Текст книги "Президент заказан. Действуйте!"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Когда человек, привыкший к вольной жизни, оказывается в заточении, то ему первое время кажется, что время остановилось. Аркадий Холезин, сидя в Бутырке, даже побаивался бросать взгляд на часы, знал, что вновь увидит сдвинувшуюся на пять минут стрелку, в то время как по ощущениям проходило не меньше часа.

В свое время он мало интересовался тем, что происходит с находящимися по ту сторону высокого кирпичного забора, затянутого несколькими рядами колючей проволоки. А потому и не мог полностью оценить выгоды своего сегодняшнего положения. Лишь первые два дня ему пришлось сидеть в камере, куда не носили обеды из ресторана, но и там по отношению к нему от персонала «шел сплошной положняк», как бы сказали бывалые зэки. Все уставы, инструкции и положения исполнялись на двести процентов, чтобы не было к чему придраться. Никто ему не тыкал, не выдавал ложек с отломанным черенком, доставили газеты и книги, но поблажек не делали. А потом многочисленные адвокаты оперативно постарались, чтобы у олигарха нашли сотню хронических болезней, не позволявших ему быть на общем положении. И Аркадия Михайловича быстренько перевели в платную камеру так называемой «страховой медицины». Тут уже не было ограничений в передачах с воли – практически сколько угодно и хоть каждый день. Правда, и туда не водили проституток с Тверской, как полагал простой народ, недолюбливающий олигарха просто за то, что он был богатым.

На воле Аркадий Михайлович не часто смотрел телевизор, разве что иногда, когда показывали его самого. Теперь же небольшой телеприемник стал для него единственным окном в мир – включался, когда следственный изолятор просыпался, и выключался с отбоем.

Холезин вскинул голову, услышав, как возле двери его камеры замерли шаги и громыхнул метал.

– ...На выход! – прозвучала команда.

Олигарх шел опустевшими коридорами, с заложенными за спину руками, вслушиваясь в шаги конвоиров, в команды, скрежет решеток. Знал, что спрашивать: «куда его ведут?» – бесполезно. Понимал только, что не переводят в другую камеру и не выпускают на волю, иначе бы прозвучало еще и «с вещами». Вариантов в его теперешней судьбе было немного. Разве что мир перевернется с ног на голову. Значит: или на очередной допрос, или на встречу с адвокатом.

Сбылось последнее. Дмитрий Антонович Логвинов встретил своего клиента приветливой улыбкой.

Холезин снял очки, глаза после долгого созерцания телевизионного экрана слегка слезились, размял затекшие запястья.

– Что вам сказали в администрации? Вы были там? – не выдержав больше и секунды ожидания, выпалил опальный олигарх.

Было понятно и без уточнения, что имеется в виду не администрация ИЗ № 77/2, более известного, как Бутырка, а администрация российского президента.

– К сожалению, встречу мне отменили, – вздохнул адвокат.

– Почему? – напрягся Холезин.

– Там не принято объяснять причины, по себе знаете, Аркадий Михайлович.

Холезин нервно протер глаза носовым платком, поднял взгляд.

– Но вы же навели справки?

– Естественно. Однако слухи – это не достоверная информация. Мне намекнули, что внезапно президент запретил на отдыхе беспокоить его по любым вопросам. Так что получается: некому принять по вам политическое решение. А чиновники не станут брать ответственность на себя. Никто и пальцем не пошевельнет. Остается ждать, – адвокат говорил сдержанно, словно боялся чем-то обнадежить клиента. – И не только вам ждать. По моим источникам, в администрации легкая паника. Раньше президент никогда не выпускал бразды правления – ни на секунду. Возможно, что-то и случилось.

Холезин сузил глаза:

– Вы получаете звонки? – Это звучало очень абстрактно, но и адвокат, и олигарх прекрасно научились общаться в условиях тотальной прослушки.

