Текст книги "Эпидемия. All Inclusive. (+novum rabies virus) (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

«Мои предки – русские. Поэтому я вижу, чувствую драму. Я знаю, что внутри меня есть некая сердцевина насилия. Я чувствую, что способен убивать. Мои романы, в которых я описываю преступления, помогают мне освободиться от враждебности. Вы знаете, у меня есть теория: если бы в мире не было писателей, то было бы гораздо больше убийц, насильников и поджигателей»

(c) Сидни Шелдон

От автора: приятного всем чтения

 

Пролог

– Черт, да куда мы едем? – прошептала она одними губами.

Сдерживать копившееся раздражение становилось все сложнее.

Закусив нижнюю губу так, что та побелела, девушка начала постукивать по подлокотнику в пассажирской двери.

Тук-тук-тук. Тук-тук.

В салоне стоял сильный гул – двигатель подвывал на низких оборотах, в днище градом барабанили камешки, то и дело скрипели амортизаторы на выбоинах, но ритмичный перестук было хорошо слышно – пассажирка сжала три пальца горстью, и колотила ногтями по поверхности довольно сильно.

Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук.

– Маша, прекрати! – не выдержал, наконец, водитель, встряхнув светлой вихрастой головой.

Девушка протяжно вздохнула, втягивая носом воздух. Она хотела что-то сказать, наклонив голову и посмотрев на спутника, но сдержалась. Сжав зубы, медленно выдохнула, поправила солнцезащитные очки и заерзала, устраиваясь удобнее на сиденье, вглядываясь вперед. Ничего нового; пейзаж не менялся уже больше часа – сквозь пыльное лобовое стекло виднелась холмистая, выжженная солнцем красно-желтая земля с бородавками пучков травы и полосками низкого, сухого кустарника. Автомобиль ехал по узкой, очень узкой грунтовке – две машины не разъедутся. Дорога петляла среди холмов, теряясь вдали искаженным маревом нечеткой линии горизонта.

– Вик, может обратно? – резко развернулась на сиденье девушка.

– И что? Вот так просто целый день прокатались?

– У нас бензина меньше чем полбака!

– Малыш, ну просто так потратить целый день и даже ничего не посмотреть? Вон горы уже видно! Давай, эти поселения берберов…

– Берберы, карелы… лонгольеры, – сморщилась девушка. – Вик, отвези меня в отель, а? И катайся один, блин, мне…

Парень бросил на подругу короткий взгляд, сморщился, и вдруг резко ударил по педали тормоза. Локоть сидевший вполоборота девушки скользнул по двери, и она как болванчик, будто подломившись, ударилась головой о торпеду. Очень неудачно притом, еще и руку вывернув больно.

– Ты что делаешь, дебил! – не выдержала Мария, выпрямляясь – в голове у нее звенело от удара. Девушка сняла сбившиеся очки, и посмотрела на спутника, тут же сморщившись от боли в ушибленном месте.

– Ой, Маш, прости! Прости, пожалуйста! – давший выход своему минутному раздражению ударом по педали тормоза Виктор совершенно не предугадал возможные последствия.

– Головой думаешь вообще? – взъярилась Маша.

У нее же раздражение копилось в течении всего дня. Началось утром – сегодня по уважительной причине она вовсе никуда не хотела ехать, просила отложить поездку. Но Виктор был непреклонен. Даже когда после обеда сломался навигатор, парень не внял просьбам Маши развернуться и возвращаться в отель – решил продолжать поиски горных селений берберов с помощью карты. Виктор не хотел быть как все «пакетные» туристы. Паксов он презирал – ну что за отдых: номер-пляж-обед-пляж-анимация-алкашка-номер? Поездку в Тунис он распланировал еще пару месяцев назад: запасся картами, информацией, советами, а теперь действовал согласно плану и проложенному маршруту. Сегодня по расписанию были удаленные поселения берберов. Но, по всей видимости, сейчас туристы все же заблудились.

Между тем, смачно выругавшись несколько раз, выплескивая раздражение, Маша выскочила из машины и что было силы хлопнув дверью, пошагала по дороге обратно.

– Ыыы дура епть! – сквозь зубы замычал Виктор, выскакивая вслед за девушкой.

