Текст книги "Глас вопиющего"

Автор книги: Сергей Карамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

начал было я, но меня резко перебила Мариночка, насупившись:

–Перестань, как глупый осел, болтать…

–Ты опять?

–Перестань задавать дурацкие вопросы, прошу тебя, Сократушка!

Однако я не унимался:

–Дурацкие вопросы? Быть, как все? Верить твоему зомбиящику, что якобы все у нас хорошо?! Веселой психушке?

–Да, быть, как все, чтобы тебя не посчитали сумасшед-

шим!– прочувственно воскликнула Мариночка, сверкая глазами и покраснев от волнения.– Хватит твоих вопро-сов!.. Я стараюсь жить, не обращая внимания на многое плохое!

–Ах, ты не обращаешь внимания? Мол, все хорошо, прекрасная маркиза?

–Не все хорошо, но все-таки есть что-то хорошее!

–Значит, я должен дома говорить одно, на работе – другое, думать о чем-то третьем?!

–Не думай, раз не хочешь думать!

-Ах, вот так? Такое поведение называется двоящимся сознанием!

Мариночка фыркнула:

–Фу, наш мыслитель – шизофреник! Ну и словечки у тебя.

–Не поняла или не хочешь понять?

–Не хочу. Не думай о плохом.

–За меня будет думать фюрер?

–Это какой фюрер?– удивилась Мариночка, но по моей ухмылке поняла, на кого я намекаю. – Ты что, фашист?

–Гм, это почему?

Мариночка минуту помолчала, потом откровенно сказала:

–А по телевизору говорили, мол, все, кто против Вождя, – фашисты.

–Ничему уже не удивляюсь. Скоро по этому зомбиящику заявят, что наш Телевождь полетел в космос воевать с инопланетянами, а ты этому вранью тоже поверишь.

–Ладно, хватит…– шумно вздохнула Мариночка. – Не думай о плохом.

–Наивная… Ты стараешься не замечать, да? А ты помнишь…– И тут я вспомнил репортаж о роботах хирургах, которые бодро входили в операционную одной клиники Москвы – Резиновой.

–Вот! Есть же что-то хорошее!– радостно воскликнула Мариночка.

–А ты забыла о больных, лежащих в коридорах больниц? Ты забыла о больших очередях в наших поликлиниках?– напомнил я с нескрываемым негодованием.

–Я не забыла, но…

–Не забыла?!..

–Да!… Если есть что-то хорошее, почему этому не

радоваться?

–Всего один процент хорошего,– с раздражением возразил я.– Только один процент! Гламур тебе заслонил правду жизни?

-Ой!.. Хватит издевок, хватит твоей иронии! Ты обозлился, что тебя сократили!

Я пронзительно закричал:

–Да!.. Да, я злой, что меня сократили! Что не могу сейчас работать по специальности! Почему я должен быть рад всему, как ты?! Почему я должен быть рад этой всеобщей веселой психушке?! И почему на мои вопросы не отве-чают? Правду мать тяжело слышать?

–Черт! Ты разве голоден? Разве ты не здоров или у тебя нет крыши над головой?– парировала Мариночка.– И разве у тебя новой работы?

–И этому мизеру я должен быть рад?

–Должен!

–Ах, должен? Я беден и этому должен быть рад?!

–Должен! – Мариночка помолчала минуту, потом испуганно спросила:

–Ты что, хочешь революцию совершить?!

–Вздор! Я против революций.

–Неужели?– не поверила Мариночка.

–Точнее, против кровавых революций.

–Вот как? Значит, бывают еще и другие революции?

–Гм, бывают. Мирные.

Услышав мой ответ, Мариночка слегка вздрогнула:

–Значит, все-таки ты за революцию?

–Я против кровавых революций!– уточнил я.– Вдумайся в мои слова. Есть мирные и кровавые революции.

Мариночка пожала плечами:

–Не понимаю… Как может быть революция мирной?

–Может… Люди выходят на мирный митинг, много людей, они скандируют, они митингуют, выдвигают свои требования. Но без оружия, без стрельбы, без крови.

–Нет! По телевизору говорили, что нам не нужны революции,– задумчиво сказала Мариночка.