– И получаю, и отвечаю, – при этом Дмитрий Антонович чуть заметно повел головой, намекая, что нужного звонка так и не получил. – Электронная связь в нашей стране работает без сбоев, в отличие от почты, – усмехнулся Логвинов, – так что ни одного звонка я не пропустил. Одни звонят, сообщают, а другие звонят и не подтверждают...

Холезин теребил тонкую оправу очков, ему явно хотелось услышать больше, но в открытую не спрашивал, знал, что адвокат не стал бы таиться.

– А потому займемся будничными вопросами, – Логвинов разложил папку с бумагами, – продолжим собирать нарушения нашей системы правосудия. Какие у вас есть претензии по быту?

– Основное, что нельзя выйти за ворота, – нервно хохотнул Холезин, – но это неизбежность.

– Соседи по камере вас устраивают?

– Их просто нет, я один в камере.

– Вас перевели в одиночную камеру? – ужасно обрадовался Логвинов. – Да это же произвол!

– Не совсем так. Камера не одиночная, но соседей у меня нет. Заявили, что просто «нет соответствующего контингента».

– Не хотите написать жалобу? – вкрадчиво предложил адвокат.

– Мне комфортно быть одному. Хотя и соседи бы не помешали. Тут я проблемы не вижу.

– Я понимаю – умному, самодостаточному человеку всегда есть с кем пообщаться. Убийц и насильников к вам не подсадят, только тех, кто обвиняется по «интеллигентным» – финансовым статьям. Они боятся за вас – не дай бог что случится. Но обязаны прекратить одиночное заключение. Вот и грубое нарушение прав. Не стоит отказываться от возможности словить их на этом за руку. Вы пишете, а я их отказ о переводе приобщаю к объемной жалобе в прокуратуру. В результате получается – давление на подследственного, моральные пытки.

Холезин закинул руки за голову, задумался:

– Вы уверены, что это надо?

– Капля камень точит.

Аркадий Михайлович под диктовку адвоката написал юридически выверенную формулировку, поставил подпись.

– Хорошие и важные новости всегда передают по телевизору в новостях, – Логвинов спрятал лист в папку, – и скоро у вас появится возможность их обсуждать с умными людьми.

* * *

– В городе Сочи темные ночи... – неслось из расхлябанных автомобильных динамиков.

Неброская бежевая «девятка» с влажным шелестом катила по вечерней сочинской окраине. Улица, кое-где перечеркнутая неоновыми вывесками, была пустынной. Слепые конусы фар скользили по заборам и стенам. Скрипела трансмиссия, дребезжала подвеска, и курортно-кабацкое завывание из магнитолы явно не ласкало слух водителя – широкоплечего мужчины в лыжной шапочке, натянутой на самые брови.

Он уже собирался выключить музыку, когда из динамиков послышалось:

– А теперь – последние известия... Глава нефтяной империи «Лукос» Аркадий Холезин считает, что политическая подоплека его ареста очевидна. Письма опального олигарха, переданные из следственного изолятора на волю, в ближайшее время будут опубликованы в СМИ... Независимые наблюдатели убеждены, что процесс над Холезиным обещает быть долгим и скандальным. Адвокат арестованного Дмитрий Логвинов уверен, что так называемое «дело „Лукоса“ наверняка ухудшит инвестиционный климат в России...

Проскочив на желтый, «девятка» нырнула в безлюдный переулок и сбавила скорость.

– Какая там еще политическая подоплека! – устало хмыкнул водитель, притирая машину к бордюру. – Какой еще климат! Все врут, сволочи... Бабло не поделили.

Поправив лыжную шапочку, он вышел из-за руля, не выключив двигатель. Присел на корточки, достал из кармана портативный фонарик и подсветил днище машины. Опасения были вполне оправданными – как раз под водительским сиденьем чернела небольшая коробочка с несколькими разноцветными проводками-усиками. Несомненно, это было взрывное устройство...

Впрочем, обладателя лыжной шапочки эта находка особо и не впечатлила. Судя по всему, его вообще трудно было чем-нибудь удивить.

