Текст книги "Путеводная звезда. Том III (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Ну да, попал в полную задницу. Но это же не повод грустить, когда можно не грустить. Тем более что вся история моей новой жизни, как оказалось, так удивительно, до безобразия, похожа на историю этого кобвоя.

«А вот теперь нам действительно конец», – эхом повторил внутренний голос.

Насмеявшись, причем искренне, я успокоился.

– Может свет все же выключить? – поинтересовался я.

Георгий щелкнул пальцами, и свет допросной лампы погас. Отлично.

– А где Бергер? – повторил я, полностью справившись с эмоциями и удивительно успокоившись.

– Бергер, Бергер… дался тебе этот Бергер, – неожиданно с чувством произнес Георгий и даже головой покачал. Причем сказал он все это с таким выражением, что я вдруг замер.

Сначала даже не понял, что имел в ввиду Георгий, а вот потом ка-а-ак понял.

– Бергер – это ты? – осенило меня вдруг догадкой.

Ну точно, почему я раньше не догадался? Все же сходится! Свет и Тьма в руках одного оператора, невозможность Георгия выходить в истинный мир, но в то же время наверняка присутствующая в этом нужда…

– Ты всегда такой невоспитанный? – хмыкнул Георгий, наконец обратив внимание на мое полное небрежение манерами.

– Буду я всякую тыхухоль на «вы» называть, – безо всякого почтения парировал я.

Георгий в ответ только поморщился.

– Тяжелое детство, железные игрушки… прикрученные к полу. Но как? Как это было реализовано, с Бергером? Это же невозможно.

– Тебе, помнится, неоднократно такое говорили, – усмехнулся Георгий.

Слова его мне очень не понравились. Потому что фразу «мне часто говорили, что это невозможно», я озвучивал только самым близким людям. Тем, в чье предательство моих интересов в угоду собственным я не верю. Но кроме того, мне самому эту фразу озвучивали весьма влиятельные люди – что конечно не так плохо, но тоже очень неприятно. Если, конечно, Георгий сейчас намекает именно на это.

– Розу владения в гимназии проходил? – спросил вдруг он.

Мне кстати нравилось, что Георгий поддерживает разговор. Сейчас не просто каждая секунда, каждый миг ценнее золота в невероятное количество раз. Складывающиеся одно за другим в секунды мгновения – мой шанс на то, чтобы все же выбраться из этой не очень приятной ситуации. Чтобы ситуация окончательно не превратилась в «…а вот теперь действительно конец».

– Новое направление? – параллельно этим мыслям вспомнил я пустые, еще не классифицированные пути в универсальной магии. – Анимализм? Метаморфизм? Оборотничество?

Негромкий смех, раздавшийся с другой стороны, заставил меня вздрогнуть. Обернувшись, поморщившись от касания мокрого от крови затылка о камень, я увидел подходящего графа Бергера.

Так.

Бергер здесь. Но ведь я видел по лицу Георгия, что прав в своем предположении, что именно он был под личиной Бергера.

– Много у тебя коллег, которые выбрали ментальную магию в связке с темными искусствами? – поинтересовался вдруг Георгий.

– Есть парочка, – повернул я голову обратно к нему. И вновь поморщился от касания камня разбитым затылком.

– Так и в чем тогда вопрос? – Георгий только руками развел.

– Это аналог подселения Спящего? – начал понемногу догадываться я. – Спящий разум в чужом теле… только на время?

– Именно так, – кивнул Георгий. – . Оставляя свое тело в виде физической оболочки здесь, – показал он жестом в сторону утеса, с которого открывалась панорама Инферно, – я пользовался помощью монсеньора.

– А как это реализовано…

– А вот это тебе уже неинтересно. Если ты хочешь потянуть время, мы можем сделать это десятком других разных способов, причем с пользой, – едва заметно усмехнулся Георгий.

Я никак не показал удивления, полностью контролируя эмоции.