–Забудь ты свой зомбиящик. Думай своим умом.

–Но по телевизору сказали, что те, кто хотят революцию,-

фашисты,– испуганно пробормотала Мариночика.– Ты

фашист?

–Нет, успокойся.

Однако Мариночка не поверила мне и с ужасом воскликнула, хватаясь за голову и махая руками:

–Ты фашист!

–Черт! Да не фашист я!

–Ты должен быть рад тому, что жив и здоров, работаешь, а ты…– упрекнула меня Мариночка.– Ты хочешь револю-цию?!

–Значит, я должен быть рад, что меня сократили, и теперь работаю простым вахтером? Человек с высшим

образованием?!

Мариночка насупилась:

–Хватит… Не сердись. Не думай о плохом.

–Мол, уподобись страусу, который спрятался в песке, чтобы никто его не видел и ничего тоже не видеть?

–Хватит!– моляще воскликнула Мариночка. – Ты что, против нашего Вождя?

–Против! Правду мать тебе тяжело слышать?

Мариночка снова вздрогнула:

–Значит, ты фашист…

–Это почему?

–А по телевизору говорили: все, кто против Вождя – фашисты.

–Да забудь свой зомбиящик!

Однако Мариночка упрямо повторила:

–Ты фашист… Не думай о плохом. Не думай. Думай только о хорошем.

–Значит, у тебя избирательное зрение! Анекдот один послушай.

–Не хочу…

–Нет. Послушай. Спрашиваю одного: мясо ты ешь? Нет, отвечает. Тогда его снова спрашивают: а рыбу ешь? Нет,

отвечает. Удивляются: ты что, вегетарианец? Нет, отве-

чает, бюджетник.

Мариночка даже не улыбнулась:

– Не смешно. При чем тут…

–А при том! Я получал раньше большую зарплату!

–Ой, что поделать… Перестань ворчать! Надоело!

–Да? И постоянно слушать и видеть идиотов на выбор?

Я отмахнулся от Мариночки, как от назойливой мухи и пошел спать.

Глава 3

Новое двоящееся сознание.

Я долго ворочался в постели, хотя хотел заснуть. Пролежав примерно полчаса без сна, я встал, пошел на кухню, выпил немного пива, чтобы успокоиться, потом решил снова лечь. Сны мне снились жуткие, какие-то странные и необычные путешествия с многочисленными драками, из которых я всегда выходил победителем, или непонятные фантасмагоричные ситуации, куда я почему-то попадал… Однако на сей раз ничего я не увидел, хотя желал забыться хоть на короткое время, увидеть даже жуткий сон, только не явь… Пролежав с закрытыми глазами еще полчаса, я открыл глаза и стал думать. А Мариночка храпела рядом, даже не предполагая о моем беспокойстве…

Как истинный философ, я стал обдумывать кричащую очевидность противоречия между тем, что люди видят и что говорят. Наглядный пример для этого поведение моей Мариночки, остервенелой патриотки, слепо верящей Первому телеканалу и нашему Телевождю. Я назвал подобный феномен новым двоящимся сознанием.

Некоторые мыслители предпочитают называть сей

феномен иначе: шизофреническое раздвоение сознания.

Возможно, их термин тоже подходит, хотя я не психиатр и не разбираюсь в ихней терминологии. Раньше говорили– двоедушие… Почему, скажете, новое двоящееся сознание? Новое, так как ранее двоящееся сознание, или двойные

