Текст книги "Дикий мир. Гиены"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

28 апреля, утро. Старцев Александр, Великопольская волость

– Алекс, ты нас зажарить решил? – спросил с заднего сиденья Геша, чуть приоткрывая окно.

Отвечать ему не стал, просто покачал головой отрицательно и передвинул переключатель печки на минимум. Меня знобило, и с того самого времени как выехали из Змеиного, никак не мог согреться. Как только исчез напор теплого воздуха, даже в дрожь бросило. Я глубоко вдохнул, сжавшись и тихо выдохнул. Потер левой рукой лицо, встряхнулся. Вроде полегче стало. Неужели заболеваю? Этого только не хватает для полного счастья.

«Бррр» – тихо встряхнулся я, передернув плечами.

– Что случилось? – посмотрел на меня Джексон с пассажирского места. Надо же – побриться успел, только сейчас заметил. Непривычно даже – он чернявый и последние пару дней со своей щетиной уже на моджахеда стал похож.

– Знобит немного, – пожав плечами, я наклонился над рулем, с силой моргнув.

– Это плохо. Приедем, чаю напьешься и… стой! – резко вскрикнул Жека, так что я мигом непроизвольно топнул по педали тормоза. Патриот резко остановился, скрипнув колодками, а я уже тащил к себе автомат, который уютно пристроился под рукой, между дверью и сиденьем. Позади зашевелился Геша – тоже за оружие схватился – характерно карабин на ремне звякнул.

– Вон, смотрите, – дернул Жека рукой влево. Я повернулся и прищурился, всматриваясь вдаль.

Мы сейчас стояли на пологом холме, справа к дороге стеной подходил лес, а слева тянулось ровное поле. И на белом покрывале снега метрах в двухстах можно было различить несколько темных силуэтов.

– Собаки что ли? – спросил я, сам понимая, что не собаки. Скорее всего, звери похожие на тех, которые у поезда трупы погрызли. И на тех, которые в Клязи жителей задрали, в том числе и Анатолия, который так мне помог несколько дней назад.

Жека вышел на улицу, откинул крышки с прицела винтореза, крутанул что-то и присел на одно колено. Геша только сейчас хлопнул дверью, выйдя из машины, а Рома, который вроде дремал рядом с ним, уже крутился вокруг Джексона, пригнувшись чуть и будто принюхиваясь.

Вот он-то пострашнее всякого зверя будет – присмотрелся я к плавным движениям мутанта. Этот молодой паренек, ставший жертвой эксперимента, был в общении стеснительным, тихим и очень переживал из-за реакции людей на его изменившуюся внешностью. Правда, это не помешало ему не так давно порвать двух бойцов спецподразделения. Порвать в буквальном смысле.

– Ух е… – между тем выдал обычно скупой на выражения эмоций Жека.

– Жека, что такое? – услышал выскочивший из остановившегося неподалеку патрола Стас. Позади него маячил уже Дим-Дим с оружием наперевес, настороженно поглядывая по сторонам, а в салоне внедорожника за его спиной виднелись силуэты девушек, которые выходить не стали.

– Смотри, – между тем протянул Джексон винторез Стасу.

Когда тот приник к прицелу, комментарии его были более сочными.

– Да что там такое-то? – не выдержал я.

– Алекс, чего-то звери эти стремные очень, – ответил Жека, и быстро повернулся к Стасу, – ты из винтореза как?

– Нормально – перекинул тот автомат за спину, принимая винтовку.

Присев на одно колено, Стас приник к прицелу, а Жека в два шага оказался у патриота и быстро схватил с заднего сиденья нашего УАЗа чехол со второй, серьезной винтовкой. Он быстро достал оружие, кинув чехол прямо под ноги, и присел, устроив винтовку на отвале снега. Звери вдалеке так и стояли, никуда не уходили.

– Готов? – не отрываясь от прицела, спросил Джексон. – Эх, патронов жалко, – негромко выдохнул он быстро еще до того как Стас ответил.

– Подождите, – вдруг выступил Рома вперед. – Если убегать начнут, тогда стреляйте, – коротко обернувшись, двинулся он в сторону зверей. В руке у него я заметил подаренный мною кукри, который Рома держал острием вверх, прижав изогнутое лезвие к руке.