– Да только тебе это все равно не поможет, – в ответ именно на мои мысли, как я уже окончательно понял, ответил Георгий. – Ты думаешь, что можешь что-то противопоставить моей воле? Святая наивность, – даже с оттенком презрения фыркнул он. – Мы молодые, нас больше… завтрашний день принадлежит нам… Наивные дураки! Совершенно неважно, кому принадлежит завтрашний день, потому что важно лишь только то, кому принадлежит день сегодняшний. Именно тот, кто правит сегодня, решает каким будет завтра.

Так. Верить в то, что уже действительно конец, не хотелось. И я даже не думал, запрещал себе думать о том, что Ольга по метке видит, что со мной не все в порядке.

– Твоя несостоявшаяся, теперь уже ни на одной из развилок возможностей невеста видит по твоей метке, что ты сейчас находишься в апартаментах монсеньора, и дисциплинированное его ждешь. И даже более того. Ты думаешь я просто так стоял и ждал рядом с тобой? Нет, я ждал определенного момента. И я даже тебе могу рассказать, что в ожидании сейчас находится и некий драгунский полковник господин Николаев. А вот он, чтоб ты знал, в отличие от прекрасной и милой леди Ольги очень хорошо представляет, где ты сейчас находишься и в каком положении. Я ждал, будет ли он реагировать на твое пленение. Представляешь, не будет. Никто не придет, – улыбнулся Георгий.

– Почему? – поверив ему сразу и безоговорочно, как не так давно поверила мне Дамьен, почувствовал я холодок по спине.

– Потому что ты, мой дорогой друг, по глупости убил самого Аббадона. Знаешь кто это такой? Вижу, догадываешься. Ты своими кривыми руками прикончил самого повелителя бездны, демона уничтожения. Надо сказать, я не ожидал что у тебя это получится… да и никто, честно говоря, не ожидал. Сюрпризом для всех знающих стало. А уж как сам Аббадон удивился…

Георгий прервался и даже покачал головой. Ну да, похоже я действительно всех удивил.

– Ты носишь в себе слишком опасный слепок души. Поэтому господину Николаеву гораздо проще дождаться, пока я тебя прикончу на алтаре, уничтожив просыпающегося ангела бездны, самого Губителя, а уже после попробовать атаковать Академию, чтобы разобраться со мной. Только вот ничего у него не получится. И нам сегодня с ним и с уже мчащимся сюда из Брюгге царем предстоят сложные переговоры, в ходе которых им, во имя спасения существующей модели мира, придется пожертвовать многим – на фоне чего твоя жертва… пф, пустяк. Еще вопросы есть, или приступим к избавлению нашего мира от самого воплощения вселенского зла?

– Как ты узнал?

– Узнал о чем? – уточнил Георгий, подходя ближе.

Зачем ему об этом переспрашивать, если он все равно эхо мыслей ловит?

– Зачем, спрашиваешь, мне спрашивать? Все просто, и ты сам мог бы до этого дойти в развитии. Если бы не делал глупостей. Затем мне это спрашивать, что сложно оставаться человеком, обладая такой мощью, какой обладаю я. Мне вообще в общении с тобой в принципе слова могут быть не нужны, если уж на то пошло. Я могу вытащить и препарировать твою память, получив все нужные ответы. Но, если я начну забывать, что я человек, и перестану ходить человеческими путями, я совсем скоро превращусь в высшую сущность по типу твоего друга Астерота. Я, видишь ли, вынужден даже сдерживаться в управлении временем и пространством. Специально оставаясь в человеческой песочнице, не поднимаясь выше.

– Сожрут?

– Именно. Как хорошо быть умным раньше, так как моя жена потом, верно? – усмехнулся Георгий. – Я рядом с владетелями миров, рядом с высшими сущностями, пока такой же беззубый котенок, как и ты сейчас передо мной. Но я, в отличие от тебя, прекрасно это понимаю, поэтому не совершаю ошибок. Так что мне иногда приходится действовать в полностью ручном режиме. Кстати тебе наверняка будет интересно знать, что о твоих шагах в ипостаси Драго мне докладывал твой хороший друг Войцех.

