Текст книги "Святой: гарпун для Акулы"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Тут несостоявшийся Репин и погорел. Ему впаяли спекуляцию валютой в виде промысла, отправив вдыхать хвойный аромат тайги сроком на пять лет, и, чтобы он не беспокоился о нажитом, подчистую конфисковали имущество. После отсидки от звонка до звонка Гаглоев вернулся в столицу и теперь с иностранцами дела вел только через посредников, не подставляя собственную шею под тяжелую руку правосудия.

С перестройкой богатых клиентов стало как пиявок в тинистом пруду. Те, кого впоследствии припечатали кличкой «новые русские», брали все подряд, лишь бы подревнее и в единичном экземпляре. Чтобы найти штучный товар, Гаглоев мотался по глухим деревням Среднего Урала, скупая за бесценок самоцветные шедевры безвестных Данил-мастеров, старообрядческие богослужебные книги, иконы, а также холодное оружие златоустовского булата.

– Он кубок этот из-за камушков присмотрел! – выкладывал дергающийся от страха Котя. – Уговор был: попугать колченогого!

– Выбирай слова, недоносок! – прорычал Серегин и закатил юнцу увесистый подзатыльник.

– Нам по полтиннику «зеленью» Гаглоев обещал, если мужик чашу продать согласится. Савел на коня сел – нечего, мол, бензин зря жечь, по коровьему дерьму ездить, попинаем его ногами, сам отдаст, даром. Гаглоев сильно орал на Савла, говорил, что тот его подставил, что он не скупщик краденого! Жила этот Гаглоев. «Деревянных» отстегнул и дури на всю кодлу по разу затянуться! – Котя обиженно шмыгнул носом. – Наколол Гаг.

– Он в городе? – спросил Святой, понимая, что вопрос этот риторический.

– Смылся утренним поездом! Товар получил и сразу в Москву бортанулся. Мы с Савлом ему кубок отвозили.

По всему было видать, парень говорил правду: от страха он не помнил себя.

– Столичные координаты Гаглоева знаешь?

– Нет. Работает для отмазки кем-то…

– Где?

Парень запнулся, стараясь вспомнить. Жесткие пальцы Серегина сдавили его шею.

– Где работает? Шевели мозгами, пока из ушей не потекли!

– В галерее… – простонал Котя. – Пусти, больно… Не помню названия, честное слово, не помню…

– А если харей в духовку? – жизнерадостно предложил Серегин и сбросил парня с кресла на пол.

Извиваясь ужом, Котя отполз в угол комнаты и скорчился в позе эмбриона.

– Ну что вам, волки, от меня надо?! – по-щенячьи взвизгнул он. – Все, что знал, рассказал! Мне без вас Савел кишки на локоть намотает! Батяню загасили…

Перепуганная троица пьянчужек жалась в дверях. Лишних свидетелей устранили остроумным способом. Серегин, проследовав на кухню, набрал в пустую бутылку обыкновенной водопроводной воды.

– Мужики, вот вам пузырь… – прошептал он, многозначительно подмигнув, – идите в свой свинарник, добирайте градус и не мешайте душевной беседе!

Команда алкоголиков с проспиртованными потрохами по достоинству оценила щедрость гостей и не стала задерживаться. Фокус получился. Из кухни доносилось блаженное бормотание:

– Крепка злодейка, даже вкуса не чувствуется…

Савел был пунктуален. Ровно в половине двенадцатого прозвенела всемирно известная мелодия «Подмосковных вечеров». Видимо, зная нравы обитателей квартиры, долгожданный гость двинул пару раз ногой по двери.

– Открывай, Котя! – повелительно крикнул он.

Святой вывел сопляка в коридор и предупредил:

– Пикнешь, скотина, живым в землю закопаю!

Рокер-сатанист на негнущихся ногах подошел к двери.

Сзади его вялую руку заломил Святой. Надо было только оттянуть защелку замка.

– Шухер, сматывайся! – корабельной сиреной взревел молокосос, чей страх перед ублюдком-наркоманом оказался сильнее страха перед пытками.

