355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Кремлев » Берия. Лучший менеджер XX века. » Текст книги (страница 19)
Берия. Лучший менеджер XX века.
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:09

Текст книги "Берия. Лучший менеджер XX века."


Автор книги: Сергей Кремлев


Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Но и тут Берия поступил человечно… Он сразу не запретил брак – а вдруг у человека действительно большое чувство и он отказом сломает ему судьбу? Но дал указание Фитину детально разобраться и подготовить на Ахмерова подробную справку, что Фитин и сделал. Лишь изучив ее, нарком дал «добро»… Но по возвращении Ахмеров был действительно понижен до должности рядового сотрудника американского отделения внешней разведки. И начались двухлетние проверки.

Но было бы удивительно, если бы было иначе! Тем более что часть агентуры Ахмерова передали «легальной» резидентуре, а часть законсервировали, что является достаточно обычной практикой.

Да, в сложной для внешней разведки ситуации многим (но не всем же!) старым кадровым разведчикам выражалось политическое недоверие. Берия их даже обвинял, о чем пишет тот же Павлов. Да, обвинял, как правило, несправедливо. Но это же был со стороны Лаврентия Павловича умный и точный психологический ход. Он в людях уже тогда разбирался великолепно, он ведь и контрразведчиком был, и партийным деятелем к тому же… У него был выработан уже орлиный взгляд на людей. И – умение оценить человека в сумме, по анкете и по личному впечатлению.

Причем совсем «без анкет» он не обходился. И дело было не в душевной узости – он ею не страдал. Дело было в профессионализме – как профессионал, он вел проверку и по документам. Но как высокий профессионал, он всем прибывшим разведчикам устроил еще и психологическую проверку.

Надо признать, что все, кто вернулся в Москву, ее достойно выдержали! Но ведь надо признать и то, что Берия, убедившись и по объективным, и по личным субъективным данным в честности своих нелегалов, вновь включил их в работу! Тот же Ахмеров уже после начала войны получил важнейшее задание и вновь уехал в США вместе с женой.

А то, что Берия и в дальнейшем мог выражать кому-то некоторое внешнее недоверие, лишний раз доказывает его профессионализм как разведчика. Он ведь знал своих нелегалов – они иногда могли вести себя не менее капризно, чем оперные примадонны. Им ведь тоже – и по схожим причинам – не были чужды недостатки ярких артистов.

И как раз во время пребывания Берии на посту высшего главы как внешней разведки, так и контрразведки СССР, наша разведка приобрела тот феноменально успешный вид, который обеспечивал стране не просто выдающиеся результаты, а достоверные результаты! Что в разведке является, пожалуй, наиболее важным.

Да, многие ценнейшие источники (та же «кембриджская пятерка») были приобретены до Берии.

Да, ряд выдающихся нелегалов пришли в разведку до Берии.

Но именно Лаврентий Павлович, во-первых, сумел разобраться в той «каше», которую наварили до него, в том числе – и Кривицкий с компанией, а во-вторых, сумел поставить работу разведки на прочную долговременную основу. Разведка стала проводить спецнаборы, качественно улучшился уровень подготовки в школах НКВД. И, думаю, не ошибусь, сказав, что благодаря Берии страна получила, наконец, могучую разведку именно Советского государства, а не разведку, проникнутую «духом Коминтерна». Теперь даже идейные кадры разведки работали не на грядущую мировую революцию, а на реальную социалистическую страну. Другое дело, что позднее разведка, наполненная министром-партократом Игнатьевым партийными выдвиженцами, начала деградировать. Особенно – после устранения Берии.

Думаю, не случайной, а, как сейчас выражаются, «знаковой» стала серия измен начала 1954 года – без всякой угрозы каких-либо репрессий для закордонных работников. В январе 1954 года перешел к американцам оперативный работник токийской резидентуры МВД СССР Юрий Растворов.

18 февраля 1954 года сдался в Германии американским властям боевик МВД капитан Николай Хохлов.

