Текст книги "Real-RPG. Ледяной форпост (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

И кстати я совсем не уверен, что не будь со мной при появлении в таверне стражников, сообщивших о том, что за меня попросил лейтенант-командор королевской гвардии, а может проговорившихся о том, что я принадлежу к гильдии авантюристов, старейшина был бы таким блюстителем справедливости, а не законов. Не говоря уже, что он сам вполне мог бы позвать Марину к себе на коленки.

Кивнув старейшине, я все же перевел фокус внимания на оповещение, и из врожденного чувства справедливости выбрал вариант «встретиться в суде».

Вы получили обязательное задание «Ответчик в магистрате»

Подробнее: ►

Ранг: без ранга

Статус: судебное

Получено от: на основании жалобы Отора Гарта

►После того как «Городской Магистрат» рассмотрит жалобу Отто Гарта, каменотеса 2 ранга, вы будете вызваны в городской суд

«Внимание!»

Смерть жалобщика не является основанием уклонения от роли ответчика. В случае признания вины вира будет назначена в пользу городского управления

Очень интересное примечание – и явно неслучайно здесь появившееся. С учетом понимания того, как медленно и громоздко работает любая бюрократическая машина, даже боюсь представить сколько человек перед тем, как было принято решение ввести подобную обязательную ремарку, было убито теми ответчиками, кто старался таким способом избежать разбирательства.

Жестом отправив Марину наверх, я еще раз показал старейшине жестами, что претензий к его гильдии не имею и направился к стойке. Трактирщик был достаточно сообразителен, а порядки, судя по всему, весьма схожи во всех иных мирах. По крайней мере, долго объяснять не пришлось, запрос перед взором у меня появился быстро:

Внимание!

Трактирщик Толстый Гасер запрашивает у вас оплату

Место: «Приют караульного»

Услуга: оплата пива всем посетителям из «Грязная стража»

Цена: ◌24 мед.

Оплатить/Отмена

Всего двадцать четыре медяка, и в зале раздался громкий приветственный гомон – похоже, я становлюсь кумиром караульных Грязного города. Кивком поблагодарив ринувшихся мне на помощь стражников, направился в номер.

Марина, кстати, ожидала меня наверху у лестнице с явно виноватым видом.

Я же, поднимаясь по рассохшимся скрипящим ступенькам, думал об убитом колдуне, распятых эльфах, смертельной опасности и жесткости и жестокости нового мира. И когда поднялся на этаж, понял – предстоит серьезный разговор – все равно не до сна. Думаю, надо прямо сейчас и без утайки рассказать Марине о своих догадках насчет ритуала и грозящей нам опасности. Завтра будет наполненный событиями день, и пусть принимает решения зная о том, что нам всем грозит смертельная опасность. По крайней мере лично я в этом уверен.

Вернее, грозит нам не обезличенная смертельная опасность, которая поджидает едва ли не в каждом уголке нового мира – даже если вспомнить возбужденные жесты служанки, призывающей ни в коем случае не открывать ставни, ведущие на улицу где среди метели могут находиться опасные твари. Речь идет о смертельной угрозе, которая будет направлена непосредственно на нас, как только устроителям ритуала или их подельникам станут известны наши имена и обстоятельства попадания в этот мир… как там его, Валлирант?

Глава 11. Соблазн откровения

– Ты в спецназе служил?

– Что? – моментально переспросил я, но почти сразу же ответил, – Да ну, брось ты, где я и где спецназ, скажешь тоже…

Марина – глядя на то, как я со смешком качаю головой, неоднозначно пожала плечами – словно показывая, как ее расстраивает моя небрежная к ней снисходительность.

– Ты же воевал… – осторожно произнесла она.

– Нет, – отрицательно покачал я головой.

– А удостоверение у тебя? Участник боевых действий… купленное?

– Даже если такие вещи продаются, то надо быть кретином, чтобы их покупать, – вновь покачал я головой, – удостоверение настоящее.

– И как так получилось? Участник боевых действий, который не воевал?

– Вот как-то так, – пожал я плечами.

