Текст книги "S-T-I-K-S. Северный регион (СИ)"

Автор книги: Сергей Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Неужели спаслись?..

Глава 2

Стрекот не прекращался добрых полчаса пока за окном совсем не стемнело. Время было не такое уж позднее – семь, максимум восемь часов вечера. Просто зима на дворе, а зимой, как известно, темнеет рано.

Когда выстрелы затихли совсем, напарники решили что пора бы им отсюда выбираться. Ноги слушались плохо, давление на мочевой пузырь и психику возросли кратно, но они все дальше продвигались к выходу неустанно водя стволами из угла в угол. Шагали в том же порядке что на пути сюда и старались издавать как можно меньше звуков.

Им повезло что никто так и не выпрыгнул из темного угла и даже на периферии слуха топота мутанта слышно не было. Возможно, он заблудился в хитросплетениях местной «архитектуры» и не может найти выход на поверхность? А может быть выжившие все же оставались и дали твари последний бой, отправив ту к чертовой матери в пекло. Все это было не важно, ведь они выбрались из тесных коридоров корабля, а на палубе их уже встречали люди. Все одетые по северному – в серо–белый камуфляж и теплые куртки, на головах каски, а на лицах белые маски до самых глаз.

Вперёд шагнул высокий плечистый мужик, на первый взгляд без оружия. Он протянул руку и коротко представился:

– Тополь.

Товарищи по очереди представились, но мужик лишь отмахнулся от их слов.

– Старые имена забудьте. Здесь – в Улье, они никому не нужны. Я смотрю, вы и без нас тут хорошо повеселились. Мы вам конечно помогли, но крестить, я так думаю, вы должны друг друга сами. Хоть это и не очень приветствуется, мол примета херовая. Но вам таким красивым, я смотрю, эти приметы до лампочки. Ладно, с именами потом сами разберётесь, главное другим их не называйте и друг к другу не обращайтесь на людях, а то могут и не понять. Проблемы вам, я думаю, не нужны. Остальные вопросы тоже можете приберечь до стаба. Как доберёмся, опытные люди вами займутся – все объяснят, все покажут и даже дадут попробовать. Вот, живчика хлебните, а то наверно от сушняка скоро гланды выпадут.

Мужики поочереди приложились к протянутой фляжке с чем–то спиртным, сделав по несколько внушительных глотков. Жажда тут же прошла, а вместе с ней и слабость с головной болью.

– Есть что пожрать? – как только словесный поток от Тополя иссяк, Костя вспомнил о насущном, – почти сутки не ели, уже ноги подкашиваются.

– Кисляк когда сошел?

– Чё? – большую часть тирады Тополя напарники не поняли. Что за «стаб», почему «живчик», какие такие «опытные люди», что не так с их именами и какой к чертям собачьим «Улей»?

– Туман, говорю, когда пропал? – терпеливо уточнил мужик.

– Поздним вечером, часов в одиннадцать примерно, – сказал Костя, потому как Дима ответа на этот вопрос не знал. Они легли спать слишком рано, хоть и выходили из палатки ночью. И в тот момент, туман уже исчез, оставив после себя монолитную черную махину с идеальной огранкой склона.

– Значит, вам повезло, – судя по морщинкам в уголках глаз, Тополь улыбался, – причем не один раз. Во–первых, вы выжили в такой мясорубке, а это уже не мало. Ну, а во–вторых, вы умудрились завалить элитника, да ещё какого. После такого пиршества он бы точно стал матёрым и тогда, проблемы могли начаться уже у нас. Эти твари умны и хитры, а если принять во внимание их силу и нечеловеческую живучесть… в общем, удачно он подставился. С чего палили?

Последний вопрос был задан с указанием на ковер из трупов нескольких сотен гадин разного размера и вида что раскинулся на побережье от самых стен научной базы.

– С 630‑й лупили, – честно ответил моряк, – повезло что на мель встали, корабль накренило, иначе не отстрелялись бы.