Механически Святой провернул руку Коти до ломового хруста костей. Дикая боль заставила паренька исполнить оригинальный балетный номер: сначала он встал на цыпочки и вытянулся всем телом вверх, а затем с хрипением рухнул вниз.

Топот ног по лестнице был как азбука Морзе: серия точек, громкий хлопок и опять дробь. Савел бежал, прыгая через ступени. Святой споткнулся о бездыханного Котю и потерял столь важную в погоне секунду.

– Ключи… ключи от мотоцикла!

Этот приказ командира донесся до Николая уже с лестничной клетки. Серегин обшарил карманы мальчишки, нашел связку, бросился к окну, выходящему во двор, и локтем выбил стекло, не тратя времени на возню с форточкой. Святой мог бы гордиться выучкой своего бывшего подопечного, который действовал со скупой расчетливостью профессионала.

– Святой! Лови! – крикнул Серегин и бросил ключи в темноту двора, свободной рукой сдирая шторы, не пропускающие наружу свет.

Разрыв между преследуемым и преследователем увеличивался. Главаря подонков гнал животный страх, а он, как известно, удесятеряет силы. Противник негодяя был не беспомощный инвалид, а неизвестный и поэтому особенно страшный человек.

Савлу повезло – ключ зажигания, нанизанный на кольцо брелока, был зажат в его потной ладони. Вожак рокеров не стал прятать его в карман, так как не собирался долго задерживаться среди зловонных ароматов пятьдесят шестой квартиры. Черный шлем-колокол пустым котелком грохнулся об асфальт.

Молодой подонок, еще недавно ощущавший себя повелителем человеческих судеб, в холодном поту с налета запрыгнул на кожаное сиденье украшенного сатанинеко-нацистской символикой мотоцикла. «Железный конь» завелся с пол-оборота. Савел нажал на газ и рванул в ночь.

Но и Святой не отступал от намеченного. Правда, средство передвижения ему досталось не такое мощное и далеко не новое. На более шикарный мотоцикл для сына у пьянчужки денег не нашлось.

Бешеное ночное ралли проходило по лабиринту проездов между спящими многоэтажками. Такая трасса давала преимущество преследователю. Савел не мог использовать свой главный козырь – скорость.

Мотоцикл – вещь капризная, его не зря называют мечтой самоубийц. Потеряешь равновесие, и ты уже пашешь землю собственной физиономией. Но предводитель рокеров уверенно держался в седле, закладывая крутые виражи на поворотах.

«Выскочит на трассу – уйдет!» – молнией промелькнула мысль в голове Святого.

Пушистым комком отлетела от колеса ослепленная светом ночная охотница кошка, истошно мяукнув перед смертью. Она была последней жертвой предводителя моторизованной шайки подонков.

Не справившись с управлением, Савел врезался в припаркованный у подъезда «Москвич». Чудовищной силы удар вышиб рокера из седла, и он пролетел через машину. Те части головы, которые не защищал шлем, размололись о передний бампер «Москвича». Когда Святой подъехал к месту катастрофы, он увидел лишь месиво из крови и мозгов.

– Хана кузнечику! – коротко бросил он Серегину, ожидавшему его возвращения возле подъезда дома. – Расквитались! Поехали дальше?!

Глаза бывшего сержанта удовлетворенно сверкнули в темноте.

Глава 5

Мы, без сомнения, быстро приближаемся к какому-то ошеломляющему открытию, к разгадке некоей тайны, которой ни с кем не сможем поделиться, ибо заплатим за нее своею жизнью.

Эдгар По. «Рукопись, найденная в бутылке»

В черном «СААБе», принадлежащем генералу Банникову, сидели странные пассажиры. Фиолетовые лица двух мужчин, неопределенного возраста были неподвижны. Опущенные веки закрывали незрячие глаза, а бескровные губы кривились в бессмысленной улыбке. Мужчины сидели, запрокинув головы назад. Казалось, что пассажиры уснули, утомленные долгой дорогой. Их крепкий сон не могли потревожить назойливые мухи, заползавшие в ноздри носов, исследовавшие впадины и выпуклости застывших лиц.

От пассажиров исходил тошнотворный запах начинающегося разложения. Вонь заполняла салон шикарного автомобиля, привлекая стаи надрывно жужжащих насекомых.