Мутант шел по снегу в сторону зверей, высоко поднимая колени, и постепенно перешел на бег. Бежал Рома немного неуклюже, как обычный человек, и тут я даже удивился, как же он смог в недавней заварушке из серьезно подготовленных бойцов два трупа технично организовать. Тут Стас, вроде приникший снова к прицелу, поднялся и осмотрелся. Будто прислушиваясь к себе, он медленно повернулся к нам, стоявшим тесной гурьбой.

– По машинам! Быстрее, Жека в машину тоже давай! – вдруг закричал Стас, вглядываясь в лес за нашими спинами.

Мы тут же прыснули в разные стороны, разбегаясь. В последние несколько дней все научились осторожности, и ни у кого даже мысли не возникло спросить у Стаса, с какого перепугу мы должны по машинам разбегаться.

Я успел сделать всего несколько шагов, как Стас начал стрелять. Быстро и глухо хлопали выстрелы из винтореза, сопровождаемые металлическим лязгом затвора. Я на бегу крутанул головой и увидел, что стреляет он прямо в лес, в сторону противоположную той, куда Рома ушел. Вдруг громом рявкнул выстрел из слонобоя Джексона, причем так громко, что даже по ушам ударило.

Обернувшись на бегу, я прямо перед собой увидел огромного волка, который вылетел из-за переднего бампера УАЗа и сейчас греб лапами, входя в вираж поворота. А я бежал прямо на него.

«В лесу еще были!» – пронзило меня догадкой. И тут же, машинально уходя от бросившегося в мою сторону зверя, я взвился в прыжке и залетел в кузов пикапа. Ноги из-за налипшего на подошвы снега скользнули по металлу, я упал, больно проехался на бедре и уперся подошвами в борт. Тут же прямо передо мной в воздухе появилась туша зверя, и он приземлился на меня.

В самый последний момент я успел вскинуть вверх автомат, держа его двумя руками, и страшные челюсти клацнули буквально в нескольких сантиметрах от лица. Сразу дохнуло мерзким, выворотным смрадом тухлятины, даже комок к горлу подкатил. На меня уставились два желтых глаза, и я чуть было руки не отпустил от сковавшего меня ужаса – глаза у этого зверя, отдаленно похожего на волка, были с вертикальными зрачками.

Время будто остановилось, когда мы смотрели друг на друга, но тут же зверь надо мной заметался, заходясь в бешеном рычанье. Зубы опять лязгнули рядом с моим лицом, и тут я увидел несколько тягучих ниток слюны, свисающих ощеренных в оскале губ пасти. Не знаю уж, от ужаса или от брезгливости, а скорее от всего вместе я заорал как бешеный, извернулся и уперевшись подошвами зверю в брюхо, пружиной распрямил ноги.

Крича благим матом, тут же вскочил, снимая автомат с предохранителя. Волк, извернувшись в полете, приземлился на ноги, приникнув к земле для нового прыжка, но моей очередью его швырнуло к обочине дороги. Тут же что-то мелькнуло слева и я, даже не успев полностью обернуться, уже повернул туда ствол автомата, нажимая на спуск. Мелькнуло темным и почувствовал сильный удар в плечо. Борт кузова вдруг ударил под колено, я увидел свои ботинки на фоне неба и свет выключился.

– Он живой? Стас!? Скажи что-нибудь, он жив? – доносилось до меня, будто сквозь вату. Лежать было хорошо и даже ничего не болело. Стоило об этом подумать, как заболело вообще все и даже старые болячки заныли. И по спине стылый холод от земли начал ощущаться.

Голоса слышались уже хорошо. Я слегка приоткрыл один глаза и увидел Василису, склонившуюся надо мной. С расхристанными волосами и румяными щеками девушка выглядела прекрасно. То, что я ее рассматриваю, она не заметила – придерживала мою голову и смотрела на Стаса, сидящего рядом. А тот мой пульс щупал. Ладно, пора оживать.

– Я уже в раю? – попытался бодро спросить, но бодро не получилось – в горле пересохло.

– Живой, нормально все! – тут же крикнул Стас, выпустив мою руку, поднимаясь.

