Текст книги "Дикий мир. Гиены"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

28 апреля, вечер. Старцев Александр, Красный Бор

Несколько раз просыпался от ощущения, будто мне по телу водят холодным пломбиром. Мерзко, холодно и мокро. После адского питья, что мне Ниночка намешала, пропотел как не во всякой бане получается. Проснувшись в первый раз, перевернул насквозь мокрую подушку и перелег чуть в сторону с влажной простыни. Проснувшись во второй раз, опять перевернул подушку и опять перелег.

В отличие от первого раза, когда в комнате было пусто, при втором пробуждении народ был, в уголке сидело несколько человек и даже Васильев вроде. Хоть и влажной кровать была, еще и голоса бубнили, но я все равно вновь заснул. В третий раз проснулся уже не таким мокрым и по ощущению уже полностью выздоровевшим. Хотя несколько килограмм точно скинул за эти часы, судя по тому, как пропотел. Зато чувствовал себя бодро.

От ититска сила, что водка делает, если ее не внутрь, а снаружи принимать. И если адское пойло по рецепту сумасшедшей бабки еще выпить. Откинув влажное одеяло, я присел на кровати, зевнул несколько раз, просыпаясь. И ежась от холода.

– О! Проснулся, – раздалось из-за угла. Я присмотрелся мутным со сна взглядом и увидел там Стаса с Жекой, курочивших какой-то зеленый ящик. Чуть поодаль сидел Рома, разбираясь с волчьими хвостами, а Геши с Димом видно не было. Жека уже смотрел на меня, заметив пробуждение, а Стас был насупленный какой-то, только быстрый взгляд кинул.

– Да, – широко зевнул я еще раз, – проснулся. Проводник, чаю! – картинно щелкнул пальцами и осмотрелся, – нету да? Ну ладно, сам схожу тогда. Кухня где?

– Вот чайник горячий стоит, кружки вон, – показал задумчивый Стас.

– Ничего себе, – удивился я, одеваясь, – сервис!

Пока налил чаю, парни уже полностью вскрыли ящик и сейчас разложили на одной из парт гранаты, как-то неправильно выглядевшие.

– А за что дергать? – с опаской взяв одну, спросил я. Выглядела граната сиротливо, никакой чеки видно не было. По форме напоминала лимон с гладкой поверхностью, только по центру шов шел.

– Парни, а чего она такая гладкая? Я играх видел, они рубчатые были, – вновь спросил я, несмотря на то, что мой первый вопрос был проигнорирован.

– Это не Ф-1 потому что, а РГД-5. Наступательная граната. Как ты себя чувствуешь то? – переменил тему Стас, посмотрев на меня снизу вверх.

– Да вообще прекрасно, – пожал плечами я, прислушиваясь к ощущениям – чувствовал себя неожиданно хорошо. И настроение от этого приподнятое.

– И замечательно, – прокомментировал Стас, вскрывая одну из запаянных банок, которые в ящике были и начал составные части гранат доставать – круглые штыри с кольцами, за которые дергать надо, как я понимаю. Вторую такую банку уже Джексон вскрыл.

– О, это эти, – замялся я, не зная как сказать «чека» во множественном числе, – как чека во множественном числе будет?

– Это, – подняв один из штырей с кольцом, заговорил Жека, – запал. А вот это, – показал он на кольцо, – чека. Ром, ты тоже иди сюда покажу, лишним не будет.

– Смотрим, – поднял Жека в руках отдельно гранату с запалом, показывая, – это граната, это запал. Переносить гранату рекомендуется без запала, перед применением запал вкручивается, вот так, – он снял с гранаты колпачок и начал вкручивать запал. Ну, мы этим рекомендациям следовать не будем, запалы сразу все вкрутим, – кивнул он на Стаса, который был занят делом, а сам приподнял уже готовую гранату, держа ее за дно пальцами. Это чека, – продолжал показывать он, – чтобы ее выдернуть, нужно разогнуть вот эти усики. Делать это надо непосредственно перед броском, зажав гранату в правой руке. И обязательно, внимательно смотрите, прижимая к корпусу гранаты вот этот рычаг, – показал он пальцем.