В феврале же 1954 года на сторону ЦРУ в Вене перешел майор Петр Дерябин. Коренной сибиряк, четырежды раненный фронтовик, он в начале 50-х годов работал в структурах охраны правительства и мог составить себе представление о том, кто есть кто в Кремле.

В апреле 1954 года вместе с женой, сотрудницей резидентуры, остался в Австралии резидент КГБ СССР в Канберре Владимир Петров. Петров начинал еще в ИНО ОГПУ в 1933 году, и его побег прямо связывали с гибелью Берии. Да, повидав свет и видя разницу между Берией и хрущевцами, кое-кто из разведчиков провидчески понял, что страна в долгосрочной перспективе обречена.

В конце 50-х эта серия продолжилась. Причем характерно, что еще в 1954 году Дерябин указывал как на потенциального перебежчика на Анатолия Голицына, реально ушедшего на Запад в декабре 1961 года из Хельсинки. Причиной ухода он назвал неприятие атмосферы подковерных интриг, царившей в КГБ.

Советская разведка выдержала испытание войной, но все более не выдерживала испытания хрущевщиной…

Глава 14
РАЗВЕДСВОДКИ ДЛЯ СТАЛИНА И АВТОМАТЫ ДЛЯ ПОГРАНИЧНИКОВ

С 1941 ГОДА государственное социально-экономическое издательство начало издавать календари-справочники, и первым в этом «проекте» был, естественно, календарь-справочник на 1941 год.

Открыв его, среди доброй сотни биографических справок на Александра Пархоменко и Джека Лондона, «Вениамина» Франклина и Ивана Франко, Модеста Мусоргского и Шолом-Алейхема, Лейбница, Кюри-Склодовской, Шумана, Ломоносова, а также Жданова, Молотова, Кагановича, Хрущева («член Политбюро, верный сын большевистской партии, воспитанник и ближайший соратник великого Сталина»), Микояна, Шверника и других, мы на странице 48 отыщем и биографию Лаврентия Павловича Берии.

«Лаврентий Павлович Берия родился 29 марта 1899 г. в селении Мерхеули (Грузинская ССР) в бедной крестьянской семье. В партию большевиков т. Берия вступил в марте 1917 года в Баку. В 1918–1920 гг., в период господства мусаватистов и меньшевиков в Закавказье т. Берия вел активную подпольную работу в Баку и Грузии. В 1920 г. т. Берия был арестован меньшевистским правительством Грузии. По настоянию С.М. Кирова, который работал в то время полномочным представителем Советской России в Грузии, т. Берия был выслан из Грузии в Советский Азербайджан. С 1921 г. т. Берия на руководящей работе в органах советской разведки. С ноября 1931 г. – первый секретарь ЦК КП(б) Грузии, а в 1932 г. и первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б).

На посту руководителя большевистских организаций Грузии и Закавказья т. Берия проявил ленинско-сталинскую настойчивость и непримиримость к врагам народа в борьбе за проведение генеральной линии большевистской партии. Большая заслуга принадлежит т. Берия в деле разоблачения троцкистско-бухаринских фальсификаторов истории большевизма. Его известная книга «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» является ценнейшим вкладом в историю большевистской партии.

С конца 1938 г. т. Берия – народный комиссар внутренних дел СССР. С XVII съезда – член ЦК ВКП(б), с марта 1939 г. – кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Тов. Берия – один из виднейших руководителей ВКП(б) и ближайших учеников и соратников товарища Сталина.

За боевые и революционные заслуги т. Берия награжден орденом Красного Знамени, орденом Ленина и орденами Трудового Красного Знамени Грузинской и Азербайджанской ССР.

Тов. Берия – депутат Верховного Совета СССР».

Однако в биографической справке календаря (а я привел ее полностью) не разъяснялось, что хотя т. Берия с конца 1938 года и народный комиссар внутренних дел СССР, но с 3 февраля 1941 года он не совсем тот народный комиссар внутренних дел СССР, которым он был до 3 февраля 1941 года.