– Маша! Маша! Подожди!

Она даже не обернулась – так и продолжала шагать, держа спину очень прямо.

– Да и шла б ты нахер, – выдыхая раздражение, произнес Виктор и с силой пнул колесо машины. То, что Маша не вернется, сколько не кричи, он знал – уже второй год встречаются.

– Ыыы… – еще раз зло замычал Виктор, сплюнул и полез в машину.

Надо разворачиваться.

Обидно – горы совсем рядом, видно уже, что стоит до них доехать? Вот ей приспичило характер показать, а?.. Сучка!

Дорога была очень узкой, выкатанной до каменной твердости полосы хватило едва-едва капот в сторону завести. С колеи парень съезжать опасался – песок за обочинами хоть и выглядел твердым, но лучше не рисковать. Высунув язык, Виктор быстро орудовал коробкой передач, совсем понемногу дергая машину то вперед, то назад. Приемов через двадцать, когда машина стояла уже поперек дороги, он бросил взгляд в сторону.

Маша удалилась уже довольно далеко. Ее светлая рубашка как раз взметнулась под порывом легкого ветерка. От вспыхнувшей злости и раздражения Виктор нажал на газ чуть больше, чем следовало, и капот вдруг неуловимо наклонился перед глазами.

– Блять, – выдохнул парень, со скрежетом включая заднюю передачу.

Двигатель заурчал, но машина дернулась и заглохла.

– Твою мать! – выжимая сцепление, сквозь зубы выругался Виктор, поворачивая ключ.

Двигатель снова взревел, капот повело чуть в сторону, и ввысь взвились два столба песка. Виктор еще раз нажал на педаль, опять мотор завыл, но в этот раз машина даже не дернулась.

– Епта, – хлопнул по рулю парень и вышел на улицу. – Твою мать, ну что за день сегодня! Блять, блять, блять!!! – выругался он, увидев, что машина, зарывшись передними колесами в песок, лежит передним мостом на земле. Сплюнув, Виктор что было силы жахнул дверью, захлопывая ее.

– Маша!!! – заорал парень и, развернувшись, несколько раз ударил ногой по колесу. При одном из ударов ступня соскользнула с резины покрышки, и нога ударилась о металл крыла.

– Уууу ч-черт! – морщась, застонал Вик, разворачиваясь и бедром прислоняясь к машине, схватившись за голень. Подождав немного, пока боль из ушибленной косточки уйдет, парень потянулся в салон за телефоном.

Сети не было, и новый поток ругательств полетел в синее небо.

Маша вернулась минут через двадцать. Вспотевшая, растрепанная.

Судя по виду, пока она шла обратно, хотела многое высказать своему спутнику, но увидев завязшую в песке машину, не стала.

– Может в страховую позвонить? – нейтральным голосом поинтересовалась девушка.

– Сети нет, – хмуро ответил парень, насупившись.

В глаза спутники друг другу не смотрели, но злости больше не было ни в одном из них – пар уже спустили оба.

– Черт, – по прежнему не глядя другу в глаза, сморщилась Маша, – что делать будем?

– Вот там, видишь? – сделал несколько шагов Виктор, обходя машину, и показал рукой вдаль.

Маша прищурилась за стеклами очков, и через несколько секунд различила на грани видимости белые пятнышки на фоне предгорий.

– Это что такое? Дома что ли?

– Может быть, – кивнул Вик, – там еще гул какой-то, будто генератор работает.

– А если тут местные…

– Местные тут нормальные, я в интернете читал, – покачал головой Виктор, – если кто в беду попал, обязательно помогут.

– Ну ладно, пойдем, попробуем, – подхватив свой небольшой рюкзачок с сиденья, кивнула девушка.

Забрав из машины с собой всю воду, Виктор и Маша пошагали по дороге. Шли долго, около часа и понемногу начинало смеркаться. Спутники нервничали все сильнее, но если раньше, пока ехали на машине, напряжение выливалось раздражением, то сейчас, по мере приближения ночи, наоборот, заставляло держаться ближе друг к другу.

– Ой, смотри, смотри! – даже подпрыгнула Маша от радости, когда в той стороне, куда они направлялись, вспыхнули яркие электрические огни.