– Войцех? Он же поклялся…

– Поклялся милашке Лизе, в которую так тайно, что это настолько явно, влюблен до безумия, оберегать тебя? Конечно. Но он же и не мне лично докладывал. Войцех давным-давно работает на герцога Алессандро Медичи. Еще один умный человек, кстати, который в отличие от тебя подбирает себе противников в партии по уровню. И в свите герцога есть мой агент, только и всего. И я был осведомлен обо всех твоих действиях и в личине Драго, и после того как ты под маской Джорджа Мартина прибыл обратно на Занзибар.

– Но ведь Войцех ушел, сразу после того как я появился на Занзибаре как Мартин.

– И что? Дай-ка угадаю с одного раза, кто же это пришел в замок Холдена, и оставил после себя гору трупов и одни развалины? Черт возьми, да кто же это мог быть, у кого в этом мире такой узнаваемый почерк? Или ты думаешь, что догадаться о том, что ты узнаешь о местонахождении монсеньора у Эмили, Скрипача, Шилова или Контролера было сложно?

– Контролера?

– Король Пеймон. Демон в короне Подчинения, который тоже встречи с тобой не пережил.

– Понял. Ты и с ним дела ведешь? Вел?

– Я со многими демонами дела виду, ты их всех к счастью убивать не успеваешь, – усмехнулся Георгий.

Догадка мелькнула молнией – и во взгляде Георгия я получил подтверждение. Он знал о нашем разговоре с Дамьен, состоявшемся в башне в Хургаде, и именно на это, на мое «…я убиваю демонов», и намекал сейчас. Но как он и о моем разговоре с Дамьен узнал?

– О, в этом случае никаких шуток со временем и пространством. Мне Эмили сама рассказала, все более чем банально, – усмехнулся Георгий. – Ну что, я вижу, что тебе теперь уже становится больше грустно, чем интересно. Начнем, помолясь?

– Водички попить принесешь?

– Нет, конечно.

– Ну нет, так нет, – разочарованно вздохнул я.

«…а вот теперь действительно конец», – еще раз повторил внутренний голос. И добавил в сердцах, безо всякого почтения: «Придурок, ну нахера ты сюда пришел!?»

Георгий, кстати, мою панику почувствовал и даже хмыкнул, покачав головой – так, как качают головой взрослые при виде милой ошибки маленького ребенка.

– Ну что ж, приступим, – кивнул Георгий, уже с максимально сосредоточенным видом и повернулся к Бергеру, явно намереваясь дать какое-то ценное указание.

Я не знаю, что именно мной руководствовало тогда, когда я придумывал мысленный импульс для возвращения Чумбы из анабиоза, но сейчас я даже немного смутился от того порыва.

Да, браслеты блокировки напрочь, до онемения, заморозили мне руки и ноги, отсекая от стихийной силы. Но в тот момент, когда Чумба впал в летаргию, его коготь растворился в моей руке, став частью моего энергетического каркаса, создав при этом между мной и бурбоном неразрывную связь. И никакие блокираторы магии прервать эту связь не могли.

– Флюгегечто, прости? – отвлекся даже великий князь Георгий, не в силах с первого раза повторить мой истошный мыслекрик «Флюгегехаймен!»

Глава 21

Появление рядом с алтарем кровати оказалось неожиданным откровением не только для Бергера, но и для Георгия. Да, пусть его удивление и уложилось в считанные доли секунды, но я его прекрасно почувствовал. Все же возникшая на высоте человеческого роста кровать, с костяным бурбоном на ней, и с футляром от виолончели на нем, это все же нечто из ряда вон выходящее. Даже для того, кто обладает силой близкой к уровню высших сущностей.

Реакция, впрочем, на кровать последовала незамедлительно. Рядом со мной мгновенно потемнело – Тьма заклубилась живыми щупальцами, заполняя все вокруг тяжелыми и как будто влажными клубами. И из окутавшей его темной пелены, словно ударив кнутом от бедра, Георгий сформировал конструкт в виде рванувшейся с воем змееголовой плетки. Точно такую же как-то демонстрировал нам фон Колер, на одной из вступительных лекций по темным искусствам. Увидев подобный конструкт, я отстраненно – с пустотой внутри, осознал, что никаких шансов у Чумбы нет. И единственная моя победа – удавшаяся попытка удивить.

