Текст книги "Свинцовые тюльпаны"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Вот, проверьте. Это самые надежные разрешения, и последние, к сожалению. Теперь, надеюсь, все в порядке? Можно ехать?

Остановивший его правоохранитель сгреб в пятерню двадцатки, недовольно поморщился. Хотелось, конечно, большего. Посоветовался с напарником:

– Закрыть его, что ли? Или пусть валит ко всем чертям?

Руслан активно закивал:

– Лучше второе, уважаемые!

– Не встревай! – сурово указал ему на место мент в «сфере». Почесав под ней сопревшее ухо, он с крайним неудовольствием сдвинулся с места, швырнул маметбаевское удостоверение обратно в окно и медвежьей походкой направился к шлагбауму, собираясь все же освободить дорогу. Искатель хладнокровно ждал, боковым зрением отслеживая второго омоновца, продолжавшего подозрительно кружить вокруг такси.

– Проваливай! – услышал Руслан вожделенные слова. Без суеты, но быстро завел двигатель, включил передачу.

И почти сразу услышал сзади:

– Стоять! Стоять, я сказал! Дверь открой заднюю!

У Маметбаева неприятно засосало под ложечкой. Судя по всему, просто так выкрутиться не удавалось. Мент, не дожидаясь выполнения приказа, уже сам рванул на себя ручку и влез лучом фонаря в салон.

– Там у него девка лежит! И, похоже, мертвая!

Глазастый милиционер заметил-таки притаившуюся Юлию, сил которой хватило лишь на то, чтобы сползти вниз, под сиденье, и прикинуться ветошью. Дело приобретало неприятный оборот.

– Да ты труп пытался скрыть, сука! – Первый мент тяжелой трусцой вернулся к машине.

– Не трогайте ее! Живая она, – спокойно отрубил Руслан, оставаясь на своем месте. Служители закона даже слегка опешили от такой наглости. Они рассчитывали на иную реакцию: на то, что пойманный с поличным начнет убегать или в крайнем случае испугается, занервничает. Но ничего подобного в поведении таксиста и в помине не было. – Жена это моя, – с внезапной болью в голосе продолжал тот. – В торговом центре работала, когда туда эти сволочи-мятежники ворвались. Сутки над ней глумились, падлы! Порвал бы глотки всем, но они слиняли…

«Супруга», словно в подтверждение этих слов, издала протяжный стон. Сделавший находку милиционер неуверенно шагнул в сторону и захлопнул дверцу:

– Тебе, придурок, в больницу надо ехать… Республиканская вроде принимает еще…

Товарищ толкнул его кулаком в плечо:

– Ты ему поверил? Ты чего? Он же звездит, как дышит! Какая, на хрен, жена!

Он наставил автомат на Руслана и торопливо, насколько позволял вес обмундирования, обежал легковушку. Пыхтя и громыхая железяками «сбруи», ввалился на переднее кресло, рядом с Русланом, отмахнувшись от вяло протестующего напарника. В алчных глазах горела ясная перспектива раскрутить попавшего в переплет водилу на крупные бабки.

– Так… – выдохнул он, пристраивая несподручный в тесной машине автомат между широких ляжек. – Слушай сюда, урод! Будешь мулле рассказывать, какая она тебе жена, – она же русская! Решил шлюху себе завести под шумок – молодец! Только делиться надо, понимаешь? За то, что хотел на халяву проскочить, – с тебя штраф. Десять кусков. И за то, что меня пытался провести, – еще десять. Итого – двадцать косарей. Зелени. Понял?

Искатель прекрасно понял. Понял, что все закрутилось в худшую сторону.

– У меня нет таких денег, – он по-прежнему был выдержан и спокоен. Этим рисковал разъярить обирателя, но и не давал возможности охаметь совершенно.

Рэкетир в форме с натугой стянул с башки обшитый пластинами брони шлем. Обтер потный лоб ладошкой, ухмыльнулся:

– Ясное дело – с собой такую сумму сейчас только дебилы возят! Звони кому хочешь, куда хочешь. Пусть подсуетятся и привезут бабосы. Времени у тебя – час. Понял?

Маметбаев отрицательно покачал головой. Уже второй раз за день ему приходилось торговаться за чью-то жизнь. Не слишком ли он увлекся коммерцией?

