Текст книги "S-T-I-K-S. Северный регион (СИ)"

Автор книги: Сергей Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– И откуда вас столько взялось? – себе под нос пробубнил Гном, шагая в окружении похитителей, взявших его в «коробочку».

Впереди виднелось огромное строение унылого серого цвета собранное из массивных каменных блоков. На его поверхности иногда встречались узкие вертикальные окна с решетками похожие на бойницы в средневековых замках. Вокруг имелись и другие строения, но они ничем особым на фоне других не выделялись. Позади возвышалась каменная стена из того же материала с колючей проволокой наверху по всему периметру. Разглядев последнее Гном понял, что догадка Полена оказалась верна – их товарищей, а теперь и его самого, доставили на кластер с той самой тюрьмой.

– С тобой желает беседовать Патриарх, – прогундосил один из идущих рядом квазов, – если попытаешься что–то выкинуть, подохнешь, а вместе с тобой и тот мусор что ты зовешь спецотрядом. Понял?

– Понял, – просто ответил Гном. Ну, а что ещё ему оставалось? Даже если он сможет взять под контроль половину или даже всех этих гадов, сбежать из такого места ему просто не дадут. И даже если дадут – куда ему бежать в такую пургу, без оружия и одежды? Замёрзнет или сожрут зараженные раньше, чем доберется хотя бы до границы кластера.

Вопреки ожиданиям, его повели не в саму тюрьму, а в одно из неприметных двухэтажных зданий с нормальными окнами и покатой крышей. В некоторых из них горел свет просачиваясь сквозь офисные жалюзи, а это значит, что каким–то чудом, они умудрились провести сюда электричество после того как все линии электроснабжения были перерублены в момент переноса кластера.

Внутри здания было тепло, чисто и сухо. Было заметно что на территории тюрьмы эти люди засели давно и уходить в ближайшее время не собирались, но больше всего, Гнома поразил тот кабинет, в который его привели. Нет, не своим убранством или вычурной обстановкой, а тем, кто его там встречал.

– Ты жив! – со стула стоящего возле массивного деревянного стола, излучая искреннюю радость, пролепетал уже было похороненный им Камень, – как же я рад тебя видеть!

Позади него, непосредственно за самим столом, сидел огромный, серокожий и бугристый зараженный больше всего похожий на топтуна – массивные плечи и бугристые от каменных мышц руки с когтями на концах пальцев, сильно раздутые челюсти и огромная серая шишка посередь бугристой башки. Могучий торс, частично покрывала зелёная накидка, а глаза, не мигая смотрели на вошедшего пленника.

Гном дернулся было в сторону, рефлекторно хватаясь связанными руками за пистолет, но того на поясе, конечно же, не оказалось. Вошедший вместе с ним кваз, заметив движения подопечного, тут же ударил Гнома под колено, поставив его на колени, а вслед за этим, приложил по спине, заставив упасть на пол всем телом.

– Оставь нас, – приказал утробный жуткий голос отдающий урчащими нотками, – дальше я сам.

– Слушаюсь, – тут же ответил кваз и быстро вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь.

– Гном, слушай меня внимательно, – едва он принял вертикальное положение, заговорил Камень, – помнишь наш договор?

– Конечно, – кивнул Гном, не понимая к чему клонит бывший начальник стаба.

– Раз мы оба живы, он продолжает действовать на тех же условиях, – нервно заговорил он, – с этого момента я запрещаю тебе убивать любых иммунных и квазов. Запрещаю тебе воздействовать на них любыми своими способностями и делать что–либо, чтобы помешать их действиям. Приказываю тебе выполнять всё что скажет этот человек или его приближенные. Даже если на тебя нападут или проявят любые виды агрессии, тебе запрещается давать отпор любыми способами. Запрещаю тебе сбегать или пытаться иными способами скрыться от него и его подчинённых. Это понятно?

– Да какого хера?! – зло зарычал Гном, – что здесь происходит?! Почему?! Как ты…

– Это очень трудно объяснить, – опустив глаза ответил Камень, – но поверь мне – так нужно для твоего же блага. Если нарушишь хоть что–то из того что я сказал, то по условиям договора, тут же умрёшь, а вслед за тобой, умру и я, и Зевс, и все остальные. Ради своих друзей – делай все что тебе скажут.