Если рассказать об армии и контракте, то будут вопросы и о том, почему ушел из института, а если упоминать еще об этом… в общем, нет желания откровенничать, выворачивая наизнанку прошлое. И врать не хочется.

– Пойду помоюсь, – осмотревшись в комнате, я обратил внимание на занавешенную немного по-другому ванную и некоторые изменения. Марина, оставшись здесь в одиночестве, видимо стараясь убежать от переживаний наводила порядок – но отвлечься не получилось, и после она спустилась ко мне.

Белое платье девушки – постиранное, сушившееся на веревке, мешалось -пришлось пододвинуть в сторону. На краю ванной очень кстати стояла бутылочка с жидким мылом для рук – надо же, доехало сюда с нами из машины. Пока я разбирался с картой – на поляне жертвоприношения, Марина и Вячеслав собирали все легкое и необходимое, что могло без ущерба доехать на волокуше вместе с Анной – вот жидкое мыло и доехало.

– Тебе вещи постирать? – негромко спросила Марина, когда я уже открыв воду – едва-едва теплую, намыливался.

Услышав вопрос, замер ненадолго – обдумывая.

– Да нет, спасибо. Грязь к утру засохнет, и сама отвалится – а завтра нам все равно одежду надо другую купить, наша слишком приметная.

Больше Марина вопросами не отвлекала и сполоснувшись, я – легко подрагивая от холода, обтерся футболкой и повесил ее сушиться рядом с платьем Марины. Рядом повисли джинсы – их просто грубо отчистил от грязи, а чуть позже – постиранные носки. Вышел из-за занавески в трусах и кроссовках – пол был грязный и ходить босиком по нему желания не было совершенно.

Марина сидела прислонившись к высокому изголовью кровати, подтянув колени к груди и закутавшись до горла в одеяло. Вызывающе короткое зеленое платье Ани – ставшее причиной недавних проблем, висело на спинке стула.

Прошаркав по полу в не полностью обутых кроссовках, представляя, как глупо выгляжу, я вдруг подумал о том, как выглядела Марина после того, как помылась – в нижнем белье и элегантных сапогах драконоборца. Или без нижнего белья и в сапогах драконоборца – не думаю, что девушка ходила босиком по грязному деревянному полу «президентского люкса».

Усаживаясь на кровать, я увидел под висящим на стуле платьем уплотнение и – присмотревшись, заметил бретельку бюстгальтера; получается, что Марина сейчас под одеялом практически голая. При мысли об этом воображаемые образы оказались настолько четкими, что я поспешил забраться на кровать, присев так, чтобы Марина не увидела отклик тела на мои мысли.

Судя по позе девушки спать она пока не собиралась, да и у меня после пережитого ни в одном глазу – несмотря на утомления. Сидеть и молчать было бы глупо, но возможные варианты разговора у меня крутились лишь вокруг ее прямого уточнения о собственнических мыслях. После того, как поплескался в ванной, смыв с себя усталость, портить настроение и говорить о колдуне и о его сбежавшем с места ритуала напарнике не хотелось.

– Расскажешь? – вдруг спросила Марина, пока я думал о том, с какого нейтрального вопроса начать разговор.

– О чем? – машинально переспросил я.

– Как ты стал участником боевых действий, в них не участвуя.

– Я не воевал, но в боевых действиях участвовал, так будет точнее. Понимаешь, – произнес я после паузы, – в общих чертах рассказывать – лишь вопросы плодить лишние, а рассказывать подробно… – выражением лица и тоном я дал понять, что рассказывать подробно мне не очень хочется.

– Сегодня вполне подходящая ночь для откровений, как считаешь? Да и обстоятельства… – протянула Марина, вздрогнув и еще больше укутываясь в одеяло. – Мы ведь оставили все в другом мире, здесь с чистого листа.

Лист уже не был такой чистый – вдруг подумал я, размышляя о том, что все же стоит сейчас рассказать Марине о грозящей нам – в чем я был уверен – смертельной опасности.

– Хочешь, я начну, – неожиданно поинтересовалась Марина.