– И впрямь, повезло, – хохотнул Тополь, – у нас на Камчатке, таких уже три штуки стоит. За семь лет что стаб стоит, трижды на корабли наткнуться везло, а один раз даже на этом же кластере. Но это все уже не ваше дело. В общем, дела такие – сейчас бригада зачистки закончит сбор трофеев и вы получите свою честную долю – на двоих тридцать процентов споранов и гороха, а так же, если в элите найдут жемчуга больше двух – получите по одной, остальные нам. Янтарь вам не нужен, за него получите горохом или споранами, на свое усмотрение. Я бы рекомендовал горох – он реже встречается, да и в споранах у вас нужды не будет ближайшие пару недель.

Видя недоумевающие лица свежаков, Тополь снова улыбнулся и доверительно сообщил что обожает таких вот новичков как они – смотрят, моргают, но вопросов не задают. Дисциплинированные мол, а это хорошо в условиях, когда война никогда не прекращается.

После нового потока объяснений, вопросов у товарищей стало только больше, но они, как и сказал Тополь, задавать их не спешили – не та ситуация, да и не до вопросов пока. Пожрать бы, справить нужду, поспать, а дальше уже можно и утолением любопытства заняться.

С дальней стороны базы вновь заработали автоматы и пулемет. Проклятые твари никак не желали заканчиваться и продолжали лезть на рожон убиваясь об горячий свинец. Посмотрев в ту сторону что и товарищи, Тополь вздохнул и сказал:

– М-да, взбеленили вы округу – теперь ещё пару дней со всех окрестных кластеров мертвяки переть будут, а вдоль берега их вообще толпы ходят. Любят они звуки выстрелов. Как и любые другие звуки, кстати. Запомните раз и навсегда – если есть возможность завалить мертвяка не создавая шум – выстрелы, автотранспорт, взрывы, нужно пользоваться моментом, иначе услышат другие и примчатся на звук. А ещё они будут урчать, а это, братцы, все равно что знак умножения на совокупности гвоздей что будут вбиты в крышки ваших гробов добровольно поставить. Это образно выражаясь, конечно. Ведь гробов у нас тут никаких нет – сожрут вместе с костями и хоронить будет нечего. Это ясно?

– Вы пожрать дадите или мы так и будем тут стоять и изображать из себя идиотов для вашего развлечения? – не выдержал Дима, – если дадите, то Костян, придержи для меня порцию, а я пойду поссу с того борта – всегда мечтал так сделать.

– Я с тобой, – тут же спохватился Костя, – только близко не вставай, а то боюсь комплексы у тебя разовьются.

Товарищи в голос рассмеялись и пихая друг друга кулаками в плечи и бока пошли к противоположному борту. Видимо, сказывалось пережитое напряжение и теперь, когда опасность отступила на дальний план, они расслабились и дали волю эмоциям. Смеялись долго и от души, не затыкаясь даже во время процесса справления нужды. Никто их за это не осуждал – из присутствующих на борту не было ни одного коренного обитателя Улья, и все они прошли примерно через то же самое, через что пришлось пройти этим двоим…

* * *

Одно из дел в списке первоочередных было сделано и товарищи отойдя от борта направились к спокойно ожидавшим их Тополю с компанией северных камуфляжников, как вдруг, что–то неимоверно сильное врезалось в тот борт, возле которого только что стояли новички Улья. От удара, корабль пошел под уклон и все кто стоял на палубе, чуть не кубарем покатились вниз. Кому–то повезло ухватиться за борт, а кто–то вылетел прямиком в воду частично состоящую из кусков льда. Глубина там была приличная, так что утонуть в ней людям одетым в зимние наряды было проще простого. Однако снизу, вместо приказов о спасении утопающих послышались страшные крики и вновь заработали автоматы. Повторный удар лишь вызвал сильнейшую вибрацию по всему судну, но некоторые из тех кто успел за что либо ухватиться, так же полетел вводу. Среди них оказался и Костя. Окунувшись с головой в ледяную пучину, он тут же попытался всплыть, но в миг промокшая одежда потянула его ко дну, боль пронзила грудь и разошлась по всему телу, он забарахтался, чувствуя во рту привкус крови и то, как быстро немеет все тело.

