакого гаража.

Я примирительно вздохнул.

– Ты знаешь, как его найти, этот гараж?

– Общество «Октябрь», седьмой ряд номер тридцать семь.

– Откуда…

– Ты… то есть он сам мне сказал: «Если что-то случится, просто запомни этот номер».

– А ключ?

– Ключ слева под водосточной трубой.

Я аж привстал со стула, поставил стакан на стол и произнес:

– Тогда едем! Ты знаешь, где это?

– Тебе это дорого будет стоить.

– Я согласен на любую цену.

Света подмигнула, затем ловко соскочила с кровати, подошла почти вплотную и обвила тонкими руками мою шею.

– Ловлю на слове. Идем.

Глава 6

– Плохая идея была идти куда-то на ночь глядя.

– Как будто у меня есть выбор.

– У тебя выбор точно был, – Света сверкнула глазами.

С этим трудно было не согласиться. Я обнял ее за талию. Со стороны мы походили на загулявших влюбленных, к тому же слегка нетрезвых. Идеальная маскировка. Впрочем, какая маскировка? Все по-настоящему.

– Он никогда не говорил, что там, в этом гараже? В смысле… я. Я не говорил? – Я посмотрел на Свету и подумал, что, пожалуй, ни разу не чувствовал себя настолько по-дурацки. Даже когда однажды на первом курсе института приперся в женское отделение больницы, чтобы поддержать девушку, которую, как мне казалось, я любил и она (как мне казалось) отвечала взаимностью, и встретил прямо в фойе ее и своего однокурсника, который стоял перед ней на коленях, а она лобызала его золотистые кудри и пухлые щеки. Наверняка, их тоже нет по прежним адресам, именам и фамилиям, – подумал я и одновременно удивился тому, что – «Света же есть. Вот она!»

Она была там, и она есть тут. И мы знакомы.

– Ты помнишь, как мы познакомились? – спросил я.

Она странно посмотрела на меня.

– А ты – нет? Хотя… конечно. Ты же…

– Черт! Я не про то, какой я… как мы… ладно, как ты познакомилась с этим… тем Антоном? У которого этот чертов гараж?

Она улыбнулась.

– Мне нравится, когда ты кипятишься. И злишься. Люблю выводить тебя из себя.

– Даже не думай. Со мной этот номер не пройдет. Это ты на том парне могла отрываться.

– Еще как пройдет, – ямочки на ее щеках стали еще привлекательнее, и я подумал:

«Она права. Еще как пройдет».

Я повернулся и поцеловал ее.

– Как вы будете меня делить? – засмеялась она.

Я вздохнул и смиренно произнес.

– Так как ты с ним познакомилась?

– О, эта довольно тривиальная история. У меня сломались наручные часы, и я поехала отвозить их в ремонт. Передо мной стоял парень, я даже не видела его лица. Он забирал уже готовый заказ и когда мастер положил его на прилавок, я узнала свои часы. Представь? Ну конечно, это были не мои часы, а всего лишь очень похожие. Но я знала, что часы очень редкие. Мы как-то разговорились. Оказалось, что это часы его матери и он тоже их ремонтировал. Более того, выяснилось, что мы учимся в одной школе…

– Седьмой…

– Да. Только я была младше на класс.

– Господи… а что за часы?

Света с тревогой посмотрела на меня.

– Это имеет какое-то значение? У тебя ни гаража, ни часо…

– Что это были за часы?! – я остановился, взял ее за локоть и повернул к себе.

– Эй… ты чего?!

Я тут же осекся. Меня кинуло в жар, потом в холод.

– Прости… просто… Это были золотые часы «Чайка» семнадцать камней с римскими цифрами IX, XII, III и VI и золотыми же точками на циферблате?

Она удивленно взглянула на меня.

– Да… да, верно! Как точно ты их описал! Единственная мастерская в городе, где ремонтировали золотые часы находилась на проспекте Мира… но… откуда ты знаешь? У тебя тоже были эти часы?

– Это часы моей мамы, которые я разобрал в детском саду и выбросил с шестого этажа. От этих часов мне нужна была только стальная задняя панелька, чтобы пускать солнечных зайчиков. Дети в саду пускали этих проклятых солнечных зайцев и мне очень нужна была такая же штуковина. Задняя крышка от часов подошла на эту роль просто отлично.