Все новые полчища мух влетали в распахнутые настежь двери «СААБа», усаживаясь на фиолетовые физиономии. Вскоре салон стал походить на растревоженный пчелиный улей, гудящий под припекающим летним солнцем. Но фигуры мужчин, бывших в эпицентре этого шевелящегося, ежесекундно меняющего очертания кокона из насекомых, оставались на своих местах. Этой терпеливой двоице насекомые не докучали. Им вообще не было дела до окружающей действительности.

На кожаных сиденьях роскошного лимузина восседали мертвецы. Наспех одетые, они готовились совершить путешествие, в которое их намеревались послать люди, суетившиеся возле машины.

Приготовления проходили возле загородного особняка.

Петр Михайлович арендовал двухэтажный дом под красной черепичной крышей у крупного государственного чиновника, не рискующего выставлять на всеобщее обозрение уютную виллу. Стоимость летней резиденции с мраморным фонтаном во дворике, двухметровым забором, фундаментом, облицованным итальянской плиткой, и прочими чудесами архитектуры во много раз превосходила зарплату государственного деятеля, даже если бы он получал казенные деньги лет этак двести. В роскошное гнездышко чиновник намеревался переселиться к старости, а пока сдавал фешенебельное жилье внаем.

За высоченным забором виллы, скрывавшим внутренний дворик от любопытных взглядов, полным ходом шла подготовка к грандиозному спектаклю. Мертвецам, вальяжно развалившимся в машине, была отведена главная роль.

Режиссер спектакля, Петр Михайлович Банников, придирчиво наблюдал за приготовлениями. Зажимая пальцами нос, он просовывал голову в салон и тут же отбегал от машины к фонтану, чтобы плеснуть в лицо пригоршню воды.

– Сколько можно возиться с этой тухлятиной! – освежившись, рычал генерал.

Копавшийся под поднятым капотом молодой человек в черном джинсовом костюме не церемонился с нервничающим Банниковым;

– Перестаньте дергаться, Петр Михайлович! У меня в руках детонатор, а к нему подведены килограммы взрывчатки. Одно неловкое движение, и мы присоединимся к теплой компашке этих синяков.

Второй участник процесса, высокий точно жердь молодчик, с садистской улыбкой поправил говорившего:

– К холодной компании! Трупняки в морге насквозь промерзли! Дрова! Я чуть воспаление не заработал, пока жмуриков из холодильников вытаскивал.

Высокий демонстративно высморкался на сверкающее черным лаком крыло машины.

Водитель генерала, четвертый и последний из присутствовавших при жуткой процедуре, вытер ладонью запачканный зеленоватыми выделениями бок «СААБа». Отставного прапорщика била мелкая дрожь. Он старался не смотреть в сторону мертвецов.

Длинный заливисто заржал, указывая на шофера пальцем:

– Ну ты чистоплюй, Степан! Языком бы соплю подтер!

На хрена выхиляешься?! Скоро от тачки даже дворников не останется! Все разлетится к едрене фене!

Втянув голову в плечи, водитель молча отошел и уселся на скамейку. Ему было явно не по себе. Отвернувшись к забору, Степан яростно чесал руки, прикасавшиеся к мертвецам. Он был в курсе затей шефа, заметавшего следы столь необычным способом.

Петр Михайлович обрубал концы. Отъезд получался скоропалительным, больше напоминающим бегство перед перешедшими в наступление превосходящими силами врага. Собственно, так и было. Генерал Банников подошел к опасной черте, отделяющей его от пропасти. Но падать в бездну не собирался, предпочитая сталкивать других.

Водитель, знавший подлую натуру шефа, испытывал животный страх. Он был нежелательным свидетелем, слишком осведомленным и становившимся ненужным. В светлом будущем Банникова, озаренном солнцем Багамских островов, для отставного прапорщика места не было.

Туповатый водитель, не обладавший аналитическими способностями, предчувствовал надвигающуюся беду, как животные способны предвидеть стихийные бедствия вроде пожара или землетрясения. Ему хотелось встать и убежать.

