Текст книги "Путеводная звезда. Том III (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 19

В ушах еще стояло металлическое эхо грохота от только что захлопнувшейся за спиной двери. Обернувшись, убедившись, что остался в камере один, прошел к раковине, оперевшись на нее.

– О-хо-хох… что ж я маленьким не сдох, – проговорил я, глядя в мутное зеркало, чтобы разогнать металлическое эхо.

Вдоволь насмотревшись на себя, включил холодную воду на полную, и раз за разом набирал в ладони воды, умываясь и вытирая с лица подсохшую уже кровь. После поправил прическу и снова изучающе воззрился на себя в грязное зеркало.

– Мда… – почти беззвучно протянул я, не очень ободренный зрелищем.

Пусть хмель давно отступил – еще когда в автозаке везли, заставил уйти алкогольную интоксикацию банальным волевым усилием (хорошо быть одаренным), неприятное похмелье все же осталось.

– З-зато как погуляли, – негромко произнес я. И сразу поморщился, коснувшись саднящей скулы. Все же в челюсть мне недавно прилетело довольно качественно.

Выключив воду, машинально поискал взглядом полотенца или салфетки. Ни полотенец, ни салфеток. Кровать – голый решетчатый матрас. И… ну да, к полу прикручена.

Продолжая чуть морщиться от боли, я осмотрелся. Четыре стены, металлическая койка и стул, прикрученные к полу, вмонтированное в стену мутное и грязное (специально грязное?) зеркало. Туалета нет ни в каком виде – ни отдельного кабинета, не даже одинокого унитаза в углу. Окон тоже нет, лишь небольшой проем решетки вентиляции на самом потолке.

Мда, камера каталажки для одаренных чистотой и уютом не отличается. Видимо подразумевалось, что если уж одаренные сюда попадали, то за дело. И весь местный антураж словно бы говорил недавно благополучному владеющему: «это залет!»

Но вот в этом-то все и дело. Проштрафившиеся одаренные сюда попадали по действительно серьезным причинам, нас же приняли без особых оснований. Специальный отряд быстрого реагирования Корпуса Жандармов появился в ресторане Стрельна практически сразу после того, как мы начали драку с солдатами московского 1-го Екатеринославского лейб-гвардии гренадерского полка (который не стоит путать с 1-м Лейб-гвардии гренадерским полком, расквартированном в Санкт-Петербурге). Вернее, мы не начали драку, а начали второй ее раунд – который договорились провести с гренадерами в наше прошлое посещение славного города Москва.

Екатеринославцы в момент нашего громкого появления в Стрельне отдыхали относительно небольшой компанией. И было среди них двое из тех, кто нас еще с прошлого раза запомнил (как и мы их). Так что для того чтобы встретиться у бассейна с осетрами и обсудить семантику этюдности в прозе Пришвина, нам понадобилось не так много времени.

Подраться, правда, мы с ними толком так и не успели – потому что совершенно неожиданно вмешались голубые мундиры. Вернее, это они так в обозначении звучат как «голубые мундиры», на самом то деле в Стрельну ввалилась группа быстрого реагирования в активных бронекостюмах безо всякого голубого в цветах. Зато со специальными средствами, по прейскуранту на любой вкус.

Стремительность жестких действий, как и активный режим бронекостюмов группы жандармов быстрого реагирования лишними не были: учебные заведения для одаренных, каждое из них, в случае общей мобилизации становится отдельной частью Русской Императорской армии. А в Русской Императорской армии отношение к жандармам традиционно не полнится любовью; соответственно подобное же довольно небрежное отношение, по примеру имперских военных (именно имперских военных, а не конфедератов), бытует и среди одаренных гимназистов.

Поэтому разборку стенка на стенку с гренадерами мы пусть неозвученным, но коллегиальным решением отложили, объединившись против жандармов. Правда, оттого что бойцы прибывшего специального отряд были в бронекостюмах, в отличие от нас и екатеринославцев, и несмотря на то, что плечом к плечу с гренадерами против жандармов мы сражались стойко и мужественно, упаковали всех нас довольно быстро.