– И что же мне скажут? – зло спросил Гном, уставившись на кваза сидящего за столом. Да, это был никакой не зараженный, а иммунный, до такой степени изменившийся под влиянием съеденных жемчужин или выпитого горохового настоя, что совершенно утратил человеческий облик.

– Для начала, – с трудом выговаривая слова, ответил он, протягивая раскрытую ладонь на которой лежала черная жемчужина, – ты съешь это. Завтра съешь ещё одну, потом ещё и так до тех пор, пока не будет достаточно.

– Достаточно для чего? – глотая черный шарик уточнил Гном.

– Для того, чтобы начать выполнять свою работу.

Закончив говорить, кваз жутко улыбнулся и оперся спиной на широкую, обитую красным бархатом спинку стула.

– Хочешь чтобы я стал похож на тебя, – в ответ ухмыльнулся Гном, а кваз услышав его слова, схватил со стола подставку для канцелярских принадлежностей и со всей силы швырнул её в Гнома. Проделал он это столь быстро, что Гном не успел даже уклониться. Импровизированный снаряд угодил ему точно в лоб, от чего на пол начали падать крупные капли крови. Кваз при виде этого приподнялся с места и едва различимо заурчал, но быстро взял себя в руки, после чего сел обратно.

– Я запрещаю тебе оскорблять или иными способами грубить Патриарху, – тут же пролепетал Камень, растерянно переводя взгляд с одного кваза на другого, – простите его пожалуйста, он это наверняка не со зла!

– Выведи его за двери и возвращайся, – приказал кваз Камню, – нам ещё есть что обсудить.

– Слушаюсь, – вскочил и согнулся в глубоком поклоне бывший начальник Камчатки, – пошли.

До двери было идти всего несколько шагов, но за этот короткий отрезок времени, Камень умудрился выдать шепотом целую тираду обращаясь к Гному:

– Эти люди имеют огромную власть, силу и влияние в этом и других регионах. Выполняй все что они скажут и возможно однажды, мы найдем способ спасти свои жизни и жизни наших друзей. Не испытывай их терпение, не сопротивляйся, не убегай. Понял меня?

Гном на это только едва заметно кивнул, после чего дверь распахнулась и он перекочевал в руки нескольких иммунных. Его снова вывели из здания и в это раз, отвели туда, куда он думал что попадет с самого начала – в само здание бывшей тюрьмы строго режима. Внутри нее обстановка кардинально отличалась от административного здания, причем далеко не в лучшую сторону. Света не было от слова «совсем» – провожатые, или, скорее уж «конвоиры», использовали обычные ручные фонари чтобы осветить себе путь по каменным коридорам, но даже так, Гном смог разглядеть следы плесени на полу и стенах, где–то капала вода издавая монотонный звук, эхом разносящийся по пустым помещениям.

Где–то вдалеке слышались человеческие голоса, но что они говорят, различить пока не получалось. Его отвели на второй этаж, открыли одну из камер и с силой швырнули внутрь. Послышался скрежет запирающегося замка, после чего Гном остался один.

Запах тут стоял просто отвратительный. Окон в камере не было, зато удалось нащупать узкую горизонтальную полку с тонким шерстяным одеялом на ней, а вот подушку, как и ожидалось, найти не удалось.

Передвигаясь на ощупь, Гном сумел узнать что в камере есть и другие полки и на каждой имелось такое же тонкое одеяло как на первой. Ему это ещё пригодится, потому как если это помещение и отапливалось, то крайне слабо – Гнома снова начинало потрясывать от холода. Так же получилось нащупать нечто похожее на металлический унитаз, правда в исправности этого устройства, он сильно сомневался.

– Ну ты и влип, приятель, – сам себе вслух безрадостно сказал Гном, усевшись на одну из полок, – и что теперь делать?

Просидев в тишине с десяток минут, Гном вдруг услышал едва различимый перестук, будто кто–то колотил костяшками пальцев по металлической поверхности. Этот звук шел, скорее всего, из–за двери, так как кроме унитаза, других источников металла, в этих стенах не наблюдалось. Гном поднялся и подошёл к двери, ощупал ее в поисках небольшого окошка, которые, как он видел в кино, обязано было здесь присутствовать и даже не удивился, когда найдя ее, смог легко отодвинуть заслонку.