Когда спутники дошли до поселка, уже почти стемнело. Впрочем, особой прохлады наступающий мрак не нес – спина Виктора так и была мокрая от пота. Парень не привык к подобным долгим прогулкам и сильно устал. А вот его девушка шагала бодро, даже не показывая признаков утомления.

– Смотри, смотри, Вик, это не деревня! – снова подпрыгнула она, осматривая освещенную несколькими фонарями территорию.

Действительно не деревня. То тут, то там стояли светлые шатры палаток, виднелась стоянка внедорожных машин, поодаль темнела цистерна с топливом, со стороны которой доносился треск генератора. И ни движения не было видно.

Все это напоминало…

– Это как лагерь с раскопками! – озвучила мысли спутника Мария.

– Ууу, – прогудел Виктор, – сейчас как мумия выйдет…

– Вик, не пугай! Ай! – вдруг взвизгнула девушка, когда из темноты к ней с рыком метнулась тень.

– Ааа!!! – не удержался и Виктор, в ужасе отпрыгивая, взмахнув руками – в ногу ему вцепились чьи-то зубы, рядом замелькало, воздух вокруг сотрясался от рычания.

– Ай мля!!! – заорал парень, не столько от боли, сколько от страха – следом за рычащими тварями из темноты на него бросились темные фигуры, похожие на троглотитов. Будто все фильмы ужасов яркими красками тьмы мгновенно ожили перед глазами парня. И тут же погасли.

Набежавшие со стороны лагеря следом за рычащими тварями фигуры закричали гортанными голосами, кто-то из собак получил по хребтине, раздался пристыженный скулеж, и Виктор с Машей увидели рядом копченые, бородатые, но вполне дружелюбные лица.

Один из арабов что-то спросил Вика на французском.

– Ай донт андестенд. Спик инглиш? – поинтересовался парень.

– Инглиш? – поинтересовался один из арабов, мотнул головой и вдруг развернувшись, направился в глубину лагеря.

– Серж! Серж! – раздался его зычный голос. В криках слышалось фирменное произношение французского «ррр».

Виктор с Машей переглянулись и вместе со вторым арабом, дружелюбно улыбающимся, остались на месте. Прошло всего несколько минут, и ушедший за неведомым Сержем мужчина вернулся в сопровождении невысокого молодого парня в пробковом шлеме.

– Хелоу, – сходу произнес тот, подходя и осматривая нежданных гостей.

– Хелоу! – сделал шаг вперед Виктор, – кэн ю хэлп ас? Ви а…

– Русские? – неожиданно поинтересовался незнакомец.

– Русские, – даже обидевшись, произнес Виктор.

Обиделся не на угадавшего его национальность парня, а просто на жизнь. Он считал себя космополитом и мечтал стать гражданином мира, а то, что неизвестный так легко определил его национальность…

– Серж Кротофф, – прервав мысли Виктора, произнес собеседник и, обозначив галантный полупоклон девушке, протянул руку парню.

Серж был доволен произведенным эффектом – у этого русского так лицо забавно вытянулось. Секрет же узнавания был прост – у девушки рубашка была снята, руки оголены почти до плеч и на белой коже левой, чуть снизу от того места где ее обнимала ткань футболки, виднелся след прививки. Похожие шрамики только у русских девушек бывают.

– Виктор Геращенко, Мария Панкова, – между тем представил себя и спутницу расстроенный Виктор.

– Что-то случилось?

– Да, мы завязли там, в песке, – кивнул Виктор, – думали здесь найти помощь… или трактор.

– Простите? Вы что в песке?

– Завязли, – повторил Виктор. Только сейчас он понял, что в речи собеседника слышен тягучий акцент.

– А, застряли, – поднял руки Серж, усмехнувшись, – я понял. Нет проблем, поможем.

Кивнув арабам, прислушивающимся к разговору, Кротофф быстро сказал им что-то по-французски. Те закивали, бросив несколько взглядов на Виктора с Машей и глянув на гостей, развернулись.

– Пойдемте, попьем чаю, – сделал приглашающий жест Серж, улыбаясь, – меня бабушка приучила к этой русской привычке – постоянно пить чай!