Вообще – еще раз в задумчивости потрогал я челюсть, поморщившись, – интересное кино. Жандармы явно не просто так появились. Ведь ресторан Стрельна свободная территория, там подобное веселье в порядке вещей. Кулачные бои стенка на стенку – это же старая русская забава, ресторан и не такое видел.

А это значит что? Правильно, это значит, что это ж-ж-ж неспроста. И еще это значит, что жандармы появились непосредственно для того, чтобы забрать меня из ресторана. Вопрос теперь только в том – к кому я сейчас приехал, к другу или ко врагу.

Пытаясь собрать мысли и воспоминания в кучу, я включил воду и еще раз умылся, наслаждаясь свежестью ледяной воды. И когда в очередной раз плеснул себе в лицо собранной в горсть холодной водой, сначала почувствовал чужое присутствие рядом, а уже после услышал скрип тяжелой двери. Подняв голову от раковины, через мутное зеркало посмотрел на Ольгу, которая встала в проходе камеры. Она здесь, в мундире с золотыми галунами, выглядела пришельцем из другого мира.

– Я… несколько поражена, – прокомментировала она негромко, облокотившись на косяк двери и пристально меня рассматривая.

– Да я сам… несколько удивлен, – в тон ей согласился я, за неимением полотенца смахивая воду с лица ладонями. – Привет.

Ольга только головой покачала, все еще глядя с укоризной. Шагнув вперед, она со скрипом закрыла за собой тяжелую дверь. И почти сразу я услышал, как лязгнул замок, закрывая нас в камере.

Хм, это интересно.

– Незаметно значит в Москву, да? – обернулась ко мне Ольга.

– Зато никто не догадался.

– Это… Артур, у меня просто нет слов.

– Ой ладно, – в ответ на укоризненный взгляд подмигнул я ей через зеркало. – С нами стыдно, зато весело,

Не сдержавшись и фыркнув, Ольга подошла ближе и взяв меня за плечо, уверенно развернула к себе. Глаза ее засияли мягким лиловым светом, после чего я ощутил прикосновение мягких чувственных губ в живительном поцелуе. Несколько незабываемых мгновений, и вновь я здоров, свеж и бодр, как космонавт перед стартом.

Ольга по-прежнему стояла вплотную, так что я чувствовал ее дыхание, а удивительные фиалковые глаза, в которых еще жило сияние силы, все еще были совсем рядом.

– Пойдем? – едва слышно произнесла она.

– Куда? – также практически беззвучно поинтересовался я.

– Туда, – чуть кивнула Ольга на глухую стену. Глаз при этом она не отвела – наши взгляды все еще пересекались.

– А за стеной нас ждет?

– Александр Васильевич.

– Александр Васильевич, который бригадный генерал князь Кузнецов?

– Нет. Просто Александр Васильевич. Он не дворянского рода.

– Мещанин, как Пушкин?

– Нет, он действительно невысокого рода.

– Но высокого звания, – полуутвердительно произнес я.

– Определенно.

Весь наш обмен фразами с Ольгой сейчас происходил как будто в другом мире. Я даже не думал о том, что слышу и что говорю сам. Слова были второстепенным фоном, словно наш разговор происходил в другой, параллельной реальности. Главным же был ее взгляд, и отголоски мыслей.

«Я и сейчас уверена», – произнесла вдруг Ольга мысленно.

«Что?»

«Я и сейчас уверена, что ты станешь моим мужем. Это предопределено», – повторила она.

Еще одно касание мягких чувственных губ – теперь уже без лечащего эффекта, и Ольга сделала шаг назад. И очень быстро отвернулась, явно стараясь скрыть смущение. Она не удержалась, и не планировала этого продолжения после лечения – догадался я. Это у нее спонтанно произошло.

Хотя… где Ольга, и где спонтанность?

Звонко застучали каблуки по полу, и Ольга мимо меня двинулась к дальнему концу камеры, прямо к глухой стене. Я сначала не сильно понял зачем. Но когда Ольга подошла ближе, все стало ясно: стена перед ней разошлась, открывая довольно широкий проход.