– Кто здесь? – шепотом спросил он черноту коридора затопившую все пространство за дверью. Хотя шептаться не имело смысла, ведь скрежет отодвигаемой металлической пластины был прекрасно слышен, наверное, даже за стенами тюрьмы.

– Гном, это ты что ли? – послышался знакомы голос в ответ, – это я, Сокол.

– Сокол! – искренне обрадовался Гном услышав его голос, – ты жив. Матушка моя православная… я уж думал вас всех сожрали.

– Да жив, куда я денусь? – не весело ответил сенс, – остальные тоже живы, но их куда–то в другое место увели. Видимо, боятся их способностей и держат в каком–нибудь изолированном карцере. Тебя–то сюда как занесло?

Гном в кратце рассказал что с ним произошло, начиная с того самого момента, как их пикапы разъехались в разные стороны. Сокол не перебивал, а когда кваз закончил, невесело усмехнулся:

– Да уж, эти уроды умеют удивлять.

– У внешников ведь не бывает квазов, верно? – и так зная ответ на свой вопрос, все же поинтересовался Гном что бы просто не молчать, – кто они?

– Это килдинги, – тяжело вздохнув, все так же невесело ответил Сокол, – слышал о них?

– Нет, – уверенно сказал он, – кто они такие?

– Сектанты. В прошлом. А нынче, очень сильная и влиятельная организация. Килдингами их называют только в стабах, а сами они себя именуют «Дети Стикса». Они фанатики, верующие в свою исключительность, особенность и проследуют какие–то свои высшие цели. Они утверждают, что их секта образовалась чуть ли не во времена Вавилонской империи да так и живёт в Улье с тех пор. По слухам, некоторым из их старейшин тысячи лет. Сам понимаешь – от старости в Улье никто не умирает, и даже старики попав сюда со временем молодеют. Вот и появилась теория, что все иммунные бессмертны и если их не пристрелить или другими средствами не отправить на тот свет, могут бесконечно долго топтать кластеры.

– Камень и местные называли своего главаря Патриархом, – припомнил Гном, – он что, один из тех самых бессмертных старейшин?

– Камень? – всерьез удивился Сокол, – он что, жив?

– Да, – зачем–то кивнул Гном, хотя видеть этого жеста его собеседник, естественно, не мог, – он сидел в кабинете этого самого Патриарха – кваза, больше похожего на помесь крокодила с лошадью. Или на топтуна, я, если честно, не уверен.

– Он что, был с ним за одно? – опешил сенс, но Гном ответил неуверенно–отрицательно.

– Скорее всего нет. Он лебезил перед квазом, кланялся, даже приказал мне никак не сопротивляться и не нападать на иммунных и квазов кем бы те ни были. Но все это, вроде бы, не по своей воле и для мой же безопасности. У нас ведь с ним был заключен ментальный договор, помнишь? Вот теперь и отдуваюсь – не могу ослушаться его приказов, а то мгновенно сдохну. А вслед за мной, убьют и его и всех вас. Так он сказал.

– Выходит, им нужны твои способности, а мы нужны только для того, чтобы давить на тебя, – предположил Сокол, – иначе ты просто можешь плюнуть на свою жизнь, приказать Патриарху застрелиться при следующей же встрече и спокойно отдать концы свершив месть. Хитрожопые сукины дети!

– Тут я с тобой согласен полностью, – признался Гном, и пояснил: – в кабинете мне дали сожрать жемчужину и сказали что будут кормить ими каждый день до тех пор, пока я не буду готов к какой–то работе.

– Если тебе интересно моё мнение, – твердо сказал Сокол, – то шли их нахер. Пусть лучше меня пристрелят чем вот так используют!

– Я бы сказал так же на твоём месте, – усмехнулся Гном и добавил: – но у нас ещё есть шанс выкарабкаться. Я же говорил что Полено догадался куда вас отвезли и Союз с утра отправит сюда развед отряд. Не знаю что это значит, но надеюсь на колонну техники и хренову тучу солдат, а с ними, уверен, будут и наши парни. Есть шанс что нас спасут и пока это так, рыпаться я не стану.

– Да их же всех положат ещё по пути! – резко возразил Сокол, – как по твоему они узнали когда нужно нападать на стаб? А тебя они как нашли и взяли? Уверен, у этих сволочей в каждом стабе свои крысы есть! Вот и про операцию сюда наверняка уже настучали… Мля, мужик, да мы в полной жопе! Не тяни кота за яйца и просто завали эту гниду!