– Какой ужас… и что тебе за это было?

– Понятно, что пряниками меня не накормили. Но самое странное в другом. Мама через десять минут спустилась на улицу, но ни одной запчасти от часов не нашла. Они сквозь землю провалились.

– Видимо, кто-то их нашел и сдал в ремонт… и он стоял передо мной в очереди.

– Это был я, только версия немного поумнее. Часы сломались от старости, вот я их и сдал в ремонт, а ты стояла значит… позади.

– А ты знаешь, что человек, который признает свои ошибки выглядит гораздо привлекательнее?

Она подошла ко мне совсем близко и заглянула мне в глаза.

– Пожалуй… – медленно ответил я. – Жаль, что признавать свои ошибки получается далеко не всегда. Но это не потому, что ты сноб, а потому что ошибок слишком много. А еще реже – заставать рядом тех, кому хочется сделать это признание. Кстати… я почему-то уверен… почти уверен, что и у твоих часов и часов того парня был одинаковый серийный номер.

– Это невозможно, – сразу ответила Света, но по ее глазам я увидел, что она рассказала мне еще далеко не все.

– И невозможное – возможно, если осторожно… – пропел я строку из «Отпетых Мошенников».

– Прикольно, – сразу сказала она. – Тебе на сцену надо!

– Ты что… не знаешь эту песню?

Она пожала плечами.

– Лето – это никуда не пора, лето жара, жара, жара…

– Нет, но песенка заводная.

Мимо прокатилась полицейская машина. Я привлек Свету к себе, и мы слились в жарком поцелуе. По-настоящему. Никакая не бутафория.

– Хорошо, когда можно быть, а не казаться.

– У меня еще остались те часы, – сказала вдруг она, открыла сумочку и словно фокусник извлекла маленькие блестящие часики. – Я всегда ношу их с собой. Они приносят мне удачу.

Она положила часы на мою раскрытую ладонь.

Когда холодный желтый металл коснулся моей кожи, я вздрогнул.

– Это они… – тихо сказал я. – Это точно они.

– Нет… этого не…

– Смотри… – я указал на едва заметные продолговатые царапины в трех местах у крышки на самом корпусе. – Я долго с ними колупался. Мне было 5 лет. А инструмента, чтобы вскрыть механизм и выбросить ненужные мне части, не было. В итоге я действовал обычным кухонным ножом. На третий раз крышка сдалась. Это они. – Я покачал головой.

– Но как… одновременно…

Гаражи нарисовались километра через полтора. Шлагбаум, будка, в ней сторож. У ворот на цепи – здоровенная взлохмаченная собака. Мы прошли мимо и сделали вид, что гуляем.

– Вряд ли он нас пропустит просто посмотреть, – сказала Света.

– Нет, конечно. Ты примерно помнишь, где это было?

Мы как раз поравнялись с длинным проездом между рядами гаражей, который заканчивался общей дорогой.

– Кажется… видишь вот тот двухэтажный гараж? Антон… ты мне говорил, что сосед строит второй этаж без разрешения, и вряд ли ему это сойдет с рук.

– Неужели я такой зануда?

– Да.

– Ладно. Тогда давай пройдем еще два ряда и перелезем там через забор.

– Ты с ума сошел? А если там собаки?

– Если я зануда, то насчет ключа за водосточной трубой я не соврал. Мы должны успеть. Смотри, сколько им бежать! – и я описал рукой высокую арку от ворот гаражного общества, до Луны, застывшей на северо-востоке.

– Ты точно не он. Тот бы никогда не полез ни в какую авантюру. Но черт возьми… – ее дыхание участилось. – Будет что вспомнить в старости!

Мы прокрались вдоль сетчатого забора, у края которого росли колючие кустарники шиповника.

– Потом вернемся, ягод нарвем, – сказала Света.

– Обязательно. Чай из шиповника зимой самое то.

Она подмигнула.

Так мы старались не думать о явной и серьезной опасности. Уже у самого ряда, в котором виднелся двухэтажный гараж, явно выбивающийся из общей архитектурной целостности, я сказал:

– Знаешь, я лучше сам. Стой на шухере.