– Далеко ваша машина? – опередив на мгновенье дернувшегося Виктора, спросил Серж.

– Больше часа до вас шли, – звонко произнесла Маша, нарвавшись на недовольный взгляд Виктора – тот сам хотел вести беседу.

– Тогда спешки нет, – улыбнулся Серж, – переночуете здесь, а утром мы вам поможем – все равно кроме наших машин по этой дороге никто не ездит. Вы…

Вдруг со стороны одного из дальних шатров послышались голоса и, посмотрев туда, Виктор с Машей увидели высокого худого мужчину, который выйдя из палатки, шагал сейчас в их сторону.

– Оу, наш проф, наконец, вышел из берлоги! – со сдержанной радостью произнес Серж, – подождите минуту!

Переглянувшись, Виктор с Машей наблюдали, как Кротофф некоторое время переговаривается с профессором. После чего, несмотря на настойчивые просьбы Сержа и жесты в сторону спутников, седой ученый покачал головой, направившись к одной из палаток неподалеку.

– Ух, чую что-то важное нашли, – покачал головой Серж, опять возвращаясь к Вику с Машей, – позвонить срочно ему надо, даже разговаривать не захотел.

– Так сети же нет? – удивилась Маша и тут же достала свой телефон. – Ну да, нету, – кивнула девушка, глянув на экран.

– У нас спутниковая связь, – улыбнулся Серж, делая приглашающий жест в направлении одного из шатров.

Через некоторое время Виктор с Мариной пили горячий чай и заинтересованно беседовали с Сержем, который оказался французом, потомком белоэмигрантов. После нескольких ответов собеседников о России, Кротофф задумался, глядя куда-то вдаль. Видно было, что ему доставляет удовольствие общение с Виктором и Машей.

– Вы чем здесь занимаетесь? – спросила Сержа Маша.

– Раскопками, – улыбнулся Серж, – только вот искали одно, а нашли…

Кротофф поднялся, быстро подошел к одному из грубых деревянных шкафчиков, и вернулся к столу оттуда с кинжалом.

– Смотрите, – с благоговением протянул он нож Виктору.

– Ух ты, – рассматривая потрепанный временем клинок, удивился парень – взгляд его натолкнулся на две руны «Зиг» в навершие рукояти.

– Да, при том, что войска в СС здесь не воевали, – кивнул Серж.

– СС? – несказанно удивилась Вика, – а откуда здесь могло быть СС?

– Север Африки был театром военных действий во Вторую Мировую, – обозначил тень улыбки Серж, – при всем уважении к важности восточного фронта, но здесь, в странах Магриба, военные действия велись около четырех лет, с сорокового по сорок третий год.

– Ничего себе, – покачала головой Вика, – я даже не знала… и при чем здесь СС?

Неожиданно полог шатра отлетел в сторону и внутрь зашел растрепанный ученый.

«Профессор, позволь представить тебе…» – по смыслу понял содержание недосказанной Сержем фразы на французском Виктор.

Остановив поднявшегося парня жестом, профессор прошагал в угол длинного шатра, и полез в карман за ключом. Постояв немного, судорожно дергая рукой внутри кармана длинного пиджака, ученый наконец-то справился, вытянув ключ. На пол при этом упало несколько мелких вещей – наушники, какие-то бумажки, звякнуло мелочью по полу. Не обращая внимания, профессор открыл сейф и быстро протянул внутрь руку, достав пистолет.

– Ой! – пискнула Маша, приживаясь к Виктору, а стоящий рядом с седым ученым Серж отшатнулся.

Но профессор на присутствующих внимания не обращал вовсе – вставив пистолет в рот, он ни на мгновенье не задумываясь, нажал на курок. Хлопнул выстрел, и ткань шатра за его спиной окрасилась красным.

Самоубийца дернулся, но остался стоять на ногах; в глазах его плескался ужас и боль. Торопливость сыграла с ним злую шутку – вместо того чтобы направить ствол вверх, чтобы гарантированно вышибить себе мозг, он держал пистолет почти горизонтально, и пуля прошла через шею.

Ученый все равно умер, только не сразу – упав на землю, он еще некоторое время дергал ногами, истекая кровью. От каждого звука, когда стоптанные каблуки ботинок ударялись и царапали утоптанную землю, присутствующих пробирала дрожь.