И даже совсем не тот!

Круг его государственных обязанностей все более выходил за рамки обеспечения внешней и внутренней государственной безопасности. На Пленуме ЦК 22 марта 1939 года Берия был избран кандидатом в члены Политбюро. И его задачи все более перемещались в сферу управления всей страной со всем разнообразным комплексом ее проблем.

Кроме прочего, это выразилось в весьма серьезной реорганизации ведомства, возглавляемого Лаврентием Павловичем. 30 января 1941 года ему присваивается специальное звание Генерального комиссара государственной безопасности, эквивалентное армейскому званию Маршала Советского Союза (с ликвидацией 6 июля 1945 года в СССР специальных званий офицеров ГБ Берия стал носить уже прямо маршальские погоны).

Но уже 3 февраля 1941 года Берию назначают заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров, сохранив за ним пост наркома внутренних дел. И 3 же февраля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР из Наркомата внутренних дел (НКВД) был выделен отдельный Наркомат государственной безопасности (НКГБ).

Новый НКВД включал в себя все прежние структуры, кроме ГУГБ и военной контрразведки. То есть в подчинении Берии остались «народнохозяйственные» управления, пенитенциарная сфера, милиция, пограничные, внутренние и конвойные войска, а также пожарная и военизированная охрана, загсы и прочее, включая Центральный совет добровольного спортивного общества «Динамо».

Все структуры бывшего ГУГБ переходили в НКГБ. Военная же контрразведка – Особые отделы – передавалась в Наркоматы обороны и ВМФ с образованием в НКО и НК ВМФ соответствующих 3-х управлений. В условиях мирного для СССР, но уже военного для Европы и мира времени такая реорганизация была логичной.

«Чистые» чекисты получили возможность сосредоточиться на своих естественных и все расширяющихся задачах разведки, контрразведки и анализа информации.

«Особисты» стали подчиняться армейскому и флотскому руководству, а это повысило ответственность последних и сделало первых относительно «своими» для Вооруженных сил, ранее рассматривавших Особые отделы как соглядатаев НКВД. В итоге возросло качество выявления в войсках враждебных элементов и агентов потенциальных противников.

А Берия?

Ему, как заместителю Председателя Совнаркома, дела хватало теперь и без НКВД. С апреля 1941 года он начинает курировать еще наркоматы цветной металлургии, угольной, нефтяной и лесной промышленности. Однако и в его «основном» наркомате новое качество приобретали старые проблемы охраны важных государственных и промышленных объектов, железнодорожных узлов, аэродромов, телефонных и телеграфных станций, банков… Надо было усиливать охрану государственной границы, решать проблемы новых территорий…

Наркомат же государственной безопасности он передал не в чужие руки. Наркомом ГБ стал 46-летний Всеволод Меркулов – соратник Берии с 1922 года еще по работе в чекистских органах Закавказья, а потом – по работе в Заккрайкоме и в ЦК КП(б) Грузии.

В своих воспоминаниях Судоплатов пишет о неизменно «вежливой и спокойной манере» поведения Меркулова. Однако у нас есть и более развернутая его характеристика, причем – с той стороны баррикад.

В 1953 году на Западе была издана книга «выбравшего свободу» венгерского экс-дипломата Николаша Ниаради «My Ringside Seat in Moscow» (перевести это можно как нечто вроде «Мое коловращение в Москве»). О Меркулове этот Ниаради писал так:

«Вот парадокс: человек удивительной доброты и одновременно звериной жестокости; суров и серьезен, но при этом весьма остроумен; обладает ангельским терпением, с одной стороны, и выкуривает по 40–50 сигарет в течение рабочего дня одну за другой. Чиновник настолько высокого ранга, что перед ним в струнку вытягиваются послы, но вместе с тем от природы скромен и застенчив, а когда говорит, по лицу блуждает неподдельная робкая улыбка. Именно Меркулов лично проследил за физической ликвидацией почти двух миллионов эстонцев, литовцев и латышей, убитых с бессердечной, бесчеловечной сноровкой. Но он же похож на гангстера, рыдающего над «Колыбельной» Брамса, исполнен чисто русской сентиментальности, особенно по отношению к детям. Однажды, когда мы с ним уже были довольно близко знакомы, он как-то с отеческой гордостью и чуть ли не со слезами на глазах продемонстрировал мне фотографию своего сына-военнослужащего».