– Давай так, командир, – предложил он. – Со шлюхой ты не угадал, и тебя я обманывать не собирался. Поэтому я даю тысячу – все, что у меня есть с собой, и мы мирно расходимся. Идет?

Мент заржал. А потом злоба перекосила его физиономию.

– Ты меня снова кинуть собрался, шакал? Думаешь, я тебя арестовывать буду, в обезьянник посажу? Хрен! Я тебе прямо здесь череп разнесу и скажу, что пытался бежать. Мои ребята подтвердят. Время смутное, никто даже разбираться не станет. А девку эту, кем бы она тебе ни приходилась, по кругу пустим. Хорошенько так, со смаком, на шестерых. А потом, если выживет, в аул брату ее отдам, пусть казаны чистит и чабанов ублажает до старости. Ты этого хочешь?

– Нет, – безо всякой интонации произнес Руслан и посмотрел прямо в глаза омоновцу. – Ты так не сделаешь. Знаешь, почему?

Здоровяк под ледяным, ничего не выражающим взглядом отчего-то занервничал. Крупные капли пота выступили на лбу, хоть жарко в салоне не было.

– Ты совсем охренел? – начал заводиться он. Но Искатель перебил его. Грубо и бесцеремонно. Осторожность и манеры – в прошлом, ведь уже приведен в действие запасной план.

– Заткнись и слушай. Я не боюсь смерти, – отчеканил он, переводя взгляд на свою ладонь. – А ты боишься.

Правоохранитель вслед за Маметбаевым глянул вниз и вздрогнул – в руке таксиста, скромно отсвечивая насечками, лежала граната. Скоба прижата большим пальцем, кольца нет.

– Э-э-э! – только и смог выдавить здоровяк, сглатывая внезапно загустевшую слюну. Руслан кивнул:

– Ты правильно все уяснил. Это старая, добрая «Ф-1». «Бронник» тебе не поможет. Выскочить не успеешь – запал укорочен до двух секунд.

Говоря намеренно негромко, Руслан медленно повернул кисть ладонью к полу и опустил руку, чтобы их тайну не было видно снаружи.

Вымогатель замер в нелепой позе. С автоматом в ногах, занятыми «сферой» руками, зажатый собственным ростом в тесноте легковушки – он выглядел беспомощным, как слон, угодивший в яму.

– Скажи напарнику, что поедешь со мной за деньгами, – монотонно продолжал наставлять Искатель, успевший овладеть ситуацией. – Но только так скажи, чтобы тот поверил. Иначе крышка всем. Я шутить не буду. Ни своей, ни ее жизни мне не жалко – натерпелись досыта. Уйдем на тот свет вместе – там хорошо и спокойно будет. А тебе есть что терять, верно?

Мент кивнул. Пот уже ручьями стекал по лоснящемуся лицу.

– Давай! – вполголоса велел водитель. – Если что не так – сам знаешь, что будет. Действуй!

Здоровяк подчинился. Собравшись духом, он прокашлялся и заорал так, чтобы услышал напарник:

– Бакыт! Мы прокатимся по одному адресочку! Командиру скажи, я скоро буду!

Недоверчивый товарищ заглянул в окно:

– По какому еще адресочку? Эй, с тобой все нормально?

Выглядел новоиспеченный заложник действительно неважно, но страх смерти заставил мозги работать в нужном русле.

– Фигня, живот что-то прихватило, – нашелся он. – У нашего нового друга здесь, недалеко, оказывается, мамаша живет. У нее домашнего вина фляга, он нас угостить хочет. Давай, пропускай нас. Мы мигом.

Его товарищ неодобрительно скривился:

– Отстань от него, а? Вылезай и отпусти его на хер! Уедешь – шеф опять выступать начнет…

– Я же от всей души! – ясными и невинными очами пялясь на сомневающегося мента, поддержал версию Руслан. – Тут две минуты езды всего!