– Чего это он? – неожиданно громко прозвучали в наступившей тишине слова Виктора.

Маша, уткнувшаяся в плечо Виктора, начала тихонько подвывать от испуга.

– Блять, – совершенно по-русски, даже в этот раз без акцента, произнес Серж.

– Твою мать… – невольно выдохнул Виктор, расширенными глазами взирая на затихшее тело, стекленеющими глазами взирающее в потолок.

– Зачем? – ошарашенно спросил Серж.

– Может посмотреть, кому он звонил? – вдруг пискнула Маша из подмышки Виктора.  

Часть первая. «Все включено»

 

Сергей Тишевский, 25 лет 03 октября, вечер

Наклонив голову вниз, прикрыл глаза ладонью, чтобы никто не видел и несколько раз с силой зажмурился. Чуть встряхнулся, сглотнул ком в горле и, стараясь отвлечься от одолевающих меня мыслей, уперся взглядом в обтянутую джинсами попку прямо передо мной. А ничего так – подумал я, оценив ягодицы и длинные ноги в ботфортах на высоком каблуке.

Автобус ехал непередаваемо долго, и за окнами еще не видно ни зги, лишь огни взлетно – посадочной полосы иногда вдали мелькали. Я болтался на поручне в конце салона и мне были хорошо слышны звуки двигателя, который подвывая, разгонял машину после поворотов.

Подняв взгляд, посмотрел в стекло, которое снаружи располосовали косые капли дождя и в четком отражении увидел личико эффектной блондинки. Она разговаривала с подругой, одной рукой держась за поручень, второй жестикулируя. Когда девушка засмеялась, даже в отражении окна стала заметна белизна ее улыбки. К обсуждению подключились парни, как я понял из их компании, причем сразу трое. Так, ну здесь видно не вариант зазнакомиться. Снова внимательно осмотревшись, среди мрачно-темных кожаных и болоньевых спин увидел еще одну девушку миловидную – темненькая, волосы туго назад зачесаны. На меня посмотрела с интересом, улыбнулась уголком рта, но тут же повернулась к пожилой тетке с ребенком на руках и начала сюсюкаться с малышом. Мда, хорошенькая, но тоже не вариант.

Между тем, автобус, завывая двигателем, все вез и вез нас по бесконечной дороге, удаляясь от терминала Домодедова. На поворотах салон покачивало, и стоящая рядом блондинка периодически терлась об меня. Приятно.

Я все крутил головой, оглядывая соседей по салону. Внимание привлек парень, стоящий через несколько человек дальше – в отличие от всех, одетых, как полагается одеваться в октябрьской Москве, этот был в кроксах на голую ногу, широких цветастых шортах и майке; за плечами у него висел ядовито – желтого цвета рюкзак. Парень громко смеялся, обсуждая что – то со своим приятелем, одетым как все в салоне. Шаристый – переоделся в аэропорту. Там, куда мы летим, холодно не будет, даже наоборот.

Если прилетим.

Тут парень в цветастых шортах дружно засмеялся вместе со своим спутником, и я почувствовал укол зависти – Стас, засранец, кинул меня с этой поездкой, так что я в одиночестве теперь. Собирались вместе, а он соскочил в последний момент – на работе аврал у него, не смог уехать. Еще раз машинально помянув Стаса добрым словом, я мысленно послал «лучи благодарности» другу.

Автобус, наконец, замедлил ход и остановился. Приводы дверей зашипели, и холодный ночной воздух ворвался внутрь. Подхваченный волной народа, я вышел на улицу, с удовольствием глубоко вздохнув. Достал телефон, посмотрел время – 23:34. Мелькнула надежда, может, кто позвонит сейчас, может на работе что случилось и надо срочно туда ехать. А может… не может, – оборвал я сам себя. Осмотрелся вокруг – большинство уже двинулось к трапу, многие весело переговариваясь, кое – кто торопливо курил. Еще бы, больше четырех часов предстоит без дудки провести.

Будто нехотя, я перевел взгляд на самолет. По сравнению с двумя другими рядом, наш Боинг семь-три-семь казался совсем игрушечным. С опаской я посмотрел на двигатели самолета, висящие реально низко, едва не касаясь полотна взлетно посадочной полосы.