– Если надоело жить, просто расколоти башку об стену, – твердо заявил Гном, – а я ещё побарахтаюсь.

Ненадолго повисла гнетущая тишина. Каждый из собеседников задумался о своём, но вскоре, Гном снова обратился к товарищу:

– Слушай, а чем вообще они занимаются? Ну, эти самые килдинги. И куда они дели всех людей и трупы со стаба?

– Я же говорил – они сектанты, – хмуро ответил Сокол, – а чем обычно занимаются такие твари? Правильно – приносят жертвы и проводят страшные ритуалы.

– Какие ещё ритуалы? – удивился Гном, – и кому жертвы? В Улье что, верят в каких–то богов?

– Трудно сказать так сразу, – признался его собеседник, – не знаю кому, но обычно, на местах их ритуалов находят трупы. Привязанные, изуродованные, частично сожранные и растерзанные зараженными. Я на таких мероприятиях не присутствовал, но… слухи ходят разные и все они не добавляют мне оптимизма. Лучше уж пулю в лоб чем вот так…

– Дела-а…

Проговорив ещё какое–то время, товарищи пошли спать. Холод пробирал знатно, полка оказалась просто ледяной, поэтому Гному пришлось закутываться во все четыре найденные одеяла. Очень хотелось пить, а лучше напиться до бессознательного состояния, чтобы хоть ненадолго отвлечься от тягостных мыслей. Долгое время сон не шел, однако вскоре усталость взяла свое, на место нервам пришла безразличность и Гном провалился в беспокойный сон.

Разбудил его звук отпирающегося замка и последовавший за ним зубодробительный скрип отворяющейся металлической двери. В лицо ударил яркий свет от фонаря, который держал в руках один из двух вошедших в камеру иммунных. Второй бросил в Гнома запечатанный пакет с сухпаем, небольшую пластиковую склянку с живчиком и сообщил, что это ему на весь день. Затем выдал черный шарик жемчужины и дал запить кислым гороховым раствором. Под пристальным взглядом двух пар глаз, он молча выпил все что дали, отложив живчик и сухпай на свою полку. Дождался пока дверь закроется, стихнут звуки удаляющихся шагов и прильнул к по–прежнему открытой заслонки на двери.

– Сокол, – ты ещё там?

– Да вот, только с экскурсии по пальмовым островам вернулся, – саркастично ответил он и добавил: – но здесь мне нравится больше, поэтому сегодня никуда больше не пойду.

– Тут что, свет вообще никогда не включают? – проигнорировав тираду товарища, поинтересовался Гном.

– А откуда ему тут взяться? – вопросом на вопрос ответил он, – повезло ещё что хоть как–то отапливают, иначе замёрзли бы нахрен.

– Мне опять жемчужину дали, – задумчиво сказал Гном, – и я вдруг понял, что с тех пор как приехал в стаб, у знахаря больше не был. Но ведь жемчуг не только усилить старую, но и новую способность может открыть.

– Верно мыслишь, приятель, – подтвердил Сокол, – но ты хигтер, других способностей у тебя не может быть. Да и какой от них толк, если воспользоваться против этих сволочей все равно не сможешь?

– Напрямую нет, – согласился Гном, – но может быть есть какой–то способ обойти запрет?

– Нам бы юриста сюда, – хмыкнул сенс и пояснил: – стаб наш уничтожен, люди убиты, Камень, скорее всего, вынужден сотрудничать с врагом, но думает о том же самом. Если ты дословно вспомнишь все пункты вашего с ним договора, то возможно, он смог бы найти лазейку.

– Но у нас поблизости нет юриста, – подтвердил Гном, – зато есть свои мозги и куча свободного времени. Я сейчас подумаю немного и постараюсь вспомнить что там да как было сказано. На память я никогда не жаловался, да и просидели мы тогда с Камнем в кабинете над этим сраным договором пару часов. Будь он, сука, проклят!

– Давай, – согласился Сокол, – а я пойду на толчке посижу. Подумаю, так сказать, о вечном.

– Ты ведь в собственной вони там задохнешься? – удивился такой решимости товарища он, но ответ Гнома откровенно порадовал.

– С чего бы? Тут слив нормально работает. Это только со светом непонятки, а вода есть. Считай – все как у людей.