Несопоставимый уровень владения, несопоставимый уровень возможностей.

Зря я так подумал. Наверное потому, что в паре Чумба-меч я почему-то представлял именно бурбона главным. Но сейчас, в критический момент, именно меч вышел на первые роли. Я даже не успел заметить, как футляр оказался открыт и как меч очутился в руках Чумбы – щупальца клубящейся Тьмы прянули по сторонам, а все три головы змеевидной плети улетели в сторону, отрубленные. По ушам при этом мне ударил самый настоящий инфернальный визг: змеи были живыми. Они пришли в этот мир, потому что Георгий их позвал. И взмах меча не просто разрушил конструкт Георгия – все клацающие зубами змеи умирали по-настоящему.

Крупные головы змей, отделенные от тел, только отлетали, возникшая в воздухе кровать еще даже на пол упасть не успела, а Чумба уже сорвался с нее самым настоящим алым ураганом. Сейчас вместо него действовал сам кровавый меч – иначе, как понимаю, шансов бы у Чумбы просто не было. Тем более, что в него уже летело сразу два Копья Тьмы – Георгий, прыжком увеличив дистанцию, буквально на лету спиной вперед бросил их с обеих рук.

Чумбе, кстати, даже с кровавым мечом с двумя копьями при попадании было бы не совладать. Все же великий князь уже близок к состоянию великой сущности, практически бог, спустившийся на землю. Но именно что «практически»: Георгий смазал бросок. Ему, в момент прыжка, помешал громкий звон от моих лопнувших цепей, и несколько прилетевших в лицо звеньев.

Я, кстати, сам удивился произошедшему. Не знал, что блокиратор магии можно сломать, пытаясь из него вырваться. Наверное потому не знал, что мне никто раньше не говорил, что это невозможно. К тому же импульса стимула в немалой степени мне придало видение того, что рядом со мной уже присутствовал епископ граф Бергер. И желал, судя по настрою, как можно скорее воткнуть мне в грудь ритуальный нож. Даже размахнулся, нависая сверху.

Освободилась, кстати, у меня только правая рука. И блокиратор на ней распылился, потому что ней кукри материализовался – догадался я. Сила, заключенная в клинке богини, помогла мне прорваться через блок. И она же наделила кукри силой – широким взмахом я отбил падающий сверху ритуальный клинок. Причем отбил так, что кукри скользнул по рукояти ритуального ножа, и несколько пальцев Бергера упали на меня сверху, покатившись по алтарю.

Вот так вот, господа. На каждую вашу высшую сущность у нас найдется своя высшая сущность, – злорадно подумал я, глядя на ошарашенного произошедшим Бергера.

Одна рука теперь была свободна, но вторую, как и ноги по-прежнему прижимало к алтарю. Удар ритуального клинка Бергера я отбил, на несколько мгновений ошеломил, но ничего еще не закончилось: глаза епископа наливались белесым, с желтым оттенком сиянием. Ритуальный клинок в его руке также загорелся Светом, удлиняясь и превращаясь в самый настоящий световой меч.

Сейчас что-то будет, определенно – успел я даже обреченно испугаться, видя приближения высвечивающегося силуэта епископа. Я находился в состоянии ускоренного времени, и в моем восприятии Бергер сейчас двигался гораздо медленнее меня. Но с таким же успехом я мог стоять в узком туннеле на пути пусть медленно, но верно надвигающегося на меня локомотива.

Глаза Бергера так и продолжали светиться, когда его световой меч, а после и грудь, перехлестнуло темной плетью. Световой клинок вспыхнул, разрушаясь, ритуальный нож превратился в пепел, а сам Бергер стремительно улетел назад, впечатавшись в каменную стену. От удара тела епископа даже каменная крошка и обломки полетели, а формируемый конструкт взорвался вспышкой света – ударивший по глазам всем. Даже Георгию – которого отбросило на несколько метров, а атакующий Чумба мимо него красным росчерком пролетел. Сам я в этот момент едва не заорал – ощущение, что оказался на пути у раскаленного порыва ветра, смешанного с песком.