Заложник нервно зыркнул на водителя. Левое бедро тягостно ныло от ощущения близости опасной «игрушки», способной превратить в фарш всех, кто находится рядом. В то, что странный таксист с мертвенным взглядом без лишних разговоров отправит себя к праотцам, верилось очень легко. И желания испытывать судьбу не возникало ни капли. В мозгу болезненно мелькали мрачные фантазии: сдали нервы – взрыв – кишки на ветках; затекла рука – ба-бах – раздробленные кости и оторванные ноги; взмокла ладонь, и выскользнула скоба – бу-бум – развороченные ребра и кровища… Тянуть резину означало лишний раз рисковать. Надо хотя бы тронуться с места, и тогда, возможно, этот отморозок успокоится и вставит чеку на место. В злобе от собственного бессилия на друга пришлось наорать:

– Слушай, Бакыт, иди в задницу, не мешай работать! Тебе деньги не нужны? Вот и не лезь тогда! Открывай ворота давай!

Напарник, естественно, обиделся, пробурчал что-то нецензурное себе под нос и, махнув рукой, направился к полуоткрытому шлагбауму. Сдвинул его, освобождая проезд. На неторопливо прокатившийся мимо «Опель» даже не взглянул…

…Руслан деловито толкал кулаком ручку передачи, не выпуская «лимонки». В свете фар мелькали дома окраины столицы. Пассажир скис. По логике вещей, с ним пора было что-то решать, и он сам это чувствовал.

– Телефон дай, – потребовал Искатель. Алчный заложник без возражений, пыхтя и путаясь в застежках, достал мобильник, протянул своему похитителю. Маметбаев прижал руль коленом, чтобы не крутился, левой рукой взял мобильник и отправил его в темноту улицы. У хозяина девайса отвисла челюсть, но протестовать он не решился. Да и что толку? Падение на асфальт на такой скорости наверняка угробило чудо корейской техники.

Избавившись от средства связи, Руслан сбросил газ и припарковался.

– Выметайся, – посоветовал он. – Только «калаш» оставь. Я его через сотню метров выкину – подберешь, если надо. Не хочу пулю в спину получить.

Дважды повторять не пришлось. Здоровяк, путаясь в ремнях, стал поспешно покидать место вынужденного заточения. Выронил «сферу», она с глухим стуком откатилась куда-то в темень.

– Про меня забудь, – продолжал по-отечески наставлять таксист. – Даже не думай кипеж поднимать – меня не найдешь, а самого засмеют. Жадность тебя подвела, надо было брать штуку баксов и стоять себе на посту дальше.

Оказавшись на свободе, мент заметно осмелел.

– Да пошел ты, – процедил он сквозь зубы, пятясь подальше от опасной машины. – В задницу себе свои баксы засунь!

Руслан коварно оскалился. Резко выбросил руку в сторону бывшего заложника. Крикнул:

– Лови!

Бывший заложник грузно присел и тяжеловесно плюхнулся на брюхо. Ночь помешала Искателю насладиться выражением его лица. Но догадаться о чувствах и мыслях было не сложно. С визгом шин рванув с места, Маметбаев аккуратно зачековал гранату и спрятал ее обратно под кресло. До следующего раза.

– Ну, ты и псих, – донесся голос с заднего сиденья.

10. Авиабаза «Кант»

Иванов, обойдя палатку, по-хозяйски придирчиво оглядел ее кругом. Два часа работы превратили небольшой пустырь в парке за домом офицерского состава в неплохо оборудованный лагерь со своим генератором, связью, системой наблюдения. Оставалось решить вопрос с водой, но ликвидировать эту проблему он запланировал на утро. Группа вымоталась. А его любимое изречение гласило: «Кто не умеет отдыхать – не умеет и работать».

Майор втянул ноздрями, как гончая, ночной воздух, поднял голову к небу. Сквозь громадные прорехи в полупрозрачных облаках сверкало звездное небо. Черно-синее. Бездонное. Ветер гулял где-то там, высоко, почти не в силах сдвинуть с места затейливые нагромождения водного конденсата. Луна, еще недавно позволявшая спокойно расставлять палатки без искусственного освещения, медленно утонула в темно-серой дымке. И не обещала скоро появиться вновь. Сверху повеяло влагой.

– Командир, – вполголоса окликнул его Геня. – «Комара» надо запустить, добро даешь?

Обращавшийся к нему парень выбирался наружу с какой-то штуковиной в руках. Его сопровождал доктор, который откинул брезентовый полог, помогая товарищу с поклажей оказаться на улице. Вместе они подошли к Иванову.