Венгр с Меркуловым был знаком, это очевидно – портрет вполне ярок и зрим. Но так же, как не бывает любви без грусти, так не бывает «демократа» без лжи. Уж не будем разбираться с тем, какие это послы тянулись перед Меркуловым «в струнку» – Всеволод Николаевич не занимал таких постов, где надо коллективно общаться с послами…

Что же до «звериной жестокости», «гангстера» и «физической ликвидации почти двух миллионов эстонцев, литовцев и латышей, убитых с бессердечной, бесчеловечной сноровкой», то тут надо разобраться.

Во-первых, к моменту присоединения Прибалтики к СССР все эти три народа суммарно не насчитывали более четырех миллионов человек. «Переполовинить» их в одночасье – это действительно задача для нового Аттилы…

Но вот документ – докладная записка НКГБ Меркулова в ЦК № 1687/М от 16 мая 1941 года, при которой нарком препровождал для рассмотрения проект Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР по «зачистке» Прибалтики. Проект был представлен Сталину за подписью Берии, и постановление, принятое на его основе, гласило, в частности:

«1. Разрешить НКГБ и НКВД Литовской, Латвийской и Эстонской ССР арестовать с конфискацией имущества и направить в лагеря на срок от 5 до 8 лет и после отбытия наказания в лагерях сослать на поселение в отдаленные местности Советского Союза сроком на 20 лет следующие категории лиц:

а) активных членов контрреволюционных партий и участников антисоветских националистических белогвардейских организаций;

б) бывших охранников, жандармов, руководящий состав бывших полицейских и тюремщиков, а также рядовых полицейских и тюремщиков, на которых имеются компрометирующие материалы;

в) бывших крупных помещиков, фабрикантов и крупных чиновников бывшего государственного аппарата Литвы, Латвии и Эстонии;

г) бывших офицеров польской, литовской, латвийской, эстонской и белой армий, на которых имеются компрометирующие материалы;

д) уголовный элемент, продолжающий заниматься преступной деятельностью»…

Как видим, в пункте 1 речь шла о срочной «зачистке» явной «пятой колонны».

Пункт 2 постановления предусматривал высылку на 20 лет членов семей, проживавших совместно или находившихся на иждивении репрессируемых.

Предусматривалась и ссылка «лиц, прибывших из Германии в порядке репатриации, а также немцев, записавшихся

на репатриацию в Германию и отказавшихся выехать, в отношении которых имеются материалы об их антисоветской деятельности и подозрительных связях с иноразведками».

А вот пункт 3 я с особым удовольствием приведу полностью – уж очень он забавен в свете «ужастиков» Ниаради:

«3. Разрешить НКГБ и НКВД Литовской, Латвийской и Эстонской ССР выслать в административном порядке в северные районы Казахстана сроком на 5 лет проституток, ранее зарегистрированных в бывших органах полиции Литвы, Латвии, Эстонии и ныне продолжающих заниматься проституцией».

В скобках сообщу что они были высланы в количестве 760 человек, как и 2162 уголовника (эти три тысячи «жертв Меркулова—Берии» «демократы», естественно, тоже плюсуют сегодня в общий «мартиролог»).

Постановление предписывало командировать в Прибалтику, для помощи местным органам, наркома государственной безопасности т. Меркулова и его заместителя т. Серова, а также заместителя наркома внутренних дел т. Абакумова.