– Оно не тонет, – неожиданно сделала мне сомнительный комплимент Белоснежка и резко встав, пошагала в сторону патрола стоящего поодаль. Так как Василиса поддерживала мою голову, а руки убрала быстро, я чувствительно приложился затылком об асфальт, пусть и с тонкой подушкой из укатанного снега. Все же не удержался и, превозмогая боль, приподнял голову, проводив девушку взглядом. Красотка какая – в тех же сапожках и куртке, как в тот день, когда ее в первый раз увидел.

– Стас, че было? – просипел я, пытаясь подняться.

– Мне бы кто рассказал, что было, – насупился Стас, протягивая мне руку и помогая встать.

– В смысле? – непонимающе воззрился на него услышавшие эти слова подошедший Дим-Дим, проведя рукой по своему светлому ежику волос.

– Дим, не смотри на меня так. Расскажи что было с момента, когда я закричал, чтоб по машинам все разбегались? – обратился к нему насупившийся Стас.

Судя по виду Дима, тот хотел поехидничать сначала, но не стал, а обстоятельно объяснил. Но смотрел на друга немного недоверчиво.

– Когда закричал, мы все по машинам побежали, а ты сразу начал в сторону леса стрелять. Магазин расстрелял, а когда менял, на Алекса вон та зверюга прыгнула. Он ее сразу оттолкнул и расстрелял на земле. Тут на него вторая прыгнула, ты ее в полете подстрелил, а он из кузова упал на землю и лежал, не двигаясь. Ты к нему побежал. И тут же эта из машины вылетела и к тебе понеслась, – покосился Дим на меня, и бросил взгляд на патрол, в который только что Василиса села – еще эхо от хлопнувшей двери рядом гуляло.

– Друг ваш в это время в поле геноцид устроил, – продолжил он и мы со Стасом синхронно повернув головы, одновременно высказали удивление, но разными возгласами – Рома как раз вышел на дорогу со снежной целины, таща за собой сразу несколько туш убитых зверей.

– Рамзес, мы их жрать будем, или ты их мех приволок? – звонко крикнул Геша, который стоял у капота патриота с оружием, наблюдая за обстановкой.

Рома явно смутился, а Дим-Дим заржал как конь.

– Вдруг за них награду какую дадут? – негромко спросил подошедший к нам мутант, оставив туши убитых зверей на обочине.

– Хм, я вижу в тебе хозяйственную жилку, – покачал головой Дим и пошел рассматривать волков. Зверей вернее, похожих на волков.

Мы со Стасом двинули следом. К нам присоединился Жека, а Геша бдить на стреме остался, осматриваясь по разным сторонам. Василиса из машины больше не выходила, как и ее подруга.

– Нее, парни, я теперь в лесу гадить не сяду, без вариантов. Только в чистом поле, и только с кем то. Спина к спине, так сказать, – высказался Дим-Дим, разглядывая трупы животных.

Посмотреть было на что. Стас подошел к общей куче, взял одного из зверей за заднюю лапу и оттащил на пару метров, растянув по земле. Цыкнув, он наклонился и поправил голову, которую немного завернуло – держалась она только на лоскутах кожи и сухожилий – Рома постарался. В холке животина была около метра, а лежа с вытянутыми лапами ростом с меня, если даже не больше. Вроде волк, шерсть даже похожая, от бело-серой к черной, но нет. Нос более сплюснут, чем у волка или собаки и на морде шерсти почти нет. Страшно смотреть.

– У них глаза как у змеи, с вертикальными зраками, – подлил я масла в огонь к комментариям о страшном виде зверей. Дим присел и присмотрелся. Его примеру последовали остальные.

– Давайте одного, который менее разобран, в патриот кинем, а у остальных просто хвосты пообрубаем? – как всегда предложил дельную идею Жека, – если награду дают, то по счету как раз. Хвосты если что и предъявим.

От капота УАЗа отлепился Геша, подошел к нам, присел, и задумчиво осмотрел зверей, подергав одного за хвост.

– А как хвост высушить? – поднял он глаза.

– Разрезать, хрящ удалить, солью посыпать, пару дней дать повисеть, потом почистить, – ответил ему Джексон, – зачем тебе?