– Облачность сгустилась, спутник хорошую картинку не дает, – пояснил Константин-Геня. – А глаз сверху нужен. «Комарик» готов.

– Пускайте, – согласился командир. – Городок большой, охраны почти нет. Не хотелось бы сюрпризов.

Бойцы молча кивнули и направились к прогалине между деревьями. Худощавый Геня покрутил головой, подыскивая место, потом выбрал его и, присев на одно колено, стал готовить аппарат к полету. Новиков с интересом за ним наблюдал. Ему еще не приходилось сталкиваться с беспилотником, а тем более участвовать в его работе. Расставив ноги и для равновесия сцепив пальцы за спиной, он наклонился вперед, почти нависая над «заклинателем техники», как того в шутку называли в отряде.

– Штучная работа, – уважительно поглаживая матовый пластик широкого крыла, продолжил ранее начатое повествование Костя. – Похож на армейский вариант, которого, правда, в войсках еще не видели. Только начинка покруче: дальность, продолжительность полета и возможности визуализации на порядок выше. Сто́ит – как чугунный мост. Сами до сих пор гадаем, как сумели получить такое чудо… Подержи-ка.

Владимир взял протянутый ему модуль управления, напоминавший раскрытый ноутбук, слегка заволновался:

– Что делать-то?

Какова цена предмета, оказавшегося у него в руках, он не представлял – как-то не довелось мосты покупать. Но догадывался, что своим жалованьем за порчу имущества в случае чего расплатиться сможет всего лет этак за двести.

– Пока ничего не трогай, – успокоил его Геня, вставая и держа перед собой конструкцию, сильно смахивающую на продукт творчества авиамоделиста. Прижав летательный аппарат широким хвостом к животу, он плюнул себе на палец и вытянул вверх руку, определяя направление ветра. Развернулся лицом к потоку. «Летающее крыло», повинуясь действиям старлея, ожило, незвонко зажужжало пропеллером. Дождавшись нужных оборотов, Константин примерился и резко выбросил двумя руками «комара» вперед и вверх. Словно птицу выпустил на волю. Беспилотник по плавной глиссаде ушел в ночное небо.

На экране у доктора замелькало размытое изображение удаляющейся земли.

– Давай-ка сюда руль, – подошел к нему Геня. Новиков сопротивляться не стал и с облегчением вернул специалисту управление БПЛ. Тот быстро защелкал клавишами и принялся крутить невысокой палочкой-джойстиком, выводя самолет на нужную траекторию. – Теперь айда в кунг. Полетаем.

Пробравшись в угол фургона, где на ящиках громоздились компьютеры, парни водрузили дистанционный пульт на свободный уголок откидного стола. Костя ловко подсоединил устройство к сети питания и внешней антенне. Устроился в своем кресле. Рядом на каком-то тюке примостился Владимир.

– Я поставил его на барражирование с радиусом в двести метров, – пояснил Геня. – На высоте шестьдесят. Вот так, видишь? Он будет вокруг нас круги нарезать, пока хватит энергии. Изображение с камер передается сюда и автоматически пишется на хард. Сейчас видишь землю? Здо́рово? Это режим светоусиления. Можно и в инфракрасном спектре поглядеть, и программу обнаружения человека включить.

– Впечатляет, – согласился врач, на время забывший о своих обязанностях. Его имущество оставалось пока лежать в куче под навесом. Благо что лечебной работы для него не было, а с профилактической он решил повременить – обстановка позволяла.

– Так, сейчас еще высоты наберем немного, – комментировал свои действия «заклинатель». Закусив губу, он виртуозно продолжал управлять полетом беспилотника. – Еще чуть-чуть… И пойдем на запад, к мосту. Поглядим, закончилась ли вечеринка.

Под крылом воздушного лазутчика неторопливо мелькали крыши одноэтажных построек квартала, прилегающего к военному городку. Серо-зелеными коврами распластались подворья с огородами. Пушистыми комками торчали то тут, то там деревья. С высоты птичьего полета ночной Кант казался ухоженной деревенькой – мусор, не прибранный с зимы, с такого расстояния в глаза не бросался.