– То, что в кино показывают, как чеку зубами выдергивают, это все туфта. Можете попробовать, если зубов не жалко. Но… – поморщился Джексон, – не советую. Итак, чеку выдернули, – обозначил он движение, – и после этого гранату можно держать в руке еще сколь угодно долго, пока рычаг вот этот, – еще раз показал он, – прижат к корпусу. Когда гранату бросили, рычаг этот… в принципе, не грузитесь, просто запомните, что это граната не ударного действия. Она взрывается через три – четыре секунды как этот рычаг отпущен. Граната эта наступательная, поэтому…

– Жек, а в чем разница между наступательно и оборонительной? – не удержался, и спросил я.

– Оборонительные гранаты это Ф-1, или более современная, РГО к примеру, с ударным взрывателем. То, что граната оборонительная, подразумевает, что у нее большой радиус разлета осколков и бросать ее необходимо из укрытия. Наступательная граната создана с целью того, чтобы бегущий в атаку боец мог ее кинуть во врага впереди себя и, двигаясь вперед, не попасть в зону радиуса разлета осколков. Так понятно?

– Жек, а какой конкретно радиус разлета?

– Разный. У Ф-1 надо рассчитывать примерно метров на пятьдесят. У этих, эргэдэшек, не больше двадцати. Но! – Жека поднял палец, – посмотри, видишь какого граната размера? Надо понимать, что когда в чистом поле, с гранатой это лотерея. Нас учили, что если граната рядом с тобой упала, надо падать головой к ней. Та же эфка может рядом с тобой рвануть и на тебе не царапины не будет, а может взорваться за полсотни метров и наглушняк осколок прилетит. Ты сам видел, когда мы со спецами черными схлестнулись, помнишь, две гранаты от них прилетело? И никаких гор трупов как в кино показывают. Зато в помещении граната аргумент реальный – не осколками посечет, так оглушит. Еще в Сталинграде наставление было бойцам: «В помещение вы должны заходить вдвоем, сначала граната, потом ты». Так что без гранат боец совершенно неполноценен. Плохо только, что Васильев этот нам РГД подогнал, хотя бы эфок ящик, было бы лучше.

– Нам бы учебную одну потренироваться, а то есть личности, чеку выдернут, и сжимают гранату так, что из нее сок течет, – оторвался от вкручивания запалов Стас. – Или чеку дернут, ее же и кинут, а потом гранату в руке рассматривают, – произнеся это, он коротко на меня глянул.

– Да мы не такие, – посмотрел я на него в ответ.

– Я не в плане того, что в способностях твоих сомневаюсь, просто тренировка нужна в любом деле, а с гранатами уж полюбому. И с одной стороны хорошо, что эргэдэшки, они слабые самые, если кто закинет не туда, может и пронесет.

– Мы кстати на полигоне только их и бросали, – кивнул Жека.

– Так их практически везде используют на полигонах, потому что самые слабые, мало ли что бывает. И списывают их под это дело ящиками, поэтому нам такие и подогнали – наверняка у прапора какого куплены были. Так, давайте делить наверно?

– Мне две, больше не надо, – сказал я, подумав.

– Мне вообще не надо, я как-нибудь без них, – поднял руки Рома, у которого на пальцах четко когтистые ногти видны.

– Прекрасно, нам больше достанется, да Жек? – кивнул Стас.

Поделив гранаты, расселись чай пить. Когда я спросил, где Дим с Гешей, узнал, что Дим ту самую девушку Иру повел не видные пока в вечернем небе обе луны искать, а Геша где-то на кухне нюхом водит. Пошутили, посмеялись немного. Стас рассказал мне, все проспавшему, что приходил Васильев, куда-то торопящийся жутко. Гостил он недолго – сославшись на занятость, оставил гранат ящик и убежал куда-то в спешке. Упомянул Васильев и о комендантском часе с семи вечера до шести утра, но мы и так про это уже знали. И да, самое главное – вспомнил Жека – переночевать здесь предложил.

– Ты чего такой задумчивый? – спросил я Стаса, который по-прежнему то и дело кусал губы, периодически отвлекаясь своим мыслям.