Больно было, и неприятно.

«Спасибо, папочка», – едва справившись с шоком боли от сияния вспыхнувшего света, мысленно поблагодарил я Георгия. Пусть он и спас меня, чтобы убить иным способом, но все равно ведь спас.

Также я понимал, что Георгий мои мысли прекрасно слышит, и специально так обращался к этому ган… в общем, к этому товарищу. Просто любым способом старался пошатнуть баланс спокойствия противника. Понятно, что его заботит только лишь сохранность моего тела: я такой один, а Бергера он себе может нового найти.

Но все равно, почему бы и не попробовать вывести его из равновесия?

Это я кстати в мыслях сейчас почему такой хладнокровный и рассудительный? – просто потому, что это отстраненность помогает концентрироваться на задаче. А именно – как можно скорее сбить объятым Тьмой кукри блокираторы магии с руки и ног, и эти самые руки и ноги себе при этом не отрубить.

Все для меня сейчас по-прежнему происходило в ускоренном времени, но и Георгий, и Чумба также двигались в скольжении. Поэтому пусть мир вокруг и остановился, мы втроем двигались по отношению друг к другу примерно на одинаковых скоростях.

Правда, с каждой секундой я воспринимал реальность медленнее – навыков в удержании себя в ускоренном течении времени по сравнению с Георгием мне не хватало. К счастью, я додумался взять с собой Флюгегехаймен в виде Чумбы. И бурбон, похоже под воздействием силы кровавого меча, также как и Георгий все дальше ускорялся. Сейчас он оказался невероятно похож на того вождя племени, которого я победил на арене – светящиеся алым глаза, поднятые, также горящие алым гребни; на руках Чумбы ожила вязь магической татуировки, а на груди вновь ярко горел красный отпечаток ладони.

Бурбон, который принес мне личную клятву, и этим отсек от себя силу Крови из общего алтаря племени, сейчас вновь к этой Силе Крови обратился. Уже через меч, при этом не нарушая клятвы верности мне, которую на Крови же и приносил. Поэтому он и двигается гораздо быстрее вождя племени – догадался я. Плюс на плюс дают два плюса.

Вот такая вот магическая арифметика.

Передвигаясь резкими всполохами, на краткое мгновенье лишь проявляясь в фокусе моего взгляда, Чумба уже атаковал Георгия со всех сторон, перемещаясь в пространстве словно чередой алых комет. Отсвет Крови так ярко полыхал в его глазах, что за собой Чумба, когда я мог выхватить его взглядом, оставлял красные размазанные полосы световых следов – как бывает на фотографиях с длинной выдержкой. И Чумба сейчас, воспользовавшись силой меча и крови был уже невероятно быстр. Гораздо быстрее чем вождь племени, в поединке с которым я смог выжить только чудом – вождя я тогда хотя бы видел, а Чумбу вообще сейчас больше начал терять из поля зрения.

Георгий был более умелым и опытным бойцом чем я, и более могущественным владеющим. Но он не умел телепортироваться в пространстве, а от атак бурбона защищался постановкой встречных конструктов. Которые рушились один за другим под ударами кровавого меча. В моем поле зрения сейчас две тени кружились по портальному залу, озаряя черно-алыми вспышками места столкновения кровавого меча с создаваемыми Георгием конструктами.

Я уже успел сбить с ног кандалы, и снова максимально ускорить время в скольжении. Но все равно наблюдал поединок Чумбы и Георгия также, как смотрели наш с вождем поединок неодаренные зрители на трибунах Базаара. Я теперь с трудом даже замечал череду едва видных всполохов. При этом замерев в полупозиции – спрыгнув с алтаря, но замерев на месте. Не зная, или бежать вязать бесчувственного Бергера, или же как-то попытаться помочь Чумбе.