Череда домов оборвалась, сменившись пустынной дорогой и небольшой площадью, где еще недавно кипели людские страсти. Геня не промахнулся с расчетами, точно выведя БПЛ на переправу. Летательный аппарат плавно повернул влево и пересек черный широкий ремень Большого Чуйского канала с пряжкой-мостом, оставив под собой одиноко поблескивающий мигалками и фарами патрульный автомобиль. Город спал. Пустынно было во дворах, на автостоянке. Беспилотник сделал очередной вираж, под ним довольно быстро промелькнула еще одна милицейская машина, несшаяся в Кант из пригорода.

Через несколько минут лета над окраиной и непаханым полем, окаймленным тополиными посадками, наконец, появилось кое-что интересное. В свете фар вокруг полуобгоревшего авто копошились люди, мелькали бледные лучи фонарей. Геня заработал камерой, увеличивая изображение. В объектив попали два тела, завернутые в полиэтилен и уложенные неподалеку от еще дымящихся останков милицейской «Дэу Нексии». Их еще не успели никуда увезти.

Вздохнув, старлей снова щелкнул клавишами, обзор расширился, все предметы внизу опять стали мелкими, словно летательный аппарат резко подпрыгнул.

В кунг заглянул Баюн. Говорить ничего не стал, жестом вызвал Новикова наружу. Владимир потряс головой, стараясь стряхнуть навалившуюся от монотонного просмотра видео дремоту, и не без удивления вышел вслед за ним. Кому он мог понадобиться в такой час? Иванов ведь дал команду посменно отдыхать.

– Батя зовет, – негромко объяснил таджик, кивнув лысой головой в сторону палатки.

Внутри, под пологом, говорить пришлось вполголоса – вернувшиеся с задания Шоно и Игорь спали богатырским сном на надувных лежаках. Командир сидел в углу, что-то писал в малюсенькой записной книжке. Увидев доктора, он отложил блокнот, прищурился.

– Дорогу от КПП сюда запомнил?

Новиков обиженным видом кивнул:

– Конечно. Что тут запоминать?

– Тогда слушай задачу. Минут через двадцать к воротам должен подъехать один человек. И передать вот такую открытку для Талдыбургена Кирчибалакбатканова.

Владимир нахмурился, уши стали наливаться багрянцем – командир что, решил его проверить? Что за детский сад? Имечко, конечно, еще то выдумал, запомнить его с первого раза непросто. Душу грело то, что еще со студенческой скамьи доктор сталкивался с необходимостью помнить своих пациентов. Память на такие вещи натренировал.

– А кто это? – на всякий случай поинтересовался он.

– Ты о ком? – Иванов испытующе поглядел на новичка группы.

Новиков замялся, разглядывая кусочек картона с изображением индийского слона. Ему и тот и другой персонажи были одинаково интересны, но имеет ли право он это знать? И не расценит ли Батя такой вопрос как попытку обсуждения приказа?

– Об этом… Бургене, для кого открытка предназначена. Он кто? Если это, конечно, не секретная информация, – выкрутился доктор.

– Никто, – спокойно ответил командир. – Это пароль. Человек, которого ты встретишь, покажет открытку и назовет фамилию – Кирчибалакбатканов. Ты же уточнишь у него имя – Талдыбурген. Все просто. Запомнил?

Доктор вполне уверенно кивнул. Сон улетучился, как и не бывало. Напряжением всех своих возможностей он старался записать в памяти дурацкий пароль. Только бы не оплошать и не забыть его от волнения. Очень стыдно будет.

– Встретишь связного и проводишь его сюда, – Батя вынул из нагрудного кармана цветную ламинированную бумажку и протянул ее Новикову. – Местный караул предупрежден, что нас везде пропускать надо вот по таким пропускам. Держи.

– И все? – искренне удивился доктор. – И вся задача?

– А ты думал, я одни приказы совершить подвиг отдаю? – по-доброму усмехнулся командир. – Работы всякой полно, и всем ее хватит. Выполняй, док.

Воодушевленный беседой, Владимир выскочил на улицу, на ходу натягивая на курчавую голову вязаную шапку. Ноги сами взяли приличный темп, бежать по свежему воздуху было легко и приятно. Новиков решил срезать расстояние и подался напрямик, сквозь кустарник. Главное – не свернуть себе шею в темноте. И глаз не выколоть веткой.