– Я б себе такой на каску повесил, – опять приподнял хвост Геша, – как в фильме про блокпост.

– Я бы тоже, – одновременно произнесли мы с Дим-Димом и переглянулись.

– Мля, детский сад… – не выдержал и покачал головой Жека, цыкнув.

Пока Рома рубил зверям хвосты, Стас отошел в сторонку с Дим-Димом.

Я тоже к ним подошел. Стас покосился на меня, но просить отойти не стал. Меня же он и спросил, хотя сначала Дима в сторону отводил.

– Алекс, помнишь, как я Рому в лесу заметил?

Не отвечая, просто кивнул – забудешь такое. Когда позавчера ночью мы уходили из враждебного Великополья после того как я замначальника ОВД убил, Стас в лесу Рому не то чтобы заметил, а просто почувствовал того в темноте.

– Сейчас тоже самое было, – продолжил Стас растерянно, – только проще уже, смотрю в лес, а там силуэты… будто в тепловизор навелся. Крикнул вам и все, память как отрубило. Помню уже с того момента, как тебе пульс щупал. А между этим темнота.

– Да не грузись ты, хуже было бы, если б ты со штанами мокрыми в себя пришел, – беззаботно хлопнул его по плечу Дим и повернулся к Роме, который вытащил из леса еще несколько трупов зверей, – сколько, Ром?

– Три в лесу было, один на обочине и вон еще двое, – сообщил мутант.

– И пять в поле он разорвал, – обернувшись к нам, тихо сказал Дим-Дим, скосив глаза на мутанта, – всего одиннадцать зверушек. Неплохая стая, – покачал головой он и посмотрел на Стаса, – четверо твои. Нормально для сеанса боевого бешенства, так что не парься, – еще раз хлопнув друга по плечу, Дим пошел Роме помогать.

Стас выдохнул, покачав головой и только губы кусал. Я, не зная, что сказать, просто пожал плечами и пошел к патриоту.

Когда десять отрубленных хвостов и туша одного из зверей были брошены в кузов пикапа, мы поехали дальше в сторону Красного Бора. Все также – я рулил на патриоте первым, Стас вместе Димом на патроле держались чуть позади. Поле слева кончилось, некоторое время мы ехали по густому лесу, а после одного из пологих поворотов дорога буквально вытолкнула нас на большую поляну.

Неожиданно – вроде только лес да лес кругом, а тут в цивилизации оказались. Слева появилась автобусная остановка у накатанного разворота, за ней двухэтажный желтый дом с покатой крышей. Справа здание трехэтажное, из серо-грязного кирпича и с башней похожей на пожарную каланчу.

«Красноборское автотранспортное предприятие» – гласила надпись на стене здания по трафарету. Старая, выцветшая. У сплошной стены предприятия, которая тянулась вдоль дороги, приткнулся милицейский уазик и чуть позади него МАЗ тягач на спущенных колесах. Дорога была перегорожена несколькими бетонными блоками, рядом с ними в бочке дымил костер, у которого грелось несколько человек.

Я часто понажимал на тормоз и ехавший позади патрол выезжать следом на поляну не стал. Глянув в зеркало, успел увидеть, как Дим машину на обочине приткнул.

Люди у бочки схватились за оружие, но направлять на нас, и открыто демонстрировать враждебность не стали, просто держали наготове, что меня немного успокоило. Не доезжая до блока метров семь, я остановился, взял автомат и щелкнул ручкой двери.

– Ром, если что знаешь, что делать, – тихо сказал парню, прежде чем выпрыгнуть на улицу. Тот кивнул и когда я вышел, пошел вслед за мной к блоку, держась чуть сзади.

Джексон из машины тоже вышел, но встал за открытой дверью, держа наготове винторез, но не демонстрируя его, так же поступил Геша. А Стас и Дим уже наверняка через зимний лес продираются, нас прикрывать, если что – подумал я.

От бочки с костром навстречу нам сделал несколько шагов полицейский в бушлате, еще двое присутствующих разошлись по сторонам. У того, кто ко мне шагнул, капитанские погоны, у второго погоны с полосками, кто такой непонятно – если звезд нет, я не разбираюсь, а третий в гражданской одежде.

– Здрасте, – просто поздоровался я.