Попытался отмахиваться занемевшими в ледяной воде руками, барахтал ногами, пытался что–то кричать, но вместо звука изо рта вырывались проворные пузыри уносящиеся вверх закрывая и без того отвратительный обзор.

Очередной удар в грудь, после которого остатки воздуха мгновенно покинули лёгкие моряка. Он начал тонуть, захлёбываться грязной водой, глотку несчадно жгло и кололо, но Костя изо всех сил старался оттолкнуться от дна, но никак не мог нащупать его ногами.

Удар, рывок и он перестает чувствовать левую ногу, а на ее месте лишь нестерпимая боль. Ужас переполнял его, мысли путались, осознание того что его жрут живьём не покидало голову, но жалел моряк лишь о том, что не может дать тварям последний бой – что умирает вот так, с пустыми руками и не в силах что либо сделать.

Неожиданно, в лицо моряка ударил ледяной воздух, он закашлялся и повалился на что–то твердое. В глазах темнело, боль отступала на второй план сменяясь апатией, и только сожаление о том, что не сможет отомстить своим убийцам засела в сердце лядой иглой.

– Врача! – надрывался над ухом знакомый голос, – врача вашу мать!

Голос кричал изо всех сил, но Костя слышал его будто тот находился за добрый километр отсюда, а дальше, только темнота…

* * *

После первого удара, Дима как колобок покатился по палубе, рядом пролетело тело его товарища и со всей силы впечаталось в борт. Тополь и его люди частично успели вцепиться в борт корабля, но некоторым не повезло и они перелетели через него и оказались в воде. Там их уже ждали тихо подплывшие хищные твари и тут же устроили кровавый пир утягивая несчастных на дно или дальше от берега и там рвали на части. Крики тех кто умудрялся всплыть заполнили округу, перемешались с длинными автоматными очередями по тем гадам что успели вылезти на берег, а Дима, будто в насмешку злому року вылетел четко на поставленный на место трап и кубарем скатился на пирс. Его доски затрещали и проломились когда трап придавило накрененным кораблем, но Дима уже вскочил на ноги и перехватил висящий на плече автомат. Дал длинную очередь по бурлящей воде которая все сильне окрашивалась в алый цвет, но попал ли в кого–то, было непонятно. В следующее мгновение, автомат из его рук вырвал здоровенный детина со словами:

– Дебил! Своих же зацепишь!

– Да там сейчас уже некого будет зацеплять! – парировал Дима, но правоту неизвестного признал – что делать то?!

– Пали по тем что лезут на берег, – пробасил здоровяк, – а насчёт воды, ждём команды.

В следующее мгновение повторный удар сотряс корабль, пирс продавило окончательно и доски его начали расплываться по мутной воде, но смотрел Дима не на них, а на то, как Костя, и ещё пара человек, не удержавшись полетели с борта вниз, в воду кишащую оголодавшими тварями.

Словно в замедленной съёмке он видел как тело моряка достигает поверхности воды, опускается в него сперва по грудь, потом шею и скрывается окончательно в непроглядной ледяной пучине. На месте куда он упал, тут же забурлила вода. Не отдавая себе отчёта в том что делает, Дима сорвался с места, но тут же повалился на землю – что–то сильно ударило его по ногам и он рухнул как подкошенный, больно ударяясь всем телом об остатки пирса.

– Подохнешь ведь! – донесся сверху бас того же самого бугая.

– Пошел на хер!

Не поднимаясь на ноги, Дима в одно мгновение дополз до края и зацепившись ногами за прореху выбитую в пирсе свесился вниз по самую грудь окунувшись в воду, нащупал руками что–то мягкое, изо всех сил потянул на себя, но ситуация была такова, что вытянуть из воды себя и товарища оказалось невозможно. Он добровольно сунул голову в мышеловку подписав себе смертный приговор. Так сказать – «за компанию». Окоченевшие руки дернулись – что–то с силой пыталось вырвать Костю из его рук, но Дима удержал. В ледяной воде его пальцы свело судорогой сравнимой с хваткой покойника, коим он вскоре и станет, если только не отпустит товарища. Но он не отпустит. Иначе даже если выживет, то никогда не сможет смотреть на себя в зеркало без позорного плевка в отражение собственного лица.