Для «использования при проведении операций и следствия» в республики командировались 208 курсантов Высшей школы НКГБ СССР, по национальности – литовцев, латышей и эстонцев.

На границе Литвы с Белоруссией временно, «на период подготовки и проведения операции», устанавливалась заградительная зона с выделением для этой цели до 400 пограничников.

Провести операцию предписывалось в трехдневный срок, и она была проведена с 14 по 17 июня 1941 года.

Итоги ее таковы:


Итого – 40 178 человек, включая шлюх и бандитов, что составляет от цифры «демократического» венгра 2,0089 процента. То есть для «выбравшего свободу» человека не проблема и коэффициент лжи 50:1.

Причем это ведь я процент репрессий вычислил по отношению к брехне Ниаради. Однако в число репрессированных входили не только литовцы, латыши и эстонцы, но и другие национальности, включая осевших в Прибалтике белогвардейцев, так что расчет надо проводить для всего населения. И тогда выходит, что в небольшой Прибалтике, которая после Гражданской войны стала просто-таки большим антисоветским, да и антироссийским заповедником, был репрессирован не более чем один из ста пятидесяти жителей. Причем ни один из них не был расстрелян! Предельная мера – 8 лет лагерей.

Ложь Ниаради по отношению к Меркулову – это и ложь по отношению к Берии. И она так же гнусна и тотальна, как вообще вся клевета на них – и хрущевцев всех времен и народов, и «демократов», и «историков» «радзинско-волкогоново-овсеенковского» круга.

ИТАК, с февраля 1941 года органами госбезопасности стал единолично ведать Меркулов, в том числе и внешней разведкой. И теперь уже не Берия направлял высшему руководству страны, начиная со Сталина и Молотова, сводки на основе разведывательных донесений, а Меркулов.

Берия же теперь их лишь получал. И этот момент надо подчеркнуть! С февраля 1941 года вопросами внешней разведки ведал не Берия!

Причем в целом сведения из различных источников поступали в СССР в таком количестве – мы это вскоре увидим, – что даже самая достоверная разведывательная телеграмма от какого-либо одного источника общей картины не изменяла бы – как с позиций информации, так и с позиций дезинформации. А в связи с только что сказанным надо коснуться проблемы Рихарда Зорге. Ее тоже прочно связывают с именем Берии, хотя я не уверен, знал ли Берия вообще о его существовании. Рамзай-Зорге сотрудничал с Разведупром Генштаба, начинал как человек Берзина, но не был штатным агентом, даже воинского звания не имел. А военная разведка традиционно не очень-то делилась деликатной информацией с разведкой НКВД. Думаю, дело было не только в соперничестве спецслужб, а еще и в ряде измен как в одной «конторе», так и в другой… Подставлять же свои разведывательные сети под лишний возможный удар не хотел никто.

Один из устойчивых мифов таков: Сталин и Берия не прислушались к Зорге.

Но, во-первых, это в кино после получения авральной разведтелеграммы все становятся «на уши». В жизни таких телеграмм, оказывающихся нередко ложными, хватает в спецслужбах всех стран мира. И высшее руководство реагирует на единичные «сигналы» соответственно. Важен массив информации в целом, причем – за некий период. А обеспечение этого одному разведчику не под силу в принципе.

Во-вторых же, относительно «телеграммы Зорге» мы вскоре кое-что узнаем.

Зорге был выдающимся интеллектуалом – тут не может быть двух мнений. Причем я не назвал бы его даже журналистом в классическом стиле. Природный журналист – это в основе своей репортер: пришел, увидел, написал. Зорге же был аналитиком, и его газетные статьи из Японии вряд ли смогла бы читать, например, ищущая остренького светская дама. Это были полноценные, содержащие не столько даже информацию, сколько оценки и прогнозы, аналитические отчеты.