– Ну, здрасте, коль не шутишь, – усмехнулся капитан и замолчал. Я не смог сообразить, что говорить дальше и пауза уже затягивалась.

– Проехать в город можно? – наконец выдал я и кивнул на самопальный шлагбаум между бетонными блоками.

– С какой целью? – все так же усмехаясь, спросил капитан.

– С целью встретить некого Васильева, главу Великопольского района. Есть для него э… важная информация.

– Так давай свою информацию, передам, – нагло посмотрел на меня капитан. Он и сначала мне не очень понравился, а теперь вообще взбесил.

– Не, мы так не играем, – сдерживаясь, поджал я губы, качая головой, – будьте добры, скажите свое имя-фамилию хоть, чтоб я Васильеву сказал потом, кто меня в город не пустил.

Капитан лицом побагровел, но сдержался.

– Так по какому делу к Васильеву? – переспросил он и тут уже моя очередь усмехаться настала.

– Есть для него… важная информация, – воззрился я на него делано-наивным взглядом. Тот все же не удержался, матюгнулся.

– Серега, связь дай с администрацией, скажи, что к Васильеву х… – он демонстративно запнулся, глянув на второго полицейского и продолжил, – рейнджер какой-то приехал. Ждите, – глянул капитан на меня и ушел в двухэтажное здание.

Ждали недолго, минут пять всего, после чего названный Серегой из буханки мне рукой махнул. Я удивился – были мысли, что он специально будет долго связь устанавливать, но судя по тому, как полицейский мне подмигнул, когда я подошел к машине, капитан ему тоже не нравился.

– Денис Борисович, тут рейнджер, прием, – сказал паренек в фиговину типа микрофона, тангентой вроде ее называют.

– Васильев тут, прием, – каркнула рация.

Я взял протянутую тангенту в руки, подумал секунду и зажал кнопку.

– Тут Старцев, группа Гиены. Имя Васильева Василиса вам что-нибудь говорит?

– Где она? – тут же рявкнула рация.

– Со мной, – вновь зажал я кнопку.

– Давайте к администрации рулите, здесь жду, – голос жесткий, металлический, но тут же в нем послышались человеческие нотки, – с ней все в порядке? Прием.

– Да, все в порядке, – кивнул я, хотя собеседник меня и не видел.

– Жду. Конец связи, – опять тот же голос жесткого, уверенного в себе человека.

Выпрыгнув из полицейской буханки, поежился. Адреналин, который тек вместо крови по венам с того момента как песик на меня прыгнул, неожиданно кончился и меня опять начинало поколачивать от озноба.

– А что за гиены? – с интересом поинтересовался полицейский Серега. Я присмотрелся к нему – круглое лицо, открытое. Кстати, чем-то неуловимо Антона напоминает, с которым мы по деревням катались, когда еду из магазинов забирали.

– Ты что, про Гиен что ли еще не слышал? – удивленно спросил я.

– Нее, – покачал головой полицейский.

– Еще услышишь, – многозначительно кивнул я ему, – это мы. Кстати, ты Антоху, водителя с газика, знаешь? Из Великополья?

– Антоху? С АТП!?

– Антоху, с АТП, – в тон ему ответил я.

– Так это ж братуха мой! – осклабился Серега, – а ты его знаешь?

«Не, не знаю», – усмехнулся про себя, но вслух сказал естественно другое.

– Вместе работали. Увидишь, привет от Алекса передавай, – кивнул я полицейскому.

– Серега, – протянул он мне руку.

– Саша, можно Алексом. Ну что, мы поехали? – пожав протянутую руку, кивнул я на шлагбаум.

– Да, проезжайте, – махнул улыбающийся Серега и пошел открывать проезд, я же направился к патриоту. Пока шел, поднял руку и покрутил выставленным вверх указательным пальцем – мол, нормально все.

Двигатель не глушил, так что, захлопнув дверь пикапа, опять на полную печку сделал – согреться надо. Как только в зеркале показался вывернувший из-за деревьев патрол, я тронул УАЗ с места и поехал под шлагбаум. Подумав, нажал кнопку в ручке двери, после чего зажужжал стеклоподъемник с моей стороны.