стандарты были и при совке, когда тихо рассказывали

анекдоты на кухнях, в коридорах на работе про Вождя с мохнатыми бровями, который даже свое мнение узнавал по заготовленной для него бумажке, а потом на собраниях горячо все активно поддерживали и цитировали этого Вождя с показным энтузиазмом, с чувством глубокого удовлетворения. Да, врали, нагло врали всем. На работе, на телевидении. Жили двойной жизнью: говорили одно, а думали другое. Правду разучились говорить, хотя полуправда есть худший вариант лжи: ложь в полуправде подделывается под правду, прикрываясь щитом неполной правды. И никто не испытывал тревог совести… Помню некоторые приемы советской лжи на телевидении. Итак, сообщают, что-де вчера в наше воздушное пространство нагло вторгся неопознанный самолет. Диктор читал это сообщение с притворным гневом и со строгим выражением лица, как всегда, по бумажке. Оный незнакомый самолет не отреагировал на требования наших диспетчеров и не сообщил, откуда прилетел. А после того, как были подняты советские истребители, и после предупре-дительных выстрелов в воздух самолет покинул наше воздушное пространство. Все. Позднее новое сообщение диктора об инциденте было более подробным на детали. Как сообщал корейским МИД, то был пассажирский самолет, который исчез с радаров над Охотским морем. Некоторые агентства, вещал диктор советского телевидения (не сказал – какие именно агентства, что весьма примечательно!), говорят, что то был самолет – разведчик; агентство Рейтер– де утверждает, что якобы данный самолет был сбит истребителями ПВО. Однако, тут же добавляет наш диктор, по заявлению командующего ПВО Дальневосточного военного округа, мы не открывали огня на поражение и неизвестный самолет спокойно покинул воздушное пространство СССР; инцидент тщательно расследуется компетентными

органами. Все. Молчание на три дня. Потом новое

сообщение ТАСС: за рубежом развязана подлая клеветническая кампания по поводу известного инцидента с корейским самолетом. Заметьте: известный инцидент, как говорил наш диктор, хотя ничего подробно не сказано. Потом на следующий день вновь сообщение ТАСС, что-де известный инцидент (опять якобы инцидент известен, хотя зрителям подробно ничего не объяснено!) активно используется Западом для разнузданной клеветнической кампании против советской власти, для ее дискредитации. И так продолжалось долго время, хотя какой же инцидент известный, когда лишь начали расследование данного инцидента. Вам непонятно, господа? Работали спецслужбисты высокого класса, мастера телезомбиро-вания! Достаточно более десяти раз повторить на всех телеканалах слова «известный инцидент», «клеветническая кампания»– и зритель запомнит надолго, что инцидент известный, хотя ничего подробно о проведении расследовании не сказано! Результат достигнут, массы телезрителей обмануты, а власти довольны вместе со

своими спецслужбистами– ведь никто не может опровергнуть, что об инциденте сказано не было, уж сколько раз о нем говорили, как о якобы известном… Увы… В мозгах зрителей и читателей создали уже требуемый советской пропаганде образ без единого факта или при скудном наборе фактов. Налицо дезинформация, полуправда при умелом манипулировании человеческим сознанием! Хотя недосказанность, умалчивание некоторых фактов или умелое интерпретирование ими тоже можно назвать враньем или зомбированием населения. Техноло-гия обмана очень проста, как странно: минимальное объяснение, отнюдь не скрупулезный анализ фактов и твердое заявление как об известном факте, повторяя позднее его неоднократно. Хотя люди все вроде знают, но объяснить ничего не могут. Объяснение простое: не так уж

важно, что говорят, наоборот, важно, о чем умалчивают. И если раньше присутствовали две стороны: власть и общество, то теперь следует говорить о трех сторонах: власть, общество и мысленная общность, которая подразумевает образ мыслей, дискурсов, существующий в нашем обществе, выражающий западные мораль и ценности, права человека, комплекс норм международ-дного права и общечеловеческих ценностей. Трагедией нашего времени считаю то, что выразителей взглядов третьей стороны у нас почему-то прозвали пятой колонной. Двоящее сознание настолько глубоко проникает в мозг, что люди не могут распознать разницу между черным и белым, между добром и злом, между патологией и нормой! Оно уродует человеческие души, ибо оно избавляет людей от страданий совести за то, что

лгут самим себе. Примеры? Да пожалуйста, господа хорошие, только бы не запутаться в лабиринтах двоедушия. Вот как назовете человека, который рассказал о хищениях в своей организации директору? Честным информатором или подлым стукачом? Уволить или оптимизировать штат сотрудников? Как скажете? Или вот недавний перебежчик из Штатов в Россию, заявляющий, что Штаты следят за всеми странами. Он герой или предатель? Поганые сепаратисты, мечтающие разделить маленькую Украину на еще малые области, отнять у нее кусок территории, чтобы самим там властвовать, или героические повстанцы, ведущие новое освободительное движение против Киева?! Некоторые граждане гордо и нагло заявляют: я, мол, воюю за мир! За мир, говорите, да неужели? Неважно, значит, где будет оный мир, на всей земле или малой территории, важно то, что ранее мирный человек идет воевать и убивать себе подобных. Война или мир?! Кто-то пришел на вашу территорию, влез в ваш бизнес, мотивируя все высокопарными банальностями о желании всего хорошего и якобы доброго. Новое двоящее