– Откровенничать? – улыбнулся я.

– Откровенничать, – кивнула Марина.

Неопределенно пожав плечами, я промолчал – если честно, не был настроен на подобные разговоры. Но если уж она сама хочет, пусть откровенничает.

– Я из Омска, – сказала девушка и выжидательно на меня посмотрела.

– Это важно? – поинтересовался, нахмурившись.

– Ты про Омск… нет, не знаешь?

– Марин, не говори загадками, – попросил я.

– Ты на развлекательных сайтах что ли не сидишь? Битва Омск против Саратова, мем «не пытайся покинуть Омск»…

– Может быть что-то и видел краем глаза, но мне если честно некогда на развлекательных сайтах сидеть, – пожал я плечами.

– Да? А слухи говорят совсем другое, – склонив голову, стрельнула черными глазами она.

– Какие слухи? Расскажи, мы ведь оставили все там, в другом мире, – помог я Марине, когда она замялась.

– Двадцать три года, купленный диплом, должность заместителя директора по развитию… протеже Натальи Геннадиевны, – понизив голос на имени, осторожно закончила Марина.

– У-ух ты… – не смог я скрыть удивления. – И что же говорят слухи про нас с Натальей? Геннадиевной?

– Говорят, что ты пользуешься ее расположением, по причине молодости и умений в постели, – откровенно призналась Марина.

– Охренеть, – в крайней степени удивления выдал я. Вот это прикол – контрразведка так не работает, как слухи распространяются – правда, слухи недостоверные.

– Так это правда? – совсем негромко поинтересовалась Марина, явно напрягшись.

– Частично – про диплом, молодость и умение в постели чистая правда, а вот к Наталье это не относится, – хмыкнул я.

Марина надолго замолчала. Я говорить не спешил – ведь она собиралась сама начать, но неожиданно повернула разговор так, что рассказывать предлагалось мне.

– Максим, послушай, – Марина ощутимо напряглась, еще сильнее закутавшись в одеяло. – Я потомственная ведьма.

Довольно неожиданное, но не шокирующее заявление – если честно, я подспудно чего-то такого и ожидал, поэтому совсем не удивился.

– Ну, не настоящая ведьма… хотя, может и настоящая… – Марина видно сама запуталась. – У меня в семье все девочки – каждое поколение, мальчики не рождаются. – Но больше одного ребенка никто не пробовал, а способности первенцу передаются, если что, – пояснила вдруг Марина торопливо и продолжила прежним голосом: – Моя прапрабабушка жила на Алтае, и была самой настоящей ведьмой, знаменитой – заговоры, привороты, все эти приколы колдовские. Прабабушка тоже – но она погибла в войну, а бабушка выросла в детдоме. Как она рассказывала, только к тридцати годам смогла на Алтай приехать и найти записи прапрабабушки – тогда, в те времена, для нее это тот еще квест был.

Мама моя… в общем, она семейную традицию не подхватила, а меня попыталась научить бабушка. Я это не очень хорошо помню – она умерла, когда мне еще десяти не было. Но способности у меня есть… не то, чтобы сильные – сродни развитой интуиции, предчувствию или дару убеждения – то есть не поймешь, или это приобретенные качества, или действительно доставшееся от поколений ведьм в роду.

Марина замолкла, а я – глядя ей в глаза, кивнул – показывая, мол ценю откровенность.

– Это я к тому, – съежилась девушка, – что я чувствую, когда врут. И сейчас, когда ты сказал, что Наталья к постели отношения не имеет…

Собеседница явно напряглась – ее чувственные губы сейчас были плотно сжаты, а нижняя и вовсе прикушена – возможно, Марина опасалась моей реакции. Но опасаться ей, в принципе, было особо нечего.

– Про постель действительно недосказал, но ко мне это не относится. Наталья была любовницей моего отца, и у них были очень долгие отношения. Так прохожу тест на правдивость?