– Это с нами, – кивнул я Сереге на патрол сзади, – слушай, как к администрации проехать?

– Прямо до железки, потом по главной, упретесь, – махнул рукой Серега.

Я его поблагодарил, и мы въехали в город. Хотя как в город – слева так и стоял стеной лес, справа шла глухая кирпичная стена. Тянулась она не менее километра, а когда кончилась, справа показались дома частного сектора, а слева так и стоял все тот же лес, только поредевший немного. Вскоре из него в нашу сторону вильнула железная дорога и мы поехали вдоль путей. Через пару минут подъехали к перекрестку – главная дорога уходила налево, через железку, но и прямо тоже можно было ехать, где вдали возвышалось две девятиэтажки. Слева же почти вплотную к путям подходили деревянные дома, из большинства труб которых поднимался дым топящихся печей.

Свернув по главной дороге, мы проехали несколько пологих перекрестков и выехали на местную главную площадь, по периметру которой стояло в ряд несколько магазинов и кафе стекляшка. В центре площади в небо утыкались несколько высоких голубых елок, поодаль виднелся стенд, какие бывают на заводах, с фотографиями ударников производства.

Администрация располагалась в длинном двухэтажном здании из красного и желтого кирпича. Красным же кирпичом на фасаде было выложено «1982». У длинных предлинных ступеней крыльца сейчас стояло несколько машин, вперемежку как лохматых ведер, так и дорогих иномарок. А неподалеку милицейский уазик присутствие обозначал.

– Интересно, если тут власть братва взяла, как они уживаются вместе? – спросил Геша с заднего сиденья, – люди ходят по улице вроде, и не озираются, как в оккупации сорок второго.

– Братва братвой, но они же не человечьим мясом питаются, – ответил Джексон, пожав плечами, – в Германии вон фашисты сколько лет у власти были. Смотрите, похоже, этот, – сменив тон, кивнул он в сторону крупного мужика в распахнутой дубленке, который сделал несколько шагов в нашу сторону, спускаясь с крыльца и присматриваясь к машинам.

Патрол, накатом обогнав нас, подъехал к нему первым, мы следом. Я заметил, что Белоснежка выскочила из двери еще до того, как внедорожник полностью остановился. С визгом выпрыгнувшая из машины девушка повисла на шее у здоровяка, сначала уткнувшись ему в грудь, а потом что-то быстро рассказывая. Я припарковался рядом с патролом, но выходить не торопился. Нажал кнопку, опуская стеклоподъемник и глядя на подошедшего Стаса

– Все выходим? – поинтересовался я, и с ответом тот немного задумался.

– Давай ты и… Жек, тоже пойдем, наверняка базарить позовет, – наконец выдал Стас, бросив взгляд вглубь салона машины, – остальные здесь. Дим-Дим мент если что, разрулит, а мы втроем сходим, умные разговоры поразговариваем.

Я кивнул согласно и обернулся назад проверить, все ли слышали, кому надо. Ни Геша, ни тем более Рома спорить не стал и мы с Джексоном вышли на улицу, хлопнув дверьми, и вместе со Стасом подошли к здоровяку. Подруга Белоснежки, лазурная девушка Надя, тоже выбралась из машины и стояла сейчас в сторонке, потупившись.

– Здорово, парни! – зычным голосом гаркнул здоровяк, протягивая руку, – Денис!

Мы поочередно поздоровались, представившись, а я его украдкой рассматривал. Круглое лицо, недлинные светлые волосы со следами аккуратной стрижки, крупный нос. Да и сам он весь крупный – видно Белоснежка в маму пошла.

Лицо у Васильева было весельчака, балагура даже, голос соответствующий и манеры общения – сразу видно, что за словом в карман не полезет. Приятное впечатление, если бы не одно но – глаза. Пронзительно голубые, чуть навыкате. Ощущение, будто в ледышки смотришь.

– Давайте зайдем, что на улице мариноваться, – обратился к нам Васильев и, не услышав возражений, повел нас в здание. Пройдя сквозь высокие стеклянные двери стиля советского техноарта, мы пошагали по длинному коридору, освещаемому полосками света из окон, в которых ясно была видна гуляющая пыль. Заглянув в один из кабинетов, Васильев завел туда дочку с подругой, сказав им несколько слов тихо и уже выходя, задержался у приоткрытой двери.