Усмехнувшись, Гном вернулся на свою лежанку и погрузился в глубины памяти. Было важно не ошибиться в трактовке пунктов договора, ведь каждое неправильно вспомненное слово, могло стоить ему и его товарищам жизни. Проклиная самого себя за такую дотошность – он же сам приложил не мало сил для того, чтобы все было по честному, Гном ковырялся в собственных мозгах несколько часов к ряду, отвлекаясь только на справление нужды и один единственный глоток живчика. Спорового голодания Гном не ощущал, но вот пить хотелось зверски, а другой жидкости, кроме, как оказалось, работающего слива в унитазе и бутылки живчика, в его камере не было.

Собрав все кусочки разбегающихся воспоминаний в одну полную и вроде как, достоверную картину, Гном привлек внимание Сокола. Когда тот ответил что готов слушать, кваз принялся оглашать по пунктам детали их с Камнем договора.

Когда все было изложено, Сокол обречённо покачал головой:

– Ну вы и нагородили… ладно, теперь, давай разбирать каждый по–отдельности.

– Договор между стабом Камчатка (в последствии возможно любое другое название), его главой – иммунным (в последствии возможно, квазом) Камнем и квазом (в последствии, возможно, иммунным) Гномом.

Стороны обязуются добровольно соблюдать условия данного договора. В случае нарушения одного или нескольких пунктов данного договора, нарушитель сию секунду умрет, – медленно проговаривая и вдумываясь в каждое слово, по памяти повторил Гном.

– Блин, – тут же усмехнулся Сокол, – вот как бы нам понять, считается ли Камень главой стаба в такой ситуации? И вообще – можно ли считать наш стаб, стабом Камчатка как таковым? Если нет – он же уничтожен! Все жители убиты или взяты в плен, кроме трёх человек, значит, и договор сам по себе силы не имеет. Ты сам–то как думаешь?

– Я думаю, что если его хоть где–то по прежнему называют Камчатка, и он остался стабом… да и Камень с этой должности не уходил, значит считается. Но точно не уверен.

– Твою мать! – зло рыкнул Сокол, – нам бы это проверить. Вот что вам стоило указать в случае нарушения что угодно кроме смерти? Что за сраный максимализм?

– Это Камень настоял, – ответил Гном, – боялся что я весь такой прокаченный за ваш счёт свалю в другой стаб и стану поставлять белый жемчуг им, а не Камчатке.

– Белый жемчуг, – снова усмехнулся его собеседник, – да чтобы взять под контроль скреббера, на то время что требуется для его убийства, тебе нужно ведро жемчуга сожрать! А перед этим, такую тварь ещё нужно найти. Они ведь не простые бегуны – с перезагрузкой не прилетают и не развиваются из простых людей.

– А ты вообще их когда–нибудь видел? – поинтересовался Гном, удивляясь, как смело произнес настоящее имя самой жуткой твари Улья его товарищ.

– Нет. И не горю желанием. Давай, первый пункт в студию – может там что–то есть?

– В первом пункте говорится о том, что стаб обязан меня качать и содержать, это нам не поможет, а вот второй… – Гном на секунду задумался и сказал: —

Кваз Гном обязуется выполнять приказы иммунного Камня и лиц уполномоченных отдавать приказы квазу Гному в соответствии с иерархией стаба Камчатка. Слушай, а в этом что–то есть!

– Да, – согласился Сокол, – в теории, Зевс и Штанга тоже имеют право отдавать тебе приказы и ты должен их выполнять. Но, приказ Камня, скорее всего, будет в приоритете, ведь именно он командовал ими обоими. Другое дело, если приказы Зевса не пойдут в разрез с его приказами. Над этим стоит подумать.

– Если Камень нарочно оставил лазейку в тех приказах что отдал мне в кабинете, нужно попробовать ее найти.

– Перед сном подумаешь, – отмахнулся Сокол, – давай дальше.

– Кваз Гном не обязан выполнять приказы вышеупомянутых личностей если они нарушают одно или несколько пунктов моральных принципов кваза Гнома перечисленных ниже:

– Не убивать женщин, детей и безоружных иммунных и квазов если того не пожелает в добровольном порядке кваз Гном.

– Не принуждать иммунных и квазов против их воли сотрудничать со стабом Чукотка и иммунным Камнем, если того не пожелает в добровольном порядке кваз Гном.