– Все правильно, – вполголоса констатировал он и, внимательно осмотрев мину, уселся за руль. – Я бы на их месте поступил точно так же...

Несомненно, водитель был человеком бывалым и хорошо разбирался в минно-взрывном деле. Он сразу определил, что мина наверняка срабатывает от детонации, например – от запущенного стартера. Именно потому мужчина в лыжной шапочке и не выключал двигатель. А уж о причинах, заставивших его оставить мину на прежнем месте, оставалось только догадываться.

На выезде из города машину остановили гаишники. Судя по слишком серьезному выражению лиц, это было не обычным дорожным вымогательством.

Рыжеусый капитан сразу направился к водителю. Молоденький сержант поправил висевший на груди автомат.

– Ваши документы!

– Пожалуйста! – водитель вежливо протянул техпаспорт, права и внушительного вида сафьяновую книжечку с золотым тиснением.

– Извините... – едва взглянув на книжечку, милиционер бережно возвратил документы владельцу.

– Ничего страшного... Кого-то ищете?

Капитан пожал плечами, сумев вложить в этот незамысловатый жест одобрительное и даже дружеское выражение.

– Приказ. Проверяем все без исключения машины на выезде из города.

– План «Вулкан-5»?

– Да. Подробностей нам не сообщали.

– Понимаю... Может быть, желаете осмотреть салон? Или багажник?

– Да нет, что вы... Проезжайте, пожалуйста! Кстати, впереди на шоссе – ремонт дороги. Так что будьте осторожны!

Вскоре бежевая «девятка» выехала на приморское шоссе. Внизу, под обрывом, светились многочисленные огоньки гостиниц, мотелей и увеселительных заведений, и лунная дорожка на водной глади отливала жидким золотом.

Диктор радиостанции продолжал распинаться о залоговых аукционах, особенностях нефтяного бизнеса в России и о возможном пересмотре итогов приватизации. Естественно, арестованному олигарху Холезину и его заявлениям в радиоэфире отводилась ведущая роль.

– Господи, с кем я связался! – сокрушенно прошептал водитель. – Икебана из мудаков и идиотов... А ведь теперь уже придется идти до конца. Назвался груздем – полезай...

В зеркальце заднего вида мелькнуло отражение фар. Водитель сбавил скорость – несомненно, он хотел пропустить идущий позади автомобиль вперед себя, чтобы убедиться, следят за ним или нет. Опасения оказались напрасными: меньше чем через минуту бежевую «девятку» обошел новый «Мерс», набитый веселящейся молодежью. Гремела музыка из динамиков, визжали девки, и лимузин, нагло обойдя малолитражку на вираже, стремительно унес в темноту алые огни габаритов.

Миновав небольшой дачный поселок, машина нырнула на проселок, ведущий в сторону Хосты. И тут в кармане водителя мелодично зазуммерил мобильник.

– Алло, – даже не взглянув на табло, произнес он. – Да ладно, какой еще «хвост»... Я же профессионал. Что? А как же! Как и договаривались! Я все понимаю. Быстро только кошки родятся. О таких вещах сразу говорить никто и не будет... Ладно, через полчаса встретимся, тогда и поговорим.

* * *

– Самая простая наука – это тактика, – доверительно сообщил Клим Бондарев заместителю начальника президентской охраны. – Надо просто поставить себя на место противника, попытаться полностью вжиться в его шкуру, задаться его целью, а далее – полностью следовать его логике. Вот, например, я хочу застрелить Президента Российской Федерации...

Глаза офицера недобро сузились.

– Что-о-о? Кого вы хотите...

– Я говорю – например. Цель условная, – мягко напомнил Бондарев и зашелестел картой Бочкарева Потока. – Итак, мы имеем резиденцию главы государства... Вот место, где на утренней пробежке был застрелен его двойник... Вот место обнаружения снайперской винтовки... Вот место обнаружения первой закладки, вот второй... Я хотел бы осмотреть тот район еще раз. Кстати, покажите мне датчики давления и скрытые камеры.