Еще раз глубоко вздохнув, я резко выдохнул, как будто со стопкой в руке прежде чем ее выпить, и пошел к трапу. Та самая компания с симпатичной блондинкой двигалась прямо передо мной, и я опять засмотрелся на радующую глаз попку. Когда зашли в самолет, стоял прямо за девушкой, пока стюардесса направляла поток пассажиров. Блондинка коротко обернулась, почувствовав взгляд, и посмотрела на меня своими небесно – голубыми глазами. Рассмотрев даже несколько веснушек у девушки на носу, я вдруг ей подмигнул, улыбнувшись. Она приветливо улыбнулась в ответ и тут же отвернулась. Место у меня оказалось почти в самом начале, она же с кампанией ушла по салону дальше.

Я устроился у окна, закинув свою небольшую сумку с бутылками из дьюти фри под сиденье, и принялся разглядывать темноту за иллюминатором, по стеклу которого нехотя стекали небольшие капли дождя. Рядом зашуршало, загремело. Соседи нарисовались – догадался я.

Не торопясь, выждал некоторое время, обернулся. А ничего соседи – две подруги и, как это иногда бывает у подруг, совершенно не похожие друг на друга. Одна высокая, крашеная в темный с медным отливом цвет; вторая наоборот, совсем маленького роста, крашеная в желтый блондинистый цвет.

– Привет, – дружелюбно улыбнулся я. Причем действительно дружелюбно и от души.

Обе подруги замерли, синхронно посмотрев на меня. Они даже головами одинаковые движения сделали – двинув шеей чуть назад, прижимая вниз подбородок и исподлобья на меня глядя. Я с возрастающим удивлением смотрел на них – такие взгляды, будто не просто поздоровался с ними, а предложил водки прямо сейчас на брудершафт глухануть.

– Привет, – неприветливо буркнула наконец высокая и опять зашуршала в багажном отделении сверху. Светленькая тут же суетливо отвернулась от меня, подавая спутнице пакеты, стоящие на кресле.

Ну и ладно, ну и идите в жопу, – с мгновенно накатившим раздражением подумал я, отворачиваясь. Девушки хоть и симпатичные, но красавицами не назовешь. Та, которая высокая, ну как высокая – может едва повыше меня, а во мне метр восемьдесят и не наберется. Вот эта самая высокая широка в кости, лицо крупное – выдающиеся скулы, большой нос. Жопы не видно, но бедра не очень широкие, а груди наверняка почти нет, даже под толстым свитером заметно. У второй с жопой точно в порядке, даже чуть отвислая уже – обтягивающие леггинсы выдают, а подруга вряд ли подскажет, что с джинсами выгоднее будет выглядеть. В общем, жопа в порядке, есть за что взяться, но вот на таких коротеньких ногах не очень смотрится. И мордашка у второй стремная, узкая и угловатая. Но не приятная лисичкина угловатость, а мышастость в ее лице присутствует. Тут мой взгляд наткнулся на мужика, сидевшего на кресле напротив – толстого и неопрятного, с быдлячьими интонациями общающегося с такой же дамочкой. Ну и ладно, ну и стремноватые обе соседки, зато не такие, как эти тела напротив – сразу прошло у меня раздражение.

Так, все уселись, ремни застегнуты. Самолет немного дернулся и плавно покатился. Я с напускным равнодушием и ленивым интересом наблюдал за соседями по салону, ощущая, как подмышками уже влажно от пота. Расставил чуть локти, чтобы не чувствовать, как мокрая кожа трется и тут же капелька пота под футболкой покатилась вниз. Неприятно – я зашевелился и полез в сумку за леденцами. Пока доставал конфеты-сосунцы, случайно громко звякнуло стекло, звуком прервавшее завязавшуюся беседу у соседок.