– Олечка, киса моя, организуй четыре кофе в переговорную! Мне с лимоном, как обычно! – зычно крикнул здоровяк вглубь кабинета и пошагал дальше по коридору, поманив нас за собой. Пройдя еще немного вслед за ним, мы зашли в небольшое помещение, в котором стоял лишь длинный стол и несколько стульев.

– Парни, присаживайтесь, – выставил Васильев руку ладонью вперед и опустил ее вниз, показывая в сторону стола, – пять минут, сейчас пара моментов организационных и к вам подойду. На комнату не смотрите, это подсобка бывшая, но здесь тепло. Мы тут все совещаемся, когда народа немного, – обернулся он уже от двери, выходя.

Судя по количеству окурков в нескольких обрезанных пивных банках, совещались тут действительно много. Не сговариваясь, мы втроем подошли к окну с мутными стеклами, посмотрели. Нормально – машины наши видны, парни внутри сидят, не отсвечивают. И правильно.

– Посмотрю, – сказал я, устраиваясь на подоконнике. От окна почти не веяло холодом, зато батарея накалена. К ней я и приткнулся ногами, еще и руки в перчатках положил.

Чуть скрипнули плохо смазанные петли и в комнату вошли сразу две девушки. Одна из них дверь придержала для спутницы, которая с подносом зашла. И та подошла сразу к столу, поставила поднос и быстро составила с него кружки с дымящимся кофе, вазу с конфетами и сахарницу. Красивая девушка, темненькая. Лет двадцать на вид, как и Белоснежке. И похожи они даже, кстати.

– Может вам бутербродов еще? – спросила темненькая девушка, хлопнув глазами и посмотрев на нас.

Джексон покачал головой отрицательно, а мне перекусить хотелось, и в поисках поддержки я посмотрел на Стаса. А того, судя по виду, бутерброды сейчас совершенно не интересовали – он с загадочной полуулыбкой смотрел на вторую девушку. Я перевел на нее взгляд и понял, что ошибся. Не девушку, женщину. Притом женщину, очень надо сказать завораживающе выглядящую. Среднего роста, загорелая, с ухоженными светлыми волосами ниже плеч. Но завораживала даже не ее красивое лицо и фигура, а манера держаться, мимика, мимолетные движения. Мне сразу представилось, что не в вонючей дворницкой, из которой вытащили весь хлам, ей стоит сейчас находиться, а в бальном зале слушать вальсы Шуберта и хрустеть французской булкой. И кстати, только тут я приметил, что и она смотрит на Стаса удивленно.

– Стас! А я тебя и не узнала сразу! – неожиданно воскликнула молоденькая девушка.

– И почему то я совсем не удивлена, – бархатным голосом произнесла ее спутница, и после паузы чуть кивнув Стасу, вышла.

– Стас, а Дима с тобой? – мельком посмотрев ей вслед, спросила темненькая девушка.

– Здравствуй, Ира, – медленно сказал Стас, чуть улыбнувшись и кивнул в сторону окна, – Дим на улице, в машине сидит.

– Да, привет, – девушка смущенно улыбнулась и упорхнула, оставив за собой лишь неуловимый аромат так и не съеденных мной бутербродов. Будто в живую представил лежалую булку с едва слышным запахом плесени, докторскую колбаску недельного возраста… а если повезет, еще маслица и сыра черствого не пожалела бы красотка… эх, мечты.

И все же кушать хочу – это радует. Говорят, что у выздоравливающих аппетит появляется. Значит, выздоравливаю, не успев заболеть. Я оторвался от батареи и вернулся к окну уже с горячим кофе. Кроме пластиковых стаканчиков на столе стояла еще маленькая кружка, в которой почти треть лимона плавало. Странные вкусы у этого Васильева – кофе с лимоном пить.

– Стас, уже здесь познакомился? Или это из прошлой жизни? – спросил Жека, уже прихлебывая кофе.

– Впряглись за них в Севастьяново, – ответил Стас, отстраненно глядя вдаль, – из-за того замеса меня тоже Щербаков видеть хочет, мы там походу уважаемых людей обидели.