Заместитель начальника охраны ответил не сразу. Несомненно, в голове его прокручивались параметры многочисленных инструкций – что можно говорить посторонним, а чего – нет. И хотя этот странный человек, за которым президент посылал истребитель аж в Москву, вроде бы и не был посторонним, однако посвящать его во все тайны благородного охранного ремесла вряд ли следовало.

Однако удельный вес Бондарева пока оставался для офицера охраны непонятным, и потому он лишь ограничился обтекаемой фразой:

– Мы уже прочесали там все, что возможно. И не одиножды. Поверьте – у нас работают профессионалы самого высокого класса.

– И все-таки... Если у вас какие-то сомнения в моих полномочиях – обращайтесь к начальству, – предугадал вопрос Клим и, помолчав, выложил главный козырь: – Я имею в виду того, кого вы охраняете.

Солнце уже клонилось к закату, когда к металлическим воротам подкатил антрацитно-черный «Гелендваген» с номерами кремлевского спецгаража. Темное нутро пахло автомобильным теплом и кожей сидений.

– Может, возьмем с собой техников, криминалистов и экспертов по баллистике? – офицер уселся за руль.

– Не надо.

– Как же вы собираетесь разбираться?

– Силою данного мне природой ума! – процитировал Бондарев классика и, перекинув через плечо спортивную сумку, уселся рядом.

Спустя минут двадцать мерседесовский джип остановился в субтильном горном леске, огороженном высоким забором. Полосатый шлагбаум с грозной надписью «Проезд запрещен – охраняемая зона» поднялся, и внедорожник выехал на запретную территорию.

– Еще раз покажите мне место, где криминалисты обнаружили винтовку, – мягко попросил Бондарев, и, выйдя из салона, прихватил с собой небольшую спортивную сумку.

– Вряд ли вам это что-нибудь объяснит, Клим Владимирович. Там еще два отпечатка обуви...

– А вот это показывать мне не стоит. Я сам постараюсь вычислить, где стрелок спустился на землю.

– Спустился? Он что – на ковре-самолете прилетал?

– Я думаю, все гораздо проще. Никакой мистики, никаких сказок.

Пройдя метров двадцать, мужчины остановились на опушке, рядом с декоративного вида скалой.

Покачивали кронами вековые сосны. Кора на их желтоватых стволах шелушилась, распространяя едва различимый аромат. Янтарно блестела смола. Луч заходящего солнца перескользнул облачный скос, окрасив край неба в цвета фруктового салата. Бондарев внимательно осматривался вокруг себя, то и дело сверяясь с картой.

Теперь офицер службы охраны смотрел на Клима с плохо скрываемой неприязнью. Впрочем, это было вполне объяснимо: уж если сам президент вызывает этого никому не известного человека для расследования покушения – стало быть, он не совсем доверяет Федеральной службе охраны. А уж это, в свою очередь, означает, что охранники зря едят свой хлеб и что в самое ближайшее им следует ожидать оргвыводов...

– По земле тут и шагу никто не сделает. – Заместитель начальника службы охраны присел у скалы и зашелестел кустарником. – Видите – датчик давления на почву.

– Дикие звери?

– Исключено. Забор.

– Кроты, белки, мыши-полевки... Одичавшие кошки, которых тут немало. Их ведь никакими заборами не остановить. Да и зверюшки, сами понимаете, идейно несознательные. Насчет охраняемой спецзоны им ничего не известно! Не говоря уже о том, кто теперь отдыхает в Бочкаревом Потоке!

– На этот случай предусмотрены скрытые камеры наблюдения. Наши операторы следят за мониторами двадцать четыре часа в сутки.

– Но они контролируют лесок только по периметру. – Вжикнув замком-«молнией» сумки, Клим извлек бут альпинистского шнура с крюком-«кошкой» и отошел к скале. Деревья подступали к ней почти что вплотную, и камеры слежения были тут бесполезны.