– Васильев приходил только что, – ответил тот и снова задумался.

– Это понятно, – коротко глянул я на гранаты.

– Между делом сказал, что к ним сегодня из Великополья два врача приехали – мол, там доктора недовольны решением местной власти и понемногу сюда перебираются.

– Какими решениями?

– Я спросил, но он обтекаемо ответил, а уточнять я не стал, зачем ему лишняя информация обо мне.

Жека в этот момент бросил на Стаса быстрый взгляд, чуть-чуть кивнув согласно.

– Ну, я выспался, давай сгоняем, – сразу предложил я.

За окном скоро ночь, там мутанты и стреляют, а мне почти не страшно. А раньше ведь иногда ночью в круглосуточный магазин с опаской выходил. Хотя тогда у меня и автомата с пистолетом не было.

Это конечно не хорошо, что у приятной девушке доктора Юли, которая нас приютила недавно, могут быть проблемы, но то, что не мне одному надо в Великополье, радовало – в событиях последней пары дней я почти забыл о не очень ясных последних словах Артема про жену, и сейчас было стыдно. Одному все же срываться с места не с руки, к тому же всех тащить за собой во враждебный город, а вдвоем со Стасом сгонять самое то.

– Я тоже поспал, вместе с тобой, – кивнул между тем он, – проснулся только раньше, когда Васильев пришел. Но у них тут, если что, комендантский час с семи вечера.

– А сейчас сколько?

– Шесть не так давно было, когда Васильев нарисовался. Не больше получаса прошло.

– Мы можем накрайняк на мобиле моей время назад перевести и показать, мол, у нас семи нет еще, – развел я руки.

– Ну да. Жек, мы до Великополья по темноте сгоняем, – сказал Стас, обернувшись к внимательно глядящему на нас Джексону, – туда доедем, ночь там перекантуемся. Утром здесь будем.

Не очень удивленный Жека все же одним словом-вопросом передал смысловой посыл фразы «а зачем вам это надо?».

– Жек, Артем про жену мне что-то говорил, помнишь? Я сегодня на блоке утром с ментом разговаривал, он брат Антона, с которым мы в Змеиный приезжали, на газоне помнишь водилу? – я посмотрел на Джексона и тот кивнул, – вот, его. Он в Чернецово живет, это деревня совсем рядом с Великопольем. Хочу к нему в гости зайти, узнать хоть о жене Темы. Может, помочь ей надо, не зря же он просил. И машину там оставить можно будет. И после уже к доктору заглянем. Да, Стас?

– Да, она нас выручила так, а мало ли к ней траблмэйкер какой зашел. Там есть нюансы, даже если ментов не считать, которые по нашему следу могли идти. Помнишь трупы у ее кабинета проезжали? К ней приходили.

– Это ты их? – поднял бровь Джексон.

– Не, не я, – мотнул головой Стас. – Черт, да говорю же не я! – повысил он голос, увидев наши с Джексоном скептические взгляды.

– Ночевать где будете? Там же? – спросил Жека задумавшись.

– Уж определимся, если что, – улыбнувшись, посмотрел Стас на меня, наверняка имея в виду дом симпатичной милиционерши, к которой я на кофе заходил.

– Посмотрим, – пожал плечами я, но без особого энтузиазма. Джексон посмотрел было на Рому, молчаливо слушавшего нашу беседу, но предлагать его нам в компанию не стал.

– На патриоте поедете или на патруле?

– Патрик приметный, – посмотрел на меня Стас, пожав плечами, – а нам его перед Великопольем бросать. Может на патруле?

– В патриоте рация есть, – сказал Жека.

– С кем мы связываться будем? Жек, давай так – мы может еще в Змеиный заскочим, мало ли как сложится, а он недалеко ведь оттуда. Если нас утром здесь не будет, мы с семи утра, если на базу заедем, на связь будем выходить. Если же нас ни тут, ни там не будет, вы просто сориентируйте их… ну, для Савичева или Толстого того же оставьте информацию, где сами будете, если мало ли вас Васильев вдруг подпишет на что.