Затеряться в зеленых лесах, окружающих виллу, или даже сдаться властям, купив жизнь ценой лишения свободы. Но парализующий страх сковывал исходящего холодным потом Степана.

Холод преследовал его от порога одного из московских моргов. Долговязый парень с детской кличкой Лютик входил в круг особо приближенных к генералу людей.

Мрачная слава патологического садиста и спеца по «мокрой» работе закрепилась за Лютиком давно. Генерал оберегал долговязого, пользуясь его услугами в редких случаях.

Виртуозно владеющий ножом Лютик, вдосталь повоевавший в «горячих точках», был настоящим мясником, способным покрошить на лапшу любого человека.

Вот с таким кадром Степану пришлось посетить морг. Санитар, кутавший поясницу в шерстяной платок, о чем-то пошептался с долговязым и пригласил пройти в мертвецкую.

Там он широким жестом предложил:

– Выбирайте, мужики, но бабки за товарец наперед давайте!

Стопка банкнот перекочевала в карман серого халата санитара. Деньги он не пересчитывал, указав лишь на бокс, где покоились еще не преданные земле бомжи. Лютик придирчиво осматривал трупы от макушки до пяток. Не брезгливого в общем-то шофера чуть не вытошнило, но стопка спирта, поднесенная санитаром, заглушила рвотные позывы.

– Ты че, кайф ловишь от мертвечины?! – взорвался Степан, подогретый спиртом.

– Захлопни пасть! Надо по комплекции подходящего трупняка подобрать. Во… кажись, этот фрукт на босса смахивает, – удовлетворенно хмыкнул Лютик, обнаружив подходящий объект.

Он сорвал картонную бирку с номером, прикрепленную к ноге умершего бродяги. Пощупав закоченевший труп, долговязый приказал:

– Давай, Степа, загружай! Я машину поведу. Тебе за руль садиться нельзя. Слишком впечатлительный, да и спиртяшки зря засадил. В нашем деле трезвость – это норма жизни.

Пару покойнику подобрали быстро. Жутковатый груз запаковали в черные пластиковые мешки и перенесли в микроавтобус.

К утру заказанный Банниковым материал, необходимый для постановки представления, был доставлен на виллу.

Второго парня, одетого в черную джинсу, шофер видел редко. Он знал только имя колдовавшего под капотом человека. Банников называл парня Владиком и очень ценил его.

С генералом Владислав контактировал нечасто, обставляя каждую встречу исключительными мерами предосторожности. С правилами конспирации парень был знаком не понаслышке, а весьма профессионально. Он появлялся внезапно и так же исчезал, выбирая для встречи глухие места дальнего Подмосковья.

Но что-то сломалось в отлаженной системе преступного бизнеса генерала Банникова. Постановив инсценировать собственную смерть и смерть напарника в черной одежде, Петр Михайлович заказал доставить начавшие смердеть под жарким летним солнцем трупы.

Соблюдая достоверность в деталях, Банников стянул с запястья часы. Хронометр в золотом корпусе блестел под лучами солнца. Брезгливо морщась, генерал нацепил часы на руку трупа и защелкнул массивный браслет.

– Не жалко, Петр Михайлович? – спросил долговязый, наблюдавший за манипуляциями шефа.

– Жалко у пчелки в попке! Пусть покрасуется! – неловко пошутил Банников. – Владик, ты скоро заканчиваешь? Время поджимает!

Выглянув из-за капота, сообщник улыбнулся:

– Готово, осталось нажать кнопочку.

– Тогда по коням! – наигранно-бодро произнес генерал.

Троица переглянулась.

– Что со Степаном? – понизив голос до шепота, спросил Лютик. Голос убийцы походил на змеиное шипение.

– Как договорились! Исполняй! – властно ответил Банников. – Только аккуратно и без лишнего шума.

Почувствовав, что речь зашла о нем, водитель обернулся.

Словно загипнотизированный он встал и сделал шаг по направлению к закрытым металлическим воротам. Лютик напрягся. Его рука скользнула к карману просторных брюк.

– Не суетись! – Банников коснулся локтя убийцы. Сменив шепот на властный командирский бас, Петр Михайлович крикнул:

– Степа, пойди в дом, забери мой кейс с документами!