А я вдруг понял, что за Александр Васильевич. В памяти возникла усадьба Юсуповых-Штейнберг, Анастасия, тогда еще княжна, и наша с ней занимательная беседа. Которая случилась сразу после того, как царь посылкой прислал мне фамильный перстень и банан. Вкусный, кстати. Тогда это, со стороны царя, как я понял явно было определенным намеком – и что за намек, я и спросил Анастасию.

Она этого не знала, зато знал тогда еще живой глава безопасности княжеского рода. Который, в ответ на запрос Анастасии про любую информацию в общественном поле, в которой фигурирует банан, прислал занимательную историю. Поведав о том, как на выставке современного искусства прибитый к стене в виде инсталляции и проданный за кучу денег банан стал предметом коррупционного скандала. Якобы подобным образом – продав столь дорого столь простую инсталляцию, банально отмывались украденные из казни деньги.

Главным воспоминанием же для меня сейчас было то, что во всем произошедшем с бананом фигурировал и некий Александр Васильевич. Фигурировал в контексте истории, звучащей в виде правдоподобной байки: якобы Император, когда узнал про столь интересную схему вывода краденых денег, в сердцах бросил, что за такое нужно к стене за яйца прибивать. И директор ФСБ, чье имя как раз Александр Васильевич, даже собрал целое совещание – чтобы решить, было ли это восклицание царя эмоциональным комментарием, или прямым указанием к действию.

Долго совещались, как написал тогда в краткой выжимке тогда еще живой глава службы безопасности княжеского рода Юсуповых-Штейнберг. И еще он написал, что чиновника, по слухам, к стене все же прибили. И именно за яйца. Вот такая вот в этом мире федеральная служба безопасности в Российской Конфедерации. Непреклонно-сердитая и совсем без чувства юмора.

Так что теперь, шагая по темному коридору за Ольгой, я уверенно представлял, к какому именно Александру Васильевичу мы идем.

Пройдя по глухому темному коридору, мы вышли из потайной двери в закутке общего коридора, после чего дошли до лифта и поднялись на несколько этажей. Когда из лифта вышли, проходя по очередному коридору я мельком выглянул в окно. В оконном проеме мельком увидел небольшую часть ночной и по ранневесеннему мокрой площади, брусчатка которой блестела под лунным светом.

Шли мы быстро, и осмотреться подробно я не смог. Как и понять, где конкретно нахожусь – все же везли меня сюда после пленения в закрытом воронке. И в одиночестве – а как перемещали остальных, не знаю.

Ольга между тем провела меня по пустому коридору и зашла в приоткрытую дверь. После чего мы с ней оказались в приличных размеров кабинете без окон, в котором из мебели присутствовали только простой длинный стол и десяток стульев.

Едва зайдя внутрь, я почувствовал, как меня отсекает от остального мира: допросная или совещательная комната, в которой мы оказались, была серьезно экранирована. И здесь нас уже ждали. У стола, чуть облокотившись на него, стоял невысокий седой мужчина с усталым, но цепким взглядом. При нашем появлении он сделал несколько шагов вперед.

– Ваша светлость, – поцеловал он руку Ольге. – Артур Сергеевич, – кивком приветствовал он меня.

Видел я директора ФСБ впервые. Все же должность непубличная, и в Сети его портреты обычному человеку найти невозможно. А сам я как-то не задавался целью, даже несмотря на непростые отношения с его организацией.

Но мое внимание сейчас занимал отнюдь не директор ФСБ. Потому что в тот момент, когда я зашел в комнату, навстречу мне шагнула Анастасия. В несколько шагов приблизившись, юная княгиня Юсупова несмело улыбнулась, а после вдруг совершенно непринужденно обняла меня. С нескрываемой нежностью, какая возникает при встрече между близкими людьми после долгой разлуки.

– Привет, я скучала, – негромко шепнула Настя, огорошив меня сразу бурей эмоций и мыслеобразов. Практически сразу же замороженных волевым усилием.

Однако – удивился я ее непосредственности. Удивился, впрочем, не только я – и директор, и Ольга тоже равнодушными не остались.