Раскрутив крюк, словно лассо над головой, Бондарев ловко забросил его на дерево, надежно зафиксиров на стволе. Шнур, натянутый параллельно земле, позволял передвигаться по нему, не попадая в поле зрения камер и не прикасаясь к земле.

– Пожалуйста, свяжитесь с операторами и поинтересуйтесь, видит ли кто из них, что я делаю, – попросил Клим, натягивая шнур.

Сеанс радиосвязи занял несколько секунд. Как и предполагал гость президентской резиденции, шнур не попал в поле зрения видеокамер, потому что находился в «мертвой зоне».

Дальнейшее было делом техники. Надежно закрепив свободный конец шнура альпинистским фиксатором, Бондарев осторожно пополз вперед, передвигаясь при помощи рук и ног, как это делают на показательных выступлениях армейские спецназовцы. Меньше чем через минуту его догадка блестяще подтвердилась: в скалу было вкручено неприметное стальное кольцо, предусмотрительно выкрашенное в цвет камня.

– Видите? – крикнул Клим офицеру.

– Действительно... – зафиксировав взглядом кольцо, офицер угрюмо замолчал.

– Я думаю, его здесь установили не для того, чтобы лодку привязывать, – Бондарев быстро спустился на землю и, отцепив шнур, смотал его в бухту. – Следы обнаружены здесь?

– А как вы... узнали?

– Так вот: сперва киллер тщательно изучил этот лесок и, конечно же, прикинул, где, по логике, могут быть установлены скрытые камеры слежения. О датчиках он наверняка знал загодя. Затем нашел слабое место... Слабые места всегда есть, главное – суметь их отыскать. Таким образом, он сумел миновать сектора обзора видеокамер, спуститься на землю, сделать точный выстрел, бросить ненужную уже винтовку и спокойно исчезнуть при помощи того же шнура... Убежден, что и к запасным закладкам снайперских винтовок он мог спуститься точно таким же образом.

– Кто же ввернул в скалу кольцо?

– Или он сам. Или человек из близкого окружения президента, который ему помогал.

– Имеете в виду того, которого застрелили?

– Не исключено, что нас пытаются пустить по ложному следу. Мне все-таки кажется, что помощник киллера жив и что теперь можно опасаться чего-то подобного.

– Что же получается? Кольцо, закладки... Значит, они... готовились заранее? – теперь офицер охраны смотрел на Бондарева с уважением.

– Естественно. Такие вещи экспромтом не делаются.

– Сколько времени ему потребовалось?

– Я думаю, кольцо было вкручено в скалу минимум полгода назад. Там, хотя и краска... Но уже кое-где проступает ржавчина. – Как это полгода назад? – не поверил офицер.

– Очень просто. Как говорится – «на всякий случай». И вот теперь такой случай предоставился.

– Кто это мог быть?

– Мне кажется, ему где-то от тридцати до сорока пяти. Ну – плюс-минус, как говорится... Рост – от метра восемьдесят и выше. В отличной физической форме, с тренированной психикой. Обладает выдающимся аналитическим мышлением. Хорошо разбирается в охранных системах. По всей вероятности, бывший офицер элитного спецназа, или силовых структур, или армейской разведки, или чего-то подобного... Или же прошел серьезную спецподготовку где-то за рубежом. Не исключено, увлекается альпинизмом. Или спортивным туризмом. Или чем-нибудь в этом роде...

– Почему вы считаете, что ему за тридцать пять?

– Ну, это явно не сопливый выпускник Академии имени Андропова. Налицо серьезный профессиональный опыт, – Бондарев поправил спортивную сумку и двинулся в сторону забора. – Не исключаю, что и раньше он участвовал в подобных акциях. А теперь давайте посмотрим, каким образом он мог исчезнуть с территории.

Заместитель начальника службы охраны послушно проследовал за Бондаревым. Он был явно уязвлен логическими выкладками президентского гостя и теперь пытался отыскать в его построениях слабые места. Ведь Клим сам говорил, что таковые всегда можно найти!