– А где он? – каким-то овечьим голосом проблеял водитель.

– В прихожей, под вешалкой. Да двигайся, твою мать… – смачно выругался генерал, выражая недовольство нерасторопностью отставного прапорщика.

Переставляя негнущиеся ноги, водитель шаркающей походкой пересек дворик. Он ежесекундно вытирал лоб, лоснившийся от пота, и озирался на ворота. Поравнявшись с группой людей, Степан сделал слабую попытку улыбнуться.

Три пары глаз впились в лицо шофера точно оптические прицелы.

– Чего? – пролепетали губы водителя бессмысленный вопрос.

– Спасибо за службу, Степа! – тихо произнес генерал, уступая дорогу долговязому убийце.

В холодных акульих глазах Банникова читался приговор, вынесенный водителю и не подлежащий обжалованию.

Длинное тело киллера вдруг сложилось пополам, точно плотницкий метр, а затем распрямилось в молниеносном прыжке. Шофер отшатнулся, закрывая грудь руками. Парализованный страхом, бывший прапорщик позабыл все навыки рукопашного боя, позабыл и про пистолет в наплечной кобуре. Он даже не пытался оказать сопротивление, тараща побелевшие от ужаса глаза.

Сиплый вопль вырвался из глотки Степана:

– Не убивайте!

С последним звуком вопля тонкое лезвие ножа полоснуло по горлу водителя. Рассеченная кожа с треском разошлась, и в этот надрез Лютик вогнал двадцатисантиметровый клинок, с силой провернув рукоятку.

Из глотки шофера фонтаном ударила кровь. Он упал на каменные плиты, которыми был вымощен дворик. Из распахнутого в немом крике рта Степана вывалился покрытый кровавой пеной язык.

Долговязый вновь переломил туловище пополам, чтобы посмотреть на угасающие искры жизни в глазах жертвы.

Лютик обожал именно этот неповторимый момент.

– Все, Петр Михайлович, каюк – констатировал факт смерти убийца и невпопад заметил:

– А Степашка нынче побриться поленился. Рожа щетинистая!

Пальцем, не боясь запачкаться кровью, он дотронулся до щеки водителя.

Схватившись пятерней за рукоять и прилагая недюжинное усилие, киллер вытащил застрявший в шейных позвонках нож. Осмотрев инструмент. Лютик вытер лезвие о рубашку водителя и спрятал нож в специально подшитый к карману кожаный чехол.

– Может, не стоило мочить Степу? – то ли рассуждая, то ли спрашивая, равнодушно произнес парень в черном, захлопывая капот машины.

Банников отрицательно покачал головой:

– Лишний свидетель… Стали бы таскать на допросы, замучили бы беднягу. А так все проблемы позади. Теперь Степа подотчетен господу богу, а не Федеральной службе безопасности. И достовернее все будет выглядеть!

Цинизма у генерала было хоть отбавляй.

Его собеседник не согласился:

– По натуральности, Петр Михайлович, водила нам очков не прибавит. И часы вы зря нацепили. Заряд настолько мощный, что идентификация останков практически невозможна. А лабораторные исследования займут много времени. Возможно, месяцы и месяцы. Впрочем, вы, как обычно, правы в главном: лишние свидетели – лишняя головная боль.

Пока они беседовали. Лютик произвел замену. Ухватившись за ворот рубашки, он выволок труп бомжа, усадив его у колеса автомобиля, а истекающий кровью шофер занял привычное место за баранкой.

Итак, декорации к предстоящему спектаклю были поставлены. Исполнители главных ролей приготовлены. Оставалось поднять занавес.

Солнце встало в зенит, когда компания под, предводительством Банникова покинула территорию виллы. Они вышли через калитку напротив хозпостроек. По протоптанной дорожке, окруженной густой порослью кустов и молодого ельника, троица спустилась по отлогому склону холма в низину. Там они остановились.

Из низины открывался чудный вид. Вилла казалась игрушечным средневековым замком. Красная черепичная крыша проглядывала сквозь зеленые кроны деревьев.