Отойдя от меня на пару шагов, и превратившаяся из Насти обратно в Анастасию юная княгиня отошла к стене, где и стояла до этого в тени. Ольга проводила ее внимательным взглядом, а Александр Васильевич прошел к столу, глядя на нас в ожидании. Глядя на меня больше, вернее.

Встретив его взгляд, и едва-едва чувствуя эхо его ауры, я в этот момент подумал о том, что неверно его, предварительно, оценил. Вспоминая историю с бананом и совещанием «прибивать-не прибивать» я думал, что директор ФСБ – простой и надежный как железнодорожный рельс исполнитель.

Жесткий и исполнительный, как граф Клейнмихель, назначенный когда-то одним из предыдущих царей на постройку первой в России железной дороги Петербург-Москва. Исполнитель такого рода, которые выполнит задачу пусть дорого, но быстро, прямо и верно – отчего и ценим высшим руководством. Тем более что репутации такого человека падать сильно некуда, поэтому ему можно поручать те срочные и важные дела, которые репутации более уважаемых людей нести урон не должны. Именно так я считал про директора, сопоставив информацию о банане и о прибитом к стене чиновнике. Но ошибся.

Может быть директор ФСБ и является для царя удобным исполнителем нужных и важных, но не очень приятных в плане репутации дел, но вот точно он не такой же простой как железнодорожный рельс. Не такой человек Александр Васильевич, точно не такой.

И собранное им тогда совещание – с целью узнать, пошутил ли царь, или действительно проворовавшегося чиновника нужно прибить к стене за яйца, было совсем не следствием недалекости слуги государева. А было, сейчас по его ауре и теням эмоций вижу, наверняка больше даже развлечением. Или же поводом собрать всех своих доверенных людей вместе, чтобы их всех, в самолично созданных экстраординарных условиях, послушать.

В общем, крайне опасный человек. А учитывая, сколько проблем мне принесли встречи с сотрудниками ФСБ, держать ухо сейчас надо востро.

Все это я, усаживаясь за стол напротив него, обдумывал несколько отстраненно – все же меня сюда Ольга привела, к нему на беседу. И как понимаю, Александр Васильевич – это именно тот человек, который поможет мне выцепить Бергера. По замыслу Ольги. А Ольге я доверяю.

– Артур Сергеевич, – обратился ко мне между тем директор. – Леди Ольга сообщила, что у вас есть сведения о том, что в Тайной Академии Темных Искусств в данный момент находится епископ граф Бергер, к которому у вас есть серьезный и предметный разговор.

– Так.

– Также госпожа Ольга сообщила мне, что к серьезному разговору с вами епископ граф Бергер готов точно не будет, и, если узнает об этом вашем желании, попытается сбежать.

– Так.

– Как вы понимаете, общаясь с вами приватно здесь и сейчас в обществе леди Ольги и леди Анастасии, я ставлю под удар свою карьеру, а еще возможно жизнь и здоровье.

– Понимаю, – кивнул я.

Я действительно понимал. Правда, подумал именно об этом только сейчас. У меня голова конечно большая, но все же не такая как у лошади. И в ней все же не так много оперативной памяти, чтобы за раз держать невероятное количество событий. И только сейчас, только после слов директора, я на самом деле оценил ситуацию с его точки зрения и понял, чем именно он рискует, приватно общаясь здесь и сейчас со мной. Что кстати подчеркивает, что он достаточно умен для того, чтобы не забыть намекнуть мне об очевидном, и не забыть выделить собственную роль.

– Но, прошу учесть: в том, что я помогаю вам во исполнении долга перед леди Ольгой, – кивнул ей Александр Васильевич, – рискуя при этом не только карьерой, есть нюанс. Я, как-никак, занимаю должность директора Федеральной Службы Безопасности, и не могу не доложить о происходящем его величеству государю-императору. Не могу не доложить… но, к моему вящему сожалению, государь сейчас в Брюгге, встречается с королем Георгом наедине, tête-à-tête. В этой ситуации я должен доложить о вашем желании встретиться с графом господину президенту, но Сергей Александрович… – Александр Васильевич сделал паузу и посмотрел на часы, – буквально четыре минуты назад начал закрытое заседание Госсовета. Меня, как видите, на это заседание не позвали, так что и здесь я бессилен.