Наши победили – с неожиданным, просто непередаваемым восторгом вдруг понял я, когда в очередной раз траектории поединщиков пересеклись, и один из них отлетел. И вот это движение я уже смог разобрать. И увидел, как объятый алым пламенем меч по широкой дуге врезается в Георгия. С замершим сердцем я наблюдал, как бледное, до снежной белизны лицо Георгия искажается гримасой максимального напряжения, как его глаза заполняются Тьмой, а кожа бугрится черными венами.

Георгий закрылся от удара Чумбы длинным, объятым Тьмой клинком. Но удар кровавого меча был слишком силен – его вместе с клинком Тьмы отбросило прочь. Прокатившись по полу, Георгий остановился только тогда, когда врезался в стену.

Чумба уже летел к нему – добивать. Георгий в последней попытке защититься поднялся, вновь формируя очередной клинок Тьмы. Чумба же, превратившийся в алый росчерк, как будто махнул огромной красной косой – падающей на Георгия сверху вниз. Тот, видя неизбежность поражения, вдруг отпустил развеявшийся клинок Тьмы, развел руки в стороны и усмехнулся – глядя в лицо смерти.

«Нет, Чумба, нет!» – мысленно закричал я, наблюдая как падает широкая плеть, в которую превратился кровавый меч.

Георгий же, когда алое лезвие оказалось в считанных сантиметрах от его лица, улыбался уже с уверенностью победы.

«А х ты ж…» – только и сказал я, когда Георгий превратился в аватар стихии: там, где он только что находился, возникла клубящаяся морозная дымка.

Яркая радость от того что «наши победили» сменилась предчувствием «сейчас что-то будет». Потому что понял, отчего только что улыбался Георгий: Чумбу, невероятных сил которому придал кровавый меч, он просто использовал. Был ли он слабее симбионта бурбона и меча, или вообще сознательно поддавался бурбону в поединке, уже не важно. Потому, что у Георгия все получилось – после последнего удара Чумбы он отлетел к закрытой арке портала, по периметру тронутой белой изморозью.

Горящий алым меч Чумбы как нож сквозь масло прошел через льдистую фигуру Георгия, превратившуюся в пар, и врубился в стену, кроша камень портала. Считанные мгновения, и навстречу озадаченному Чумбе рванулся перемешанный со снегом крошащийся лед – прямиком из другого мира. Напор с той стороны был такой, что ткань мира с треском разорвалась, а немалую часть портального зала моментально заполнило скрежещущим льдом.

Алтарь смело с центра зала, подхватило этой лавиной и понесло прямо на меня. Подпрыгнув, избегая особо крупной глыбы, я на него и приземлился – и так на алтаре, как оседлавший волну серфер на доске, и полетел дальше, прямо в противоположную стену. Каменная поверхность очень быстро приближалась – избегая с ней встречи, я бросил кукри. И оказавшись в пустом подвале Тайной Академии, покатился по пустому полу.

– А-аа-а… крокодилы бегемоты, – ошарашенно пробормотал я, поднимаясь на ноги уже в темном мире, в пустом и сером подвале.

Несмотря на ошеломление от произошедшего, действовал быстро – бегом выбрался из подвала Академии, выскочив на лестницу. Перескакивая сразу по несколько ступенек, прыжками преодолевая пролеты, оказался на первом этаже. И отбежав в сторону, к ближайшей стене, попробовал примерно прикинув возможное распространение ледяной лавины, которая, под напором из другого мира извергалась вверх. Прикинул, и броском кукри вернулся в истинный мир. С единственной мыслью о том, что после того как ледяная лавина остановится, мне нужно как можно быстрее обратно, в портальный зал.

Правда, сход, вернее восход ледяной лавины рассчитал я не совсем верно. И едва осознал себя в реальности, как увидел перед собой массу ледяных глыб, сминающих перекрытия и стены здания. Точь-в-точь масштабный сход огромного ледника с горы. Только ледник рушится сверху, а здесь ледяные глыбы льда перли через раскрытый проход между мирами снизу.