– Но... почему не старше сорока пяти?

– Для того, чтобы проделать этот почти цирковой трюк со шнуром и сделать точный выстрел, необходима отличная физическая форма, железные нервы и отличная реакция. Неужели вы думаете, что подобное может проделать пятидесятилетний мужчина? Пусть с самой крутой подготовкой...

– А почему метр восемьдесят... и выше?

– Отпечатки ботинок сорок четвертого размера. Антропометрические таблицы дают именно такие показатели. Странно, что вам об этом не сообщил криминалист, – Клим поджал рот.

– А как же высокий забор? – спохватился офицер. – Ведь его просто так не перелезть.

– Альпинистский шнур, – лениво напомнил Бондарев.

– Интересно, а как киллер узнал время, когда следует тут быть? – не сдавался заместитель начальника охраны.

Клим равнодушно передернул плечами.

– Утечка информации. Наверняка она и теперь присутствует.

– Вы хотите сказать, что... – начал было офицер, однако Бондарев мягким жестом осадил его:

– Я говорю только то, что думаю. Убежден: в ближнем круге президента есть еще один хорошо замаскированный человек, завербованный стрелком... Этому человеку известно многое.

– Телохранитель?

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – едва не рассердился Бондарев. – Составьте список людей, которым известен распорядок дня президента, и профильтруйте всех!

– Но ведь у нас люди... сто крат проверенные!

– Значит, мало их проверяли. Или неправильно отбирали.

– Их контакты регулярно отслеживаются.

Бондарев уселся в салон джипа и, положив спортивную сумку на заднее сиденье, пояснил очевидное:

– За всеми контактами не уследишь. Да и под черепную коробку человеку не залезешь. Мотивов может быть много: личная обида, шантаж, деньги... мало ли у такого человека причин?

– Чего же этой суке не хватало? – заместитель начальника охраны уселся за руль.

– Мы живем в сумасшедшем доме, и в этом есть своя логика, – пояснил Клим несколько загадочно. – И эту логику надо понимать. Завербованный киллером осведомитель сбросил ему всю необходимую информацию. Тот, в свою очередь, все грамотно просчитал, отстрелялся и скрылся... Если бы в последний момент президента не заменил его двойник...

– Допустим, все сходится, – «Гелендваген» неторопливо покатил к полосатому шлагбауму. – Но как же тогда киллер уехал? Видите, в каких-то пятидесяти метрах – контрольно-пропускной пункт, где денно и нощно наши сотрудники! Неужели бы они не услышали звука автомобильного двигателя?! Не пешком же киллер из Сочи пришел!

– На его месте я бы воспользовался чем-нибудь попроще. Например, спортивным горным велосипедом...

«Гелендваген» медленно спускался по серпантину шоссе. Офицер, сидевший за рулем, выглядел угрюмо и сосредоточенно.

– Получается, что стрелявший – прямо какой-то Терминатор! – произнес он уже на подъезде к резиденции. – И умный, и хитрый, и расчетливый, и перевербовать кого угодно может, и стреляет, как Вильгельм Телль... Разве что по воде и по воздуху не ходит!

– Для того, чтобы все это уметь, не обязательно быть сверхчеловеком, – отозвался Бондарев. – Всему этому при соответствующих способностях и желании всегда можно научиться. Другое дело, что людей, способных на нечто подобное, во всем мире очень мало. Ну, может быть, десяток, может, чуть больше...

– Неужели вы знали таких людей? – не поверил офицер.

– Почему знал? И теперь знаю...

* * *

Этот строительный вагончик, вот уже несколько месяцев стоявший у недостроенного дома на окраине Сочи, давно стал частью пейзажа и потому не привлекал ничьего внимания. Мало ли новостроек в богатом курортном городе? Мало ли вагончиков для гастербайтеров-работяг, которым негде жить?