Вновь награжденный похожими своей недружелюбностью взглядами, я поправил бутылки в сумке. Четкий набор – два литра колы, бутылка малибу и литр рома. Нравится всем девушкам, даже тем, которым не нравится. Но бутылки эти я взял больше даже на возвращение – Стас со мной не полетел, а один я не очень уверенно себя чувствую, ни с кем ни мутить, ни знакомиться не хочется. А все эти взгляды оценивающие – по привычке. На отдыхе вряд ли с кем зависну, уже и машина в прокате заказана через интернет, завтра подгонят к отелю. Буду по Тунису раскатывать, достопримечательности смотреть.

Вот если бы Стас рядом был, тогда да, дальше магазинов возле отеля мы бы вряд ли вообще выбрались за предстоящие десять дней отдыха. Он – то сразу с кем – то знакомится, цепляется, бухает, кадрит, машется, занимается сексом, а иногда всем этим одновременно. Полный набор и я естественно в этом водовороте. Со Стасом никакого культурного отдыха не получается, одна жара,

В одиночестве я так не умею.

– Здравствуйте, уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан. Мы рады приветствовать вас на борту нашего воздушного судна, – заговорили динамики.

Я осмотрелся – к речи пилота почти никто не прислушивался. Окружающий меня народ вел себя совершенно обыденно, по виду все опытные паксы¹. Ну, или как я, за внешней невозмутимостью скрывающие свой страх полета.

– Наш полет будет проходить на высоте десяти тысяч метров, часть пути мы проделаем над водным пространством, – продолжал пилот, а я краем глаза заметил неподдельный интерес в глазах светленькой соседки.

– Первый раз летите? – полуутвердительно поинтересовался я, поочередно глядя на обеих подруг.

У светленькой моментально появился румянец на щеках, она потупилась, а ответила вторая.

– Она первый раз, – все еще недружелюбно, но вроде чуточку приветливей, кивнула высокая на подругу.

– Интересно? – спросил я.

Двигатели самолета гудели, в животе у меня ощущался легкий холодок. Хрен бы с их недружелюбием, мне поговорить бы сейчас, отвлечься.

– Диарс леди энд джентельменс… – с акцентом «мутко – стайл» между тем фоном завел капитан.

– Интересно, – теперь уже светленькая сама кивнула.

– Хочешь у окна сесть? – предложил я.

– Хочу! – улыбнулась она, кивнув.

«Хочу, хочу» – непроизвольно передразнил ее глумливо про себя, быстро вставая, и мы поменялись местами. Я сел у прохода, а высокая подруга пересела на место посередине.

– Спасибо, – несмело улыбнулась мне светленькая.

– Пожалуйста, – степенно кивнул, широко улыбнувшись. – Я на самом деле летать боюсь, мне проще здесь, – это произнес, мельком поглядывая на стюардессу, которая рядом жилет надевала и показывала, как надувать и поддувать его надо.

И еще одна причина есть – сидя рядом с проходом проще до аварийного выхода добраться. Но это вслух не озвучил, естественно.

Подруги между тем одновременно посмотрели на меня с интересом – искренность подкупает, высокая хотела что – то сказать, но неожиданно для нее светленькая успела раньше.

– Тоже первый раз летите? – с некоторой надеждой глянула она на меня.

– Да не, я часто летаю, – пожал я плечами и добавил значительно, но будто между делом, – даже чаще, чем на метро езжу.

И даже не соврал, что самое интересное. На метро я почти не езжу, потому что в Волхове² живу, а там метро нет, ха – ха. А в Питер если заезжаю, то на машине только, но очень редко. Летаю действительно чаще, чем на метро катаюсь, вот в этом году уже третий раз на отдых направляюсь.

– Сколько налетал уже, – опять голосом бывалого, – но боюсь все время, как в первый раз. Не, было дело, я и сам самолет пилотировал, легкомоторный правда, – это уже гонево откровенное, на самом деле только видео на ютубе смотрел, но катит. – За штурвалом – то не страшно. Я просто даже на машине нервничаю, когда не сам за рулем.

– Ммм, – поджимая губы, кивнула высокая, которая уже без маски недружелюбности смотрит. Я было открыл рот еще что умное сказать, но тут послышалось четыре подряд звуковых динь – донга.