Тяжелый бушлат вскоре пришлось расстегнуть, чтобы не мешал. Пару раз чуть не подвернул ногу, попав в незаметную ямку. Сбавил скорость. Тем более что впереди показалась аллея, ведущая к главным воротам. Выглядеть перед пресловутым связным запыхавшимся мальчишкой, который торопился на встречу, очень не хотелось.

Уже на подходе к одноэтажному контрольно-пропускному пункту заметил стоящую перед въездом машину. Вернее, увидел отсветы фар, упирающихся в закрытые ворота, услышал шум двигателя и громкие голоса.

«Опоздал!» Все внутри опустилось от огорчения. Доктор прибавил шаг, всячески сдерживая себя, чтобы не побежать. Ворвался в узкий коридор, перегороженный металлической «вертушкой». Судя по раздраженным репликам, связного надо было выручать. Патрульные, скорее всего, и слыхом не слыхивали ни о каком Талды-трам-пам-паме, тем более о Кирчи-балам-балам-баламове. И настроены были категорично. Пока прапорщик в шинели ругался с кем-то через проем двери, сержант за его спиной уже снял с ремня карабин и твердо сжимал его обеими руками, полный решимости применить по назначению либо приклад, либо пулю.

– Спокойствие! Только спокойствие! – Новиков уперся в заблокированное металлическое заграждение и, показав караульному, оставшемуся за стеклом, свой пропуск, требовательно нажал всем корпусом на крутящиеся перила. Лязгнул стальной прут, втянутый внутрь караулки, смазанная солидолом конструкция подалась, пропуская врача к выходу. – Сейчас во всем разберемся!

Вооруженный боец обернулся и, узрев перед собой возбужденного лейтенанта, прижался к стене. Владимир приблизился к худому, как палка, прапору и аккуратно потянул того за рукав.

– Разрешите-ка мне пройти, товарищ прапорщик! – окликнул он начальника патруля и сунул в лицо цветастый пластик. – Сейчас во всем разберемся!

Тот только и успел зыркнуть исподлобья. Оттеснив от двери должностное лицо, врач вывалился на улицу. И оторопел. Сунув руки в карманы кожаной офицерской куртки, перед ним стоял киргиз с очень знакомым лицом. Практически доведенный непробиваемым прапором до белого каления.

«Командир местного ОМОНа, – вспомнил физиономию Владимир. – Он и есть связной? Фигня какая-то».

Бешинкулов тоже узнал в выскочившем, как чертик из табакерки, десантнике того самого, что первым рассказал о происшествии на дороге. И сам не поверил своей удаче. Он уже четверть часа с пеной у рта пытался пробиться к командованию базы, чтобы разыскать группу, ехавшую в микроавтобусе, и допросить солдат. А тут самый нужный свидетель сам вышел к нему на порог.

– Здрасте, то есть ассалам алейкум! – пробормотал доктор, надеясь увидеть в руках гостя открытку со слоном.

– Ты-то мне и нужен, – по-русски процедил начальник милицейского отряда. – Пошли, поговорим.

Слегка сутулясь, он зашагал к стоявшему в десяти метрах «УАЗу». Распахнул заднюю дверцу. Раздраженно потребовал:

– Садись!

Владимир согласился безо всякой задней мысли. Конспиративных встреч ему раньше проводить не приходилось. Кто знает, может, связным не положено пароль «светить» на улице? Оказавшись в транспорте, он дружелюбно улыбнулся Бешинкулову, который захлопнул за ним авто и, успев обогнуть его кругом, уселся в водительское кресло. Почему-то никакого Талдыбургена он не спрашивал. Вместо этого злобно зашипел:

– Кто это сделал? Говори!

Чувствуя какую-то нестыковку, врач насторожился.

– Простите, вы о чем?

Милиционер побагровел от ярости, что стало заметно даже в полутьме.

– Кто расстрелял ментов, я спрашиваю? И не говори, что не знаешь! Ты там был!

До Новикова стало постепенно доходить, что он общается не с тем человеком, за которым сюда явился. И он засобирался обратно.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – холодно сказал десантник. – До свиданья.

Болтавшаяся ручка открывания двери не работала. Нажав плечом на стекло и потянув за нее еще сильнее, Владимир осознал, что выбраться не может.

– Я не закончил! – уже откровенно заорал на него киргиз. – Откуда ты узнал об убийстве? Ты знал о засаде, да?