– Не совершать действий в связи с которыми любой другой стаб может оказаться под угрозой уничтожения, если того не пожелает в добровольном порядке кваз Гном.

– Тут без вариантов, – сразу же отрезал Сокол, – убивать тебя никто не принуждает, а скорее наоборот. Другое дело, если тебе прикажут как–то навредить чужому стабу… это все не то, давай дальше.

– Дальше опять ерунда, а вот следующее… Кваз Гном обязуется не предпринимать самолично и не вступать в сговор с кем либо или чем либо с целью каким–либо образом навредить стабу Камчатка в целом и его официальным гражданам в частности если те первыми не проявили или проявят агрессию в сторону кваза Гнома.

– Да, наших убивать ты не сможешь, это, конечно плюс, но тоже не то. Давай ещё.

– Там про то, что Камень и Камчатка не могут держать меня в плену, но сейчас, за всем этим стоят не они, так что снова мимо. Остается последний. Слушай:

Стаб Камчатка в целом и иммунный Камень в частности, обязуются беречь жизнь и здоровье кваза Гнома и делать все возможное для сохранения его жизни и здоровья на время действия договора (любое агрессивное действие против кваза Гнома не считается виной иммунного Камня и стаба Чукотка если они не знали об угрозе жизни или здоровья кваза Гнома… Камень сказал что все это для моего же блага… думаю, он с самого начала это предусмотрел, так как если бы он знал что мне угрожает опасность и промолчал, он бы тут же умер. И что у нас остаётся?

– А нихера у нас не остаётся, – невесело подвёл итог Сокол. Лично я не вижу ничего, что могло бы нам помочь. Только если взять самый первый пункт и узнать – считается ли Камень главой стаба и является ли он стабом Камчатка до сих пор. Может быть, ну их всех нахрен? Прикажи мне что–нибудь сделать и если не сдохнешь сразу, сможешь убить этого урода Патриарха. Что скажешь?

– То же, что говорил до этого, – твердо ответил Гном, – я не собираюсь рисковать вашими жизнями, пока есть шанс выкарабкаться.

– Значит, иди вспоминай что и как тебе наговорил Камень в кабинете. Если что–то найдешь, дай мне знать.

– Хорошо, – согласился Гном, возвращаясь к своей полке с одеялами. Холод по–прежнему стоял ощутимый, а ещё, скоро должно начаться наступление Союза Северных Стабов на тюрьму. От этих мыслей, Гнома начинало ощутимо потряхивать, ведь если сегодня перебьют оставшихся на воле бойцов их отряда, надеяться ему будет уже не на что.

Гном лежал на полке и вслух припоминал и повторял все приказы отданные ему Камнем:

– Я запрещаю тебе убивать любых иммунных и квазов. Запрещаю тебе воздействовать на них любыми своими способностями и делать что–либо, чтобы помешать их действиям. Приказываю тебе выполнять всё что скажет этот человек или его приближенные. Даже если на тебя нападут или проявят любые виды агрессии, тебе запрещается давать отпор любыми способами. Запрещаю тебе сбегать или пытаться иными способами скрыться от него и его подчинённых… Сука, Камень, ну как же так? Хотя…

Гном снова и снова повторял одну и ту же фразу сказанную его номинальным командиром «приказываю тебе выполнять всё что скажет этот человек или его приближенные». Человеком того урода сидящего за столом назвать было нельзя даже с натяжкой. Он был квазом, самым ярко выраженным из тех что видел Гном и назвал его Камень так потому, что Патриарх, очевидно бесится когда затрагивают его внешность. Значит, теоретически, Гном мог ослушаться приказа Патриарха, но что это могло ему дать? Да ничего, ведь убить его, или кого–то другого из местных он все равно не мог.

– Проклятье, – рыкнул Гном и сам вздрогнул от звука собственного голоса. Он стал более глубоким и грубым. Возможно Гному показалось, но в нем проскользнули урчащие нотки. Побочный эффект после принятого недавно жемчуга продолжались – челюсти едва заметно зудели, кости во всем теле тоже напоминали о своем существовании тягучей болью. Очевидно, процесс обращения в кваза, на месте не стоял, а ежедневный прием разного рода добычи из заражённых, ускоряли этот весьма неприятный процесс.

– Твою ж мать…