Как они с Ольгой хорошо время для беседы выбрали, надо же – отметил я.

– У вас, Артур Сергеевич, на организацию встречу с Бергером есть как минимум два часа – не думаю, что заседание Госсовета продлится меньше, очень уж серьезный вопрос и неопределенный вопрос там обсуждается.

– Вас на нее не по утере доверия ли не пригласили? – вдруг пришла мне на ум неожиданная догадка начет того, почему директор ФСБ решил пойти мне и Ольге навстречу.

– О, нет-нет, – покачал головой Александр Васильевич. – По иным причинам. И да, не могу не задать уточняющий вопрос. Об утере мною доверия может идти речь, если ваша встреча с графом Бергером вдруг обернется масштабными разрушениями, чем вы уже неоднократно злоупотребляли в процессе решении важных для вас вопросов. Но мы же верим, что подобного не произойдет?

– Вера – наш компас земной, – кивнул я. – Уверяю, буду максимально стараться провести беседу с монсеньором тихо и по-дружески.

– Главное, что их светлости в вас верят, – между кивнул в ответ директор, прозрачно намекая, что Ольга с Анастасией тоже в деле, жертвуя своей репутацией.

– Их светлости верят и надеются, – прикрыла глаза Ольга, явно ко мне обращаясь.

– И несмотря на нашу общую веру, еще раз попрошу вас приложить все силы к тому, чтобы ваш разговор с графом Бергером не вышел в пределы общественного пространства, за стены Академии. Все же о нахождении графа в Москве известно многим официальным лицам, и его… громкие неприятности, так скажем, могут быть использованы как козырь в политической и иной борьбе.

– Бергер в Москве не тайно?

– О его нахождении в Москве мало кто знает. Но он здесь отнюдь не тайно. Епископ граф Бергер вот уже как девятый день, официально, возглавляет Новую Инквизицию.

Ух ты. Вот это поворот.

…и если ваша встреча произойдет достаточно громко, то и эхо от нее будет довольно обширным. Имейте это ввиду, настоятельно прошу.

– Понял, принял. Не сомневайтесь.

– Тем не менее, Артур Сергеевич, я как понимаете волнуюсь. И хочу чтобы вы были в курсе: едва я выйду из кабинета, я приведу в состояние повышенной боеготовности находящиеся в Москве части силового блока моего ведомства, а также позвоню военному коменданту и начальнику гарнизона Москвы со вполне однозначно интерпретируемым намеком. На всякий случай, уж не принимайте как оскорбление, очень прошу.

– Понимаю, – поджав губы, кивнул я.

С одной стороны, слышать подобное было действительно не очень приятно – я ведь всего-то хочу поговорить с Бергером, зачем сразу войска по тревоге поднимать. С другой стороны, наоборот, я даже немного порадовался: меня, удивительно, наконец начали принимать всерьез.

Глава ФСБ на несколько мгновений прикрыл глаза. Мысленно высказав, предполагаю, слова благодарности Богу и Провидению за такого гостя как я, Александр Васильевич открыл глаза и со щелчком положил на столешницу таблетку проектора. Которая моментально активировалась, и я увидел подробный трехмерный план здания Тайной Академии.

– Артур Сергеевич, вы собираетесь прийти на встречу с графом Бергером, зайдя в здание Академии через Изнанку мира, по темной его стороне?

– Да.

Вот даже не удивился тому, что Александр Васильевич знает о моей способности ходить через Изнанку мира отражения.

– Тогда это упрощает дело и решает вопрос преодоления охраны. Покои графа располагаются вот здесь, – показал на комнаты апартаментов верхнего этажа Александр Васильевич. – Вот здесь, в подвале, лаборатория, в которой он последние дни проводит большую часть времени. Но судя по доступным мне показаниям систем наблюдения, граф недавно вернулся в собственные покои, где сейчас и находится.

– Понял.