сознание! Или новая известная фразочка: принуждение к миру. К миру принуждать невозможно, ибо само слово «принуждение» есть насилие, силовое давление на кого-то! Воевать и быть или называться мирным нельзя! Налицо двоящееся сознание… Или вы воин с оружием в руках, или вы мирный житель земли, другого уж не дано. Вспоминаются слова американского комика Джорджа Карлина: « Воевать за мир, как секс ради девственности». Еще варианты двоящегося сознания: принуждение к щедрости – ограбление, принуждение к улучшению

здоровья – избиение, принуждение к свадьбе – изнасило-вание, принуждение к отпуску – увольнение, принуждение к перемене мест – арест. А журналисты, которые якобы освещают правдиво события в мире? Вроде граждане желают узнать правду о событиях в мире, но им навязывают чью-то, государственную или иную частную точку зрения на то или другое событие; одновременно вместе с частью полезной информации вы слышите один информационный мусор, дезинформацию. Ранее при совке люди говорили дома на кухнях одно, на работе и для власти – другое. За примерами далеко ходить не надо. Война в Афганистане – помощь или вторжение?! Кем был тогда СССР в Афганистане? Но давайте перейдем поближе к нашим баранам, тьфу, поближе к нашей удручающей действительности. Вот все твердят, мол, все хорошо, прекрасная маркиза, восторженных крымнашистов с оранжевыми – черными ленточками увидеть можно везде – мол, наш Телевождь ведет нас к новым победам, хотя старых побед что-то не видать,. А потом обыватель прикидывает: постоянная инфляция, цены на нефть падают, бензин вместе со всем остальным опять дорожает, вновь кризис… Новое двоящееся сознание или шизофреническое раздвоение сознания?! Как посмотришь зомбиящик, федеральные телеканалы, вроде все в порядке у нас, успехи так называемой дебили…

тьфу, модернизации – оптимизации и иной … ции,

нацпроекты помогают якобы людям жить (хотя жизнью не назовешь выживание в экстремальных условиях постоянного повышения цен и полицейского режима). Льстивое выражение лояльности Вождю заменило нам

свободные выборы. А оный бессменный Вождь называется чуть ли не самым главным демократом, построив себе невиданную пирамиду самовластья! Хотя мастера телепропаганды и творцы патриотического угара на все лады каждый день его показывают и сильно расхваливают. Своего рода патриотическая трагикомедия non– stop, веселая психушка. В своей стране референдумы не проводим, но за рубежом проводим, так? Одновременно с аннексией чужих территорий. Одним словом, новое двоящееся сознание. Двоящееся сознание встречается и в быту, когда, к примеру, мама говорит сыну, что врать нехорошо, но потом читает ему сказку про говорящих неведомых зверях, но такое не бывает, значит, мама сама врет? Однако сие мелочи бытия, гораздо тревожнее двоящееся сознание в печати, телевидении. Мастера телепропаганды вещали, что США якобы страна-банкрот, доллар ихний скоро не будет котироваться, США якобы загнивают, хотя минутой позже уверяют, что США – мировая империя зла, управляет чуть ли не всем миром, контролируя все рынки, цены. Двойные стандарты нашего зомбиящика? Это очень опасно, когда человек живет с двоящимся сознанием, когда он верит в совершенно противоположные версии того или иного события или факта, думая, что они якобы обе правильные! С таким подходом иной судья, адвокат или чиновник сочтет убийцу честным и невинным человеком, и станет ненавидеть тех, кто говорит правду. Грабеж богатых считается таким же преступлением, как и грабеж бедных, однако все знают историю о благородном разбойнике Робин Гуде, не считая его вовсе преступником. Типичное раздвоение сознания,