Под задумчивым взглядом Жеки мы со Стасом собрались, надели подвесные, набрали патронов впрок, наколенники нацепили. Чтобы не светиться перед охранниками на выходе, не мудрствуя лукаво в окно вышли. Быстрым шагом дошли, почти добежали до машин, и Стас завел патруль, прогревая. Подождали всего около минуты – просто масло разогнать и поехали потихоньку – нам ведь до начала комендантского часа успеть выехать надо.

Успели. Притормозили немного у поста на выезде из города – я Серегу увидеть хотел, но того не было. Несколько незнакомых полицейских и несколько парней с повязками дружинников перекуривали, греясь у бочки, сквозь дырки в которой виднелись отсветы огня. После нескольких дежурных вопросов, кто и откуда, на которые уверенно отвечал Стас, мы проехали под поднятый шлагбаум, получив предупреждение о том, что обратно нас до утра не пустят.

Когда пост скрылся из виду, я попытался устроиться удобней на сиденье, но ничего не получилось – непривычная амуниция давила и натирала со всех сторон. Еще и арафатка сбиваться начала, все ее нормально не повязать было – то в нос тыкаться начнет, то край слишком длинный болтается. Чертыхнувшись раздраженно, потянулся наколенники снимать, которые казалось слишком туго на ноге сидят, но тут Стас ко мне обернулся.

– Да не парься ты, все равно непривычно поначалу, мне тоже неудобно сейчас. Побегаешь в сбруе немного, замечать перестанешь.

Наколенники после его комментария я оставил, лишь спустил их вниз, на голени к ботинкам, чтобы не мешали пока. Дальше ехали в молчании. Потихоньку смеркалось, но фары не включали. Минут через двадцать езды совсем стемнело и я, чтобы рассмотреть дорогу, наклонялся к самому стеклу. Стас же рулил на удивление спокойно, откинувшись на сиденье и не сбавляя скорость. Я некоторое время периодически поглядывал на него удивленно, и он это заметил.

– Че, грязный что ли? – потер Стас щеку, посмотрев на меня. Когда он повернулся, мне показалось, что с лицом у него действительно что-то не так. Но что именно не порядке, сразу понять не получалось.

– Ничего себе у тебя зрение, – прокомментировал я.

– А что у меня со зрением? – вопросительно посмотрел на меня Стас.

– В темноте хорошо видишь, – я пожал плечами, – мне то дорогу с трудом различить получается, а ты едешь как засветло.

– В какой темноте? Сумерки же еще? – удивился Стас.

– Эээ… – даже не нашелся я сразу что сказать, – чувак, мне темно сейчас, как у негра в заднице. Может слепота какая куриная?

Стас несколько секунд еще рулил, сохраняя внешнюю невозмутимость, потом ударил по тормозам, и остановился на обочине. Он посмотрел на меня мельком и вышел из машины. Я, помедлив мгновенье, последовал за ним.

Сейчас, когда Стас по мне взглядом мазнул, у меня по спине мурашки пробежали. Что-то не так у него с лицом, но вот что, понять никак не могу.

– Видишь, что на километровом указателе написано? – спросил Стас, показывая вперед.

– Честно? – посмотрел я в указанном направлении, – указателя-то не вижу.

Стас громко выдохнул с шипением и застыл. В этой кромешной темноте окружающего нас леса мне стало не по себе – слышал сейчас только свое дыхание, которое казалось мне очень громким, да изредка раздавалось потрескивание остывающего двигателя патруля. Тут Стас начал бормотать что-то сквозь зубы невнятно и мне совсем не по себе стало.

Блин, еще и автомат в машине остался. Стараясь делать это незаметно, потянулся рукой к кобуре, которая на боку разгрузки висела, но вспомнил, что Стас все равно в темноте видит. Рука застыла на полпути, и тут я услышал, что невнятное бормотание Стаса это просто поток ругательств матерных.

– Алекс, а что с лицом у меня? – спросил он, глянув на меня.

– Не знаю. Сейчас, подожди… не уходи только, – невесело хмыкнул я, доставая телефон. Включив его, не без усилия подошел поближе к спутнику и посветил мобильников, не прямо в лицо ему, но рядом.

– Ух епть, – выдохнул я, рассмотрев все же, за что у меня глаз цеплялся. По спине сразу холодом повеяло.