– Также, к вашему сведению, в Тайной Академии сейчас расквартирован одаренный силовой блок Инквизиции – те из них, кто смог во время Салемской резни сбежать из САСШ. Здесь, и здесь, – показал на плане Александр Васильевич. – Кроме того, в Академии и соседних здания квартирует также небезызвестный вам отряд Коловрат, ранее лично подчиняющийся цесаревичу.

– Кому они подчиняются теперь?

– Именно этот вопрос сейчас решается на Госсовете. И именно поэтому я сегодня, как лицо крайне предвзятое, отсутствую на заседании.

– Предвзятое?

– Да, я изначально был категорически против как создания отряда «Коловрат» под эгидой моей службы, так и идеи консолидировать Новую Инквизицию на территории России. Тем более консолидировать под эгидой моей службы.

Ух ты, а вот это всем поворотам поворот. Русская православная церковь под началом обер-прокурора здесь уже есть, теперь получается будет и Святая Инквизиция под началом… хм, нового директора ФСБ? Не просто же так Александр Васильевич голову на плаху кладет, действуя в пику царю и президенту, это же тайной не останется. Или все же у Ольги слишком высокая уже позиция, и с ней ссориться будет дороже?

Да, давно я в России не был, давно со знающими людьми не говорил, плохо ориентируюсь совсем. Хотя и я раньше не сказать что хорошо ориентировался…

– К отряду Коловрат и Инквизиции именно вы, получается, не имеете никакого отношения? – спросил я директора.

– Даже более того. Отряд Коловрат, как и все опричники, напрямую подчинялись цесаревичу. А Тайная Академия Темных Искусств – великому князю Николаю Константиновичу. Я даже внутри здания не был, чтоб вы знали. Выведение же этих организаций под эгиду ФСБ есть элемент структурного взаимодействия, а если конкретно – метод увода их заинтересованными лицами от лишнего контроля имперских чиновничьих ведомств. Теперь же, ввиду скоропостижной кончины обоих заинтересованных лиц места вакантны. Но меня по-прежнему к ним никто на пушечный выстрел не подпустит.

– Почему?

– Путь Происхождения. Слышали о таком, Артур Сергеевич?

– Что-то припоминаю, – неопределенно покивал я, поджав губы.

– Да я, собственно, тоже, лишь мельком где-то слышал, – усмехнулся Александр Васильевич. – Ваши светлости, – другим тоном вдруг произнес вдруг он и поднялся, кивнув Ольге и Анастасии. – Не буду вас больше задерживать и спешу откланяться. Время – ценный ресурс, не смею расходовать его зря.

Что-то он до этого не сильно торопился. Видимо, разговор не совсем в ту сторону пошел, вот и решил ретироваться.

Выйдя из-за стола, Александр Васильевич прошел к выходу. Только я подумал о том, что со мной он почему-то не попрощался, как Александр Васильевич уже от самой двери обернулся.

– Удачи вам, Артур Сергеевич, – произнес он напоследок перед тем, как покинуть допросную комнату. – Удачи всем нам.

В тот момент, когда дверь за ним закрылась, Анастасия отлипла от стены, где до этого стояла совершенно не привлекая внимания и прошла к столу. Отодвинув стул, на котором только что сидел директор, она оперлась на столешницу кулаками. После выжидательно посмотрела сначала на меня, после на Ольгу. Судя по виду и настрою, и заинтересованности, она сама сюда – в Москву в смысле, прибыла совсем недавно. И не очень понимает в деталях, что именно происходит.

– И каков наш план? – обернулся я к Ольге.

В том, что у нее есть подготовленный план, я ничуть не сомневался. Они с Николаевым на одной волне – в критическое планирование не умеют, и им обоим приходится заранее все досконально просчитывать. Так что пока мы в компании Валеры, Барятинского, Сузуки и Йохена перемещались в сторону Москвы с шумом, гамом, шутками и прибаутками, уверен – Ольга наверняка уже придумала и как мне в ТАТИ пробраться, и как Елизавету о необходимости ее помощи с Бергером оповестить.

В ответ на мой вопрос Ольга взглядом показала на план Тайной Академии.