Сколько раз он сам вот так болтался над пропастью, на одном лишь страховочном тросе и с чужой рукой на собственном загривке, с мыслью «только не отпускай!». Четыре. Четыре раза он оказывался на волосок от смерти и если бы не чужие руки, не было бы сейчас ни Димы, ни его самоубийственного рывка.

Но эти сутки были щедры не только на кошмары, но и на удачу. Кто–то очень сильный потянул его за ноги. Рывок, ещё один, ещё. И вот, Дима уже сидит на обломках пирса, крепко пережимает к себе обрубок, оставшийся от его верного боевого товарища коим стал совсем незнакомый человек меньше чем за сутки и надрывно орет:

– Врача! Врача вашу мать!

Неожиданно, землю сотряс гул, вода возле носа корабля пошла волной, послышался жуткий скрежет, а следом, на всю округу разнеслось громогласное утробное урчание. Громадная тварь со всех сторон облепленная массивными, серыми, костяными наростами вырвалась из воды и вылетела на пару десятков метров на берег и сходу сожрала остолбеневшего солдата – раздутая, непропорционально широкая пасть с несколькими рядами огромных зубов поглотила человека целиком. Со всех сторон открыли огонь солдаты, из окна здания застрекотал стационарный пулемет, а тварь, не сумев на плавниках пробраться дальше в глубь берега упала на бок, оттолкнулась всем чем могла и лениво скатилась обратно в воду поднимая новую волну.

У Димы из рук вырвали тело Кости, самого его подняли и куда–то повели. Ноги не слушались, но его буквально волокли по доскам взяв подмышки, потом по снегу, трупам тварей и в помещение.

В себя он пришел в тот момент, когда ему чуть ли не силой разжали сведению морозом челюсть и закинули в рот какой–то шарик.

– Глотай, – приказал незнакомый женский голос, – потом спасибо скажешь. На вот, запей. Это живчик. Давай помогу.

Поднять голову и посмотреть кто шел рядом он не мог из–за жуткого холода сковавшего все тело. Оказавшись в помещении, его быстро раздели и помогли переодеться в сухую теплую одежду, сунули в руки кружку с чем–то горячим и на том оставили в покое сидеть на стуле. Постепенно приходя в себя, Дима осознал что находится все в том же кабинете на втором этаже базы. Тела Андрея в углу уже не было, но вот кровавое пятно с кусочками костей и мозгов на стене никуда не делось. Зато прибавилось раненых. Их стаскивали сюда люди в камуфляже и клали на пол прямо так, в чем были. Осматривали – если требовалось, снимали промокшую одежду, кололи чем–то в шприцах, после чего, какая–то девушка начинала водить руками над их ранами, от чего те, если не были сильно уж жуткими, переставали кровоточить и вскоре затягивались, оставляя на месте раны свежую розоватую тонкую кожу.

Удивляться такому Дима не стал, да и не смог бы, после всего пережитого. Накатила волна апатии и жуткой усталости, за окнами ещё звучали редкие выстрелы, но он начал клевать носом. Вспомнив про то, что вынырнул из воды не один, а с ценным грузом в руках, попытался вскочить, однако ноги подвели и он рухнул на пол. Тут же кто–то подбежал, помог подняться и усадил обратно в кресло.

– Кос–стян, – стуча зубами и борясь с сонливостью пролепетал Дима, – г-где Кос–стян?

Но ответа не последовало. Голова стала ватной, веки превратились в пудовые гири и он отключился уперев лицо в деревянную поверхность…

* * *

Пробуждение вышло сумбурным. Кто–то что–то орал, мысли путались, зверски чесался нос и щеки, тело отказывалось повиноваться – рука добравшаяся до лица не хотела его чесать.

– Эй Гном, очухался? На вот, глотни.