как видим. Или известный поганый лозунг коммуняк «грабь награбленное!»? Преступления коммунистов очень тяжело отразились в истории нашей горемычной стране, тонны крови пролились, в том числе и безвинных людей! Применяя двоящееся сознание, коммунисты грабили и убивали богатых. Вроде коммунисты старались исправить преступление, но они совершали новое преступление, убивая и грабя богатых. Вообще-то коммунисты не верят в Бога, считая себя атеистами, введя якобы научную дисциплину под названием «научный атеизм». Однако они молятся подобно фанатичным верующим на прогнившую мумию старого Вождя, которого пора давно захоронить; видно, забыли, что время фараонов и мумий кончилось 3000 лет назад…

Некоторые наши квасные патриоты утверждают, мол,

мы обойдемся и без конкурентных выборов, свободной прессы, независимого суда, ответственности чиновников перед народом, не видя или не желая видеть, что выборы

у нас потешные – выборы с заранее известными результа-тами. При этом они стойко выступают за демократическое движение страны, но ругая само слово «демократия», презрительно называя тех, кто придерживается демократических взглядов «либералистами» и «пятой

колонной Запада». Налицо двоящееся сознание. С завидным усердием и обожанием памятники ставят прежним тиранам, масштабным убийцам своих подданных, при этом считая себя истинными демократами.

Твердят, мол, мы с колен встаем! Ха!.. А кто вас на колени поставил, господа? Те недолгие правители, которые

пришли после Вождя с мохнатыми бровями? Те, кто сами

оставили свои посты и чуть приоткрыли дверь в тюремной

камере, дав немного свежего воздуха в душную атмосферу

застоя?! Встали, мол, с колен, но опустились на четвереньки перед Телевождем?!.. Ужасающий феномен двоящегося сознания везде, куда только ни взгляни: и на

кухнях, на работе, на телевидении, в кабинетах чиновников. Помните, как пела группа «Наутилус – Помпилиус: « Одни слова для кухонь, другие – для улиц». Увы, господа: как ни стараемся делать машины, но получается автомат Калашникова, а какую партию не создавай, все равно выходит КПСС! Как пел ранее один

любимый мой поэт и певец: «СС! КП… СС!».

Вместо покаяния одна вражда и болтовня о том, что якобы мировая изоляция нам на пользу. Мол, санкции нам на пользу… Гм, может, надо наказывать тех, кто довел страну до этих санкций?! Наши квасные патриоты с азартом высокомерно – визгливо обсуждают вопрос о введении контрсанкций. Ха-ха!.. Предлагаю им свои контрсанкции: запретить зарубежным туристам собирать в наших лесах валежник! Или еще: запретить иностранцам учиться в сибирских колледжах, чтобы не замерзли…

Ой, помню, как во времена благословенной гласности менялось человеческое восприятие! Как люди становились зрячими, перестав быть слепыми! Общество было ошарашено: «Какой ужас!.. Сотни тысяч невинных были расстреляны и осуждены!» А теперь что? Теперь те же самые граждане, образованные самым правильным Первым телеканалом говорят неохотно примерно так: «Ну и что? Зачем нам каяться? Это старая история… Да, было и прошло…». Раньше думали: ошибки совершили, мы

покаемся, а теперь иначе: но победа за нами, Вождь с трубкой – эффективный менеджер!.. На иномарках ездим,

но обязательно сзади вешаем розово – черную ленточку, мол, я патриот. А если ты такой квасной патриот, чего ж не ездишь на жигулях, а ездишь на иномарочке? Обыватель оброс носорожьей кожей равнодушия, не видя многого, подобно слепцу. Налицо новое двоящееся сознание. Так что атмосфера реакции сгущается. Как нам расстаться с прошлым, когда это прошлое не уходит и намеревается

попасть в будущее?!