– Ты пойдешь по темной стороне?

– Планировал да. Только… вопрос, важный. А мы вообще сейчас где?

– На Лубянской площади.

– На Лубянке? – крайне удивился я неприятному открытию.

То, что меня привезли прямо на Лубянку, меняет дело. Я не идиот, чтобы здесь перемещаться в темный мир отражения, это сразу как в водоворот мазута прыгнуть. И мне здесь идти через темный мир – это самоубийство… так, отставить. Этот мир другой, и вряд ли здесь в этом самом месте возможна концентрация эманации смертей, какая существует у меня дома в старом мире.

– Я разговаривала с Елизаветой. Она сказала, что этот район Москвы от Тьмы почти полностью чист, – произнесла Ольга словно в ответ на мои мысли.

Ну вот. Я же говорил, что у Ольги есть план, и все предусмотрено.

– А Тайная Академия где в Москве находится, напомни…

Ольга явно удивилась, что двигаясь в сторону Москвы для встречи с Бергером в Тайной Академии, я не счел нужным даже поинтересоваться адресом заведения, куда собираюсь наведаться.

– Да, да, я не знаю где именно находится Тайная Академия, – признал я.

– Я…

– За это вы меня и любите, – пошутил я машинально.

Оказавшись в перекрестье взглядов девушек, понял, что шутка была не совсем удачная. Мда, иногда лучше жевать, чем говорить.

– Здесь совсем рядом, через Новую и Старую площади, пятьсот метров по прямой, – ровным голосом посмотрела на меня Ольга.

– А, так это… мимо Политеха, к реке?

– Да.

– Спасибо, теперь понял где я и куда идти. Продолжай, пожалуйста.

– Елизавета ждет нас в Петербурге.

– Эм. А почему не в Москве?

– С Москвой ее ничего не связывает, и ее вояж сюда не остался бы без внимания Сергея Александровича.

– Значит, Бергера мне еще и в Питер везти?

– И да, и нет.

– Как это?

– Елизавета сейчас находится на Лахтинской мызе, в усадьбе Стенбока-Фермора. Ты знаешь, где это.

Еще бы я не знал, где это.

– Восстановили уже усадьбу? – машинально спросил я.

Так. Жвачку что ли попросить у кого? Что-то я сегодня совершено не гений куртуазной беседы.

– Конечно, восстановили, – ровным голосом ответила мне Ольга.

Все же хорошо помнит то, как мы вдвоем с ней там едва не погибли. И напоминание об этом, по ее эмоциям чувствую, было явно лишним.

– Вот здесь, – достала из-под стола Ольга небольшой кейс, и открыв крышку пояснила по содержимому: – Вот это так называемый «Хлопок», блокиратор магии. После взрыва, который обычным слухом не услышишь, буквально мешает астрал и реальность, превращая в зоне действия из одаренных вполне обычных по возможностям людей. Так что у тебя после активации будет около десяти секунд. Чтобы справиться с Бергером хватит – ни защитные конструкты, ни портальный артефакт он использовать не сможет. А вот здесь блокирующие связь стихий браслеты.

Браслеты, в отличие от Хлопка, я видел и знал, что это такое. Для того, чтобы лишить возможности одаренного строить конструкты, рабочий метод – разрушить его энергетический каркас. Самый действенный способ при этом – лишить глаз. Но браслеты тоже подходят, они как бы замораживают часть каркаса на запястьях, разрушая общую конструкцию. Не так действенно, но без увечий, так что будут кстати.

Про браслеты слышал, а вот…

– Блокиратор магии? – посмотрел я на Ольгу, показывая на артефакт, выглядящий как обычная свето-шумовая граната.

– Да.

– Я не слышал, что такие делают.

– Почти никто не слышал. Это штучный товар.

– Понял.

– Еще у меня для тебя есть вот это, – достав из кармана, прокатила по столу Ольга небольшой золотой амулет: – Портальный артефакт, настроенный только на тебя. Как только обездвижишь Бергера, переместишься вместе с ним в Белый замок на Лахту, Елизавета там будет тебя ждать. Мы останемся здесь.

– Для чего?