Под нос сунули фляжку, вновь приказали пить заявив что это уже опробованный им таинственный живчик, хотя на вкус, больше походило на обычную брагу. Голос, кстати, оказался Диме знакомым – тот самый грубый бас что обещал ему гибель в морской пучине. А вот и хрен! Он выжил, и не просто так, а даже смог вытащить своего нового друга. Буквально вырвать его из лап смерти, тем самым получив солидный бонус к карме и самоуважению. Вообще, у Димы было мало знакомых людей, которым он мог дать гордое звание «друг». Работа тренером в спортзале как бы сама собой подразумевает постоянное общение с людьми и нахождение новых знакомств. Хобби в виде альпинизма и секции самбо тоже, но… всего несколько человек, исключив из числа которых коллег и простых спортивных единомышленников, так и того меньше. Костя не был ему другом, но вместе они пережили такое, что он не смог бы доверить ни одному из своих «настоящих» друзей. Однако короткий период знакомства не мешал ему думать о Косте именно как о друге и переживать за его жизнь как за свою собственную. Поэтому, с трудом сделав глубокий глоток, он утер усы и взлохмаченную бороду. Спросил:

– Костян где?

– Нет больше Костяна, – пробасил бугай, – забудь это имя.

– Что?! – мгновенно вскочил на ноги Дима и вперил в бугая дикий взгляд.

Как это – нет больше? Он ведь его вытащил! Он ведь его спас! Что значит забыть?!

– Не мог он умереть, – упрямо заявил Дима, – я ведь вытащил его! Он ведь был жив! Он кашлял у меня на руках и шевелился – я видел! Где он?!

В ответ, бугай, возвышающийся над ним на две с лишним головы лишь хрюкнул и расплылся в доброй усмешке, будто отец наблюдающий за неразумным чадом.

– Чё ты лыбишься, урод?! – вскипел Дима глядя в глаза заносчивому типу и до судорог сжимая могучие кулаки, – зубы лишние?!

В ответ бугай заржал и по доброму хлопнул Диму по плечу. Зря…

Рефлексы сработали раньше чем Дима понял что делает. Схватил обеими руками ладонь и предплечье бугая, вывернул, дёрнул на себя, оборот, залом, подсечка, перехват, и вот уже лицо бугая впечатывается в столешницу с хрустом ломая тому нос. Одна из ног упёрлась в согнутое колено не давая противнику подняться.

– Слон! Сколько раз тебе говорили не издеваться над новичками?! – грозно вопрошал уже знакомый женский голос за спиной.

Дима отвлекся на ее голос всего на секунду, но бугаю этого хватило чтобы вырваться, перехватить державшую его руку и вот уже Димин нос разбит об пол.

– Сучара, я ведь тебе хребет сломаю, – зло шипел в пол Дима, но подняться не мог. Его будто танком придавило – бугай уселся ему на спину крепка держа руки. Весу в нем было действительно как в настоящем слоне.

– Встань с него! – потребовал женский голос, – Слон, ты ему все кости переломаешь!

– Да он сам в драку полез, – обиженно заявил бугай вставая с Димы и шмыгая кровоточащим носом, – ещё и морду мне подпортил.

– Так тебе и надо, – сказала женщина и помогла подняться Диме со словами: – жив твой напарник. Слон просто не правильно выразился. Он имел в виду что имя которым ты зовешь своего друга, в Улье больше вспоминать нельзя. Тебя он Гномом называл, считай, окрестил. Теперь ты Гном и никак иначе. И окажи любезность, окрести его тоже, а то мы твоего друга меж собой Водолазом зовём, но Тополь сказал что только у тебя есть право его крестить. Так что давай – придумывай.

«Жив значит», зло думал Дима, а теперь, скорее уж Гном, раз тут так заведено, «да ещё и кличку такую дурацкую придумал. Ну что ж, и он так умеет»… но, гнев быстро прошел, кровь из носа капать тоже перестала.