Марина медленно кивнула, зеркально повторив мой недавний жест благодарности за откровенность. И начала рассказывать, глядя вглубь воспоминаний:

– До десяти лет я жила с бабушкой, была капризной девочкой-фефочкой – она меня любила и баловала. Бабушка зарабатывала гаданием и приворотами неплохие деньги, так что я ни в чем не знала отказа. Когда бабушка умерла… это было тяжело. Моя мама, она… очень набожная и строгая. После смерти бабушки я росла неухоженным и брошенным ребенком – мать все несла в церковь. От бабушки осталась трехкомнатная квартира – записанная на меня, а свою мать продала, и… отдала на пожертвования. ******, *****, – выдохнула в сердцах девушка, и торопливо добавила, – извини, пожалуйста. Так вот, в школе… в школе мне пришлось очень тяжело. Я уже тогда была очень красивая, – Марина сделала паузу, вопросительно на меня глянув, и я согласно кивнул, – и после смерти бабушки очень бедная. Меня… не очень любили, особенно несколько учительниц – не знаю почему, но они специально издевались и унижали меня перед всем классом. Кроме этого, все звали ведьмой – если раньше у моей бабушки была серьезная репутация и ее банально опасались, то после того как она умерла...

К восьмому классу я купила себе компьютер – и пригрозила матери, что наведу на нее порчу, если она к нему прикоснется. Блефовала, конечно – но мать повелась. Мы с ней, кстати, практически не общались – правда, она периодически пыталась насрать мне в мозг, но с шестого класса – после парочки драк в школе и телефона с интернетом, у меня иммунитет уже был.

Марина тяжело вздохнула и сглотнула ком в горле – было видно, что рассказывать ей очень тяжело. Повинуясь наитию, я перебрался в изголовье кровати и сел рядом с девушкой, приобняв ее.

– В конце девятого класса, когда мы на выпускной ушли в двухдневный поход… я вернулась, а компьютера нет. Мать сказала, ей батюшка посоветовал убрать причину моей закрытости и попробовать вернуть меня к нормальной жизни, а он готов помочь. Мой комп на тот момент неплохих денег стоил, под сотню – а она его за копейки слила. Но деньги не главное, там была вся моя жизнь, понимаешь? Дневники, книги которые пыталась писать, фотографии, игры… да я в мире Ведьмака проводила времени больше, чем в этом… сером.

– Онлайн игры?

– Нет. Мать отказывалась интернет подключать – это все от бесов, поэтому сеть у меня только в телефоне была. Стримы смотрела – интересно конечно, но я больше в синглы, мне хватало.

– Откуда у тебя деньги на дорогой комп?

– Воровала, – легко призналась Марина и пояснила, – я на секцию легкой атлетики записалась. Бегала – хотя бег ненавижу, но в других видах спорта денег много на экипировку надо было. Но в Омске ни разу по карманам ни лазила – только когда выезжали на соревнования и спартакиады, в раздевалках ошивалась. Ты не представляешь, сколько денег на карманные расходы дают московским девочкам… Но я не увлекалась, если что.

– И что дальше?

– Дальше?.. дальше… – Марина тяжело вздохнула, – компьютер мой мать продала на авито, телефон я нашла, позвонила – но там перекуп, он меня просто послал. Я конечно сразу излечилась, начала ходить в церковь, познакомилась с батюшкой – который посоветовал матери мой комп слить, ходила к нему как на работу в течении пары недель, слушала и внимала. Развела его на пару шуток, которые кое-как можно натянуть на недвусмысленные намеки, записала на телефон и пригрозила написать заявление в полицию – совращение малолетней с попыткой изнасилования.

Сразу уехала в Питер – батюшка так напрягся, что решил не связываться, дал матери денег, и она сняла мне квартиру, проплатив на год вперед. Он даже помог без проблем в техникум поступить. Перед самым отъездом я решила погладить мамино платье и забыла выключить утюг… гладила в ее комнате, она выгорела полностью. Да, еще сходила в службу опеки и предупредила теток, что если они дадут разрешение матери продать мою квартиру, я в прокуратуру, полицию, ООН, Юнеско и даже президенту напишу, так что лучше бы им не рисковать.

В Питере отучилась год когда, осталась жить на съемной квартире. Я очень не хотела в общежитие – сам понимаешь, в техникуме из приезжих девушек мало благородных девиц, и окружение соответствующее. Пришлось зарабатывать, и это были… не очень хорошие способы.

Невольно я повернул голову чуть отстранившись и посмотрел в глаза Марине.

– За деньги я ни с кем не спала, если ты об этом, – открыто глядя на меня, произнесла она. – И пожалуйста, если не хочешь меня обидеть, прошу – больше не думай обо мне подобного.

– Обижать тебя не хочу, – неожиданно хриплым голосом произнес я – думая совершенно об ином – о том, что сейчас очень хочется коснуться влажных губ девушки, и притянуть ближе ее обнаженное тело, которое было совсем рядом, на расстоянии откинутого в сторону одеяла.

– Какие же способы? – отвлекаясь, кашлянул я.

– Я ходила заниматься в фитнесс-клубы и снимала в раздевалках и душевых на скрытую камеру. Есть много ценителей именно таких, естественных записей, платят за это хорошие деньги. Очень хорошие, – поджав губы, покивала воспоминаниям Марина. – Ну а дальше сдала экзамены – я дипломированный аудитор, заочно поступила в институт и устроилась в нашу славную организацию.

Точно, Марина работала в отделе аудита – вспомнил я, где видел девушку в центральном офисе. Тогда – молодая, но серьезная специалистка в сером деловом костюме и подчеркивающих образ очках, со стянутыми в простой хвост волосами, с бесстрастным выражением лица и рабочим тоном без намека на эмоции. Сейчас – практически обнаженная, прикрытая лишь одеялом испуганная ведьма, с рассыпавшимися по плечам шикарными локонами цвета воронова крыла, рассказывающая мне откровенные подробности своей жизни.

– Чтобы ты понимал, – словно прочитала мои мысли Марина, – то, что я тебе сейчас рассказываю, не слышал никто другой.

– Ценю, – кивнул я.

– Твоя очередь, – негромко произнесла Марина.

– С Константином у тебя что было? – задал я волновавший меня вопрос.

– Да ничего не было, – легко ответила она. – Мы последние две недели как раз аудит транспорта проводили, и он ко мне подкатывал весьма настырно – притом на столе фотография жены, детей… На корпоративе сделала вид что повелась – он в сауну приглашал, но там ему хотела сказать, что у меня месячные и вообще голова болит, но предложить девочек вызвать – и чуть-чуть его пофотографировать. Дальше… были мысли, по ситуации.

– А если бы он… ну, был бы настырно-настойчив?

– Не у одного тебя перцовый баллончик есть, – пожала плечами Марина. – Так ты будешь о себе рассказывать, или это была игра в одни ворота? – спросив, она отвела взгляд. Некоторое время помолчали, потом я все же начал говорить.

– Я был золотым мальчиком. У меня отец глава администрации… небольшого города в области, и кроме этого имел весьма хороший заработок. Он в юности был автомехаником, любил ковыряться с машинами – и с его подачи я как себя помню автоспортом занимался. Сначала не нравилось категорически, но он заставлял… Картинг, авторалли, к тринадцати дрифтом всерьез увлекся – у меня к тому времени уже три своих машины было, одна только для дрифта. Катался по Европе, миру – индивидуальные тренера, соревнования. Звезда школы, все девчонки мои, – невесело хмыкнул я.

– Все? – переспросила Марина. Точно, она же ведьма, чувствует.

– Была одна… неприступная.

– Но ты ее завоевал.

– Именно так.

– Молодец, – с неожиданной холодностью произнесла Марина.

– Можно сказать наши истории чем-то схожи. Только у меня отец… умер, когда я был в десятом классе.

– Умер?

– В СИЗО, от сердечного приступа.

– Прости.

– Да не за что прощать, так-то… Десятый класс превратился в ад – падать всегда тяжело. Я уехал в Питер – у меня там бабушка жила, по матери.

– И она тебя… не любила? – Марина невероятно тонко чувствовала мои эмоции через интонации рассказа.

– Ненавидела. Мы с ней до этого не виделись ни разу. Вернее… правильно будет сказать, что она ненавидела не меня, а отца.

– А мама?

– Мама повесилась, когда мне не было еще года.

– Максим…

Да, она же чувствует.

– Это официальная версия. Я не знаю, что там было на самом деле – но бабушка была уверена, что к этому напрямую причастен мой отец.

– А ты?

– Я не знаю, Марин. Честно.

Одеяло неожиданно распахнулось, и на миг я увидел ее всю – в одних трусиках, как и предполагалось. При взгляде на ослепительно белую узкую полоску ткани, оттеняющую бронзовую кожу, у меня перехватило дыхание. Но мелькнула шерсть одеяла, накрывая уже нас обоих, и через мгновенье девушка прильнула ко мне – ее тело было удивительно горячим.

– И что дальше?

– Дальше… – протянул я, стараясь абстрагироваться от осязаемого ощущения ее небольшой, но упругой груди. – Дальше я учился. У бабушки были деньги… а у меня нет. Но крутился как-то, доставал. Закончил школу, поступил в институт. После первого курса ушел в армию.

– Неприступная девушка?

Черт, если бы она не призналась в том, что ведьма, я бы сам сейчас об этом догадался.

– Да. Мы поддерживали отношения – я катался к ней практически каждые выходные. Потом она приехала в Питер учиться и только после узнал, что все время пока я был здесь – все три года, она по-взрослому мутила у нас в городе с другими парнями. А меня держала как вариант – рассчитывая на то, что после восемнадцати я доберусь до отцовских сбережений.

– И никто тебе об этом не рассказал?

– Золотому мальчику, которому спортивное хобби полностью оплачивал городской бюджет?

– А, ну да. Прости. Печально.

– О да, – кивнул я – и вдруг с невероятным облегчением понял, что воспоминания об этом больше не бередят душу.

– Пошел в армию, попал в автомобильную роту. Возил генерала – на черной волге такой, антикварной, – усмехнулся я.

– И вместе с ним на войну уехал? – с пониманием произнесла Марина, глянув на меня и давая понять, что теперь осознает, как я участвовал в боевых действиях, но не воевал. Но догадалась она не очень верно.

– Нет, – усмехнулся я. – Вместе с ним я уехал в один… военный городок, так скажем. А военный городок, где ограниченное число офицерских жен у которых мужей никогда нет дома, а рядом большое количество молодых и свежих солдатиков…

– И ты… – вновь понимающе протянула Марина.

– Пожалуйста, если не хочешь меня обидеть, прошу – больше не думай обо мне подобного, – практически дословно скопировал я ее недавнюю фразу и интонацию.

– Прости, – потупила Марина и прижалась ко мне – так что я всерьез подумал о том, чтобы продолжить рассказ в другой раз. Но девушка подняла глаза и вопросительно на меня посмотрела.

– Я помог одной даме и ее… молодому поклоннику, так скажем. Без личного интереса, за справедливость если хочешь – просто муж у нее реальный тиран, бил часто. Она в благодарность попросила свою соседку, которая ей что-то была должна, та напрягла мужа, и после года службы я уехал в денежную командировку. Также, водителем – от Министерства Обороны, но по гражданскому контракту. Не всем же быть профессиональными убийцами человеков, – вспомнил я элиту из ССО, морпехов, пилотов и спецов из полулегальных российских ЧВК, – кто-то же должен им еду и патроны подвозить.

– Ты в Сирии был?

– В Сирии недолго совсем, большую часть времени в Центральной Африке.

– Там боевые действия идут?

– Да. Страна в руинах, тлеющая гражданская война – причем в мире на нее всем откровенно наплевать, – вспомнил я реалии Демократической Республики Конго.

– И там наши есть?

– Да, – просто ответил я. – Там страшно, но по мне даже не стреляли. Два раза всего, – поправился я, вспомнив о способности Марины. – Денег заработал и вернулся в Питер – и узнал по факту, что у меня бабушка умерла. Она болела и попросила мне не сообщать как в больнице все ясно стало – только письмо оставила. В нем поспросила прощения и рассказала, что хотела бы, но не могла меня любить из-за отца.

– Грустно, – вздохнула Марина.

– Квартира от нее осталась, деньги были, – вздохнул и я, вспоминая, – из командировки как вернулся, из России уехал, год по миру покатался. Вьетнам, Индия – там совсем недолго, не понравилось, Бали, Куба. Когда устал от жары и моря, меня как раз Наталья нашла. Она меня и пристроила на синекуру – правда, подождать пришлось – все это время я дома сидел и в онлайн игры гонял.

Судя по взгляду Марины, она почувствовал, что я недоговариваю. Я и правда не только в игры шпилил – после того как вернулся, покопался в сети и у меня появились догадки что интерес Натальи в моем трудоустройстве может быть продиктован не совсем теплыми чувствами. Ведь весьма прибыльный бизнес отца – связанный с машинами, поменял владельцев, и возможно к этому была причастна именно Наталья со своим мужем. А теплое место в крупной организации под патронажем госкорпорации – где мне не надо было работать от слова совсем, причем получая хорошую зарплату, возможно просто казался ей действенным способом держать меня на виду. Не убивать же.

– В какие игры? – только и поинтересовалась Марина. Ну да, она же сама геймер – и вопрос непраздный.

– Ванилла в основном, танки.

– Ванилла?

– Варкрафт, классические сервера.

– А, понятно, – кивнула она.

В принципе, вечер откровений можно считать законченным – горячее ощущение беззащитно прижавшегося ко мне гибкого тела словно намекало на то, что на неприятные темы – о кровавом ритуале и опасности, можно поговорить завтра. Я повернулся, легким движением убрал блестящие локоны с лица девушки и потянул ее к себе.

– Максим, – прошептала она взволнованно, отстранившись после первого, чувственного поцелуя, во время которого ее даже пронзило дрожь. – Я видела, – отстраняясь, перевела дыхание Марина, – видела, как ты убил колдуна. Да, я очнулась сразу после того, как ты выбрался из машины…

Что-то было в голосе девушки такое, что заставило меня отстраниться. И даже не смотреть на ее совсем небольшую высокую грудь с нахальными крупными сосками. Почти не смотреть.

– Видела, как ты разговаривал с эльфийкой… и твой кинжал, портальный ткач – кинжал, который режет изнанку…

Черт. Об этом я даже не подумал – и сейчас появилось два очень важных вопроса. Знает ли о кинжале Константин – который имел доступ к интерфейсу, и получила ли чародейка Эстери информацию об этом оружии во время сканирования.

– Ты же найдешь дорогу домой?

«Хочу попробовать». «Я попытаюсь». «Думаю, что да». «Наверное, да». «Да».

– Да, – выбрал я самый простой, и в тоже время сложный вариант ответа.

– Ты возьмешь меня с собой?

– Да, – этот ответ был уже гораздо легче.

– Обещаешь?

– Да.

Марина вдруг вздрогнула, теряя всю невозмутимость и с протяжным всхлипом начинающего плача прянула вперед – в мои объятия. Девушка забилась в рыданиях, срываясь в истерику – и крепко обнимая ее за плечи, прижимая вздрагивающее тело, я думал о том, что Марина ведь не железная – и наверняка ей стоило невероятных усилий провести сегодняшний день спокойно, не став обузой и находясь в роли статиста, наблюдая за происходящим со стороны. И если будучи выброшенным в дикую реальность агрессивного мира я хотя бы имел цель и действовал осмысленно, она могла лишь безмолвно наблюдать – и насколько же сильной оказалась. Пусть и ведьма.

Истерика не прекращалась – Марину била крупная дрожь, она снова и снова переживала произошедшее за сегодняшний день, словно выплескивая в отчаянном плаче все сдерживаемые ранее эмоции. Через несколько минут я потянул девушку вниз, и мы еще долго лежали в обнимку – Марина плакала, пряча голову у меня на груди, а я думал о том, что с сексом сегодня обломался. Так и заснули.