– Слушай, Стас, у тебя радужка вся черной стала. Как у этих, ну… бездушных, – закусил я губу от догадки.

Он ничего не ответил, а быстро запрыгнул в машину и включил салонное освещение. Сразу же зажмурился, видно светом стегануло, но было видно, как он с усилием открыл глаза, глядя в зеркало. Я тоже сел в машину, смотря за парнем.

– А сейчас нормально, – с облегчением произнес он, глядя на меня. Действительно, при ярком освещении глаза его приобрели нормальный вид.

– Ну и чего париться, – вспомнив, как он матерился, высказался я, – в темноте видеть начал, плохо, что ли?

Сказал, и губу закусил – как-то нелепо поучилось. Ну да, что такого – глаза как у бездушных стали? Стас даже не ответил – сидел напряженный молча, барабаня пальцами по рулю.

– Этот Васильев, помнишь он сказал, по поводу того, как бездушные появляться начали? Что типа импульс прошел?

– Помню, конечно.

– Мы с Димом, в ночь, когда жахнуло, в машине спали. Заблудились и тупо на обочине встали. А когда проснулись, рядом с нами два бездушных вошкалось возле машины. Вот я и думаю, может меня тоже зацепило?

– А Дима?

– Может и его тоже. А может, и нет – помню, как будто гром грянул и меня вырубило. Дим вроде спал в это время. Надо спросить его, может тоже начал в темноте видеть?

– Стас, когда мы ночью во Великополью были, ты в темноте видел?

– Нет, – покачал он головой, задумавшись, – нет, точно не видел.

– Значит, постепенно изменения происходят, – произнес я и внутри появился ледяной ком нехорошего предчувствия. – И может когда сегодня утром, помнишь, ты режим боевого бешенства врубил? У тебя все и инициировалось, – высказал я догадку.

– Во-во. А ты спрашиваешь, что плохого. Ты бы радовался, если бы тебе грозила участь овощем стать? – пристально посмотрел он на меня.

Я отвечать не стал – и так понятно все. Закусил губу только, пожав плечами. Посидели с минуту в тягостном молчании, потом Стас опять шумно выдохнул.

– Ладно, хрен с ним, чему быть, того не миновать. Слышь, Алекс… обещай мне только, что если я в бездушного превращусь, ты меня пристрелишь. Окей?

– Стас, а если это лечится?

– Ага, и пока все будут долго думать, лечится ли это, я буду под себя гадить и на людей бросаться. Обещаешь? – посмотрел он мне в глаза.

– Обещаю, – кивнул я под его взглядом.

– Точно?

– Точно.

– Ладно, поехали тогда. Авось, пронесет, – выключил Стас салонное освещение и тронул машину с места, – будем пока пользоваться сверхъестественными способностями.

Когда начались знакомые холмы, я попросил сбавить скорость. Чуть не доезжая до большого дорожного информативного щита у отворота на Великополье, Стас заметил табличку с указателем на Чернецово. Была она нестандартного размера, раза в три меньше обычных указателей, да еще и чуть ли не от руки нарисованная – сам бы я ее и не увидел в темноте.

– Ну что, сначала сюда? – полуутвердительно произнес Стас.

– Угу, – кивнул я, и добавил: – Как раз, если Антона найдем, можно у него узнать что за терки с докторами, о которых Васильев упоминал.

Кивнув, Стас свернул в лес и по накатанной колее мы поехали по лесной дороге. Если на трассе я хоть что-то видел вокруг, то сейчас по сторонам вовсе как свет выключили. По сторонам вовсе ничего видно не было, а впереди только белое покрывало дороги, выхватываемое у мрака светом фар.

Понемногу машина стала замедляться и, двигаясь накатом в горку, остановилась совсем. Я посмотрел на замершего Стаса. Косо глянув на меня, он приложил палец к губам, потом указательным и средним пальцем в форме рогатки показал себе на глаза и, сложив пальцы, показал по сторонам. Это мне, смотри типа. И вдруг выключил фары.