Гном сидел на все том же стуле и не добрым взглядом косится на Слона. «И откуда только силища такая?» – мучился он в догадках. За свою весьма беспокойную жизнь, ему множество раз приходилось сходиться в драках – честных и не очень. И даже таких вот амбалов не раз и не два уделывал не получив даже простого синяка. А тут, всего на секунду отвлекся и кранты. Дела…

– А как вы вообще выбираете кого как звать будут? – не сумев придумать ничего подходящего по внешним признакам, сдался Гном, – не мама же я ему, в конце концов!

– Да по разному бывает, – глотнув пойла из фляжки ответил Слон, – иной раз вот смотришь на человека, и понимаешь что он реально Гном. Не сверкай ты так глазами, а то лопнут ведь. Тебе очень идёт – я бы и сам лучше придумать не смог. Иногда по старой профессии кого–то крестят, или при каких–либо обстоятельствах. Я вот слышал про одного кваза – Дворником окрестили, знаешь за что?

Гном отрицательно покачал головой.

– А он в первый же день матёрого мертвяка метлой забил насмерть, представляешь? Обычной дворнической метлой! А там не бегун какой–то был, а вроде как лотерейщик или даже топтун. Не помню точно.

– А тебя Слоном назвали из–за того что весишь пару тонн? – предположил хмурый Гном, прогоняя в голове сотни приходящих на ум имён для товарища. Нужно ведь не обидеть и чтобы подходило как–то. Ему с этим именем тут жить ещё предстоит, а сменить, скорее всего будет нельзя. Кто его знает?

– Не, – гоготнул Слон, – я когда сюда попал в душе был – в чем мать родила, сам понимаешь. В общем, пока туда–сюда, спас меня женский отряд трейдеров. Вот и крестили по самому яркому внешнему признаку.

Закончив рассказ, Слон рассмеялся и хлопнув озадаченного Гнома по плечу, вышел из кабинета, оставив того наедине со своими мыслями и парой–тройкой человек.

– Маршал, – чтобы услышала девушка мельтешащая возле тяжелораненых солдат, сказал Гном, – звать его будут Маршал.

– Твое право, – устало улыбнулась девушка, поднимаясь, – хочешь его навестить?

Вопрос был риторический, поэтому как только он вскочил с кресла, указала на открытую дверь и лестницу на первый этаж что находилась за ней…

– Тебе теперь только в метро идти работать, Маршал, – покачав головой, сказал Гном нависая над тем, что осталось от его товарища. Не так уж и мало осталось, на самом деле, просто жутко было видеть некогда бодрого, веселого и боевого мужика в таком состоянии. Левая нога его теперь обрывалась в области колена, от плеча с той же стороны оторвали солидный кусок, на груди виднелись прорехи в мышечной массе оголяя белые ребра, на правой ноге отсутствовала ступня, а на руке не хватало нескольких пальцев. Все это безобразие, разумеется, было надёжно спрятано под толстым слоем бинтов.

– Это почему ещё? – кажется, искренне удивился бывший моряк, приподнимаясь на локте.

– Ну, а куда ещё идти ветерану без конечностей в наше время? – хрюкнул Гном, – в нашей стране об инвалидах не заботятся. Так что сам понимаешь – придется тебе тренировать гланды и на всю округу под гитару горланить «комбата».

Удивительно, но Маршал не то что не обиделся, он заржал так, будто услышал самую смешную шутку в своей жизни. Правда уже через пару секунд схватился за разодранную грудь и повалился на застеленный пол. Скривился от боли, но снова хохотнул.

– Я конечно знал что ты урод моральный, но чтобы на столько, – в шутку обречённо покачал головой он, – а что за имя идиотское – Маршал?

– Я долго думал, честно, – покаялся Гном, – но по внешним данным тебя только Казахом можно было назвать – и как бы ты жил с такой кличкой всю оставшуюся жизнь? Вот и решил окрестить по военному званию.

– У меня не такое было звание, – усмехнулся Маршал, – но тебе, гражданскому, откуда знать, верно?

– Верно, – подтвердил он, – и что дальше? Какие планы на жизнь?

– Мне конечно не верится, но медсестра сказал что конечности отрастут через месяц при должном уходе и обильном питании. Прикинь? Я не верю конечно, но было бы здорово.