Честно говоря, я по природе своей больше оптимист,

чем пессимист, хотя надоело постоянно только надеяться на лучшее, а оно не наступает, как ни старайся. Все-таки лучше стать философствующим пессимистом и считать пессимизм не как обретение безысходности, а безыллю-зорности. Прозреют ли люди? Исчезнет ли новое двоящееся сознание или оно навеки с нами, как и политические монстры прошлого?! Ничего, все наладится! Очень надеюсь. Все будет хорошо. Только не подумайте, господа хорошие, что я тут вспоминаю известный старый французский шлягер про прекрасную маркизу «Все, хорошо, прекрасная маркиза!», вовсе нет… Все наладится! И цены станут низкими! И мир повернется к нам с ослепительной улыбкой, и санкции отменят! И выборы перестанут быть потешными! Пенсии будут, как в Норвегии и Швеции! Безвизовые выезды по всему миру! Наша наука станет самой передовой в мире! А на медицину будут тратить больше, чем на военно – промыш-ленный комплекс! Люди прозреют, перестанут верить мастерам телепропаганды! Вражда между народами

исчезнет! Ой, неужели будет?.. Господа, успокойтесь. Это

я медитирую… Можно хоть помечтать в нашей веселой психушке? Мысли жгли меня и не давали успокоения даже

ночью. Ой, анекдот старый вспомнил. Милиция (это сейчас внутренние органы носят название «полиция», как во всем мире, а раньше было другое название – милиция) пристала как-то к одному жителю, похожему на Карла Маркса, с большой бородой и такой же большой шевелюрой, требуя, чтобы он сбрил бороду и постригся. Ну, во время совка ничему удивляться не следовало, хотя и сейчас многому не удивляюсь. Мужчина пожал плечами и ответил им так: «Ладно, бороду я сбрею, а мысли, мысли?».

Глава 4

Визит к Главе управы, или Чего приперлись?!

Заснув глубокой ночью, я неожиданно проснулся через часа два, долго ворочался, желая успокоиться и вновь заснуть. Мариночка приоткрыла глаза и спросонья недовольно пробурчала:

–Ну, чего ты?… Кряхтишь. Вертишься, не спишь чего-то…

Я только хмуро взглянул на нее и напряженно молчал, не желая рассказывать о своих невеселых думах – она не раз удостаивала меня придуманным ею иронично – издеватель-

ским титулом «Наш мыслитель – шизофреник», поэтому не хотел услышать снова свое домашнее прозвище.

Покачав недовольно головой, Мариночка вздохнула полной грудью и повернулась на другой бок, а через минуту захрапела.

Пролежав с закрытыми глазами некоторое время, я поднялся в предутренней темноте и подошел медленно к окну. Звезды еще блестели, но рассвет занимался теперь быстро. Я равнодушно смотрел на отдельные фигурки

прохожих со своего пятого этажа и старался ни о чем не думать. Сегодня у меня был выходной день – работаю по графику: два дня работы по двенадцать часов, потом один день выходной, потом снова два дня работы по двенадцать

часов.. Я решил сегодня сходить в Управу, только Мариночке ничего не скажу.

Тихо посвистывая, я пошел на кухню. Примерно через полчаса на кухню зашла вялая Мариночка, зевая.

–Чего ты так рано встал?– удивилась она, открывая холодильник.

Я промолчал, сосредоточенно жуя бутерброд.

–Молчишь, да? Чего молчишь, Сократушка? Мой философ – шизофреник новую думу думает?

Хотя я решил мирно прожить этот день, тут не выдержал и ответил горячо:

–Хватит! Хватит тебе надо мной издеваться!

–Да разве я издеваюсь?

–Хватит! Я нормальный человек, слышишь?

Мариночка пожала плечами, недовольно поджала губки и промолчала. Однако женщина долго молчать не может, что и подтверждает мой личный опыт. Она заявила с непонятным мне восторгом, громко чмокая:

–А я вчера интересную программу о реформах смотрела.

–Да ну? И о каких же реформах говорили?

–Ну, о разных…

–А ты поконкретней.

–Говорили, что реформы нам нужны.

Я засмеялся:

–Ах, одна болтовня о реформах, которых нет?

–Фу, дурак!– разозлилась Мариночка.– Настроение испортил.

–Дурак, говоришь? Реформы, говоришь? Была у нас недавно одна реформа.

–Какая?– заинтересовалась Мариночка.

–Заменили мэра с кепкой на мэра с плиткой.

Мариночка изменилась в лице, помрачнела.

–Что молчишь? Разве я не прав, Мариночка?