– Идиллическая картинка! – мечтательно произнес Владик, достав пульт дистанционного управления.

Высоченный убийца, по росту превосходивший остальных на голову, сгорбился, закрыв ладонями уши. Включив питание пульта, парень в черном посмотрел на мигнувший сенсорный индикатор.

– Может, хотите сами с прошлым расстаться? – Он протянул коробочку Банникову.

– Не тяни резину, подрывник-минер! Впереди дел невпроворот.

Ногтем указательного пальца Влад нажал на кнопку. Посланный радиосигнал активизировал детонатор. Пластит, любимая взрывчатка террористов и спецслужб, разорвал внутренности лимузина. Машина оторвалась от земли, как стартующий в поднебесье летательный аппарат. Дьявольская мощь огня обуглила трупы, впрессовывая человеческие останки в металл. Полыхающий остов «СААБа» протаранил металлические ворота и скрылся в клубах черного дыма.

Смрадный костер заполыхал перед фасадом виллы.

Взрывная волна повредила здание: повыбивала стекла, сорвала черепицу и разрушила мраморное ограждение фонтана. Кое-где, не выдержав огненного смерча, обрушились бетонные плиты забора.

Грохот взрыва многократным эхом разнесся по округе.

Волна жара докатилась и до низины. Люди, устроившие это светопреставление, непроизвольно присели, подчиняясь инстинкту самосохранения. Долговязый, потрясенный мощностью разнесшей вдребезги «СААБ» адской машины, испуганно вскрикнул:

– Ну, бля, ты, Влад, даешь!

Стряхнув с плеч опавшую листву, подрывник довольно усмехнулся:

– Как заказывали!

Черный столб дыма медленно, но неотвратимо карабкался в поднебесье. Его вершина расплывалась грязным пятном на фоне лазури, качалась на распухающей ножке. Потрескивающие звуки начинающегося пожара сливались с диким гомоном встревоженных птиц.

Зрелище завораживало. Первым очнулся Банников. Он невольно ткнул кулаком в бок долговязого:

– Хватит таращиться! Учись у Владика работать. Шикарно и с размахом!

Киллер восхищенно цокнул языком, отдавая должное коллеге. Повернувшись в противоположную от пожарища сторону, троица быстрым шагом двинулась к выходу из тенистой низины. Они шли по-волчьи, след в след, не оборачиваясь.

Спустя минут пятнадцать Банников со спутниками выбрался из леса. У обочины шоссе их ждали неприметные подержанные «Жигули» шестой модели с дугами багажника на крыше. Такой вид транспорта предпочитают дачники и не слишком обеспеченные горожане. Гаишники отводят взгляд от подобных колымаг, потому что у их хозяев деньги на взятки не водятся.

Банников и парень в черной джинсе заняли задние места.

За рулем, поерзав, устроился долговязый. Вставив ключ в замок зажигания, он запустил стартер. Колеса «шестерки» провернулись, выбросив из-под протекторов струйки придорожного желто-серого песка.

Когда машина тронулась с места? генерал с шумом выдохнул воздух:

– Что, Влад, первый этап преодолели?

Парень закурил сигарету, выпустив дым через ноздри.

– Контора[8]8
  Контора (жаргон.) – ФСБ.


[Закрыть] вычеркнет вас из списка живых.

– Твои слова да богу в уши, – угрюмо произнес Банников и замолчал.

Не так мечтал Петр Михайлович покинуть Россию. Но обстоятельства складывались не в его пользу. Он действовал слишком самоуверенно и нагло, добывая заказанный товар.

Влиятельные покровители намекали, что генерал зарвался и последствия могут быть самыми плачевными.

А потом Банникову сказали прямым текстом:

– Тебе, Михалыч, лучше испариться. В Кремле новый хозяин. Он ворье на дух не переносит, а ты слишком далеко зашел. Сматывай удочки, пока цел. Наворовался!

Покровители тряслись за свои шкуры и чиновничьи кабинеты. Банников, торгующий ворованным вооружением, совершал государственное преступление и, следовательно, в друзья при изменившейся обстановке не годился. Кто не друг, тот враг. А врага, по железно действующему правилу, надо уничтожать. Петр Михайлович сам всегда поступал таким макаром. Теперь настал его черед. Но матерый контрразведчик, умеющий плести паутину интриг, сделал опережающий ход, надеясь оставить противников в дураках.