Автомат до этого я держал между колен стволом вверх, сейчас поднял, положив пламегасителем на торпеду. Легко сказать, показать вернее, мол, по сторонам смотри – думал я, напряженно вглядываясь во тьму по сторонам, пытаясь не бояться.

Вообще ничего не видно.

– Внимательней, – шепнул Стас и щелкнул выключателем. Разорвав темноту, дальний свет фар метнулся к излому поворота и осветил стоящую прямо посередине дороги фигуру. Я от неожиданности не удержался от удивленного возгласа, а стоящий на дороге человек резко вскинул руки к лицу. Его начало будто крутить, не крутить даже, а складывать – незнакомец плавно изгибался понемногу, но с дороги не уходил. Наконец он застыл, извернувшись, как будто рассматривая нас сквозь пальцы закрывающих лицо рук.

– Какие, а? – тихо буркнул Стас себе под нос.

Тут он видимо он отпустил тормоз, так как машина медленно покатилась назад. Я уже хотел ему сказать об этом, но судя по тому, что Стас бросал быстрые взгляды по зеркалам, делалось это осознанно. Скатившись на несколько метров, он нажал на газ и медленно поехал вперед, все ускоряясь.

Двигатель у патруля все же тяговитый, но не скоростной, да еще и в горку особого приема ожидать не стоило. К тому же хоть и накатанный, но подтаявший снег проседал под колесами, поэтому, как ни давил на педаль Стас на второй передаче, совсем быстро разогнать внедорожник не получилось. Почти приникнув к стеклу, положив подбородок чуть ли не на пламегаситель, я всматривался в фигуру на дороге и как только мы приблизились к повороту, откинулся назад, ожидая удара в лобовое стекло. Но незнакомец на дороге прыжком ушел в сторону и из вида я его потерял. Может мне показалось, но прыжок был не неуклюжим, как движения всех бездушных виденных ранее до этого. И хотя мне не терпелось спросить у Стаса, что он еще видел и почему он говорил во множественно числе, я сдерживался.

В молчании проехали еще немного, озираясь по сторонам с опаской. Вскоре лес расступился, и мы выехали на деревенскую площадь, с голубым деревянным зданием в центре. «Почта России» – гласила фирменная вывеска на фасаде. Ну да, пока работает почтовое отделение, деревня живет, пришла на ум читанная совсем недавно статья в интернете. Хотя как сказать, недавно – с другой стороны, очень давно это было. Попытавшись прогнать подальше мысли об интернете, уютном кресле и теплом офисе, я все же с тоской посмотрел на очертания здания почты.

Стас между тем заглушил двигатель и, двигаясь накатом, поехал к задней стене почтового отделения. Проехали мимо полуразрушенной церкви, окруженной зарослями кустарника. Сейчас от нее осталась только квадратная коробка стен, с отвалившейся штукатуркой, обнажившей кирпичную кладку. Всего четыре стены, даже без намека на купола, но церковь это была наверняка – характерные обводы арок в стене видны.

На удивление, вся деревенская площадь была от снега расчищена и даже в закутке за почтой, на задворках площади, куда мы заехали, трактор прошел. В стене, у которой мы встали, я только сейчас заметил дверь. И от нее по сугробам, где не прошел трактор, вела расчищенная лопатой дорога к деревенскому скворечнику, стоящему поодаль. Да, с такими лесными обитателями, которые наверняка где-то сейчас рядом бродят, в таком туалете типа сортир сидеть опасно и страшно очень – мелькнула у меня сразу мысль.

– Стас? – спросил я его, когда он подхватил свой автомат и спрятал ключи от машины в карман, – что это было то?

– Бездушные очередные, ты же видел… только шаристые уже.

– Бездушные? Он не один был? – подспудно я помнил, как Стас говорил во множественном числе. Но все же надеялся, что ослышался.

– Там еще двое по краям дороги было, – огорошил он меня, – соображают уже, уроды. У них же чувствительности нет никакой, видно не первый раз так делают – один под машину подставляется, а когда к нему водитель выбегает, остальные из кустов выпрыгивают.

– А дальше что? – спросил я, почувствовав как горло пересохло.