Мариночка недовольно поджала пухлые губки и не ответила.

Да, еще!– продолжил я, хихикнув.– Раньше были все товарищами, а теперь стали друзьями.

– Как это?

–Как, как… Ты же смотришь каждый день свой зомбиящик? Там постоянно называют всех почему-то друзьями. Еще реформа обращений?

Мариночка пожала плечами:

–Ну и что? Вежливое обращение.

–Гм, вежливое? Да не могут быть все товарищами, тем более друзьями! Неужели не понимаешь? Реформа обращений: были все совками – сотоварищами, а теперь неожиданно стали друзьями. А культура начинается с

мелочей, которые порой не замечаешь: как поздоровался

и когда, как обратился и что сказал, как ведешь себя в

обществе. Товарищ или друг – слишком интимное, что ли, обращение, товарищей не может быть много у каждого человека, тем более друзей!

–Ну, ты и зануда!– оборвала меня Мариночка.

–Нет, ты послушай… Общеизвестное официозное обращение «товарищ» ушло в забвение, но на смену ему явилось сходное обращение – друг (стыдливая замена обращению «товарищ»). Так же, как и товарищ, друг не может быть обращением к совершенно постороннему человеку в обществе.

–А ты хочешь зваться господином?– удивилась Мариночка.

–Ничего плохого в таком обращении не вижу. Понимаю, некоторых коробит обращение «господин» или «госпожа», но можно вспомнить и более удобоваримое «сударь» и «сударыня».

–Сударыня? Какая я сударыня?

–Значит, ты друг Мариночка Страдальцева,– решил я.

–Ну и что?

–А то… Когда тебя кто-нибудь толкнет в транспорте или

обругает, ты не ругайся, ведь вокруг одни друзья.

Мариночка тяжело вздохнула, покачав головой.

–Разве я не прав, Мариночка?

–Дурак! Фашист!– услышал я ее гневные слова в свой адрес, после чего Мариночка начала одеваться и

собираться на работу.

Увы, видно, наша любовь остыла, как это ни прискорбно… Былой бушующий пожар страсти превратился в тихую гавань. Хотя я обиделся и решил не разговаривать с Мариночкой, но через минут пять не выдержал и сухо сказал ей:

–Попрошу больше не оскорблять меня.

–Ой, ой, мы обиделись?

–Обиделся.

–Ладно, извини… А я вчера по телевизору еще одну актуальную передачу смотрела.

-Надоел твой телевизор. И о чем?

–Обсуждали, сколько было любовниц у Вождя.

–Гм, у того с мохнатыми бровями?

–Нет, у другого.

У той бальзамированной мумии?– презрительно усмехнулся я.– Очень актуальное обсуждение для нашего времени!

–Ты, как всегда, надо всем иронизируешь. А вот еще. Один депутат предлагал провести референдум.

–Слово– то какое диковинное! Референдумы у нас проводятся за границей, чтобы проводить аннексию других территорий.

–Только без намеков, пожалуйста.

–Ладно, вернемся к телевизионной теме. О чем же референдум?– вскользь поинтересовался я.

–Предлагали провести референдум о присоединении Аляски к России.

–Это еще зачем?

–Зачем нам Аляска или зачем референдум?

–Гм, и то, и это.

–И то, и другое нам нужно,– убежденно ответила Мариночка.– Ну, как ты не понимаешь!

–Как ты не понимаешь, что нельзя верить зомбиящику,– в тон жене ответил я с ухмылкой.– Правоверная ты моя квасная патриотка!

–Ой, какие мы насмешливые философы!– обозлилась Мариночка, обозвала меня снова философом – шизофреником и ушла на работу.

Поев и одевшись, я отправился в управу. Секретарша, увидев меня, тут же сказала очень холодно, что приема нет.

–Почему нет?– удивился я.– Я по приглашению Главы управы.

–Вы записывались на прием?

–Нет, меня пригласили.

-Кто пригласил?

–Глава.

–Неужели сам?– пожала плечами секретарша, не глядя на меня и роясь в бумагах на стоге.

–Когда была передача по телевизору, он пригласил меня в гости,– наивно – простодушно сказал я.