Но Зорге был и плохо организованным человеком, у него даже конспирация была поставлена плохо – участники группы на пикники вместе ездили! К тому же – многочисленные связи с женщинами и очень частое спиртное. Иногда разведчик вынужден играть поклонника алкоголя – пьяницу всегда подозревают меньше (если он, конечно, пьет «на свои трудовые»). Но Зорге не играл, и один случай это доказывает категорически.

Зорге любил мотоцикл и гонял на нем по Токио с весьма интенсивным дорожным движением. Быстрая езда – еще не грех, хотя профессионал имеет право рисковать жизнью лишь в обоснованных ситуациях. Не самым страшным грехом было и то, что Зорге нередко садился за руль нетрезвым. Но вот то, что он в таком состоянии мог везти с собой нечто, раскрывающее его как разведчика, это…

Ну, понятно, как это можно оценить!

Однажды провал чуть и не произошел именно из-за этогоЗорге гнал «под сто», врезался в придорожный камень и в тяжелом состоянии попал в больницу с… микропленкой в кармане. У него хватило силы воли, не теряя сознания, срочно вызвать радиста Макса Клаузена и передать «компромат» ему. В Москве не узнали тогда о «глюке» с пленкой, но об аварии, естественно, узнали.

Верил бы ты, уважаемый читатель, такому резиденту без колебаний даже в том случае, если бы верил ему как человеку?

Лично я – вряд ли.

Что же до его знаменитой телеграммы:

«15 июня 1941 года

Нападение ожидается рано утром 22 июня по широкому фронту»

то в действительности ее просто не существовало!

Она, между прочим, абсолютно не схожа с реальными разведтелеграммами по стилю и конструкции, но, повторяю, ее просто не было! 16 июня 2001 года в «Красной звезде» публиковались материалы «Круглого стола», посвященного 60-летию начала войны, где полковник СВР Карпов сказал:

«К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена. Такие «дурочки» запускаются просто: кто-то из авторов публикаций о Зорге эти радиограммы для красного словца придумал, а остальные со ссылкой на него подхватили – и пошла писать губерния… Затем добавили психологизма, придумали мстительного Сталина…»

Признание Карпова полностью вскрывает и технологию создания уже другой «дурочки» – относительно предвоенных «лагерно-пыльных» виз Берии, приводимых в десятках, если не сотнях публикаций. Лишь «мстительного Сталина» в них заменяет «мстительный Берия»…

ДА, ПОРА нам взглянуть критическим взглядом и на знаменитые антибериевские фальшивки о позиции Берии касательно сроков начала войны. Я не знаю, кто первым запустил их в оборот, но Серго Берия в своей книге об отце приводит эти якобы «документы», справедливо именуя их фальсификациями, по «документальной» повести Овидия Горчакова «Накануне, или Трагедия Кассандры»…

Горчаков обладал пером еще более бойким, чем Дмитрий Быстролетов. А фантазия у него была профессионально развита уже в шестидесятые годы… Тогда большой популярностью пользовался «крутой» контрпропагандистский боевик Гривадия Горпожакса «Джин Грин – неприкасаемый». Лихо склепанный из множества клише, он в весьма бульварной манере разоблачал «козни ЦРУ». Надо признать, что когда-то я его читал взахлеб…

Так вот, «..дий» и «Гор…» – это взнос Горчакова в коллективный псевдоним (Гри[горий]Ва[силий][Ови]дий Гор[ча-ков]Пож[енян]Акс[енов])…

Говорят: узнай, кто его друзья, и поймешь, кто он сам… Поэтому – пара слов о соавторах Горчакова по стяпыванию-сляпыванию образа Джина Грина. Василий Аксенов – это тот самый нынешний писатель Аксенов, мама у которого – несчастная «жертва Берии», «Эшелон»—Евгения Гинзбург, и который сам – «Остров Крым» и прочее. Григорий Поженян – ниже средней руки поэт. Но – с претензиями на непонятость.