– Если сказали что отрастут – значит отрастут, – уверенно заявил Гном, – питание я тебе обеспечю, можешь не сомневаться. После всего что ты для меня сделал, я твой вечный должник.

– Эй, не бухти – бородатый, – усмехнулся Маршал и постучал себя по обрубку ноги – здесь мы квиты.

Потрепавшись ещё немного, Гном оставил товарища в покое и вышел на улицу, чтобы как–то скоротать время. Снаружи было много людей – кто–то стоял в карауле с оружием на готове или патрулировал свой участок, а некоторые копошились в телах убитых монстров просеивая их останки через мелкое сито. Фигурально выражаясь, конечно же.

Гном подошёл к одному из бригады «сборщиков» (так называли тех, кто собирал трофеи из убитых тварей) – щуплому мужичку лет сорока на вид и в ходе его грязной работы задал несколько вопросов. Удивительно, но сборщик легко согласился на них ответить. Ни то рутина одолела, ни то от природы любил языком почесать.

Как выяснилось, то, из–за чего корабль так сильно накренился на левый борт, было существом – «заражённым» как выразился Кусака (так звали сборщика), да не простым, а «морским матёрым элитником» или проще говоря левиафаном. Вообще, всех мутантов и зомби, здесь принято было называть заражёнными, а они – простые люди, именовались иммунными в силу врождённого иммунитета к местной заразе, которая и превращала людей и животных в вечно голодных чудовищ. Вдаваться в подробности ещё и в этом вопросе Гном не стал до поры до времени, но принял информацию к сведению.

Так вот – та зверюга, что наделала дыр в обшивке корабля, а потом выскочила на берег в поисках еды, мутировала скорее всего из касатки нежели из какого–то другого водного или земноводного млекопитающего. Встретить такую гадину считалось большой редкостью, а уйти от нее живым в открытых водах – было чем–то сродни выигрышу в государственную лотерею. Убить же одного из таких левиафанов не удавалось по слухам ещё никому, просто потому, что для этого пришлось бы устроить небольшой ядерный взрыв в открытом море. Это возможно было устроить, только вот зачем? Собрать добычу после взрыва не получится – все будет уничтожено или разлетится на километры вокруг, а потом утонет. А для чего еще, если не ради добычи, стоит устраивать все те пляски с бубном что требуются для его убийства?

Конечно, можно будет нырнуть если там не глубоко, но всплыть получится уже вряд ли – море не суша, в нем зачистки устраивать некому и заражённые развиваются слишком быстро. Но и друг друга жрут без остановки, так что элита встречается крайне редко. Ещё Кусака сказал, что если бы это оказался не полностью морской элитник, а хотя бы земноводный, им бы всем пришел конец.

Эти твари были слишком сильны, слишком живучи и чрезвычайно умны. Они не шли тупо напролом как зараженные прочих стадий – элита хитра и сообразительна. Они могут устраивать засады, выжидать если нужно, не шли на поводу у голода как низшие зараженные, готовы преследовать жертву очень долгое время и скрываться если не видели нужды в немедленной атаке. Обычная наземная элита нападая на колонны транспорта, не просто убивала и жрала людей, она так же выводила из строя оружие и технику чтобы никто больше не смог ею воспользоваться. Самый опасный противник в Улье.

– А этого красавца как называют? – спросил Гном, указывая на тварь, затылок которой потрошил Кусака.

– Судя по ногам, топтун, – прищурился мужик, – смотри какие бляхи на пятках. Он ими топает что твой конь по асфальту. На снегу это не слышно, но вот в пещере или доме каком, сразу узнаешь.

– Расскажи о зараженных побольше, если не сложно, – попросил Гном обращаясь в слух, – про их стадии и прочее.