– Нет. Сам стой на шухере.

Я понял и кивнул.

Я легко вскарабкался по сетке – сразу же припомнилось долго не дававшееся мне умение лазать по лианам и толстым деревьям в джунглях чтобы добыть вкусный фрукт. Свете пришлось сложнее, хотя она была гораздо миниатюрнее меня. В итоге она порвала джинсы на бедре, но обошлось без ранений.

Пригнувшись, мы пошли вдоль стальных дверей. Под ногами шуршала галька и приходилось ступать очень осторожно и тем не менее, когда до нашего (по идее) гаража оставалось метров пятнадцать, раздался лай.

Отрывистый звук пролетел над гаражным обществом. Мы замерли на миг, посмотрели друг другу в глаза.

– Я же говорила, – прошептали ее губы.

– У нас есть секунд двадцать тридцать пока они нас найдут.

– А как мы потом выберемся?

– Потом будем думать! – рявкнул я и уже не скрываясь ринулся к гаражу.

На миг показалось, что я уже был здесь. Был в то же самое время: влажный теплый воздух после грозы, ночь, светят звезды над головой и этот приближающийся лай собак как неминуемая опасность, которую нужно разрешить прямо сейчас, иначе случится что-то ужасное. Дежавю было столь явным и сильным, что я, поскользнувшись на мокрой плите, едва не упал.

– Антон, быстрее! – взмолилась Света, дрожа.

Холодея, я шарил рукой за хлипкой водосточной трубой. Пальцы касались чего-то мокрого, скользкого, мерзкого, но ключей я не находил.

– Посвети быстрее!

Дрожащими руками Света достала телефон из сумочки, включила фонарик.

– Где же он?!

Ключа не было. Я прошелся по трубе сверху до низу, чувствуя, как на ладонях оседает песок, ржавчина и, наверняка, слизни.

Лай стремительно приближался. Судя по громким звукам, собак было несколько.

– Если что, я тебя подсажу!

Я схватился за трубу, пробуя, можно ли будет ей воспользоваться, чтобы залезть на крышу и тряхнул ее.

Внутри раздался мелодичный звук.

Мы посмотрели друг на друга и одновременно сказали:

– Они внутри!

– У меня рука тоньше, погоди!

Света опустилась на колени, засунув руку в трубу по локоть, пошарила и, наконец, с довольной улыбкой сказала:

– Есть! Висят на гвоздике!

– Скорей!

Она мигом вытащила ключи на железном колечке, ринулась к замку (заботливо прикрытому отрезом черной шины от дождей) и одним движением воткнула ключ в замочную скважину. Одно движение, дужка замка отскочила и Света торжествующе вскинула руки.

– Ура!

Мы юркнули в темноту. Я затворил железную гаражную дверь, нащупал засов и закрыл его. В этот момент буквально в полуметре зашуршали собаки. Несколько раз они пробежали туда-сюда, одна из них заскулила, а через пару минут раздался голос сторожа:

– Ну что вы тут раздухарились? Кошака нашли что ли?

Тяжелые шаги прошли мимо. Я почувствовал запах сигаретного дыма. Сторож постоял пару минут, сплюнул под ноги, позвал собак и ушел.

– Могли бы через ворота пройти, – вдруг осенило меня. – Это же мой гараж, по сути.

– Ну да, и гаражная книжка у тебя есть, – ответила Света. – А то ты думаешь, он тебя в лицо помнит.

– Если бы у меня был гараж и я делал бы в нем свет, то выключатель был бы… – я потянул руку, коснулся пластикового прямоугольника и в тот же миг в помещении вспыхнул неяркий желтоватый свет.

Некоторое время мы смотрели друг на другу, будто вы впервые увиделись, а потом одновременно повернулись и замерли.

Я даже рта открыть не мог от неожиданности.

Гараж был полностью пуст, если не считать небольшой этажерки в дальнем правом его углу, малюсенького столика и детской табуретки рядом с ним.

Но не это было главным.

Ошалевшим взглядом я обвел кирпичные стены.

– Что это… Антон? – пробормотала Света.