Причем поднимались льдины уже не под естественным напором: за краткий миг я успел заметить, что подчиняются они водовороту стихийной силы. Которая, словно зарождающийся смерч, поднималась снизу-вверх, выходя из портального зала в подвале Академии.

– Упс, – только и прокомментировал я, понимая, что не очень удачно припарковался.

Мой бросок кукри с телепортацией немного запоздал – пусть я и ушел с пути ледяной массы, но ненадолго. В момент, когда материализовался после броска, меня плотно подтолкнуло в спину ледяной глыбой.

Миг, и я уже словно выпущенный из пращи камень вылетел на брусчатку Китайского проезда. В полете бросил кукри – раз, другой, уходя с пути рвущегося вверх фонтана объятых стихийным смерчем ледяных глыб. Третий раз бросил кукри вверх, и четко приземлился на широкую китайгородскую стену, развернувшись и глядя на поднимающийся ввысь все расширяющийся ледяной смерч.

Замерев, я наблюдал как разваливается часть здания Тайной Академии Темных искусств. Одна из его стен, правая, под напором прущей из другого мира стихии и льда рассыпалась, заполняя Ильинский переулок снежной массой и ледяными глыбами, а часть крыши взлетела высоко вверх. Как будто крышка кастрюли, в которой взорвали петарду. Вовремя я с дороги ушел – отметил я отстраненно, наблюдая как в наш мир приходит… часть мира другого.

Это было вторжением, самым настоящим. Просто вторжение осуществлялось не ордой демонов, а управляемой стихийной силой. Ледяная масса, смешанная со стихией, буквально выпирала через разорванную ткань мира. Причем не только из портального зала Академии. Земля в близлежащих кварталах взбугрилась расходящимися по сторонам линиями, местами асфальт вставал дыбом и из-под него вылетали острые ледяные шипы.

Словно огромный ледяной левиафан проснулся под землей, и сейчас ворочался на глубине, стараясь выбраться наружу. Одна из таких подземных плетей взбугрилась прямо подо мной, разрушая китайгородскую стену неподалеку и немного подкинув ту часть, на которой стоял я. И тут же за моей спиной из земли с громким скрежетом, разбрасывая комья земли и брусчатки, вырвался огромный, высотой метров в десять, ледяной шип. Причем так направленно, как будто именно в меня целились.

Бросок кукри, еще – и спрыгнув со взлетевшей в воздух части стены, я снова оказался у уцелевших стен Академии, на нетронутом пятачке. Навстречу мне из взбугрившейся земли вырвался еще один ледяной шип. Вновь уходя от рвущегося наверх льда, я пробежал через арку Ильинских ворот, выскакивая на Старую площадь к Политехническому музею. И только сейчас увидел других людей – с противоположной стороны сквера в мою сторону, вернее к воротной арке, бежало около десятка человек. Мельком на них взглянув, я тут же присмотрелся внимательнее. Черная форма, серебряные свастики. Отряд Коловрат.

Я немного промедлил. Потому что пусть и пленили меня недавно бойцы отряда Коловрат, но это были неасапианты. Здесь и сейчас же на меня бежали живые люди. Впрочем, они меня, уж не знаю откуда, тоже сразу узнали. И сразу атаковали. В меня полетело несколько конструктов – среди парней в черных с серебром мундирах были одаренные, а четверо бойцов с синхронной красотой вскинули оружие и начали стрелять с колена.

От конструктов и из-под прицела стрелков я ушел одной телепортацией, после чего хлестнул цепной плетью – одним ударом перерубив всех десятерых. Не все из них погибли сразу, кто-то из одаренных в агонии еще пытался меня достать посмертным конструктом, но мое внимание уже занимала Тайная Академия. Частично скрытая от меня остатками китайгородской стены, частично бугрящимися из-под брусчатки и из-под земли сквера высокими ледяными шипами.

Здания Академии я не видел, но что-то там сейчас, вне поля моего зрения, происходило. Впрочем, менять дислокацию чтобы понять, что именно происходит, мне уже не было необходимости – потому что и так уже становилось понятно. И я, задрав голову, сейчас наблюдал картину в полной мере. Картину того, как вырвавшаяся из другого мира стихийная сила растет в виде смерча, поднимаясь высоко в небо.