После парни пили кофе молча, а я в окно наблюдал, как Дим с темненькой Ирой на улице разговаривает.

– Парни, простите, задержался чуть, – вихрем ворвался в комнату Васильев. Я при этом вздрогнул – уже пригрелся на батарее и в сон начало клонить, так что такое его громкое появление меня взбодрило.

– О! С лимончиком, – уселся за стол и начал помешивать кофе здоровяк, – пробовали кофе с лимоном? Нет? А зря, мне недавно посоветовали, и очень, очень я вам скажу… Ладно, не об этом речь, – произнес он уже другим тоном, – парни, спасибо вам за пигалицу мою. Камень с души просто. Я когда из Великополья уезжал, людей в Тихую Заводь за ней отправил, только они туда уже после вас приехали. Хорошо, узнал вчера вечером, что вы ее у Щербака забрали, а то весь тот городишко на уши бы поставил, – здоровяк сделал паузу, и несколько раз с шумом отхлебнув горячий напиток, оставил кружку в сторону.

– Не смотрите так, у меня тут сила есть. Ладно, позже об этом, вам должен теперь, без базара, – Васильев снова сделал паузу, прикуривая, и откинулся на спинку стула. Когда он выпрямился, на его шее я заметил золотую цепь массивную, чуть ли не с мой мизинец толщиной.

Много говорится, что большие люди в основной массе своей добрые. Вот и этот тоже – манера общения и жесты у него открытые, к таким всегда тянутся. Но, несмотря на всю кажущуюся гостеприимность и благодушие, меня не покидало ощущение, что Васильев может быть очень опасным.

И тут же вспомнил, кого он мне напоминает. Утром, несколько дней назад, когда собрались на поляне после катастрофы поезда был один такой же. В той мерзкой компании, из которой мужик на Толстого возникать начал. И хотя ни Васильев, ни тот делец на поляне перед разбитым поездом внешне не очень похожи, но у них глаза одинаковые. Наверняка оба из тех, кто не терялись в девяностые. Те, кто выжил.

Тут же мои мысли перескочили на дельца со спутниками, которые за нами пошли по железке. Интересно, задрали их звери или нет? А если нет, как они к нам с Гешей отнесутся, если встретиться доведется? Ведь на помощь то мы им не пошли тогда?

– Алекс! – вырвал меня из раздумий оклик Стаса, – задумался?

– О себе может расскажите, чтоб я представление имел? – повторил вопрос Васильев, глядя на меня. Жека со Стасом тоже на меня смотрели. Ну да, я тут самый говорливый, мне и представляться.

– Сами не местные, в основном с поезда. Рейнджерами называют, позывной Гиены, – добавил я, вспомнив в шутку сказанное менту Сереге и продолжил, – несколько дней работали у Щербакова как отряд гражданской обороны, вчера с ним отношения прекратили по известным вам…

– Тебе. На «ты» ко мне, я же сказал, – прервал меня Васильев.

Все же сразу не могу людей незнакомых или старше меня начинать на «ты» называть.

– По известным тебе причинам с Щербаковым мы теперь враги – продолжил я с некоторым усилием. – Вообще, после… катаклизма, квартировали в Змеином, но там сейчас нам лучше пока не появляться, – я замолчал, думая хватит или еще что добавить стоит.

– Можешь подробней, что с вами в Тихой заводи произошло?

Подумав, кратко пересказал события в дачном поселке, рассказав и про мутанта, и про бездушных. Вот только про оружие, взятое в доме, говорить не стал – вдруг хозяин того коттеджа нарисуется?

– А как вы с теми, кто в Змеином остался? – когда я закончил, неожиданно спросил Васильев, чуть прищурившись.

– Там много наших знакомых осталось. Хороших знакомых, с поезда, – осторожно ответил я, немного подумав. – С армейцами, которые туда приехали, мы тоже ровно, не на ножах, – добавил я после еще одной паузы.

Про армейцев сказал видя, что Васильев прикидывает уже, чем можно нас заинтересовать или даже как использовать. А с учетом того, что парни Савичева должны были склад раздербанить красноборский сегодня ночью, надо сразу ему дать понять, что мы с ними конфликтовать не собираемся.