Секретарша отложила бумаги и пристально посмотрела на меня, потом огорошила вопросом:

–Вы чего… больной? Чего приперлись?

–Почему больной, я… Глава управы говорил, мол, прихо-дите жители к нам, ведь мы слуги народа, ответим на все ваши вопросы и…

–Да это просто такая фраза одна проскочила у него… Это просто… Просто так обычно говорят…

–То есть это вранье было?

–Ну, почему вранье…

–Он говорил: приходите, ответим на все ваши вопросы, а….

–И вы что, подумали, что именно вас сюда приглашают?– хихикнула секретарша.

Я нахмурился:

–Хватит посмеиваться! Он у себя?

–У себя. Глава управы занят. Приема нет. Никого не приглашали,– быстро отчеканила секретарша, вновь начиная рыться в своих бумагах.

Я решил сам зайти в кабинет Главы управы, но бодрая секретарша вскочила и храбро грудью загородила дверь, повышая голос:

–Чего вам надо? Уходите, а то вызову охрану!

Неизвестно, что произошло дальше, может, я закричал во весь голос или поломал бы дверь, или же все слуги народа, то есть все чиновники явились ко мне на помощь,

но дверь кабинета сама открылась, и я увидел выходящего

флегматичного низенького и толстого господина в синем костюме, белой сорочке и синем галстуке, лет пятидесяти.

Я узнал в нем Главу управы и обратился к нему, как к старому знакомому, которого давно знаю:

–Здравствуйте! Меня к вам не пускают.

Глава управы не ответил, только весьма безразлично посмотрел на меня, будто я сбежавшая обезьяна из зоопарка, по неведомой причине забежавшая в управу от нечего делать. Честно говоря, мне очень не понравился холодный взгляд стеклянных безжизненных глаз Главы, поэтому я пояснил с ободряющей улыбкой:

–Вы недавно выступали по телевизору, приглашали к себе.

Глава на минуту застыл, потом губы его дрогнули усмешкой:

–Вы что, идиот?

Я не успел ответить, а Глава управы поинтересовался у секретарши:

–Ну, почему народ в приемной? Идиотов я не приглашал.

Секретарша затараторила, что она меня не пускала, я сам явился, а кто и что она не знает, и она честно выполняет свою работу, загружена по несколько часов в день, голова

постоянно болит, а тут разные идиоты являются и говорят

несусветную чушь о приглашении, полученном на телепередаче, а она тут при чем и она….

–Да хватит!– оборвал ее Глава управы, заходя в свой

кабинет, и ничего не говоря мне.

Однако я успел нахально зайти за ним, пока дверь не закрылась.

–Вы чего?– оторопел Глава, поворачиваясь ко мне.

Секретарша влетела за мной, начиная причитать, что

она, мол, не виноватая, а идиот сам зашел, а она не знает, что я хочу, и что она загружена, честно выполняет свою работу, голова болит, а тут разные идиоты являются…

–Да заткнись ты!– огрызнулся Глава управы, показывая

ей на дверь.

Секретарша покраснела от волнения и выбежала из кабинета.

Глава уселся в мягкое кресло за длинным столом,

потом сухо произнес:

Ну, слушаю. Очень коротко.

Я сел напротив него и начал говорить как можно спокойнее, хотя после произошедшего это было крайне сложно:

–Знаете, у меня много вопросов, очень хочется услышать ответы на них, а…

–Ну, знаете, лучше напишите вопросы моему секретарю, вам потом ответят.– Сказав это весьма безразлично, Глава управы повернулся к компьютеру на столе, больше не обращая на меня никакого внимания.

–А я не ушел,– холодно заметил я.

Глава управы промолчал, тогда я вновь повторил,

громко говоря:

–А я не ушел.

–Ну и напрасно,– беззаботно ответил Глава, даже не смотря на меня.– Охрана вас выведет.

–Хорошо, только на несколько вопросов можете ответить?

–Ну, только на несколько. Слушаю.

–Вот я раньше работал учителем русского языка и литературы, а потом прошло сокращение. Знаете, эта

ненужная и непонятная модернизация…

–Модернизация – это хорошо!– оживился Глава управы.

–Хорошо? Когда сокращают, это хорошо?