– Я – гражданин Российской Федерации, – Новикову стало не по себе, хоть крики мента он всерьез не воспринимал. – Вы не имеете права меня удерживать.

– А убивать моих друзей ты право имеешь? – бешено забрызгал слюной главный омоновец. – Подставлять их под пули?!

– Товарищ милиционер, вы бредите, – сохранив самообладание, парировал доктор.

Сидевший на переднем сиденье подпрыгнул на месте. Потом рывком развернулся и врубил передачу.

– Поехали, прокатимся! – прорычал он, с визгом и ревом срывая вездеход с места. – Посмотрим, кто бредит!

Желто-синий «уазик», скрипя и шатаясь, понесся вниз по улице, к каналу. На долгую дорогу у Бешинкулова терпения не хватило. Прогнав тачку несколько сотен метров, он резко остановился за деревьями, почти у самой воды. Пронзительно засвистели тормоза. Отворив дверцы, омоновец, сжав кулаки, рявкнул:

– Выходи! Выходи, я сказал!

Теперь Новикову наружу не хотелось. Драться с милицией не входило в его планы, а противник был настроен очень воинственно.

– Хотите поговорить? Пожалуйста, давайте поговорим, – мирно предложил он. – Надо всего лишь успокоиться.

– Не учи меня, сопляк! – взвыл киргизский силовик. – Все!!! Ты допрыгался!

Черный глазок пистолетного ствола хищно нацелился на доктора из темноты. Бешинкулов не шутил – оружие было заряжено и готово к ведению огня.

– Руки поднял! И пошел!

– Тогда разговора не будет, – стараясь держать себя в руках, предупредил Владимир. Его табельный пистолет спокойно лежал в кобуре, сдвинутой назад. Пытаться доставать его сидя, чтобы устроить дуэль, Новиков смысла не видел.

– Считаю до трех и стреляю! Раз!

– Ладно, стой! – согласился врач. – Я выхожу. Только ствол убери.

– Два!

Не дожидаясь выстрела, доктор выбрался из прокуренного внедорожника на свежий воздух. Луна все еще пряталась за неплотным облаком, а потому едва разбавляла ночную темноту светом. От канала веяло сыростью. Доктор вдруг остро почувствовал, как ему страшно хочется жить.

– Чего тебе надо? Спрашивай! – перешел на «ты» десантник, выпрямившись во весь рост.

Он был почти на голову выше милиционера и таким же крепким в плечах. Но расстроенному скоропостижной гибелью коллег Бешинкулову плевать было на весовые категории. Он был уверен, что в этом грязном деле не могло обойтись без русских. Хоть это и не входило в его компетенцию, но разобраться с тем, что же произошло с патрулем на ночной дороге, он решил однозначно. Пусть своими корявыми, не совсем законными, но вполне эффективными методами.

– Откуда ты знал, что они погибнут? Отвечай, сволочь! – он потряс пистолетом перед носом Новикова. – Там была засада, и вы послали наших парней на смерть? Так?

– Никто никого не посылал, – оскорбления не прошли мимо и разозлили Владимира основательно. – Твои парни оказались крысами и за это поплатились!

Взбелененный омоновец не сдержался и свободной левой рукой нанес сокрушительный джеб в голову десантника. Но не рассчитал. Тот не стал стоять бревном и изображать из себя спортивную грушу. Выбросил обе руки вперед, блокировав удар и оружие, и «на автомате» двинул коленом в пах. Старый вояка вывернулся, и нога неточно попала в цель. Мужчины сцепились в драке и, яростно рыча, повалились наземь. Новикову удалось выколотить из руки противника пистолет, и теперь они бились на равных. На стороне десантника были занятия джиу-джитсу со школы, молодость и суровые уроки рукопашной в ВДВ. А на стороне его оппонента – опыт войны, задержаний и службы в ОМОНе.

О своем оружии Новиков в пылу боя начисто забыл. Жутко мешала теплая одежда. Но, несмотря на это, ему удалось подмять под себя разбушевавшегося мента, навалиться, перекрывая дыхание. Локоть, колено, закрыться от контрудара и снова атаковать… Противник ему попался на редкость выносливый и верткий. Добраться бы до шеи…

В горячке боя он сначала уловил холодный блеск металла, а потом уже почувствовал, как чем-то теплым стал намокать левый бок. Чувство было новым и неприятным – слабость растеклась по телу. Вложив все силы в то, чтобы стиснуть вражескую руку с невесть откуда взявшимся клинком, Владимир отвлекся на мгновение, чем Бешинкулов воспользовался моментально: прогнулся, сбросил с себя отяжелевшего десантника и оказался наверху. Теперь дело оставалось за малым – выдернуть руку с ножом и добить.