Впрочем, внимательный наблюдатель наверняка бы заметил, что строителей меньше всего занимает завершение недостроенного дома. Обитатели вагончика – а их было двое – вот уже целые сутки просиживали у переносного телевизора, стоявшего на старомодном металлическом сейфе. Их не интересовали ни ментовско-бандитские сериалы, ни семейные ток-шоу, ни даже видеожурналы «Плейбоя», регулярно транслируемые коммерческим сочинским каналом. Даже в винно-водочный отдел гастронома, вывеска которого заманчиво светилась неподалеку, мужчины ни разу не бегали.

Вот и теперь, сидя на продавленной тахте, обитатели вагончика терзали пульт, и причудливые голубоватые отблески отражались на их лицах. Однако как и в предыдущие дни, ничего ожидаемого они так и не нашли.

– Интересно, а где его похоронят? – спросил первый мужчина, крепко сбитый качок в засаленном свитере.

– Я думаю, на Новодевечьем, – прикинул брюнет в клетчатой рубашке.

– Да ладно! Вон, членов Политбюро – и то у Кремлевской стены хоронили!

– Думаешь, в Мавзолей поместят?

– Только не в тот, что на Красной площади...

– Неужели специально построят?

– А как же! Скорее всего – в Питере, на Марсовом поле... Или на Пискаревке.

– Интересно, а какую эпитафию напишут?

– Мало ли у нас в России поэтов?! Закажут кому-нибудь. При должном финансировании целую поэму насочиняют!

– Кстати, наш гость что-то запаздывает, – обладатель клетчатой рубашки посмотрел на часы.

Неожиданно со стороны улицы послышался шум автомобильного двигателя. Это немного настораживало – ведь в такое время машины в районе обычно не ездили. Качок в старом свитере осторожно выглянул в окно. В вагончике стало светлее, перекрестья теней от окна сползли с потолка на дальнюю стену.

За окнами царило спокойствие. Полная луна освещала неширокую улочку, темные дома с мертвыми глазницами окон, припаркованные рядом с высокими калитками машины. Лунный свет серебрился на проводах, протянутых между деревянными столбами, стекал с оцинкованных крыш, лежал на густой придорожной траве, искрился в микроскопических чешуйках слюды на дороге.

Две световые точки плавно развернулись и на мгновение ослепили смотрящего. Однако он успел-таки рассмотреть подъехавший автомобиль – это была бежевая «девятка», которую они ожидали уже с час.

– Он приехал, – облегченно бросил качок, отходя от окна. – Готовься к беседе.

Брюнет быстро достал из-под подушки пистолет, передернул затвор и опустил планку предохранителя.

– Двигатель выключил?

– Да.

Поздний гость, – а это был высокий широкоплечий мужчина в вязаной лыжной шапочке, натянутой на самые глаза, – вошел без стука.

– Спокойно... без лишних движений, – брюнет демонстративно направил оружие на вошедшего. – Он заряжен.

Впрочем, визитера это сообщение совершенно не смутило.

– Вы тоже не нервничайте. – Он протянул кулак с зажатой гранатой «Ф-1». – Кольцо выдернуто. Можешь, конечно, меня застрелить, но выбросить лимонку за дверь все равно не успеешь.

Мужчина в лыжной шапочке без приглашения подошел к окну и задернул занавеску. При этом он по-прежнему удерживал гранату в вытянутой руке.

– А теперь давайте остальные деньги.

– Мы ведь договаривались – только после официального подтверждения! – Брюнет в клетчатой рубашке примирительно спрятал бесполезный пистолет.

– Вам мало моего слова?

– Целыми днями новости по «ящику» отслеживаем – а там ничего нет! – поддержал товарища качок.

– Не все, что показывают по телевидению, соответствует действительности, – справедливо напомнил поздний гость и выразительно посмотрел на сейф. – Я его убрал. Моего слова для вас должно быть вполне достаточно. Короче, или я сейчас же получаю деньги за работу, или...