От сделки Петр Михайлович, однако, не отказался. Товар ждал покупателя, а личные банковские счета Банникова – пополнения.

Киллер доставил генерала и его спутника в аэропорт. Билеты, приобретенные по паспортам с вымышленными фамилиями, у контрольных служб подозрения не вызвали.

Бывший разведчик принципиально не пользовался дешевыми подделками. Обладавший обширными связями, он загодя запасся подлинными бланками не только российских паспортов.

Улететь на противоположный край страны они намеревались втроем. Сноровистый киллер мог пригодиться на втором, заключительном этапе плана. Но в аэропорту перед посадкой в самолет Банников скомандовал:

– Лютик, ты остаешься!

Сосавший из жестяной банки кока-колу долговязый поперхнулся, пустив на подбородок коричневую жижицу слюны.

– Почему?

– Помнишь чурбана-коллекционера, который за старинную чашу несусветную цену заломил и ни цента не уступил, хотя была предварительная договоренность?

Помощник Банникова наморщил лоб, напрягая извилины. Белесые ресницы учащенно заметались вверх-вниз.

– Гаглоев?! – справившись с памятью, воскликнул киллер. – Оборзевший чуглик, к которому мы на хату раза три метались! Цену за чашу набивал, беспределыцик.

Мегафоны аэропорта забубнили, объявляя посадку на самолет, вылетающий рейсом Москва – Владивосток.

– Останешься, конфискуешь чашу и доставишь вещицу мне. Ждать буду… Банников взял киллера за мочку уха, притянул к себе и прошептал координаты условленного места. – Поторопись. Сроки отправки товара покупатели устанавливают. Я дату перенести не могу. Постарайся успеть.

Настроившийся на длительный перелет дылда, успевший спустить нож в мусорку, украшенную эмблемой сигарет «Мальборо», разочарованно промычал:

– Шеф, на кой ляд сдалось это старье?

Вместо приятного общения со стройными стюардессами киллеру светила возня с прижимистым антикваром. Банников полоснул взглядом пустых акульих глаз заартачившегося исполнителя.

– Чаша – подарок для дочери. Усек?! Доставишь в срок – отблагодарю!

Дав инструкции, седовласый господин благородной наружности прошествовал по залу к стойке регистрации. Вслед за ним, соблюдая дистанцию, проследовал подтянутый молодой человек в черном джинсовом костюме…

Самолет, готовившийся к перелету, уже прогрел двигатели и выруливал на взлетную полосу.

Петра Михайловича Банникова с нетерпением ожидали на далеком тихоокеанском берегу. Сделка вступала в финальную стадию. Помешать контракту мог разве что свирепый тайфун, налетевший на гавани и бухты Дальнего Востока со стороны Японского моря.

* * *

Виктор Новиков сражался с бравшим за глотку отчаянием. Заклятый враг испарился, как утренний туман.

Добравшись без приключений до Москвы, недавний зек воспользовался обширными знакомствами, заведенными на зоне. В стране, где каждый четвертый так или иначе соприкоснулся с безжалостным законом, сложилось сообщество людей, объединенных общим прошлым, проведенным за колючей проволокой. Наведавшись по нескольким адресам, Новиков получил исчерпывающие справки о фирме, принадлежавшей Банникову, местожительстве генерала, о его увлечениях и любовницах.

Сведения из разных источников поступали отрывочные, зачастую противоречивые и неполные. Кто-то плел небылицы, сочиняя отсебятину про отошедшего от дел генерала, кто-то, собрав сплетни, полученные из третьих рук, рисовал портрет всемогущего деятеля, способного стереть в порошок любого. Пристрастие сидевших к различным страшилкам хорошо известно.

Но Новиков не собирался комплектовать подробное досье на прощелыгу, засадившего его в тюрьму и лишившего чести, любимой работы и свободы. Виктора волновали конкретные детали: домашний адрес, традиционный маршрут движения и количество телохранителей.