Горчаков же… Ну, Горчаков как Горчаков… Его аттестуют разведчиком и представляют «майором Вихрем», хотя сюжет известного сериала – это прежде всего история военного разведчика Евгения Степановича Березняка… Однако суть не в моральных качествах одного из членов троицы сочинителей, а в том, что ими или какими-то их собратьями по перу приписано Берии…

А приписано вот что:

Из докладной записки Л.П. Берии И.В. Сталину:

«21 июня 1941 года… Я вновь настаиваю (это Берия якобы Сталину пишет в подобных выражениях! – С.К.) на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся нападении на СССР. Он сообщил, что это «нападение» начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В.И.Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев… Начальник разведуправления, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранцева, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе. Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!»…

Эти строки гуляют по свету уже не одно десятилетие. И все в них учтено верно – в полном соответствии с законами «жанра» и с учетом официальной фальсификации истории хрущевцами.

Вот я беру толстенный первый том шеститомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», изданный Воениздатом в 1961 году. Ведь там в именном указателе фамилии такой нет – Меркулов (Берия помянут два раза, но об этом – отдельно). Оуновец Мельник есть, немец-политэмигрант Меркер есть, за ним идет американский дипломат Мессерсмит и следующим – Мехлис…

А в предметном указателе к этому тому среди наркоматов не упоминаются ни НКВД, ни НКГБ… Даже Наркомат цветных металлов отмечен, а НКГБ нет.

И об НКВД, чьи погранвойска первыми встретили войну, – ни слова. Кстати, «Пограничных войск» в предметном указателе тоже нет. Да оно и понятно: вдруг кто-то задастся вопросом – а в чьем же ведении они были?

Та же картина в томах 3-м и 4-м двенадцатитомной «Истории Второй мировой войны. 1939–1945», изданных Воениздатом в 1974 и 1975 годах: Берии нет, Меркулова нет, НКВД нет, НКГБ нет, о действиях погранвойск – три коротких абзаца на два тома общим объемом 1038 страниц.

Так что массовый советский читатель (хотя можно ли назвать читателя энциклопедических изданий массовым) не знал ни о разделении наркоматов, ни о подчинении погранвойск Берии, ни о выводе из-под его подчинения разведки, – как и о многом другом. Зато любая советская интеллигентская «курилка» твердо знала: «Войну проморгала разведка НКВД, потому что Берия перед войной уничтожил всех толковых разведчиков». Впрочем, примерно так многие «курилки» «мыслят» и сегодня. Хотя с 3 февраля 1941 года по 20 июля 1941 года (когда наркоматы вновь объединили под рукой Берии) у НКВД не было внешней разведки! НЕ

БЫЛО!!! Но кто об этом знает и помнит? Причем и разведчиков в 1940–1941 годах никто не уничтожал.

Вот в таком информационном вакууме горчаковы-горпожаксы и запускали свои антибериевские «утки». И они – вопреки законам природы – отправлялись в долгий полет, длящийся, увы, по сей день.

А теперь я прошу уважаемого читателя набраться терпения. Потому что мы сейчас займемся делом скучным – построчным анализом измышлений Горчакова.

То, что стиль «записки Берии» – это не стиль служебного документа, очевидно. Тот, кто постоянно пишет деловые бумаги, автоматически вырабатывает вполне определенный словарь, определенным образом строит фразы. И это является более-менее общим для любой страны, для любого учреждения, для любого языка. А здесь мы имеем типичный разухабистый стиль, характерный для создателей бьющих на дешевый эффект детективов. Ну, в самом-то деле: одно употребление чисто жаргонного выражения «деза» в этом якобы документе государственной важности выдает подлог.

Недостоверны и пояснения должностей при фамилиях. Сталину была, безусловно, известна должность даже Тупикова, а уж Деканозова и Голикова – тем более. Причем только при фамилии Деканозова (прекрасно известного Берии) отсутствуют инициалы, что понятно: Деканозов для автора фальшивки – это символ, а инициалы остальных надо уточнить для придания видимости достоверности, а заодно и пояснения читателю (не Сталину), о ком идет речь. Но вот обязательное для таких документов «т.» при фамилии фальсификатор забыл. А ведь тогда писали именно так: «т. Деканозов», «т. Голиков», без инициалов.