Буквально каждый сантиметр стен занимали приклеенные вырезки из пожелтевших газет, фотографии, схемы и графики, рукописные заметки на тетрадных листках, обрывки каких-то инструкций. Словом, вся стена представляла собой огромную хаотичную базу данных, какие иногда показывают в фильмах про расследования и маньяков.

– Это твоя работа? – только и смогла сказать Света.

Я покачал головой.

– Кем бы ни был этот твой парень, но он явно пытался что-то найти или понять. У меня бы не хватило терпения собрать столько информации…

Я подошел к стене, на которой заметил лист из фотоальбома, похожий на тот, что мне распечатал мой новый «друг» Кеша.

Несколько секунд смотрел на фотографии юных лиц, пока, наконец, до меня не дошло. Руки похолодели, а сердце, стукнув раз и вовсе остановилось.

– Свет… смотри сюда…

Она подошла ближе и уставилась на фотоснимок.

– Что это? Похоже на школьный фотоальбом…

– Да. Смотри лучше.

Я слышал ее неровное дыхание.

Наконец, девушка подняла руку и указала на фотографию.

– Это… ты?

Я медленно кивнул.

– Это настоящий мой класс. Одиннадцатый «Б» седьмой школы 1990 года выпуска. Смотри… Вот Петька, которого я искал… – и я указал на своего розовощекого друга, дыбящегося в камеру.

– А вот еще один мой класс. Теперь сравни.

Одновременно я вынул из кармана свернутый отпечаток и развернул его.

Света перевела взгляд с одного снимка на другой.

– Ты один и тот же… а вот другие… Слушай… может быть, это проклятый фотошоп? Проделки искусственного интеллекта? Смотри, вон Кеша слева. Может, это он все подделал?

– Он слишком тупой для этого. Да и зачем, какая выгода тратить на это время и деньги?

– Некоторые идиоты делают свои делишки просто по приколу.

– Кеша не идиот. Он ленивый слизняк. Он и пальцем не пошевелит просто так. К тому же он кому-то звонил, как ты говоришь. Докладывал. Значит, есть кто-то, кто знает больше его. Гораздо больше.

– Думаешь, найти их – хорошая идея? Антон номер два, возможно, тоже пытался их отыскать. И где он теперь?

Я открепил фотографию со своими настоящими одноклассниками, свернул ее и сунул в карман.

– По крайней мере, теперь я хоть знаю, что не сошел с ума. Днем у меня было именно такое ощущение.

Света двигалась вдоль стены, разглядывая записи, потом вдруг остановилась и спросила:

– То есть… где-то есть другой мир? Твой, настоящий? А этот не твой? Ты это как-то чувствуешь, что он не твой? Ты помнишь вообще, как сюда попал?

– Каждый год первого сентября я сажусь и вспоминаю школу, одноклассников, учителей. Такой у меня странный обычай. Нет, я не какой-то там сентиментальный. Можешь считать это другой привычкой. Сегодня я поймал себя на ощущении, будто что-то не так как обычно. И даже не фотографии с фотоальбома, который, кстати, кто-то украл. Я тебе говорил?

– Нет. Наверное, это те же самые люди.

– Вполне. В квартире остался странный запах… мускуса. Туалетная вода как будто.

– Мускус? У Антона были любимые Фаренгейт от Диора. Я сама ему дарила.

– В смысле? Твой… я пользовался мускусной туалетной водой?

– Да. Всегда. Я, кстати, когда подошла к столу и увидела тебя, но не почувствовала знакомый запах, сразу поняла – что-то не то.

– Что-то не то… – эхом повторил я. – Терпеть не могу мускус.

– Понятное дело.

– Скажи… – вдруг спросила она. – Ты… хочешь вернуться? Туда, где…

Я покачал головой.

– Не знаю. Теперь не знаю. Все так запуталось. И главное… там не было тебя. Точнее – ты была, но… где-то далеко.

Света улыбнулась.

– Значит, не везде хорошо, где нас нет…

– Получается так. И все же… пока я не узнаю, что точно происходит и эти люди, которым звонил Кеша, не успокоятся, вряд ли нам дадут жить спокойно. А они не успокоятся. Наверняка, они давно следят за мной или… за этим, вторым Антоном и хотят знать, как…