– Деньги не здесь... – Брюнет явно решил потянуть время. – Дело в том, что...

Завершить он не успел – тяжелая граната, просвистев подобно гаубичному снаряду, ударила его в лоб.

Качок в засаленном свитере тут же бросился за сейф, прикрывая голову от взрыва ладонями. Впрочем, взрыва не последовало...

Воспользовавшись замешательством, мужчина в вязаной лыжной шапочке навалился на качка и споро связал ему руки нейлоновой бечевкой. Оглушенный гранатой, брюнет, естественно, не сопротивлялся: меньше чем через минуту он сидел на тахте, на всякий случай связанный точно такой же бечевкой.

– Граната, между прочим, учебная, – мужчина в лыжной шапочке пренебрежительно пнул муляж ногой, и он с грохотом покатился под тахту. Достал из кармана оглушенного пистолет, критически осмотрел его и сунул за пояс. – А теперь поговорим более предметно... Где ключи от сейфа?

– В левом кармане... – униженно сообщил качок. – Только там немного. Я честно говорю!

Денег в несгораемом шкафу действительно оказалось немного – судя по раздраженному виду визитера, он надеялся обнаружить там куда большую сумму.

– Где остальные? – спросил он, быстро пересчитывая брикеты банкнот.

– У хозяина... – промямлил пришедший в себя брюнет.

– Как вы с ним связываетесь?

– Он сам на нас выходит, – уныло отозвался качок. – Послушай... Ты ведь нас не убьешь?

– Честно говоря – руки так и чешутся. – Аккуратно рассовав пачки денег по карманам, мужчина в лыжной шапочке угрожающе направил отобранный пистолет на брюнета.

– Не убивай! Ладно? – заскулил тот. – Ты ведь всего не знаешь... Тебе тоже осталось недолго... Давай так: мы сохраним жизнь тебе, а ты – нам...

– Что ты так унижаешься? Насколько я знаю, ты раньше в Конторе служил. Выдержка изменила? Сфинкт слабый?

– Твоя машина заминирована! – Качок неожиданно впал в истерику. – Сейчас ты сядешь за руль, повернешь ключ зажигания и...

– Да я в курсе: под днищем – взрыватель, который срабатывает от детонации при повторном включении стартера. Ладно, засранцы, живите... И помните мою доброту.

Выйдя из вагончика, мужчина в лыжной шапочке плотно закрыл за собой дверь. Бежевая «девятка» стояла чуть поодаль, и двигатель машины был выключен. В темном небе сверкали звезды, крупные и холодные, как неупавший град. Среди темных зарослей трещали цикады, отуда-то издалека доносилась негромкая музыка.

Дальнейшие действия приехавшего выглядели довольно странно. Достав из кармана мобильник, по которому недавно беседовал с обитателями вагончика, он подкоптил его зажигалкой и со всего размаху швырнул в бетонную плиту, белевшую неподалеку. Телефон с жалобным теньканьем разлетелся, брызнули осколки пластмассы, и SIM-карта вывалилась прямо под ноги. Подняв крышку багажника, водитель «девятки» извлек дорожный велосипед, и, усевшись, спокойно закрутил педали. Отъехав метров на пятьдесят, он остановился на углу, извлек из кармана пульт дистанционного запуска двигателя и нажал кнопку...

Проворот стартера – и пустынную вечернюю улицу сотряс взрыв. Машина запылала, и контуры ее таяли в трещащем огне, словно кусок рафинада в горячем чае. Пламя штопором ввинчивалось в бархат ночного неба. Меньше чем через минуту прозвучал еще один взрыв – это взорвался почти полный бензобак.

Окна ближайших домов вспыхнули светом, и вскоре пожар окружили любопытные. Где-то вдалеке взвыла сирена – то ли пожарная, то ли милицейская. Впрочем, мужчина в лыжной шапочке всего этого уже не видел. Вырулив с перекрестка на соседнюю улицу, он деловито крутил велосипедные педали...