Мастер бойкого пера Горчаков не удержался от плоского каламбура «тупой генерал Тупиков», но реальный Берия был не настолько туп, чтобы употреблять в докладной Сталину подобные выражения. Это – такая же накладка Горчакова, как и «бомбардирует», «радировал», «банда Берзина», «я и мои люди», «мудрое предначертание»…

Горчакову надо убедить читателя в низком лакействе «палача» Берии перед Сталиным, и он вкладывает в уста своего «Берии» (перед этим якобы нахально «настаивавшего» на отзыве Деканозова) абсолютно невозможное не только для него, но и для вообще кого-либо из руководства СССР обращение «Иосиф Виссарионович» вместо прочно устоявшегося «т. Сталин». Но строгое «т. Сталин» выбивается из стиля, и автор фальшивки тонко использует подхалимское – в данном случае – «Иосиф Виссарионович»…

Что же до «подполковника Новобранцева, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе», то некто ему подобный в истории отмечен. Я не знаком с сюжетом «документальной» повести Горчакова, но не исключаю, что она написана как раз о Василии Новобранце (если уж быть точным), потому что в мае 1941 года, временно исполняя обязанности начальника разведотдела штаба 6-й армии, он без санкции распространил «Разведывательную сводку № 8», где говорилось о приготовлениях Германии к войне.

Вообще-то за такие фокусы надо крепко взгревать, потому что со стороны Новобранца это была пусть и ненамеренная, но провокация государственного масштаба. Однако его всего лишь сняли с должности и отправили в… дом отдыха Разведупра в Одессу. А 22 июня 1941 года назначили… уже полноправным начальником разведотдела штаба той же 6-й армии.

Смешно, но казус с Новобранцем косвенно доказывает (хотя хватает доказательств и прямых), что высшее руководство СССР, включая Берию, прекрасно знало уже в мае и о 170 дивизиях, и о много еще чем таком, что для рядового начальника армейского разведотдела было тайной за семью печатями. Потому Новобранца и не наказали, что он всего лишь проявил усердие не по должности и не по разуму. Разведчика без дисциплины и строжайшего подчинения Центру не бывает, но на все армейские разведотделы гениев не найдешь, а Новобранец, как-никак, Академию Генштаба закончил.

Поэтому ему по шее не дали, а дали маленько отдохнуть – перед войной. А поскольку его отправили в карантин до начала войны еще в мае, то лишь горчаковский «Берия» мог ссылаться на него 21 июня 1941 года.

Что еще забавно! В фальшивке Горчакова Деканозову приписывается сверхбдительность. А в биографическом справочнике Залесского Деканозову вменяется в вину то, что он «не смог оценить ситуацию и оставался в неведении о захватнических планах А. Гитлера».

Хотя вообще-то ложью является и первое, и второе утверждение. Деканозов не был категоричен ни в ту, ни в ту сторону, более склоняясь, правда, к позиции своего давнего коллеги резидента Амаяка Кобулова, которому немцы в целях стратегической дезинформации подставили агента-двойника Берлинкса, имевшего в НКГБ кодовое имя Лицеист. Так что никого никакими «дезами» насчет скорого наступления немцев Деканозов «бомбардировать» не мог – он поддавался на «дезы» Лицеиста, уверявшего в обратном.

Но туп и глуп тот, кто думает, что Сталин мог строить всю государственную политику на информации от одного какого-то резидента, пусть и берлинской резидентуры. К тому же по прямому указанию Центра известный нам Александр Короткое с марта 1941 года активизировал работу с Харро Шульце-Бойзеном – Старшиной, который давал точную информацию. И эта информация вполне вовремя поступала туда, куда надо, – на столы руководителей страны, о чем я еще скажу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю