Текст книги "Дикий мир. Гиены"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Сергей Извольский
Дикий мир. Гиены

Пролог

Старый мир умер неожиданно буднично. Вернее нет, не так. Старый мир умер до неприличия буднично. И скучно. И обидно обыденно. Большинство ведь в первый день и не заметило ничего. А чего было замечать? Пусть пошел сильный снег, хотя и в конце апреля – но чего у нас не бывает – может, принесло северным ветром. На фоне капризов погоды не выглядело странным отключение электроэнергии – чай не в мегаполисе, и люди здесь, если не привычные к подобным подаркам, но паника «блэкаута» точно не про них.

Самое сильное неудобство было – отсутствие мобильной связи. Но в большинстве своем народ особо не волновался – в первый день нового мира вокруг было по-прежнему то же небо, те же родные березки и все та же вода неспешно текущей реки Великой. По дорогам ездили машины экстренных и коммунальных служб, привычно ворчала продавщица баба Зоя, отсчитывая сдачу с крупных купюр при тусклом свете свечи на прилавке, по тихим улочкам разносились привычные звуки скрежета лопат убирающих снег дворников.

Старый мир кончился, но система по-прежнему работала. Пока работала.

Привычный ход вещей нарушался исподволь, незаметно. Понимание того, что наступила новая реальность, приходило не сразу и не ко всем. И, к сожалению, многие из тех, кто осознавал это первым, очень быстро скидывали с себя оказавшуюся невероятно тонкой шелуху цивилизованности, буквально кожей ощутив, что теперь можно. Но это было не сразу, а в первый же день нового мира большинство занималось привычными и обыденными делами. Хотя были и те, кого иная реальность сразу грохнула лицом в суровую действительность, еще и повозив по ней мордой для усвоения наступивших реалий. Как нас, к примеру. У меня есть все основания полагать, что первые жертвы среди гражданского населения были как раз в нашем поезде, который так неудачно приехал на границу. И мы в первую очередь испытали на себе, что значит, когда старый мир заканчивается. Не только в иносказательном, но и в буквальном смысле – в вагонах, рухнувших на дно пропасти ограждающего новые земли рва, не выжил никто.

Но не только мы столкнулись лицом к лицу с необъяснимым сразу и бесповоротно. Были и другие – военные из Ягодного и в/ч 10003/018, родственники погибших во Дворце Культуры Великополья, жители деревень, к своему несчастью оказавшихся близко к границе. Были, были осознавшие практически сразу неотвратимость изменений, пусть пока подсознательно, и немало нас таких оказалось. Но в условиях отсутствия связи информация распространялась очень медленно. Даже катастрофически медленно, поэтому большинство людей в первые дни оставались в опасном неведении.

Самая первая примета нового мира – невиданные раннее звери. Хорошо их было немного, но те, кто с ними встретился, и выжил, уж точно и сразу поняли, что не все вокруг в порядке. Вторая явная примета – бездушные. С ними встретились многие, и хорошо, что в первые дни бездушные не представляли особой опасности. Ну а на пятый день, когда хмурые облака рассеялись, и все увидели в небе две луны, даже самым далеким от происходящего стало понятно, что мы не дома.

На первый по списку извечный вопрос: «кто виноват?», отвечать было некогда; на первый план вышел вопрос: «что делать?». К счастью для меня, рядом были такие люди как Толстый, Леха Николаевич, Артем, Жека, встреченные по невероятному стечению обстоятельств Стас с Дим-Димом, да… да тот же Щербаков в конце концов! Все они избавили меня от метаний свободы выбора. Иногда даже так избавили, что мне пришлось сначала действовать, а только потом рассуждать – водоворот событий подхватил и понес мою незначительную в масштабах всеобщей катастрофы фигуру, вынося иногда на самый верх. Как пену на волне.

Да, мир вокруг изменился, но вместо того, чтобы заглянуть за границу новой земли, окружающие принялись делить власть. В принципе, неудивительно – мир вокруг изменился, но люди, люди то остались прежние.

… из записок Старцева Александра

27 апреля, утро. Севастьяновский район

В просвете облаков глянуло солнце и его лучи, напитавшие светом белую пелену укрывавшего землю снега, моментально ослепили водителя. Зажужжал моторчик омывателя, но лучше не стало, даже хуже – рассохшиеся щетки только размазывали воду по стеклу. Сквозь пелену потеков жидкости дорогу теперь было совершенно не видно, так что скорость пришлось сбросить.

Дремавший на пассажирском сиденье грузный мужчина от ударившего света приоткрыл глаза, но сразу сощурился и опустил солнцезащитный щиток. Несмотря на это, яркие лучи его все равно слепили, отражаясь от земли и играя мириадами красок на поверхности белоснежного, девственного снега.

– Да где же они?! – роясь в бардачке двери, раздраженно бросил водитель – сухопарый мужчина с узким лицом. Но вскоре он издал ликующий возглас, обнаружив темные очки и тут же надев их. Пассажир, покосившись на водителя, хмыкнул и отвернулся, все еще щуря отвыкшие от яркого света глаза.

– Не нравится, не смотри, – услышав смешок, прокомментировал водитель, – зато мне все видно теперь.

Вид у него в данный момент был действительно комичный – на узком лице широкие очки авиаторы совершенно не смотрелись, к тому же сидели криво – одна дужка была погнута.

– Да ладно, Игорь, зато как у Сталонне, – хриплым прокуренным голосом ответил грузный пассажир, улыбаясь.

– Это да. Я их пару лет таскал, когда мода пошла. Сейчас фотографии если вижу с того времени… ужас просто, – поморщился Игорь.

– У меня тоже такие были, – покивал воспоминаниям тучный мужчина, потянувшись за сигаретами. Чиркнуло колесико зажигалки и клубы сизого дыма, хорошо видные в солнечных лучах, наполнили машину.

– Коль, окно открой, – поморщился водитель. Но подумав, сам потянулся за сигаретами.

Пассажир Коля, удобно устроившийся на сиденье, недовольно крякнул, а после грузно извернулся и крутанул ручку стеклоподъемника. Стекло опустилось всего на пару сантиметров, но он счел это достаточным. Водитель Игорь окно тоже широко открывать не стал, и сигаретный дым заполнил весь салон.

Николай, затянувшись в очередной раз, осмотрелся в машине. Рано утром, когда он садился сюда в темноте, в салоне все выглядело не так серо и грязно. Тогда видны были только общие очертания, да уютно подсвечивала подсветка приборов и магнитолы. Сейчас и пыль на торпеде хорошо видна, и пепел от сигарет внизу, а в кожухе рычага коробки совсем его залежи. Ковриков на полу уже не видно – одна высохшая грязь, да и на обшивки двери полоски коричневые видны.

Повинуясь внезапному порыву, Николай наклонился вперед, опять сощурившись от солнца, и провел пальцем по лобовому стеклу. Мало того, что снаружи все заляпанные, так и изнутри не протерты несколько месяцев минимум – подумал он, глядя на грязную подушечку пальца. Мда, в темноте на этой машине ездить гораздо приятней.

– Приехали вроде, – вывел его из задумчивости голос водителя – тот сейчас изогнулся как сурикат, вытянув шею. Как будто так можно больше увидеть.

– Тормози, раз приехали, – выкинул окурок в окно Николай, – да не подъезжай ты вплотную, не пройтись что ли?

– Неуютно без машины, – не глядя на пассажира и все еще не останавливая медленно ползущий автомобиль, произнес Игорь.

– Чего неуютно то? – обернулся к нему Николай, опустив подбородок, будто набычившись; кожа на его шее при этом собралась в большое количество складок.

Игорь бросил на собеседника быстрый взгляд, но говорить ничего не стал. Это он двое суток уже по району колесит, и сколько всего повидал после катаклизма, а Николай из администрации не вылезал. И хотя там информация самая свежая, но все же действительность с чужих слов трудно начать воспринимать по-другому. Сложно понять, что прежний и привычный мир с его порядком и законами уже закончился.

Про вырезанную ферму, к примеру, в администрацию докладывали подробно, но разве словами передашь, что Игорь там видел? Даже на потолке в комнатах жилого дома брызги крови были – фермера с семьей будто дикие звери задрали, притом их ярость чувствовалась даже спустя долгое время. Не пощадили никого – людей просто рвали на части, так что даже не понять где кто в той куче, которая была на полу в гостиной фермерского дома.

Между тем машина подъехала уже близко к краю и Игорь, сочтя расстояние достаточным, нажал на педаль тормоза, и под скрип колодок Газель остановилась.

– Парни, приехали, – встряхнувшись, отгоняя неприятные воспоминания, обернулся назад водитель.

Услышал утвердительный возглас пассажиров сам он, подхватив дробовик, вышел из машины. Бросив короткий взгляд на свою потрепанную грузопассажирскую Газель, с заднего сиденья которой выпрыгивали пассажиры, Игорь осторожно двинулся вперед. До провала он не доехал метров семь и сейчас, подходя ближе, все замедлял шаг. У самого края его догнал Толик, старший поисковой группы.

Там, где изломанной линией кончился асфальт, двое мужчины синхронно остановились. До обрыва оставалось несколько метров, но край был не четко выраженным, а пологим. И весь в грязи, даже на вид скользкой и липкой.

– Ух ты е… – выдохнул Толик, осматриваясь. Игорь тоже не удержался от удивленного восклицания. По сторонам обзор закрывал все еще голый весенний лес, и вдоль огромный овраг просматривался не дальше нескольких сотен метров, зато впереди в отдалении виднелись голубые шапки гор, закрывавших весь горизонт.

Горизонт нового, в этом уже никто не сомневался, мира. Нового и неизвестного.

– Сколько тут, метров пятьдесят будет? – послышался сзади хриплый голос Николая.

– Ширина? Да, где-то так, – не оборачиваясь, оценил Игорь и повернулся к Толику, – как перебираться будешь?

Толик не ответил. Скинув с плеч рюкзак, глухо стукнувший дном об асфальт, он отошел в сторону с дороги и маленькими шажочками подошел к краю. Присел, держась за торчащий из земли корень дерева и чуть наклонился, осматривая склон. Игорь не удержался и также аккуратно, бочком, подошел к нему. Склоны оврага с той стороны, где они стояли, были неровными, изломанными, кое-где виднелись буквально плетки корней, обнажившиеся при сходах земли. В глубину этот невероятным образом возникший несколько дней назад круговой ров, огородивший значительную область, был метров в сорок. Снизу, на дне, своеобразными островами посреди широкой и бурной реки виднелись изломанные деревья с пластами сошедшей земли.

– Воды прилично, – сказал Толе Игорь, качая головой, – вброд не перейдешь. Только вплавь.

– Там, – лаконично ответил тот, показывая влево. Игорь присмотрелся в указанную сторону и увидел неподалеку съехавший вниз огромный пласт земли, на котором было два дерева, оставшихся стоять под острым углом к противоположному склону.

– Через воду переберемся, но все равно грязи по яйца, вымажемся как черти, – поджав губу, резюмировал Толик и глянул вопросительно, – ну что Игорь Андреич, пошли мы?

– А туда как? – дернул подбородком Игорь, показывая на противоположный, почти отвесный склон, на котором кое-где даже валуны и осколки скальной породы проглядывали.

– Веревки есть, горная подготовка тоже, – где-то даже немного покровительственно пожал плечами Толя. После он, придерживая дробовик на плече, повел внимательным взглядом по сторонам, в последний раз оценивая обстановку.

– Ну, давайте парни, ни пуха вам, – кивнул Игорь, глянув на Толика и его подошедших спутников.

– К черту, – ответили парни в один голос и без долгих прощаний углубились в лес, по ходу движения выдерживая приличную дистанцию от края обрыва.

Николай с Игорем стояли молча и смотрели вслед одетым в разномастный камуфляж фигурам. У одного из разведчиков походный рюкзак был с большими вставками синего цвета, и когда синие росчерки перестали мелькать среди деревьев, Коля посмотрел на спутника.

– Подгони машинку сюда поближе, – попросил он.

– Зачем? – удивился Игорь, – а если…

– Да ничего не будет, не бойся. Осмотреться надо, а на обезьяну я мало похож, по деревьям лазить. – Игорян, ну ешкин кот, – видя замешательство водителя, поморщился Николай, – то ты хочешь близко подъехать, то не хочешь! Тебя не понять!

Николай остался стоять на месте и когда Игорь подогнал машину ближе, настойчиво махал ему рукой, показывая насколько близко подъезжать. Наконец Газель остановилась и из кабины вышел Игорь, поджимая губы. Он серьезно опасался находиться на краю – его воображение рисовало четкие картины того, как сейчас они вместе с машиной могут оказаться на дне оврага. Игорь собрался сказать об этом Коле, но не успел.

– Как тут к тебе на крышу залезть, а? – кашлянув с хрипом старого курильщика, спросил Николай.

Игорь не ответил, а обошел машину сзади и открыл дверь грузового отсека. Тут же на землю вывалилась запаска и загремевший инструментальный ящик.

– Иди сюда, – позвал он Колю и показал ему на еще одни большой ящик в багажнике, – отодвинь и подержи!

Пока Коля держал ящик, Игорь вытащил стремянку из кузова и поставил ее на землю, раскрыв.

– Прошу, – приглашающе показал он и подергал стремянку рукой, проверяя, не сильно ли ее шатает.

Николай скептически посмотрел на его действия, покачал головой, но комментировать не стал. Он прошел в машину, взял свою сумку с сиденья, закинув ее на плечо, и подошел к стремянке.

– Придерживай, а то если я жахнусь, точно вниз земля сойдет, – сказал Николай Игорю. Но на удивление, залез он быстро и достаточно ловко.

– На крышу не наступай, по багажнику. На багажник только! – опомнился Игорь.

Когда Николай оказался на крыше, из своей сумки он достал бинокль и принялся обозревать окрестности. Молча.

Игорь некоторое время расхаживал вокруг, тяготясь ожиданием, потом подумал и тоже на крышу полез. Ступая только по металлическим перекладинам багажника, он попытался встать рядом с Колей, но тот был слишком широк, а крыша слишком узкая для двоих. Так что Игорь осматривался вокруг из-за плеча Николая. А тот уже достал блокнот и зарисовывал в нем схематичную карту открывшейся местности. Игорь бросил взгляд ему через плечо и спросил, увидев, как тот в одном месте нарисовал восклицательный знак, обведя его.

– Это что? – машинально спросил он.

– Это? – отсутствующим голосом спросил Николай и обернулся, глянув тому в глаза, – это жопа, Игорек.

– В смысле? – не понял Игорь.

– На, посмотри, – протянул ему бинокль Коля, – вон там, в распадке, видишь, река течет. Во-оон там, – скорректировал он направление взгляда Игоря.

– Ну, вижу и чего? – удивился Игорь.

– Там еще ручей вдалеке, – показал рукой Коля, пожевал губы, сморщившись, и продолжил, – мы сейчас на холме, хотя и невысоком, а река чуть эта выше нас по уровню даже сейчас, – сморщился он.

– И? – изменился в лице Игорь, начиная понимать.

– Что и? МЧС предупреждает, вероятность подтопления населенных пунктов в зоне весеннего паводка крайне высока, – дежурным голосом произнес Коля, забирая бинокль у Игоря и добавил, своим обычным голосом, – даже неизбежна. Но самое главное чтобы сейчас солнышко греть сильно не начало.

– Почему?

– Видишь, сколько воды внизу? – показал Николай и пояснил, увидев кивок, – в первый день, когда отсюда парни приехали, ни о какой воде речи не шло. А сейчас что? Там уже шире, чем Сурь-речка! – показывая на бурлящий поток внизу, повысил голос Коля. – Сейчас если солнышко засветит по-весеннему, все это радостно растает, – сделал он в сторону гор, – и будет у нас такая капель, с которой мы все точно удивимся.

Игорь вытянул шею, осматриваясь из-за плеча собеседника, а тот продолжал осматривать местность в бинокль, делая пометки в блокноте и рассуждая вслух.

– Надо карту области посмотреть с высотами, тогда точнее скажу. Но нас точно подтопит капитально, если не под крышу даже, красноборских возможно, хотя и не факт. Вот великопольским точно поровну будет, у них на холме город стоит. Будет остров, а деревни вокруг зальет. И вообще, – задумался ненадолго он, – если вода не уйдет, будет у нас новая река Великая. Как раз по линии железки пройдет.

Николай некоторое время, до того как занять пост в администрации Севастьяново работал в топографической службе и высоты родной местности хорошо представлял.

Игорь, внимательно слушавший своего спутника, вдруг почувствовал себя неуютно. Он резко обернулся назад, но никого не увидел – дорога была пуста. Пристально осмотревшись по сторонам и передернув плечами, почуяв холодок между лопаток, мужчина повернулся к Николаю.

– Коль, может поедем уже?

– Подожди. Вон смотри, парни появились уже.

Игорь посмотрел в указанном направлении, и вместе с Николаем некоторое время наблюдал, как тройка поисковиков быстро и сноровисто поднимается по крутому склону.

– Коля, поехали! – настойчиво повторил Игорь, когда шедший последним парень с синим рюкзаком забрался наверх.

– Да что ты заладил как попугай – поехали, поехали! – раздраженно обернулся Коля, взглянув на Игоря и тут глаза его широко расширились. Ааа!!! – вскрикнул он, взмахнув руками.

Игорь, которого уже съедало напряжение, от его вскрика дернулся было, но понял, что у Коли проскользнула нога и тот чуть не упал. Несмотря на ругань толстяка, Игорь облегченно вздохнул.

– Фу блин, чуть не навернулся, – покачал головой Коля, – ты торопишься куда? Тема то серьезная, город затопить может, дай присмотрюсь поточнее, а?

– Не нравиться мне тут, – потрогал правой рукой ствол висевшего на плече ружья Игорь, будто проверяя, на месте ли и пересилив себя, попросил, – Коль, поехали, прошу тебя. Мне здесь не нравиться.

– Игорь, две минуты! – отрезал Коля и взяв бинокль, обернулся в сторону незнакомой местности.

Не ответив, Игорь аккуратно слез на землю и периодически оглядываясь, принялся укладывать в кузове запаску с инструментальным ящиком, пытаясь подготовить место для стремянки, чтобы быстрее ее в кузов убрать. А стоящий на крыше Коля между тем, все осматривался в бинокль, периодически отпуская комментарии по обстановке.

Игорь не прислушивался, но слушая зычный голос своего спутника, думал о том, что тот далеко сейчас разносится. Наконец, Николай изъявил желание спуститься и Игорь, облегченно вздохнув, бросился придерживать стремянку. Пока спустившийся Коля прикуривал, шутливо помянув свою слоновью грацию, Игорь в темпе собрал лестницу и почти бегом кинулся к кузову ее убирать. Как назло, места не хватало совсем немного – стремянка входила по диагонали в грузовой отсек почти полностью, но упор снизу выпирал, мешая двери закрыться.

– Да е… прст, – выдохнул Игорь и раздраженно почти выкинул большой ящик с инструментами.

– Чего ругаешься? – подошел к нему Коля, придерживая дверь, – помочь?

– Нет, не надо, – с силой запихивая лестницу, выдохнул Игорь. Наконец все получилось и он, закрыв кузов, вставил в отверстие бампера отвертку, закрепляя двери – замок уже давно был сломан.

– Поехали, – облегченно обернулся Игорь и моментально похолодел, взглянув на спутника – лицо Николая исказила гримаса, в широко раскрытых глазах застыл ужас, а его рука с дымящейся сигаретой замерла на полпути вниз. Застывший Коля судорожно пытался выдохнуть, издавая короткие и резкие хрипы. С неимоверным усилием он поднял руку, схватившись слева за грудь и начал заваливаться назад. Мягко ударившись спиной в двери кузова, Николай медленно сполз вниз. У него почти получилось что-то произнести, но тут же мужчина сморщился в невероятном напряжении. Из его приоткрытого рта все еще выходил сигаретный дым.

Невероятно медленно, как ему показалось, Игорь обернулся, одновременно пытаясь сорвать с плеча дробовик. Его лицо тоже непроизвольно исказила гримаса страха – напротив машины, неподалеку стояло несколько человек, которые были буквально воплощением ночных кошмаров. Один из них поднял руки и начал что-то говорить. Услышав голос, Игорь давая выход своему страху и напряжению, даже не вслушиваясь, начал нажимать на спуск, держа ружье у бедра. Звук от пяти выстрелов подряд почти слился в один.

* * *

– Грязь… на колеса липнет грязь… – напевал Толик, счищая крупные комья с одежды. Когда спускались вниз, с помощью привязанного к дереву репшнура, не сорвался никто, но изгваздались все по уши: жидкая грязь потеками укрывала весь пологий склон в месте схода большого пласта земли. А где грязи не было, там ноги почти по колено проваливались в рыхлую землю.

Уже почти перебравшись по дереву на другой берег последнего из трех бурных ручьев, в которые в месте перехода превратилась широкая река, под воду нырнул Вася. Хорошо хоть спиной извернулся, оружие не искупал. Сидит сейчас охламон, рюкзак пытается как-то очистить – коротко бросил на того взгляд Толик.

– Так, парни, – посмотрел на небо он, сощурившись и осматриваясь. – Туда добежим, просушимся и определимся, – взгляд Толика остановился на вершине небольшого холма, у подножия которого они стояли.

Вдруг выражение его глаз изменилось, и он будто новым, другим взглядом посмотрел на спутников.

– Ну что, пацаны, кто мечтал в детстве быть первооткрывателем? Погнали, за новыми открытиями! – бодро произнес Толя и, убедившись в готовности парней, быстро пошагал в сторону пологого склона. Высоко поднимая ноги по снегу, он на ходу продолжал с рукавов грязь счищать.

Уже через пару минут поисковики оказались наверху небольшой возвышенности, откуда было видно Газель, которая их привезла. На крыше машины сейчас Игорь Александрович с этим пузаном из администрации стояли, осматриваясь в бинокль. Увидев, что взгляд толстого остановился на нем, Толик махнул на прощанье рукой и пошагал, развернувшись, обходя каменистый уступ размером с небольшой домик. Зайдя за скол скальной породы, Толя даже приостановился немного, осматриваясь.

– Васечкин, там дрова, там будет костер, – указал он удобное место, где задувать не будет.

Склон холма, пологий и чистый с той стороны, где только что поднимались, впереди обрывался резко и изломанно. Вокруг поднимались поросли сухого кустарника, который Васечкин тут же на костер и начал ломать.

– Интересно, это река или дорога? – обратился между тем Толя ко второму своему спутнику, осматривающемуся вокруг, – Не, река, по любому, – не дожидаясь ответа, кивнул он сам себе.

Из чехла, висящего на шее, Толик достал бинокль, которым его снабдили в Севастьяново перед выходом, и принялся осматриваться. Открывшиеся виды завораживали – совсем рядом, у подножия холма по предгорьям тянулась вдаль, петляя и огибая возвышенности, белая лента поймы реки, исчезая в проходе между горами, которые возвышались будто строем, заслоняя собой весь горизонт.

Туда поисковая группа, которую отправили в дальний рейд за сбором информации о новом мире, сейчас и отправится. Вот только у костра обсушиться и можно двигать. Полтора часа на просушку и перекусить, а после можно часов пять шагать без привалов. А заночуют они уже на склоне вон той горы – думал Толя, сосредоточенно осматриваясь.

Он только собрался поделиться со спутниками своими размышлениями, как вдруг звенящую тишину безветренного спокойствия разорвали гулко загремевшие выстрелы.

– За мной, – кивнул Толик, подхватывая оружие и срываясь с места.

Оббежав небольшой выступ на вершине, он рыбкой рухнул в снег, рядом тут же повалились парни. Преодолев ползком несколько метров, Толик приподнялся на локтях и, положив ружье на сгиб руки, приник к биноклю.

– Это кто вообще? – раздался тихий возглас Васечкина.

С того места, где они сейчас лежали, до Газели было метров триста и около нее виднелись какие-то пришлые люди. Двое сидели по разные стороны машины, заглядывая под нее, а один склонился около заднего бампера над лежащим навзничь толстым.

Раздался приглушенный вскрик – Толя, покрутив колесико настройки, чуть было не отбросил бинокль, когда лицо одного из заглядывающих под машину стало близко видно.

– Васечкин, только в голову, быстро, быстро, – вкрадчиво произнес Толик, – давай тому, кто слева, потом по правому работай.

У самого Толика был Вепрь двенадцатого калибра, у Сани мурка полуавтомат. Хотя и с длинным стволом, но такое расстояние точно не для нее. А вот у Васечкина была Сайга МК, с прицелом оптическим, пусть и малой кратности. Васечкин до оружия был большой любитель, стреляя очень даже прилично.

Из записок Старцева Александра

…Скажи мне кто твои друзья, и я скажу тебе кто ты. Простая, но непреложная, в общем-то, истина. Сейчас часто думаю, как сложилась бы моя судьба, попади я в другой плацкарт при посадке на поезд. Ведь оказавшись при отправлении за одним столом вместе с парнями, я не просто сел вместе с ними, я, как бы это не патетично звучало, предопределил свою судьбу. А невероятные встречи со Стасом сначала в Питере, а после в окрестностях Великополья? Из серии тех случайностей, после которых начинаешь верить в то, что в жизни есть только закономерности.

Ну, вот действительно – я ведь даже стрелять не умел к тому моменту, когда мироздание треснуло, и наш поезд рано утром визжал тормозами перед провалом границы нового мира. Категорическое спокойствие Толстого и Олега в первые, растерянные минуты катастрофы помогло мне не сорваться с катушек и понемногу начинать принимать правила нового существования. Уверенность в себе Артема помогла мне освоиться в этом мире. А присутствие рядом остальных парней, особенно Стаса, помогло поверить в себя. Ведь по сути, что я умел полезного для нового мира? Разве что машину водить, да скрывать свой страх, а больше, по сути, и ничего. Окажись в другом вагоне – или остался бы там, в мясорубке рухнувшего в пропасть поезда, или рубил бы сейчас дрова или носил воду на общественно полезных работах за пайку в Великополье или в Красном Бору. Хотя иногда мне это кажется вовсе неплохим вариантом, когда заново в воспоминаниях переживаю все случившееся за последнее время. Особенно при воспоминаниях о том, как Зайку в подвале зарезал, руку аж до плеча противно тянет памятью ощущения рукояти ножа в чужом теле и хочется вскочить и убежать куда-нибудь. От самого себя.

Ладно, о чем это я? А, возвращаясь к друзьям. Чего стою я один, пусть даже весь такой красивый и серьезный сейчас, в модной форме, разгрузке и стволом через плечо, который правда еще и чистить даже не умею? Да ни хрена не стою. По сути, когда иногда общаюсь с местными рулевыми, взявшими власть в области, мне то и дело приходится улыбку недоумения сдерживать при мысли о том, что собеседники воспринимают меня всерьез. Но виду не показываю, киваю, соглашаюсь, иногда даже идеи какие выдвигаю.

То ли дело парни. Вот того же Толстого взять – сто, если не больше, уверенных в себе килограмм плюс борода. Они со Стасом реально похожи. Не внешностью, нет – один большой, черноволосый и бородатый, второй резкий и подтянутый блондин. Они похожи непоколебимой уверенностью в своих действиях. И ведь не задумываются даже никогда, что один что второй – как будто девиз у обоих: «Если я что-то делаю, значит это правильно».

Или Жека. Молчаливый, незаметный. Говорит только в случае, если ситуация требует, а не в момент, когда хочется высказать свое мнение, чтобы продемонстрировать факт его наличия. В армии служил в разведке, снайпером, а у них это профессиональное, наверное. Вообще в армии все служили, даже Егор, на удивление. Пулеметчик. Не в смысле, что из пулемета там стрелял, а говорить умеет так, что может в ступор ввести пулеметной очередью слов и вопросов. Хотя нет, чего это я – Дим-Дим не служил. Но он мент, да и при взгляде на него понимаешь, что связываться с таким лучше не стоит – глядя в едва насмешливые глаза понимаешь, что он из серии тех людей, которые конфетку могут дать, а могут и убить. Притом когда говорит, не поймешь, всерьез он или шутит. А, и Рома не служил. Вроде. Но с ним-то меня сравнивать точно не стоит – мутант, готовая машина для убийств, пусть и восемнадцать лет парню.

Единственное, чему я хорошо научился за две недели жизни в новом мире – это стрелять. Нет, не в том плане, что попадать туда, куда целюсь, хотя на удивление у меня это получалось чаще, чем у тех, кого убил. Я научился нажимать на спуск, когда по ту сторону оружия от меня стоят другие люди. Живые.