– Работы тут ещё много, – хмыкнул Кусака и осмотрелся по сторонам, – можно и рассказать. Улей поощряет помощь свежакам. Смотри – вот это все пустыши. Их так называют, потому что брать с них нефиг. Споровый мешок на затылке ещё не развит, так что даже один споран в них не встречается. Изначально они медленные и неповоротливые, как зомби в кино, но пожрав мяса, начинают развиваться и постепенно набираются сил. Начинают резво прыгать на пару метров вперёд. Иногда, это может застать врасплох и стоить новичку жизни. Пожрав ещё, такие прыгуны могут начать довольно быстро бегать и чем больше мяса успеют проглотить, тем быстрее и сильнее станут. Матёрого бегуна называют спидером. Вон он, смотри как морда плыть начинает. Этот, как видишь, бывший человек. У волков и прочих в этот момент шерсть клочьями лезет и они плешивыми становятся.

– Почему они без штанов? – вдруг удивился Гном, разглядывая парочку на которую указывал Кусака. – С волками понятно, но людей кто раздевает?

– Да сами и раздеваются, – хохотнул сборщик, – они же тупые поначалу, не могут догадаться спустить штаны когда по–крупному приспичит. Вот и гадят под себя. За несколько дней обильного питания масса дерьма в их штанах превышает все допустимые значения… в общем, избавляются от штанов и бегают так. Благо сугробы кругом, очищаются немного и вони меньше становится. Мы бы тут сейчас в противогазах работали, если бы не снег.

– Понятно, – протянул Гном и указал на того же спидера, – они тоже пустыши?

– Нет, от бегуна начинаются уже споровики. С этих уже можно поднять пару споранов, но вот гороха ещё в споровых мешках у них нет. Дальше идут лотерейщики. Вон тот, смотри какая харя, весь плешивый и оплывший. Их так прозвали, потому что в мешках у них как в лотерее – может попасть горох, а может и нет. Как повезет. Эти суки уже очень живучи и опасны. Смотри какие лапы и зубы уже новые вылезли. У зверей это не так уж и заметно, а вот у заражённых людей сразу в глаза бросается. За ними идут топтуны. Мы о них уже говорили. Почти лысые совсем и с челюстями вот такими страшными. Хех, и как только не мёрзнут в снегу, падлы?

– А правда, как не мёрзнут? – удивился Гном тому, что сам не подумал над этим вопросом. – Кровь же замерзает и все, кранты.

– Этого я не знаю, – пожал плечами мужик, – я ведь тут сам недавно. То что знаю, сам из брошюры вычитал, да от мужиков кое–что узнал. Ладно, давай дальше смотреть. Вот, яркий представитель – кусач, как его любят называть некоторые рейдеры. Уже полностью лысый, лезет второй ряд зубов, когти тоже вырастают не слабые. Видал? Да и броня кое–какая уже отросла. Смотри, это костяные наросты, они очень прочные и пулей мелкого калибра их бывает не пробить. Будешь стрелять, целься в глаза, пасть или живот на крайний случай. Подмышки ещё. Голова защищена, споровый мешок, их самое уязвимое место, тоже постепенно закрывается такими наростами. У элиты вообще там целый капюшон образуется, даже автоматом хрен его пробьешь. А после кусача и перед элитой, идёт рубер. Жуткая тварь. Я таких всего несколько раз видел. Парочка тут валяется – пойдем покажу.

Кусака поднялся на ноги, осмотрел ковер из трупов и пошел дальше к морю, уводя за собой Гнома.

– Вот он, уродец, – пнул окровавленное тело жуткой твари сборщик, – смотри какой мощный на вид. Да он такой и есть – очень сильный и выносливый. Броню пробить из автомата можно только с бронебойными патронами, ну, или калибр брать максимальный. Двенашку там…

Так же, в процессе общения Гном узнал и о добыче что собирал отряд сборщиков. Те горошины и мелкие серые виноградины – спораны, что Маршал вынул из мешка на затылке заражённого на корабле, были жизненно необходимы всем иммунным что жили в Улье. Из них готовились специальные настойки, которые, в случае с горохом, позволяли усиливать свои способности, а спораны элементарно не давали людям протянуть ноги. Без настойки из споранов или как его принято было называть – живчика, иммунный умирал в муках в течении нескольких дней в зависимости от личных свойств организма, или терял иммунитет и становился простым мертвяком.