– Уважаемые дамы и господа, наш самолет готов к взлету. Просим вас привести спинки кресел в вертикальное положение, проверить, пристегнуты…

Чувствую, что ладони повлажнели, и незаметно вытираю их об штаны. Соседки синхронно уставились в окно, ожидая взлет, а я откинул голову на спинку, стараясь дышать размеренно, но все так же невозмутимо смотря по сторонам. Окружающему народу до моей невозмутимости глубоко фиолетово, конечно, но я все равно стараюсь. Двигатели загудели, набирая мощность и самолет, дернувшись, покатился по взлетной полосе. Перестук колес по стыкам плит начал учащаться все быстрее, спину вжало в кресло; легонький толчок, салон повело, и полоска горизонта в иллюминаторе вдруг наклонилась.

– Нахуй я сюда пришел?! – шепчу беззвучно, одними губами. * * *

Высокая назвалась Викой, светленькая Мариной. Обе живут близко к Москве, в поселке каком – то, на «Зэ». То ли Бутово, то ли Мытищи – не расслышал, да и не вдавался, зачем оно мне? Работают в Москве, естественно. Обе приезжие, Марина из Саранска, а Вика из Ярославля.

– Ярославль, красивый город, – лениво ковыряясь в макаронах и придерживая пластиковую крышку миски небесной пайки, все норовящую свалиться, вспомнил я. – Как то туда все собирался по делам, да так и не получилось. Зато картинки посмотрел на Яндекс панорамах.

– Красивый, да, – кивнула Вика, поджав губы.

– Хочу переехать в такой город. Чтобы в центре дома старинные, кремль или крепость. Псков может, Новгород, Выборг или Ярославль… – хоть о Ярославле я не думал про переезд, рассматривал только северо – запад ближе к границе страны, но решил польстить Вике.

– И зачем? – взгляд ее вмиг похолодел.

– Как зачем? Жить, – удивленно посмотрел я на нее, пожав плечами.

– Жить… – уголки губ ее чуть опустились, а сквозь симпатичное вроде лицо проступила хищная маска, смесь ненависти и отвращения, – там жизни нет… ни работы, ничего.

Светленькая Марина, также осторожно ковырявшаяся в макаронах, с непривычки уже чуть не уронив пару раз то ложки – вилки пластиковые, то булочку из обеда, все больше помалкивала, поглядывая на нас. В их паре явно инициатива высокой Вике принадлежит, она говорит и спрашивает больше, а эта все помалкивает. Может лесбиянки? Хотя нет – присмотрелся я к темненькой, хоть лицо и грубых черт, но и брови подведены и губы накрашены. Вообще, при первом взгляде на них, решил, что обе молоды, может даже помладше меня, а присмотрелся за пару часов и думаю, что им к тридцати уже близко. Что – то, а возраст определить для меня сложно. У меня такая шкала для девушек привлекательных – те, кто под статью, дальше двадцать пять плюс минус, и третья группа где – то ближе к сорокету.

– Как это жизни нет? – проглотив кусок мышечной ткани курицы, посмотрел я на Вику, – мне казалось, Ярик такой светлый, красивый город. Тысячелетняя история, там по улочкам идешь, наверное, дыхание древности чувствуешь!

– Сережа, повторяю тебе, там работы нет. Ничего нет! Тупик в тысячелетней древности, – выражение лица у Вики уже не такое ощеренное, но в словах я с удивлением слышу ненависть к городу. Тяжелая юность у девчонки была, полюбому. Бежала наверно из отчего дома, только чтоб свалить. Если был еще этот отчий дом.

– А зачем работа, когда деньги и так есть? – натурально удивляюсь я, наивно похлопав глазами. Тут же отмечаю, что взгляд Вики коротко метнулся на мою руку. Проверить, не появилось ли там кольцо на пальце. Марина то более простая девушка – и улыбается непосредственно и смеется искренне, а эта все вопросы с прицелом: «А откуда сам? А, из Питера. Давно там живешь? На метро не ездишь, а на чем? А какая машина?»

– Марин, а Саранск старый город? – спросил я светленькую только чтоб не молчать и тут же выругался про себя. Если Вика так на Ярославль среагировала, то что сейчас с Мариной будет? Когда название ее родного города на вкус пробуешь, сразу как – то… Саранск. Непривлекательное название. Тут же в памяти всплывают ассоциации – Саранск, столица зон, Мордовия… Мордор.