– Мы тебя проконтролируем.

– Каким образом?

– Я, если ты не заметил, поставила на тебя метку.

– Эм… нет, не заметил.

– Хорошо, что не заметил. Значит, и другие не заметят. Так что если что-то пойдет не так, я предупрежу Елизавету. Если все пройдет хорошо, то мы с Настей порталом отправимся в усадьбу следом за тобой.

С Настей, значит. «С Настей» они останутся, – удивился я.

Учитывая, как Ольга относилась к Анастасии еще пару месяцев назад, невероятная просто форма общения и обращения. Да, все же после того как они обе, волей Астерота, стали обладателями полной памяти друг друга, им сама судьба велела быть вместе, на одной стороне.

Подумав немного, я накрыл амулет рукой и подтолкнул его обратно к Ольге.

– Нет.

– В чем дело?

– Бергер умеет удивлять. И если он окажется сильнее, то я не хочу, чтобы он появился там, где можете находится вы с Елизаветой. И вообще, если честно, я как-то рассчитывал сделать все сразу на месте.

– Это безопасно. Амулет настроен только на тебя.

– А если Бергер сможет подчинить мой разум?

– Я это почувствую, я же поставила на тебя метку.

– Он может сделать все быстро. Не хочу рисковать.

– Ты изменился, – с удивлением посмотрела на меня Ольга.

– Эм. Что?

– Раньше ты легко шел на любой риск.

– Ты не права. Я всегда таким был – таким, как сейчас. Изменились обстоятельства, и сейчас вокруг меня просто нет стапятиста проблем, которые агрессивно ждут скорейшего решения.

Ольга задумалась ненадолго, после чего переглянулась с Анастасией, словно советуясь(!) и забрала портальный амулет.

– Как тогда ты попадешь в Лахту?

– Такси возьму. На поезде доеду. Самолетом – вариантов много.

– А Бергер?

– А что Бергер?

– С собой на такси повезешь?

– Нет конечно. Бергер очень плохая компания, с ним вместе ездить – себя не уважать.

– Если ты боишься, что он может подчинить твой разум, почему ты тогда собираешься его везти за…

– Во-первых, ты же сообщишь о том, что я пленил Бергера, Николаеву. Сергей Александрович не идиот, и думаю позволит мне спасти свою душу в тот момент, когда по факту Бергер будет у меня в руках.

– Хм… ну да. А во-вторых?

«А во-вторых, я уберу Бергера в пространственный карман», – уже мысленно, несмотря на экраны защиты, сообщил я обеим.

«Уберешь его… в пространственный карман?» – синхронно удивились обе.

«Да»

«Но это же… но… так же не делается… Пусть он Бергер, но он же…»

Удивление девушек даже перемешалось, а обе они крайне удивились – почти до потери дара речи.

«Он же что?»

«Это же живой человек… Это…» – Ольга так и не могла найти подходящего эпитета.

Ну да, не делается так, согласен, запрещенный прием. Но Чумбу то я упаковал – а это вообще друг, а не враг.

«Непростые времена требуют непростых решений», – только и пожал я плечами.

«Ты очень опасный человек», – ошарашенно покачала головой Ольга, как новым взглядом на меня глядя.

«Не спорю»

«Как хорошо, что мы с тобой на одной стороне»

«Как хорошо, что мы с тобой, – вернул я фразу Ольге, – на одной стороне»

«И как хорошо, что мы с тобой никогда не окажемся друг против друга», – прямо глядя мне в глаза, полувопросительно произнесла Ольга.

Анастасия в этот момент сделала шаг ближе и взяла меня за руку. Она встала чуть за моим плечом, своим действием показывая, что она то уж против меня никаких дел вести не собирается.

Ух ты, вот это еще один неожиданный поворот. Видимо, девушки решили поучаствовать в большой политической игре, и явно не знают, буду ли я сторонником их выбранного пути. И Анастасия сейчас, пусть и без слов, прямо говорит Ольге, что если я буду против, то и она на этот выбранный ими путь не встанет. Ольга же, воспользовавшись случаем, явно желает прощупать почву моей лояльности.