Я уже видел нечто подобное. Давным-давно, едва появился в этом мире – когда следом за Анастасией бежал по застывшей ледяной поверхности реки, а после поднятая княжной вода поднималась замерзающим смерчем, превратившись в глухой ледяной купол. Купол, которым нас накрыло, давая возможность побеседовать наедине.

Сейчас происходило тоже самое – только в несоизмеримо большем масштабе. По бугрящимся улицам, заставляя некоторые дома грузно приподниматься, ползли взрезающие ледяные гребни основы фундамента, а на месте разрушенного крыла Тайной Академии вверх поднимался снежный смерч, постепенно превращаясь в ледяной замок. Быстро растущий и расширяющийся ледяной шпиль тянулся вверх, словно гость из ожившей сказки поднимаясь уже на расстояние больше сотни метров. Стихийная энергия, клубящаяся вокруг наливающегося силой шпиля, постепенно застывала, придавая чуждой постройке твердость конструкции.

Наблюдая за происходящим, я сначала не совсем понял, что именно мне этот быстро строящийся шпиль напоминает. Сначала не понял, а чуть погодя вдруг вспомнил. Я уже видел похожее здание, причем совсем недавно – в Инферно, на арене. Только то здание создано было из застывшей магмы, а не изо льда.

Между тем, продолжая наблюдать за происходящим, я давно не стоял на месте – то тут, то там, словно гейзеры, появлялись выбросы ледяной стужи; падали с неба ледяные глыбы, скрежетали стены разрушаемой льдом здания Тайной Академии. Недалеко наконец-то приземлилась взлетевшая недавно ввысь часть крыши Академии, спланировав и с грохотом врезавшись в стену дома на противоположной стороне Старой площади.

Все произошедшее с того самого момента, как Чумба бил мечом в исчезающего в аватаре стихии Георгия уложилось даже не в минуты, секунды. Полной минуты еще не прошло, а вокруг уже царил форменный ад. Только не огненный ад, а ледяной – из разлома в ткани реальности в наш мир проникал леденящий холод. И здание Тайной Академии, и башня Ильинских ворот, да и вся Старая площадь с прилегающими кварталами уже погрузились в туман вырвавшийся в наш мир морозной дымки Стужи. На улице и так не жара – чуть выше нуля температура, но из другого мира здесь и сейчас приходил самый настоящий холод.

И в динамике наблюдая постройку ледяной башни, я то тут, то там замечал группы бойцов отряда Коловрат. Видимо, они были расквартированы не в самой Академии, а в зданиях неподалеку. И наблюдая в мешанине морозной дымки, скрежещущего льда, земли и камней группы людей в черных мундирах с серебряной свастикой, я видел, что они занимают оборону по периметру ледяной башни, буквально пронзившей ткань нашего мира.

Ну да, на самом деле оборону занимают. Словно готовясь отражать… вторжение? Интересно, они что-то знают, или это просто порядок действий такой, утвержденный после Салема, Елисаветграда и прочих попавших под удар вторжения демонов городов?

Наблюдая одновременно и за очередным подразделением Коловрата, и за клубящимися облаками студеного воздуха, я немного отвлекся. И упустил момент, когда прямо подо мной, как будто от очередного удара плетью из-под земли, взбугрилась брусчатка. Остатки крепостной стены в месте удара приподнялись, разлетаясь, частично разрушилась и покосилась башня Ильинских ворот, до этого момента стоявшая совершенно невредимой в творящемся вокруг хаосе. Меня подбросило вверх, и уходя от выстреливших из-под земли ледяных шипов я вновь переместился цепочкой телепортаций.

Приземлился в этот раз в скверике у памятника Героям Плевны. И несмотря на падающие рядом глыбы льда, булыжники и комья земли, во все глаза уставился на уцелевшую часть здания Академии. Которую, из-за почти полного разрушения китайгородской стены, мне теперь было прекрасно видно.