Увидев первый раз выходящего из подъезда Банникова, бывший заключенный впился ногтями в ладони, чтобы болью заглушить спонтанно возникший порыв наброситься на генерала и скрутить заплывшую жиром и покрытую складками шею.

Петр Михайлович жил в свое удовольствие: посещал дорогие рестораны, общался с длинноногими сексапильными дамами, но при этом всегда прятался за широкие спины телохранителей.

Взяв генерала под плотное наблюдение, Новиков ждал, когда пробьет его час. Он неотступно следовал за противником, стараясь ни на секунду не выпускать смертельного врага из поля зрения. Некоторых молодчиков из своры генерала Виктор запомнил в лицо, подмечая манеры передвигаться, говорить, пожирать пищу в кафешке, расположенной рядом с офисом фирмы. Он впитывал малозначительные на первый взгляд детали, чтобы сложить цельную картину. А уж сложив мозаику, рассчитывал Новиков, можно будет обнаружить лазейку. Подобравшись по этой лазейке к Банникову, он нанесет смертоносный удар.

Идти напролом было бы глупо, а главное – не гарантировало стопроцентного попадания в цель. Крепкие молодчики, оберегавшие драгоценную персону обрюзгшего постаревшего генерала, могли помешать акту мести. Промашка для вчерашнего лагерника была непозволительной роскошью. Свобода давала один-единственный шанс заставить подлеца сполна заплатить по счетам.

Когда пунктуальный генерал нарушил традиционное расписание и не наведался в офис фирмы, дежуривший на скамейке в скверике напротив подъезда Новиков заволновался.

Обычно объект был точен, как швейцарские часы. Без пятнадцати десять туша Банникова втискивалась в дверной проем, мелькала в квадрате лестничного окна и несколько раз за день появлялась за перечеркнутым нитями жалюзи окном на втором этаже.

Новикову не удалось раздобыть машину, вернее, права, позволявшие передвигаться вслед за Банниковым по городу.

Знакомый фальшивомонетчик-гравер только начал выправлять подделку на его имя. Поэтому «безлошадный» преследователь определил несколько точек наблюдения, где чаще всего объявлялась жертва.

Обеспокоенный отсутствием генерала, Виктор попытался разговорить охранника, скучавшего за столом в вестибюле.

Секьюрити, усвоивший заповедь, гласившую, что болтун – находка для шпионов, отшил посетителя:

– Линяй, мужик, отсюда! Никакого Петра Михайловича не знаю. Здесь не справочное бюро!

Для наглядности здоровенный охранник, одетый в стального цвета униформу и черный берет, долбанул по ламинированному столу резиновой дубинкой.

Проверив остальные точки, Виктор убедился в отсутствии следов генерала. Везде он получал отрицательный ответ.

Только смазливая официантка ресторана, игриво состроив глазки, дала зацепку. Поправив кокетливый кружевной передник, она, загадочно улыбаясь, прокомментировала:

– Навестите господина Банникова на вилле. Очень миленький домишко. Сплошная роскошь и нега! – Девица сладко причмокнула, по-кошачьи сузив глаза. Видимо с загородной резиденцией ее связывали приятные воспоминания или солидный гонорар за услуги определенного рода.

– Подскажите адресок! – вежливо попросил Новиков.

Но официантка насторожилась, найдя настырного посетителя пустующего в это время ресторана не слишком презентабельным. Друзья, приодевшие Новикова, в высокой моде, выражаясь блатным наречием, «не шарили». Вещички подобрали практичные, но, естественно, не новые и к тому же с чужого плеча.

– Я, девушка, по строительной части! – понес ахинею Новиков. – Петр Михайлович бассейн задумал возвести, а я отличную мастеровую бригаду подобрал! Перехватят мастеров. Скоро сезон кончается… Зима – холода, одинокие дома, моря, города – все как будто изо льда! – Виктор пропел на дурашливый манер фрагмент передаваемого по радио шлягера.

Импровизация подкупила девушку, бывшую заядлой поклонницей эстрадного кумира. Оживленно жестикулируя, она набросала на бумажной салфетке местонахождение виллы.