– Слышь, я что, с ними по кустам сижу? Не знаю, что они дальше делают, – покачал головой Стас и произнес уже другим тоном, – давай по деревне пройдемся, поищем дом этого Антона твоего. Как кстати искать то будем? Может, зайдем к кому?

– Он на грузовике, на Газоне ездит и домой на нем точно заезжал один раз. Давай пройдем, посмотрим – или его машина у дома стоит, или по следам видно будет.

– Ну да, давай, – кивнул Стас, открывая дверь. Я на улицу выходил довольно опасливо, но внешне беспокойство старался не показывать.

Деревня оказалась небольшая и почти во всех домах были заметны следы присутствия людей. Я сильно опасался увидеть картину наподобие той, что в Клязи была, но здесь все хорошо вроде, это радует. Дворов семь выстроились вокруг по периметру широкой площади и почти ко всем калиткам и воротам были расчищены пути. В одном из домов во дворе я заметил трактор древнего вида, с прицепленным отвалом для снега – вот кто тут чистил все.

Мы аккуратно, держа оружие наготове, обошли площадь по периметру, осматриваясь. Мне по спине страх буквально ледяными когтями водил и только присутствие Стаса с его уверенностью немного успокаивало. Но страшно, особенно как представишь, как это существо, которое человеком даже не назовешь, сейчас на тебя из леса смотрит с голодным вожделением. Идея с поисками Антона уже не казалось мне такой хорошей. Вот сейчас площадь обойдем и все, сваливать отсюда надо. Ну его нафиг, жену Артема и потом могу найти, не так уж и срочно это – буквально атаковали меня пораженческие мысли.

Кроме трактора больше во дворах транспорта не было, хотя стояло несколько гаражей с раскатанными дорогами у воротам. В некоторых домах окна светились живым светом, в воздухе стоял запах дыма. Чистого, древесного – печки везде топятся. Вкусный запах, не такой чадящий как от горящих помоек в городе.

Стас между тем, даже не подозревая об обуревающих меня панических настроениях, свернул с площади на единственную улицу. Ну ладно, вот по ней пройдем и сваливать отсюда надо – договорился я сам с собой. Двинулись вперед, осмотрев еще с десяток дворов, прошли мимо щерившегося темными окнами двухэтажного здания красного кирпича, судя по всему клуба местного. Справа лес кончился, и открылись просторы полей, слева в перелеске взгляд за что-то зацепился и я даже чуть голову наклонил, высматривая.

– Кладбище, деревенское, – пояснил Стас, и сразу стало понятно, что это оградки и памятники среди деревьев в темноте еле виднеются.

– Ну его нафиг, пойдем отсюда, – передернул я плечами.

– Да ладно, Алекс, они мертвые. Не их бояться стоит, – покачал головой Стас, но все же развернулся и мы пошли в обратном направлении.

– Ничего странного не замечаешь? – вдруг немного замедлил шаг он, посмотрев на меня. У меня в животе все вниз ухнуло, я сжал с силой цевье автомата и отрицательно покачал головой.

– Что? – со второго раза получилось у меня шепнуть.

– Сколько по деревне ходим, еще ни один кабыздох тявкать не начал.

– Точно, – кивнул я, – почему, как думаешь?

– Может тут эти волки шастают, вот их по домам и забрали. А может бездушных чуяли и голосили постоянно и тоже по домам закрыли. Спросим сейчас.

– У кого? – удивился я, глянув по сторонам.

– Да зайдем же в гости к кому-нибудь, узнать, где твой Антон живет, – посмотрел Стас на меня удивленно.

– А, точно, – блин, от страха вообще котелок не варит. – Давай на площади зайдем, в тот дом, где трактор, – предложил я.

Опять прошли мимо клуба, с опаской вглядываясь в темные окна и по пологому повороту дороги вновь подошли к площади. Тут Стас поднял руку с раскрытой ладонью, и резко махнул ей вниз. Смысловой посыл жеста я уловил и мгновенно присев, метнулся к забору около дороги. Здесь как раз стояла ржавая бочка с несколькими дырками прогоревшими. Тут же рядом присел Стас.

– Будто двери в машине открывались, – шепнул он, а увидев мой вопросительный взгляд, пояснил, – я же на сигналку не ставил.