Но выполнить это оказалось не так просто – хватка у русского оказалась железной. Пришлось высвободить из объятий вторую конечность – и бить, бить! За погибших соплеменников, за хреновую жизнь, за все, что накипело в душе…

Владимир понял, что ранен, когда оказался внизу. Ни с того ни с сего враг сумел сбросил его. Боль пришла позже, но стала мешать все сильнее и сильнее. Внезапная мысль, как молния, пронзила мозг: «Неужели все закончится так? Неужели все?» Прижав к себе острое лезвие, чтобы оно не причинило еще большего вреда, словно в тумане увертываясь от исступленных ударов, Владимир спиной ощутил что-то твердое. Уже ни о чем не думая, выдернул из кобуры ствол. Сдвинул предохранитель и, ткнув стволом куда-то в туловище нападающему, спустил курок. Пистолет дернулся и неожиданно громко бабахнул… И сразу выскользнул из руки, словно испарился. Закончились удары, куда-то делся мент в кожаной куртке, стало легко дышать.

«Я умер?» – сам себя спросил Новиков и пошевелился. Разом отмел эту мысль как несостоятельную, поскольку боль в левом боку напомнила о себе новой горячей волной. «Значит, убил», – обреченно подумал он, глядя на звездную прогалину в облаках. И тут же вздрогнул – заслонив собой звезды, над ним нависла круглая голова с торчащими ушами.

– Чего разлегся, стрелок? – проворчала башка голосом Баюна. – С тобой все в порядке?

Стиснув зубы, Владимир перекатился на правый бок и медленно сел.

– У меня, наверное, сотрясение мозга, – вслух сказал он, глядя, как товарищ ловко вяжет руки за спиной киргизскому офицеру. – Это ты, Баюн? Откуда?

– От верблюда, – добродушно огрызнулся тот. Подтащил вырубленного на время Бешинкулова к его же автомобилю, привалил к колесу хребтом, чтобы не свалился. Потом, обращаясь явно не к Новикову, доложил:

– Все нормально, успел. Еще чуть-чуть, и был бы «минус один».

Лейтенант отвернул продырявленный бушлат – ватин белым клоком торчал из темного камуфляжа. Осторожно провел рукой по «хэбэшке» – мокрой и теплой. Зачем-то понюхал руку, хотя и без этого знал, что это кровь.

Баюн, заметив эти манипуляции, подскочил и обеспокоенно схватил за плечо:

– Ранен? Куда?

– Вот и я хотел бы знать – куда? – проворчал Новиков. – Куда-то в бок. Надо разбираться.

– Ну, давай, – поддержал идею спецназовец, одетый в черно-серый маскировочный костюм. – Разбирайся. Ты же доктор. Чем помочь?

– Погоди, – вяло отмахнулся лейтенант. – Я его что… убил?

– Можно сказать и так, – серьезно сказал таджик. – Если бы я ствол не отвел, то в упор бы шарахнул. Скорее всего, попал бы в сердце. Получается, ты при любом раскладе победил. Но этого мало, надо еще и самому выжить. Понял?

Владимир замолчал.

– Идти сможешь?

Доктор кровавой ладонью нащупал свою сонную артерию. Биение частое, но ровное и сильное, плюс голова вроде бы не кружится. Значит, кровопотеря есть, но давление не упало. Вдохнул поглубже, потом еще раз – бо-ольно! А воздуха, кажется, хватает. Велика вероятность того, что легкое не задето. Это не могло не радовать. Владимир потыкал пальцами себе в живот – слава богу, мягкий. И справа не болит совсем, а вот слева – чем ближе к ране, тем хуже. Черт! Только ранения живота еще не хватало. Что с ним делать-то будут? В больницу тащить? Эх, рану бы осмотреть. Но сейчас, во-первых, ничего не увидишь – темень. А во-вторых, времени нет себя разглядывать.