– Че делать-то? – также шепотом спросил я.

– Посмотрим с минуту, потом пойдем. Я первым, ты прикрываешь, – когда я кивнул, Стас перебежал через дорогу и присел неподалеку у дерева приличных размеров в обхвате.

Некоторое время провели неподвижно, напряженно осматриваясь по сторонам. Я лично никаких посторонних звуков не различал, но все же старался даже дышать через раз, прислушиваясь. Устав ждать, до рези в глазах всматриваясь в темноту, чуть высунулся из-за бочки. Прямо передо мной, чуть поодаль у самого забора на вытоптанной площадке стояла скамейка, по ней взглядом и мазнул. Тут же вскинулся резко, зацепившись взглядом и даже дышать перестал. Грудь будто тисками обхватило, а я в ужасе смотрел на детскую руку, которая торчала из-под снега.

Будто во сне, не совсем осознавая, что делаю, поднялся из своего укрытия и в несколько быстрых шагов оказался на вытоптанной площадке. Краем глаза обратил на внимание на большую банку, в которой много окурков было накидано, и как завороженный уставился на присыпанную снегом кисть. Протянул руку с усилием, а когда понял, на что смотрю, громко выдохнул и тут же задышал как паровоз, до гипервентиляции легких. Сердце громко стучало в груди, собираясь выпрыгнуть, а я смотрел на куклу. Обычная кукла. Тут же, под снегом, виднелось еще несколько игрушек – совсем здесь не парятся, домой ничего не заносят.

– Ты что? – присел рядом Стас, держа оружие наготове и осматриваясь по сторонам.

– Вон, куклу принял за… фигню всякую, – все еще пытаясь успокоить дыхание, показал я.

– Внимательней, – хмыкнул Стас, и тут же кивнув вперед, произнес другим тоном, – смотри, идет.

Я пригляделся и увидел фигуру, быстро идущую от почтового отделения как раз в сторону тех самых ворот, где трактор стоял. Присмотрелся, ну да, переваливающаяся походка, куртка рабочая со светоотражающими вставками. Хотя сейчас света не было, они не светились. Вроде он, Антоха. Идет, часто озираясь по сторонам, на плече ружье висит.

– Антоха это! – повернулся я к Стасу с улыбкой, но говоря все так же шепотом, – пойдем!

– Подожди, – осадил меня он, – окликни его, когда он у ворот будет, я там буду, прикрою, – показал он на еще одно раскидистое дерево, стоявшее рядом с развалинами церкви, прямо напротив ворот двора, к которым двигался Антон.

– Лады, – немного удивленно сказал я и смотрел, как Стас за две короткие перебежки оказался за указанным деревом, слившись с темнотой. В этот момент как раз Антон почти дошел до ворот, а я привстал от скамейки, двинувшись к нему.

– Антон! – крикнул я и, закинув автомат на плечо, ускорил шаг. Парень, остановившись у ворот, дернулся сначала, но потом застыл, рассматривая меня.

– Антоха, здорово! – улыбаясь, остановился я около него на расстоянии пары метров.

– Привет, – без энтузиазма он ответил, странно как-то. Стоит, напружинившись, взгляды короткие по сторонам кидает.

– Ты ко мне? – по его тону понятно стало, что Антон на самом деле очень напряжен и улыбка понемногу сползла у меня с лица.

– Ну да, к кому же еще, – ответил я, чувствуя себя немного не в своей тарелке от того, как Антон вел себя. Когда видел его в последний раз, он буквально лучился благодушием, а сейчас так отвечает, будто мы незнакомы совсем.

– Ты на патроле приехал? – кивнул Антоха на здание почтового отделения. – Один? Уточнил он, увидев мой кивок утвердительный.

– Да… один, – сначала у меня чуть не вырвалось «да нет, не один», но вовремя опомнился. Подумал о том, что Стас не для того сейчас укрылся, чтобы я сходу об этом рассказывал.

– Один, да, – задумчиво проговорил Антон машинально, – ну заходи.

Когда он приоткрыл створку ворот, пропуская меня, я машинально сделал шаг вперед. Только собрался спросить, что у него с настроением, как застыл на месте.